CC BY
82
специальной подготовкой и использовать систему оценки количественных и качественных изменений, обусловленных миграцией населения [2].
Оценка миграционной ситуации, основанная на учете комплекса объективных критериев, показателей пороговых значений, превышение которых свидетельствует о возникновении угроз (рисков) общественному и политическому строю России; интенсивности, структуре, качестве иммиграционных потоков; состоянии административного регулирования, контроля и мониторинга миграционного потока; последствий, возникающих под его влиянием; роль диаспор и других неформальных объединений в интеграции / дезинтеграции иммигрантов, позволит дополнить перечень угроз миграционной безопасности, определить причины их возникновения и на их основе сформировать представление о реальных и потенциальных последствиях для страны. Это создаст добротную основу для принятия соответствующих управленческих мер на правовом; институциональном; финансовом, операциональном уровнях и оптимального обеспечения миграционной безопасности в России.
Литература
1. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года.
2. Витковская Г.С. Миграция в контексте безопасности // Миграция в России 2000-2012. Хрестоматия. Т.1. - М.: Спецкнига, 2013. - С.253.
3. Глазьев С.Ю. Локосов В.В. Оценка предельно критических значений показателей состояния российского общества и их использование в управлении социально-экономическим развитием // Вестник РАН. - 2012. - №7. - Т.82.
4. Материалы научного исследования «Миграционная ситуация в Российской Федерации: система показателей для описания и оценки» по гранту Администрации Президента РФ №УД-775д от 11 октября 2012 г.
5. Переведенцев В.И. Методы изучения миграции населения. - М.: Наука, 1975.
А.А. Ормонова
СОТРУДНИЧЕСТВО РОССИИ И КЫРГЫЗСТАНА ПО ВОПРОСАМ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТЕРРОРИЗМУ И РЕЛИГИОЗНОМУ ЭКСТРЕМИЗМУ
Аннотация. Данная научная статья посвящена рассмотрению важной мировой проблемы терроризма и религиозного экстремизма, которое активно развивается в настоящее время между всеми странами, в частности России и Кыргызстана. Статья по мере возможности раскрывает необходимые и все возможные пути предотвращения развития терроризма и религиозного экстремизма, также затрагивает перечень законов международного характера, регулирующие борьбу с данной проблемой между двумя странами.
Ключевые слова. Терроризм, экстремизм, религия, миграция, Россия, Кыргызстан.
Не секрет, что растущее участие структур транснациональной организованной преступности в осуществлении международной террористической деятельности, расширение масштабов незаконного оборота наркотиков, оружия представляют глобальную угрозу для международного мира и безопасности.
Терроризм окончательно превратился в одну из серьезных проблем безопасности, с которой человечество вошло в XXI столетие. Деятельность террористических организаций, по мнению аналитиков, представляет наибольшую опасность для общества, поскольку их цель не просто обострение и дестабилизация
© Ормонова А. А., 2013
обстановки в том или ином районе во имя решения каких-то локальных задач, но, в конечном счете, - захват или передел власти и территорий, насильственное изменение конституционного строя и государственного устройства в соответствии с собственными представлениями и на своих условиях. Большинство известных в мире мощных террористических организаций имеют своих духовных лидеров и наставников, порой сложную иерархическую и организационную структуру, собственную идеологию и стратегию действий, своих сильных и богатых покровителей и спонсоров [3].
Терроризм и экстремизм под религиозными лозунгами в последние годы стали важнейшими угрозами для мирового сообщества. Однако возникновение и становление этих явлений инициируется в русле текущей международной политической жизни.
Довольно часто, под видом защиты западных ценностей происходит оскорбление религиозных чувств мусульман, провоцирующие их на радикальные действия. Так, публикация карикатур на Пророка Мухаммада в марте 2005 г. и январе 2008 г. в различных изданиях Дании, Франции, Голландии и Германии, издание фильма лидером партии «Свободы» Голландии, депутата парламента Г. Вильдерса, сравнивающим Священный Коран с «Майн кампфом» Адольфа Гитлера весьма негативно повлияло на религиозные чувства мусульман, и спровоцировали их на борьбу против своих правительств, поддерживающие нормальные отношения со странами Запада и, прежде всего, в США.
Однако, указанные внешние факторы, влияющие на радикализацию политического Ислама в Центральной Азии, не стали бы воздействовать на ситуацию в регионе без соответствующих внутренних факторов. А это всеобщий системный экономический кризис, повлекший за собой всплеск организованной преступности, наркобизнеса, торговли людьми, коррупция, безработица, нищета, а также появление новой прослойки в обществе Таджикистана, Кыргызстана и Узбекистана -гастарбайтеров, которые в поиске заработка трудятся на положении рабов в Российской Федерации. Все это создает благоприятную почву для роста недовольства официальной политикой и увеличивает ряды радикальных группировок, выдвигающих собственную программу совершенствования условий жизни людей [4]. «Складывается следующая ситуация: трудовые мигранты подпадают под влияние российских ваххабитов, и возвращаясь к себе домой, уже начинают распространять фундаментализм у себя на родине».
Значит, Россия заинтересована в распространении терроризма на территории Центральной Азии.
Религия и религиозные лозунги используются исключительно в политических целях для обоснования самого широкого спектра требований выдвигающихся, как правило, внешними силами.
Это нужно и для укрепления так называемой «исламской дуги» и усиления геополитического влияния в регионе со стороны некоторых мусульманских государств, прежде всего, Пакистана, Ирана и Саудовской Аравии, где присутствует и используется сильный религиозный компонент.
В этой связи возникает так называемая проблема религиозного экстремизма, которая может привезти к перманентной нестабильности региона в целом. Проблема в транзитных обществах Центральной Азии распадается на несколько составляющих: с одной стороны, существуют объективные, закономерные в переходных условиях процессы религиозного возрождения как таковые. С другой стороны - это использование различными силами, как внутренними, так и внешними, религиозного фактора с целью продвижения своих политических и геополитических интересов.
По мнению представителей Духовного управления мусульман Кыргызстана, после 70-летнего насаждения атеизма, многие жители региона не смогли сохранить нравственно-религиозные традиции и порой легко подпадают под влияние различных
движений сектантского толка, причем не обязательно исламского содержания. Это все происходит на фоне полной правовой свободы для всех конфессий, религиозных групп, при отсутствии в стране даже минимального государственного контроля за процессами, происходящими в религиозной среде. В стране также действует множество деструктивных сект и направлений неисламского толка [2].
Не удивительно, что ислам, сохранившийся в Центральной Азии, оказался не готовым и не способным противостоять его же радикальным течениям. Сказалось отсутствие системы классического (догматического) религиозного образования, дефицит интеллектуального багажа у духовенства. Например, в Кыргызстане только 30-40% имамов имеют специальное теологическое образование. На сегодняшний вокруг Бишкека, все плотнее охватывая столицу, образовался пояс новостроек, именно здесь, среди бедной части населения - аутсайдеров общества, процветает безработица и социальная несправедливость, именно здесь, находят почву радикальные идеи. Через несколько лет мы заговорим о факторе «Мусульманской Улицы», которая будет представлять бедные слои населения, и где деление будет проходить по признаку «мы и они». Раньше говорили об интересах рабочего класса, крестьянства и интеллигенции, сейчас это ушло в прошлое. Сегодня идентификация простого народа все больше связывается с Исламом. И в политической борьбе за электорат некоторые «светские» политики могут использовать религиозный «исламский» ресурс [1].
Заместитель директора Института этнической политики из Кыргызстана И. Мирсайитов отметил парадоксальную ситуацию в республике: в ней деятельность организации «Джамаата Таблиг» не запрещена, хотя во всех остальных странах Центральной Азии и России она признана экстремистской организацией. «В результате Кыргызстан стал молитвенным домом для исламистского движения из Пакистана». Сейчас наибольшую проблему представляют «интернет-имамы, которые ведут виртуальный «дагват и джихад», вербуя через всемирную паутину новых сторонников среди молодёжи.
Аналогичную ситуацию признал и советник президента Кыргызстана по вопросам противодействия терроризму и экстремизму на религиозной почве К. Маликов. Он рассказал, что среди русскоязычных киргизов заметен рост салафизма, в том числе и под влиянием проповедников из России, чьи лекции можно просмотреть и прослушать в Интернете.
В российском законодательстве, также имеется ряд недостатков, которые дают козыри в руки террористов, отмечает научный сотрудник Сектора исследований межнациональных и религиозных проблем Российского института стратегических исследований Г. Хизриева. «Если россиянин отправится в какую-либо «горячую точку» мира воевать, то по возвращению домой в отношении него не могут быть со стороны правоохранительных органов России быть приняты никакие меры воздействия». Воюющие сейчас в Сирии российские ваххабиты совершенно спокойно могут вернуться в Россию, и у отечественных силовых органов нет юридических оснований для их ареста. Парадоксальная ситуация: исламские фундаменталисты из России, отправляясь на «джихад» в Афганистан или Сирию, получив там боевой опыт, могут совершенно спокойно приехать на родину. Такие случаи уже были с россиянами, которые воевали в Афганистане в рядах талибов. Они оказались даже в американской тюрьме в Гуантанамо. Но по возвращении в Россию к ним не было предпринято никаких мер со стороны российских правоохранителей. Значит, Россия обратно принимает готовых вербованных террористов на свою территорию.
На данный момент в Кыргызской Республике полномасштабно функционирует только одна непризнанная исламская «партия» - «Хите ут-Тахрир аль-Ислами», занесенная законодательством страны в список экстремистских организаций. Партия выступает за смену действующего государственного строя и построения в стране теократического государства. Изначально эта партия начинала свою деятельность на
территории Узбекистана, позже переместилась на юг Кыргызстана. Это было обусловлено репрессиями властей как в самом Узбекистане в середине 90-х гг., так и процессами, происходящими внутри самой партии. Первые ее подпольные ячейки появились в Ошской и Джал-Абадской областях на территории Кыргызской Республики в 1997-1998 гг. Создав структурные образования, члены партии приступили к открытым действиям, чему способствовало вторжение в Кыргызстан и Узбекистан боевиков исламского движения Узбекистана (ИДУ).
Вторжение террористов в Баткен вынудило «Хизб ут-Тахрир» открыто отмежеваться от Исламского движения Узбекистана. А сразу после событий 11 сентября 2001 г. многие члены партии, испугавшись широких репрессий во всей Центральной Азии, ушли в еще более глубокое подполье.
По информации представителей ДУМК КР «Хизб ут-Тахрир» распространила свое влияние и на север Кыргызстана. Это в частности проявляется в том, что в г. Каракол неоднократно распространялись листовки партии, призывающие к смене режима и построению в Кыргызстане исламского государства [2].
Иную историю имеют акрамиты (известные также под названиями «Иймончилар», «Акрамийа», «Халифатчилар»), также функционирующие на территории республики. Основатель группы Акром Юлдашев, являясь членом одной из групп партии «Хизб ут-Тахрир», пришел к выводу что методы работы этой организации, разработанные для арабских стран, непригодны для Ферганской долины [1].
Транснациональный характер деятельности упомянутых выше организаций, а прежде всего «Хизб ут-Тахрир», ячейка которой функционируют как в Центральной Азии, так и на территории Российской Федерации, должна вызывать особую озабоченность органов безопасности и силовых ведомств обоих государств.
Россия внимательно наблюдает за политическими событиями и процессами, происходящими в Средней Азии, в частности в Кыргызской Республике, и стремиться объединить все антитеррористические силы. В частности между Кыргызстаном и Россией в области борьбы с международным терроризмом подписаны следующие официальные документы:
1. Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Республикой Кыргызстан и Российской Федерацией (1992 г.);
2. Договор между Кыргызской Республикой и Российской Федерацией о сотрудничестве в военной области (1993 г.);
3. Декларация о вечной дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Кыргызской Республикой и Российской Федерацией (2000 г.);
4. Соглашение между Кыргызской Республикой и Российской Федерацией о сотрудничестве в области безопасности (2005 г.).
Взаимодействие России и Кыргызстана в этой области происходит и в многостороннем формате: СНГ, ОДКБ, ШОС.
Стратегическое взаимодействие Кыргызской Республики и Российской Федерации в вопросах взаимодействия в борьбе с терроризмом базируется также и на ряде национальных законов. К примеру, в Кыргызстане приняты следующие законы:
1. Закон Кыргызской Республики «О противодействии экстремистской деятельности» (2005 г.);
2. Закон Кыргызской Республики «О противодействии терроризму» (2006 г.);
3. Закон Кыргызской Республики «О противодействии финансированию терроризма и легализации (отмыванию) доходов полученных преступным путем» (2006 г.).
Следует отметить, что в вопросе противодействия международному экстремизму и терроризму между Кыргызстаном и Россией существует проблема различий в нормативно-правовой базе. В частности, отсутствует единый для обеих
стран список террористических организаций. Такая же проблема существует в США, Великобритании, Канаде - у них также до сих пор нет единого подхода в определении той или иной организации в качестве террористической.
Угроза распространения терроризма и религиозного экстремизма реальна не только на пространстве Центральной и Южной Азии, но и во всём мире.
Действительно, за последние годы многие государства мира подверглись жестоким террористическим атакам, унесшим жизни ни в чем не повинных людей. На этом фоне роль международных и региональных организаций, нацеленных на консолидацию усилий в построении эффективной системы обеспечения интернациональной безопасности, значительно возрастает.
В Евросоюзе основой для формирования списка террористических организаций и лиц является «Рамочное решение Совета ЕС от 13 июня 2002 г. о борьбе с терроризмом». Оно ориентировано на борьбу с терроризмом посредством норм уголовного права. Для своих нормативных документов в ЕС ввели понятие «террористическое преступление». Установлены общие признаки террористических преступлений, предусматриваются санкции к их субъектам, в том числе основания и меры ответственности юридических лиц, раскрыто понятие «террористической группы», содержатся другие положения, которые важны для правильной квалификации и эффективного расследования террористических актов и связанных с ними преступных деяний. Все страны, входящие в Союз, до конца 2002 г. инкорпорировали нормы рамочного решения в собственное национальное право, внеся необходимые поправки в уголовные кодексы и другие правовые акты.
Список ЕС периодически обновляется. В настоящее время в нем содержатся 46 организаций и 45 лиц, в отношении которых предусмотрены различные меры запретительного характера.
В Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС) тоже немало разногласий. Китай предлагает акцентировать внимание на сепаратизме и включить в «черный список» все уйгурские организации и их лидеров. Узбекистан зациклен на религиозном экстремизме и настаивает на включении в этот список практически всех существующих в республике религиозных организаций и их лидеров. Понятно, что такой подход не в полной мере разделяется другими участниками организации. Не решило проблемы и включение в Шанхайскую конвенцию о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом определений этих трех понятий.
Не миновала эта проблема и Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). 30 ноября 2004 г. Комитет секретарей Советов безопасности (КССБ) государств организации на заседании в Ереване решил начать формирование списка террористических и экстремистских организаций, представляющих угрозу коллективной безопасности для государств-членов ОДКБ. В декабре 2004 г. был разработан и направлен государствам-участникам организации проект соответствующего документа. В нем учли предложение российской стороны, формируя список, руководствоваться антиталибской резолюцией 1267 Совета Безопасности ООН, т. е. указывать наименование террористической организации и меры воздействия на нее [3].
Совет коллективной безопасности утвердил порядок формирования списка. Национальные компетентные органы государств-членов ОДКБ выдвинули предложения, кого включать в список. 30 марта 2005 г. порядок формирования списка был доработан на заседании рабочей группы экспертов по вопросам борьбы с терроризмом и экстремизмом при Комитете секретарей Советов безопасности. 9 апреля 2003 г, проект прошел процедуру внутригосударственного согласования. А 22 июня на заседании Совета министров иностранных дел в узком кругу российская сторона предложила вопрос из повестки исключить «в связи с необходимостью согласования некоторых юридических моментов». По этой же причине отказался рассматривать
вопрос и КССБ. Так что согласованного списка террористических организаций на постсоветском пространстве как не было, так и нет до сих пор.
Между тем а эпоху глобализации Кыргызстан, как и другие постсоветские государства, оказался включенным и в мировые религиозные процессы, поскольку открытость государства, как Западу, так и Востоку создавала условия для укоренения и развития различных религиозных движений, не известных республике до 1991 г., однако имеющих свои глубокие корни, свою историю за рубежом и субсидируемых исламскими и христианскими странами.
Наиболее распространены в Кыргызстане такие нетрадиционные конфессии, как методизм и протестантизм, индуизм; такие движения и культы, как «Бахай», «Махариши», Церковь Иисуса Христа, адвентисты седьмого дня, свидетели Иеговы, церковь «Новая жизнь», Церковь Наукологии (Саентологии). В Кыргызстане также действуют движения сатанизма, «Белое братство», кришнаиты, «Церковь Муна», представители учения «Фалунгунь» [5].
Необходимо отметить, что на протяжении ряда лет между Россией и Кыргызстаном проводится работа по оценке, предотвращению и профилактике проявлений терроризма и религиозного экстремизма.
Частично эта работа оказалась успешной, дала положительные результаты и оценивается как удовлетворительная. Однако существует ряд факторов, который препятствует комплексному подходу государств в этой сфере, в числе которых исполнение разрабатываемых программ и механизмов взаимодействия с мусульманской общиной и неправительственным сектором в целом.
Между тем, следует отметить, что опыт Кыргызстана и России в разработке различных программ и концепций в сфере противодействия экстремизму, терроризму может быть востребован в странах Центральной Азии, в то время как практический опыт силовых структур в сотрудничестве с мусульманскими организациями по профилактике этих явлений также заслуживает внимания экспертного сообщества и заинтересованных организаций.
Существенным подспорьем в планировании, организации и осуществлении практического взаимодействия против угроз террористического характера является Антитеррористический центр СНГ (АГЦ СНГ), ОДКБ и Региональный антитеррористический центр Шанхайской Организации Сотрудничества (РАЦ ШОС).
Целесообразно для всех структур и учреждений, созданных для борьбы с терроризмом в Кыргызстане и России, сделать больший акцент на аналитическо-пропагандистском аспекте борьбы с экстремизмом и терроризмом в религиозной среде сообществ обоих государств.
Необходимо дальнейшее консолидированное международное сотрудничество государств-членов мирового сообщества в целях борьбы с терроризмом и религиозным экстремизмом, выработки мер его предупреждения. Чем ближе будут правовые оценки терроризма со стороны различных стран, чем единообразнее подход к вопросам его предупреждения и пресечения.
Решение религиозных проблем должно входить в разряд важнейших стратегических задач данных государств, и для их претворения в жизнь необходимо придать сегодняшним процессам возрождения Ислама, созидательное направление на благо общества в рамках национальных интересов стран. Они должны разработать пошаговую концепцию для последовательной и долгосрочной политики государств по отношению к Исламу. А также четко и жестко определить основополагающие принципы сотрудничества государства и религиозных организаций, критерии выявления «нежелательных» сект и религиозных организаций.
Существующая практика показывает, что для противодействия экстремизму и терроризму максимально эффективны жёсткие силовые методы. Опыт показывает, что крайне низко эффективными оказываются именно мирные пути решения проблемы,
ибо никакого диалога с религиозными экстремистами не получается. Причём современный терроризм и экстремизм не привязаны к отдельной стране, а имеют международный характер, что делает его более жестоким и опасным. Поэтому успешная борьба с ними требует координации усилий различных стран, особенно имеющих общие границы и интересы.
Литература
1. Бабаджанов Б. Ферганская долина: источник или жертва исламского фундаментализма // Центральная Азия и Кавказ. - 1999. - №4(5). - С.125-131.
2. Курманов Э. Деятельность Хизб ут-Тахрир в Кыргызстане // Центральная Азия и Кавказ. - 2002. - №3(21).
3. Мухина А. Антитеррористическая стратегия [Электр. ресурс]: http://www.ormvd.ru/pubs/15485/.
4. Рахматов И. Внешние факторы развития и радикализации Ислама в регионе Центральной Азии // Ислам в Содружестве независимых государств. - 2011. - №3(4).
5. Религиозная ситуация в Кыргызстане: анализ и перспективы развития [Электр. ресурс]: http://easttime.rU/analitic/1/10/253p.html.
М.В. Рыбакова, И.В. Юдин
ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ В РЕЛИГИОЗНО-КОММУНИКАТИВНОМ КОНТЕКСТЕ: ХРИСТИАНСКИЕ ТРАДИЦИИ
Аннотация. Многообразие различных экологических практик требует выделения их в различных сферах жжизни общества. В экологической практике отражается специфическое отношение человека к природе, своеобразный способ, с помощью которого человек ассимилирует природу. Практика носит активный, творческий характер, в ней отражаются особенности поведения и сознания человека.
В данной статье речь идет о формировании социальных экологических практик в контексте развития религий и религиозных коммуникаций. Авторы отмечают важнейшую роль христианских традиций в формировании экологического сознания.
Ключевые слова. Социальные экологические практики, религиозные системы, экологическое сознание.
В христианстве - одной из самых влиятельных религий мира - четко определены отношения человека с природной средой.
Существует мнение, что Русская православная церковь является тем институтом, который способен противостоять разрушительным процессам в обществе. В России в начале XXI века, по данным ВЦИОМ, отмечается резкий рост религиозности: сегодня верующим считают себя около 60 % взрослых россиян, и цифра эта почти вдвое больше, чем в 1989 г. А. Возмитель отмечает, что доля людей неверующих и равнодушных к вере колеблется в зависимости от региона и типа выборки, в среднем составляя около 20% [1, с.110].
В Основах социальной концепции Русской православной церкви подтверждается тесное сотрудничество и включенность в духовное, культурное, нравственное, патриотическое образование и воспитание молодого поколения, в дела милосердия и благотворительности, обеспокоенность за судьбу мира, погрязшего в глобальных проблемах, современной цивилизации, раскрывается православная точка зрения на современный кризис взаимоотношений человека с природой, указываются причины его возникновения, где важное место занимает «невиданный и неоправданный
© Рыбакова М.В., Юдин И.В., 2013
