CC BY
158
СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ
© 2005 г. Д.А. Лушников
СОЦИАЛЬНАЯ ДЕЗОРГАНИЗАЦИЯ КАК ИНВЕРСИЯ СОЦИАЛЬНОГО ПОРЯДКА: ОСНОВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ СОЦИАЛЬНОЙ ДЕЗОРГАНИЗАЦИИ В СТРУКТУРНОМ ФУНКЦИОНАЛИЗМЕ
В общественных науках дезорганизацию определяют от обратного - как противоположное организованному и планомерному началу, по ассоциации со стихийностью и неуправляемостью. В социальной реальности грань между организацией и дезорганизацией подвижна, релятивна, не всегда дезорганизация выступает только как негативное, а организация - позитивное состояние социальной системы или ее частей.
Во многих современных социологических теориях акцентируется укорененность социальных изменений в самом характере социального порядка. «Это означает, - отмечает Ш. Эйзенштадт, - что социальный беспорядок не является первичным по отношению к социальному порядку и, следовательно, отличным от него по природе; но что он представляет особый тип соотношения элементов, которые в ином раскладе составляют ядро преемственности того же самого социального порядка. Таким образом, предполагается, что социальная дезорганизация может служить отправной точкой как в анализе стабильности или преемственности в социальном порядке, так и в изучении социальных изменений или преобразования» [1, с. 61]. По мнению Ш. Эйзенштадта, становящемуся аксиоматическим, причины социальной дезорганизации обусловливаются относительностью социального порядка, напряженностью между его организационным и легитимизационным аспектами, между статусной структурой и структурой возможностей.
Дезорганизация в своем процессуальном образе по преимуществу определяется через инверсию механизмов генезиса и поддержания социального порядка как процесс, противоположный социальной адаптации, социальной интеграции, социальному контролю, институционализации, легитимизации и др.
Исследование сложного и многофакторного процесса социальной дезорганизации возможно через выявление его причин и следствий - через каузальные цепочки, закручивающиеся в петли обратной связи. Нельзя не отметить различий в определении факторов социальной дезорганизации и акцентуации на отдельных ее механизмах, что наблюдается в классических и современных социологических теориях. Некоторые механизмы в конкретной ситуации социальной дезорганизации играют, безусловно, определяющую роль, другие предстают как дополняющие, частные, активизирующиеся в результате действия основных, хотя и они вероятностны в социальной системе. Их универсализация и ранжирование, например по критерию «общее -
частное» с позиций современных социологических теорий вызывает совершенно обоснованный скепсис. Но в конкретной наблюдаемой ситуации социальной дезорганизации ранжирование, различия в степени значимости тех или иных факторов вполне очевидны. Например, девиантное и делинквент-ное поведение может в определенной мере являться причиной и, безусловно, следствием социальной дезорганизации, но по масштабу и силе воздействия на социальную систему дезадаптация системы к внешней среде предстает как доминирующая, более существенная причина. Однако девиантное и де-линквентное поведение, массовизируясь и аккумулируясь в генезисе и росте социальных отклонений, способно провоцировать дезадаптацию социальной системы в другой исследуемой ситуации. Поэтому распространенной целью исследования механизмов социальной дезорганизации является не столько их универсализация и ранжирование, сколько «распутывание» каузальных цепочек и петель обратной связи.
Возникает проблема - может ли социологическая теория предложить социологу-прикладнику некий общий и, конечно же, упрощенный теоретический конструкт комплекса универсальных и «высокоранговых» механизмов социальной дезорганизации, необходимый в качестве некоего основания последующего теоретического и эмпирического анализа?
Акцентуация на тех или иных механизмах социальных изменений, и в частности социальной дезорганизации, зависит в первую очередь от познавательных интересов и мировоззренческих позиций тех или иных социологов. Однако если мы встаем на определенную методологическую позицию, то становится возможным и универсализация и даже ранжирование, тем более, если данная позиция предполагает представление о дезорганизации как инверсии социального порядка и непосредственно - процессов его зарождения и поддержания. Следовательно, нашей целью будет являться нахождение некоего базового процессуального образа социального порядка, позволяющего определить дезорганизацию как его процессуальный антипод.
Современные теории социальных изменений, так или иначе, основаны на ревизии либо непринятии структурно-функциональной теории, акцентуации пределов ее применения к анализу социально-исторических изменений. Всю вторую половину XX в. социологическая теория стимулировалась неудовлетворенностью структурно-функциональным объяснением механизмов социальной динамики. Но именно парсоновский структурный функционализм, критикуемый за аналитическую статичность в анализе социальных изменений, и образ общества как тяготеющей к гомеостазису социальной системы, предоставляют возможность выделения основных механизмов социальной дезорганизации, поскольку содержат последовательное обобщение механизмов генезиса и поддержания социального порядка.
Структурно-функциональный подход, представленный в работах Т. Парсонса и его учеников, выделяет две главные причины изменений в социальных системах. Во-первых, это экзогенные факторы, связанные с не-
обходимостью адаптации системы во внешней среде. Однако, рассматривая социальную систему в строго аналитическом смысле, Т. Парсонс под экзогенными изменениями понимал индивидуально-личностные изменения «поведенческих организмов» и изменения в культурных системах. Стимулы внешней среды детерминируют нарушение равновесия системы в случае ее адаптивной ригидности. «... Существуют системы или ряд систем, для которых понятие равновесия вполне релевантное, но которые рассматриваются как претерпевающие процесс изменения, сначала нарушающий внутреннее равновесие, а затем приводящий систему через это состояние к новому равновесному состоянию» [2, с. 702]. Во-вторых, изменения обусловлены напряженностью, существующей между нормативными и структурными элементами любой социальной системы.
Другими причинами социальных изменений Т. Парсонс считает различного рода конфликты и девиантное поведение: «Тенденции структурированного девиантного поведения, с которыми не могут успешно справляться контрольные механизмы социальной системы, образуют один из основных источников изменений в структуре социальной системы» [3, с. 444], а также избыток или нехватку информации или энергии при обмене между системами действия, что вынуждает систему вносить определенную корректировку в нормативную или ценностную структуру. Особая роль при этом отводится правилам информационного обмена и кибернетической иерархии, которые управляют процессом эволюции социальных систем, регулируют процессы дифференциации в обществе. Информационный обмен и контроль обусловливает конфликт между системами личности и культуры.
Однако с точки зрения представителей феноменологической социологии, Т. Парсонс и его последователи не смогли адекватно решить проблемы социального отклонения и социального порядка. Согласно функцио-налистской теории, индивиду выгодно сохранение стабильности и упорядоченности социальной системы, так как последняя удовлетворяет его экспектациям в отношении поведения других индивидов и позволяет ему учитывать экспектации в отношении самого себя, благодаря чему он получает четкую систему ориентиров в системах действия. Но попытка рассматривать социальные отклонения как результат нарушений в системе личности, вследствие ее неудовлетворительной социализации, не может служить достаточным объяснением.
Концепция системы Т. Парсонса развивалась под определенным влиянием положений общей теории систем и кибернетики. Системы действия являются открытыми, для поддержания порядка они должны удовлетворять четырем системным потребностям или функционально необходимым условиям: адаптации, целеполагания, интеграции и латентности. Следовательно, каждая система на более низком уровне представлена четырьмя подсистемами, образующимися для удовлетворения четырех системных потребностей, необходимых для продолжения существования системы как таковой.
Механизмы дезорганизации в социальной системе, следуя выделенным Т. Парсонсом пререквизитам, определенным образом предполагают инверсию механизмов зарождения и поддержания социального порядка:
— дезадаптация как всей системы к условиям внешней среды, так и отдельных ее подсистем и акторов;
— невозможность адекватного целеполагания, выражающаяся в низкой управляемости или потере управления - кризисе системы управления, отсутствии конвенциональных, стандартизованных целей и средств их достижения в политической системе, демобилизации - невозможности мобилизации ресурсов для достижения целей;
— дезинтеграция, функцию интеграции социальной системы у Т. Парсонса выполняет система социетальной общности, включающая в себя все институты социального контроля, таким образом, как причиной, так и следствием дезорганизации будет являться кризис системы социального контроля;
— кризис ценностно-нормативной системы, аномия, делигитимизация, низкий уровень саморегуляции и согласия.
Предложенные Т. Парсонсом «функциональные императивы» имеют смысл лишь в структурной взаимосвязи. При этом чем полнее и последовательнее осуществляются функциональные целесообразность и разделение деятельности на уровне социальных институтов и акторов - исполнителей норм/ролей, тем стабильнее социальная система. Следовательно, механизмы социальной дезорганизации взаимосвязаны между собой, генезис одного из них неумолимо должен детерминировать появление и развитие следующего. Например, кризис ценностно-нормативной системы предполагает дезинтеграцию социальных субъектов, так как «нормы по преимуществу интегративны», что провоцирует проблемы с «поддержанием образца», десоциализация в свою очередь ведет к дезинтеграции. Между механизмами социальной дезорганизации, таким образом, существуют как прямые, так и обратные связи и зависимости.
Одним из основных, если не сказать важнейшим механизмом дезорганизации в системной модели Т. Парсонса, является делигитимизация, т.е. несогласованность нормативных экспектаций с ценностными предпосылками. Делигитимизация в «нормативном функционализме» Т. Парсонса выступает как ведущий эндогенный фактор социальных изменений. Здесь необходимо отметить, что зачастую определения социальной дезорганизации синонимичны определению аномии, это характерно и для представителей структурного функционализма (Р. Мертон, Н. Смелзер), но инверсия парсоновских пререквизитов явно указывает на то, что аномия, будь она понимаема как кризис ценностно-нормативной системы общества или явление, наблюдаемое и на микроуровне социальной организации (аномия в теории Мертона) безотносительно к аномии большинства, соотносится с социальной дезорганизацией как частное с общим. Дезорганизация вызывается аномией, как и аномия является ее непременным следствием.
Двигаясь по выделенным Т. Парсонсом уровням системной иерархии, мы сможем пронаблюдать «цепную реакцию» в экспансии дезорганизации, поражающей не только подсистемы социальной системы, но и далее - подсистемы системы действия: культурную систему, систему личности и биологическую систему. Это обусловлено спецификой определения Т. Парсонсом функции как отношения способа действия к цели, при этом источником самой цели, согласно разделяемому им постулату о системном целеполагании, выступают потребности системы более высокого порядка.
Отмеченные механизмы социальной дезорганизации, универсализируются к любой из подсистем социальной системы, культурной системы и системы личности. Если брать за основу анализа «необходимые условия» - функции, дезорганизация так или иначе предстает как прогрессирующая дисфункциональность системы и ее подсистем.
Критика канонического функционализма и ревизия парсоновского наследия Р. Мертоном выразилась в пересмотре основных положений функционализма: положения о функциональном единстве общества, «универсального функционализма», положения необходимости. Функциональное единство недостижимо в реальности, то, что функционально для одной части системы, дисфункционально, дезорганизующе для другой, а полная интегрированность общества, обусловленная необходимостью адаптации к условиям внешней среды, невозможна. Не все стандартизованные социальные и культурные формы имеют позитивные функции, т.е. не все институционализированные образцы действия и поведения, в силу того что они институционализированы, служат единству и интеграции общества, и поэтому следование этим образцам мешает поддержанию социального порядка.
Нонконформистское и аберрантное поведение инициируют два пути нормативного морфогенеза - посредством нормативных новаций и нормативного отклонения. Институционализация нормативного отклонения рассматривается Р. Мертоном в качестве одного из механизмов социальных изменений. Р. Берштедт резонно отмечает, что «некоторые отклонения от старой структуры являются частью процесса создания новой структуры» [4, с. 313]. Исследуя социальную дезорганизацию, думается уместно рассматривать институционализацию нормативной девиации как один из ее механизмов, наиболее ярко проявляющийся вследствие дезорганизации. «Если социальная дезорганизация является аспектом социального изменения, -отмечает Т. Шибутани, - из этого следует, что социальная реорганизация иногда предполагает принятие некоторых шаблонов поведения, которые прежде осуждались как отклонения... Переходный период значительно варьирует по продолжительности, но рано или поздно коммуникация восстанавливается и непонимание устраняется. Новые шаблоны поведения фиксируются в привычках, и устанавливается социальный порядок» [5, с. 489]. Само по себе нормативное отклонение эвристически предполагает диагностику и коррекцию системы социального контроля и социального порядка. В типологии аномийных адаптаций Р. Мертона «бунт» предпола-
гает не только отрицание культурных целей и легитимных средств их достижения, но и замену старых целей и средств на новые. «Бунтовщики» - это ценностно-нормативные инноваторы, декларирующие собственное инновационное видение модели социального порядка в обществе будущего. Поэтому анализ социально-политических и социокультурных программ нонконформистов дает представление и о зонах конфликта и неудовлетворенности в обществе, и о возможных в будущем методах их решения.
Даже распространенные в обществе социальные отклонения зачастую инновационны и предполагают важную функцию, определенную, например, А.М. Яковлевым следующим образом: «...в любой социальной системе, в обществе любого типа социальные отклонения (преступность в том числе) выполняют определенную социальную функцию, которая заключается в обеспечении возможности отклонений от среднего "нормального" типа, сохранении необходимого уровня открытости социальной системы к неизбежным переменам» [6, с. 334]. Превратности нормативного морфогенеза в инновационном аспекте, рассмотренные Р. Мертоном, согласуются и с современным пониманием роли девиаций и случайности в кибернетике второго порядка и теории социальной системы Н. Лумана.
Социальный порядок в теории Н. Лумана возникает из рекурсивных, т.е. самообращенных коммуникаций. Существование двойной контингенции (по Т. Парсонсу двойная контингенция - это коммуникация интеракторов со случайным характером экспектаций и диспозиций к действию) приводит к инновационным и непредсказуемым возможностям социального действия. И вероятность дезорганизации, привносимая двойной контингенцией, маркируется и ограничивается языковым кодированием, в свою очередь и порождающим за счет своей бинарной оппозиционности возможности возникновения новых типов коммуникаций и девиантного поведения. Но в то же время данное различение порождает интегративное принуждение. На микроуровне интеракций контингенция принуждает к согласию, производит отклонения и в свою очередь отклоняет их. Поэтому в эволюции систем у Лумана двойная контингенция, случайный контакт родственных коммуникаций с экспектациями, ориентированными на общий коммуникативный код, и девиация предполагают возможность эволюционной инновации.
Необходимость, «полезность» того или иного институционализированного социального отношения устанавливается, по Мертону, путем анализа баланса функциональных и дисфункциональных следствий и выявления доминирования функциональных следствий.
Не все социальные формы имеют положительные функции, зачастую они обнаруживают остаток функциональных следствий и развиваются и применяются посредством структурного напряжения между функциональными, дисфункциональными и неофункциональными следствиями. Р. Мертон также утверждал, что не существует неизбежных функциональных предпосылок, следовательно, функции связаны с переменными структурами и существуют функциональные альтернативы для отдельных функций: «. Точно так же,
как одно и то же явление может иметь многочисленные функции, так и одна и та же функция может по-разному выполняться различными явлениями. Потребности удовлетворения той или иной жизненной функции скорее рекомендуют, чем предписывают принятие определенной социальной структуры... имеется некоторый диапазон вариаций структур, удовлетворяющих данную функцию» [7, с. 410].
Таким образом, дезорганизация может вызывать как передачу функции от пораженной ею части социальной системы другой, так и выражаться в неэффективном выполнении другой частью социальной системы прежде нехарактерной для нее функции. Этот механизм социальной дезорганизации можно обозначить как упрощение функциональной сложности, функционального разнообразия, регрессом функциональной дифференциации (сродни «дедифференциации» по Э. Тириакьяну, т.е. процессу, в котором сложные параметры функционирования уступают место менее сложным).
Р. Мертон отвергает определенный механицизм распространения дезор-ганизационных процессов, прослеживающийся у Т. Парсонса. Дезорганизация способна поражать отдельные части социальной системы, локализуясь в границах подсистемы. Типичные примеры - дезорганизация личности, дезорганизация деятельности социальной организации, наблюдающиеся в любой социальной системе, безотносительно к степени ее равновесности.
Резюмируя анализ основных механизмов социальной дезорганизации с позиции структурного функционализма, через инверсивные возможности парсоновских пререквизитов, критики функционализма и ревизии наследия Т. Парсонса со стороны Р. Мертона можно обобщить их в следующей модели:
— дезадаптация как всей системы к условиям внешней среды, так и отдельных ее подсистем и акторов, зачастую апериодическая в подсистемах;
— кризис системы управления - невозможность адекватного целепо-лагания и как следствие - целедостижения, низкая управляемость или потеря управления, демобилизация;
— дезинтеграция, кризис системы социального контроля;
— кризис ценностно-нормативной системы - аномия, делигитимиза-ция, низкий уровень саморегуляции и согласия;
— дедифференциация - упрощение функциональной сложности, уменьшение функционального разнообразия, регресс функциональной дифференциации
— институционализация нормативных новаций и нормативного отклонения.
Данные общие механизмы включают симбиозы частных, помимо этого основные механизмы дезорганизации не существуют «по отдельности» и не активизируются последовательно - они переплетены между собой сложными каузальными связями на уровне частных механизмов. В итоге, любой конкретный дезорганизационный процесс или состояние дезорганизации
требуют от его исследователя понимания каузальной специфики его генезиса, воздействия на социальный объект и вызываемых следствий.
Литература
1. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ: Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1999.
2. Парсонс Т. Функциональная теория изменения // О структуре социального действия. М., 2002.
3. Парсонс Т. Социальная система // О социальных системах. М., 2002.
4. Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996.
5. Шибутани Т. Социальная психология. Ростов н/Д., 1998.
6. ЯковлевА.М. Социальная структура общества. М., 2003.
7. Мертон Р. Явные и латентные функции/Американская социологическая мысль. М., 1996.
Северо-Кавказский государственный технический университет 10 августа 2005 г.
