CC BY
4714. Lazareva V.A., Ivanov V.V., Utarbaev A.K. Zashchita prav lichnosti v ugolovnom processe Rossii. M., 2011. S. 11.
15. Suchkov A.V., CHinnova M.V. K voprosu o dublirovanii proverochnyh meropriyatij, provodimyh na stadii vozbuzhdeniya ugolovnogo dela v sovremennom rossijskom ugolovnom processe // Rossijskij sud'ya. 2015. №1. S.22.
16. Guseva I.I. Unificirovannyj/differencirovannyj podhod k strukture ugolovnogo processa Rossijskoj Federacii: monografiya. Vladimir, 2009. S.76.
17. Karetnikov A.S., Karetnikov S.A. Nuzhna li stadiya vozbuzhdeniya ugolovnogo dela? // Zakonnost'. 2015. N° 1. S. 43-44.
ГУСЕВА ИРИНА ИВАНОВНА - кандидат юридических наук, доцент, кафедра уголовно-процессуального права и криминалистики юридического факультета ВЮИ ФСИН России ([email protected]).
ИЛЬИН АНДРЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, кафедра уголовно-процессуального права и криминалистики юридического факультета ВЮИ ФСИН России ([email protected]).
ЗУБКОВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ - старший преподаватель кафедры частноправовых дисциплин факультета права и управления Владимирского юридического института ФСИН России (z-vladimir-z@mail. ru)
GUSEVA, IRINA I. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Criminal Procedure Law and Criminalistics of the Law Faculty of the VUI of the Federal Penitentiary Service of Russia ([email protected]).
ILYIN, ANDREY V. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Criminal Procedure Law and Criminalistics of the Law Faculty of the VUI of the Federal Penitentiary Service of Russia ([email protected]).
ZUBKOV, VLADIMIR N. - Senior Lecturer, Department of Private Law Disciplines, Faculty of Law and Management, Vladimir Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia (z-vladimir-z @ mail.Ru).
УДК 343.163
ГАЛОЧКИН Д.А.
СОСТОЯНИЕ ЗАКОННОСТИ ПРИ ИЗБРАНИИ И ПРОДЛЕНИИ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В ВИДЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПОД СТРАЖУ И ТИПИЧНЫЕ НАРУШЕНИЯ ЗАКОНОВ,
ДОПУСКАЕМЫЕ В ЭТОЙ СФЕРЕ
Ключевые слова: мера пресечения в виде заключения под стражу, прокурорский надзор, состояние законности.
В статье рассмотрены наиболее часто встречающиеся недостатки, возникающие при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу на стадии досудебного производства по уголовному делу. Проведен анализ состояния законности при избрании данной меры пресечения, высказаны предложения по совершенствованию законодательства в данной сфере. Автор доказывает необходимость если и не возвращать прокурору полномочий по согласованию ходатайства следователя об избрании (продлении) меры пресечения в виде заключения под стражу по аналогии с органами дознания, то безусловно предоставить участвующему в судебном заседании прокурору право отзывать ходатайство следователя с рассмотрения суда в случае его не поддержания, или же нормативно установить, что в случае, если прокурор не поддерживает ходатайство следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о ее продлении, суд прекращает производство по его ходатайству.
GALOCHKIN, D.A.
THE STATE OF LEGALITY AT THE ELECTION AND PROLONGATION OF PREVENTIVE MEASURE IN THE FORM OF TAKING INTO CUSTODY AND TYPICAL VIOLATIONS OF LAWS ALLOWED IN THIS SPHERE
Keywords: preventive measure in the form of taking into custody, prosecutor supervision, the state of legality.
In the article considered the most common shortcomings arising at the process of applying the preventive measure in the form of taking into custody at the stage of pre-trial proceedings in a criminal case. It analyzed the state of legality at applying this preventive measure, it given suggestions to improve the legislation in this sphere. The author argues that if the prosecutor's office doesn't return the power to coordinate the investigator's petition for the election (extension) of a preventive measure in the form of detention, similar to the investigative authorities, then the prosecutor participating in the court session will certainly be given the right to withdraw the investigator's petition from the court if it is not support or establish that in the event that the prosecutor does not support the investigator's petition on the choice of a preventive measure in the form of detention or odlenii, the court terminates the proceedings on its request.
Судебная защита права каждого на свободу и личную неприкосновенность гарантирована ст. 22 Конституции Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права. Заключение под стражу подозреваемого (обвиняемого) в качестве меры пресечения должно носить исключительный характер, так как является наиболее строгой и связанной с ограничением одного из самого важного для человека и гражданина права - права на свободу. Применяется она только при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения. Несмотря на вышеизложенное, указанная мера пресечения применяется чаще, нежели иные, не связанные с лишением свободы.
Исходя из статистических данных Генеральной прокуратуры РФ за 2018 год, судами рассмотрено 100 956 ходатайств органов следствия об избрании в отношении подозреваемых (обвиняемых) меры пресечения в виде заключения под стражу (АППГ - 110 240), из которых удовлетворено 91 771 (АППГ - 100 604). Для сравнения, за аналогичный период времени судами было рассмотрено только 7 427 ходатайств следователей о применении в отношении обвиняемых
(подозреваемых) меры пресечения в виде домашнего ареста (А11111 - 6 857), удовлетворено из них - 6 901 ходатайство (А11111 - 6 341). А о применении меры пресечения в виде залога судами было рассмотрено всего 121 ходатайство (А11111 - 107), из них удовлетворено 115 ходатайств (А11111 - 95). В связи с тем, что заключение под стражу все еще остается самой «популярной» мерой пресечения, в настоящее время все большее внимание уделяется процессам, связанным с анализом выбора данной меры пресечения.
В ст. 97 УПК РФ предусмотрено несколько формальных требований для оформления ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. 1ри решении вопроса об избрании данной меры пресечения следователю необходимо не только убедиться в достаточности оснований для заключения лица под стражу, но и предоставить убедительные доказательства необходимости избрания именно данной, самой строгой меры пресечения, а не более мягких, предусмотренных ст. 98 УШК РФ.
Имеет большое распространение такое явление, когда следователи, с ведома руководителя следственного органа, с которым он в силу положений УЩК РФ обязан согласовывать указанное постановление, формально подходят к его составлению. Зачастую постановления следователей о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу содержат неполные, недостоверные сведения о личности подозреваемого (обвиняемого), в них не указывается или неверно указывается срок, на который избирается мера пресечения. Иногда указанный органами предварительного расследования срок выходит за рамки срока следствия. Выводы следствия о том, что лицо может скрыться от органов предварительного расследования или продолжить заниматься преступной деятельностью не мотивируются. Не единичны случаи представления в суд органами предварительного расследования ходатайств и материалов в их обоснование в отношении лиц, задержанных в соответствии со ст.ст. 91-92 УЩК РФ, с нарушением установленного ч. 3 ст. 108 УЩК РФ срока, то есть позднее, чем за 8 часов до истечения срока задержания.
В практике встречаются случаи, когда формальное отношение следователей при производстве предварительного расследования, а также при продлении меры пресечения в виде содержания под стражей влечет за собой тяжкие последствия.
Так, Генеральной прокуратурой РФ в Ленинский районный суд г. Владикавказа Республики Северная Осетия - Алания для рассмотрения по существу направлено уголовное дело по обвинению старшего следователя следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Северная Осетия - Алания в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК РФ (служебный подлог). В ходе предварительного расследования установлено, что старший следователь по находящемуся в его производстве уголовному делу о применении должностными лицами МВД насилия к задержанному, повлекшего его смерть, внес ложные сведения в подготовленные им процессуальные документы, необходимые для неоднократного продления сроков следствия и содержания обвиняемых под стражей. Таким образом, с целью избежать наступления неблагоприятных последствий для себя в виде получения дисциплинарных взысканий, следователь создавал видимость своевременного выполнения им следственных и процессуальных действий, направленных на завершение расследования уголовного дела. 1ри этом преступные действия следователя повлекли нарушение конституционных прав, свобод и законных интересов лиц, содержащихся под стражей.
Рассматривая роль суда в процессе заключения подозреваемых (обвиняемых) под стражу, можно также сделать неутешительный вывод о том, что суды часто формально относятся к процедуре рассмотрения ходатайств о применении меры пресечения в виде заключения под стражу. Это подтверждается приведенной выше статистикой, из которой следует, что судами удовлетворяется 91 % таких ходатайств. В своих постановлениях судьи лишь перечисляют указанные следователем в ходатайстве основания, которые далеко не всегда являются мотивированными. Вместе с тем, Конституционный Суд РФ в своих определениях неоднократно подтверждал, что обязанность оценки обоснованности подозрения лица в совершении им преступления, в связи с которым к нему применяется мера пресечения в виде заключения под стражу, лежит на суде, так же, как и анализ оценки обстоятельств, послуживших основанием для
органов предварительного расследования выйти в суд с ходатайством об избрании данной меры пресечения [1].
Анализируя общее состояние преступности в Российской Федерации за 2017 год, можно сделать вывод о том, что просматривается тенденция ее снижения (количество зарегистрированных преступлений снизилось на 4,7 %). Однако приходится констатировать, что каких-либо существенных изменений в работе органов предварительного расследования так и не произошло. Так, на фоне снижения количества направленных в суд уголовных дел для рассмотрения по существу, количество выявленных прокурорами на досудебной стадии нарушений закона выросло и составило более 5 200 000. И это при том, что в структуре правоохранительных ведомств имеется значительная по численности многоступенчатая система органов контроля.
В Российской Федерации почти 70 % уголовных дел рассматривается в особом -упрощенном порядке уголовного судопроизводства, который, по сути, не предполагает длительных расследований, производства большого количества следственных действий, реабилитации подсудимых. Между тем, по уголовным делам следственных органов на 28 % возросло число оправданных судом с 685 до 877 лиц, а общее количество лиц, получивших право на реабилитацию, превысило 13 тысяч (+3,6 %).
Органами предварительного расследования зачастую превышаются сроки следствия по уголовным делам, установленные законом, ежегодно возрастает количество уголовных дел, сроки расследования по которым превышают 12 месяцев. В прошлом году их число составляло около 4 500, а в Следственном комитете РФ более 300 дел вообще расследуются свыше 3 лет.
10 апреля 2019 года, выступая на пленарном заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации с докладом о состоянии законности и правопорядка в 2018 году и о проделанной работе по их укреплению, Генеральный прокурор Российской Федерации Ю.Я. Чайка констатировал, что позитивных перемен в работе органов расследования не произошло. В 2018 году количество нарушений законодательства, допущенных следователями всех ведомств, вновь увеличилось почти на 6%. А за последние десять лет произошел их рост в 2,5 раза (с 537 тыс. в 2009 году до 1 млн. 300 тыс. в 2018 году). Удивительно, но это кратное увеличение нарушений происходит на фоне снижения за этот период числа зарегистрированных преступлений в 1,5 раза (с 3 до 2 млн.) и соответствующего сокращения следственной нагрузки.
Не решаются проблемы чрезмерной длительности содержания обвиняемых под стражей. 1редварительное следствие по 38 % уголовных дел проводилось в превышающий установленный законом срок, причем 25 % из них - преступления небольшой тяжести, не представляющие особых трудностей в расследовании. И это при том, что по-прежнему почти 70% дел рассматривается судом в особом порядке, без исследования доказательств, что еще на досудебной стадии формирует отношение к ним, как к не требующим значительных трудозатрат [2].
Анализ практики прокурорского надзора свидетельствует о многочисленных нарушениях законов на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, в том числе влекущих нарушение конституционных прав граждан не только органами следствия, но и органами дознания.
Согласно ч. 3 ст. 108 УЩК РФ, прокурор имеет право давать согласие дознавателю на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Без согласия прокурора дознаватель в суд с таким ходатайством выйти не имеет права.
В 2018 году органами прокуратуры рассмотрено 8 289 ходатайств органа дознания об избрании подозреваемым меры пресечения в виде заключения под стражу (А11111 - 9 611), из которых пресечено 794 (А111 - 907) случая необоснованного вынесения органами дознания постановлений о возбуждении перед судом ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, которые прокурор не согласовал. Вместе с тем из согласованных и поддержанных в судебном заседании прокурором ходатайств судом отклонено 741 (А11111 -927), это 9,8 % и 10,6 %, соответственно. Из количества отклоненных судом ходатайств органа дознания в 2018 году прокурором в апелляционном порядке обжаловано 59 постановлений суда, из которых 16 представлений удовлетворено и лишь в отношении 10 лиц избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Такие же незначительные показатели обжалования
зафиксированы и в 2017 г.: из обжалованных 94 постановлений суда об отказе, удовлетворено 26 представлений, в отношении 16 лиц избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
С учетом указанных статистических данных очевидно, что, несмотря на наиболее пристальное отношение прокуроров к решению вопроса об избрании органами дознания меры пресечения в виде заключения под стражу, о чем свидетельствует снижение количества согласованных им ходатайств органов дознания, актуальность проблемы необоснованного согласования указанных ходатайств для рассмотрения их судом сохраняется.
Сложнее складывается ситуация с ходатайствами органов следствия об избрании в отношении подозреваемых (обвиняемых) меры пресечения в виде заключения под стражу. Согласно вышеназванной ч. 3 ст. 108 УПК РФ, следователь возбуждает перед судом ходатайство об избрании меры пресечения подозреваемому (обвиняемому) с согласия руководителя следственного органа, а не как дознаватель - с согласия прокурора. Однако данный подход к решению вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу существовал не всегда. Ч. 6 ст. 108 УПК РФ предусматривает, что прокурор, либо по его поручению лицо, возбудившее ходатайство, обосновывает его. Данная норма закона нуждается в ограничительном толковании, если лицом, возбудившим ходатайство, является следователь, т.к. он является должностным лицом, процессуально независимым от прокурора и не должен исполнять его поручений в судебном заседании.
С принятием 24.05.1955 Положения о прокурорском надзоре в СССР, на протяжении нескольких десятилетий надзор за точным исполнением законов всеми государственными органами и учреждениями (министерствами, ведомствами, исполнительными и распорядительными органами, общественными организациями), должностными лицами и гражданами, надзор за соблюдением законов органами дознания и предварительного следствия, за законностью и обоснованностью судебных решений по уголовным делам, законностью исполнения приговоров и содержания заключенных в местах лишения свободы, возлагался на Генерального прокурора СССР. Его приказом от 04.08.1955 №76 прокуроры, которые санкционировали аресты, обязаны были лично знакомиться с материалами расследования, глубоко изучать собранные доказательства, в необходимых случаях проводить личный допрос подследственных. Тогда прокурорский надзор имел статус высшего, всеобъемлющего, а мнение прокурора в уголовном процессе имело определяющий характер.
Однако в связи с проведением судебной реформы в 1991 году и принятием нового УПК РФ в 2001 году полномочия прокурора изменились: для принятия решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и продления сроков содержания под стражей необходимо решение суда, отныне следователь наделен правом принимать участие в судебном заседании при рассмотрении этого вопроса, главной ролью наделен прокурор, поскольку указанные ходатайства возбуждались только с его согласия.
В последующем реформирование органов прокуратуры началось в 2006 году с целью выделения следствия в отдельную самостоятельную структуру, в 2007 году внесены изменения в Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» и в УПК РФ, в соответствии с которыми при прокуратуре начал самостоятельно функционировать Следственный комитет РФ, а в конце 2010 года он отделился от прокуратуры. Именно в этот период произошло окончательное изменение надзорных функций прокурора в сторону ослабления. Как отметил профессор В.П. Рябцев, принятие указанных законов привело к «разрушительным последствиям для прокурорской системы. Этот закон ослабил не только прокурорский надзор за следствием, лишил прокурора полномочий по возбуждению уголовных дел и ведению расследования, но и ослабил функцию прокуратуры по координации деятельности правоохранительных органов» [3]. С тех пор и по настоящее время правом согласования возбуждения перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу наделен руководитель следственного органа, прокурор лишь изучает ходатайства следователя и материалы, приложенные к нему, дает письменное заключение о законности ходатайства об избрании (продлении) меры пресечения в виде заключения под стражу, а также выступает с данным заключением в суде.
Однако мнение прокурора о законности направленных в суд в соответствии со ст.ст. 108, 109 УПК РФ ходатайств, не является определяющим, прокурором и следователем нередко высказываются в суде две противоположные позиции. Так, в 2018 году судами Российской
Федерации рассмотрено 100 956 ходатайств следователей об избрании меры пресечения в виде заключения под стражей (А111 - 110 240), из которых прокурором не поддержано 3 922 ходатайства (А111 - 4 060). Из них суд, согласившись с прокурором, отказал в удовлетворении 3725 ходатайств (А11111 - 3 900). Из рассмотренных судом в 2018 году 179 246 ходатайств следователя о продлении меры пресечения в виде содержания под стражей (А11111 - 177 201), прокурором не поддержано 977 ходатайств (А111 - 950), из которых суд, согласившись с прокурором, отказал в удовлетворении 849 ходатайств (А111 - 797). Вместе с тем, вопреки позиции прокурора, суд в 2018 году удовлетворил 197 ходатайств следователя об избрании стражи (А11111 - 160), и 128 - о продлении стражи (А11111 - 153).
1рофессор АХ. Халиулин считает ситуацию, когда суд удовлетворяет ходатайство следователя об избрании (продлении) меры пресечения в виде заключения под стражу вопреки позиции прокурора недопустимой, поскольку «суд превращается в арбитра в споре двух участников судопроизводства со стороны обвинения, хотя в соответствии с принципом состязательности сторон, он должен разрешать спор между сторонами. Тем самым суд сам становится органом уголовного преследования» [4].
Анализ практики реализации прокурорами надзорных полномочий свидетельствует о том, что органами предварительного расследования при проведении следственных и процессуальных действий нарушаются требования уголовно-процессуального законодательства: не всегда обоснованно избирается мера пресечения в виде заключения под стражу, дается неверная квалификация действий подозреваемых (обвиняемых), несвоевременно проводятся необходимые следственные действия, затягивается назначение экспертиз, в связи с чем сроки содержания под стражей неоднократно продлеваются по одним и тем же основаниям, что в свою очередь ведет к нарушению разумных сроков уголовного судопроизводства.
В результате просчетов в работе следственных органов нередки случаи освобождения заключенных из-под стражи в связи с изменением меры пресечения, прекращением уголовного преследования, вынесением оправдательного приговора, а также обвинительного приговора с назначением наказания, не связанного с реальным лишением свободы, иных более мягких видов наказания. Так, в 2016 году в Республике Татарстан из 22 освобожденных из-под стражи граждан вследствие прекращения уголовного дела судами или вынесения оправдательного приговора 19 обвинялись в совершении преступлений небольшой и средней тяжести, в Новосибирской области из 24 освобожденных 20 обвинялись в совершении преступлений указанных категорий [5]. В этой связи профессора АХ. Халиулин, АЛ. Кругликов, А.С. Александров и другие, высказывают мнение о необходимости возвращения прокурору дополнительных полномочий, которыми он обладал до принятия Федерального закона от 05.06.2007.
18.04.2018 Тенеральный прокурор Ю.Я. Чайка выступил на пленарном заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации с докладом о состоянии законности и правопорядка в 2017 году и о проделанной работе по их укреплению. На заседании Ю.Я. Чайка отметил, что «наделение прокурора отдельными полномочиями (например, по согласованию ходатайств следователей об аресте) кардинально ситуацию не изменит. Только полноценный прокурорский надзор за процессуальной деятельностью органов следствия и право прокурора возбуждать и расследовать уголовные дела, в частности в отношении следователей, может сдержать растущий вал допускаемых ими нарушений закона».
1оддерживая все чаще высказываемые в научной среде мнения о возврате прокурору полномочий, которыми он обладал до 2007 года, считаю, что в настоящее время возникла необходимость внесения изменений в уголовно-процессуальное законодательство в части, как минимум, изменения роли прокурора при избрании и продлении меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемых (обвиняемых). Целесообразно, если и не возвращать полномочия по согласованию прокурором ходатайства следователя об избрании (продлении) меры пресечения в виде заключения под стражу по аналогии с органами дознания, то предоставить прокурору, участвующему в судебном заседании, право отзывать ходатайство следователя с рассмотрения суда в случае не поддержания ходатайства следователя, или же нормативно установить, что в случае, если прокурор не поддерживает ходатайство следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о ее продлении, суд прекращает производство по ходатайству.
Кроме того, прокурора, на которого возложен надзор за исполнением законов органами, осуществляющими предварительное следствие, необходимо наделить самостоятельным правом инициирования перед судом ходатайства об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу или изменению ее на более мягкую в случаях, если в ходе изучения уголовного дела, находящегося в производстве следователя, будет установлено, что предварительное расследование по нему надлежащим образом не ведется, не проводятся следственные и процессуальные действия, что ведет к нарушению права подозреваемых (обвиняемых) на разумные сроки уголовного судопроизводства.
Литература и источники
1. Определение КС РФ от 04.12.2003 N 417-О, Определение КС РФ от 12.07.2005 N 330-0 // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_46087/ (Дата обращения 19.05.2019).
2. Доклад Генерального прокурора Российской Федерации Ю.Я. Чайки на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. URL: http://genproc.gov.ru/smi/news/news_events/news-1590590/ (Дата обращения 19.05.2019).
3. Рябцев В.П. Правовой статус прокуратуры: тенденции и противоречия развития // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2009. № 3 (11).
4. Халиулин А.Г. Правовое регулирование досудебного производства по уголовным делам нуждается в исправлении системных ошибок // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. № 11; СПС «КонсультантПлюс».
5. Магомедрасулов М.М. О проблеме переполнения следственных изоляторов, URL: http://отрасли-права.рф/article/23729 (Дата обращения 19.05.2019).
6. Доклад Генерального прокурора Российской Федерации Ю.Я. Чайки на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, URL: http://genproc.gov.ru/smi/news/genproc/news-1366820 (Дата обращения 19.05.2019).
References and Sources
1. Opredelenie KS RF ot 04.12.2003 N 417-O, Opredelenie KS RF ot 12.07.2005 N 330-0 // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_46087/ (Data obrashcheniya 19.05.2019).
2. Doklad General'nogo prokurora Rossijskoj Federacii YU.YA. CHajki na zasedanii Soveta Federacii Federal'nogo Sobraniya Rossijskoj Federacii. URL: http://genproc.gov.ru/smi/news/news_events/news-1590590/ (Data obrashcheniya 19.05.2019).
3. Ryabcev V.P. Pravovoj status prokuratury: tendencii i protivorechiya razvitiya // Vestnik Akademii General'noj prokuratury Rossijskoj Federacii. 2009. № 3 (11).
4. Haliulin A.G. Pravovoe regulirovanie dosudebnogo proizvodstva po ugolovnym delam nuzhdaetsya v ispravlenii sistemnyh oshibok // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2008. № 11; SPS «Konsul'tantPlyus».
5. Magomedrasulov M.M. O probleme perepolneniya sledstvennyh izolyatorov, URL: http://otrasli-prava.rf/article/23729 (Data obrashcheniya 19.05.2019).
6. Doklad General'nogo prokurora Rossijskoj Federacii YU.YA. CHajki na zasedanii Soveta Federacii Federal'nogo Sobraniya Rossijskoj Federacii, URL: http://genproc.gov.ru/smi/news/genproc/news-1366820 (Data obrashcheniya 19.05.2019).
ГАЛОЧКИН ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ - помощник Ногинского городского прокурора Московской области, аспирант Университета прокуратуры Российской Федерации ([email protected]).
GALOCHKIN, DMITRY A. - Assistant to the Noginsk City Prosecutor of the Moscow Region, Postgraduate Student, University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation ([email protected]).
УДК 343.131
ПЕТРИКИН В.Ю.
ОБЕСПЕЧЕНИЕ СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ СТОРОН ПРИ НАЛОЖЕНИИ АРЕСТА НА
ИМУЩЕСТВО
Ключевые слова: суд, состязательность, равенство сторон в уголовном процессе, наложение ареста на имущество, прокурор, следователь, защитник.
Любая мера уголовно-процессуального принуждения направлена на поддержание и обеспечение нормального продвижения уголовного дела по стадиям уголовного судопроизводства. Однако на стоит забывать, что при этом лицо, которое ей подвергнуто претерпевает ограничение своих прав и законных интересов, в том числе и имущественного характера. Несовершенство действующего уголовно-процессуального закона в данной сфере оказывает негативное воздействие на защиту прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве, существенно снижая качество жизни в современном обществе. Практика показывает, что при принятии судами решений о наложении ареста на имущество часто допускаются ошибки, приводящие к нарушению состязательности сторон. Исследуемая проблема требует решения в виде улучшения правовой регламентации порядка наложения ареста на имущество в уголовном процессе.
PETRYKIN, V.Y.
ENSURING THE COMPETITIVENESS OF PARTIES AT THE ARREST OF PROPERTY
Keywords: court, competitiveness, equality of parties in criminal process, arrest of property, prosecutor, investigator, defender.
Any measure of criminal-processual coercion is aimed at maintaining and ensuring the normal progress of the criminal case through the stages of criminal proceedings. However, we should not forget that in this case the person who is subjected to it undergoes a restriction of its rights and legitimate interests, including property character. The imperfection of the current criminal-processual law
