CC BY
37
Теория и практика общественного развития. 2022. № 12. С. 106-110. Theory and Practice of Social Development. 2022. No. 12. P. 106-110.
Научная статья УДК 316.443
https://doi.org/10.24158/tipor.2022.12.15
Социальная эксклюзия как негативное последствие цифровизации
Анастасия Геннадьевна Тертышникова1, Ульяна Олеговна Павлова2
■^Российский университет дружбы народов, Москва, Россия [email protected], http://orcid.org/0000-0001-5873-9850 [email protected], http://orcid.org/0000-0003-0437-6438
Аннотация. Цифровизация - необходимость и предпосылка в развитии современного общества, однако она приводит к цифровому разрыву. Цель данной работы - проанализировать влияние цифрового разрыва на социальную эксклюзию. Для этого в статье рассматриваются отечественные и зарубежные подходы к определению социального исключения, делается вывод о различиях в терминологии в связи с социальным контекстом. Авторы отмечают негативные последствия цифрового разрыва в сферах образования, здравоохранения, на рынке труда и в области международных отношений. В заключение отмечается, что цифровой разрыв укрепляет существующий социальный порядок и устои в обществе, затрудняет мобильность магринализированных групп, усугубляет социальную эксклюзию. Авторы приводят возможные способы минимизации негативных эффектов цифрового разрыва: развитие инфраструктуры, корректировка образовательных программ, меры социальной поддержки и др.
Ключевые слова: социальная эксклюзия, цифровизация, цифровой разрыв, социальное неравенство, цифровое неравенство
Финансирование: статья подготовлена в рамках государственного задания № 075-00167-20-03 «Со-циогуманитарные основы противодействия экстремизму».
Для цитирования: Тертышникова А.Г., Павлова У.О. Социальная эксклюзия как негативное последствие цифровизации // Теория и практика общественного развития. 2022. № 12. С. 106-110. https://doi.org/10.24158/tipor.2022.12.15.
Original article
Social Exclusion as a Negative Consequence of Digitalization
Anastasia G. Tertyshnikova1, Ulyana O. Pavlova2
12Peoples' Friendship University of Russia, Moscow, Russia [email protected], http://orcid.org/0000-0001-5873-9850 [email protected], http://orcid.org/0000-0003-0437-6438
Abstract. Digitalization is a necessity and prerequisite for the development of modern society, but it leads to a digital gap. The aim of this paper is to analyze the impact of the digital divide on social exclusion. To this end, the article examines domestic and foreign approaches to the definition of social exclusion, concluding that there are differences in terminology due to the social context. The authors note the negative consequences of the digital divide in education, health, the labor market, and international relations. The conclusion is that the digital divide reinforces the existing social order and foundations in society, impedes the mobility of maginalized groups, and exacerbates social exclusion. The authors cite possible ways to minimize the negative impacts of the digital divide: development of infrastructure, adjustment of educational programs, social support measures, etc. Keywords: social exclusion, digitalization, digital divide, social inequality, digital inequality Funding: the reported study was funded by state task No. 075-00167-20-03 "Sociohumanitarian Foundations of Counteraction to Extremism".
For citation: Tertyshnikova, A.G. & Pavlova, U.O. (2023) Social Exclusion as a Negative Consequence of Digitalization. Theory and Practice of Social Development. (12), 106-110. Available from: doi:10.24158/tipor.2022.12.15 (In Russian).
Цифровизация изменила каждую сферу жизни человека и реформировала социальный порядок в обществе, однако стоит помнить, что у данного процесса противоречивые последствия. Определенным социальным группам технологии предоставляют возможности для включения в социально-экономические и политические процессы. Однако группы людей, по различным причинам не имеющие доступа к технологиям и/или не обладающие информационными компетенциями, могут оказаться социально исключенными.
© Тертышникова А.Г., Павлова У.О., 2022
Таким образом, в цифровую эпоху возможность использования информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и подключения к Интернету является необходимостью и предпосылкой для развития общества. В то же время структурные факторы препятствуют доступу к этим «предметам первой необходимости» и создают новые формы неравенства, как и в случае с другими видами благ.
Непропорциональный доступ к информационно-технологическим ресурсам порождает явление, называемое цифровым разрывом. Он обусловлен как экономическими факторами, так и социально-демографическими. В социологии принято выделять три его вида: первый предполагает наличие или отсутствие доступа к технологиям, второй - дифференциацию исходя из владения цифровыми компетенциями, третий - свидетельствует о неравных возможностях и шансах ввиду затрудненного или отсутствующего доступа к информационным технологиям и связан с новой формой неравенства - цифровым неравенством (Добринская, Мартыненко, 2019).
Я. Ван Дейк утверждает, что цифровой разрыв является аспектом социального неравенства и, как следствие, одной из наиболее актуальных проблем развития современного общества (Van Dijk, 2020). Социальное неравенство в результате цифрового разрыва становится основой увековечения социальной эксклюзии.
Анализируя социальное исключение как последствие цифрового разрыва, необходимо определить значение самого термина «эксклюзия». Изучение социальной эксклюзии восходит к XIX в. Так, еще Э. Дюркгейм в своих трудах рассматривает данную категорию в контексте теории социальной солидарности (Гофман, 2013). Практическую значимость исследование феномена приобрело после времен Второй мировой войны в связи с повышением скорости миграционных процессов, снижением экономического роста и, следовательно, увеличением числа маргинали-зированных групп.
Во Франции термин стал употребляться в 1970-х гг., обозначая «социально незащищенные слои населения», к которым относились психически больные, инвалиды, беспризорные дети и дети-сироты, алко- и наркозависимые, правонарушители и др. Обоснованием для включения этих групп в список отчужденных являлось преимущественно финансовое положение, крайне ограниченная возможность доступа к материальным ресурсам (Бородкин, 2000).
В свою очередь, британская традиция, говорить о которой можно, рассматривая работы П. Таунсенда, также определяет бедность как фундаментальную основу социальной эксклюзии, используя термины «относительная бедность» и «благосостояние» (Ковалева, Михайловская, 2018). Так, социальная изоляция может быть как условием, так и процессом.
Рассматривая концепцию социального отчуждения в РФ, стоит отметить, что в России существует группа лиц, которая априори является исключенной, - люди без регистрации по месту жительства. Это обусловлено тем, что на законодательном уровне для данной группы недоступны механизмы социального включения и социальной поддержки. Именно эти «лишения» служат основой для формирования других (Тихонова, 2002).
Таким образом, значение термина «социальная эксклюзия» варьирует в зависимости от социального контекста, что приводит к многочисленным, часто пересекающимся и неоднозначным определениям. Можно предположить, что доминирующие культурные, правовые и другие нормы, принятые в обществе, обеспечивают точку отсчета для оценки того, кто «в», а кто «во вне».
Современное общество ориентировано на цифровизацию, ускорение темпов ее развития зачастую становится самоцелью, поэтому необходимо детальное изучение ее влияния на социальную исключенность в различных сферах жизни человека и социума.
Глобальная эксклюзия. Развивающиеся страны в настоящее время сталкиваются с фундаментальными проблемами, сложность и масштабы которых быстро увеличиваются. Это связано с тем, что использование ИКТ, включая Интернет, стало необходимым условием жизни в современном обществе и, кроме того, фундаментальным условием функционирования экономики. Международный телекоммуникационный союз отмечает, что, несмотря на высокую скорость проникновения Интернета за последние 5 лет, около половины населения мира остаются неподключенными1.
Очевидно, что большинство неподключенных сосредоточено в наименее развитых государствах, т. е. в странах Африки к югу от Сахары, Южной Азии2. Страны третьего мира все более отстают от развитых стран в связи с цифровой экономикой, несмотря на то что она должна была способствовать решению данной проблемы.
1 Measuring digital development: Facts and figures 2020 [Электронный ресурс] // International Telecommunications Union. 2020. URL: https://www.itu.int/en/ITU-D/Statistics/Documents/facts/FactsFigures2020.pdf (дата обращения: 24.11.2022).
2 The mobile economy: Sub-Saharan Africa 2020 [Электронный ресурс] // GSMA. 2020. URL: https://www.gsma.com/mobileeconomy/wp-content/uploads/2020/09/GSMA_MobileEconomy2020_SSA_Eng.pdf (дата обращения: 24.11.2022).
Однако стоит отметить, что цифровой разрыв - это не столько о компьютерах и подключении как таковых, скорее это метафора, отражающая экстраполяцию существующего социального неравенства между развивающимися и развитыми странами, приводящего к глубокой экономической дифференциации. Организация Объединенных Наций сообщила, что наблюдается положительная корреляция между подключением к Интернету и экономическим ростом1. Несколько лет назад Организация экономического сотрудничества и развития признала, что технологии играют неотъемлемую роль в торговле, образовании, сельском хозяйстве, здравоохранении и социальном развитии, поэтому подключение к Мировой сети является необходимым условием для участия в цифровой экономике (Innovating education..., 2016). Однако фундаментальная проблема, которую нужно решать, - существующее социальное неравенство и бедность в развивающихся странах.
Эксклюзия на рынке труда. Как и любая промышленная революция, цифровизация трансформирует рынок труда, бросая вызов как соискателям, так и компаниям. Данный процесс внес изменения во все этапы трудоустройства - от найма до самого характера выполняемой работы.
В постиндустриальном обществе владение информационными технологиями, доступ к Интернету и навык его уверенного использования необходимы человеку, поскольку соискатель может найти вакансии и отправить свое резюме преимущественно онлайн. Так, люди, не имеющие доступа к информационным технологиям ввиду различных причин: низкого материального положения, отсутствия компетенций и т. д., становятся исключенными на рынке труда. Таким образом, цифровой разрыв усугубляет существующее социальное неравенство среди маргинализирован-ных групп, снижая их шансы на трудоустройство, особенно в период постпандемии.
Инфраструктура ИКТ имеет жизненно важное значение для сотрудников, работающих из дома, главным образом в учебных заведениях, а также в сфере финансовых услуг, таких как банковские и страховые компании. Согласно отчету Глобального института McKinsey по удаленной работе2, квалифицированные сотрудники успешно занимаются трудовой деятельностью дистанционно, в то время как низкоквалифицированный персонал пострадал от карантина, вызванного COVID-19. Эти работники ограничены минимальными, если таковые имеются, цифровыми навыками. Кроме того, большая часть их трудовой деятельности не может быть выполнена дистанционно.
Однако опыт всеобщей изоляции в России показал, что малоквалифицированные кадры все же оказались востребованными на рынке труда: количество вакансий в сфере доставки, упаковки и сбора товаров заметно возросло именно благодаря цифровизации - разработке приложений, которые позволяют заказывать все необходимое онлайн. Однако в то время, когда рынок низко- и высококвалифицированных сотрудников не пустует без вакансий, вероятно сокращение рабочих мест среди сотрудников средней квалификации в связи с автоматизацией и оцифровкой бизнес-процессов. Таким образом, возможно возникновение нового типа социальной эксклюзии, первоначально не связанного с материальным положением и уровнем информационно-коммуникационных компетенций.
Это одна из причин, по которой цифровизация и связанный с ней цифровой разрыв негативно влияют также на социально-экономическое развитие, ограничивая социальную мобильность и способность находить работу, что является предвестником социальной изоляции среди уязвимых и среднеуязвимых групп, таких как пожилые люди, безработные и др.
Отчуждение в сфере образования. Роль цифровизации и новейших информационных технологий в области образования возрастала в течение двух последних десятилетий, однако вынужденная изоляция и переход учебных учреждений в новый, дистанционный, формат работы на длительное время значительно ускорили этот процесс.
Я. Ван Дейк придерживается мнения, что учащиеся школ, колледжей и студенты вузов из среднего класса и состоятельных слоев населения имеют более беспрепятственный доступ к цифровому образованию, чем их ровесники из менее благополучных слоев населения (Van Dijk, 2020). По сообщениям Детского фонда Организации Объединенных Наций (ЮНИСЕФ) и Международного союза электросвязи (МСЭ), примерно у 1,3 млрд детей в возрасте от 3 до 17 лет нет доступа к
1 Deganis I., Tagashira M., Alberti A. Leveraging digital technologies for social inclusion [Электронный ресурс] // United Nations Department of Economic and Social Affairs. 2021. URL: https://www.un.org/development/desa/dpad/wp-content/uploads/sites/45/publication/PB_92.pdf (дата обращения: 24.11.2022).
2 Lund S., Madgavkar A., Manyika J., Smit S. What's next for remote work: An analysis of 2,000 tasks, 800 jobs, and nine countries [Электронный ресурс] // McKinsey Global Institute. 2020. Nov. 23. URL: https://www.mckm-sey.com/featured-insights/future-of-work/whats-next-for-remote-work-an-analysis-of-2000-tasks-800-jobs-and-nine-countries (дата обращения: 24.11.2022).
Интернету в доме1. Говоря о России и исключенности учеников в этой стране, стоит отметить, что, по данным Росстата, у 38,3 % семей отсутствует стационарный или портативный компьютер2.
ООН в 2021 г. экстраполирует, что учащиеся, у которых нет цифровой связи, не могут приобрести навыки, соответствующие требованиям рынка труда. Отсутствие доступа к образованию характеризует социальную изоляцию, а «цифровая пропасть» лишает учащихся из неблагополучных семей права на образование. Это может помешать их социально-экономическому развитию в будущем, поскольку они могут оказаться еще более отчужденными.
Эксклюзия в здравоохранении. Вызовами для области здравоохранения и всех социальных систем в целом являются повышение числа граждан старше трудоспособного возраста, а также дефицит узких специалистов в деревнях и селах, что оставляет единственную альтернативу для населения - обращение к услугам цифровой медицины. Пандемия COVID-19 сильно ускорила внедрение технологий в здравоохранение. Чтобы противостоять распространению вируса и снижать количество заболевших, некоторые медицинские услуги были перенесены в онлайн-фор-мат3. В Центре телемедицины РФ, который стал широко использоваться с марта 2020 г., наблюдалось более 250 тыс. больных, подверженных коронавирусной инфекции, для которых были организованы врачебные консультации в текстовом и аудиоформатах (Волкова и др., 2021).
Цифровой разрыв является препятствием для внедрения телекоммуникационных медицинских услуг в условиях постпандемии COVID-19. Основная причина заключается в том, что высока доля тех, кто в этой помощи нуждается: лица нетрудоспособного возраста или люди, проживающие в селах и деревнях, не имеют возможности подключения к цифровым коммуникационным технологиям. Так, в России, по данным Росстата, нет подключения к глобальной сети у 28,6 % домохозяйств. В городах без доступа к сети находятся 24,0 % домохозяйств, в то время как в сельских населенных пунктах этот показатель значительно выше - 43,5 %. Стоит отметить, что в малонаселенных пунктах с численностью меньше 200 человек у большинства домохозяйств (51,5 %) нет доступа к Интернету. Таким образом, отсутствие доступа к основным медицинским услугам, особенно во время пандемии и постпандемии COVID-19, еще больше усиливает социальную изоляцию.
На пути к инклюзивному обществу. Возможными шагами в направлении инклюзивного общества может быть расширение инфраструктуры ИКТ, которая поддерживает возможности сети 3G в развивающихся и развитых странах, главным образом в сельских и поселковых районах. Это позволит людям, лишенным доступа к цифровым технологиям, получить возможность подключения к Интернету и иметь доступ среди прочего к сферам образования, здравоохранения, трудоустройства и финансовых услуг.
Еще одним возможным путем преодоления цифрового разрыва являются политические и социальные реформы, направленные на обеспечение подключения к цифровым технологиям социально незащищенных слоев. Доступ к инфраструктурным объектам, в которых можно будет бесплатно подключиться к Интернету или использовать компьютер в деревнях и удаленных местностях, также с высокой вероятностью поможет сгладить негативные эффекты цифровизации.
Подводя итог, стоит отметить, что цифровой разрыв ограничивает доступ к сфере занятости, здравоохранению, социальным услугам, образованию, а также закрепляет и усиливает существующую эксклюзию среди маргинализированных групп. Так, цифровые технологии укрепляют социальную изоляцию, при которой люди лишены необходимой информации и технологий, что негативно сказывается на их включении в различные области социума. И неблагоприятное воздействие цифрового разрыва создает угрозу глобальному устойчивому и инклюзивному социально-экономическому развитию.
Таким образом, результаты изучения влияния цифровизации на социальное исключение, понимание непреднамеренных ее последствий могут быть использованы при решении прикладных и теоретических задач в вопросе инклюзии отчужденных групп.
1 COVID-19: At least a third of the world's schoolchildren unable to access remote learning during school closures, new report says [Электронный ресурс] : Press release // United Nations International Children's Fund. 2020. Aug. 20. URL: https://www.unicef.org/press-releases/covid-19-least-third-worlds-schoolchildren-unable-ac-cess-remote-learning-during (дата обращения: 24.11.2022).
2 Информационное общество в Российской Федерации. 2020 [Электронный ресурс] : стат. сб. / Федеральная служба государственной статистики; ВШЭ. М., 2020 // Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики. 2020. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/lqv3T0Rk/info-ob2020.pdf (дата обращения: 24.11.2022).
3 COVID-19 significantly impacts health services for noncommunicable disease [Электронный ресурс] // World Health Organisation. 2020. June 1. URL: https://www.who.int/news/item/01-06-2020-covid-19-significantly-impacts-health-services-for-noncommunicable-diseases (дата обращения: 24.11.2022).
Список источников:
Бородкин Ф.М. Социальные эксклюзии // Социологический журнал. 2000. № 3-4. С. 5-17.
Волкова О.А., Бударин С.С., Смирнова Е.В., Эльбек Ю.В. Опыт использования телемедицинских технологий в системах здравоохранения зарубежных стран и Российской Федерации: систематический обзор // Фармакоэкономика. Современная фармакоэкономика и фармакоэпидемиология. 2021. Т. 14, № 4. С. 549-562. https://doi.org/10.17749/2070-4909/farmakoekonomika.2021.109.
Гофман А.Б. Солидарность или правила, Дюркгейм или Хайек? О двух формах социальной интеграции // Социологический ежегодник. 2013. Т. 2012. С. 97-167.
Добринская Д.Е., Мартыненко Т.С. Перспективы российского информационного общества: уровни цифрового разрыва // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер.: Социология. 2019. Т. 19, №. 1. С. 108-120. https://doi.org/10.22363/2313-2272-2019-19-1-108-120.
Ковалева И.П., Михайловская С.А. Социально-экономическое явление бедность: теоретические аспекты // Вектор экономики. 2018. № 9. С. 41.
Тихонова Н.Е. Социальная эксклюзия в российском обществе // Общественные науки и современность. 2002. № 6. С. 5-17.
Innovating education and educating for innovation: The power of digital technologies and skills. Paris, 2016. 152 p. https://doi.org/10.1787/9789264265097-en.
Van Dijk J.A.G.M. Closing the digital divide: The role of digital technologies on social development, well-being of all and the approach of the COVID-19 pandemic. // Virtual Expert Group UN meeting on "Socially just transition towards sustainable development: The role of digital technologies on social development and well-being of all". N. Y., 2020.
References:
Borodkin, F.M. (2000) Social exclusions. Sociological Journal. 3-4, 5-17. (In Russian)
Dobrinskaya, D.E. & Martynenko, T.S. (2019) Perspectives of the Russian information society: Digital divide levels. RUDN Journal of Sociology. 19 (1), 108-120. Available from: doi:10.22363/2313-2272-2019-19-1-108-120. (In Russian)
Gofman, A.B. (2013) Solidarity or rules, Durkheim or Hayek? On two forms of social integration. Sociological Yearbook. 2012. 97-167. (In Russian)
Innovating education and educating for innovation: The power of digital technologies and skills. (2016) Paris, OECD Publishing. Available from: doi:10.1787/9789264265097-en.
Kovaleva, I.P. & Mikhailovskaya, S.A. (2018) A socio-economic phenomenon of poverty: Theoretical aspects. Vektor Ehkonomiki. 2018. (9), 41. (In Russian)
Tikhonova, N.E. (2002) Social Exclusion in Russian Society. Social Sciences and Contemporary World. (6), 5-17. (In Russian)
Van Dijk, J.A.G.M. (2020) Closing the digital divide: The role of digital technologies on social development, well-being of all and the approach of the COVID-19 pandemic. In: Virtual Expert Group UN meeting on "Socially just transition towards sustainable development: The role of digital technologies on social development and well-being of all". New York, Polity Press.
Volkova, O.A., Budarin, S.S., Smirnova, E.V. & Elbek, Yu.V. (2021) Experience of using telemedicine technologies in healthcare systems of foreign countries and the Russian Federation: Systematic review. Farmakoekonomika. Modern Pharmaco-economics and Pharmacoepidemiology. 14 (4), 549-562. Available from: doi:10.17749/2070-4909/farmakoekonomika.2021.109. (In Russian)
Информация об авторах А.Г. Тертышникова - Российский университет дружбы народов, Москва, Россия. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=704304 У.О. Павлова - Российский университет дружбы народов, Москва, Россия.
Information about the authors A.G. Tertyshnikova - Peoples' Friendship University of Russia, Moscow. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=704304 U.O. Pavlova - Peoples' Friendship University of Russia, Moscow, Russia.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 27.10.2022; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 17.11.2022; Принята к публикации / Accepted for publication 06.12.2022.
