CC BY
37
УДК 81 : 17 ББК 80
Куликова Элла Германовна Kulikova Ella Germanovna
заведующий кафедрой русского языка и культуры речи Ростовского государственного экономического университета (РИНХ) доктор филологических наук, профессор.
Head, Department of Russian Language and Speech Culture, Rostov State University of Economics, Doctor of Philology, Professor. Тел.: 8 (988) 943-03-77.
СОЦИАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ И СОЦИАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В КОНТЕКСТЕ ИДЕЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ЭКОЛОГИИ*
Social Communication and Social Relationships in the context of Linguistic ecology
Статья посвящена этикету в социальной коммуникации, формы которого способны оказывать гармоничное речевое воздействие на участников общения. Автор отмечает, что выбор лингвоэко-логического принципа как варианта этикетного общения позволит сделать коммуникацию комфортной для всех реципиентов.
Ключевые слова: социальная коммуникация, этикет, норма, лингвоэкология, вежливость.
Знаки культуры, к выработке которых неизбежно приводит речевое общение, демонстрируют в своей совокупности нормы коммуникации, которые могут распространяться и перениматься в процессе усвоения и демонстрации образцов. В качестве гармонизирующего речевого воздействия на участников коммуникации используются устойчивые формулы этикета.
Антропология рассматривает этикет в широком и узком смыслах. При широком подходе всякое поведение человека трактуется в качестве этикетного, включающего всю совокупность норм и правил поведения, относящихся к внешним проявлениям во взаимоотношениях с людьми (общение с окружающими, формы обращений, приветствий, манеры, одежда, поведение в публичных местах). Общественно значимые ситуации, которые требуют особого этикетного (церемонного, официального, подчеркнутого) поведения при узком подходе противополагаются естественным, бытовым, которые не требуют обязательных условностей.
Устоявшиеся формы этикета способны оказывать гармоничное речевое воздействие
The article is devoted to etiquette in social communication. Forms of etiquette are able to provide a harmonious speech influence on participants of communication. The author notes that the choice of the linguoecology principle as option of etiquette communication will allow to make communication comfortable for all recipients.
Keywords: social communication, etiquette, norm, linguoecology, courtesy.
на участников коммуникации. Этикет выполняет опознавательную, регулятивную, идентификационную, этическую и коммуникативную функции в социуме. По словам Дж. Лича [14, с. 23-27], мера необходимой вежливости напрямую зависит от таких прагматических компонентов, как власть реципиента над отправителем сообщения, социальное «расстояние» между коммуникантами, количество усилий, затраченных реципиентом на данный речевой акт.
Этикет ассоциируется с вежливой коммуникацией. Поскольку этикет является мотивацией для любого коммуникативного поведения, вежливость характеризуется двумя разновидностями: положительной и отрицательной. Негативная (отрицательная) вежливость нацелена на максимальное сокращение невежливости в общении и нивелирование коммуникативного конфликта. Основной ее функцией является сокращение, предотвращение агрессии в коммуникации, сохранение, поддержание свободы поступков, соблюдение необходимой дистанции между участниками коммуникации. С этой целью во всех лингвокульту-рах выработан определенный арсенал как
* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 16-04-00037.
вербальных, так и паравербальных стратегий, способов выражения. Вежливостью называется уважение к человеку. При этом она может иметь разнообразную палитру значений: это и корректность, подчеркнутая официальность; и учтивость, которую можно назвать почтительной вежливостью; и любезность как стремление и желание быть полезным и приятным, а также деликатность как особая тонкость и мягкость в понимании и общении с другими. Естественно, что к стратегиям положительной вежливости относится и максимально полное уважение и почтение к адресату, в ней реализуется тактика достижения согласия.
Русская речевая культура и речевой этикет как никогда сегодня нуждаются во всестороннем и глубоком изучении, сохранении, разумной и посильной реставрации.
Под этикетом понимается привязанная к шаблонным ситуациям функционально-семантическая система единиц языка, заданных обществом, имеющих национально-культурную специфику и регулирующих речевое поведение. Речевой этикет, являясь ритуализированным речевым действием, располагает богатой синонимикой, которая позволяет представить особенности развертывания общественной деятельности в коммуникации. «Сокращенность» значения формул этикета восполняют тонкой прагматической (экспрессивно-стилистической) градацией, учет которой представляет известную трудность. Впрочем, именно семантика единиц, составляющих этикетные формулы, определяет уместность или неуместность их использования. Ср., как нарушение этико-лингвистической нормы ощущается самим говорящим: Он [следователь Лев Гуров] помедлил, кашлянул, произнес: Добрый день! - И тут же понял, что такое приветствие звучит нелепо: приехали к покойнику. Из боковой двери вышел атлетически сложенный мужчина:
- Милиция? Мы вас ждем, проходите.
Лева заглянул в комнату, увидел на полу тело, повернулся к товарищам: мол, проходите, приступайте (Н. Леонов «Ловушка»).
Будучи в высшей степени динамическим образованием, этикет подвержен влияниям экстралингвистического характера, и многие существенные изменения в русском этикете произошли в последнее десятилетие. Этикет-
ными формулами исчерпывается так называемая фатическая коммуникация. Основная функция фатического общения - контакт (установление, проверка и поддержание контакта, а также методическое разрушение контакта). При фатическом общении не столько важна информация, которую говорящие передают друг другу, сколько исключительно психологический контакт, который в дальнейшем может стать основой и более содержательного, информативного общения. Фатическое общение, которое имеет целью саму речь в качестве источника самосознания человека, характеризует особый тип коммуникативного поведения.
Когда задается вопрос: Как дела? - не ожидается длинный отчет о делах. Однако, по русскому этикету, задавший этот вопрос должен быть готов потратить несколько секунд, чтобы выслушать ответ. Кроме того, важно, что этот вопрос уместен только в отношении к младшему или равному по возрасту и по положению в социальной иерархии.
Еще недавно в русской лингвокультуре на вопросы: Как дела? Как Вы поживаете? Как Вы? предполагался ответ; в настоящее время, вероятно, в результате влияния английской лингвокультуры [8], эти вопросы переходят постепенно в стандартную форму приветствия, которая не требует полного ответа. При этом в русской лингвокультуре принято отвечать сдержанно: Нормально. Ничего. Хорошо. Такой ответ, как Прекрасно! не используют из суеверных соображений. В том случае, когда после этикетного вопроса следует подробный ответ, фатическая коммуникация переходит в информативную.
Известный теоретик лексикографии В. Д. Дев-кин [4] считает необходимыми и важными словари фатических выражений, которые будут способствовать установлению, поддержанию и прекращению речевого общения. Разговоры о погоде часто используются исключительно в качестве фатического средства, и важно, чтобы такое облигаторное явление нашло отражение в специальном словаре. Сказать просто: Здравствуйте! без имени (имени и отчества) приветствуемого всегда считалось неучтивым. Прагматика такого приветствия без именования изменилась: оно допустимо в некоторых ситуациях, притом, конечно, что приветствие с именем - более вежливый вариант.
В русской лингвокультуре является социально значимой дифференциация обращений на Вы и на ты, каждое из которых может меняться в соответствии с условиями общения («ты» детское, отеческое, начальственное, дружеское и «ты» хамское). Сегодня этикетные нормы использования личного местоимения претерпели значительные изменения, которые касаются, прежде всего, расширения использования форм единственного числа [2; 3]. Чтобы продемонстрировать уважение к собеседнику, коммуниканты используют форму множественного числа. «Естественный» человек в процессе общения обращается ко всем на ты, образованный человек понимает разницу и различает формы Вы и ты, интеллигентный человек ко всем незнакомым людям использует только обращение Вы (не принято «тыкать» - это оскорбительно). Сегодня СМИ активно внедряют в публичную коммуникацию и формы единственного числа.
Употребление вежливого местоимения второго лица множественного числа всегда ассоциировалось с важнейшим требованием нравственного, уважительного отношения к человеку, признанием его достоинства. Эта форма стала неотъемлемой чертой таких важных понятий, как справедливость и равенство. «Вы - социальный знак; стачки и бунты начала ХХ века в числе требований содержали такое: ко всем обращаться на Вы; первый декрет Временного правительства 1917 года отменил "тыканье" солдатам со стороны офицеров. Вы - символ иерархии; начальник к подчиненным обращается на ты, подчиненные к нему - на Вы. То же соотношение и при возрастных различиях собеседников», - писал В. В. Колесов [5, с. 177].
В. З. Санников отмечал, что местоимение ты является обычным, когда обращаются к животным или растениям, явлениям природы - морю, солнцу и т. п. Это внедиалоговое употребление местоимения, поскольку его используют не в реальном диалоге, а мысленно [9, с. 82-83]. Автор пишет, что причиной «тыканья» богу или покойнику, несмотря на почтительно-трепетное отношение к ним, является отсутствие реальной коммуникации. Лицу, к которому обращались на Вы или с которым не были вообще знакомы, говорим: Спи спокойно, дорогой друг! [9].
Ю. Д. Апресяном было обращено внимание на такие случаи, при которых обращение на ты не воспринимается как грубое или фамильярное, а, наоборот, является узуальным и нормативным в русском языке. Ребенку можно говорить только ты, Вы выглядело бы определенным образом аффектированным [1 , с. 644-645]. К литературной норме, без всякого налета грубости или фамильярности, относится ты при мысленном обращении к любому человеку (в родовом статусе), которого призывают к выполнению долга, предупреждают
0 грозящей в определенном случае опасности. Такие формулы используются при мысленном обращении к явлениям природы, космическим объектам (к олицетворениям природы в том числе), городам, странам. К животным также обращаются на ты.
Хорошо известны (прописаны даже в школьных учебниках) этикетные ограничения на использование местоимений он, она в присутствии человека, которого это местоимение называет. Пособия по культуре речи и этикету объясняют такую норму тем, что местоимение третьего лица должно именовать того человека, который не участвует в диалоге; соответственно, такое именование присутствующего при разговоре как бы выводит его за рамки коммуникации, что является невежливым. Вежливым будет именование - имя, имя-отчество. Как пишет В. В. Колесов, «в присутствии третьего не говорят он, она - это оскорбительно, потому что удаляет участника разговора за пределы видимости, хотя он находится рядом» [5, с. 176].
Основным средством самовыражения является местоимение я. Если говорящий / пишущий многократно употребляет местоимение
1 -го лица я в одном и том же речевом произведении, то это создает впечатление нескромности, нарушает главное правило ведения коммуникации, которое предписывает говорящему собственное я не делать центром внимания. Отсюда известные напоминания о том, что я -последняя буква алфавита. В русском языке в большинстве случаев предпочтительно подлежащее с незамещенной позицией (односоставное предложение). Тем не менее есть такие ситуации, в которых этикет предписывает использовать местоимения 1-го лица. В числе ситуаций, в которых «избыточное» представление я допускается, Н. И. Формановская на-
зывает этикетные ситуации при выражении приглашения, просьбы, сочувствия: «.. .со-чув-ствовать - чувствовать совместно. Наш адресат должен знать, что он в беде не одинок, что рядом с ним утешающий, и в выражениях снова возникает я: Я так тебя понимаю! Я очень сочувствую Вам!» [10, с. 76].
Просьба является чаще всего отражением интересов говорящего, чтобы выразить просьбу нередко используют предложения, языковая структура которых эксплицитно содержит я (вместе с ты-ориентированными предложениями): Я Вас прошу, Я хочу Вас попросить, Я хотел бы Вас попросить, Мне хотелось бы Вас попросить (нисходящая градация в просьбе - по убыванию категоричности). Решительность и осознанность действий адресанта получают выражение в соответствующих двусоставных предложениях (Я хочу... Я прошу...), более уместных в коммуникативной ситуации настоятельной, убедительной просьбы.
Возвращение, допустимость формы обращения на ты во многих сферах межличностной коммуникации связывают с заимствованием, точнее - с заимствованием англо-американской коммуникативной стратегии, которая в том числе находит отражение ив редукции отчества. Согласно новым правилам речевого этикета во многих деловых коллективах допускается обращение без отчества, только по имени, в том числе к лицу, которое находится на более высокой ступени в социальной иерархии. Возможно, что это пока только тенденция, которая в наибольшей степени проявляется в современном бизнес-сообществе и которую настойчиво культивирует телевидение. К приглашенному в телестудию гостю, имеющему высокий социальный статус, ведущий ток-шоу сегодня обращается только по имени-отчеству, а в 3-ем лице, то есть в речи, которая не адресована ему, использует только имя. М. В. Колтунова в пособии, адресованном студентам вузов, пишет: «Грубейшим нарушением норм русского речевого этикета является складывающаяся под влиянием западной культуры тенденция дву-именного официального обозначения (имя и фамилия) первых лиц государства: Борис Ельцин, Евгений Примаков. Эта тенденция нарушает традиции трехименного обозначения лица и представляет собой жест неуважитель-
ного отношения к особо важной персоне, так как именование является индексацией статуса человека. Только развернутые трехимен-ные именования - Борис Николаевич Ельцин, Евгений Максимович Примаков - являются единственно допустимыми в этом случае согласно нормам русского речевого этикета» [6, с. 226]. За прошедшие 15 лет норма в этом отношении существенно изменилась: редукция отчества стала более обычной, круг ситуаций, в которых строго применяются отчества, значительно сузился. Утрата русского отчества - привнесенная черта, которая полностью обусловлена современными условиями жизни и внешним влиянием, потому что, кроме рецепции в сфере лексики и грамматики, в тесном контакте различных лингвокультур может заимствоваться и коммуникативная стратегия, в том числе в сфере этикета. Сегодня даже в официально-деловом общении не требуется непременное использование имени-отчества. Эта черта, хотя и заимствованная, в русской речи уже является объективной реальностью. Но сказать Сергей Эйзенштейн - мой учитель по-прежнему нельзя. Вообще в педагогическом дискурсе отчество в полной мере сохраняет прежние позиции. Хорошо известно, что люди старшего поколения болезненно переживают тенденции, связанные с редукцией отчества. Ср. факт, приведенный Н. И. Фор-мановской: в провинциальном городе поставили памятник Пушкину с надписью Александр Пушкин. Жители города «перессорились» из-за надписи на пьедестале: одни считали, что можно написать только Александр Сергеевич Пушкин, другие - Александр Пушкин [11, с. 68]. Обращение только по фамилии обязательно указывает на статусные различия: так обращается лицо, находящееся на более высокой ступени социальной лестницы, к лицу, имеющему более низкий социальный статус (начальник к подчиненному, медработник к пациенту, учитель к ученику, офицер к курсанту и так далее). Обратное является разрушением иерархии и отступлением от норм этики. Но эта этикетная норма не всегда существовала. Использование только фамилии лица, к которому обращаются, могло обозначать дистанцию, официальность, отсутствие дружеских отношений и даже быть нейтральным.
Этот «заграничный обычай» пришел и в Россию. В XIX веке фамилию как обращение часто использовали в отношении малознакомых, неблизких людей. Татьяна в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин» использует обращение Онегин, она по-другому просто не могла обратиться к малознакомому человеку (и только мысленно она может назвать его по имени: Здесь он! Здесь Евгений!). В комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Софья также обращается к главному герою по фамилии - Чацкий, и этим обращением подчеркивает отчуждение. Прежняя доминантность в качестве обращения слова товарищ сохранилась сегодня только в армии. Согласно информации, которую дает Полная энциклопедия этикета [12, с. 95], 73 года советской власти «способствовали» тому, оно стало популярным в России и вряд ли имеет тенденции к исчезновению, несмотря на форму господин, которая вновь возвращается постепенно в обиход. Но, скорее всего, правы те, кто полагает обращение товарищ уместным на митинге КПРФ или в том случае, если коммуниканты действительно являются товарищами (друзьями). К обращению господин русское общество постепенно привыкает: представление о том, что такое обращение неприемлемо к людям с невысоким социальным статусом, сгладилось, хотя как обращение к незнакомому человеку оно по-прежнему не используется. Внутренняя форма слова, которая ассоциативно связывает его с идеей, понятием господства, по-прежнему обусловливает ограничения в употреблении. Таким образом, общепринятого нейтрального обращения, которое подходило бы для всех ситуаций, не существует. И хотя лакуна сохраняется уже на протяжении минимум двух десятилетий, у галлицизмов, которые использовались в качестве обращений в дореволюционной России, нет шансов вернуться в этом качестве: за ними закрепилась исключительно ироническая модальность (мадам Брош-кина как сценический образ Пугачевой). По-прежнему экологическим принципам соответствует отказ от прямого обращения и замена его словами извините, простите, поскольку все другие способы, особенно обращения мужчина, женщина, маркированы как просторечные.
Ю. Поляков в повести «Демгородок» использует аббревиатуругосподарищ, с помощью которой (по мысли только ее создателя) преодо-
левается лакуна, образовавшаяся в русской системе речевого этикета с уходом на периферию слова товарищ. Как пишет И. Б. Лобанов, достаточно широкая практика использования обращения господин/госпожа в ситуациях официального общения и в СМИ постепенно нейтрализует негативные оценки [13, с. 106-107]. Ученый с большим чувством пишет о том, как хороши эти обращения: «Можно включить фантазию и представить себе, что социальные отношения будут связывать не рабов и господ, как полагают противники данного обращения, а господ и ...господ. В таком случае обращение ... окажется выражением уважения к другому человеку, которое непременно подкреплено встречным уважением. Произнося слово господин, не нужно превращаться в раба! Нужно чувствовать себя господином - равным своему собеседнику и не менее достойным, чем он. И в таком случае слова утрачивают свою сословно-классовую природу, трансформируясь в обычные вежливые выражения. И нет смысла вкладывать в них представление о социальном неравенстве. Об этом надо просто забыть! Господин дворник, господин водитель - это нормально!» [13, с. 108]. Думаем, что жизнь подтвердит правоту цитируемого автора, но к таким изменениям в этикете должны привести масштабные позитивные перемены в социальной и экономической жизни нашей страны.
Русское языковое сознание, считает И. Б. Лобанов, склонно воспринимать это обращение как универсальное, интернациональное, как эквивалент национально-специфическим мистер /мисс. Менее понятна характеристика обращения сударь /сударыня в качестве «ироничных, шутливо-вежливых, как бы заигрывающих» [13]. И при этом И. Б. Лобанов рекомендует их для «текущего общения в магазине, общественном транспорте» [13].
Не думаем, что эти обращения играют сколько-нибудь заметную роль в современном этикете. Это тем более удивительно, что они, лишенные тех коннотаций, которыми отягощены как товарищ, так и господин, наилучшим образом подходят для нейтрального обращения. В середине 90-х годов XX века знаменитый офтальмолог и кандидат в президенты С. Федоров активно внедрял это обращение и даже вел телепередачу под названием «Сударь». Однако популярность этого обращения, по нашим на-
блюдениям, нисколько не возросла за прошедшие два десятилетия.
Согласно современным этикетным нормам, обращение профессор считается разговорным, полуофициальным и вежливым. Из двух существующих наименований по профессии - врач и доктор - только доктор может использоваться как обращение в ситуации, когда пациент не имеет возможности обратиться по имени-отчеству (возможно, это связано с этимологией слова врач).
Широко распространены имеющие ограничения по возрасту обращения молодой человек и девушка. Если современный русский язык при обращении к молодым по возрасту людям выработал какие-то варианты обращений в пределах литературного языка (хотя и в его разговорно-обиходной разновидности), то какого-то приемлемого, допустимого обращения к людям старшего возраста все еще нет. В культурном сообществе невозможно обращаться к незнакомым людям «по половому признаку» (мужчина, женщина), приходится заполнять лакуну формами извинения. Соответствие лингвоэкологическим принципам в этом случае состоит в том, чтобы следовать узусу культурного сообщества. Обращение, по сути, является перформативным и относится к сигналам установления контакта и определенных отношений между собеседниками в процессе коммуникации. Именно поэтому обращения так зависят от экстралингвистических условий. Заметим, однако, что отсутствие нейтральных обращений к незнакомому человеку вынуждает прибегать к извинениям.
Этикетные формы динамичны, что обусловливает сосуществование новых и устаревающих форм, которые эмоционально оцениваются носителями языка. В воспоминаниях К. И. Чуковского о Кони читаем: Один миловидный почтительный юноша, уходя от него,
Литература
1. Апресян Ю. Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Интегральное описание языка и системная лексикография. Избранные труды. М., 1995. Т. II.
2. Брусенская Л. А. Множественное число отвлеченных существительных // Русский язык в школе. 2012. № 6.
3. Брусенская Л. А. Гендер как продукт
сказал ему вместо «до свидания» - «пока». Кони был так возмущен, словно тот кровно обидел его.
Не меньшее возмущение вызывает современное пока-пока, которое усвоили некоторые телеведущие. Эту модификацию просторечного прощания пока М. А. Кронгауз называет «ужасной»: «У каждого времени свои пугала. Сегодня появилось... ужасное пока-пока! В первый раз я услыхал его в телепередаче Сергея Шолохова "Тихий дом" .меня поразил убыстренный темп речи, так что слышалось только «пка-пка!». Конечно же, это «пка-пка!» было только модной калькой с английского «bye-bye!» [7, с. 114-115].
Этикет представляет собой систему норм и правил, в которых ритуализируется поведение (в том числе и коммуникативное), и имеет различные градации в социальной коммуникации. Формулы этикета бывают достаточно жесткими и в то же время свободными, и чем официальнее коммуникативная ситуация, тем этикетные требования оказываются более жестко регламентированными. Нормы этикетной вариативности обусловлены многими обстоятельствами (национально-специфическими и универсальными особенностями, социолингвистическими характеристиками условий коммуникации, статусными различиями коммуникантов). Итак, нормы речевого этикета, то есть такого коммуникативного поведения, которое обусловлено культурными и ситуативными нормами, в высшей степени динамичны: старые этикетные нормы оказываются «размытыми», а многие новые находятся еще в стадии становления. И соответствие лингво-экологическому принципу при выборе варианта этикетного общения обусловлено главной интенцией - сделать коммуникацию комфортной для всех ее участников.
Bibliography
1. Apresyan Yu. D. Deixis in lexicon and grammar and naive model of the world // Integral description of language and systemic lexicography. Selected works. Moscow, 1995. Vol. II.
2. Brusenskaya L. A. Plural of abstract nouns // Russian language in school. 2012. № 6.
3. Brusenskaya L. A. Gender as a product of culture and social relations: principles of gender
культуры и социальных отношений: принципы гендерного словаря // European social science journal. 2014. № 4. Vol. 10-1 (49).
4. Девкин В. Д. О неродившихся немецких и русских словарях // Вопросы языкознания. 2001. № 1.
5. Колесов В. В. Язык и ментальность. СПб., 2004.
6. Колтунова М. В. Язык и деловое общение. Нормы. Риторика. Этикет: учебное пособие для вузов. М., 2000.
7. Кронгауз М. А. Русский язык на грани нервного срыва. М., 2008.
8. Ларина Т. В. Англичане и русские: язык, культура, коммуникация. М., 2013.
9. Санников В. З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 1999.
10. Формановская Н. И. Русский речевой этикет: лингвистический и методический аспекты. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1987.
11. Формановская Н. И. Нужно ли русскому человеку отчество? // Русская речь. 2004. № 5.
12. Южин В. И. Полная энциклопедия этикета. М., 2007.
13. Лобанов И. Б. Говорим правильно по-русски: речевой этикет. Ростов н/Д, 2013.
14. Leech G. N. Language and tact (L.A.U.T. series A Parer № 46). Trier, 1977.
dictionary // European journal of social sciences. 2014. № 4. Vol. 10-1 (49).
4. Devkin V. D. About the unborn German and Russian dictionaries // Problems of linguistics. 2001. № 1.
5. Kolesov V. V. Language and mentality. St. Petersburg, 2004.
6. Koltunova M. V. Language and business communication. Norm. Rhetoric. Etiquette: textbook for high schools. Moscow, 2000.
7. Krongauz M. A. Russian Language on the verge of a nervous breakdown. Moscow, 2008.
8. Larina T. V. British and Russian: language, culture, communication. Moscow, 2013.
9. Sannikov V. Z. Russian language in the mirror language game. Moscow, 1999.
10. Formanovskaya N. I. Russian speech etiquette: linguistic and methodological aspects. 2-e ed., rev. Moscow, 1987.
11. Formanovskaya N. I. Do Russian people need middle name? // Russian Speech. 2004. № 5.
12. Yuzhin V. I. Complete encyclopedia of etiquette. Moscow, 2007.
13. Lobanov I. B. We speak correctly in Russian: speech etiquette. Rostov-on-Don, 2013.
14. Leech G. N. Language and tact (L. A. U. T. series Parer 46). Trier, 1977.
