CC BY
54
';:В1Шша ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
Изложенное выше понимание концепции экономического анализа в условиях антикризисного менеджмента как науки и образовательной дисциплины будет способствовать формированию умения антикризисных управляющих
объяснять причины сложившихся обстоятельств, понимать проблемы и квалифицированно подтверждать конкретными расчетами перспективы погашения задолженности, вывода предприятия из кризисного положения.
Поступила 06.10.03.
СОЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ КРЕСТЬЯНСТВА В КОНТЕКСТЕ УЧЕБНОЙ ДИСЦИПЛИНЫ «ИСТОРИЯ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ»
Т.В. Еферина, докторант кафедры экономической истории и информационные технологий МГУ им. Н.П. Огарева, доцент
Статья посвящена вопросам изучения курса истории социальной работы в России студентами специальностей «Социальная работа» и «История». Автор поднимает проблему социального обеспечения крестьянства, дает краткий перечень факторов социального риска в период, охватывающий вторую половину XIX — конец XX в. Рассматриваются три модели социальной защиты — общественного призрения, государственного социального обеспечения, социальной работы. Дается новая периодизация истории социального обеспечения крестьянства.
The article is dedicated to questions to history of the social work in Russia. The author raises the problem of the peasantry’s social security, gives a short list of social risk factors in the second half of XIX — to the end of XX century. 3 models of social protection are discussed — public charity, state social security, social work. A new periodization of the peasantry’s social security history is given. The article is aimed at teachers and students training in «social work», «history of Fatherland» specialities.
Социальная работа как профессия, как научное направление, как учебная дисциплина в России стала развиваться с начала 1990-х гг. Именно тогда в вузах началась подготовка специалистов по социальной работе, для которых стал разрабатываться новый предмет «История социальной работы в России». Одновременно в самой исторической науке усилился интерес к социальным аспектам. Историки активно изучали проблемы голода 1922—1923 гг., 1932 г., 1946 г., по-иному оценивали итоги политики «сплошной коллективизации», пересматривали выводы относительно экономических преобразований конца 50-х — начала 60-х гг., состояния системы социального обеспечения и т.д.
Реформирование системы социальной защиты населения в России усилило внимание ученых к вопросам исторических форм защиты нуждающихся. Сложилось мнение, что социальная работа — это историческая парадигма советской модели социального обеспечения, системы общественного призрения, церковно-
государственного призрения, княжеской помощи и т.д. Появились первые статьи, монографии, учебные разработки по истории социальной работы (см., например: Фирсов М.В. История социальной работы в России: Учеб. пособие для вузов. М., 1999; Нещеретний П.И. Исторические корни и традиции развития благотворительности в России. М., 1993). Однако в них преимущественно анализируется состояние социальной защиты городского населения. Этому есть ряд объяснений. Во-первых, традиционно в России социальная помощь была ориентирована на городские слои населения. Во-вторых, источниковая база по истории социальной помощи на селе, в крестьянской среде узка, неразнообразна, плохо представлен статистический материал. В-третьих, успехи советской модели социального обеспечения были рельефнее именно в среде городских слоев населения. Но история социальной работы в России будет не полной, если не отразить формы социальной помощи на селе. Тем более надо учитывать, что
© Т.В. Еферина, 2003
вплоть до начала 1950-х гг. в России сельское население преобладало над городским.
В отечественной историографии общепринято, что Октябрьская революция является важнейшим событием, которое позволяет делить историю России на дореволюционную и послереволюционную. Мы считаем, что в вопросах социальных потребностей крестьянства и парадигм их разрешения традиционный историографический подход не отражает объективной ситуации, и предлагаем выделить следующие модели социальной помощи крестьянству: модель, основанную на принципах взаимопомощи (60-е гг. XIX в. — начало 20-х гг. XX в.), модель государственного социального обеспечения (1920—1980-е гг.) и модель социальной работы (с начала 1990-х гг.). При этом первая прошла в своем развитии два этапа. На 1-м этапе (60— 80-е гг. XIX в.) наряду с родственной, соседской и общинной взаимовыручкой существовали земское призрение и церковно-приходское попечительство, широкая общественная благотворительность разных слоев населения. 2-й этап (90-е гг.
XIX в. — первое десятилетие XX в.) характеризовался принципами самообеспечения и взаимовыручки, а также элементами жесткого государственного регулирования. Советская модель, основывавшаяся на деятельности государственных структур и привлечении общественных организаций сельчан, была представлена также двумя этапами. На 1-м этапе (20—50-е гг. XX в.) при жестком государственном контроле реализовались принципы взаимоподдержки в социальном обеспечении крестьян. На 2-м этапе (60—80-е гг. XX в.) внедрялась модель государственного обеспечения с привлечением общественных организаций сельчан. Современная модель характеризуется значительной долей участия государства, процессом приватизации части социальной сферы, допущением благотворительности, принципами адресности и самообеспечения.
Среди причин, повлиявших на социально-экономические потребности крестьян пореформенной России и начала
XX в., в первую очередь следует назвать налоги, выкупные платежи, малоземелье, промыслы, неурожаи, войны, столыпинскую аграрную реформу, Первую мировую войну. Крестьянская семья по мере своего развития в повседневной, бытовой жизни традиционно сталкивалась с проблемами, которые ввергали ее в нужду. Это были болезни, пожары, падеж скота, смерть или увечье, многодетность, пьянство и т.д. Необходимо учитывать, что при общинном землепользовании материальное благополучие крестьянской семьи в большей степени определялось составом семьи. У многолюдной семьи, с несколькими лицами мужского пола земельный надел двора был больше. При наличии в хозяйстве 2—3 мужчин производственные мощности двора значительно возрастали, ибо они справлялись с работами в своем хозяйстве и могли подработать на стороне, принести дополнительные средства в бюджет семьи. В многолюдной семье кроются причины большей экономической силы.
Для понимания взаимосвязи демографических и социально-экономических процессов в крестьянской среде большое значение имеет типология семей, разработанная Госкомстатом для переписей населения. В основе классификации лежит характер родства членов семьи, основными типологическими признаками являются наличие или отсутствие брачной пары, детей и других родственников в семье, т.е. выделение полной и неполной семей, детных и бездетных, простых (нуклеарных) и сложных, имеющих в своем составе родителей супругов и других родственников. Эта типология позволяет классифицировать крестьянские хозяйства по степени нуждаемости.
Взяв в качестве критерия семейный коэффициент иждивения, получим следующую классификацию: 1) семьи, в которых число работающих превышает число иждивенцев; 2) семьи, в которых число иждивенцев равно числу работающих; 3) семьи, в которых число иждивенцев превышает число работающих;
4) семьи без работающих членов семьи;
5) семьи без иждивенцев. Схематично
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
она позволяет утверждать, что семьи первых двух типов и пятого применительно к крестьянскому хозяйству должны обладать большей экономической силой, семьи третьего — испытывать хозяйственные трудности, а семьи четвертого типа — потенциальные клиенты системы общественного призрения. Данная типология имеет теоретическое значение, приемлема для изучения как семей городских, так и сельских, в том числе и крестьянских. Она позволяет определить комплекс вероятных проблем, с которыми сталкивалась семья на разных стадиях своего развития.
Социальные потребности крестьянской семьи решались в рамках крестьянской общины, земств, церковно-приходских попечительских советов, т.е. государственная политика в области социальных вопросов делала акцент на органах местного самоуправления и принципах самообеспечения и взаимопомощи. Лишь в экстремальные периоды (голод, эпидемии, война) государство проводило политику жесткого регулирования, сохраняя при этом характер патернализма, принцип адресности.
В советский период традиционные проблемы крестьянской повседневной жизни обострились и высветились новые (голод, налоги, коллективизация, война).
Постепенно стала оформляться советская модель социального обеспечения. Суть перемен заключалась в том, что вместо патерналистской модели общественного призрения создавалась новая, в которой государство признавалось главным субъектом социального обеспечения: все социальные учреждения подлежали огосударствлению, национализировались, любая общественная инициатива, не санкционированная государством, подавлялась, вводились жесткие нормативы, осуществлялся так называемый «социально-классовый подход» (ГАРФ, ф. 413, оп.1, д. 1, 2, 8, 770).
Модель социального обеспечения требовала аккумулировать огромные средства для решения социальных проблем в обществе, но поскольку у новой власти средства были крайне ограничены, она распространялась на городское
население и лишь на определенные категории сельского — революционных борцов, инвалидов войны, семьи красноармейцев (там же, д. 432, 514; ф. 6350, оп. 1, д. 2). Среди крестьянства, составлявшего подавляющую часть населения страны, вплоть до 1960-х гг. реализовалась модель, в основе которой лежали принципы самообеспечения и взаимопомощи.
Для осуществления своих планов советская власть опиралась на традиции в крестьянском миру. Во-первых, использовалась развитая сеть неформальных институтов, охватывавшая стариков, соседей, родственников, которые решали множество житейских проблем (помощь продуктами, вещами, в хозяйственных делах, проведении семейных торжеств, улаживание конфликтов, осуждение моральных проступков и т.п.). Во-вторых, до проведения политики «сплошной коллективизации» действовала крестьянская община как социально-экономический институт, где наряду с поземельными, налоговыми вопросами рассматривались вопросы помощи нуждающимся (организация помочей, общественной запашки, образования и другие вопросы повседневной жизни крестьян). В-третьих, согласно декрету от 14 мая 1921 г. «Об улучшении постановки дела социального обеспечения рабочих, крестьянских и семейств красноармейцев» на селе стали создаваться крестьянские комитеты общественной взаимопомощи (ККОВ). В основу их деятельности были положены все те же принципы — самообеспечения и взаимопомощи (см.: Социальное обеспечение за 5 лет (30 апр. 1918 г. — 30 апр. 1923 г.). М., 1923). С этого момента в стране параллельно развивались две модели социальной поддержки — для городского населения (гарантированное государственное социальное обеспечение) и для сельского (традиционная, контролируемая государством при частичной финансовой поддержке государственного и местных бюджетов).
Советская власть строго дифференцировала крестьянство по социальному признаку. На каждую социальную группу распространялась специфическая си-
стема социальной поддержки. В привилегированном положении находились семьи красноармейцев, которые под свою защиту взяло государство, предоставлявшее им гарантированные пенсии, пособия и льготы. В приоритетах государственной социальной политики числились также бедняки. 11 июня 1918 г. вышел декрет об организации и снабжении деревенской бедноты, основывавшийся на приемах перераспределения средств, продуктов питания от крепких крестьян беднякам. В 1918—1919 гг. принимается законодательство по льготам при налогообложении, при землеустройстве (см.: Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма». М., 1988). Середняки и зажиточные на протяжении 20-х гг. должны были решать свои социально-экономические проблемы исключительно на принципах самообеспечения, взаимовыручки. На рубеже 20—30-х гг. и в последующие 30-е гг. (особенно в период проведения сплошной коллективизации) группа зажиточных крестьян (кулаков) вообще была исключена из социальной политики государства. Напротив, государство создало целый механизм уничтожения этой группы людей, доходивший до абсурда, когда жертвами государственной политики становились женщины, дети, старики.
В связи с проведением в деревне политики «сплошной коллективизации» назрела необходимость реформирования системы организации социальной помощи среди крестьянства. Крестьянство было разделено на группы по критерию участия в том или ином хозяйственном секторе. Советская власть разделила крестьянство на колхозников, единоличников, рабочих и служащих совхозов и выработала социальные стратегии относительно каждой социальной группы отдельно.
На крестьян единоличного сектора по-прежнему не распространялась социальная защита государства, их вообще вычеркивали из социальной практики. Совхозы представляли высший уровень государственного обобществления сельскохозяйственных земель, поэтому рабо-
чие и служащие совхозов в вопросах социальной политики приравнивались к рабочим промышленности: они могли рассчитывать на твердый оклад, систему страхования, пенсионное обеспечение, паспорт и другие социальные льготы, гарантированные государством. 13 марта 1931г. ВЦИК и СНК РСФСР утвердили Постановление о материальном обеспечении колхозников. Права на материальное обеспечение по старости, болезни и потере трудоспособности были призваны осуществлять кассы общественной взаимопомощи колхозников (КОВК). 2-й Всесоюзный съезд колхозников-удар-ников, СНК СССР, ЦК ВКП(б) 17 февраля 1935 г. утвердили Примерный устав сельхозартели, в котором значилось, что колхозы обязаны отчислять 2 % своего валового дохода в фонд помощи инвалидам, старикам, семьям красноармейцев. Контроль за деятельностью касс был поручен Народному комиссариату социального обеспечения (см.: Положение о народном комиссариате социального обеспечения РСФСР// СО. М., 1938. № 2. С. 62). Таким образом, была заложена законодательная база организации социальной помощи колхозному крестьянству.
Историю государственного социального обеспечения, которая развивалась с середины 1950-х гг. по первую половину 1980-х гг., в мирный и относительно стабильный в социально-экономическом плане период, условно можно подразделить на два подэтапа: 1) середина 1950-х — начало 1960-х гг.; 2) вторая половина 1960-х — первая половина 1980-х гг. Критериями периодизации являются степень участия государства в непосредственном осуществлении социального обеспечения колхозников, уровень материального благосостояния граждан, характер проблем, с которыми сталкивались жители села в своей повседневной жизни.
Очертим комплекс основных проблем, которые вставали перед колхозным крестьянством. Это — низкая оплата труда в колхозах, ограничения, связанные с личным подворным хозяйством, отсутствие гарантированного государственного социального обеспечения, низкое качество жизни (неустроенность быта, пло-
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
хое медицинское обслуживание, слабо поставленная работа с детьми дошкольного возраста, ограничения досуга молодежи), демографические (постарение населения, «вымывание» молодежи в города, эволюция семейно-брачных отношений) и социально-психологические (одиночество, трансформации внутрисемейных отношений) проблемы.
Началом нового этапа формирования советской модели социального обеспечения для колхозников стал закон от 15 апреля 1964 г. о пенсиях и пособиях членам колхоза (см.: Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. М., 1968. Т. 5. С. 472, 484). Средства пенсионного обеспечения колхозников формировались на счете Централизованного союзного фонда социального обеспечения колхозников (ЦСФСОК). В составе Министерства финансов СССР был создан отдел пенсий и пособий колхозникам. Все колхозы производили ежегодные отчисления, размер отчислений устанавливался СМ СССР. Кроме того, государственный бюджет датировал союзный фонд социального обеспечения. 1 апреля 1965 г. вышло Постановление СМ СССР № 258 «О пенсионном обеспечении бывших членов колхозов, земли которых переданы совхозам и другим предприятиям и организациям», который защитил интересы бывших колхозников.
Централизация системы пенсионного обеспечения, выравнивание условий назначения пенсий, гарантированность ее получения имели большое значение для материального положения колхозного крестьянства и оказали благотворное влияние на их социально-психологическое самочувствие. Социальные выплаты стали подспорьем в бюджете крестьянской семьи, для пожилых одиноких пар — существенным источником жизни, а для некоторых граждан — единственным.
На протяжении последующих 20 лет для системы пенсионного обеспечения оставалась актуальной проблема объективного исчисления размера пенсий для колхозников и выравнивания размеров выплат пенсий между рабочими промышленных предприятий, совхозов и
колхозниками. В соответствии с решениями 3-го Всесоюзного съезда колхозников была введена единая система социального страхования членов колхозов. Социальное страхование колхозников осуществлялось профессиональными союзами за счет особого фонда, который формировался путем дополнительных отчислений колхозов. Система социального страхования членов колхозов по своей линии выдавала нуждающимся пособия: по временной нетрудоспособности, на санаторно-курортное лечение, на отпуск для ухода за заболевшим членом семьи. Наряду с этим существовала практика работы по внутриколхозному социальному обеспечению: финансировались путевки в санаторий, выдавалась материальная помощь, решались вопросы бытового обслуживания (ремонт помещения, подвозка топлива, выдача фуража), осуществлялось дополнительное пенсионное обеспечение.
В 1970—1980-е гг. была создана законодательная база по социальному обеспечению пожилых граждан, инвалидов, прежде всего участников ВОВ, многодетных семей, которая обязывала местные власти и органы социального обеспечения оказывать всестороннюю помощь в виде подвоза топлива по сниженным ценам, льгот по коммунальным платежам, пользовании транспортом, предоставлению средств передвижения и т.п., что способствовало улучшению материально-бытовых условий граждан.
Следующим важным направлением социального обеспечения по-прежнему оставалось размещение одиноких нуждающихся престарелых и инвалидов в специализированных учреждениях — домах-интернатах, домах колхозника. Строительство межколхозных домов происходило за счет кооперирования средств колхозов и средств Централизованного фонда социального страхования колхозников. В конце 1980-х гг. в социальном обеспечении населения, в том числе и сельского, стали появляться новые формы — территориальные центры социального обслуживания пенсионеров для постоянного, временного и дневного пребывания с предоставлением медицин-
№ 4,2003
ской помощи, питания, трудовой занятости, культурного досуга и специальных отделений социальной помощи на дому одиноким престарелым за счет государственного бюджета.
Таким образом, лишь на пятом десятилетии существования советской власти крестьянство в своих социальных правах и их реализации было приравнено к рабочим и служащим. Принципами советской модели социального обеспечения конца 1960—1980-х гг. провозглашались всеобщность, равенство прав, всесторонность, многообразие. Важнейшими видами обеспечения являлись: пенсии (по старости, инвалидности, за выслугу лет, по случаю потери кормильца) и пособия (по временной нетрудоспособности, по беременности и родам, на детей из малообеспеченных семей, многодетным и одиноким матерям, оплата проезда в санаторий). Среди социальных учреждений закрытого типа были широко распространены дома-интернаты для престарелых, инвалидов, детей. По линии обеспечения оказывались услуги врачебно-трудовой экспертизы, трудовому устройству и профессиональному обучению инвалидов, по протезированию и протезостроению, предоставлялись всевозможные льготы. К тому же в годы советской власти была создана разветвленная система бесплатного медицинского обслуживания.
Однако игнорирование общественноблаготворительной деятельности привело к сужению социальной практики. Централизация средств, бюрократизация процесса, слабое финансирование, отсутствие принципа адресности превращали большинство законов в декларацию прав. Перераспределительная система и ограниченность материальных ресурсов имели следствием уравниловку и дефицит социальных услуг. Стремление к количественным показателям приводило к снижению качества предоставляемых социальных услуг. Для советской модели на всем ее протяжении приоритетными оставались проблемы материального по-
рядка в ущерб проблемам социальнопсихологическим. Непродуманность механизма социального обеспечения порождала в части населения иждивенческие настроения.
В 1990-е гг. наметились системные изменения модели социальной политики. Ее характерными чертами стали отказ от патернализма, т.е. отказ государства от жесткого детерминирования поведения человека в социальной сфере, набора социальных услуг в социальной сфере, который может получать гражданин; разгосударствление социальной сферы и освобождение государства от функции непосредственного предоставления гражданину социальных услуг; переход от преимущественно социальной поддержки к преимущественно социальному страхованию; формирование рынка социальных услуг, в частности внедрение платного социального обслуживания.
Все же, как и прежде, большинство социальных услуг, идущих от государственных структур, распространяется на городское население и жителей районных центров. Сельская глубинка в силу ряда причин, в том числе из-за плохого состояния дорог, отдаленности населенных пунктов от центров социального обеспечения, слабой финансовой базы органов социальной защиты, проблем кадрового обеспечения социальных служб на селе и др., остается «обделенной» государственными социальными услугами.
Таким образом, в 1990-е гг. государство осознало необходимость реструктуризации системы социальной защиты на селе, источников финансирования, принципов оказания помощи населению. Однако помощь государства не может быть столь эффективна, как хотелось бы, поскольку финансирование ограничено, а потребности слишком велики. Поэтому сегодня, как и всегда, сельские жители рассчитывают прежде всего на себя, на кровно-родственную помощь, соседскую взаимовыручку и частично на местные сельскохозяйственные производственные коллективы и администрацию.
Поступила 22.09.03.
