CC BY
13Э. Майер*
E. Meier*
Сопротивление волжско-татарских военнопленных во Второй мировой войне: герои в изменяющейся культуре памяти
doi:10.31518/2618-9100-2021-3-14 УДК 93/94
Выходные данные для цитирования: Майер Э. Сопротивление волжско-татарских военнопленных во Второй мировой войне: герои в изменяющейся культуре памяти // Исторический курьер. 2021. № 3 (17). С. 127-134. URL: http:// istkurier.ru/data/2021/ISTKURIER-2021-3-14.pdf
The Resistance of the Volga Tatar Prisoners of War in World War II: Heroes in the Transformation of Remembrance
doi:10.31518/2618-9100-2021-3-14
How to cite:
Meier E. The Resistance of the Volga Tatar Prisoners of War in World War II: Heroes in the Transformation of Remembrance // Historical Courier, 2021, No. 3 (17), pp. 127-134. [Available online:] http://istkurier.ru/data/2021/ISTKURIER-2021-3-14.pdf
Abstract. The resistance of the Volga Tatar prisoners of war during World War II has achieved a certain recognition due to the great popularity of one of its central actors, Musa Dzhalil. The Tatar poet Dzhalil was captured by the Germans in 1942, and joined the "Idel-Ural" legion of the Wehrmacht, but he became a co-organiser of a resistance group and was executed together with ten other Tatars in Berlin-Plotzensee in 1944. The article shows how the image of Dzhalil in the Soviet Union underwent a transformation from traitor to resistance fighter. In the Brezhnev era, the only large scale state monument to a Soviet prisoner of war was erected in the city of Kazan. The party leadership and other regional actors of the TASSR succeeded in establishing a Tatar, a former prisoner of war and a legionnaire, as a hero of the "Great Patriotic War" on both the pan-Soviet and international levels. The figure provides significant input for research and public debate to reconsider rigid narratives about resistance and collaboration, heroes and traitors.
Keywords: Volga Tatars; prisoners of war; resistance; collaboration; "Idel-Ural" legion; culture of remembrance; monuments; Musa Dzhalil; TASSR.
The article has been received by the editor on 06.04.2021.
Full text of the article in Russian and references in English are available below.
Аннотация. Сопротивление волжско-татарских военнопленных получило известность благодаря большой популярности одной из его ключевых фигур, Мусы Джалиля. В 1942 г. татарский поэт Джалиль попал в германский плен, вступил в легион «Идель-Урал», являлся одним из организаторов группы антифашистского Сопротивления и в 1944 г. был казнен вместе с десятью другими татарами в берлинской тюрьме Плётцензее. В статье показано, как трансформировался образ Джалиля в Советском Союзе - от предателя до борца Сопротивления. В эпоху Брежнева в Казани был возведен единственный крупномасштабный государственный памятник советскому военнопленному. Партийному руководству и другим региональным деятелям ТАССР удалось представить татарина, бывшего военнопленного и легионера, как героя Великой Отечественной войны - и в Советском Союзе, и на международном уровне. Эта фигура дает важные стимулы для научных изысканий и общественных дискуссий, направленных на переосмысление устоявшихся нарративов о Сопротивлении и коллаборационизме, героях и предателях.
* Майер Эстер, д-р, Германский исторический институт в Москве, научный руководитель проекта «Советские и германские военнопленные и интернированные», Москва, Россия, e-mail: esther.meier@dhi-moskau.org Meier Esther, Dr., German Historical Institute Moscow, Scientific coordinator of the project "Soviet and German Prisoners of War and Internees", Moscow, Russia, e-mail: esther.meier@dhi-moskau.org
Ключевые слова: волжские татары; военнопленные; Сопротивление; коллаборационизм; легион «Идель-Урал»; культура памяти; памятники; Муса Джалиль; ТАССР.
В мае 2020 г., к 75-летию победы союзнических войск над Германией, студенты Литературного института им. А.М. Горького читали стихи о войне и разместили их в Интернете. В подборку вошло и стихотворение татарского поэта Мусы Джалиля «Не верь!», написанное в 1943 г., когда он находился в германском плену, в берлинской тюрьме Моабит. Учащиеся прочли эти строки в татарском оригинале и русском переводе.
[...] Кровью со знамени клятва зовет: Силу дает мне, движет вперед. Так вправе ли я устать и отстать, Так вправе ли я упасть и не встать?
Коль обо мне тебе весть принесут, Скажут: «Изменник он! Родину предал», -Не верь, дорогая! Слово такое Не скажут друзья, если любят меня.
Я взял автомат и пошел воевать, В бой за тебя и за родину-мать. Тебе изменить? И отчизне моей? Да что же останется в жизни моей? [.. -]1
Стихотворение имеет особое значение по ряду причин. Во-первых, это одно из немногих свидетельств советских военнопленных, созданных непосредственно в плену2. Большинство свидетельств (бывших) советских военнопленных были написаны только после войны. Источники военного времени отражают большей частью точку зрения преступников3.
Во-вторых, в стихотворении подняты центральные темы отношения Советского Союза к (бывшим) советским военнопленным, и после эпохи сталинизма еще долгие годы определявшего судьбу этой группы лиц. В стихотворении содержится указание на советские приказы, вышедшие всего через несколько дней после нападения Германии, которые запрещали бойцам и командирам Красной Армии любые формы отступления, называли военнопленных «малодушными и трусливыми элементами» и коллективно обвиняли их в измене4. Еще в плену Муса Джалиль попытался вписаться в нарратив героического Сопротивления советского народа германским агрессорам. Эта попытка нашла многочисленных сторонников и, после смерти Сталина, сделала Джалиля народным героем.
1 Память и слава. Муса Джалиль. «Не верь!» (читают Л.Г. Латфуллина и А. Хасанов), https:// www.youtube.com/watch?v=aiVVkIvQY6I (дата обращения: 03.11.2020). Факсимиле татарского оригинала: Муса Жэлил. Моабит дэфтэрлэре. Казан: Татар. кит. нэшр., 2000. С. 83-84. В своем стихотворении автор смешивает буквы латинского алфавита и кириллицу. Стихи времен плена написаны отчасти арабским шрифтом, отчасти латиницей и отчасти кириллицей. Это отражает двойную смену шрифтов для тюркских языков в Советском Союзе, проведенную в 1920-1930-х гг. В советский период использование арабского шрифта в плену расценивалось как признак конспирации, а в постсоветское время - и как привязанность автора к исламской традиции или татарскому национализму. В конце концов, это был шрифт, на котором Джалиль, родившийся в 1906 г., обучался грамоте.
2 Когда Джалиля заключили в Моабитскую тюрьму, он уже не был формально зарегистрирован как военнопленный.
3 Германский исторический институт в Москве изучает эти источники в рамках совместного российско-германского проекта «Советские и германские военнопленные и интернированные». В настоящее время источники о Сопротивлении выявляются в германских, российских, французских и сербских архивах и находятся в процессе оценки.
4 Overmans R., Hilger A., Polian P. Rotarmisten in deutscher Hand. Dokumente zu Gefangenschaft, Repatriierung und Rehabilitierung sowjetischer Soldaten des Zweiten Weltkrieges. Paderborn, 2012. S. 732-759.
При Брежневе память о Великой Отечественной войне стала делом государственной важности и активно культивировалась. Памятники, связанные с Великой Отечественной войной, устанавливались во многих городах и селах. Ветераны получали награды за свои военные заслуги, льготы в обеспечении жильем и на проезд в общественном транспорте, публиковали свои мемуары5. Бывшим же военнопленным не полагалось ничего - им было отказано как в символическом признании, так и в материальной поддержке.
В это же время в ТАССР писалась другая история: совсем рядом с Казанским кремлем был воздвигнут памятник военнопленному Мусе Джалилю. Монументальная фигура разрывает свои цепи. Статуя Мусы Джалиля стала единственным государственным советским памятником такого масштаба бывшему военнопленному. Творцам этого образа героя к тому же удалось вывести значимость фигуры Джалиля за пределы ТАССР и придать ей общегосударственный масштаб, а также установить в его лице памятник Сопротивлению волжско-татарских военнопленных.
Это тем более примечательно, что Джалиль никак не мог похвастаться безупречной советской биографией. Пребывание в германском плену оставалось клеймом на протяжении всего советского периода. Кроме того, в 1943 г. Джалиля завербовали в легион вермахта «Идель-Урал».
О фигуре Джалиля написано много из-за огромной популярности этой личности, прежде всего в жанре публицистики6. В статье показано, как трансформировался образ Джалиля в Советском Союзе - от предателя до борца Сопротивления, которому в 2010-х гг. также установили памятники в Москве и Санкт-Петербурге. При этом фигура Джалиля подходит для того, чтобы изменить устоявшиеся нарративы о Сопротивлении и коллаборационизме, героях и предателях. В российской историографии это убедительно демонстрируют работы Искандера Гилязова о легионе «Идель-Урал»7.
Военная биография Джалиля лишь частично задокументирована архивными источниками. В качестве канонизированных данных, которые можно считать относительно достоверными, следует назвать следующие: Джалиль, до войны занимавший должность ответственного секретаря Союза писателей ТАССР, был призван в армию в 1941 г. На Волховском фронте он был военным корреспондентом. В 1942 г. Джалиль попал в германский плен, где вступил в легион «Идель-Урал». В августе 1943 г. его и других легионеров арестовали. 12 февраля 1944 г. Имперский суд в Дрездене приговорил одиннадцать татар, в т.ч. Джалиля, к смертной казни за «пособничество врагу и подрыв мощи вермахта». Джалиля казнили 25 августа 1944 г. в берлинской тюрьме Плётцензее8. Во время своего заключения в Моабите в 1943-1944 гг. он писал стихи, которые после смерти Сталина опубликовали под названием «Моабитская тетрадь»9.
Для характеристики Сопротивления волжско-татарских военнопленных требуется краткий экскурс в историю легиона «Идель-Урал». С лета 1942 г. началась вербовка военно-
5 Edele M. Soviet Veterans of World War II. A Popular Movement in an Authoritarian Society, 1941-1991. Oxford, 2008. P. 81-214.
6 Небольшая подборка - научная литература и свидетельства очевидцев - приводится в списке литературы в конце статьи.
7 Гилязов И.А. Легион «Идель-Урал». Представители народов Поволжья и Приуралья под знаменами «Третьего рейха». Казань, 2005; Гилязов И.А. Легион «Идель-Урал». М., 2009.
8 Гилязов ИЛ. Восточная политика Германии и Волго-татарский легион - легион «Идель-Урал». Бессмертный подвиг Мусы Джалиля // История татар в древнейших времен: в 7 т. Т. VII: Татары и Татарстан в XX - начале XXI в. Казань, 2013. С. 399-406.
9 Существуют различные версии о передаче стихотворений, об их пути из Берлина в Советский Союз, причем можно исходить из того, что тетрадей было несколько. Среди прочего выдвигается версия, что стихи Джалиля передал советскому посольству в Бельгии Андре Тиммерманс, бельгийский сокамерник поэта. См.: Khalilov R. Wer war Musa Jalil? Zur Erinnerung an den in Berlin-Plötzensee hingerichteten Dichter und Widerstandskämpfer. https://www.dhm.de/archiv/ausstellungen/zerstoerte-vielfalt/docs/V ortrag_Musa_Jalil_von_Rais_Khalilov.pdf, S. 7 (дата обращения: 03.11.2020). Другая версия исходит из того, что тетради были обнаружены советским солдатом при освобождении Берлина. См.: Gimadeev I., Plamper J. Tatarstan. Mythos um Musa Dzalil. Projektionsfläche für Identität // Osteuropa. 2007. Bd. 12. S. 102.
пленных с целью создания волжско-татарского легиона в составе вермахта. Легион «Идель-Урал», официально сформированный в сентябре 1942 г. в с. Едльня близ г. Радом в оккупированной Польше («генерал-губернатерство»), был одним из «восточных легионов», рекрутированных из представителей нерусских советских национальностей10. Легион «Идель-Урал» имел региональную отсылку: «Идель» - это казанско-татарское название р. Волги. В подразделении были представлены национальности Волго-Уральского региона, в частности, волжские татары, а также башкиры, чуваши, марийцы, мордвины, удмурты и др.
Одновременно с «восточными легионами» в вермахте при Имперском министерстве оккупированных восточных территорий (Восточном министерстве) были созданы т.н. «Mittelstellen» («посредничества») для организации политической подготовки легионеров. Во все комиссии и учреждения, принимавшие решения об отборе легионеров и пропагандистов, также входили видные представители татарской эмиграции. Они стремились к привлечению волжских татар к политической и военной деятельности на стороне Германии в своих национальных интересах11. Таким образом, волжско-татарские военнопленные, боровшиеся в шталагах за свою жизнь, оказались в гуще национал-социалистических и татарских националистических интересов, которые отнюдь не всегда шли рука об руку. О процессе вербовки и мотивах легионеров известно пока немного. При этом следует отметить, что обращение Германии с советскими военнопленными является одним из величайших преступлений Второй мировой войны, которое унесло жизни более трех миллионов советских солдат и командиров. Вступление в «восточные легионы» было для многих стратегией выживания.
Нарратив о деятельности Джалиля в движении Сопротивления основывается, главным образом, на сообщениях очевидцев. При оценке рассказов очевидцев необходимо учитывать многие методологические вопросы. Лица, организовавшие Сопротивление в условиях национал-социалистического режима, из соображений конспирации оставляли как можно меньше письменных материалов, что является центральной проблемой при изучении Сопротивления.
Свидетельства очевидцев были впервые опубликованы в 1964 г. в Казани, вследствие «оттепели». По словам очевидцев, в легионе «Идель-Урал» Джалиль отвечал за культурно-просветительскую работу среди легионеров. Для этого он прошел специальную подготовку в лагере Вустрау, который подчинялся Восточному министерству. В его функции входила также работа редактором газеты легиона «Идель-Урал» и руководство хоровой капеллой легионеров. Капелла была частью труппы артистов, исполнявших татарскую народную музыку, читавших публично стихи и новости из газеты «Идель-Урал». Труппа артистов, состоявшая преимущественно из бывших военнопленных, описывается как ядро Сопротивления. Например, вместо зачитывания текстов из газеты «Идель-Урал», они оглашали сообщения от Советского информбюро. Артисты могли посещать различные места дислокации легионеров и таким образом распространять новости и призывать к Сопротивлению. Пропагандисты имели доступ к печатным станкам, которые использовались для выпуска листовок на татарском и русском языках12.
После войны для противоречивой биографии Джалиля не нашлось места. Сталинизм требовал безоговорочной ясности: кто не был другом, считался врагом. Бывшие военнопленные попали во вторую категорию. В особой мере это касалось тех, кто служил в вермахте. Многие легионеры пытались избежать репатриации и попасть на территории, освобожденные западными союзниками13.
10 Гилязов H.A. Легион «Идель-Урал»... С. 109.
11 Cwiklinski S. Wolgatataren im Deutschland des Zweiten Weltkriegs. Deutsche Ostpolitik und tatarischer Nationalismus. Berlin, 2002. S. 42-55. В 1944 г. "Tatarische Mittelstelle" («Татарское посредничество») было переименовано в "Tatarische Leitstelle" («Татарское управление»).
12 Кашшаф Г.С. Муса турында истэлеклэр. Казан, 1964. С. 127-292; Cwiklinski S. Wolgatataren. S. 52-53, 70-74.
13 BArch ZA 11 и BArch ZA 12. В этих фондах Федерального архива Германии хранятся составленные британскими и американскими учреждениями личные дела бывших советских военнопленных, которые служили в вермахте и попали в британский или американский плен. Среди них были и волжские татары.
До войны Джалиль как секретарь Союза писателей ТАССР принадлежал к региональной сталинской элите. Он обладал довольно солидными полномочиями, ведь от исключения или непринятия в Союз писателей зависело гораздо больше, чем только литературная судьба. Во время войны стихи пропавшего без вести поэта, которые он писал на фронте, все еще издавались14. Когда война окончилась, в число авторов, произведения которых больше не разрешалось публиковать, вошел и Джалиль. «Предатель» Джалиль должен был исчезнуть из памяти15.
При Хрущеве амнистировали и освободили несколько миллионов узников ГУЛага и спецпоселенцев. В число амнистированных входили также бывшие военнопленные, если советскими судами не было доказано, что они совершали преступления против советских граждан. Военнопленные, как и все остальные группы заключенных, были именно амнистированы, а не реабилитированы. В указе 1955 г. все еще говорилось о «сдаче в плен», а не о «взятии в плен». Бывшим военнопленным и далее отказывали в полном восстановлении их прав16.
Тема военного плена продолжала оставаться непростой, но постепенно, пусть и с оговорками, стала разрабатываться в литературе и кино17. Сразу после смерти Сталина - когда исход борьбы за место его преемника еще не был ясен - в «Литературной газете» появились стихи из «Моабитской тетради». Размещение стихов в таком авторитетном печатном органе знаменовало начало создания образа нового героя. В 1956 г. Джалилю было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с награждением высшей советской наградой -орденом Ленина. В 1954 г. «Моабитскую тетрадь» впервые опубликовали полностью на русском языке, в 1957 г. это произведение наградили Ленинской премией. Впоследствии оно переводилось на многие языки и неоднократно издавалось в Советском Союзе18.
В 1966 г. состоялось открытие памятника Джалилю в Казани. Уже в 1950-е гг. именем Джалиля стали называть улицы и общественные учреждения. Эта тенденция достигла своего пика в брежневскую эру, когда памяти о войне отводилась объединяющая функция. Крупные промышленные проекты на востоке ТАССР, сопровождаемые масштабными кампаниями в средствах массовой информации, популяризировали героя Джалиля на всей территории Советского Союза. Джалиль стал почетным рабочим автомобильного завода КамАЗ, который выпускал продукцию и для Советской армии19. В 1964 г. именем Джалиля был назван поселок городского типа. Имя «Джалиль» стало символом Сопротивления. Появившиеся новые слова, такие как «джалильцы», вскоре начинали обозначать не только волжско-татарских бойцов Сопротивления, но и мужественных, стойких, патриотичных советских людей20.
Ильшат Гимадеев и Ян Плампер убедительно показали, что движущей силой культа Джалиля было партийное руководство ТАССР. Предложение присвоить Джалилю звание Героя Советского Союза было направлено в 1956 г. в ЦК КПСС Татарским обкомом партии. Авторы интерпретируют это как попытку партийного руководства ТАССР освободить татар от коллективного подозрения в коллаборационизме, подчеркнуть вклад татар в победу и тем самым интегрировать их в советское сообщество21.
Личные дела были переданы в Федеральный архив Германии органами Великобритании и США и впервые были изучены в рамках проекта «Советские и германские военнопленные и интернированные».
14 Тупчы анты. Казан, 1943; Письмо из окопа. Казань, 1944.
15 Gimadeev I., Plamper J. Tatarstan... S. 103. Здесь же - и некоторые публикации, еще появившиеся после 1945 г.
16 Overmans R., Hilger A., Polian P. Rotarmisten. S. 845.
17 В 1956-1957 гг. в газете «Правда» был опубликован рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека», а в 1959 г. Сергей Бондарчук снял по нему фильм на студии «Мосфильм».
18 Кашшаф Г.С. Муса Ж,элил. Герой-шагыйрьнец тормыш Ьям иж,ат юлы турында очерк. Казан, 1961; Забиров И.Х. Джалиль и джалильцы. Документальные очерки и этюды. Казань, 1983. С. 61-62.
19 CGA IPD RT, f. 7403, op. 1, d. 436, l. 1; Meier E. Breschnews Boomtown. Alltag und Mobilisierung in der Stadt der LKWs. Paderborn, 2016. S. 125, 156, 177, 186.
20 Забиров И.Х. Джалиль. С. 58.
21 Gimadeev I., Plamper J. Tatarstan. S. 103. Литературоведы и поэты также сыграли немаловажную роль в переоценке Джалиля.
Для того чтобы задуманное увенчалось успехом, Джалиля изображали как татарина, проникшегося советскими ценностями. «Моабитская тетрадь» дала аргументы в пользу такой интерпретации: написанные на татарском языке в германском плену на бумаге для полевой почты стихи Джалиля свидетельствуют о его любви к советской (не татарской) родине, за которую он готов был бороться до самой смерти.
Однако нерешенной проблемой оставался выбор героя, служившего в вермахте. На этапе формирования мифа эта глава его биографии просто замалчивалась. Начиная с 1960-х гг. появилось несколько публикаций, посвященных данной теме. В этих текстах подчеркивалось, что вступление Джалиля в легион «Идель-Урал» с самого начала было связано с его намерением создать подпольную организацию и объяснялось стратегическим расчетом22. С удивительной прямотой и дифференцированным подходом рассматривается эта тема в художественном фильме «Моабитская тетрадь», выпущенном киностудией «Ленфильм» в 1968 г. В то время как в Советском Союзе легионеры «Идель-Урал» осуждались за сотрудничество с врагом, статус героя, закрепившийся за Джалилем, еще более упрочился.
Тщательное изучение зыбких границ между Сопротивлением и коллаборационизмом стало возможным только с 1990-х гг. С одной стороны, бывшие советские военнопленные, служа Германии, были причастны к военным преступлениям против партизан и гражданского населения. С другой стороны, уже во время первой боевой операции легиона «Идель-Урал» в феврале 1943 г. значительная часть первого батальона, согласно официальной нумерации вермахта - 825-го, перешла на сторону белорусских партизан. Чтобы избежать дальнейших промахов, вермахт отозвал несколько батальонов с Восточного фронта. Так, 827-й батальон был переведен во Францию. И здесь также были зафиксированы случаи перемены сторон, когда волжско-татарские легионеры присоединялись к французскому Сопротивлению. Исторические свидетельства контактов между дезертирами и борцами Сопротивления из окружения Джалиля отсутствуют, но и не могут быть исклю-
23
чены23.
В 2012 г. памятник Джалилю был возведен и в Москве, на улице, носящей его имя. Благодаря экранизации и публикации «Моабитской тетради» в ГДР сопротивление волжских татар нашло свое место и в германской культуре памяти24. В мемориале Плётцензее, бывшей тюрьме, где помещены краткие биографии одиннадцати казненных татарских борцов Сопротивления, эта тема обрела достойное освещение25. В памятные дни в Германии теперь тоже регулярно проводятся чтения из «Моабитской тетради».
Доминирующий нарратив при этом практически идентичен на Востоке и на Западе. Фигура Джалиля может существенно расширить наш взгляд на создание образов советских героев и тему Сопротивления. С одной стороны, популяризацию Джалиля можно расценивать как огромный успех региональных деятелей ТАССР, которым удалось утвердить образ татарского героя Великой Отечественной войны на общесоветском и международном уровне. Миф Джалиля может служить примером растущего значения региональных деятелей после смерти Сталина. Лишь немногие регионы могли проводить свои интересы с такой же настойчивостью, как ТАССР. С другой стороны, фигура Джалиля дает стимул к пониманию таких категорий, как «борец Сопротивления» и «коллаборационист» как крайних полюсов, а также к переосмыслению возможных моделей поведения между этими двумя крайностями.
22 Кашшаф Г.С. Муса турында истэлеклэр... С. 290-292; Мустафин Р.А. По следам поэта-героя. М., 1971; Забиров И.Х. Джалиль. С. 59-65.
23 Гайнетдинов Р.Б. Переход 825-го батальона легиона «Идель-Урал» на сторону белорусских партизан // Гасырлар авазы - Эхо веков. 2005. № 1. С. 23-30; Гилязов И.А. Легион «Идель-Урал». С. 112-115.
24 "Die Rote Kamille", художественный фильм киностудии DEFA, Потсдам Бабельсберг 1963 г.; Dshalil, Mussa: Moabiter Hefte. Berlin, 1977.
25 Мемориал Плётцензее: Татарские борцы Сопротивления из окружения Мусы Джалиля, https:// www.gedenkstaette-ploetzensee.de/hinrichtungen-in-ploetzensee/tatarische-widerstandskaempfer-um-musa-dshalil (дата обращения: 03.11.2020).
Литература
Гайнетдинов Р.Б. Переход 825-го батальона легиона «Идель-Урал» на сторону белорусских партизан // Гасырлар авазы - Эхо веков. 2005. № 1. С. 23-30.
Гилязов И.А. Легион «Идель-Урал». Представители народов Поволжья и Приуралья под знаменами «Третьего рейха». Казань: Татарское книжное издательство, 2005. 383 с.
Гилязов И.А Легион «Идель-Урал». М.: Вече, 2009. 304 с.
Гилязов И.А. Восточная политика Германии и Волго-татарский легион - легион «Идель-Урал». Бессмертный подвиг Мусы Джалиля // История татар с древнейших времен: в 7 т. Казань: АН РТ, 2013. Т. VII: Татары и Татарстан в XX - начале XXI в. С. 399-406.
Забиров И.Х. Джалиль и джалильцы: документальные очерки и этюды. Казань: Татарское книжное издательство, 1983. 144 с.
Кашшаф Г.С. Муса Ж,элил. Герой-шагыйрьнец тормыш Ъэм иж,ат юлы турында очерк. Казан: Татар. кит. нэшр., 1961. 454 с.
Кашшаф Г.С. Муса турында истэлеклэр. Казан: Татар. кит. Нэшр, 1964. 310 с.
Муса Щэлил. Моабит дэфтэрлэре. Казан: Татар. кит. нэшр. 2000. 216 с.
Мустафин Р.А. По следам поэта-героя. М.: Детская литература, 1971. 272 с.
Cwiklinski S. Wolgatataren im Deutschland des Zweiten Weltkriegs. Deutsche Ostpolitik und tatarischer Nationalismus. Berlin: Klaus Schwarz Verlag, 2002. 143 S.
Edele M. Soviet Veteran of World War II. A Popular Movement in an Authoritarian Society, 1941-1991. Oxford: Oxford University Press, 2008.
Gimadeev I., Plamper J. Tatarstan. Mythos um Musa Dzalil. Projektionsfläche für Identität // Osteuropa. 2007. Bd. 12. S. 97-115.
Meier E. Breschnews Boomtown. Alltag und Mobilisierung in der Stadt der LKWs. Paderborn: Ferdinand Schöningh, 2016.
Overmans R., Hilger A., Polian P. Rotarmisten in deutscher Hand. Dokumente zu Gefangenschaft, Repatriierung und Rehabilitierung sowjetischer Soldaten des Zweiten Weltkrieges. Paderborn: Ferdinand Schöningh, 2012. 956 S.
References
Cwiklinski, S. (2002). Wolgatataren im Deutschland des Zweiten Weltkrieges. Deutsche Ostpolitik und tatarischer Nationalismus. Berlin, Klaus Schwarz Verlag. 143 S.
Edele, M. (2008). Soviet Veteran of World War II. A Popular Movement in an Authoritarian Society, 1941-1991. Oxford, Oxford University Press.
Gimadeev, I., Plamper, J. (2007). Tatarstan. Mythos um Musa Dzalil, Projektionsfläche für Identität. In Osteuropa. Bd. 12, SS. 97-115.
Meier E. (2016). Breschnews Boomtown. Alltag und Mobilisierung in der Stadt der LKWs. Paderborn, Ferdinand Schöningh.
Overmans, R., Hilger, A., Polian, P. (2012). Rotarmisten in deutscher Hand. Dokumente zu Gefangenschaft, Repatriierung und Rehabilitierung sowjetischer Soldaten des Zweiten Weltkrieges. Paderborn, Ferdinand Schöningh. 956 S.
Gaynetdinov, R.B. (2005). Perekhod 825-go batalyona legiona "Idel-Ural" na storonu belorusskikh partisan [Transition of the 825th battalion of the Idel-Ural legion to the side of the Belarusian partisans]. In Gasyrlar avazy - Ekho vekov. No. 1, рp. 23-30.
Gilyazov, I.A. (2005). Legion "Idel-Ural". Predstaviteli narodov Povolzhyya i Priuralyya pod znamenami "Tretyego reykha" [Legion "Idel-Ural" Representatives of the peoples of the Volga and Ural regions under the banners of the "Third Reich"]. Kazan, Tatarskoe knizhnoe izdatelystvo. 383 р.
Gilyazov, I.A. (2009). Legion "Idel-Ural" [Legion "Idel-Ural"]. Moscow, Veche. 304 р.
Gilyazov, I.A. (2013). Vostochnaya politika Germanii i Volgo-tatarskiy legion - legion "Idel-Ural". Bessmertnyy podvig Musy Dzhalilya [Eastern policy of Germany and the Volga-Tatar
legion - the legion "Idel-Ural". The immortal feat of Musa Jalil]. In Istoriya tatar c drevneyshikh vremen: In 7 vols. Vol. VII: Tatary i Tatarstan v XX - nachale XXI vv. Kazan, AN RT, pp. 399-406.
Kashshaf, G.S. (1961). Musa Dzalil. Geroy-shagyyrnets tormysh khem izhat yuly turynda ocherk. Kazan, Tatar. kit. neshr. 454 p. (in Tatar.).
Kashshaf, G.S. (1964). Musa turynda istelekler. Kazan, Tatar. kit. neshr. 310 p. (in Tatar.).
Musa Dzalil (2000). Moabit defterlere. Kazan, Tatar. kit. neshr. 216 p.
Mustafin, R.A. (1971). Po sledam poeta-geroya [In the footsteps of the hero poet]. Moscow, Detskaya literatura. 272 p.
Zabirov, I.Kh. (1983). Dzhalil i dzhalilytsy. Dokumentalynye ocherki i etyudy [Jalili and Jalil-ians. Documentary sketches and studies]. Kazan, Tatarskoe knizhnoe izdatelystvo. 144 p.
Статья поступила в редакцию 06.04.2021 г.
