CC BY
59
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
УДК 338.4:951.092(518)
DOI 10.17238/ISSN1815-0683.2018.1.76
Г. Н. РОМАНОВА*
Состояние промышленности российского предпринимательства в Северо-Восточном Китае после Октябрьской революции
В статье рассматривается трансформация российского предпринимательства в промышленности Северо-Восточного Китая после Октябрьской революции. Показывается, что несмотря на изменения политического статуса в связи с отменой экстерриториальности в 1920 г., передачу предприятий России в совместное управление, создание смешанных компаний российское предпринимательство оказывало большое влияние на модернизацию региона.
Ключевые слова: Северо-Восточный Китай, Маньчжурия, Россия, Китайско-Восточная железная дорога, Октябрьская революция, Харбин, российское предпринимательство, инвестиции, модернизация.
РОМАНОВА
Галина Николаевна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела китайских исследований Центра Азиатско-Тихоокеанских исследований. galnikrom@yandex.ru.
ROMANOVA G. N. - Candidate of Historical Sciences, Department of Chinese Studies, Center for Asia Pacific Studies.
G.N. ROMANOVA
The State of the Industry
of the Russian Entrepreneurship in North-East
China after the October Revolution
The article discusses the transformation of Russian business in industry in North-East China after the October revolution. It is shown that despite changes of the political status in connection with the abolition of extraterritoriality in 1920, the transfer of the Russian enterprises into the joint management and the establishments of mixed companies of the Russian entrepreneurship have had a great impact on the modernization of the region.
Keywords: North-East China, Manchuria, Russia, the October revolution, the Chinese Eastern railway, Harbin, Russian entrepreneurship, investments, modernization.
Исследованию деятельности российского предпринимательства как в самой
* Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. 690001, г. Владивосток, ул. Пушкинская, 89.
Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS. 89, Pushkinskaya street, Vladivostok, 690001.
России, так и в Китае в последние годы уделяется большое внимание в отечественной и зарубежной историографиях в связи с реформированием экономических систем государств. Наряду с анализом современной инфраструктуры Северо-Восточного Китая также представляет интерес история создания промышленности региона и трансформация российского предпринимательства в 1920-е гг., что пока остается слабоизученным вопросом.
Октябрьская революция и Гражданская война в России обусловили превращение Северо-Восточного Китая в крупнейший центр российской эмиграции. Создавались торговые и промышленные предприятия, чему способствовали довольно выгодная конъюнктура и наличие дешевой рабочей силы. Администрация Северо-Востока, с одной стороны, была заинтересована в сохранении присутствия русского капитала, с другой - стремилась утвердить китайское влияние в регионе [3, с. 18].
После Октябрьской революции многие из тех российских предприятий, которые сумели сохранить значение и капитал, вынуждены были перейти под иностранный флаг. Особенно часто это стало происходить после отмены в сентябре 1920 г. экстерриториальности и основания российских судебных учреждений [8, с. 497; 9, с. 85].
В 1920-е гг. дальнейшее развитие получили добывающая и обрабатывающая промышленности. Лесные пространства, занимавшие около 40 % общей площади Северной Маньчжурии, располагались как в Хейлун-цзянской, так и в Гиринской провинциях. Главными районами, дававшими около 200 млн пудов лесных материалов, являлись Восточный, Западный и Нижнесунгарийский.
Лесная промышленность Северной Маньчжурии находилась в руках нескольких концессионных предприятий, действующих на основании договоров с китайским правительством. Большая часть этих концессий площадью около 13 тыс. кв. верст принадлежала российским предпринимателям; владельцами некоторых из лесных предприятий являлись китайские и японские фирмы: три концессии общей площадью свыше 190 тыс. десятин находились во владении Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД).
К середине 1920-х гг. в Восточном районе наиболее крупными концессиями обладали российские предприниматели: Наследники Л. Ш. Ски-дельского - 6 030 км2, В. Ф. Ковальский - 5 455 км2, а также КВЖД -1 045 км2. Во всех крупных концессиях были проложены ширококолейные подъездные пути, на станциях имелись лесопилки. Наибольшее количество материалов и дров для КВЖД вырабатывалось на станциях: Вэйшахэ, Лукашово (Наследники Л. Ш. Скидельского), Яблоня, Имяньпо (В. Ф. Ковальский), Шитоухэцзы (Концессия КВЖД и Бр. Шевченко). Лесопильный завод В. Ф. Ковальского на ст. Яблоня, оборудованный 7 рамными станками, и несколько деревообделочных мастерских
производили 85 тыс. м3 дерева. Расположенный в старом Харбине фанерный завод В. Ф. Ковальского «Викада» вырабатывал ежегодно до 3 млн м2 продукции.
КВЖД были организованы следующие предприятия: лесопильный завод в Харбине, деревообделочный цех в составе «Главных мастерских», оборудованный современными механическими станками; деревообделочные мастерские на ст. Шитоухэцзы, специально оснащенные для паркетного производства, а также завод по сухой перегонке дерева.
В 1924 г. на Западной линии на ст. Якеши была образована концессия Бр. Воронцовых, занимавшая площадь 4 000 м2. Там же располагались концессия Русско-японо-китайского общества «Чжамянь» (бывшая «Шевченко») - 3 400 м2, а также Чольская концессия КВЖД - 640 м2. Промышленность по обработке дерева находилась в стадии становления, экспорт леса производился в менее экономически рациональном необработанном виде.
До 1920 г. КВЖД потребляла 80-90 % всех лесоматериалов, в 1928 г. доля сократилась до 43 %, в 1929 г. упала до 38 %. В связи с переходом в 1923-1924 гг. КВЖД на каменный уголь внутренний рынок лесных материалов значительно уменьшился. При высоком качестве и разнообразном ассортименте древесных пород экспорт маньчжурского леса осуществлялся не только на ближайшие рынки - собственно Китая и Японии, но в европейские страны и даже в Австралию. В наиболее удачном 1924 г. перевозка леса по КВЖД достигла 17,9 млн пудов.
Развитие лесопромышленности Северной Маньчжурии сдерживалось создавшейся во второй половине 1920-х гг. неопределенностью прав русских концессионеров, препятствовавшей им расширять лесные разработки, а также недостатком у них оборотных средств. В лучших условиях находились японские концессионеры, имевшие возможность пользоваться широким и сравнительно дешевым кредитом в местных отделениях японских банков [1, с. 262-265; 7, с. 46-47; 10, с. 141, 146-150].
Из маньчжурских угольных месторождений наибольшее промышленное значение имели Чжалайнорские копи, расположенные вблизи ст. Маньчжурия. С 1902 г. копи эксплуатировало Общество КВЖД. С 1909 по 1922 г. разработка производилась торговым домом «Наследники Л. Ш. Скидельского». В 1924 г. с приходом советских представителей на КВЖД управление дороги само приступило к эксплуатации Чжалай-норских копей, руководство осуществлялось совместно с китайскими представителями. За весь период эксплуатации КВЖД в Чжалайнорс-кие копи было вложено всего около 3 млн руб. В 1935 г. вместе с железной дорогой они перешли в ведение Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД).
Выработка угля в среднем составляла более 200 тыс. т, обслуживая в основном нужды КВЖД. Частным рынком для Чжалайнора являлись поселки западной линии КВЖД, главным образом г. Хайлар и Маньчжурия. Недостаточность добычи местного угля обусловливала ввоз угля главным образом из фушуньских японских копей, расположенных вблизи Мукдена (до 8 млн пудов в год), отчасти из Сучанских и Зыбунных копей в Приморье, из Харанорских и Черновских копей в Забайкалье и из Черемховс-ких копей, находящихся под Иркутском. В 1926 г. в Северную Маньчжурию поступило 137 тыс. т сучанского угля, в 1928 г. - 168,5 тыс. т1 [1, с. 196— 198; 209—210; 10, с. 171].
Ввоз фушуньского угля в Северную Маньчжурию увеличился с 15 тыс. т в 1909 г. до 300 тыс. т в 1923 г. Несмотря на рост потребления угля в регионе, объем ввоза снижался вследствие конкуренции сучанского и других углей, а также в связи с началом работы Мулинских, затем Хэганских копей. В 1925 г. в Северную Маньчжурию было ввезено 168 тыс. т фушуньского угля, в 1928 г. — 250 тыс. т, в 1929 г. — 220 тыс. т.
До японской оккупации Северо-Восточного Китая в промышленности доминировал туземный капитал. Мулинские копи являлись в Северной Маньчжурии самыми крупными и наиболее оборудованными. В бассейне реки Мулин (Мурень) месторождения угля были известны еще в период постройки КВЖД. Данный угольный бассейн был открыт в 1921— 1922 гг. русским предпринимателем Л. Ш. Скидельским.
После переговоров с властями Гириньской провинции в 1925 г. было создано русско-китайское предприятие «Мулинское углепромышленное товарищество (МУТ)» для разработки угольного месторождения с капиталом 3 млн руб. Срок договора определялся в 30 лет, по истечении которых по желанию одной из сторон предприятие продается, вырученные деньги делятся пополам. Нанимались рабочие из китайских граждан. Мулинские копи являлись смешанным предприятием, в котором лишь 50 % принадлежало русскому капиталисту Скидельскому. Размер добычи угля на копях увеличился с 50 тыс. т в 1924 г. до 350 тыс. т в 1929 г. Японский и американский капитал также делал различные попытки проникнуть в углепромышленность Северной Маньчжурии2 [1, с. 185—186, 193; 10, с. 173; 11, р. 601].
Обрабатывающая промышленность Северной Маньчжурии, возникшая после проведения КВЖД и обязанная своим происхождением российской инициативе, в 1920-е гг. не получила значительного развития и сводилась в основном к первичной переработке продуктов сельского хозяйства. Процесс индустриализации Китая коснулся Северной Маньчжурии в меньшей степени, чем Южной Маньчжурии и других провинций.
1 РГАЭ. Ф. 8002. Оп. 1. Д. 237. Л. 15, 21; ГАПК. Ф. 373. Оп. 1. Д. 7. Л. 408.
2 РГАЭ. Ф. 8002. Оп. 1. Д. 237. Л. 13.
Основной отраслью местной обрабатывающей промышленности являлось мукомольное производство, доля которого составляла в 1922 г. не менее половины общей продукции, а занятый в нем капитал достигал 20 млн руб. К 1923 г. насчитывалось до 38 мельниц, из которых 26 было сосредоточено в Харбине и 12 - на линии КВЖД. В связи со значительным кризисом мукомольной промышленности, начавшимся в конце 1923 г., несколько мукомольных предприятий в Харбине были ликвидированы. В 1926 г. в полосе отчуждения КВЖД имелось до 35 паровых мельниц. Мукомольная промышленность на 66 % была сосредоточена в Харбинском центре.
Большая часть мукомольных предприятий (24), вырабатывавшая свыше 60 % перевозимой по КВЖД муки, принадлежала китайцам. На втором месте (8 предприятий) стояли российские фирмы, располагавшие наиболее крупными мукомольными предприятиями в крае (А/О Сунга-рийских Мельниц, Товарищество «Благовещенские мукомолы» (г. Хэйхэ, 1919 г.), Соскин, Урало-Сибирская Компания), на третьем месте находились японские фирмы (2 предприятия). Кроме того, имелись 2 смешанные китайско-российские фирмы. Хотя мукомольное дело в Северной Маньчжурии было организовано исключительно русскими предпринимателями, к середине 1920-х гг. 2/3 мельниц принадлежало китайцам, в ведении россиян мельниц почти не осталось3 [8, с. 414-416; 10, с. 192-194].
В 1923 г. 24 китайские мельницы производили 64 тыс. пудов в сутки, 8 европейских - 34,1 тыс. пудов, 2 смешанных -7,5 тыс. пудов. Самым главным потребителем муки на внутреннем рынке Северной Маньчжурии являлся г. Харбин. Из продукции 4 основных мельниц, работавших в Харбине, 25-60 % муки сбывалось в городе и 40-75 % поступало на линии КВЖД и на экспорт [5, с. 29-31].
С уходом из Северной Маньчжурии временного русского населения, оказавшегося там в связи с Гражданской войной, спрос и цены на муку и другие товары резко упали. 1922-1923 гг. стали для местной мукомольной промышленности временем кризиса, обусловленного тремя факторами: резким снижением спроса на мучные продукты в связи с прекращением их вывоза на русскую территорию, усилившейся конкуренцией со стороны более дешевой американской и канадской муки, неурожаем в Северо-Восточном Китае. Владельцы крупных мельниц объединились в акционерные общества, а хозяева мелких мукомолен начали закрывать предприятия [6, с. 197].
В 1920-е гг. по ценности продукции и вложенному в дело капиталу лидировала маслобойная промышленность. В Северной Маньчжурии маслобойное производство почти целиком находилось в руках китайцев.
3 ГАПК. Ф. 373. Оп. 1. Д. 7. Л. 402.
Харбинский завод «Англо-китайской компании К°» принадлежал английскому и русскому эмигрантскому капиталу. В Харбине имелись также 2 крупных завода, принадлежавших русскому капиталу. Остальные китайские заводы кредитовались в японских, английских и американских банках [1, с. 276—277].
В середине 1920-х гг. маслобойная промышленность Маньчжурии также испытывала кризис в связи с ухудшением рыночной конъюнктуры, в том числе и внешнеторговой. С увеличением после войны рядом стран ввозных пошлин на соевое масло, бобы и жмыхи стали падать доходы владельцев маслобоен в Северо-Восточном Китае. Из 44 маслобойных мануфактур, имевшихся в 1928 г. в Харбине, к 1931 г. осталось 33 наиболее мощных и обладавших лучшим оборудованием [6, с. 200; 12, р. 134].
Свеклосахарное производство в середине 1920-х гг. насчитывало 2 предприятия — Ашихэйский свекло-сахарно-рафинадный завод и Хулань-ченский, расположенный на левом берегу Сунгари. Первый из них, старейший и более крупный, был построен вблизи станции Ашихэ в 1907—1908 гг. Завод принадлежал акционерному обществу, организованному польскими капиталистами и перешедшему в 1923 г. под французский флаг. Затем он был приобретен крупным харбинским коммерсантом — А. И. Каганом. Для нужд завода было начато разведение свекловицы в полосе КВЖД, в районе Ашихэ, Шуанченпу, Маньгоу и других станций [10, с. 200].
Спиртоводочная промышленность в 1920-е гг. была представлена заводом «Спритенка», построенным еще в 1903—1904 гг. в Харбине, суточная производительность его была 1 100 ведер по 12,3 л. В 1922 г. в Харбине заработал завод «М. А. Бородин и Таката» с суточной производительностью 1 500 ведер. Действовали также компании «Шильников и Кузнецов» с производительностью 200 ведер, «Лукин и К°» и др. В 1922 г. в Северной Маньчжурии насчитывалось всего 16 винокуренных заводов, из которых половина находилась в Харбине. Общая производительность всех заводов составляла 5,5 тыс. ведер в сутки, из которых два крупнейших завода Харбина «М. А. Бородин и Таката» (русско-японское предприятие с капиталом 2 млн иен) и «Спритенка» давали около 50 %. По национальности владельцев крупнейшие заводы относились к предприятиям смешанного типа, русско-китайского и русско-японского. Постепенно они переходили в руки китайцев. Если в дооктябрьский период весь спирт Харбинского узла шел на экспорт, то в середине 1920-х гг. — лишь 50—60 %.
В 1920-е гг. производство табачных изделий постепенно стало осуществляться на основе местного китайского и маньчжурского сырья в связи с тем, что в 1916—1917 гг. ввоз табаков из России прекратился. В период 1918—1919 гг., когда обнаружился широкий спрос на табак и папиросы для Сибири, в Харбине образовался ряд небольших фабрик
кустарного типа. Прекращение в 1920 г. сообщения с Забайкальем ликвидировало почти все эти фабрики. На остатках мелких расширилось крупное производство — «Великобританское Акционерное общество А. Лопато С-вей», имевшее завод в Мукдене. С помощью английских капиталов оно открыло большую фабрику в Харбине. Значительная доля изделий вырабатывалась фирмой «Т/Д И. Я. Чурин и К°», имевшей хорошо организованное производство и ставившей под контроль весь рынок.
Обработкой продуктов земледелия были заняты пивоваренные, паточные, уксусные и производившие сою заводы, бумагопрядильные, ткацкие, чулочные фабрики. Важнейшим пивоваренным производством являлось «Соединенное товарищество пивоваренных заводов» в Харбине. Расположенный в Харбине паточный завод «Тетюков и К°» после продолжительного бездействия во второй половине 1926 г. стал работать по производству патоки из картофеля и гаоляна для конфетных фабрик, а также по выработке крахмала. В Фуцзядяне наряду с большим количеством заводов, изготовлявших сою, были сосредоточены макаронное и вермишельное производства [1, с. 285—289; 10, с. 197—198, 201—202; 11, р. 601].
К концу 1924 г. в собственности русских владельцев только в Харбине уже имелось: 5 коммерческих банков, 4 тепловых электростанции, 8 паровых мельниц, 66 различных заводов и фабрик (в том числе 10 водочных), более 260 различных мастерских, 12 транспортно-страховых компаний, 25 предприятий оптовой торговли, 44 торговых склада (в том числе 11 лесных), около 100 промтоварных и 180 продовольственных магазинов и т. д. Всего российскому капиталу принадлежало более 1 200 производственных, торговых и финансовых предприятий [4, с. 17].
Если в 1920-е гг. предприятия по переработке продуктов земледелия достигли в полосе КВЖД, преимущественно в Харбине, широкого развития и успели образовать крупные отрасли промышленности, то переработка продуктов животноводства находилась в стадии становления. В отличие от предприятий, занятых обработкой продуктов земледелия, которые на 3/4 были сосредоточены в Харбинском центре, заводы по переработке продуктов животноводства более чем наполовину находились в районе крайнего запада полосы КВЖД — в Хайларе и Маньчжурии.
Важную отрасль промышленности в Хайларе составляли шерстомойки. Наилучше оборудованной из 5 существовавших являлась построенная в 1923 г. шерстомойка КВЖД. Выпускала она в год более 1 000 т чистой шерсти, производительность остальных шерстомоек колебалась в пределах 150—500 т. Кожевенное производство было представлено одним заводом в Хайларе, одним в Маньчжурии и тремя в Харбине. Что касается овчинно-шубного и пимокатно-войлочного производств, то они имели своих представителей как в Хайларе и Маньчжурии, так и в Харбине. Кроме
кожевенного завода Окулова, вырабатывавшего шубные и войлочные товары, в Хайларе находились еще 3 более мелких однотипных предприятия, в г. Маньчжурия - 6. В Харбине эти производства были представлены фирмами «Бр. Головановы» и «Винокуров и К°», имевшими свои небольшие заводы в Фуцзядяне. С середины 1920-х гг. успешно работал Ветеринарно-санитарной отдел станции КВЖД [7, с. 47-48].
Развитие многих производств по переработке продуктов животноводства находилось в прямой зависимости от временных обстоятельств, вызывавших усиленный частный спрос на определенный продукт. В мыловаренном производстве в 1918 г. под влиянием спроса из Сибири возникли большие перемены. В Харбине, Фуцзядяне и на линии КВЖД появился ряд новых мыловаренных заводов. Средняя годовая продукция 3 крупнейших харбинских мыловаренных заводов, принадлежавших русскому эмигрантскому капиталу, составляла 1 200 т. В Харбине было 3 свечных завода российских предпринимателей.
Заслуживали также внимания маслодельное и сыроваренное дело. Налажены были производства и более сложные: выработка сукон, шерстяных тканей и одеял, ковров, а также консервов. Большая часть заводов, выделывавших минеральные и фруктовые воды, была сосредоточена в Харбине. Крупнейшим из этой категории являлось «Товарищество соединенных заводов». Значительно увеличил производительность в середине 1920-х гг. завод КВЖД при «Депо Харбин» [1, с. 300-301; 10, с. 202-205].
Стекольные заводы по линии КВЖД были представлены «Имяньпов-ским стекольным заводом», в Харбине - бывшим заводом «Закупсбыт». Кирпичные заводы, в большом количестве расположенные в Харбине, выпускали простой кирпич. Лишь одно товарищество «Огнеглинка», возникшее в Харбине в 1923 г., старалось поставить выделку огнеупорного кирпича и плитки из глины, привозившейся со ст. Турчиха Западной линии.
Из химических заводов крупнейшими являлись расположенные в Мостовом поселке и на Пристани - «Крол и К°», «Товарищество технико-химических заводов» [10, с. 205-206].
Машиностроительная и металлообрабатывающая промышленность Маньчжурии до 1930-х гг. была развита слабо и представлена в основном мастерскими по ремонту несложных машин и инструментов, полукустарными и линейными заводиками, кузнецами. Из более крупных выделялись только предприятия по обслуживанию транспорта, железнодорожные мастерские и судоремонтная верфь в Харбине, принадлежавшая КВЖД.
Наиболее крупным предприятием в 1920-е гг. по обработке металлов являлись «Главные механические мастерские КВЖД», которые в составе 10 цехов занимались в основном капитальным ремонтом паровозов и вагонов. Из частных заводов наибольшую производительность имел
машиностроительный, чугунно-литейный и механический завод Барского [1, с. 303-304; 2, с. 127-130; 10, с. 205].
В Харбине имелось несколько верфей для ремонта и сооружения речных судов. Одна крупная верфь принадлежала Северо-Восточному пароходству, другая - китайской компании «Пуансин». Наиболее интенсивное строительство развернулось в период 1927-1932 гг. Всего в Харбине было сооружено 20 пароходов с деревянным корпусом, склепано 20 пароходов и 50 барж с железным корпусом.
В Северной Маньчжурии находилось около двух десятков небольших электростанций, около 10 из них - в Харбине. До 1927 г. наиболее крупной электростанцией мощностью в 2 500 кВт являлось предприятие СевероМаньчжурской электрической компании, находящейся в Харбине. Одна станция в 1 100 кВт принадлежала КВЖД и обслуживала «Главные механические мастерские». Другая станция принадлежала русскому эмигрантскому капиталу (Чурин) [1, с. 302, 306].
В 1920-е гг. в Северной Маньчжурии продолжалось развитие животноводства. Преимущественно русское население пристанционной полосы КВЖД Хинганского района занималось животноводством, разводили прежде всего крупный рогатый скот, лошадей, свиней, овец. Лошадей с Барги и с монгольских хошунов отправляли не только в Северную Маньчжурию и Китай, но и в пограничные районы Забайкальской, Амурской и Приморской областей. Вывоз крупного рогатого скота с КВЖД на Уссурийскую железную дорогу с 3,5 тыс. голов в 1921 г. возрос до 5,2 тыс. в 1922 г., в 1925 г. упал до 0,7 тыс. голов. Отправка мяса соответственно увеличилась с 1 772,4 т в 1921 г. до 3 736,4 т в 1923 г., в 1925 г. снизилась до 2 117,8 т. Главным рынком сбыта мяса в местном сообщении был г. Харбин, основным заграничным рынком являлось Приморье [10, с. 106107, 112-113].
По данным американского экономиста С. Ф. Ремера, в 1930 г. в Китай было вложено частных российских инвестиций 150 млн руб., в том числе 125 млн руб. в Маньчжурию, 10 млн в Монголию и 15 млн руб. - в собственно Китай. В 1931 г. всего в Китай было инвестировано российских капиталов на сумму 273,2 млн долл. США, что составило 8,4 % общего объема иностранных капиталовложений (по сравнению с 1914 г. уменьшение на 8,3 %) [11, р. 77, 602].
Таким образом, после Октябрьской революции российское предпринимательство, несмотря на изменение политического статуса и передачу предприятий в совместное управление, создание смешанных компаний, продолжало оказывать большое влияние на модернизацию прежде всего Северо-Восточного Китая.
Список литературы
1. Аварин В. Империализм в Маньчжурии. Т. 2. Империализм и производительные силы Маньчжурии. М.: Соцэкгиз, 1934. 559 с.
2. Глушаков П. И. Маньчжурия. Экономико-географическое описание. М.: Географгиз,1948. 264 с.
3. Мамаева Т. Г. Российское торгово-промышленное предпринимательство в Маньчжурии (конец XIX в. - 1945 г.). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Хабаровск, 2012. 24 с.
4. Мелихов Г. В. Российская эмиграция в международных отношениях на Дальнем Востоке. 1925-1932. М.: Викмо-М; Русский путь, 2007. 307с.
5. Мукомольная промышленность в Северной Маньчжурии / под ред. П. Е. Ковыркова // Хлебная торговля и мукомольная промышленность в Северной Маньчжурии. Харбин, 1923. С. 29-31.
6. Патрушева М. А., Сухачева Г. А. Экономическое развитие Маньчжурии. М.: Наука, 1985. 295 с.
7. Романова Г. Н. Российское предпринимательство в промышленности Северо-Восточного Китая в 20-е годы // Усиление Китая: внутренние и международные аспекты: тез. докл. XV междунар. науч. конф. «Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы». Ч. 2. М., 2005. С. 46-50.
8. Северная Маньчжурия и КВЖД. Харбин: Экон. бюро КВЖД, 1922. 692 с.
9. Советско-китайские отношения. 1917-1957: Сборник документов / отв. ред. И. Ф. Курдюмов, В. Н. Никифиров, А. С. Первертайло. М.: Изд-во восточной лит-ры, 1959. 465 с.
10. Справочник по Северной Маньчжурии и КВЖД. Харбин: Экон. бюро КВЖД, 1927. 608 с.
11. Remer C. F. Foreign investments in China. N.Y: Macmillion Co., 1933. 708 р.
12. Report on Progress in Manchuria. 1907-1932. Dairen, 1932.
© Романова Г. Н., 2018 © Romanova G. N., 2018
Для цитирования:
Романова Г. Н. Состояние промышленности российского предпринимательства в Северо-Восточном Китае после Октябрьской революции // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2018. № 1(82). С. 76-85.
