CC BY
102
Terra Humana
УДК 37:39 ББК 74 + 63,3
В.А. Ермолов
состояние сельского хозяйства северо-восточных районов ленинградской области и жизнь колхозников накануне великой отечественной войны
Рассматривается предвоенное состояние сельского хозяйства Ленинградской области и причины его неэффективности, а также материальное положение колхозников накануне войны.
Ключевые слова:
госпоставки, гужевой транспорт, коллективное хозяйство, мобилизационный фонд, план, разбронирование, трудодень, фураж.
Ленинградская область в предвоенные годы была самой крупной на Северо-Западе страны: территория составляла 144 тыс. кв. км, население - 3 240 748 чел. Основная масса населения (свыше 2,3 млн человек) проживала в сельской местности [1, с. 3-4]. Но в сельском хозяйстве области постоянно не выполнялись государственные задания - по зерновым культурам, льну, животноводству, заготовкам кормов. Причин тому было много. Это и ломка привычного крестьянского уклада в результате коллективизации, и оборонное строительство, начатое в области в 30-е годы и изъявшее у колхозов часть земель, и реструктуризация сельского хозяйства за счет зернового клина, недостаток действующей уборочной техники (особенно комбайнов), слабая ремонтная база и многое др. Пахотной земли в колхозах оставалось еще столько, что ее с трудом засевали, а уж убрать урожай полностью успевали не всегда, и он оставался гнить до весны. Но главная причина отставания крылась в другом - в отношении власти к крестьянину и самого крестьянина к колхозному имуществу и своему сельскому труду. Привязанный к земле уставом сельхозартели, колхозник чувствовал себя человеком второго сорта. А раз так, то он и не заботился ни о плодородии «коллективной» земли, ни об урожайности, ни о прочих крестьянских обязанностях [6, с. 105]. Важной причиной неустройства в сельском хозяйстве являлось еще и отношение крестьянина к общественной собственности [7].
В 1940 г. сельское хозяйство области продолжало числиться в отстающих. После окончания советско-финской войны Ленинградский военный округ вернул колхозам изъятые у них ранее 300 автомашин, но в каком состоянии!? 75% из них нуждались в капитальном ремонте, а 25% автомашин пришлось разобрать на агрегаты, за счет
которых в основном и восстанавливались другие автомашины. Аналогичного ремонта требовали и 404 трактора [11, с. 196]. В результате в области из 620 колхозных автомобилей на 1 января 1941 г. на ходу оставались лишь 397 единиц, а технически исправными были только 203 машины, что составляло 32% ко всему наличию автомобилей. За неимением в колхозах гаражей большинство автомобилей стояли весь год под открытым небом [15, л. 19].
Что касается гужевого транспорта и конского поголовья, то там положение было не лучше. 26 марта 1941 г., за три месяца до начала Великой Отечественной войны, провели новую приписку конского состава и обоза для армии. Никаких положительных изменений в сравнении с припиской 1940 г. не произошло. Из общего количества рабочих лошадей (206 555 голов), находящихся в колхозах области, годными к поставке в армию оказалось всего 57 211 лошадей или 27%. Из-за плохо поставленного ветеринарного обслуживания в 1940 г. пало от разного рода заболеваний 17 526 лошадей [12, л. 168].
1940 год оказался неурожайным и вызывал серьезные опасения за судьбу весеннего сева 1941 года. Семенного фонда по зерновым и бобовым культурам на 1 января 1941 г. засыпали всего 626 013 центнеров или 58% от плана. 107 колхозов области вовсе не имели зерновых семян. Шло повальное невыполнение плановых заданий. По данным Лениградской областной конторы «Заготлен» план по заготовке льноволокна за 1940 г., которому перед войной придавалось очень большое значение, выполнили лишь на 29%, а по тресте (вымоченная льняная солома) - на 73% от плана [13, л. 49].
По всем районам области незамочен-ного и неразостланного льна осталось на площади 2 тыс. 885 га. Под снегом остал-
ся «зимовать» лен на площади в 450 га, а в копнах - на площади в 1763 га [12, л. 52]. В Боровичском районе из-за неудовлетворительного ремонта льноуборочных машин на поля вышли лишь 27 льнотрепальных агрегатов из 57. В колхозе «Труженик» Опеченского сельсовета (председатель Дружинин) при плане 3036 кг льна сдали только 108. Две трети льна для обработки председатель роздал по домам, но без взвешивания, отчего часть льна колхозники растащили на собственные нужды. В колхозе «Коммунар» Егольского сельсовета (председатель Громов) при плане 4515 кг льноволокна сдали только 57 кг. Остальная часть была разворована, а частью сгнила. В результате план засыпки семян льна по области (187 470 ц) был выполнен лишь на 42% [13, л. 44].
Чтобы избежать скандала и неизбежных «оргвыводов» с неприятными последствиями для многих руководителей районов, в Смольный полетели бодрые по содержанию, но липовые по сути «отчеты» о выполнении планов. Так, например, руководство Старорусского района сообщило о 100%-м выполнении плана уборочных работ по зерновым и бобовым культурам, а в действительности у значительного числа колхозов часть посевов осталась в полях неубранной и погибла. В колхозе . им. А.А. Жданова неубранными оказались 38 га зерновых, в колхозе «Верный Путь» -60 га зерновых, в колхозе «Пролетарий» -. 100 га овса, гороха и других культур. Ремонт в МТС изношенной колхозной техники (тракторов) в количестве 4 600 единиц на 25 мая 1941 г. выполнили только на 50%, а в Любытинском, Крестецком и Тосненском районах к ремонту вообще не приступали.
К 1941 г. сложилось катастрофическое положение с колхозными кормами. В 1940 г. . колхозы полностью сумели выполнить план лишь по фуражному мобилизационному фонду, который оставался неприкосновенным. В результате к весне 1941 г. запасы кормов в колхозах иссякли. Из-за бескормицы в области пало значительное количество лошадей и коров. В Старорусском районе по неполным данным в октябре-ноябре 1940 г. пало свыше 350 лошадей и 300 голов крупного рогатого скота. Около 2 000 лошадей находились в крайне истощенном состоянии. Во избежание гибели пришлось абортировать 140 кобылиц [14, л. 126].
План накопления мобилизационного запаса (МЗ-1) на 1941 г. еще больше обострил ситуацию с заготовкой кормов и
поставил животноводство Ленинградской области и северо-восточных районов на грань вымирания. В ряде колхозов Старорусского района («Борьба» и «Звезда») успели скормить скоту всю солому с крыш колхозных построек. К 31 марта 1941 г. 79 колхозов района вообще остались без кормов [14, л. 126].
Холодная и затяжная весна 1941 г. и падение трудовой дисциплины в колхозах сорвали выполнение плана по заготовке сенажа. Из 67 районов Ленинградской области на 25 июля 1941 г. ни один колхоз не выполнил на 100% задания по госпоставкам сена [14, л. 136]. Быстрыми темпами нарастал падеж общественного скота. Двор Старорусского салотопного завода оказался завален трупами павших животных, а трупы все подвозили и подвозили.
В военный отдел областного земельного отдела посыпались просьбы председателей колхозов разрешить им разброниро-вание мобфондов фуража ради спасения погибающего от голода общественного стада. В коллективных хозяйствах Любы-тинского сельсовета («Красная Долина», «Землероб», «Перелом» и в остальных 18 колхозах) запасов кормов оставалось до 10 апреля. «Просим дать разрешение разбронировать мобфонд» - телеграфировал зам. пред. исполкома Любытинского райсовета Палкин. В Новоселецком сельсовете 18 колхозов к 12 апреля уже не имели кормов. Руководство Ефимовского района просило выделить не менее 50% от разбронированного фонда. В Шимском районе пред. исполкома райсовета Лукин с согласия секретаря райкома ВКП(б) Беляева самостоятельно разбронировали фонд, изъяв 200 т сена. В Пашском районе в 12 колхозах от бескормицы пало 37 голов рабочих лошадей и около 50 пришлось прирезать [10, л. 32-50]. Падеж скота начался и в Боровичском районе. Председатель исполкома Боргорсовета Н. Бухарин просил разрешить разбронировать из мобзапаса РККА 630 т сена вместо 400 т, разрешенных Леноблисполкомом [16, л. 45]. Раз-бронирование мобфонда, в конце концов, было разрешено повсеместно, но корма отпускались только на содержание общественного стада. Личному скоту колхозников не досталось ничего
В ответ колхозники стали забивать и продавать на мясо личный скот, а на вырученные деньги покупать хлеб. Председатель колхоза «Новая жизнь» Любытин-ского района Решин первым забил свою корову, а вслед за ним еще 17 колхозников зарезали своих коров [17, л. 112]. Расплачи-
Общество
Terra Humana
ваться с государством по мясным и молочным поставкам, которые ежегодно увеличивались, стало нечем, как, впрочем, и по другим видам продукции. В предвоенные годы для подавляющегося большинства колхозов с их слабой экономической базой нормы госпоставок и госзакупок сельскохозяйственной продукции при низких закупочных ценах оставались высокими, и продолжали расти. В результате в 35 колхозах Старорусского района за 1940 г. после расчетов с государством колхозники не получили на трудодни ни натурой, ни деньгами [14, л. 126].
Безденежье и отсутствие заработанных на трудодни продуктов питания заставляло колхозников интенсивнее трудиться на приусадебных участках, т.к. доход от производства и продажи на рынке собственных продуктов был гораздо больше того, что выдавалось на трудодни. Началось падение трудовой дисциплины среди женщин, поскольку на приусадебных участках трудились преимущественно они. В Ленинградской области ни одного трудодня за 1940 г. не выработали 9,1 тыс. женщин и 4,3 тыс. мужчин. До 100 трудодней выработали 23% женщин и 13,7% мужчин. [8, с. 50-51].
Под стать колхозникам «трудились» и механизаторы. «Тракторист Иванов, находясь в нетрезвом состоянии, по пути в Боровичскую машинотракторную мастерскую свалил в овраг трактор “Челябинец”. В Угловской МТС, - сообщала «Красная искра», - полный развал работы. Уборочная техника (трактора, автомашины, жатки, картофелекопалки, сложные молотилки и т.п.) простаивала из-за отсутствия запчастей. В Опеченской МТС из 3-х комбайнов к началу уборки урожая был готов 1, для двух других не было запчастей. В Хором-ской МТС трактора больше стояли, чем работали. Наблюдался большой пережог топлива. В колхозе “Литвиновец” один трактор 4 часа простоял без горючего. Второй трактор с помощью “кола и веревки” долго заводил бригадир Антонов и помощник Сергеев. Им помогала трактористка Зорина и помощник дежурного по расчету тов. Свериева. Все это время, сидевшие на краю канавы агроном с колхозниками безуспешно ждали результата. Трактор смогли завести лишь к обеду третьего дня, но, как назло, не подвезли семян. А когда подвезли - начались новые муки» [4, с. 2].
Козлами отпущения в сложившейся ситуации, конечно же, становились председатели колхозов. На них и сваливали всю вину за невыполнение плана. Пред-
седатели метались с участка на участок, давали «накачку» отстающим бригадам, но это приводило лишь к дезорганизации. Оплата труда постоянно снижалась. Удержать колхозников от ухода в город или на побочные заработки становилось все труднее. Чтобы закончить пахоту и сев 1940 г., председателю Боровичского райисполкома Н. Бухарину пришлось обязать председателей колхозов привлечь на помощь, кроме полеводческих бригад, бригадиров, счетоводов и кладовщиков [3, с. 3]. По итогам сева колхозы Боровичского района оказались первыми, но по сдаче налога - . последними. 31 колхоз не сдал госпоставок, а колхозники получили «пустые» трудодни. Уполномоченный Наркомзема СССР по Боровичскому округу П. Сахаров предупредил, что «продукция все равно будет взыскана» [5, с. 1].
Наказания следовали одно за другим. В течение только одного 1940 г. из 272 председателей Старорусского района с работы сняли 139 человек. Но стало ли лучше после такой кадровой чистки? На смену снятым председателям приходили то пьяницы, то растратчики, и даже только что отбывшие тюремный срок. Например, новоявленный «председатель» колхоза «Красный Бор» Струпин растратил 5 000 руб. колхозных денег, зарезал и продал на мясо колхозную лошадь [10, с. 75].
Вал дисциплинарных нарушений безостановочно катился по колхозам. Старший конюх колхоза «Борьба» Старорусского района Вагин из-за беспробудного пьянства довел лошадей до крайнего истощения. На просьбу председателя прекратить пьянство и приступить к работе, конюх грубо ответил: «Пусть хоть все лошади передохнут, а я кормить их не буду, ищите другого конюха!» Тяжелые условия работы, «пустые» трудодни, нищенская жизнь подавляющей массы колхозников и невозможность заработать на стороне озлобляли людей и влияли на их психологию. Свое неприятие колхозного строя они вымещали на бессловесных общественных животных. А ведь еще каких-нибудь 12 лет назад и лошади были здоровы, и жеребец «Титан» Боровичского конного завода был самой резвой лошадью в СССР [2, л. 2].
Появились случаи массовых невыходов на работу. 31 января 1941 г. колхозники, вызванные в Федоровский сельсовет Со-шихинского района Псковского округа, отказались выйти на работу, а отдельные из них прямо заявили: «У меня нет хлеба, и я работать не могу» (Григорьев Иван).
Другой заявил: «Дайте мне справку о выезде на побочные работы, и если не дадите, то удавлюсь сам, или перевешаю своих детей!» [16, л. 45]. В спецсообще-нии УНКВД по Ленинградской области говорилось, что «по Федоровскому сельсовету Сошихинского района Псковского округа за последнее время наблюдаются случаи самоликвидации колхозных хозяйств и самовольного ухода колхозников в отходничество. Уход колхозников на побочные заработки объясняется плохим урожаем 1940 года. Лучшие колхозники, выработавшие от 1 000 до 1 500 трудодней в год на семейства, оказались не обеспечены хлебом и другими продуктами». [13, л. 44].
В Парахино и Окуловке начались перебои с хлебом. Выведенный из терпения полуголодным существованием житель поселка Парахино обратился с письмом в адрес «Ленинградской правды»: «Чтобы достать 1 кг хлеба,- писал он,- нужно встать в очередь с вечера <...> Как рабочий настроен, ложась спать натощак, да и на работу идет с тем же. Настроение не из важных. Кому нужно подорвать авторитет партии и правительства, то лучшего метода не придумать. Голод опаснее всякого диверсанта <...> Выгодно ли сотни тысяч гектар покосов оставлять под снег, а коровы в совхозах и колхозах дохнут от голода.
Хлеб стоит 16 руб. пуд, сено - 30 руб. пуд» [9, л. 36].
25 апреля 1941 г. в 9 часов утра 20 работниц белошвейной артели «Ажурная строчка», находящейся в селе Локошко Крес-тецкого района, отказались приступить к работе по причине недостатка хлебных продуктов [14, с. 26]. В продаже не хватало не только хлеба, но и мяса. Этим обстоятельством не замедлили воспользоваться разного рода проходимцы. В Старой Руссе работник утильбазы Тувакин вместе с завхозом больницы Филипповым наладили сбыт мяса-падали в засоленом виде в больницы, магазины, буфеты и даже в ресторан, благо двор городского салотопного завода был буквально завален трупами коров и лошадей. По счастливой случайности никто из отведавших этого «деликатеса» не пострадал. Организаторы аферы получили по заслугам [14, л. 133].
Вот таким в реальности было состояние сельского хозяйства Ленинградской области к началу Великой Отечественной войны. Недостаточная организация колхозного движения, высокие, иногда непомерные плановые задания колхозам, недостаточное снабжение промышленными изделиями приводили сельское хозяйство области к недостаточно эффективному развитию в преддверии Великой Отечест-
венной войны.
список литературы:
[1] Из районов области сообщают... Свободные от оккупации районы Ленинградской области в годы Великой Отечественной войны: 1941-1945. Сб. документов / Отв. ред. А.Р. Дзенискевич. Отв. сост. Н.Ю. Черепнина. - СПб.: «Дмитрий Буланин» - 2007. - 628 с.
[2] Красная искра. - 1929, 30 сентября. - С. 2.
[3] Красная искра. - 1940, 5 мая. - С. 3.
[4] Красная искра. - 1940, 8 мая. - С. 2.
[5] Красная искра. - 1940, 24 июня. - С. 1.
[6] Осокина Е. За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации 1927-1941. - М. РОССПЭН, 1998. - 271 с.
[7] Пыхалов И.В. «Закон о пяти колосках» // Общество. Среда. Развитие. - 2011, № 4. - С. 100-104.
[8] Селезнев В.А., Черноусов А.Н. Советская деревня в предвоенные годы 1938-1941 гг. - Л., 1971. - 112 с.
[9] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 11. Д. 838.
[10] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 53. Д. 4.
[11] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 53. Д. 17.
[12] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 53. Д. 34.
[13] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 53. Д. 40.
[14] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 53. Д. 41. Т. 2.
[15] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 53. Д. 42.
[16] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 53. Д. 43.
[17] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 53. Д. 439.
Общество
