CC BY
37С©4 ФИЛОСОФСКИЙ ДИСКУРС ^D
DOI 10.24412/2076-1503-2021 -2-407-414 ЗАЙЦЕВА Наталья Владимировна,
кандидат искусствоведения, генеральный директор ООО «Вуаяжер», e-mail: nvzaytseva@mail.ru
СОЦИАЛИЗАЦИЯ ЛИЧНОСТИ ЧЕРЕЗ «ИСКУССТВО НРАВИТЬСЯ»
ВО ФРАНЦИИ XVII ВЕКА
Аннотация. Предметом данного исследования является социализация личности во французском аристократическом обществе в первой половине XVII в. в пространстве салонов, которые выполняли своеобразную адаптационную роль, помогая как представителям третьего сословия, так и феодальной знати через «искусство нравиться» и светский этикет приспособиться к социальным изменениям и пережить трансформацию идентичности. Данная работа рассматривает как «искусство нравиться» стало обязательным требованием к поведенческой модели галантного и благородного человека, и в дальнейшем через светские и литературные салоны эти требования из сферы светского общения переносятся на искусство в целом.
Ключевые слова: этикет, моралистическая литература, культура повседневности, французский королевский двор, французская литература, галантность, придворное общество, светское общество, галантный человек, галантный идеал.
ZAYTSEVA Natalia Vladimirovna,
Candidate of Art History, Director of «Voyageure»
SOCIALIZATION OF THE INDIVIDUAL THROUGH THE «ART TO PLEASE» LIKE» IN FRANCE IN THE 17TH CENTURY
Annotation. The subject of the research is "the art to please" as a fundamental principle of the new communication model. In society and literary salons there is a reassessment of social and moral values. A new gallant aesthetic is taking shape. Through literary salons and high society, the new criteria of nobility are subsequently transferred to art in general. The work examines how the new socialisation of the individual took place, how the "the art to please" became the basis for the model of behavior of a genteel person.
Key words: etiquette, moralistic literature, culture of everyday life, french royal court, French literature, galanteri, court society, beau monde, gallant man, galant Ideals.
Введение
В первой половине XVII в. - время, которое Норберт Элиас назвал периодом «трансформации рыцарского сословия в придворное» [1, р. 103], французская аристократия переживает, по выражению Эллери Схалка, переход «от семейной ментальности к коллективной принадлежности к «социальной группе» [2, р. 127]. Однако королевский двор - это иерархизированное пространство, в котором старая модель поведения, нормы и этикет трансформируются очень медленно. Старый придворный этикет феодального прошлого, который ведет происхождение от бур-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
гундского двора, расцветает при дворе Габсбургов и Валуа, дистанцирует короля от подданных. И хотя Людовик XIV использует его в полной мере, чтобы повысить роль королевского двора, создать систему бонусов и превратить в инструмент управления знатью, пространства двора для формирования новой социальной ментальности и самоидентификации было недостаточно. Этим и объясняется появление многочисленных салонов, которые, находясь на стыке частной и придворной жизни, выполняли своеобразную адаптационную роль, помогая как представителям третьего сословия, так и феодальной знати через «искусство нравиться» и светский этикет приспособиться к
социальным изменениям и пережить трансформацию идентичности.
Как тенденция, это явление уже было в прошлом, например, при дворах Алиеноры Аквитан-ской, в окружении ее дочери Мари Шампанской или при дворе Валуа. Но эти редкие очаги куртуазной культуры не играли значительной роли в социальной жизни. Светские и литературные салоны XVII в. маркизы Рамбуйе, герцогини д'Оши, Мадлен де Скюдери, маркизы де Лафайет, напротив, напрямую влияли на общественное мнение, эстетику и искусство своего времени. В пространстве светских салонов XVII в. формируется новая поведенческая модель, новая культура повседневности и новая эстетика, которую крупнейшие современные исследователи, такие как А. Адам [3, р. 280], Мириам Дюфон-Метр [4], Дельфиния Дени [5, р. 248], А. Виала [6, р. 69], вернувшись к эндогенному историческому термину, называют «галантной».
Поэтому ведущие историки и социологи с середины XIX в. обращают пристальное внимание на генезис и эволюцию салонов. Начиная с Пьера Луи Редерера [7] и Виктора Кузена [8]. Однако ученые XIX в. рассматривают салоны скорее как литературный феномен.
В XX в. исследователей привлекает, скорее, социальный аспект вопроса. Норберт Элиас, занимаясь генезисом придворного общества, впервые обратил внимание на то, что новая поведенческая модель, «обуздание аффектов в пользу тщательно рассчитанной и детально выверенной в оттенках позиции обхождения с людьми» [9, р. 139], объясняется социальной конкуренцией в придворной среде.
Современные исследователи, начиная с Жана Пьера Дена, обращают внимание на основополагающий принцип новой галантной эстетики «искусство нравиться» [10, р. 19]. Альберто Осони высказывает мнение, что «в том, что касается благородного человека, следует поставить на первое место желание нравиться, которое развивается в социальной жизни и руководит всеми человеческими отношениями, проявляясь главным образом в светской жизни в беседе, пробном камне разума и суждений» [11, р. 12]. Дельфиния Дени отмечает, что «искусство нравиться и угождать утверждается как основное, если не единственное качество благородного человека, и именно в беседе, это раскрывается, прежде всего. Искусство, рожденное в беседе, в общении, несет на себе специфические особенности этого общества и общения: веселость, насмешливость, легкую иронию» [12, р. 248].
Вместе с тем, все исследователи, говоря о роли салонов как очагов новой галантной культуры, о влиянии их на литературу и язык, разраба-
тывая фундаментальный принцип «искусства нравиться», упускают из виду роль салонов как нового социального пространства, упрощающего процесс встраивания новых элит в структуру централизованной монархии и сам механизм переноса требований светского общения на эстетические требования к искусству в целом. Данная работа рассматривает, каким образом, в пространстве салонов происходила социализация личности, как «искусство нравиться» стало обязательным требованием к поведенческой модели галантного и благородного человека. В дальнейшем через светские и литературные салоны эти требования из сферы светского общения были перенесены на искусство в целом.
Анализ литературных источников, выполненный на основании метода исторического исследования, помогает показать сложную картину искусства первой половины XVII в., которая не укладывается в привычные схемы французского классицизма.
Основная часть
В начале XVII в. мы наблюдаем постепенную смену героического идеала персоноцентрическим идеалом благородного и галантного человека [17, р. 5]. Благородный человек - это, прежде всего, личность, которая обращается внутрь себя, к своим индивидуальным качествам. Не служение социуму, а внутренний мир человека определяют его самоуважение и уважение социума. Вместе с тем, при всей персоноцентричности этой модели галантная культура - это культура светская, в которой жизнь индивидуума невозможна без общества, желание нравиться в обществе является социальным мотивом жизни.
В книге «Лицей» Пьера Бардена дается яркий образ новой модели общения: «Как одна свеча зажигает другую, так и человек, умудренный опытом, может передать свой свет тем, кого он допускает в свое общение» [13, р. 413]. Поэтому Пьер Барден, говоря о формировании благородного человека, наиболее важным считает «сохранение человеческого общества». Человек рожден для общества, в котором заключена цивилизующая суть: «Человек был бы самым диким, так как он самый свободный и трудолюбивый из животных, если бы не нравился себе и себе подобным» [14, р. 8]. Люди созданы для того, чтобы жить в свете, где они находят «политес, хороший вкус, одним словом, те вещи, которые они никогда бы не могли найти в одиночестве» [15, I 1, р. 25].
Более того, общество не только благотворно влияет на человека, но защищает индивидуума от него самого. Маркиза де Ламбер пишет по этому поводу: «Если вы хотите быть счастливым в одиночку, вы им никогда не станете. Весь мир оспорит
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
ваше счастье. Если же вы захотите, чтобы весь свет был с вами, все вам в помощь. Любовь и уважение - это душа общества. Она объединяет нас друг с другом. Я нуждаюсь в вашем одобрении, а вы в моем. Удаляясь от людей, ты удаляешься от добродетелей, необходимых в обществе, ибо, когда ты один, ты не следишь за собой. Свет заставляет нас следить за собой» [16, p. 28].
При всей персоноцентричности галантной модели социум играет в ней решающую роль. Однако под этим понимается не подчинение человека социуму, не служение ему, не подавление личности, а шлифовка и раскрытие лучших качеств человека в общении. Жить в обществе означает добровольно отказаться от своих притязаний и свобод. Представитель галантного этоса приносит в жертву личное благо ради общественного, подчиняет себя законам сосуществования, но делает это без принуждения, руководствуясь желанием нравиться. «Вы видите, какое различие существует между просто человеком и человеком, рожденным для того, чтобы жить в обществе себе подобных. Исходя из вышеизложенного, ему необходимы многие вещи, в которых он бы не нуждался, если бы жил в одиночестве. Ибо мы сами можем измерить только наше частное благо. Там же, где мы ведем общественную жизнь, мы обязаны следовать правилам общей пользы, вплоть до того, чтобы лишать себя некоторых благ и причинять себе зло», - утверждает моралист и писатель Пьер Барден [13, p. 22].
Эту мысль продолжает хозяйка литературного салона мадмуазель Скюдери: «Истинное благородство - это, в сущности, умение жить, умение всегда сказать слово кстати, умение поддерживать своим разумом прекрасное знание света. В тех случаях, когда ты не всегда согласен, не нужно никого задевать ни грубостью, ни невоспитанностью, никогда не говорить другим того, чтобы вы не хотели услышать сами» [18, v. 1, p. 121].
Формирование новой социальной менталь-ности в светских и литературных салонах происходит через мотивацию самоуважения и уважения всех участников светского общения, которые относят себя к категории «honnête homme» - благородных людей. Пространство салонов выдвигает новые личностные требования к человеку: умение вести беседу, вставить кстати меткое слово, элегантно одеться, рассуждать об искусстве и просто понравиться участникам светского общения. Желание нравиться превращается в принцип комфортного существования в обществе: «Учтивость - это желание нравиться людям, с которыми ты обязан жить и делать это таким образом, чтобы все были довольны нами. Те, кто выше нас - нашим уважением, равные нам - нашим
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
отношением, те, кто ниже нас - нашей добротой» [16, р. 27].
Умение понравиться постепенно возводится в норму поведения или даже закон светского общения, который не только не порицался, но поощрялся обществом: «Нет ничего более значительного, чем постигнуть искусство нравиться и вызвать симпатии в обществе, завоевать благосклонность тех, с кем мы общаемся в беседе и в делах», - пишет Жак дю Бос в книге «Благородная женщина» [19, р. 185].
Эти взгляды захватывают разные социальные группы, проникая в умы писателей моралистов, и даже иезуит аббат Беллегяр утверждает: «Общество - это лекарство, которое Бог нам дал, чтобы нас успокоить и утешить в нашей немилости» [20, р. 144]. Из этой оценки роли общества вытекает значение общественного мнения, поскольку участнику светского общения не безразлично, что о нем думают в обществе, к которому он себя относит. Ведь от этого зависит и его собственное восприятие, и его успех как члена этого общества.
«Нравиться на всех уровнях, в городе, как и при дворе, среди друзей, как и среди любовников, везде царствует один закон - нравиться», - советует маркиза де Ламбер своему сыну. «В низшем состоянии вы удерживаетесь только благодаря приятности, господа также как и дамы; нравятся какие-то услуги, которые вы им оказываете, они перестают вас любить тотчас же, как только вы перестаете им нравиться» [16, р. 27]. Совет, который она дает своему сыну, можно назвать девизом эпохи: «нравиться, пленять и быть любимым».
Где может раскрыть себя галантный человек? В общении, и прежде всего, в беседе. Во второй половине XVII в. глубоко укореняется взгляд на беседу как основу светского общения: «Беседа - это первопричина, которая дает возможность узнать человека и средство при помощи которого люди преуспевают или терпят неудачу в своих предприятиях» [21, р. Х].
Главное в беседе - умение понравиться обществу и собеседникам. Шевалье де Мере утверждает это как абсолютую истину: «Цель беседы - понравиться - должна сопровождать все другие помыслы, которые возможно иметь» [22, р. 96]. Суть общения, суть беседы заключается не в споре, а в раскрытии собеседника, его личных качеств и ума. Ведь человеку нравятся те, кто слушает его и позволяет высказаться. Умение вести беседу может привести к достижению успеха в обществе и в жизни: «Мне кажется, что при равном уме, персоны, обладающие талантом беседы, имеют, безусловно, больше возможностей понравиться, чем те, кто имеет талант писать» [23, р. 63]. Более того, это умение становится главным
качеством светского галантного человека. Вот, например, как Пелиссон характеризует поэта Саразена, и эта характеристика является, по существу, идеалом эпохи: «Он нравится различным типам ума. [...] Дамам, писателям, придворным, людям самым посредственным, в делах, в увеселениях; иногда, когда это нужно, он может занять свое место в самой спокойной и серьезной беседе, иногда, когда понадобится, в дружеской и фамильярной» [24, ^ II, р. 315].
Мысли о важной роли беседы в светском общении появляются как в книгах писателей и моралистов, так и в светских журналах. Статья журналиста Де ля Феврери в «Меркюр галан» демонстрирует, что взгляд на воспитательную роль беседы стал общим мнением: «Беседа - одна из самых прекрасных вещей в жизни общества. Это шарм и узы, которые связывают людей и позволяют провести прекрасно время. Мы созданы для общества, а не для одиночества. Беседа - это великая книга света, по которой учатся искусству стать благородным человеком. Она заставляет совершать прекрасные поступки, изобличает пороки, рождает в нас добродетели, улучшает нравы, одним словом, создает благородных людей. Она способствует обузданию страстей тремя средствами: развлечением, советом и примером» [25, р. 79] .
«Искусство нравиться» в беседе приводит к анализу психологических законов общения, воспитанию умения воспринять чужое мнение и выслушать собеседника: «Самый большой секрет для того, чтобы нравиться в беседе - это мало удивляться, много слушать, не доверять постоянно своим доводам, а иногда и доводам наших друзей, иметь ум никогда не обижаться, высказываться так, как высказываются об этом другие, слушать то, что говорят и отвечать кстати», -пишет Воморьер [26, р. 14]. Эти же мысли мы находим у Монкри: «Два качества важны (для того, чтобы нравиться в беседе - Н.З.). Первое -это манера слушать, вторая - это обходительный характер, который восприимчив к чужим идеям. Внимание - это основная часть ума в беседе, великий дар - умение слушать» [23, р. 42].
Шевалье де Мере предупреждает о том, что для успеха в беседе и ее правильного построения необходимо знание человеческой психологии, которое помогает понравиться собеседнику: «Те, кто хотят говорить о том, что касается жизни, должны изучить и познать сердца и умы. Для того, чтобы беседовать об искусстве или науке, следует понимать кто перед вами и не ошибиться» [22, р. 97].
Таким образом, вырабатываются сценография беседы и правила общения, основанные на знаниях человеческой психологии. Например,
говорить следует, сообразуясь с тем, в каком обществе вы говорите об этом сюжете, с возрастом и положением собеседника. Необходимо понять те области, в которых собеседник силен или чем он гордится (происхождение, коммерческий успех, путешествия), его главную страсть и мнения, с которыми он считается. Главным в искусстве беседы становится внимание, поскольку «люди чаще всего раздражены невнимательным и пренебрежительным отношением, чем несправедливостью. Презрение более ранит их» [27, р. 12] .
Хозяйка знаменитого литературного салона Мадлен де Скюдери специально посвящает часто допускаемым в беседе ошибкам целую главу своей книги [18, ^ 1, р. 8, 9]. Она полагает, что главное правило - это не говорить ничего, что опровергает чужие суждения. Должен быть некий дух вежливости, который не допускает резких вещей. Беседа, по ее мнению, должна быть естественной, без аффектации и излишних усилий [18, ^ 1, р. 26-30]. Ту же мысль мы находим у Шевалье де Мере, который утверждает, что для беседы следует выбирать лучшие из мыслей, высказывать их самым изысканным тоном с самым располагающим внешним видом [28, р. 22].
Шевалье де Мере видит основы светской беседы в том, чтобы раскрыться самому и раскрыть собеседника, а также сделать счастливыми тех, кто вас слушает. Следует говорить вещи, которые интересны и приятны всем, удаляясь от всего грустного и сумрачного, беседа должна быть благородной, свободной, точной и веселой. «Самое главное - чувство меры и безупречность вкуса. Необходимо избегать слишком пышных фраз и показного красноречия» [29, р. 134].
Роль слова, грамотной речи в светском общении становится сверх важной. Возникает культ правильной речи. Достаточно одного неверного слова в обществе, чтобы вызвать презрение к проповеднику, адвокату или писателю, полагает один из основателей Французской академии филолог Клод Фавр де Вожла [30], а его последователи продолжают: «ибо человек рожден для общества и для того, чтобы поддерживать свои отношения с другими людьми, нет ничего более важного в светской науке, как говорить со всеми правильно» [31, р. 145-148].
Светская беседа напрочь лишена схоластики, это не ученый диспут или проповедь, в ней недопустим педантизм: «Благородный господин или дама должны отойти от их частных пристрастий и интересов и касаться только тех тем, которые интересны большинству» [18, р. 30]. При этом темы бесед не должны быть узко специальными или затрагивать опасные сюжеты. Поэтому для выбора сюжета важны были общие темы, в кото-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
рых может принять участие большинство общества. В выборе сюжетов бесед предпочтение отдавалось литературе и искусству.
Знание произведений искусства, умение разбираться в архитектуре, живописи, и литературе становится обязательным требованием к светскому человеку. Вот как Роже де Пиль рисует идеал галантного светского человека: «Он любил литературу, но из всех предметов, которые он изучал, живопись была главным и самым любимым занятием. Он оставил славу при всех дворах Европы как человек, ищущий больше всего не дружбы великих мира сего, а знаний и уважения самых знаменитых людей его профессии. Благородные люди искали возможности беседы с ним, ибо он не был нисколько самодовольным, напротив, он был скромным и искренним и имел внешний вид галантного человека» [32, p. 85].
Салоны, в которых все участники относились к избранному обществу - «société polie», стали горнилом галантной культуры, принадлежать к которому было престижно. Они унифицировали вкусы, формировали новую эстетику и меняли поведенческую модель. Именно в салонах представители родовой аристократии (кардинал Ришелье, маркиз Бюсси Рабютен, принц Конде, маркиза Лафайет, маркиза де Севинье, барон Клод Фар де Вожла) встречаются с поэтами, драматургами, моралистами (Корнель, де Мере, Бенсерад, Вуатюр).
Литература была тем полем, на котором происходит встреча сословий и формируется новый этос. Вот как характеризовал Таллеман де Рео литературный салон маркизы Рамбуйе: «Это было место встречи всего, что было самого галантного при дворе с самым учтивым среди лучших умов своего века» [33, v. 1, p. 443].
Принадлежность к этому кругу становится пропуском для тех, кто хотел проникнуть в мир литературы. Более того, слава и известность приходят только после признания в салонах. Известный публицист де Визе не случайно заявляет: «Тот, кто не был оценен в салонах, не получит никогда одобрения света» [34, p. 141]. Он с иронией описывает то, как пьеса становится известной. Автор читает ее в салоне «двум или трем друзьям, к этому можно прибавить любовников этой дамы, которые, не читая пьесы, публикуют отзыв, что это самая очаровательная вещь в мире. Друзья любовников тоже говорят то, что должны, и вот автор представлен свету» [34, p. 165].
Жан-Франсуа Блондель сетует в своем «Курсе архитектуре» на то, что салоны определяют стиль, признание архитектора и моду, которую он называет «тираном вкуса»: «Сегодня, правда, у нас нет больших художников, которые стремятся к невероятным композициям. Но силь-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
ные мира сего, богатые люди и женщины заняли их место. Те же, кто стремится понравиться их гордыне, прилагает усилия к пожеланиям одних и других, придумывая новые возможности для трат» [35, t. 5, p. 3].
Искусство утилитарно в понимании светской салонной публики, оно разнообразит досуг и есть часть жизни любого благородного человека. Не случайно писатель и моралист Шевалье де Мере ставит в один ряд произведения искусства, наряды и праздники: «Живопись, скульптура, архитектура, украшения, убранство дворцов, музыка, поэзия, карусели, военные походы, великолепные праздники, манера наряжаться и другие вещи имеют конечной целью только великолепие и привлекательность» [29, p. 64]. Вполне естественно «искусство нравиться» из сферы общения, из повседневной жизни перетекает как эстетическое требование в сферу искусства, и происходит это в пространстве салонов. Не случайно Фонтанель назвал салоны «souverain tribunal des ouvrages de l'esprit» - «верховным судом в интеллектуальной сфере» [36, p. V].
Главным в оценке произведений искусстве, как и в общении, становится умение понравиться зрителю или заказчику. Даже педанты, подобные Жану Шаплену, под воздействием светского общения признают, что назначение литературы - очаровывать, хотя в дальнейшем Шаплен перейдет на позицию следования строгим правилам. Тем не менее, во вступлении к «Адонису» Марино он констатирует происходящую смену идеала [37, preface]. Это вступление приносит Шаплену славу литератора и вводит в круг салона маркизы Рамбуйе.
Лафонтен выражает эту же мысль в предисловии к «Любви Психеи и Купидона», изданной в 1669 г.: «Моя главная цель - это всегда нравиться: чтобы к этому прийти я принимаю во внимание вкусы эпохи» [38, t. III. p. 402].
Писатель и моралист Доминик Буур полагает, что умение понравиться зрителю, удовольствие, которое доставляют произведения искусства, являются главным требованием: хорошо то, что нравится [39, p. 56]. Он говорит о двух принципах в оценке произведений искусства. Один ищет правила и умение, второй решает «довериться инстинктам и размышлениям о том, что должно нравиться» [39, p. 209]. Конечно же, правилами не стоит пренебрегать, но Доминик Буур отдает предпочтение второму принципу, ибо то, чего достигаешь интуитивно, стоит больше, чем правила [39, p. 212].
Литератор и критик Шарль Сорель провозглашает основным признаком искусства желание автора понравиться публике. По его мнению, «комедия - это произведение, доставляющее удо-
вольствие, и ее не оценивают по продолжительности времени событий в ней происходящих» [40, p. 203]. То же касается и единства места: «Пьесы не становятся лучше, когда их подводят под все эти стеснения. Главное - это соответствие сюжету и довольство публики» [40, p. 209].
Самюэль Шапюзо пишет о Мольере, что он уловил вкус эпохи и сумел понравиться «как двору, так и городу»: «Он обладал искусством нравиться, а это великое искусство» [41, p. 125].
Один из первых теоретиков искусства Роже де Пиль, анализируя творчество Рубенса, пишет, что в произведениях живописи ценится, прежде всего, красота, доставляющая зрителю удовольствие. «Картина создается для глаз, и она должна нравиться всем. Одним больше, другим меньше», - утверждает Роже де Пиль, имея в виду специалистов и любителей [42, p. 226].
Расин во вступлении к «Беренике» отвечает критикам, которые упрекают его в том, пьеса лишена интриги и не следует правилам: «Главное правило - нравиться и трогать» и продолжает: «Пусть зрители переложат на нас труд объяснять трудности поэтики Аристотеля, а себе оставят удовольствие проливать слезы и быть растроганными» [43, t. II. p. 303].
Даже такой столп классицистической доктрины как Корнель, рассуждая о правилах, стоял перед необходимостью нравиться субъективным вкусам зрителей и понимал сложность трагедии как жанра этим вкусам соответствовать: «Хотя, согласно Аристотелю, единственная цель драматической поэзии состоит якобы в том, чтобы нравиться зрителям и большинство поэм им нравится, я хотел бы заявить, что многие из них не достигают этой цели. Не следует претендовать на то, о чем говорит этот философ, что этот вид поэзии доставляет всякого рода удовольствия. Он доставляет только те удовольствия, которые ему свойственны. И для того, чтобы найти эти удовольствия и доставить его зрителям, нужно следовать заветам искусства и нравиться зрителям, исходя из правил» [44, t. Х. p. 315].
Заключение
Таким образом, процесс формирования новых элит в структуре монархического государства классического образца приводит к появлению светских литературных салонов, которые находились на границе частной и придворной жизни. Через светские и литературные салоны происходила социализация личности, приобщение всех участников общения к избранному обществу «société polie». Разработка теории «искусство нравиться» в книгах писателей и моралистов и проистекающее отсюда уважение и знание чело-
веческой психологии привели к смене поведенческой модели. Эта модель помогала приспособиться к существованию в новых социальных условиях представителям как «дворянства шпаги» и «дворянства мантии», так и третьего сословия. В салонах происходило формирование галантной эстетики, которая была своеобразным цементом, соединяющим правящие элиты около трона. Поскольку свет выступает как заказчик и потребитель произведений искусства, то из светского общения эти же критерии требований переносятся и на произведения искусства. Галантная эстетика становится не только социальным или литературным феноменом, но и феноменом художественным.
Список литературы:
[1] Элиас Н. Придворное общество. - М.: Яз. славян. культуры, 2002. - 366 c.
[2] Schalk E. L'épée et le sang: Une histoire du concept de noblesse (vers 1500 - vers 1650). -Prinston, 1986.
[3] Adam A. Autour de Nicolas Foucquet: poésie précieuse ou coquette ou galante? // Cahiers de l'AIEF. - 1970. - № 1.
[4] Dufour-Maitre M. Les précieuses. Naissance des femmes de lettres en France. - Paris, 1999.
[5] Denis D. La Muse galante. Poétique de la conversation dans l'œuvre de Madeleine de Scudéry.
- Paris, 1997.
[6] Viala A. La France galante. - Paris, 2008.
[7] Roederer P.-L. Mémoire pour servir а l'histoire de la société polie en France. - Paris, 1835.
[8] Cousin V. La Société française au XVIIe siècle d'après "Le grand Cyrus" de Mlle de Scudéry.
- Paris, 1858.
[9] Элиас Н. Придворное общество. - М.: Яз. славян. культуры, 2002. - 366 c.
[10] Dens J.-P. L'honnête homme et la critique du gout esthétique et société au XVII siècle. -Lexington, Kentucky. - 1981.
[11 ] Ausoni А. A la cour et a la ville: art de plaire, musique et mode // Regards sur la musique: Au temps de Louis XIV. - Wavr, 2007.
[12] Denis D. La Muse galante. Poétique de la conversation dans l'œuvre de Madeleine de Scudéry.
- Paris, 1997.
[13] Sr Bardin. Le Lуcée. - Rouen, 1638.
[14] Contière C. M. D. Element de la politesse; ou, les secrets de l'art de plaire. - Liège, 1702.
[15] Entretiens galant ou conversations. - Paris,
1681.
[16] Œuvres complètes de madame la marquise de Lambert. Avis d'une mère a son fils. - Paris, 1808.
[17] Foucher de Careil А. Descartes et la Princesse Palatine ou l'influence du cartesianisme sur les femmes au XVII siècle. - Paris, 1862.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
[18] Scudery M. Conversation nouvelles sur divers sujets, dediiees au Roy. - Paris, 1684.
[19] Bosc J. du. L'honnête femme. - Paris,
1658.
[20] Bellegarde (M. l'abbé de, Jean Baptiste Morvan). Le Chrétien honnête homme, ou l'Alliance des devoirs de la vie chrétienne avec les devoirs de la vie civile. - La Hare, 1736.
[21] Prévost A.-F. Element de politesse et de bienséance. - Strasbourg, 1766.
[22] Méré (Chevalier) A. G. de. Oeuvres posthumes de monsieur le chevalier de Meré. -Amsterdam, 1712.
[23] Moncrit F. A. Essais sur la nécessite et sur les moyens de plaire. - Paris, 1738.
[24] Oeuvres diverses de M. Pellisson de l'Académie française. - Paris, 1735.
[25] De La Fevrerie. De la Conversation // Extraordinaire du Mercure Galant. Octobre 1682.
[26] Voumoriere P. O. L' art de plaire dans la conversation. - Amsterdam, 1711.
[27] Callières F. de. De la science du monde, et des connaissances utiles à la conduite de la vie. -Bruxelles, 1719.
[28] Méré A. G. De la conversation, discours de M. le chevalier de Méré. - Paris, 1677.
[29] Méré A. G. De l'Esprit. Discours de Monsieur le chevalier de Meré. A Madame***. - Lyon, 1690. - Р. 134.
[30] Vaugelas C. Favre de. Observation de l'Académie françoise sur les remarques. - Paris, 1704. Préface.
[31] Renaud A. Manière de parler la langue françoise selon ses différens styles. - Lyon, 1697.
[32] Piles R de. Conversations sur la connaissance de la peinture. - Paris, 1677.
[33] Tallemant des Réaux G. Historiettes [à partir de 1657]. - Paris, Gallimard, La Pléiade, 1960
- 1961. - V. I. - Р. 443.
[34] Visé Jean Donneau de. Les Nouvel Nouvel.
- Paris, 1663. - V. 3. - Р. 141.
[35] Blondel J.-F. Cours d'architecture. - Paris, 1777. - V. 5. - P. 3; Méré A. Gombeaud. De l'Esprit. Discours de Monsieur le chevalier de Meré. A Madame***. - Lyon, 1690. - Р. 64.
[36] Œuvres de Pierre Corneille précédées d'une notice sur sa vie. - Paris, 185.
[37] Lettre ou discours de M. Chapelain à M. Favereau, portant son opinion sur le poème d'Adonis du cavalier Marino. - Paris, 1623.
[38] Oeuvres completes de La Fontaine. -Paris, 1859.
[39] Bouhours D. La maniere de bien penser dans les ouvragesd'espri. - Paris, 1715; Bouhours D. La maniere de bien penser dans les ouvragesd'espri.
- Paris, 1715.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
[40] Sorel Ch. De la connaissance des bon livres ou examen des plusieurs auteures. - Paris, 1671.
[41 ] Chappuzeau S. Le théâtre françois. - Paris,
1875.
[42] Piles R. de. Conversations sur la connoissance de la peinture. - Paris, 1677.
[43] Oeuvres complètes de J. Racine. - Paris,
1825.
[44] Corneille P. Œuvres. - Paris, 1801.
Spisok literatury:
[1] Elias N. Pridvornoe obshchestvo. - M.: Yaz. slavyan. kul'tury, 2002. - 366 c.
[2] Schalk E. LYépée et le sang: Une histoire du concept de noblesse (vers 1500 - vers 1650). - Prin-ston, 1986.
[3] Adam A. Autour de Nicolas Foucquet: poésie précieuse ou coquette ou galante? // Cahiers de l'AIEF. - 1970. - № 1.
[4] Dufour-Maitre M. Les précieuses. Naissance des femmes de lettres en France. - Paris, 1999.
[5] Denis D. La Muse galante. Poétique de la conversation dans l'œuvre de Madeleine de Scudéry.
- Paris, 1997.
[6] Viala A. La France galante. - Paris, 2008.
[7] Roederer P.-L. Mémoire pour servir a l\'his-toire de la société polie en France. - Paris, 1835.
[8] Cousin V. La Société française au XVIIe siècle d'après "Le grand Cyrus" de Mlle de Scudéry. -Paris, 1858.
[9] Elias N. Pridvornoe obshchestvo. - M.: Yaz. slavyan. kul'tury, 2002. - 366 c.
[10] Dens J.-P. L'honnête homme et la critique du gout esthétique et société au XVII siècle. - Lexington, Kentucky. - 1981.
[11] Ausoni A. A la cour et a la ville: art de plaire, musique et mode // Regards sur la musique: Au temps de Louis XIV. - Wavr, 2007.
[12] Denis D. La Muse galante. Poétique de la conversation dans l'œuvre de Madeleine de Scudéry.
- Paris, 1997.
[13] Sr Bardin. Le Lucée. - Rouen, 1638.
[14] Contière C. M. D. Element de la politesse; ou, les secrets de l\'art de plaire. - Liège, 1702.
[15] Entretiens galant ou conversations. - Paris,
1681.
[16] Œuvres complètes de madame la marquise de Lambert. Avis d'une mère a son fils. - Paris, 1808.
[17] Foucher de Careil A. Descartes et la Princesse Palatine ou l'influence du cartesianisme sur les femmes au XVII siècle. - Paris, 1862.
[18] Scudery M. Conversation nouvelles sur divers sujets, dediiees au Roy. - Paris, 1684.
[19] Bosc J. du. L'honnête femme. - Paris,
1658.
[20] Bellegarde (M. lYabbé de, Jean Baptiste Morvan). Le Chrétien honnête homme, ou lYAlliance des devoirs de la vie chrétienne avec les devoirs de la vie civile. - La Hare, 1736.
[21] Prévost A.-F. Element de politesse et de bienséance. - Strasbourg, 1766.
[22] Méré (Chevalier) A. G. de. Oeuvres posthumes de monsieur le chevalier de Meré. - Amsterdam, 1712.
[23] Moncrit F. A. Essais sur la nécessite et sur les moyens de plaire. - Paris, 1738.
[24] Oeuvres diverses de M. Pellisson de l'Académie française. - Paris, 1735.
[25] De La Fevrerie. De la Conversation // Extraordinaire du Mercure Galant. Octobre 1682.
[26] Voumoriere P. O. L' art de plaire dans la conversation. - Amsterdam, 1711.
[27] Callières F. de. De la science du monde, et des connaissances utiles à la conduite de la vie. -Bruxelles, 1719.
[28] Méré A. G. De la conversation, discours de M. le chevalier de Méré. - Paris, 1677.
[29] Méré A. G. De lYEsprit. Discours de Monsieur le chevalier de Meré. A Madame***. - Lyon, 1690. - R. 134.
[30] Vaugelas C. Favre de. Observation de lYAcadémie françoise sur les remarques. - Paris, 1704. Préface.
[31] Renaud A. Manière de parler la langue françoise selon ses différens styles. - Lyon, 1697.
[32] Piles R de. Conversations sur la connaissance de la peinture. - Paris, 1677.
[33] Tallemant des Réaux G. Historiettes [à partir de 1657]. - Paris, Gallimard, La Pléiade, 1960 -1961. - V. I. - R. 443.
[34] Visé Jean Donneau de. Les Nouvel Nouvel. - Paris, 1663. - V. 3. - R. 141.
[35] Blondel J.-F. Cours d'architecture. - Paris, 1777. - V. 5. - P. 3; Méré A. Gombeaud. De lYEsprit. Discours de Monsieur le chevalier de Meré. A Madame***. - Lyon, 1690. - R. 64.
[36] Œuvres de Pierre Corneille précédées d\'une notice sur sa vie. - Paris, 185.
[37] Lettre ou discours de M. Chapelain à M. Favereau, portant son opinion sur le poème d\'Adonis du cavalier Marino. - Paris, 1623.
[38] Oeuvres completes de La Fontaine. -Paris, 1859.
[39] Bouhours D. La maniere de bien penser dans les ouvragesd'espri. - Paris, 1715; Bouhours D. La maniere de bien penser dans les ouvragesd'espri. - Paris, 1715.
[40] Sorel Ch. De la connaissance des bon livres ou examen des plusieurs auteures. - Paris, 1671.
[41 ] Chappuzeau S. Le théâtre françois. - Paris,
1875.
[42] Piles R. de. Conversations sur la connois-sance de la peinture. - Paris, 1677.
[43] Oeuvres complètes de J. Racine. - Paris,
1825.
[44] Corneille R. Œuvres. - Paris, 1801.
ЮРКОМ ПАНИ
www. law-books, ru
Юридическое издательство «ЮРКОМПАНИ» издает научные журналы:
• Научно-правовой журнал «Образование и право», рекомендованный ВАК Министерства науки и высшего образования России (специальности 12.00.01,12.00.02), выходит 1 раз в месяц.
• Научно-правовой журнал «Право и жизнь», рецензируемый (РИНЦ, Е-ЫЬгагу), выходит 1 раз в 3 месяца.
Г
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
