CC BY
15
{достояние государственной библиотечной
политики ссср в ноябре 1982 - марте 1985 годов
УДК 021(047) «1982/1985»
https://doi.org/10.24412/1997-0803-2021-5103-164-174 М. Н. Глазков
Московский государственный институт культуры, Химки, Московская область, Российская Федерация, e-mail: mguci@mail.ru
Аннотация: В статье впервые в отечественном библиотековедении детально исследуется период советской истории накануне перестройки. Изучены основные руководящие документы в библиотечной сфере. Рассмотрена сводная библиотечная статистика 1982-1985-х годов. Показаны проблемы и изъяны государственной библиотечной политики. Проанализирована реализация данной политики на практике. Даётся сводная оценка состояния библиотечного дела в СССР к началу 1985 года. Автором использованы архивные и иные малоизвестные источники.
Ключевые слова: государственная библиотечная политика, история библиотечного дела в СССР.
Для цитирования: Глазков М. Н. Состояние государственной библиотечной политики СССР в ноябре 1982 - марте 1985 годов // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2021. № 5 (103). С. 164-174. https://doi.Org/:10.24412/1997-0803-2021-5103-164-174
STATE LIBRARY POLITICS IN USSR IN NOVEMBER 1982 - MARCH 1985 Mikhail N. Glazkov
Moscow State Institute of Culture, Khimki city, Moscow Region, Russian Federation, e-mail: mguci@mail.ru
Abstract: It's first detail library research of the soviet history period on the eve of "perestroika". We studied the main guidance documents in library area. We reviewed summery library statistics 1982-1985. The problems and disadvantages of state library policy are shown. We analyzed realization of this policy on practice. The article gives consolidated assessment of librarianship state in USSR by the beginning of 1985. Author used archive and other little-known sources.
Keywords: state library policy, history of librarianship in USSR.
For citation: Glazkov M. N. State library politics in USSR in november 1982 - march 1985. The Bulletin of Moscow State University of Culture and Arts (Vestnik MGUKI). 2021, no. 5 (103), pp. 164-174. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/1997-0803-2021-5103-164-174
ГЛАЗКОВ МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ - профессор, доктор педагогических наук, профессор кафедры библиотечно-информационных наук Московского государственного института культуры, академик Международной академии информатизации GLAZKOV MIKHAIL NIKOLAEVICH - D.Sc. in Pedagogic Sciences, Professor at the Department of Library Science and Book Science, the Moscow State Institute of Culture, Academician of the International Academy of Informatization
© Глазков М. Н., 2021
После смерти Л. И. Брежнева и до прихода к власти М. С. Горбачёва прошло всего менее двух с половиной лет, но очень насыщенных с точки зрения политической жизни. Аналогично обстояло дело и в отечественной библиотечной сфере. К сожалению, эти годы совершенно не изучены библиотековедением. Аналитические, обобщающие, даже просто фрагментарные описательные исследовательские работы отсутствуют полностью.
В начале 1980-х годов общее количество библиотек всех типов и видов в СССР равнялось 350-360 тыс. На 1983 год совокупный библиотечный фонд увеличился до 5 млрд. экз. Суммарное число читателей библиотек к 1981 году превысило 200 млн. человек [1, с. 325-326; 11; 12]. Ни одна другая держава мира даже близко не подходила к подобным рекордным показателям.
Однако библиотечная система страны имела ряд серьёзных проблем и недостатков, которые надо было оперативно решать. Несмотря на очень большое количество библиотек, качество обслуживания советских читателей всё больше отставало от их культурно-образовательных потребностей. Фонды библиотек, уровень предоставляемых библиотечных услуг, квалификация библиотекарей далеко не всегда устраивали советский народ.
Необходимо было менять и развивать государственную библиотечную политику. Её главное направление в брежневский период - централизация массовой библиотечной сети - оказалось реализовано с большими изъянами [8]. Основными причинами неудач стали недостаточная материально-техническая база библиотек, а также не удовлетворительное комплектование их фондов. Не удалось в целом обеспечить эффективное взаимодействие внутри биб-
лиотечной сети, вплоть до полного отсутствия координации и кооперации в работе. Если внутри одной районной ЦБС что-то совместно делалось, хотя и с перекосами и не слишком результативно, то уже на городском, а тем более на областном или краевом уровне координация была сугубо формальной и показной. А ведь задумывался ещё и республиканский и всесоюзный уровень взаимодействия, о котором в данном контексте говорить вообще не приходится. Отсутствие требуемого транспортного парка при библиотечных системах усугубляло ситуацию.
Как одно из значимых следствий -не удалось наладить эффективный межбиблиотечный обмен, пересылка литературы между библиотеками оставалась очень незначительной. Страдали прежде всего читатели, не получавшие книги и периодику в рамках декларированного внутрисистемного книгообмена. Пресловутые «параллелизм и дублирование», межведомственную разобщённость, нерациональное расходование средств в библиотечной сфере преодолеть в рассматриваемые годы не получилось [см. подробнее: 8].
Несмотря на значительный прогресс советского библиотечного образования, не удалось решить системные кадровые вопросы. Высшая власть не смогла устранить проблему низкого среднего уровня зарплаты библиотекарей и общей малопрестижно-сти профессии. В централизованные библиотечные системы не поступил требуемый контингент квалифицированных сотрудников. На 1984 год в СССР в государственных общедоступных библиотеках работали только 26% библиотекарей с высшим образованием (из них с библиотечным - всего 16%). В Российской Федерации - соответственно 25% и 15%. Значительной остава-
лась текучесть кадров [2, с. 128; 9]. Реально задействовать мощный человеческий фактор для выполнения задач библиотечной политики государственные власти в целом не смогли.
Серьёзной проблемой того периода называют некоторое технологическое отставание Советского Союза от библиотечных стандартов передовых зарубежных держав. Однако анализируя дальнейшее развитие компьютеризации и автоматизации в нашей стране, мы приходим к выводу, что данная проблема постепенно была бы решена. Она отнюдь не являлась непреодолимой, особенно с учётом неисчерпаемых ресурсов и интеллектуальных возможностей СССР.
Требовалось не только устранять недостатки централизации в библиотечной сфере, но и менять привычные парадигмы советской библиотечной политики. Так, к концу 1970-х годов, на наш взгляд, было необходимо изменить сложившийся экстенсивно-интернациональный подход к увеличению библиотечной сети. В отличие от 1920-1930-х годов теперь уже не надо было ликвидировать неграмотность, советский народ стал относительно образованным. В подобной конкретно-исторической ситуации открывать мелкие, маломощные библиотеки во всех республиках СССР было неправильно и нерентабельно. Вместо Прибалтики, Молдавии, Закавказья, Средней Азии требовалось приоритетно создавать новые библиотеки в сельской глубинке, в отдалённых местностях Сибири, Дальнего Востока, Приморья.
Следовало учитывать, что организация библиотек - это не только культурное действие, но и важный акт освоения малодоступных территорий. Важнейшее перспективное социально-политическое и экономическое значение в 1970-1980-е годы при-
обретали именно названные территории Российской Федерации. Однако приоритетное открытие библиотек в РСФСР вступало бы в противоречие с годами складывающейся национальной политикой, формальными критериями советской отчётности и статистики. Поэтому финансы и ресурсы по-прежнему шли из союзного бюджета в ту же Прибалтику, где культурное обеспечение было выше, чем даже в «освоенных» регионах России.
Политическое руководство СССР не пожелало прислушаться к квалифицированной аналитике многочисленных соответствующих НИИ и заглянуть хотя бы на десятилетие вперёд, всячески укрепляя республики, которые в самом ближайшем времени станут активными противниками постсоветской России. Структурное финансирование библиотечной сферы Советского Союза со второй половины 1970-х годов -пример не только крайне нерационального расходования немалых ресурсов, упущений советского планирования и управления, но имеет признаки экономического и политического вредительства.
Могут возразить, что у Ю. В. Андропова, как главы государства, не хватило времени для осуществления подлинных реформ. Действительно, он являлся Генеральным ЦК КПСС менее полутора лет. Однако, согласно тщательным, основанным на большой источниковой базе исследованиям крупного современного историка доктора исторических наук А. В. Островского [13; 14], после 1974 года Л. И. Брежнев, в связи с заметным ухудшением здоровья, отходит от реального и постоянного управления страной. Фактическую власть получает тройка наиболее влиятельных членов Политбюро: А. А. Громыко, Д. Ф. Устинов и Ю. В. Андропов, с решающим или приори-
тетным голосом последнего. В этом контексте аргумент об «отсутствии времени» повисает в воздухе. Кстати, тогда правильнее говорить не о брежневском, а об андропов-ском «застое».
После окончания эпохи Л. И. Брежнева советский народ ждал серьёзных конструктивных изменений в идеологии, смягчения цензуры, демократизации (в хорошем смысле слова) общественной жизни и т.п. Однако коммунистический догматизм оставался в 1982-1984-е годы неизменным, включая и библиотечную сферу.
Все перемены при официальном правлении Ю. В. Андропова свелись к слухам о проверках «дисциплины трудящихся» и облавах на прогульщиков в московских кинотеатрах, банях, ресторанах в рабочее время. Никаких социально-экономических последствий, кроме раздражения у людей, эти акции не вызвали.
Через 20 дней после смерти Л. И. Брежнева - 30 ноября 1982 года был издан приказ Министерства культуры РСФСР и Государственного комитета РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли «О мерах по дальнейшему улучшению комплектования и использования книжных фондов библиотек». В нём содержалось прямое требование «повысить эффективность и качество идеологической, политико-воспитательной работы библиотек, усилить их роль в формировании у советских людей марксистко-ленин-ского мировоззрения, мобилизации трудящихся на выполнение планов социально-экономического и хозяйственного развития в 11-й пятилетке; активизировать пропаганду в библиотеках материалов и решений XXVI съезда КПСС и постановлений пленумов ЦК КПСС, XVII съезда профсоюзов, XIX съезда ВЛКСМ, постановле-
ния ЦК КПСС «О 60-й годовщине образования Союза Советских Социалистических Республик» [5, с. 84].
Одновременно констатировалось, что «значительное количество читателей не полностью удовлетворены состоянием имеющейся в библиотеках художественной и детской литературы. Заказы библиотек на эту литературу выполняются библиотечными коллекторами лишь на 20-30% ... Некоторые книготорги нарушают порядок первоочередного снабжения библиотечных коллекторов литературой». Из-за отсутствия необходимых помещений в целом ряде регионов России даже «не начата централизованная библиотечная обработка книг ...» [5, с. 82-83].
В период до марта 1984 года мы обнаруживаем сугубо инерционные процессы в развитии советского библиотечного дела с очевидными элементами деградации. Так, по одному из самых проблемных вопросов - качеству библиотечных фондов, застой явно усиливается. 18 февраля 1983 года министр культуры СССР П. Н. Деми-чев подписал приказ «О серьёзных недостатках в работе некоторых органов культуры подведомственных им библиотек по использованию, комплектованию и сохранности книжных фондов» [5, с. 164-165]. Приказ стал следствием проверки 430 библиотек РСФСР, Украинской, Казахской и Киргизской ССР, проведённой Комитетом народного контроля СССР.
Проверка показала наличие очень серьёзных профильных проблем. Так, 17% книг в фондах проверенных библиотек ни разу не выдавались читателям, а 23% выдавались лишь один раз. В ряде библиотек Киргизской и Казахской ССР неиспользуемая и малоспрашиваемая литература составила более половины фонда. Также «биб-
лиотечные работники в большинстве случаев не используют предоставленное им право возврата в коллектор незаказанной литературы. Имеются случаи заказа библиотеками непрофильных и малоспрашиваемых изданий» [5, с. 164-165].
Соответственно, в скором времени после получения библиотечная литература в больших масштабах списывалась в макулатуру. «За последние пять лет в библиотеках системы Министерства культуры СССР списано 515,7 млн. экз. книг и других изданий, что составляет 66% к поступлению литературы за эти годы. Среди списываемой литературы немало изданий, ни разу не выдававшихся читателям». Понятно, что государству наносился немалый экономический ущерб, не говоря об ущербе моральном.
Проверка Комитета народного контроля установила и фактически криминальную типичную практику, «когда исчезнувшие из фондов библиотек книги списываются библиотечными работниками под видом устаревших по содержанию и другим причинам». Одновременно «нарушаются установленные сроки проверки книжных фондов. Об этом свидетельствуют выявленные факты расхождения данных учёта библиотечного фонда с фактическим наличием литературы» [5, с. 164-165]. В целом положение с библиотечными фондами страны при всей их величине являлось не благополучным. Однако мы не обнаруживаем реальных попыток государственной власти изменить данное положение.
Последнее обстоятельство очень показательно. Во все предыдущие периоды советской истории власть как-то реагировала на проблемы библиотек. Да, эта реакция не всегда была эффективной, тем не менее политические меры принимались. Но после 1974 года (приблизительная дата отхо-
да Л. И. Брежнева от реального руководства Советским Союзом) не был издан ни один крупный руководящий документ по развитию библиотечной сферы. Всё свелось к не сказать чтобы успешной доработке политики централизации массовой библиотечной сети, сформировавшейся ещё в середине 1960-х годов. Причём по итогам этой доработки только произошло фактическое «замазывание» проблем библиотечной отрасли, их официозная маскировка под громкие рапорты об успехах в советском библиотечном строительстве. Подобный подход вёл только к подрыву этого строительства.
Если мы оценим идеологические аспекты библиотечной деятельности при Ю. В. Андропове (а библиотека в СССР справедливо называлась важнейшим идеологическим учреждением), то увидим очевидный её провал. Политико-идеологические кампании, в которых непременно участвовали библиотеки, часто оказывались пассивными и контррезультативными. Их крайний формализм и примитивность были очевидны даже для юношества, школьников старших классов. Что же говорить о взрослых, об интеллигенции? Сдача всяких идейных позиций особенно впечатляет, если сравнить ту же идеологическую деятельность советских библиотек в андро-повский период и, например, в 1930-е годы, когда отечественная идеология активно завоёвывала умы и сердца далеко не только советских граждан, имела мощнейший отклик во всём мире [подробнее см.: 7, с. 120124; 129-134].
Именно во второй половине 1970-х - начале 1980-х годов в советском обществе своего пика достигло низкопоклонство перед западом и его реальными, а чаще мифологизированными достижениями. Аналогично обстояло дело и в библиотечной сфере. Дис-
сидентство, презрение к социалистическим ценностям, основам и т.п. приобретало массовый характер, фактически поощрялось «прогрессивными» деятелями культуры, режиссёрами, актёрами, эстрадными исполнителями, журналистами, иными публичными лицами, на что высшая власть реагировала, мягко говоря, странно. Негласная капитуляция советской идеологии в головах множества наших людей явилась одной из главных причин скорого разрушения СССР в 1991 году.
Объективность заставляет признать советскую государственную библиотечную политику 1976 - февраля 1984 года невнятной и даже не адекватной. Отсутствие крупных идей и конструктивных целей не могло не привести к нарастанию кризисных явлений, в полной мере проявивших себя в годы перестройки и в постсоветский период, которые наблюдаются и до сих пор.
Тем не менее у СССР были шансы не только для спасения, но и победы в «холодной войне». 9 февраля 1984 года умирает Юрий Владимирович Андропов. Генеральным секретарём ЦК КПСС, председателем Президиума Верховного Совета СССР становится Константин Устинович Черненко. Считается, что новый руководитель страны являлся представителем консервативных сил во властной элите. Отметим, что данный период также совершенно не изучен отечественной отраслевой историей.
Уже 13 марта 1984 года утверждается документ высшего законодательного уровня: «Положение о библиотечном деле в СССР» [15, с. 9-20; 6]. Фактически оно стало завершающим актом советской эпохи в библиотечной сфере. Его анализ позволяет глубже осмыслить итоги развития всего библиотечного дела страны в канун перестройки.
Символично, что «Положение.» напрямую связывалось с, пожалуй, стержневым и наиболее конструктивным документом за всё время существования Советской империи: постановлением Центрального исполнительного комитета СССР «О библиотечном деле в Союзе ССР», изданным 27 марта 1934 года [4, с. 71-79]. В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1984 года в пункте 2 прямо было заявлено: «Признать утратившим силу Постановление ЦИК СССР от 27 марта 1934 года ...» [15]. Бросается в глаза и ровно 50-летняя разница в появлении названных государственных актов, а в нашей стране юбилеи почитали и вкладывали в них особые смыслы.
Очевидно, что подобные документы тщательно и долго готовятся. Судя по всему, «Положение.» стало разрабатываться ещё при Л. И. Брежневе. Однако по каким-то причинам его публикация в период правления Ю. В. Андропова не состоялась. Почему ему не дали хода тогда - можно только предполагать.
Фактом является утверждение «Положения.» Президиумом Верховного Совета СССР, возглавленным уже К. У. Черненко. Возможно, свою роль сыграли и субъективные обстоятельства. В частности, в Московском государственном институте культуры - головном образовательном учреждении страны, готовившем библиотечные кадры, тогда работала преподавателем близкая родственница Константина Усти-новича. Кстати, сам рассматриваемый Указ подписали первый заместитель Черненко по Президиуму В. В. Кузнецов и секретарь Т. Н. Ментешашвили.
Переходя к анализу содержания «Положения о библиотечном деле в СССР», следует отметить, что оно включило в себя
все традиционные социалистические идеи и ценности. В статье 1 указано: «Библиотеки в СССР являются идеологическими, культурно-просветительными и научно-информационными учреждениями ... Библиотеки призваны обеспечить наиболее полное и эффективное использование своих фондов в целях дальнейшего экономического, социально-политического и духовного прогресса советского общества, воспитания граждан в духе норм и принципов развитого социализма» [15, с. 9-20].
Статья 4 утверждала, что основными принципами организации библиотечного дела в СССР являются «общедоступность и бесплатность библиотек», «плановое развитие» библиотечной сети, «обеспечение единства организационного и методического руководства библиотеками» и т.п. Совокупный фонд государственных библиотек и общественных организаций объявлялся «социалистической собственностью» и охранялся государством. В то время подобные постулаты казались советским людям формальностью. Потребовалось 30 с лишним лет капитализма, чтобы народ осознал подлинные социально-экономические ценности.
Особенностью начала 1980-х годов стало декларированное построение единой централизованной библиотечной системы СССР. Соответственно, в «Положении.» подчёркивалось «объединение библиотек страны в единую систему». В связи с этим документ имел и типичные недостатки советского законодательства, когда декларации могли отличаться от реальной жизни. Ведь единая библиотечная система оказалась построена с рядом существенных недоработок, серьёзно снижавших её эффективность и действенность [см. подробнее: 8].
То же можно сказать и о статье 15: «Библиотеки, независимо от подчинённости, имеют право на первоочередное приобретение в установленном порядке книг, других произведений печати и иных материалов ... Государственный комитет СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли обеспечивает ... выпуск книг целевых библиотечных серий, централизованную обработку произведений печати. Тиражи печатных изданий определяются с учётом потребностей библиотек». На самом деле данное установление игнорировалось книготорговыми учреждениями и раньше, и после утверждения «Положения.». Наличные деньги для торговцев всегда перевешивали нужды народных библиотек. Поэтому библиотеки в реальности комплектовались фактически по остаточному принципу, принципиально изменить ситуацию в 1980-е годы не удалось.
Вообще, статусу и регламентации функционирования единой библиотечной системы страны посвящён целый ряд статей «Положения.». Так, в статье 10 утверждалось: «Библиотеки в СССР, независимо от подчинённости, составляют единую систему библиотек, объединённых общностью основных задач и принципов деятельности». В эту единую систему вошли библиотеки Министерства культуры СССР, библиотеки союзной и республиканских Академий наук, библиотеки систем Министерства высшего и среднего специального образования, Министерства просвещения СССР, других министерств, государственных комитетов, ведомств, предприятий, учреждений, организаций, профессиональных союзов, колхозов, иных кооперативных и общественных организаций.
В статье 11 отмечалось, что «единая система библиотек организуется, развивается
и функционирует на основе объединения библиотек в ведомственные (отраслевые) или межведомственные (межотраслевые) централизованные библиотечные системы, возглавляемые соответствующей центральной библиотекой». Внутри системы предусматривались централизованное комплектование фондов библиотек, централизованная обработка произведений печати, согласование профиля комплектования фондов, совместная организация научно-методической, справочно-библиографической и научно-исследовательской работы и использование технических средств, осуществление иных форм координации и кооперации деятельности библиотек, независимо от подчинённости.
Во главе единой системы была поставлена Государственная межведомственная библиотечная комиссия (статья 12). Она существовала при Министерстве культуры СССР, а её председателем являлся сам союзный министр. Ведущим представителем отрасли в Комиссии длительное время (с середины 1970-х годов) числился начальник Управления по делам библиотек МК СССР, идеолог и куратор библиотечной централизации В. В. Серов [3].
На ГМБК возлагались рассмотрение основных направлений развития единой системы библиотек, координация деятельности министерств, госкомитетов, ведомств по руководству библиотечным делом, а также решение иных крупных вопросов в соответствии с Положением о ГМБК, «утверждаемым Советом Министров СССР». Подчёркивалось, что решения ГМБК являются обязательными для всех организаций, имеющих в своём ведении библиотеки.
Однако нигде чётко не оговаривался реальный механизм осуществления руководящих полномочий ГМБК. Так, согласно
«Положению о библиотечном деле в СССР» Комиссия могла лишь «знакомиться» с состоянием работы ведомственных библиотек и только «по согласованию» с этими ведомствами. Аналогично обстояло дело с выработкой предложений по основным вопросам межведомственного библиотечного взаимодействия. Их согласование опять же являлось обязательным, никакого права решающего голоса в библиотечной сфере ГМБК не получила. Министерства и прочие учреждения, имевшие свои сети библиотек, не желали подчиняться «чужой» Комиссии, вели библиотечную работу, исходя из собственных сугубых интересов. В подобных обстоятельствах преодолеть межведомственную разобщённость было невозможно. ГМБК в 1980-е годы играла по сути декоративную роль.
Отметим, что в рассматриваемом документе, изданном за год до «горбачёвской эпохи», сохранялись традиционные идеологические догматы. В самом начале его текста утверждалось, что «библиотеки ... содействуют повышению политической сознательности и формированию активной жизненной позиции советских людей, воспитанию их в духе коммунистического отношения к труду, идейной убеждённости, непримиримости к буржуазной идеологии, советского патриотизма, готовности к защите социалистического Отечества, интернационализма, дружбы и братства народов». В документе не было ни одного слова о демократизации, гласности и т.п.
Вместе с тем «Положение. » подтверждало государственный характер библиотечного дела в СССР, приоритетную государственную заботу о библиотеках и их обязательном, «плановом» развитии, что должно было предусматриваться «... в планах соответствующих министерств, госу-
дарственных комитетов, ведомств, центральных органов общественных организаций» (статья 28). Надёжное финансирование библиотек в Советском Союзе обеспечивалось ассигнованиями из государственного бюджета, а также из средств государственных предприятий и организаций, профсоюзов, колхозов, иных кооперативных и общественных организаций, имеющих библиотеки (статья 29).
Кратко характеризуя «Положение о библиотечном деле в СССР» 1984 года, следует отметить следующее. В целом оно было конструктивным и ориентированным на интересы народа. Как законодательный документ, оно констатировало положение и статус библиотек. Данный закон включал в себя все передовые для социалистической библиотечной сферы установления. Да, эти установления не вполне соответствовали жизненным реалиям на тот момент. В лучшие для Советского Союза времена такое расхождение было бы в непродолжительные сроки устранено. Однако уже в марте 1985 года к высшей власти в СССР пришли деятели сугубо антисоциалистического, антисоветского толка. Актуальность прикладной доработки «Положения.» пропала.
Важно отметить, что, вопреки распространённому мнению, мы не обнаруживаем
в краткий период правления К. У. Черненко реальных попыток изменить государственную политику, сформировавшуюся при его предшественнике. Это касается и кадрового руководящего состава, оставшегося по сути прежним. Очевидно, у Константина Устино-вича не хватило энергии, здоровья и времени на серьёзные «контрреформы» [см. подробнее: 14; 10].
Аналогично обстояло дело и с библиотечной политикой. Создаётся впечатление, что с изданием «Положения о библиотечном деле в СССР» высшая власть посчитала свою миссию в отрасли законченной. Опять же отметим фактор времени, ставший, вероятно, решающим. За несколько месяцев 1984 года практически не реально было изменить парадигму общегосударственной политики, уже сориентированной Ю. В. Андроповым и его командой на «конвергенцию», «умножение связей» с Западом и т.п. В рамках подобной «руководящей линии» отстаивать советские ценности и идеалы, в том числе в библиотечной сфере, стало бесперспективно. Перестройка оказалась предрешена. Эпоха стабильного роста отрасли и рекордных показателей отечественной библиотечной статистики [см., например: 1, с. 325-326; 12] закончилась.
Список литературы
1. Абрамов К. И. История библиотечного дела в СССР. 3-е издание, переработанное и дополненное.
Москва : Книга, 1980. 352 с.
2. Абрамов К. И. История библиотечного дела в России : учебно-методическое пособие для студентов,
преподавателей и библиотекарей-практиков : [в 2 частях]. Москва : Изд-во Либерия, 2000-. Часть 2. 2001. 160 с. : ил., табл.
3. Архитектор библиотечной системы. Памяти Василия Васильевича Серова (1931-2000) / сост.
Л. М. Инькова. Москва : Пашков дом, 2012. 299 с.
4. Библиотечное дело в России (октябрь 1929 - май 1941): документы и материалы : [в 2 частях]. / авт.-
сост. М. Н. Глазков. Москва : Пашков дом, 2006. Часть 1. 448 с.
Si
^ Библиотечно-информационная деятельность bill! I!) i
5. Библиотечное дело в Российской Федерации (май 1974 - февраль 1984) : документы и материалы
/ авт.-сост. А. Л. Дивногорцев. Москва : Пашков дом, 2016. 310 с.
6. Ведомости Верховного Совета СССР. 1984. № 12. Ст. 173.
7. Глазков М. Н. Государственная библиотечная политика в Советской России в контексте истории
массовых библиотек (1925 - май 1941) : монография. Москва : Пашков дом, 2016. 271 с.
8. Глазков М. Н. Государственная политика централизации массовой библиотечной сети в СССР
1974-1982 годов // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2020. № 3 (95). С. 172-188. DOI: 10.24411/1997-0803-2020-10316
9. Глазков М. Н. Расцвет библиотечной науки в период «застоя». Создание кузниц подготовки кадров
// Библиотечное дело. 2020. № 5 (359). С. 31-36.
10. Гришин В. В. Генсеки СССР. Политические портреты пяти генсеков. Москва : Алгоритм, 2013.
272 с.
11. Карташов Н. С. Актуальные проблемы советского библиотековедения // Актуальные вопросы
библиотечной работы. Теория и практика. Москва : Книга, 1984. С. 13-30.
12. Народное образование и культура в СССР. Статистический сборник. Москва : Финансы
и статистика, 1989. 432 с.
13. Островский А. В. Глупость или измена? Расследование гибели СССР. Москва : Крымский мост-9Д,
2011. 864 с.
14. Островский А. В. Кто поставил Горбачёва? Москва : Эксмо ; Алгоритм, 2010. 544 с.
15. Руководящие материалы по библиотечному делу : справочник. Москва : Книжная палата, 1988.
288 с.
References
1. Abramov K. I. History of librarianship in the USSR. 3rd edition. Moscow, Publishing house "Kniga",
1980. 352 p. (In Russ.)
2. Abramov K. I. History of librarianship in the Russia. In 2 parts, part 2. Moscow, Liber Publisher, 2001.
160 p. (In Russ.)
3. Inkova L. M., comp. Library system architect. In memory of Vasily Vasilyevich Serov (1931-2000). Moscow,
Russian State Library 'Pashkov Dom' Publishing, 2012. 299 p. (In Russ.)
4. Glazkov M. N.,comp. Librarianship in Russia (October 1929 - May 1941): documents and materials.
In 2 parts, part 1. Moscow, Russian State Library 'Pashkov Dom' Publishing, 2006. 448 p. (In Russ.)
5. Divnogortsev A. L., comp. Librarianship in the Russian Federation (May 1974 - February 1984): Documents
and materials. Moscow, Russian State Library 'Pashkov Dom' Publishing, 2016. 310 p. (In Russ.)
6. Vedomosti of the Supreme Soviet of the USSR. 1984, no. 12, art. 173. (In Russ.)
7. Glazkov M. N. State library policy in Soviet Russia in the context of the history of mass libraries (1925 -
May 1941). Moscow, Russian State Library 'Pashkov Dom' Publishing, 2016. 271 p. (In Russ.)
8. Glazkov M. N. State politics of mass library network centralization in USSR 1974-1982. The Bulletin of
Moscow State University of Culture and Arts (Vestnik MGUKI). 2020, no. 3 (95), pp. 172-188. (In Russ.). DOI: 10.24411/1997-0803-2020-10316
9. Glazkov M. N. The heyday of library science during the "stagnation" period. Creation of training forges.
Bibliotechnoe delo. 2020, no. 5 (359), pp. 31-36. (In Russ.)
10. Grishin V. V. General Secretaries of the USSR. Political portraits of the five general secretaries. Moscow,
Algoritm Publishing House, 213. 272 p. (In Russ.)
11. Kartashov N. S. Actual problems of Soviet librarianship. In: Actual issues of library work. Theory and
practice. Moscow, Publishing House "Kniga", 1984. Pp. 13-30. (In Russ.)
12. Public education and culture in the USSR. Statistical compilation. Moscow, Publishing House "Finance and
Statistics", 1989. 432 p. (In Russ.)
13. Ostrovskiy A. V. Stupidity or treason? Investigation of the death of the USSR. Moscow, 2011. 864 p.
(In Russ.)
14. Ostrovskiy A. V. Who appointed Gorbachev? Moscow, Eksmo Publishing House, Algoritm Publishing
House, 2010. 544 p. (In Russ.)
15. Guidelines for librarianship: A Handbook. Moscow, 1988. 288 p. (In Russ.)
*
