CC BY
612
Правосудие и правоохранительная деятельность в евразийском пространстве
Рагулин А.В.
о необходимости расширения полномочий прокурора как участника уголовного судопроизводства в российской федерации
цель: Исследование вопроса о необходимости расширения полномочий прокурора как участника уголовного судопроизводства.
Методология: Использовались диалектический метод познания, а также специальные методы: формально-юридический, статистический, системный.
Результаты: В целях повышения эффективности деятельности прокурора как лица, уполномоченного осуществлять от имени государства уголовное преследование, делается вывод о необходимости закрепления в положениях ст. 37 УПК РФ права прокурора на возбуждение уголовного дела, а также наделения прокурора правом итоговой юридической оценки действий подозреваемого (обвиняемого) на всех этапах досудебного производства. Предложено закрепить в ст. 108, 109 УПК РФ положения об обязательном направлении прокурору постановления следователя о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения и продлении срока ее действия, а также о предоставлении прокурору копий документов, обосновывающих необходимость избрания или продления срока действия меры пресечения в виде заключения под стражу, и введение права прокурора отзывать ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей до его судебного рассмотрения, а также установление, что в случае, если прокурор по результатам судебного рассмотрения соответствующего ходатайства не поддерживает ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (продления срока содержания под стражей), суд прекращает производство по ходатайству. Также предлагается установить в положениях ст. 37 УПК РФ право прокурора разрешать отводы, заявленные следователю, и право отстранять следователя от дальнейшего производства расследования при допущении им нарушения требований УПК РФ или иного законодательства при расследовании уголовного дела.
Новизна/оригинальность/ценность: Статья обладает высокой научной и практической ценностью, поскольку является попыткой комплексного исследования современной и актуальной проблемы, имеющей значение для практики уголовного судопроизводства.
Ключевые слова: прокурор, уголовное судопроизводство, прокурорский надзор.
Ragulin A.V.
ABOUT NEED OF ExPANSION OF POwERS OF THE PROSECUTOR AS PARTICIPANT OF CRIMINAL LEGAL PROCEEDINGS IN RUSSIAN FEDERATION
Purpose: Research of a question of need of expansion of powers of the prosecutor as participant of criminal legal proceedings.
Methodology: The dialectic method of knowledge and also special methods was used: formal-legal, statistical, system.
Results: For increase in efficiency of activity of the prosecutor as the person authorized to carry out criminal prosecution on behalf of the state the conclusion about need of fixing for provisions of Art. 37 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation of the right of the prosecutor for initiation of legal proceedings and also investment of the prosecutor with the right of total legal assessment of actions of suspected (defendant) at all stages of pre-judicial production is drawn. Fixing in provisions of Art. 108, 109 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation of regulations on the obligatory direction to the prosecutor of the resolution of the investigator on excitement before court of the petition for election of a measure of restraint and extension of term of her action and also about granting to the prosecutor of copies of the documents proving need of election or extension of period of validity of a measure of restraint in the form of detention and introduction of the right of the prosecutor to withdraw the petition for election of a measure of restraint in the form of detention or about extension of term of detention before his judicial consideration and also establishment that in case the prosecutor by results of judicial review of the corresponding petition doesn't support the election of a measure of restraint in the form of detention (extension of term of detention), the court stop production according to the petition is also offered. Also it is offered to establish in provisions of Art. 37 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation the rights of the prosecutor to allow the branches stated to the investigator and also the right to discharge the investigator of further production of investigation, at assumption of violation of requirements of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation by him or other legislation at investigation of criminal case.
Novelty/originality/value: Article has the high scientific and practical value as is attempt of a complex research of the modern and current problem important for practice of criminal legal proceedings. Keywords: prosecutor, criminal legal proceedings, public prosecutor's supervision.
Важнейшим средством обеспечения законности процессуальной деятельности органов, осуществляющих предварительное расследование, выступает прокурорский надзор.
О значимости разрешения возникающих проблем осуществления прокурорского надзора и определения в положениях законодательства процессуальных полномочий прокурора на стадии производства по уголовному делу свидетельствуют статистические данные: согласно статистике Генеральной прокуратуры, за 6 месяцев 2016 года прокурорами было отменено 12013 незаконных постановлений о возбуждении уголовного дела, что на 9,4 % больше, чем за аналогичный период 2015 года. За этот же период 2016 года прокурорами отменено 1423245 незаконных постановлений органов предварительного следствия и органов дознания об отказе в возбуждении уголовного дела, 16978 постановлений о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) [28]. Следует отметить, что сопоставимые, т. е. значительные показатели числа отмененных постановлений озвучиваются на протяжении уже нескольких десятилетий [12].
Растет и число доказательств по уголовным делам, признанных недопустимыми на основании постановлений прокурора. Так, за последние несколько лет количество признанных прокурорами недопустимыми доказательств по уголовным делам, расследованным следственными органами, возросло втрое (с 1007 постановлений прокуроров о признании недопустимыми доказательств по уголовным делам, расследованным в форме предварительного следствия, в 2008 году до 3027 постановлений в 2014 году) [38, 39, 40].
Одним из основных способов разрешения проблемных вопросов является закрепление в положениях уголовно-процессуального законодательства такого объема процессуальных полномочий прокурора, который бы соответствовал требованиям обеспечения национальной безопасности и реализации конституционных прав граждан, способствовал бы прогрессивному развитию правоохранительной системы государства, эффективному исполнению законодательства, а также, что немаловажно, рациональному расходованию средств государственного бюджета.
Не менее важной составляющей исследуемой проблемы, по обоснованному мнению К.И. Амирбекова, является наличие баланса
полномочий дознавателя (начальника подразделения дознания), следователя (руководителя следственного органа), с одной стороны, и прокурора - с другой, исключающего возможность превалирования полномочий одного над другим в ущерб законным интересам иных участников досудебного производства, главным образом, потерпевших [5].
Анализ материалов научных исследований, изучение правоприменительной практики в соотношении с положениями действующих в настоящее время нормативно-правовых актов, а также решений ЕСПЧ позволяет утверждать, что для обеспечения надлежащего функционирования системы сдержек и противовесов в рамках уголовного судопроизводства требуется некоторое расширение полномочий прокурора.
На необходимость повышения эффективности прокурорского надзора на заседании коллегии Генеральной прокуратуры, состоявшемся 24 марта 2015 года, указал президент России Владимир Владимирович Путин, отмечая при этом, что безосновательный отказ в регистрации преступлений, неоправданное затягивание сроков расследований нарушает такой базовый правовой принцип, как неотвратимость наказания, дает основания пострадавшим людям усомниться в эффективности правоохранительной системы, в силе закона и в целом в возможности государства восстановить справедливость, защитить их права, безопасность, личное достоинство и имущество [14].
В то же время повышение эффективности прокурорского надзора немыслимо без предоставления прокурору такого объема процессуальных полномочий, который в полной мере соответствовал бы статусу прокурора как должностного лица, а также предоставлял бы ему возможность в той мере, в которой это предусмотрено законодательством о прокуратуре, а также действующими в настоящее время актами организационно-распорядительного характера, обеспечивать осуществление от имени государства уголовное преследование, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия.
На основании положений ст. 8 ФЗ «О прокуратуре РФ» Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры координируют деятельность правоохранительных
органов по борьбе с преступностью. Из этого законодательно закрепленного положения следует, что государство отвело прокурору ключевую роль в борьбе с преступностью.
В юридической литературе обосновано отмечается, что «данное положение прокурора в структуре правоохранительных органов в полной мере должно соответствовать положению прокурора среди участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения, и именно исходя из этого должна определяться роль прокурора в уголовном процессе, его объем полномочий и неукоснительность их исполнения. По действующему законодательству следователь и руководитель следственного органа обязаны неукоснительно исполнять требования прокурора, а не отменять их путем неисполнения, принятия процессуальных решений, идущих в разрез с требованиями прокурора, однако современное распределение полномочий между участниками процесса со стороны обвинения указывает на игнорирование законодателем роли прокурора, отведенной ему Федеральным законом «О прокуратуре РФ», и свидетельствует о противоречивости позиции законодателя» [25].
Изменения положений УПК РФ, произведенные в 2007 г., значительно сократили пределы прокурорского надзора и соответствующие полномочия прокурора. В свете изменившихся представлений о функциональном назначении прокурора в уголовном судопроизводстве, согласно которым прокурор не должен осуществлять процессуальное руководство расследованием, пределы осуществления прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия и их должностных лиц были ограничены случаями проверки соответствия этой деятельности закону. В изменившихся условиях правового регулирования прокурор утратил руководящую роль при осуществлении уголовного преследования органами предварительного следствия [52].
В литературе по этому поводу обосновано отмечалось, что исключение некоторых полномочий прокурора из УПК РФ с передачей их руководителям следственных органов привело к дисбалансу между ведомственным контролем, прокурорским надзором и судебным контролем в досудебном производстве, чем отчасти и обусловлены тенденции отклонения от принципов верховенства права [13, 27].
После значительного сокращения полномочий прокурора ему, начиная с 2010 года, последовательно возвращается ряд процессуальных прав.
Очевидно, что государство и общество убедились, что отсутствие этих прав отрицательно отразилось и на обеспечении прав личности, и на эффективности уголовного преследования, осуществляемого в досудебном производстве [51].
Несмотря на это, значительным числом ученых-юристов изменения, при их позитивной оценке, признаются недостаточными, поскольку правовое положение прокурора в ряде случаев законодателем сведено до положения обычного заявителя, просителя, а объем процессуальных прав прокурора применительно к надзору за деятельностью органов предварительного следствия и органов дознания неодинаков [26, 50].
Отмечается, что, «несмотря на внесенные изменения в УПК РФ, прокурор по-прежнему не может оперативно отреагировать на незаконный и необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела, вынесенный руководителем следственного органа или следователем» [47].
Указывается, что «различный объем полномочий прокурора в отношении следствия и дознания не способствует поддержанию единства уголовно-процессуальной формы, не содействует равной степени защищенности прав и законных интересов участников досудебного производства по делам, расследуемым в форме предварительного следствия или дознания, не обеспечивает общего режима правоприменения и целостности надзорной прокурорской практики как юридического феномена» [17].
Хотя следует отметить и то, что в ряде источников юридической литературы, особенно подготовленных исследователями, так или иначе являющимися представителями следственных органов, выдвигается иная позиция, направленная на сокращение полномочий прокурора как участника уголовного судопроизводства. Так, например, А.М. Багмет выступает за то, чтобы полномочие по направлению уголовного дела в суд принадлежало исключительно руководителю следственного органа [6]. Некоторые исследователи, в свою очередь, предлагают ограничить объем контрольно-надзорных полномочий руководителя следственного органа в отношении следователя по ряду процессуальных вопросов [24].
Современные потребности правоприменительной практики требуют рассмотрения следующих основных проблем относительно вопроса о необходимости расширения полномочий прокурора как участника уголовного судопроизводства:
1. Проблемы отсутствия у прокурора полномочий на возбуждение уголовного дела.
2. Проблемы отсутствия у прокурора необходимого объема полномочий применительно к решению судьбы уголовного дела на стадии предварительного расследования.
3. Проблемы совершенствования юридического механизма осуществления прокурорского надзора за процессом избрания меры пресечения в виде заключения под стражу и продлением срока применения этой меры пресечения.
4. Проблемы существования различий в объеме полномочий прокурора в зависимости от формы предварительного расследования.
1. Проблемы отсутствия у прокурора полномочий на возбуждение уголовного дела
Рекомендация Комитета министров Совета Европы от 6 октября 2000 г. № R(2000)19 «Комитет министров - государствам-членам о роли прокуратуры в системе уголовного правосудия» предписывает, что «во всех системах уголовного правосудия прокуроры... решают вопрос о возбуждении или продолжении уголовного преследования». Но в то же время в этом акте указывается следующее: «тот факт, что прокурор ответствен за обвинение, не должен затмевать его основной функции хранителя права», а также, что прокурор всей своей деятельностью, в частности, призван «обеспечивать принцип состязательности сторон».
Согласно положениям ч. 1 ст. 37 УПК РФ прокурор, являясь должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия, обладает правом вынесения мотивированного постановления о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных нарушений уголовного законодательства (п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Данное мотивированное постановление имеет статус повода для возбуждения уголовного дела (п. 4 ч. 1 ст. 140).
При этом самостоятельно возбуждать уголовное дело прокурор в настоящее время по законодательству Российской Федерации не вправе.
По мнению значительного числа ученых-исследователей, данные положения действующего законодательства существенно усложнили процедуру возбуждения уголовного дела при обнаружении прокурором признаков преступления, по сравнению с нормами, ранее закрепленными в уголовно-процессуальном законодательстве [15].
Очевидно, что эти, принципиально верные, утверждения, основаны на анализе содержания и практике применения положений действующего законодательства.
В литературе обращается внимание на то, что нынешняя позиция законодателя крайне нелогична: с одной стороны, он предписывает прокурору в п. 2 ст. 27 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» «при наличии оснований полагать, что нарушение прав и свобод человека и гражданина имеет характер преступления, принимать меры к тому, чтобы лица, его совершившие, были подвергнуты уголовному преследованию». Но, с другой стороны, инициировать процесс уголовного преследования самостоятельно, то есть принять решение о возбуждении уголовного дела, прокурору закон не позволяет [35].
Если должностные лица следственного органа или органа дознания по различным причинам, основываясь на положениях ч. 2 ст. 140 УПК РФ, сочтут, что выявленные прокурором нарушения уголовного законодательства, отраженные в его мотивированном постановлении и прилагаемых к нему материалах, не содержат достаточных данных, указывающих на признаки преступления, они, руководствуясь положениями УПК РФ, имеют полное право вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
Прокурор же, в свою очередь, не согласившись с позицией следственного органа или органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела, вправе, основываясь на положениях п. 5.1 ст. 37 УПК РФ, истребовать и проверить законность и обоснованность решений следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела и принимать по ним решение в соответствии с настоящим Кодексом.
На основании ч. 6 ст. 158 УПК РФ, признав постановление органа дознания, дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, прокурор отменяет его и направляет соответствующее постановление начальнику органа дознания со своими указаниями, устанавливая срок их исполнения.
Признав отказ руководителя следственного органа, следователя в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, прокурор в срок не позднее 5 суток с момента получения материалов проверки сообщения о преступлении отменяет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, о чем выносит мотивированное постановление с изложением конкретных обстоя-
тельств, подлежащих дополнительной проверке, которое вместе с указанными материалами незамедлительно направляет руководителю следственного органа.
При этом положения УПК РФ не исключают возможности вынесения по конкретному делу, по которому прокурором на основании ч. 6 ст. 158 УПК РФ отменено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, повторного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.
Правоприменительная практика последних лет свидетельствует, что конкретный материал доследственной проверки, проводимой на основании ст. 144-145 УПК РФ, может пройти по 5-6 процессуальных циклов, основанных на положениях приведенных выше правовых норм, до того как уголовное дело будет возбуждено, принято к производству, а соответствующее должностное лицо приступит к его расследованию. Каждый из этих циклов, как показывает анализ материалов правоприменительной практики, занимает по времени не менее двух недель. Нередко он длится значительно дольше.
При этом следует отметить, что применительно к аналогичным по содержанию положениям УПК РСФСР В.М. Савицкий писал: «...направление прокурором органам расследования своих предложений о возбуждении уголовных дел создавало волокиту в начальной стадии процесса, а главное - способствовало самоустранению отдельных прокуроров от непосредственного возбуждения дела и переложению ими ответственности за этот важнейший процессуальный акт на следователей» [31].
Очевидно, что за тот продолжительный срок, который был затрачен, чтобы материал проверки приобрел статус уголовного дела, могут быть утрачены важные следы преступления, которые в силу положений УПК РФ могут быть зафиксированы только в результате производства следственных действий, большинство из которых может проводиться только по возбужденному уголовному делу. В итоге на практике это приводит к существенному нарушению прав лиц, потерпевших от преступлений [11].
Следует отметить, что УПК РФ предусмотрена еще одна процедура, которая может быть осуществлена прокурором в случае, если следственный орган или орган дознания, необоснованно, по мнению прокурора, отказывается вынести постановление о возбуждении уголовного дела.
На основании п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор вправе обличить свое требование о возбуждении уголовного дела в форму требования от органов
дознания и следственных органов устранения нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе дознания или предварительного следствия. Однако для реализации данного требования при несогласии с ним должностных лиц, которым оно адресуется, в УПК РФ установлен не менее, а более длительный и сложный для практической реализации процессуальный порядок, нежели тот, что был описан выше.
На основании положений ч. 6 ст. 37 УПК РФ в случае несогласия руководителя следственного органа либо следователя с требованиями прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, прокурор вправе обратиться с требованием об устранении указанных нарушений к руководителю вышестоящего следственного органа. В случае несогласия руководителя вышестоящего следственного органа с указанными требованиями прокурора последний вправе обратиться к Председателю Следственного комитета Российской Федерации или руководителю следственного органа федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти). В случае несогласия Председателя Следственного комитета Российской Федерации или руководителя следственного органа федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) с требованиями прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, прокурор вправе обратиться к Генеральному прокурору Российской Федерации, решение которого является окончательным.
В итоге в конкретном случае может получиться так, что для того чтобы на основании материалов прокурорской проверки, проведенной районной прокуратурой, было возбуждено уголовное дело, будет необходимо решение Генерального прокурора Российской Федерации, на получение которого может быть затрачено до нескольких лет.
Позволяет ли подобная, формально соответствующая положениям УПК РФ, правоприменительная практика достигать назначения уголовного судопроизводства, закрепленного в п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ, а именно цели защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений? Позволяет ли она выполнять уголовному закону задачи, закрепленные в ч. 1 ст. 2 УК РФ (охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды,
конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений)? Вероятнее всего, нет.
В связи с этим в юридической литературе отмечается, что «созданный законодателем механизм устранения выявленных прокурором нарушений закона оказался слишком громоздким» [23], а «право прокурора возбудить уголовное дело ранее позволяло ему своевременно реагировать на неправомерные решения органов предварительного следствия и быть гарантом в решении вопросов по защите конституционных прав для вовлеченных в уголовное судопроизводство граждан» [47].
Нет оснований не согласиться и с аналогичным, но более акцентировано высказанным мнением А.П. Кругликова: «.в УПК содержатся положения, которые дают возможность сделать вывод, что в отдельных случаях не прокурор надзирает за следствием, а непосредственно руководитель следственных органов проверяет законность и обоснованность требований прокурора в случаях, когда дает согласие на неисполнение данных требований следователем» [21].
Аналогичную позицию занимает и Д.А. Сычев: «действующая уголовно-процессуальная регламентация, в силу которой функция уголовного преследования в досудебном производстве осуществляется прокурором опосредованно и в зависимости от формы расследования, не отвечает потребностям эффективной работы прокурора и следственного аппарата, а прокурора ставит отчасти в подчиненное положение, не соответствующее его надзорной функции и статусу главы обвинительной власти» [44].
Содержание материалов практики ЕСПЧ применительно к вопросу о полномочиях прокурора как участника уголовного судопроизводства показывает, что прокуроры имеют общее обязательство содействовать тому, чтобы государство выполняло свои процессуальные обязательства, вытекающие из ст. 2 Конвенции об охране права каждого лица на жизнь, ст. 3 Конвенции о запрещении пыток. В этих случаях должно быть проведено эффективное расследование по установлению и наказанию виновных. И чтобы такое расследование было эффективным, оно должно быть адекватным и независимым. Добиться этого можно с помощью прокурора, который контролирует полицию по вопросам оперативного применения уголовного права и осуществляет надзор за расследованием преступлений (Дело «Рамса-хай и другие против Нидерландов» от 15.05.2007
№ 52391/99, ЕСПЧ, Дело «Маковей и другие против Румынии» от 21.06.2007 № 5048/02).
В случаях физического насилия, в том числе и всех форм изнасилования и сексуального домогательства, ст. 8 Конвенции требует принятия адекватных позитивных мер в сфере уголовно-правовой защиты, которая распространяется и на органы прокуратуры (Дело «М.С. против Болгарии» от 04.12.2003 № 39272/98, ЕСПч). В правовых позициях ЕСПЧ по указанным выше делам отражено, что независимый суд государств - участников Конвенции «должен иметь форму судебного надзора за решениями прокурора об отказе в возбуждении дела». При этом ЕСПЧ, признавая независимость прокуратуры как таковой, в то же время особо отметил, что в конечном счете «ответственность за расследование преступлений ложится на Генерального прокурора».
Главенствующая роль прокурора в уголовном преследовании, обусловленная необходимостью предоставления ему необходимых для этого полномочий по оперативному применению положений уголовного закона, а также ответственность Генерального прокурора за соответствующий процесс, с учетом существующего в настоящее время положения вещей, когда процедура возбуждения уголовного дела по материалам прокурорской проверки может быть необоснованно увеличена по времени в ущерб интересам расследования и защиты прав потерпевших от преступления, на наш взгляд, свидетельствуют о необходимости предоставления прокурору права самостоятельного возбуждения уголовного дела.
Представляется, что это позволило бы вывести статус прокурора на необходимый и предусмотренный нормами отраслевого отечественного законодательства и правовыми позициями ЕСПЧ уровень, а также дало бы возможность обеспечить оперативность процесса прокурорского реагирования на выявленные нарушения уголовного закона. Это позволило бы избавиться от излишней процедуры перепроверки следователем установленных прокурором фактов, указывающих на признаки преступления, производимой на начальном этапе возбуждения уголовного дела. Аналогичная позиция поддерживается и в значительном числе научных публикаций по соответствующей проблематике [7, 9, 10, 15-17, 22, 25, 35, 45, 47, 53].
Необходимо отметить и то обстоятельство, что предоставление прокурору права на возбуждение уголовного дела способствовало бы реализации еще одного его важного полномочия в уголовном судопроизводстве, предусмотренно-
го п. 1 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, а именно полномочия проверять исполнение требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях. Сотрудники прокуратуры по этому поводу обосновано отмечают: «...анализ следственной практики говорит о существенных нарушениях действующего законодательства, среди которых многочисленные отказы в приеме и регистрации заявлений о преступлении (особенно в случаях отсутствия информации о конкретном виновнике совершенного деяния), нарушения сроков рассмотрения соответствующих заявлений (обращений) и т. д. Обнаружив преступление, умышленно сокрытое от учета, прокурор мог бы незамедлительно возбуждать уголовное дело и направлять его для дальнейшего предварительного расследования по правилам подследственности в орган дознания или предварительного следствия» [35].
В литературе обращается внимание и на сложившуюся в связи с ныне действующими нормами УПК РФ усложненность процедуры обжалования действий (бездействия) и решений следователя прокурору на основании ст. 124 УПК РФ. Так, указывается, что обжалование незаконного акта непосредственному руководителю правоприменителя лишено смысла, поскольку в практической деятельности данные акты зачастую проходят согласование с руководством. Признание факта нарушения закона своими подчиненными и применение к ним санкций равносильно признанию упущений в собственной административно-управленческой деятельности. Складывается ситуация, в которой законному интересу лица, чьи права были нарушены незаконным актом правоприменителя, противостоит ведомственный интерес правоохранительных органов, не заинтересованных в признании собственных ошибок [29], при том, что при сложившемся порядке прокурор лишен возможности оперативного реагирования путем самостоятельного вынесения постановления о возбуждении уголовного дела. Отсроченный по времени судебный механизм обжалования, предусмотренный в ст. 125 УПК РФ, очевидно, также не способен оперативно разрешать возникающие проблемы [34]. В то же время предоставление прокурору права самостоятельно возбуждать уголовное дело могло бы способствовать некоторому улучшению ситуации и в этом направлении уголовно-процессуальной деятельности.
На основании вышеизложенного в целях повышения эффективности деятельности прокурора как лица, уполномоченного осуществлять
от имени государства уголовное преследование, представляется необходимым закрепление в положениях ст. 37 УПК РФ права прокурора на возбуждение уголовного дела.
2. Проблемы отсутствия у прокурора необходимого объема полномочий применительно к решению судьбы уголовного дела на стадии предварительного расследования
Принимая во внимание приведенные выше положения, послужившие основаниями для вывода о необходимости возвращения прокурору права на возбуждение уголовного дела, следует обратиться и к вопросу о праве прокурора на решение судьбы уголовного дела на стадии предварительного расследования.
Очевидно, что, несмотря на уменьшение объема полномочий в досудебном производстве, прокурор продолжает оставаться субъектом, ответственным за поддержание государственного обвинения в суде и утверждающим обвинительное заключение. Поэтому многие процессуалисты обосновано указывают на «возникновение сомнений в возможности эффективного поддержания государственного обвинения по уголовным делам, по которым проводится предварительное следствие, ввиду того, что прокурор недостаточно знаком с материалами уголовного дела и не контролирует его ход, а также не может оперативно корректировать его результаты в рамках утверждения обвинительного заключения» [36, 43].
По этому поводу, на наш взгляд, абсолютно обосновано высказался В.С. Шадрин: «В условиях сокращения до минимума возможностей прокурора в ходе предварительного следствия влиять на формирование обвинения в период нахождения у него уголовного дела с обвинительным заключением он должен располагать полноценным комплексом прав, позволяющих определять дальнейшую судьбу уголовного преследования. Более того, указанные права, с учетом необходимости компенсации отстранения прокурора от руководства предварительным следствием, казалось бы, должны быть здесь даже расширены в сравнении с ранее имевшимися в распоряжении прокурора правами. Однако, наоборот, прокурора на данном, особенно ответственном, заключительном и решающем этапе досудебного производства, непосредственно предшествующем производству в суде, лишили объективно необходимых ему важных процессуальных прав. В том числе права: составить новое обвинительное заключение, способное в большей степени обеспечить эффективность поддержания государственного обвинения; при утверждении обвинительного заключения
изменить объем обвинения либо квалификацию действий обвиняемого по уголовному закону о менее тяжком преступлении; прекратить уголовное дело либо уголовное преследование в отношении отдельных обвиняемых полностью или частично. Следует отметить, что лишение прокурора двух последних из названных прав выглядит парадоксальным с учетом наличия у прокурора в судебном заседании прямо предусмотренной законом возможности отказаться от обвинения, а также изменить обвинение в сторону смягчения (на основании частей 7, 8 ст. 246 УПК РФ)» [51].
К этому следует добавить, что право прокурора, например, изменить квалификацию действий обвиняемого на менее тяжкое преступление, исключить из обвинения отдельные эпизоды обвинения в значительной степени способствовало бы появлению у обвиняемого, ранее не согласного с юридической и количественной оценкой своих действий, при соблюдении предусмотренных УПК РФ условий возможности для заявления о полном согласии с предъявленным ему новым обвинением и ходатайства о рассмотрении уголовного дела в особом порядке. Это, в свою очередь, заметно сэкономило бы материальные и организационные затраты на судебное производство по значительному количеству уголовных дел.
Право же прокурора на прекращение уголовного преследования на стадии утверждения обвинительного заключения по основаниям, предусмотренным УПК РФ, вообще сняло бы с государства какие-либо затраты на судебное производство по уголовному делу. В данном направлении, очевидно, кроется значительный резерв возможностей для уменьшения нагрузки на судей, что является одной из важнейших проблем современной судебной деятельности [42].
В связи с вышеизложенным следует согласиться с мнением Д.А. Сычева, отметившим следующее: «лишение прокурора аналогичных полномочий, ранее присущих согласно УПК РСФСР 1960 г. и УПК РФ 2001 г., было не только законодательной ошибкой, но и поставило под сомнение его статус как полноценного субъекта реализации функции уголовного преследования» [44].
Говоря о зарубежном опыте правовой регламентации полномочий прокурора на стадии предварительного расследования, следует привести вывод К.А. Таболиной о том, что анализ уголовно-процессуального законодательства зарубежных стран (Азербайджанская Республика, Республика Армения, Республика Беларусь, Республика Казахстан, Кыргызская Республика, Республика Молдова, Республика Таджикистан,
Туркменистан, Республика Узбекистан, Украина, Грузия, Федеративная Республика Германия, Французская Республика, Соединенные Штаты Америки) свидетельствует о том, что ни в одной из стран объем полномочий прокурора не обусловлен формой расследования, а также о том, что он позволяет не только выявлять, но и устранять нарушения закона, допущенные органом расследования [46].
На основании вышеизложенного представляется необходимым осуществить наделение прокурора правом итоговой юридической оценки действий подозреваемого (обвиняемого) на всех этапах досудебного производства (в том числе путем предъявления обвинения или вынесения постановления о квалификации действий обвиняемого (подозреваемого) без принятия дела к своему производству) с правом корректировки квалификации, сделанной органами следствия или дознания (в том числе отмены постановления о квалификации или о привлечении в качестве обвиняемого полностью или в части), а также правом на самостоятельное составление обвинительного заключения, правом при утверждении обвинительного заключения изменить объем обвинения либо квалификацию действий обвиняемого по уголовному закону о менее тяжком преступлении; правом прекратить уголовное дело либо уголовное преследование в отношении отдельных обвиняемых полностью или частично.
3. Проблемы совершенствования юридического механизма осуществления прокурорского надзора за процессом избрания меры пресечения в виде заключения под стражу и продлением срока применения этой меры пресечения
Действующие в настоящее время акты Генеральной прокуратуры содержат ряд положений относительно особенностей прокурорского надзора за процессом избрания меры пресечения в виде заключения под стражу и продлением срока применения этой меры пресечения.
Так, Генеральная прокуратура требует от подчиненных прокуроров в ходе рассмотрения вопроса об избрании и продлении меры пресечения в виде заключения под стражу применять взвешенный, избирательный подход; внимательно изучать представляемые в суд материалы уголовного дела, ответственно рассматривать каждый случай и оценивать доводы соответствующих ходатайств дознавателя, следователя, а также лиц, участвующих в судебном заседании, включая потерпевших, не допуская при этом формализма; при этом «при отсутствии в прилагаемых мате-
риалах аргументированных выводов о необходимости продления срока заключения лица под стражу отказывать дознавателю в даче согласия на возбуждение соответствующего ходатайства, а также не поддерживать заявленное следователем ходатайство в суде» [48].
Генеральная прокуратура также требует от прокуроров, участвующих в судебном заседании, составлять письменное заключение об обоснованности заявленного ходатайства об избрании меры пресечения, которое требуется согласовывать с соответствующим руководителем либо его заместителем [30].
Таким образом, участвуя в судебном заседании при рассмотрении вопроса об избрании меры пресечения и продлении ее действия, прокурор обязан вникнуть в вопросы действия на момент избрания меры пресечения не истекших сроков расследования и их продления в установленном порядке, установить, являются ли эти сроки разумными, имеются ли правовые основания для применения или продления срока действия меры пресечения и подтверждаются ли они соответствующими доказательствами. Очевидно, что эти требования далеко не всегда удается выполнить при отсутствии у прокурора возможности заблаговременно ознакомиться с ходатайством о применении меры пресечения или продлении срока действия меры пресечения, а также с материалами уголовного дела, которыми следователь обосновывает заявление соответствующего ходатайства и которые передаются в суд в рамках специально собранного следователем материала.
По рассматриваемому вопросу А.В. Спирин обосновано отмечает, что прокурор, участвуя в судебном заседании, проводимом по соответствующему ходатайству следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или ее продлении, «поставлен перед необходимостью обосновать перед судьей решение следователя, в подготовке которого прокурор участия не принимал и с которым он знакомится в лучшем случае непосредственно перед судебным заседанием. Очевидно, что позиция прокурора может не совпасть с позицией следственного органа. Более того, в случае такого несовпадения прокурор должен расценить ходатайство следователя как не соответствующее требованиям закона и принять меры к предотвращению возможного, в случае удовлетворения ходатайства, нарушения» [37]. На этом основании А.В. Спирин делает вполне обоснованный вывод: «Таким образом, очевидны, во-первых, трудности формирования правовой позиции прокурора в судебном заседании (закон
не устанавливает обязанности следователя направлять прокурору копии ходатайства и обосновывающих его материалов). И, во-вторых, суд вынужден, по существу, разрешать конфликт между должностными лицами - участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения, что противоречит концептуальным положениям УПК РФ, не предусматривающим возможности перенесения в суд разногласий между следственными органами и прокурором» [37].
Приведенные выше доводы в пользу расширения полномочий прокурора на стадии предварительного расследования уголовного дела дают основание и для вывода о том, что позиция прокурора, которому в дальнейшем предстоит выступать в качестве государственного обвинителя при рассмотрении уголовного дела судом, по вопросу об ограничении конституционных прав участников уголовного судопроизводства должна быть определяющей, что поддерживается и в юридической литературе [4, 8, 19, 20].
В то же время действующий УПК РФ не содержит положений о том, что копия постановлений следователя о возбуждении перед судом ходатайства о применении меры пресечения, а также о продлении срока действия этой меры пресечения должна обязательно направляться прокурору, как и материалы, обосновывающие необходимость обращения в суд с соответствующими ходатайствами. Это может повлечь за собой, и на практике нередко влечет, ненаправление или несвоевременное направление прокурору соответствующих процессуальных документов, что создает определенные проблемы для установления прокурором наличия или отсутствия подтвержденных доказательствами оснований для избрания или продления меры пресечения [41].
Очевидно, что это, в свою очередь, сказывается на качестве прокурорского надзора за соответствующими процедурами и, как следствие, на уровне надлежащего обеспечения защиты прав и свобод человека и гражданина.
А.Г. Халиулин применительно к рассматриваемой проблеме обосновано считает, что необходимо предоставить прокурору право отзывать ходатайство следователя об избрании меры пресечения или продлении срока ее действия из суда. В качестве иного варианта он предлагает установить, что, если прокурор не поддерживает ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, суд будет обязан прекратить производство по ходатайству, что обусловлено аналогией с уголовно-процессуальным институтом отказа прокурора от обвинения, при
котором суд обязан прекратить уголовное дело или уголовное преследование [49]. Нам представляется более предпочтительным сочетание первого и второго вариантов, предложенных А.Г. Халиулиным, поскольку первый вариант позволит некоторым образом сократить нагрузку на суд, а значит и трату значительных средств государственного бюджета, а второй вариант позволяет на стадии судебного заседания с участием стороны защиты, т. е. при обязательном участии квалифицированного профессионального адвоката-защитника, всесторонне и с учетом мнения и доказательств, представляемых стороной защиты, проверить, имеется ли необходимость в избрании или продлении меры пресечения, и имеются ли в материалах, представленных в суд, доказательства, обосновывающие существование оснований для удовлетворения заявленного следователем ходатайства.
Хотя нужно признать, что сам по себе судебный порядок рассмотрения соответствующих проблем по ряду причин не решает всех вопросов, возникающих применительно к данной многоаспектной организационно-правовой проблеме [33, 34].
В целях повышения эффективности прокурорского надзора за применением мер пресечения в рамках уголовного судопроизводства представляется необходимым закрепление в положениях ст. 108, 109 УПК РФ положений об обязательном направлении прокурору постановления следователя о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения и продлении срока ее действия, а также о предоставлении прокурору копий документов, обосновывающих необходимость избрания или продления срока действия меры пресечения в виде заключения под стражу. Наряду с этим требуется предусмотреть право прокурора отзывать ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей до его судебного рассмотрения, а также установить, что в случае, если прокурор по результатам судебного рассмотрения соответствующего ходатайства не поддерживает ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (продления срока содержания под стражей), суд прекращает производство по ходатайству.
4. Проблемы существования различий в объёме полномочий прокурора в зависимости от формы предварительного расследования
Как известно, объем полномочий прокурора применительно к мерам процессуального реаги-
рования на решения должностных лиц органа дознания значительно шире, чем тот объем полномочий, которые прокурор вправе реализовывать в случае, если расследование по уголовному делу осуществляется в форме предварительного следствия.
В то же время очевидно, что дознание, как и предварительное следствие, представляет собой одну из форм досудебного производства, и поэтому лица, его осуществляющие, и его участники по отношению к прокурору и к суду должны иметь равный правовой статус, так как защита прав и законных интересов потерпевших от преступлений и защита личности от незаконного обвинения и ограничения ее прав и свобод (ст. 6 УПК РФ) является назначением уголовного судопроизводства, в том числе в досудебной стадии, вне зависимости от форм предварительного расследования.
Следует отметить, что в юридической литературе позиция законодателя об установлении различного уровня полномочий прокурора в рамках уголовного судопроизводства в зависимости от формы предварительного расследования подверглась обоснованной критике. Так, например, В.М. Быков по этому поводу отмечает: «Кто-нибудь нам может разумно и логично объяснить, почему прокурорский надзор за следователями, которые расследуют большинство тяжких и опасных преступлений, стал законодателю практически не нужен?! Однако он полностью оставлен за дознавателями, которые расследуют меньшее количество преступлений, да к тому же менее общественно опасных. Как это объяснить? Какие научные разработки проведены перед принятием этих законов? Кто с ними знакомился и обсуждал? Привлекались ли к подготовке этих законов известные своими трудами в области уголовного процесса специалисты, ученые и практики? Какую оценку проектам законов дали эти специалисты?» [10].
В новейших диссертационных исследованиях вполне обосновано отмечается, что «защита публичного интереса по обеспечению законности возбуждения и расследования уголовных дел не может быть поставлена в зависимость от формы расследования и субъекта его производства, соответственно, объем полномочий прокурора по надзору за возбуждением и расследованием уголовных дел как правовое средство защиты публичного интереса не может быть поставлен в зависимость от формы предварительного расследования» [46]. С данным мнением представляется необходимым согласиться.
Частным проявлением рассматриваемого круга проблем в данном направлении является вопрос об обеспечении возможности прокурора осуществлять отстранение следователя от дальнейшего производства расследования при нарушении им требований УПК РФ.
Согласно п. 9 и п. 10 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор вправе разрешать отводы, заявленные дознавателю, а также его самоотводы, и отстранять дознавателя от дальнейшего производства расследования, если им допущено нарушение требований УПК РФ. Аналогичные права в отношении следователя предоставлены законом руководителю следственного органа.
К.И. Амирбеков в связи с этим обосновано отмечает, что на основании п. 9 ч. 1 ст. 37 и п. 5 ч. 1 ст. 37 УПК РФ сотрудники органа дознания находятся по отношению к сотрудникам следственных органов в процессуально неодинаковом положении: с одной стороны, прокурор уполномочен изымать любое дело у органа дознания (том числе не расследованное или некачественно расследованное в этом органе по субъективным причинам) и передавать его следователю, а с другой - отводы, заявленные дознавателю, разрешаются и согласие на направляемые в суд ходатайства дознавателей дается не руководителем подразделения дознания, а прокурором (п. 5 ч. 1 ст. 37 УПК РФ), тогда как эти же полномочия по отношению к следователю осуществляет не прокурор, а руководитель следственного органа [5].
Представляется, что право разрешения отвода, заявленного следователю, и право отстранения следователя от ведения дела в целях обеспечения функционирования системы сдержек и противовесов в рамках уголовного судопроизводства должно быть представлено прокурору, а не руководителю следственного органа, как это в настоящее время закреплено в положениях п. 5 и 6 ст. 39 УПК РФ. Это, на наш взгляд, будет способствовать объективизации хода предварительного следствия, а также усилению возможностей прокурора в направлении обеспечения защиты прав лиц, участвующих в этом процессе.
При этом очевидно, например, что вряд ли возможно допустить дальнейшее производство предварительного следствия (дознания) тем следователем (дознавателем), который по этому же или даже другому уголовному делу, например, получил взятку, даже если он не нарушил при этом требований УПК РФ, либо имеются иные основания подозревать, что следователь заинтересован в исходе дела. В связи с этим основанием для отстранения следователя (дознавателя) от даль-
нейшего производства расследования, предусмотренным в положениях УПК РФ, должно стать не только допущение им нарушения требований настоящего Кодекса, но и допущение им нарушений иного законодательства при расследовании уголовного дела.
Таким образом, представляется целесообразным внесение предложения об установлении в положениях ст. 37 УПК РФ права прокурора разрешать отводы, заявленные следователю, а также права отстранять следователя от дальнейшего производства расследования при допущении им нарушения требований УПК РФ или иного законодательства при расследовании уголовного дела.
Кроме того, учитывая имеющуюся в современном уголовном судопроизводстве ситуацию, связанную с зафиксированными проявлениями конфликтных взаимоотношений между представителями прокуратуры и следственных органов [1, 2, 3, 18], представляется необходимым проведение глубокого, независимого от государства и государственных органов, всестороннего системного анализа организационных и правовых основ деятельности государственных органов, участвующих в уголовном судопроизводстве.
Данное исследование могло бы способствовать выработке иных, оптимальных в настоящее время рекомендаций, направленных на установление разумного баланса полномочий участников процедуры уголовного судопроизводства, в том числе и прокурора.
Пристатейный библиографический список
1. http://www.newsru.com/russia/23Dec2014/sled. html.
2. https://zakon.rU/discussion/2012/1/25/konflikt_ mezhdu_prokurorami_i_sledovatelyami_obostryaetsya.
3. Александров А.С. Вопросы взаимодействия прокурора, руководителя следственного органа и следователя в ходе досудебного производства по уголовному делу // Вестник МВД. 2009. № 1.
4. Александров А.С., Кухта А.А., Марушин Д.Н. Судебная инстанция как перспективное место разрешения споров, возникающих между органами предварительного расследования, прокуратурой, в ходе досудебного производства по уголовному делу // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2008. № 1. С. 378-379.
5. Амирбеков К.И. Следственный судья, следователь, дознаватель и прокурор в досудебном производстве современного уголовного процесса: статус и полномочия // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2015. № 4 (48).
6. Багмет А.М. Об устранении двоевластия в уголовном преследовании // Российская юстиция. 2013. № 12.
7. Балакшин В. Возбуждение уголовного дела прокурором // Законность. 2008. № 8.
8. Буланова Н.В. Прокурорский надзор за соблюдением прав участников уголовного судопроизводства: состояние, проблемы, перспективы // Уголовное право. 2011. № 2. С. 107-113.
9. Быков В. Права прокурора на стадии возбуждения уголовного дела // Законность. 2013. № 4. С. 49-53.
10. Быков В.М. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства. Казань: Познание, 2008.
11. Воронин С.Э., Кириенко Н.А. Прокурор как участник уголовного судопроизводства. Биробиджан, 2012.
12. Доклад Генерального прокурора РФ В.В. Устинова на расширенном заседании коллегии Генеральной прокуратуры РФ. М., 2006. С. 12.
13. Друкалев И.Л. Проблемы надзора прокурора в досудебном производстве по уголовным делам // Право. 2011. № 2.
14. Информационный портал «РИА новости» [Электронный ресурс]. URL: http://ria.ru/ inddents/20150324/1054204020.html# ixzz3YgWxzrJc.
15. Исламова Э.Р., Чубыкин А.В. Мотивированное постановление прокурора о направлении материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании (проблемы применения) // Крымский научный вестник. 2016. № 3 (9).
16. Климова Я.А. Трансформация полномочий прокурора на завершающем этапе досудебного производства, оканчивающемся прекращением уголовного дела // Вестник Волгоградской академии МВД России.
2016. Вып. 2 (37).
17. Климова Я.А. Трансформация полномочий прокурора на завершающих этапах досудебного производства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград,
2017. С. 5.
18. Колоколов Н.А. «Великое противостояние»: следователь vs прокурор // Библиотека криминалиста. 2014. № 5.
19. Колоколов Н.А. Баланс обвинительной власти // Уголовный процесс. 2009. № 3.
20. Колоколов Н.А. Последние новеллы УПК РФ: баланс обвинительной власти стабилизируется // Уголовное судопроизводство. 2009. № 2.
21. Кругликов А.П. Полномочия прокурора по возбуждению уголовного дела и осуществлению уголовного преследования // Законность. 2012. № 1.
22. Крюков В.Ф. Правовой статус прокурора в уголовном преследовании (досудебное и судебное производство): автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2012.
23. Лазарева В.А. Долгожданные изменения в статусе прокурора (закон от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ) // Уголовное судопроизводство. 2011. № 3.
24. Магомедов А.Ш. Согласие руководителя следственного органа на возбуждение следователем ходатайства перед судом: необходимость или препятствие // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики: в 2 ч. 2013. № 7 (33). Ч. I. C. 139-141.
25. Мартынюк М.В. Реализация прокурором полномочия по возбуждению уголовного дела // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики: в 3 ч. 2015. № 11 (61). Ч. I. C. 105-107.
26. Неганов Д.А. Кризис стадии возбуждения уголовного дела и выход из него // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2013. № 1.
27. Овсянников И.В. Прокурорский надзор в стадии возбуждения уголовного дела // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2012. № 4 (30).
28. Официальная статистика. Генеральная прокуратура Российской Федерации: официальный сайт [Электронный ресурс]. URL: http://www.genproc. gov.ru/stat/data/1114179.
29. Питиримов Е.А. Актуальные проблемы практической реализации правовосстановительной санкции уголовно-процессуальной ответственности, предусмотренной ст. 124 УПК РФ // Правовые проблемы укрепления российской государственности: сб. ст. Ч. 59. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2013.
30. Приказ Генеральной прокуратуры России от 02.06.2011 № 162 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия». Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
31. Прокурорский надзор за соблюдением законности в деятельности органов дознания и предварительного следствия / В.М. Савицкий; под ред. М.С. Стро-говича, Г.Н. Александрова. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1959. С. 149-152.
32. Рагулин А.В. К вопросу о реализации права подсудимого на рассмотрение дела беспристрастным судом в российском уголовном судопроизводстве // Евразийский юридический журнал. 2008. № 3 (5).
33. Рагулин А.В. Кресло судьи для адвоката. Некоторые проблемы формирования судейского корпуса в России путем привлечения адвокатов и пути их решения // Адвокатские вести России. 2012. № 3-4 (135-136). С. 20-22.
34. Рагулин А.В. Проблемные вопросы правовой регламентации и реализации профессионального права адвоката-защитника на обжалование действий (бездействия) должностных лиц государственных органов, осуществляющих производство по уголовному делу // Образование и право. 2012. № 3 (31). Март. С. 202-217.
35. Скабелин А.В. Возвращение прокурору полномочий по возбуждению уголовных дел: за и против // Вестник Волгоградского государственного университета. Юриспруденция. 2016. № 2 (31).
36. Соколовская Н.С. К вопросу об эффективности участия прокурора в состязании сторон // Правовые проблемы укрепления российской государственности: сб. ст. Ч. 47. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2010.
37. Спирин А.В. Спор между прокурором и следователем в суде недопустим // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2013. № 4 (26).
38. Статистические отчеты «О работе прокурора» по форме П за январь-декабрь 2008, 2009, 2010 годов // Генеральная прокуратура Российской Федерации.
39. Статистические отчеты «Сведения о результатах надзора за исполнением законов на досудебной стадии уголовного судопроизводства» по форме НСиД за январь-декабрь 2011, 2012 годов // Генеральная прокуратура Российской Федерации.
40. Статистические отчеты «Надзор за исполнением законов на досудебной стадии уголовного судопро-
изводства» по форме НСиД за январь-декабрь 2013, 2014 годов // Генеральная прокуратура Российской Федерации.
41. Стуконог И.В. Участие прокурора в рассмотрении судом ходатайств органов предварительного расследования о продлении срока содержания под стражей // Современные тенденции развития науки и технологий. 2016. № 10-8.
42. Суддеп заплатит 6,4 млн руб. за разработку научно обоснованных норм нагрузки судей [Электронный ресурс]. URL: https://pravo.ru/news/view/142715/.
43. Сычев Д.А. Соотношение функций уголовного преследования и надзора с другими направлениями деятельности прокурора на досудебных стадиях производства // Социология и право. 2014. № 4 (26).
44. Сычев Д.А. Прокурор: место в осуществлении уголовного преследования в ходе досудебного судопроизводства // Социология и право. 2015. № 2 (28).
45. Сычев Д.А. Уголовно-процессуальные функции прокурора, осуществляемые в ходе досудебного производства // КриминалистЪ. 2013. № 1 (12).
46. Таболина К.А. Надзор прокурора за возбуждением и расследованием уголовных дел: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2016.
47. Тузова Е.В. Некоторые вопросы уголовно-процессуальных правоотношений прокурора с руководителем следственного органа и следователем на стадии возбуждения уголовного дела // Вестник академии экономической безопасности МВД России. 2015. № 5.
48. Указание Генеральной прокуратуры РФ от 09.11.2011 № 392/49 «Об усилении прокурорского надзора за исполнением требований уголовно-процессуального законодательства о задержании, заключении под стражу и продлении срока содержания под стражей». Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
49. Халиулин А.Г. Правовое регулирование досудебного производства по уголовным делам нуждается в исправлении системных ошибок // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. № 11.
50. Химичева Г.П. Уточнить процедуру доследствен-ной проверки // Уголовное судопроизводство. 2012. № 1.
51. Шадрин В.С. Современные особенности реализации прокурором функции уголовного преследования в досудебном производстве // Криминалистъ. 2015. № 1 (16).
52. Щепилов О.О. Соотношение прокурорского надзора, судебного и ведомственного процессуального контроля по УПК РФ // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. № 10.
53. Ягофаров С.М. Осуществление прокурором уголовного преследования в досудебном производстве // Вестник Оренбургского государственного университета. 2015. № 3 (178).
References (transliterated)
1. http://www.newsru.com/russia/23Dec2014/sled. html.
2. https://zakon.rU/discussion/2012/1/25/konflikt_ mezhdu_prokurorami_i_sledovatelyami_obostryaetsya.
3. Aleksandrov A.S. Voprosy vzaimodejstvija proku-rora, rukovoditelja sledstvennogo organa i sledovatelja v
hode dosudebnogo proizvodstva po ugolovnomu delu // Vestnik MVD. 2009. № 1.
4. Aleksandrov A.S., Kuhta A.A., Marushin D.N. Sudebnaja instancija kak perspektivnoe mesto raz-reshenija sporov, voznikajushhih mezhdu organami predvaritel'nogo rassledovanija, prokuratu-roj, v hode dosudebnogo proizvodstva po ugolovnomu delu // «Chernye dyry» v rossijskom zako-nodatel'stve. 2008. № 1. S. 378-379.
5. Amirbekov K.I. Sledstvennyj sud'ja, sledovatel', doznavatel' i prokuror v dosudebnom pro-izvodstve sovremennogo ugolovnogo processa: status i polnomochi-ja // Vestnik Akademii Gene-ral'noj prokuratury Rossijskoj Federacii. 2015. № 4 (48).
6. Bagmet A.M. Ob ustranenii dvoevlastija v ugo-lovnom presledovanii // Rossijskaja justicija. 2013. № 12.
7. Balakshin V. Vozbuzhdenie ugolovnogo dela prokurorom // Zakonnost'. 2008. № 8.
8. Bulanova N.V. Prokurorskij nadzor za sobljude-niem prav uchastnikov ugolovnogo sudoproiz-vodstva: sostojanie, problemy, perspektivy // Ugolovnoe pravo. 2011. № 2. S. 107-113.
9. Bykov V. Prava prokurora na stadii vozbuzhdenija ugolovnogo dela // Zakonnost'. 2013. № 4. S. 49-53.
10. Bykov V.M. Aktual'nye problemy ugolovnogo su-doproizvodstva. Kazan': Poznanie, 2008.
11. Voronin S.Je., Kirienko N.A. Prokuror kak uchast-nik ugolovnogo sudoproizvodstva. Birobid-zhan, 2012.
12. Doklad General'nogo prokurora RF V.V. Ustinova na rasshirennom zasedanii kollegii Gene-ral'noj prokura-tury RF. M., 2006. S. 12.
13. Drukalev I.L. Problemy nadzora prokurora v dosudebnom proizvodstve po ugolovnym de-lam // Pravo. 2011. № 2.
14. Informacionnyj portal «RIA novosti» [Jelektronnyj resurs]. URL: http://ria.ru/incidents/20150324/1054204020. html# ixzz3YgWxzrJc.
15. Islamova Je.R., Chubykin A.V. Motivirovannoe postanovlenie prokurora o napravlenii mate-rialov v organ predvaritel'nogo rassledovanija dlja reshenija voprosa ob ugolovnom presledova-nii (problemy primenenija) // Krymskij nauchnyj vestnik. 2016. № 3 (9).
16. Klimova Ja.A. Transformadja polnomochij proku-rora na zavershajushhem jetape dosudebnogo proizvod-stva, okanchivajushhemsja prekrashheniem ugolovnogo dela // Vestnik Volgogradskoj akade-mii MVD Rossii. 2016. Vyp. 2 (37).
17. Klimova Ja.A. Transformadja polnomochij prokurora na zavershajushhih jetapah dosudebnogo proizvodstva: avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk. Volgograd, 2017. S. 5.
18. Kolokolov N.A. «Velikoe protivostojanie»: sledova-tel' vs prokuror // Biblioteka krimi-nalista. 2014. № 5.
19. Kolokolov N.A. Balans obvinitel'noj vlasti // Ugo-lovnyj process. 2009. № 3.
20. Kolokolov N.A. Poslednie novelly UPK RF: balans obvinitel'noj vlasti stabiliziruet-sja // Ugolovnoe sudo-proizvodstvo. 2009. № 2.
21. Kruglikov A.P. Polnomochija prokurora po vozbu-zhdeniju ugolovnogo dela i osushhestvleniju ugolovnogo presledovanija // Zakonnost'. 2012. № 1.
22. Krjukov V.F. Pravovoj status prokurora v ugo-lovnom presledovanii (dosudebnoe i sudebnoe proizvod-stvo): avtoref. dis. ... d-ra jurid. nauk. M., 2012.
23. Lazareva V.A. Dolgozhdannye izmenenija v statuse prokurora (zakon ot 28 dekabrja 2010 g. № 404-FZ) // Ugo-lovnoe sudoproizvodstvo. 2011. № 3.
24. Magomedov A.Sh. Soglasie rukovoditelja sledst-vennogo organa na vozbuzhdenie sledovatelem hodata-jstva pered sudom: neobhodimost' ili prepjatstvie // Is-toricheskie, filosofskie, poli-ticheskie i juridicheskie nauki, kul'turologija i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki: v 2 ch. 2013. № 7 (33). Ch. I. C. 139-141.
25. Martynjuk M.V. Realizacija prokurorom pol-nomochija po vozbuzhdeniju ugolovnogo dela // Is-toricheskie, filosofskie, politicheskie i juridicheskie nauki, kul'turologija i iskusstvove-denie. Voprosy teorii i praktiki: v 3 ch. 2015. № 11 (61). Ch. I. C. 105-107.
26. Neganov D.A. Krizis stadii vozbuzhdenija ugo-lovnogo dela i vyhod iz nego // «Chernye dyry» v rossijs-kom zakonodatel'stve. 2013. № 1.
27. Ovsjannikov I.V. Prokurorskij nadzor v stadii vozbuzhdenija ugolovnogo dela // Vestnik Akademii General'noj prokuratury Rossijskoj Federacii. 2012. № 4 (30).
28. Oficial'naja statistika. General'naja prokuratura Rossijskoj Federacii: oficial'nyj sajt [Jelektronnyj resurs]. URL: http://www.genproc.gov.ru/stat/data/1114179.
29. Pitirimov E.A. Aktual'nye problemy praktiches-koj realizacii pravovosstanovitel'noj sankcii ugolovno-processual'noj otvetstvennosti, predusmotrennoj st. 124 UPK RF // Pravo-vye problemy ukreplenija rossijskoj gos-udarstvennosti: sb. st. Ch. 59. Tomsk: Izd-vo Tomskogo un-ta, 2013.
30. Prikaz General'noj prokuratury Rossii ot 02.06.2011 № 162 «Ob organizacii prokuror-skogo nadzora za processual'noj dejatel'nost'ju organov predvaritel'nogo sledstvija». Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tantPljus».
31. Prokurorskij nadzor za sobljudeniem zakonnosti v dejatel'nosti organov doznanija i pred-varitel'nogo sledst-vija / V.M. Savickij; pod red. M.S. Strogovicha, G.N. Alek-sandrova. M.: Gos. izd-vo jurid. lit., 1959. S. 149-152.
32. Ragulin A.V. K voprosu o realizacii prava podsu-dimogo na rassmotrenie dela bespristrast-nym sudom v rossijskom ugolovnom sudoproizvodstve // Evrazijskij ju-ridicheskij zhurnal. 2008. № 3 (5).
33. Ragulin A.V. Kreslo sud'i dlja advokata. Nekoto-rye problemy formirovanija sudejskogo korpusa v Rossii putem privlechenija advokatov i puti ih reshenija // Advo-katskie vesti Rossii. 2012. № 3-4 (135-136). S. 20-22.
34. Ragulin A.V. Problemnye voprosy pravovoj regla-mentacii i realizacii professional'-nogo prava advoka-ta-zashhitnika na obzhalovanie dejstvij (bezdejstvija) dolzhnostnyh lic gosu-darstvennyh organov, osushhest-vljajushhih proizvodstvo po ugolovnomu delu // Obra-zovanie i pravo. 2012. № 3 (31). Mart. S. 202-217.
35. Skabelin A.V. Vozvrashhenie prokuroru polno-mochij po vozbuzhdeniju ugolovnyh del: za i protiv // Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Jurisprudencija. 2016. № 2 (31).
36. Sokolovskaja N.S. K voprosu ob jeffektivnosti uchastija prokurora v sostjazanii storon // Pravovye prob-lemy ukreplenija rossijskoj gosudarstvennosti: sb. st. Ch. 47. Tomsk: Izd-vo Tom-skogo un-ta, 2010.
37. Spirin A.V. Spor mezhdu prokurorom i sledo-vatelem v sude nedopustim // Juridicheskaja nau-ka i pravoohranitel'naja praktika. 2013. № 4 (26).
38. Statisticheskie otchety «O rabote prokurora» po forme P za janvar'-dekabr' 2008, 2009, 2010 godov // General'naja prokuratura Rossijskoj Federacii.
39. Statisticheskie otchety «Svedenija o rezul'tatah nadzora za ispolneniem zakonov na dosu-debnoj stadii ugolovnogo sudoproizvodstva» po forme NSiD za jan-var'-dekabr' 2011, 2012 godov // General'naja prokuratura Rossijskoj Federacii.
40. Statisticheskie otchety «Nadzor za ispolneniem za-konov na dosudebnoj stadii ugolovnogo sudoproizvodst-va» po forme NSiD za janvar'-dekabr' 2013, 2014 godov // General'naja prokura-tura Rossijskoj Federacii.
41. Stukonog I.V. Uchastie prokurora v rassmotrenii sudom hodatajstv organov predvaritel'no-go rassledovanija
0 prodlenii sroka soderzhanija pod strazhej // Sovremen-nye tendencii razvi-tija nauki i tehnologij. 2016. № 10-8.
42. Suddep zaplatit 6,4 mln rub. za razrabotku nauchno obosnovannyh norm nagruzki sudej [Jelektronnyj resurs]. URL: https://pravo.ru/news/view/142715/.
43. Sychev D.A. Sootnoshenie funkcij ugolovnogo presledovanija i nadzora s drugimi naprav-lenijami dejatel'nosti prokurora na dosudebnyh stadijah proizvod-stva // Sociologija i pravo. 2014. № 4 (26).
44. Sychev D.A. Prokuror: mesto v osushhestvlenii ugolovnogo presledovanija v hode dosudebnogo sudo-proizvodstva // Sociologija i pravo. 2015. № 2 (28).
45. Sychev D.A. Ugolovno-processual'nye funkcii prokurora, osushhestvljaemye v hode dosudeb-nogo proizvodstva // Kriminalist##. 2013. № 1 (12).
46. Tabolina K.A. Nadzor prokurora za vozbuzhdeniem
1 rassledovaniem ugolovnyh del: avto-ref. dis. ... kand. ju-rid. nauk. M., 2016.
47. Tuzova E.V. Nekotorye voprosy ugolovno-processual'nyh pravootnoshenij prokurora s ru-ko-voditelem sledstvennogo organa i sledovatelem na stadii vozbuzhdenija ugolovnogo dela // Vestnik akademii jeko-nomicheskoj bezopasnosti MVD Rossii. 2015. № 5.
48. Ukazanie General'noj prokuratury RF ot 09.11.2011 № 392/49 «Ob usilenii prokurorskogo nadzo-ra za ispolneniem trebovanij ugolovno-processual'nogo zakonodatel'stva o zaderzhanii, zakljuchenii pod strazhu i prodlenii sroka soderzhanija pod strazhej». Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tantPljus».
49. Haliulin A.G. Pravovoe regulirovanie dosudebnogo proizvodstva po ugolovnym delam nuzh-daetsja v isprav-lenii sistemnyh oshibok // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2008. № 11.
50. Himicheva G.P. Utochnit' proceduru dosledstven-noj proverki // Ugolovnoe sudoproizvodst-vo. 2012. № 1.
51. Shadrin V.S. Covremennye osobennosti realiza-cii prokurorom funkcii ugolovnogo presle-dovanija v dosudebnom proizvodstve // Kriminalist!. 2015. № 1 (16).
52. Shhepilov O.O. Sootnoshenie prokurorskogo nad-zora, sudebnogo i vedomstvennogo processu-al'nogo kon-trolja po UPK RF // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2009. № 10.
53. Jagofarov S.M. Osushhestvlenie prokurorom ugo-lovnogo presledovanija v dosudebnom proiz-vodstve // Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo universiteta. 2015. № 3 (178).
