CC BY
46
УДК 301.085-053.7 А.В. Зберовский
СОЦИАЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ НА ПРИМЕРЕ АНАЛИЗА ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ КРАСНОЯРСКОГО СТУДЕНЧЕСТВА
В статье приводится развернутый социально-философский анализ данных опроса красноярских студентов, проведенного с целью выявления общественнополитической активности современного российского студенчества.
В течение октября 2007 года силами студенческого политического клуба исторического факультета КГПУ (клуб существует уже 5 лет и объединяет до 50 студентов) был проведен развернутый опрос студентов 5 вузов города Красноярска (СФУ, КрасГАУ, КГПУ имени В.П. Астафьева, Медицинская академия, Аэрокосмическая академия) с целью определения степени политической активности и политических симпатий современного вузовского студенчества.
Опрос проводился только на очных отделениях (с 1-го по 5-й курс), возраст опрашиваемых 17-23 года. Всего было опрошено 2000 студентов (цена деления 1% = 20 человек). При этом из них: мужского пола -800 человек, женского пола - 1200 человек. Данная гендерная структура опроса была вызвана тем, что большая часть студентов Красноярского края (и видимо и России в целом) в настоящее время женского пола.
Возрастные параметры опрошенных были выбраны в следующем варианте: 16 лет - 100 человек, 17 - 200, 18 - 200, 19 - 250, 20 - 250, 21 - 250, 22 - 250, 23 - 200, 24 - 200, 25 - 50, 26 лет - 50 человек.
Данная возрастная структура опроса связана также с реальным соотношением возрастов студентов, обучающихся в вузах Красноярского края.
На все вопросы предлагалось давать всего один вариант ответа.
Опрашиваемым студентам красноярских вузов было задано одиннадцать вопросов, сгруппированных в три блока.
Блок первый. Политическая и общественная активность молодежи
Вопрос 1. Посещают ли вас мысли о возможности вашего участия в тех или иных партиях и движениях, связанных с политической деятельностью?
Вопрос 2. Посещают ли вас мысли о возможности вашего участия в тех или иных партиях и движениях, связанных с общественной, благотворительной, социально-полезной деятельностью?
Блок второй. Политические симпатии вузовской молодежи.
Вопрос 3. Какие политические партии вам наиболее симпатичны?
Вопрос 4. В какие молодежные секции (движения) политических партий теоретически вы бы могли вступить и активно в них работать?
Вопрос 5. В какие молодежные секции (движения) политических партий вы могли бы вступить на практике и активно в них работать?
Вопрос 6. В какие молодежные секции (движения) политических партий вы бы никогда не вступили?
Вопрос 7. Могли бы вы вступить в какие-нибудь молодежные движения, имеющие революционную или радикальную направленность?
Вопрос 8. Как вы считаете, правильно ли разделение молодежи по политическим признакам (партиям), или же молодежь должна оставаться вне политических конфликтов и заниматься только общественно-полезной деятельностью?
Блок третий. Оценка статуса и перспектив студенчества
Вопрос 9. Довольны ли вы своим имущественным положением?
Вопрос 10. Уверены ли вы в том, что сможете быть успешным(ой) и обеспеченным(ой) в будущем?
Вопрос 11. Готовы ли вы вступить в такое неполитическое общественное движение, участие в котором гарантирует успешность вашего будущего?
Ответы на эти вопросы выглядели следующим образом:
Блок первый. Политическая и общественная активность молодежи
Вопрос 1. Посещают ли вас мысли о возможности вашего участия в тех или иных партиях и движениях, связанных с политической деятельностью?
Никогда не посещают - 53%.
Иногда посещают, но очень редко - 21%.
Посещают довольно часто, но мысли какие-то неопределенные и ничем не заканчиваются - 7%.
Очень хотел(а) бы реализовать себя в политике, но пока не знаю каким образом это сделать и с чего начать - 7%.
Очень хотел(а) бы реализовать себя в политике и даже пробую это сделать на практике - 4%.
Затрудняюсь ответить на этот вопрос - 8%.
Таким образом, мы видим, что:
политически пассивными оказались около 74% опрошенных (53+21);
явно политически активными 11% (7+4);
политическим «болотом» (а по сути - скрытым резервом) можно назвать 7%.
В данном случае примерно каждый десятый студент рассматривает возможность своего непосредственного участия в политической жизни страны и при этом каждый двадцатый (4%) с разной степенью успешности пробует реализовать себя в политике.
В данном опросе удивляет то, что 7% студентов готовы пробовать себя в политике, но даже при довольно большом числе политических партий, активно зовущих к себе молодежь, они не понимают, каким именно образом это можно сделать, с чего начать.
А это означает, что при проведении такой информационной политики, которая могла бы не просто популяризировать политическую деятельность среди молодежи, но и давала бы ей четкое понимание алгоритма вхождения в нее, число вузовских студентов, пошедших в политическую деятельность, как минимум, удвоилось бы. А если принять во внимание 17% тех студентов, которых мысли о политической деятельности посещают довольно часто, но при этом они какие-то неопределенные и пока ни к чему не приводят, это означает, что политически активными (в реалистической оценке) могло оказаться от 10 до 20% студентов вузов, что представляет довольно значительный потенциал для различных политических сил и спекуляций. А этот потенциал до сих пор пока никем не используемый.
Вопрос 2. Посещают ли вас мысли о возможности вашего участия в тех или иных партиях и движениях, связанных с общественной, благотворительной, социально-полезной деятельностью?
Никогда не посещают - 32%.
Иногда посещают, но очень редко - 24%.
Посещают довольно часто, но мысли какие-то неопределенные и ничем не заканчиваются - 15%.
Очень хотел(а) бы реализовать себя в общественной и благотворительной деятельности, но не знаю каким образом это сделать и с чего начать - 8%.
Очень хотел(а) бы реализовать себя в общественной и благотворительной деятельности и даже пробую это сделать на практике - 11%.
Затрудняюсь ответить на этот вопрос - 10%.
Таким образом, мы видим, что:
общественно пассивными оказались около 56% опрошенных студентов (против 74 политически пассивных!);
явно общественно активными являются 19% студентов (против 11% политически активных, причем общественных активистов-практиков почти в 3 раза больше, чем политиков-практиков; 11% против 4%).
общественным «болотом» (резервом) является 15% студентов, что в 2 раза больше этого число из «болота» политического - 7%.
Сопоставляя результаты опроса в первом блоке «Политическая и общественная активность молодежи», можно увидеть следующее:
1. В целом политически и общественно активное ядро современного вузовского студенчества достигает в Красноярске цифры в 19%, то есть каждый пятый студент в принципе может быть вовлечен в разного рода общественно-политическую активность.
2. При этом, число общественно активных почти в 2 раза больше, чем число политически активных. Число общественников-практиков даже в 3 раза больше, чем число политиков-практиков из числа студентов.
Наблюдение за опрашиваемыми показало, что политически активные студенты входят в число общественно активных студентов, однако целая треть общественно активных студентов в настоящее время игнорирует политику!
Интересно и то, что процент тех политически-активных и общественно-активных, кто хочет заниматься подобно рода деятельностью, но при этом не знает с чего начать, примерно одинаковый (7 и 8%). Скорее всего, это одни и те же люди, что позволяет говорить о том, что вход молодежи в общественные организации, по мнению студентов, так же непонятен, как и в политические. И это, с нашей точки зрения, необходимо менять.
3. Сравнение числа общественно-пассивных студентов (56%) с числом в 74% политически пассивных показывает, что количественный запас у общественно-активных студентов почти на треть выше, чем политически активных, что хорошо соотносится с числом общественно-активных практиков (11%) по сравнению с числом политически-активных практиков (всего 4%).
4. Таким образом, мы можем говорить, что студенческий ресурс, готовый быть задействованным в общественной жизни страны, значительно больше (в 2-3 раза!), чем студенческий ресурс, готовый быть задействованный в политической сфере. И как нам представляется, этот общественный актив современного российского студенчества пока используется явно недостаточно.
Блок второй. Политические симпатии вузовской молодежи
Вопрос 3. Какие политические партии вам наиболее симпатичны?
Аграрная партия России - 0,2%.
Единая Россия - 24%.
Справедливая Россия - 7%.
Патриоты России - 2%.
КПРФ (Коммунистическая партия) - 6%.
СЕПР (Социалистическая единая партия России) - 0,2%.
Демократическая партия России - 3%.
СПС (Союз правых сил) - 9%.
Яблоко - 1,4%.
ЛДПР (либеральные демократы) - 11,2%.
Г ражданская сила - 0,5%.
Другая Россия - 2%.
Национал-большевики (лимоновцы) - 7%.
ДПНИ (движение против нелегальной иммиграции) - 0,5%.
Другие политические партии - 7%.
Затрудняюсь ответить на этот вопрос - 19%.
Таким образом, мы видим, что современная вузовская молодежь реально видит для себя следующие политические силы в стране:
Единая Россия - 24%.
Справедливая Россия - 7%.
КПРФ (коммунистическая партия) - 6%.
СПС (Союз правых сил) - 9%.
ЛДПР (либеральные демократы) - 11,2%.
Национал-большевики (лимоновцы) - 7%.
По наблюдениям опрашивающих, ставя отметки возле партий «Патриоты России» и «Демократическая партия России», студенты имели в виду не конкретные партии, а больше отражение собственных ментальных установок, типа «мы - демократы», «мы - патриоты» вообще. Говоря о партии «Другая Россия», некоторые студенты подчеркивали, что они не знают о ней ничего определенного, но из сюжетов по «Евроньюс» они знают, что это - оппозиционеры, и это их устраивает. Высокий рейтинг ЛДПР обычно наблюдался в технических вузах, лимоновцев и КПРФ - в гуманитарных факультетах.
Интересно и то, что когда 7% (около 140 человек) написали, что они симпатизируют другим партиям. В ответ на уточняющие вопросы опрашивающих, какие именно партии они имеют в виду, многие студенты (примерно половина от этих 7%) говорили, что конкретных партий пока нет, но их бы устроили бы совсем другие партии, возможно партии будущего, менее зависимые от власти, на самом деле демократические, с другими лидерами.
Итак, если мы будем принимать такие партии, как Справедливая Россия, КПРФ, ЛДПР, СПС и лимоновцев за оппозиционные, то выходит, студенчество:
за существующую власть - 24%, оппозиция - 40,2%.
Однако, если оценивать ситуацию более реалистично, то если партии «Справедливая Россия», ЛДПР и СПС оценивать скорее как политически нейтральные, дружественные власти, то мы имеем следующие цифры:
за существующую власть - 24%, нейтрально - 27,2%, оппозиция - 13%.
Таким образом, очевидно, что в целом, ситуация с политическими симпатиями студенчества для власти не является опасной, свою четко выраженную оппозиционность демонстрирует не больше 13% студенчества.
Однако, если к этим 13% прибавить 11,2% симпатий к ЛДПР, то выходит, что оппозиционно-активных, склонных по своему темпераменту именно к действиям, студентов около 24,2%, что на самом деле довольно много. А если добавить к этому то выявленное нами выше не определившееся студенческое «болото», в котором «плавает» до 20% студенчества, то означает, что студентов вузов, одобрительно относящихся не просто к оппозиционности, а к оппозиционности (пусть и формально), заявленной как активной, может быть до 30%, что, в общем-то, уже довольно много и потенциально опасно.
Поэтому для более углубленного понимания ситуации были заданы два следующих вопроса.
Вопрос 4. В какие молодежные секции (движения) политических партий теоретически вы бы могли вступить и активно в них работать?
Аграрная партия России - 0%.
Единая Россия - 22%.
Справедливая Россия - 5%.
Патриоты России - 1,5%.
КПРФ (Коммунистическая партия) - 5%.
СЕПР (Социалистическая единая партия России) - 0%.
Демократическая партия России - 1%.
СПС (Союз правых сил) - 3%.
Яблоко - 0,5%.
ЛДПР (либеральные демократы) - 7%.
Гражданская сила - 0%.
Другая Россия - 0,5%.
Национал-большевики (лимоновцы) - 5%.
ДПНИ (движение против нелегальной иммиграции) - 0,5%
Другие политические партии - 12%.
Затрудняюсь ответить на этот вопрос - 37%.
В данном случае мы видим, что в теоретическом рейтинге тех партий, куда вузовское студенчество могло бы пойти теоретически, лидируют:
Единая Россия - 22%.
Справедливая Россия - 5%.
КПРФ (Коммунистическая партия) - 5%.
СПС (Союз правых сил) - 3%.
ЛДПР (либеральные демократы) - 7%.
Национал-большевики (лимоновцы) - 5%.
В сравнении с данными опроса выше свои позиции в целом сохранили «Единая Россия» (с 24 до 22%), «Справедливая Россия» (с 7 до 5%), КПРФ (с 6 до 5%) и лимоновцы (с 7 до 5%).
При этом, почти в два раза обрушились ЛДПР (с 11,2 до 7%) и СПС (с 9 до 3%!).
Интересно при этом то, что наименьшим образом потеряли проценты как раз наиболее полярные партии - «Единая Россия», КПРФ и лимоновцы. И явная устойчивость именно полярных партий показывает (как нам представляется) определенную конфронтационность российского общества, что не может не вызывать определенной тревоги (хотя и не очень высокого уровня).
Интересно и то, что теоретически вступили бы в другие политические партии целых 12% студентов, вместо 7% симпатизирующих другим партиям по опросу выше. На наш взгляд, это означает наличие скрытого желания политической и общественной активности среди молодежи: молодежь и хотела бы куда-
нибудь пойти, но не знает куда, не видит интересных ей партий и лидеров. И это политической элите страны видимо следует определенным образом осмыслить.
Для сравнения симпатий, теоретического желания политической деятельности и заявляемой готовности перейти от теории к практике опрашиваемым был задан следующий опрос.
Вопрос 5. В какие молодежные секции (движения) политических партий вы могли бы вступить на практике и активно в них работать?
Аграрная партия России - 0%.
Единая Россия - 12%.
Справедливая Россия - 2%.
Патриоты России - 1%.
КПРФ (Коммунистическая партия) - 2%.
СЕПР (Социалистическая единая партия России) - 0%.
Демократическая партия России - 0%.
СПС (Союз правых сил) - 2%.
Яблоко - 0%.
ЛДПР (либеральные демократы) - 5%.
Гражданская сила - 0%.
Другая Россия - 0%.
Национал-большевики (лимоновцы) - 3,5%.
ДПНИ (движение против нелегальной иммиграции) - 0,5%.
Другие политические партии - 9%.
Затрудняюсь ответить на этот вопрос - 63%.
Как видно из результатов опросов, партиями-лидерами, куда на практике могли бы вступить студенты вузов, явились (если считать хотя бы с 3%):
Единая Россия - 12%.
ЛДПР (либеральные демократы) - 5%.
Национал-большевики (лимоновцы) - 3,5%.
Другие политические партии - 9%.
Уровень притягательности «Справедливой России», СЕПРа, «Патриотов России», КПРФ, СПС, очень мал (1-2%), а остальные партии не интересны для вузовского студенчества совсем.
Любопытны и то, что в некие другие, пока несуществующие политические партии, готовы вступить целых 9% активных студентов, и это опять-таки пример пусть и скрытой, но тем не менее явно имеющейся общественно-политической активности современного российского студенчества.
А чтобы оценить общий итог опросов второго блока, следует сопоставить данные о выявленных пар-тиях-лидерах с данными о партиях-аутсайдерах (в глазах студенчества) с итогами следующего опроса. Вопрос 6. В какие молодежные секции (движения) политических партий вы бы никогда не вступили? Аграрная партия России - 0%.
Единая Россия - 37%.
Справедливая Россия - 5%.
Патриоты России - 2%.
КПРФ (Коммунистическая партия) - 16%.
СЕПР (Социалистическая единая партия России) - 0%.
Демократическая партия России - 0%.
СПС (Союз правых сил) - 0%.
Яблоко - 0%.
ЛДПР (либеральные демократы) - 4%.
Гражданская сила - 0%.
Другая Россия - 0%.
Национал-большевики (лимоновцы) - 7%.
ДПНИ (движение против нелегальной иммиграции) - 0%.
Считаю более неприемлемыми для себя другие партии - 5%.
Затрудняюсь ответить на этот вопрос - 24%.
Как можно заметить, партиями-аутсайдерами, имеющими самый значительный антирейтинг являются: Единая Россия - 37%.
Справедливая Россия - 5%.
КПРФ (Коммунистическая партия) - 16%.
ЛДПР (либеральные демократы) - 4%.
Национал-большевики (лимоновцы) - 7%.
То, что самый большой антирейтинг имеют те партии, которые также имеют и самый большой рейтинг, вполне нормально: нелюбовь почти всегда является оборотной стороной любви. Однако интересно при этом следующее:
В «Единую Россию» вступило бы 12% и категорически отвергают возможность этого 37%, что в 3 раза больше.
В «Справедливую Россию» вступило бы 2% и категорически отвергают возможность этого 5%, что почти в 2,5 раз больше.
В КПРФ вступило бы 2% и категорически отвергают возможность этого 16%, что в 8 раз больше!
В СПС вступило бы 2% и категорически отвергают возможность этого 0%, что говорит в целом о позитивном восприятии СПС среди вузовского студенчества.
В ЛДПР вступило бы 5% и категорически отвергают возможность этого 4%, что примерно сопоставимо.
В национал-большевики (националисты и лимоновцы) вступило бы 3,5% и категорически отвергают возможность этого 7%, что в 2 раза больше.
Таким образом, мы видим, что по соотношениям «за» и «против» хуже всего студенты воспринимают КПРФ, по абсолютным числам хуже всего воспринимается «Единая Россия», а вот СПС у студенчества практически не имеет антирейтинга.
Данный опрос показывает, что имеющиеся в настоящее время российские партии практически исчерпали возможности для увеличения роста своей популярности среди студенческой молодежи, так сказать, дошли до своих почти максимальных показателей. И данная ситуация прежде всего опасна для действующей партии власти, так как появление каких-то других не контролируемых политических проектов может легко забрать себе студенческие симпатии! А если эти пресловутые другие окажутся еще и оппозиционными, это может оказаться опасным для сохранения общего уровня стабильности в стране.
Для определения же степени этой опасности был использован следующий вопрос.
Вопрос 7. Могли бы вы вступить в какие-нибудь молодежные движения, имеющие революционную или радикальную направленность?
Мог(ла) бы, несмотря на угрожающую мне опасность - 9%.
Мог(ла) бы, если бы я точно знал(а), что мне за это ничего не будет - 12%.
Никогда не вступлю - 58%.
Затрудняюсь ответить на этот вопрос - 21% (при этом более половины этой категории опрошенных вслух говорили о том, что если бы жизнь заставила, то, вполне возможно, что и вступили бы).
Как можно увидеть из данного опроса, ситуация на первый взгляд не кажется угрожающей: 9% студентов, готовых вступить в молодежные движения, имеющие революционную и радикальную направленность, в сравнении с уже отмеченными в опросах выше 2% активных практических сторонников КПРФ (вместе с АКМ), 5% - сторонников ЛДПР, 3,5% - сторонников национал-большевиков (лимоновцев) и 0,5% - приверженцев ДПНИ, вроде бы показывают реальные, вполне контролируемые и, самое главное, понимаемые показатели политических симпатий в среде современной вузовской молодежи. И эти 9% юношеских революционеров и радикалов легко размываются 58% тех студентов, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не станут радикалами, революционерами или террористами. Однако опасность на самом деле видится нам в другом.
Помимо 9% (а это почти каждый десятый студент!) тех студентов, что готовы стать радикалами, революционерами и террористами, в стране сейчас есть целых 12% вузовских студентов, которые заявляют о том, что они могут стать таковыми, если они почувствуют, что это будет для них более или менее безопасно!
Таким образом, мы имеем то, что пятая часть, целых 21% вузовских студентов (а это элита российской молодежи!), заражена окруженным героическим ореолом революционных идей Ленина - Троцкого - Че Гевары и т.д. И потому любое более или менее заметное ухудшение социально-экономической и политической ситуации в стране в сумме с ощущаемым населением (и молодежью) ослаблением контроля власти за ситуацией в обществе может легко привести к тому всплеску радикальной политической активности молодежи, что всегда является удобным средством для более взрослых (в том числе и эмигрантских и иностранных) политических радикалов всех мастей и политических окрасок, ударным кулаком внутренних потрясений!
Объяснений этой до поры до времени скрытой революционно-радикальной активности вузовской молодежи (авангарда российской молодежи) может быть довольно много. Это и недовольство части молодежи своей жизнью и политическая мифология (нынешняя героизация того же Че Гевары) и т.д. Однако не нужно
забывать: итоги данного опроса явно показывают, что очень многие студенты, говоря о своей якобы революционности (по сути, просто возрастном максимализме), тем не менее:
- во-первых, не знают и не понимают конкретно каким образом они могли бы заниматься общественной и политической деятельностью;
- а во-вторых, глубоко разочарованы имеющимися в стране политическими партиями (хотя казалось бы и охватывающими весь возможный политический спектр!);
- в-третьих, все-таки хотят тем или иным образом участвовать в жизни страны.
И выход из этой опасной для власти и стабильности в стране ситуации в среде вузовской молодежи, на наш взгляд, прямо просматривается в итогах следующего восьмого вопроса.
Вопрос 8. Как вы считаете, правильно ли разделение молодежи по политическим признакам (партиям), или же молодежь должна оставаться вне политических конфликтов и заниматься общественнополезной деятельностью?
Молодежь должна четко относить себя к тем или иным политическим партиям - 27%.
Молодежь не должна быть разделена политическими партиями и имеет право выражать свои собственные взгляды - 62%.
Затрудняюсь ответить на данный вопрос - 11%.
«Закольцовывая» результаты всего опроса, сопоставляя результаты первых двух и вопросов с результатами вопроса 8, можно увидеть следующее:
Наличие тех 27% студентов, что выступают за политизацию молодежи, более или менее четко соотносятся с тем, что политически пассивными признавали себя около 74% опрошенных студентов (53+21) в вопросе 1 (см. выше), а явно политически активными было 11% опрошенных студентов (7+4). И сама эта цифра в 27%, являясь в два раза выше выявленных по вопросу 1 - 11% студентов, показывает скрытые резервы политически активного студенчества.
А те данные о 62% студентов, что выступают против политизации молодежи и требуют, чтобы она занималась, прежде всего, общественно-полезной деятельностью, более или менее четко соотносятся с тем, что общественно пассивными по итогам вопроса 2 (см. выше) оказалось 56% студентов, а явно общественно активными признали себя целых 19% студентов (против 11% политически активных). Причем, стоит напомнить: общественных активистов-практиков почти в 3 раза больше, чем политиков-практиков (11% против 4%).
Сама же цифра в 62% студентов, выступающих против политизации студенчества и за увеличение общественной активности молодежи, являясь выше в 3 раза показателей общественной активности студенчества (19%) по итогам вопроса 2, показывает нам: в настоящее время не просто имеется скрытый резерв общественно активной студенческой молодежи, но и этот резерв заметно больше, чем молодежи активной политически.
А теперь статистика ответов по третьему, завершающему блоку вопросов.
Блок третий. Оценка статуса и перспектив студенчества
Вопрос 9. Довольны ли вы своим имущественным положением?
Вполне доволен - 16%.
Скорее доволен, чем недоволен - 13%.
Недоволен, но положение пока терпимое - 18%.
Совершенно недоволен - 47%.
Затрудняюсь ответить - 6%.
Как мы видим:
Разной степени довольных своим имущественным статусом - 29%.
Разной степени недовольных своим имущественным статусом - 65%.
Данные результаты вполне могут быть причиной в определенной степени оппозиционности молодежи, однако, с нашей точки зрения, они не связаны с политическими воззрениями студенческой молодежи непосредственно, а оказывают на них влияние только опосредованно. Поскольку среда молодежи социально и имущественно очень различна, то в сравнении с более богатыми людьми, они ощущают себя ущемлен-но. Что и отражается в их ответах.
И, тем не менее, эти, пусть даже и не всегда научно корректные, очень субъективные настроения, все равно оказывают влияние на общественно-политические воззрения современного студенчества.
Вопрос 10. Уверены ли вы в том, что сможете быть успешным(ой) и обеспеченным(ой) в будущем?
Уверен(а) что мое будущее будет успешным и обеспеченным - 38%.
Не уверен(а) что мое будущее будет успешным и обеспеченным - 34%.
Допускаю, что могу оказаться бедным(ой) и неуспешным(ой) - 14%.
Затрудняюсь ответить - 14%.
Как мы видим, число неуверенных в том, что их будущее будет успешным и обеспеченным, в сумме равно 48% (34% + 14%), а вот число, напротив, уверенных в том, что их будущее будет успешным и обеспеченным - 38%.
Нет никаких сомнений в том, что данные показатели должны вызывать серьезную озабоченность у органов государственной власти и политической элиты страны, они требуют очень серьезного подхода к работе в молодежной среде, в том числе работы не только методами изменения и улучшения социальноэкономической ситуации в России, но и методами увеличения степени уверенности студенческой молодежи страны в своем будущем через вовлечение ее в такую большую общественную деятельность, что будет востребована государством и поможет молодежи реализовать себя и делать карьеру, видеть и строить свое будущее через строительство будущего России в целом.
Вопрос 11. Готовы ли вы вступить в такое неполитическое общественное движение, участие в котором гарантирует успешность вашего будущего?
Готовы с большой степенью уверенности - 67%.
Готовы с небольшой степенью уверенности - 16%.
Не готовы - 9%.
Затрудняюсь ответить - 8%.
Оценивать результат данного опроса (при всей его некоторой предопределенности предшествующими вопросами) довольно просто: одним из главных побудительных мотивов к общественной и политической деятельности современного студенчества является стремление к своей личной успешности через причастность к успешным проектам. Причем, на словах, многие опрошенные студенты прямо подчеркивали: их интересует причастность только к таким общественным проектам и движениям, которые так или иначе «завязаны» на государстве, связаны с ним, находятся под его опекой.
Таким образом, очевидно: после пятнадцати лет формально осуществляемого разгосударствления основной силой, к которой готова присоединиться современная молодежь, является именно государство! И потому успешными общественными молодежными движениями в современной России могут стать только те, кто будут ассоциироваться у молодежи с обретением собственной успешностью, вовлеченностью в государственно успешные проекты.
Не разворачивая наблюдения только по данному третьему блоку, чтобы не дублироваться, следует перейти к общим выводам по результатам всего опроса.
Общие выводы опроса
Вывод 1. В современном российском студенчестве скрыт очень большой резерв политически и общественно активных юношей и девушек.
Вывод 2. Многие из них не обладают пониманием (алгоритмом) своей интеграции в политическую и общественную жизнь страны, что приводит их к отчуждению от этой сферы, порождает то раздраженное отношение к (не понимаемому ими) устройству жизни в России, что может являться основой для роста в студенческой среде радикальных и революционных настроений.
Вывод 3. Очень многие политически и общественно активные студенты вузов разочарованы имеющимися в стране политическими партиями, эти партии уже близки к тому, чтобы достигнуть максимальных для себя показателей, за которые они выйти уже почти не в состоянии.
Вывод 4. Тот факт, что от 9 до 12% студентов России хотели бы вступить в совершенно другие, новые политические партии (с новыми лидерами), означает, что возможности для политического строительства в России до настоящего дня еще не исчерпаны и те или иные политические силы, заявляющие о своей принципиальной новизне, вполне могут рассчитывать на симпатии вузовской молодежи, между прочим, авангарда молодежи страны.
Вывод 5. Однако на этом пути возможной интеграции студенческой молодежи в гипотетические, другие политические силы существует явная опасность, заключающаяся в том, что от 9 до 20% вузовской молодежи питают явные или скрытые симпатии к радикально-революционным политическим силам, и реальное вовлечение этой студенческо-молодежной страты в большую политику может существенно дестабилизировать ситуацию в стране.
Вывод 6. Выходом из данной ситуации является то, что 62% опрошенных студентов убеждены, что молодежь не должна быть разделена политическими партиями и имеет право выражать свои собственные взгляды (против 27% убежденных в том, что молодежь должна четко относить себя к тем или иным полити-
ческим партиям). И при этом, согласно данным опроса, общественно-активных студентов в два раза больше чем политически-активных!
Вывод 7. Молодежь готова пойти в общественную и политическую жизнь страны (причем, лучше все-таки в общественную) только в том случае, если ее позовет туда, прежде всего, государство. Вовлечет юношей и девушек именно в свои большие государственные проекты, а за это сделает их более лично успешными.
На практике это означает следующее, с нашей точки зрения:
В настоящее время в России созрела ситуация для создания такого общероссийского общественного молодежного движения, которое (хотя бы формально) позиционировало бы себя как неполитическое, сделало бы возможность попадания в свои ряды и совершения удачной карьеры в организации понятной, несложной и прозрачной, позволило бы энергичной и амбициозной молодежи (которой не менее 20%) успешно реализовать себя в активной общественной деятельности. Тем самым оно «гасило бы» как скрытый протест в молодежной среде, так и обессмысливало, уменьшало бы опасные для стабильности страны революционно-радикальные молодежные настроения.
Кроме того, такого рода движение позволяло бы энергичным общественно-активным молодым юношам и девушкам рассчитывать на работу в органах государственного и муниципального управления, в законодательной и исполнительной системе, минуя столь тягостную для многих студентов необходимость окрашиваться в цвета тех или иных политических партий, которые уже достигли пределов своего политического роста в молодежной среде.
Самое важное в этой ситуации то, что создание такого рода формально неполитического молодежного движения (включающего в себя не только вузовскую молодежь, но и любую другую, в том числе школьную) объективно выгодно самому российскому государству. Все дело в том, что, стабилизировавшись политически, закономерно претендуя на монополизацию и подконтрольность не только политического, но и общественного пространства страны, государству (правящей элите) жизненно необходимо привлечь на свою сторону, адаптировать к себе большую часть политически и общественно активной молодежи.
А поскольку при очень высоком антирейтинге партии власти в среде молодежи это технически невозможно, добиваться этого необходимого другими способами, в том числе созданием общероссийского общественного движения, явно связанного дружественными связями с государством (что сделает его притягательным для молодежи), но при этом внешне не связанного с партией власти, не являющегося его составной частью напрямую.
С нашей точки зрения, вовлечение широких масс общественно активной молодежи в такого рода современное общественное движение имеет следующие явные плюсы, недостижимые другими методами:
- во-первых, это существенно отберет потенциал разного рода оппозиционных партий (в значительной мере обескровит их, лишит молодого будущего, заставит их постепенно уходить с политической сцены), а также позволит реализовать себя в общественно-полезной деятельности большой части радикально и революционно настроенной молодежи;
- во-вторых, выводя активность молодежи за пределы политической активности (особенно радикальной), канализируя ее в легальное общественное русло, трансформируя ее, это позволит заметно стабилизировать политическое и идеологическое пространство России, упростить его;
- в-третьих, даст власти инструмент воздействия на те слои молодежи, которые не прощупываются
и не контролируются партией власти («Единой Россией», «Молодой гвардией», «Нашими», «Идущими вме-
сте» и т.д.), находятся в непонимаемой для власти скрытой, темной части общества страны и потому несут скрытую угрозу;
- в-четвертых, позволяя молодежи напрямую, без политических посредников, работать с органами власти (комитетами по делам молодежи и т.д.), получать от этого явную пользу, легче адаптировать ее не только к имеющейся политической системе, но и постепенно сформировать дружественное и позитивное отношение к «партии власти»;
- в-пятых, даст возможность общественному активу молодежи различных возрастов (от школы до 2527 лет) действительно работать на благо страны, минуя свое вовлечение в разного рода сомнительные
политические проекты.
Таким образом, проведенные опросы студенчества Красноярского края показывают: создание формально неполитического общероссийского молодежного общественного движения на самом деле является сейчас задачей исключительной политической важности. Потеря государством инициативы в этом вопросе чревато тем, что данная идея может быть удачно реализована оппозиционными политическими партиями, что дестабилизирует обстановку в стране и подрывает авторитет государственной власти.
С нашей точки зрения, чрезмерное, избыточное внимание власти пока только к чисто политической молодежной тематике («Наши», «Идущие вместе», «Молодая гвардия» и др.) не только не принесло значительного политического успеха, но и раздробило и так уже имеющийся прогосударственный молодежный актив, не увеличив его численность существенно. И при этом перессорив между собой крупные молодежные группы, вовлеченные в разные проекты, различной степени успешности.
Создание нового большого общероссийского молодежного движения, формально не связанного с политическими партиями, но при этом дружественного государству российскому, позволит стране использовать огромный молодежный общественный потенциал (гораздо больший, чем чисто политический) в целях увеличения темпов развития модернизируемой страны, даст возможность гораздо быстрее подтянуть ее до уровня более развитых западноевропейских государств.
Представляется, что данные теоретические выводы, сделанные на основе опросов студенчества Красноярского края, вполне могут быть реализованы уже на практике, особенно в практике государственного строительства России.
