CC BY
15Алиев Ильхам Малик оглы,
младший научный сотрудник
Института философии, социологии и права
Национальной академии наук Азербайджана (г. Баку)
СОПОСТАВЛЕНИЕ РЕЛИГИОЗНОСТИ И ГОСУДАРСТВА В СОВРЕМЕННОМ АЗЕРБАЙДЖАНЕ
Одной из первых среди постсоветских стран, приняла Конституционный закон «О суверенитете Азербайджанской Советской Социалистической Республике» наша республика (23 сентября 1989 г.) [1]. В последующем Национальный Совет Азербайджана принял ряд других законов и деклараций и, наконец, высшим представительным органом народа Азербайджана 18 октября 1991 г. принят «Конституционный Акт о государственной независимости Азербайджанской Республики», одобренный спустя десять дней народом республики на референдуме [2, с. 335]. Этим важнейшим политическим и юридическим актом Азербайджанская Республика объявила Договор об образовании Союза ССР недействительным, признала себя преемницей существовавшей с 28 мая 1918 г. по 28 апреля 1920 г. Азербайджанской Республики.
Азербайджанский народ, восстановив свою независимую государственность, в ноябре 1995 года принял Конституцию суверенной Азербайджанской Республики, в которой в качестве одной из своих высоких целей определила построение в стране правового государства. Конституция Азербайджанской Республики на высшем законодательном уровне закрепила и провозгласила в ст. 7, что «Азербайджанское государство -демократическая, правовая, светская, унитарная республика» [3, с. 5]. Специфика азербайджанского правосознания, определяемая глубоким и постоянным влиянием на него сознания религиозного, в полной мере проявляется в понимании идей правового, демократического, и светского государства, а также путях и способах их воплощения в государственно-правовую практику.
Юридическая основа связи религиозных институтов и азербайджанского государства, безусловно, находит свое выражение в действующем законодательстве, формируемом государством с учетом или без учета фактического характера отношений рассматриваемых институтов.
Как феномен действительности право всегда включает в себя исторические, религиозные, традиционные составляющие и находится в многообразных связях с иными социальными нормами, различаемыми в зависимости от степени развитости существующих общественных отношений. Бесчисленное множество разнообразных по своим конкретным свойствам элементов, образующих правовую систему, множественность и разнообразие влияющих на нее факторов делают данную систему чрезвычайно многоуровневым явлением. Поскольку правовое, таким образом, - не всегда есть юридическое, решая проблему связи религии и государства только в свете анализа официального азербайджанского законодательства, можно пропустить многие существенные факторы, как оказывающие влияние на характер и содержание такой связи, так и зачастую определяющие ее развитие. В данном случае от жесткого следования лишь принципам юридического позитивизма, как представляется, должно уберечь следующее высказывание российского ученого Ю.И. Гревцова: «Правовые нормы и процедуры, которые в свете официальных норм кажутся существенными, могут иметь на деле лишь вспомогательное, а то и вовсе ничтожное значение, так как реальная жизнь людей основана на иных принципах и правилах. Нормы гири в праве Японии, религиозные установления в других странах способны превратить официальное законодательство в ширму, за которой жизнь протекает по правилам, резко расходящимися с обозначенными в официальном законодательстве» [4, с. 22]. Представляется, что именно вышеизложенное определяет необходимость говорить не только о юридической, но и о духовной основе связи религиозных институтов и государства. Идеалы и эталоны, лежащие в основе оценки государства и государственной политики, имеют религиозные корни. При этом, поскольку сегодняшняя религиозность в
№ 1-2 (29-30) 2013 г. Вестник Института законодательства Республики Казахстан
основном носит светский характер, такие идеалы отнюдь не вырабатываются религиозными институтами. Но одновременно и государство не вырабатывает духовных критериев оценки деятельности религиозных институтов. Приводя цитаты из работ российских ученых, следует отметить двоякую цель этого внимания, -это и общая история наших стран в Советском Союзе, и конфессиональная близость православного христианства и Ислама. Это было не раз отмечено и в высказываниях главы Российской Федерации, и подтверждается дружескими отношениями иерархов наших духовных объединений. Не стоит забывать и наличие у нас Бакинской епархии православной Церкви.
Сегодня, когда влияние религиозной организации на жизнь общества заметно усиливается, как юридическую, так и духовную основу связи религии и государства составляют принципиально иные модели взаимоотношений рассматриваемых социальных институтов.
В позитивном праве закреплена модель полного невмешательства, которой соответствует режим полного отделения религии от государства. В ст. 7 Конституции, [3] в ч. 1 ст.5 Закона Азербайджанской Республики «О свободе вероисповеданий» от 20 августа 1992 года [5] закреплено, что Азербайджанское государство является светской республикой, и религиозные объединения отделены от государства. В соответствии со ст.1, ст.5, ст.6 названного Закона основными принципами, на котором базируется юридическое отделение религии от государства, выступают:
- невмешательство государства в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями и с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания; запрет для государства возложения на религиозные объединения выполнения функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления, а для религиозных объединений - выполнять функции соответствующих органов; невмешательство государства в деятельность религиозных образований, если она не противоречит действующему законодательству; светский характер образования в государственных образовательных учреждениях; запрет для религиозных образований участвовать в выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления, а также принимать участие в деятельности политических партий и политических движений и оказывать материаль-
ную и иную помощь последним.
В самом общем виде под принципом светскости государства понимается широкое разделение сфер политики и религии. Однако государство можно понимать в двух смыслах: как систему органов государственной власти, так и как все общество, организованное политическим образом [6, с. 86]. Во втором случае государство является духовной организацией общества, и отделять его от религии не представляется возможным и целесообразным. Религия выступает основой мировоззрения, которое охватывает все вопросы человеческой жизни и в том числе политического свойства.
И если, с понятием «светскости» в характеристике азербайджанского государства можно еще диспутировать, то касаясь понятия «правового», хочется обратить внимание на имеющееся в тексте Конституции АР следующие не совсем ясные положения. Как было отмечено в Конституции Азербайджана, положение о том, что он является правовым государством, однозначно закрепляется в ст. 7, которая приведена выше. Одновременно с этим в преамбуле Конституции, где говорится о высоких намерениях народа Азербайджана, в том, числе указывается, что он намерен «...построить как выражения воли народа правовое государство, обеспечивающее верховенство законов.». Как видим, создается несоответствие текста и содержания приведенной части преамбулы, где говорится о высоких намерениях народа Азербайджана построить правовое государство с текстом и содержанием ст.7, закрепляющей Азербайджанское государство как правовое государство. Представляется, что это несоответствие в случае очередного внесения изменений в Конституцию Азербайджанского государства может быть устранено.
Все 4 азербайджанские конституции, начиная с 1921 года, не действовали в полном объеме, но каждая указывает на тот идеал, который провозглашался в данное время в качестве цели господствующей идеологией. Поэтому то обстоятельство, что в Азербайджане не всегда действуют все законы, является результатом не только правового нигилизма, а может быть и отражением особого понимания роли закона, присущего отечественной культуре, когда правосознание, формулируя правовые нормы, не ожидает их безусловного исполнения, но скорее выражает свои чаяния и стремления в области общественного идеала. Идея взаимной ответственности государства и гражданина не принимается азербайджанским сознанием в силу непринятия самой возможности государства отвечать перед своими гражданами. На протяжении многих веков власть халифа, султана, падишаха и т.д. рас-
сматривалась в качестве священной, как и любая власть отца, главы в доме. При том, что пределы такой власти распространялись достаточно далеко, сама идея о возможности противления ей не получала достаточно широкого признания. Представляется, что именно то, что сущностные принципы правового государства в том виде, в каком они выработаны в западной правовой философии и теории права, вступают в конфликт с имеющим религиозную основу ценностным строем отечественного правового сознания, и предопределяет низкую эффективность попыток претворить принципы правового государства в азербайджанскую практику. Это подтверждает то, что не конституции, а религии образуют высший продукт духовного творчества и высшую цель жизни. Не государственная, а религиозная идея воплощает с величайшей глубиной и полнотой истинную цель истории и культуры.
Специфика азербайджанского понимания
права, государства и отношения к ним заключается в том, что наша правовая культура пошла по иному пути осмысления идеи закона. Шариат совмещает взгляд на закон как изъявление воли Бога с представлениями о правовых нормах как чисто человеческом установлении, которые, однако, должны соответствовать духу религии. Но в отличие от западноевропейской мысли, абстрагирующейся с эпохи Просвещения от религиозного компонента в понимании природы закона, азербайджанская правовая культура пронесла религиозную составляющую как минимум до 1927 г., т.е. до принятия 2-й Конституции Азербайджанской Республики, поскольку в этот период власть Советов вынуждена была определенные правовые отношения регулировать посредством религии в местах с преобладающим мусульманским населением, а на уровне ментальности религиозность в нашей правовой культуре сохраняется и по сей день.
Список литературы
1. Газета «Бакинский рабочий». - 1989 г. - 5 октября.
2. Ведомости Верховного Совета Азербайджанской Республики. 1991. - № 19-21.
3. Конституция Азербайджанской Республики. - Баку: Ганун, 2010. - 64 с.
4. Гревцов Ю.И. Очерки теории и социологии права. - СПБ: Знание, 1996. - 264 с.
5. Закон Азербайджанской Республики «О свободе вероисповеданий» от 20 августа 1992 года. -Баку: Ганун, 2011. - 28 с.
6. Алексеева Т.А. Современные политические теории. - М.: РОССПЭН, 2000. - 105 с.
Мацалада дти институтар мен мемлекет байланысыныц зацдъщ цана емес, рухани нег1з1 ту-ралы да айту щажетт1г1 царастырылган. Мемлекет пен мемлекеттт саясатты багалау нег1з1нде жатцан мураттар мен эталондар дти тYбiрге ие екендг айцындалады.
Автор дiни шыгармашылыщ пен вмiрдiц бшк мащсатыныц жогары нэтижест конституциялар емес, дтдер щурайды деп тужырымдайды.
Мемлекеттж емес, дiни идея тарих пен мэдениеттщ ащищат мащсатын аса зор терецдiгiмен жiне толыгымен кке асырады.
ТYйiн свздер: дiни бiрлесmiкmер, мемлекет, идеология, конституция, зайырлыщ, цуцыцтыщ мэдениет, зац, сана-сезiм.
В статье рассматривается необходимость говорить не только о юридической, но и о духовной основе связи религиозных институтов и государства. Определяется, что идеалы и эталоны, лежащие в основе оценки государства и государственной политики, имеют религиозные корни.
Автор утверждает, что не конституции, а религии образуют высший продукт духовного творчества и высшую цель жизни. Не государственная, а религиозная идея воплощает с величайшей глубиной и полнотой истинную цель истории и культуры.
Ключевые слова: религиозные объединения, государство, идеология, конституция, светскость, правовая культура, закон, сознание.
The article discusses the need to speak not only of the legal but also the spiritual basis of affiliation of religious institutions and the state. Determined that the ideals and standards that underlie the assessment
А № 1-2 (29-30) 2013 г. Вестник Института законодательства Республики Казахстан
of the state and public policy have religious roots.
The author argues that it is not the constitution, and religion form the highest product of spiritual creativity, and a higher purpose of life. Not a state, but a religious idea embodies with great depth and fullness of the true purpose of history and culture.
Keywords: religious groups, state, ideology, constitution, secular, legal culture, law, consciousness.
Ильхам малик оглы Алиев,
Эзiрбайжан ¥лттьщ гылым академиясыньщ философия, элеуметтану жэне Институтыньщ
Krni гылыми ^ызметкерi (Баку
^a3ipri зама^ы ЭзербайжандаFы дшдарлык пен мемлекетт салыстыра карау
Алиев Ильхам малик оглы,
младший научный сотрудник Института философии, социологии и права Национальной академии наук Азербайджана (г. Баку)
Сопоставление религиозности и государства в современном Азербайджане
Aliyev Ilham Malik ogly,
Junior Researcher of the Institute of Philosophy, Sociology and Law of the National Academy of Sciences of Azerbaijan (Baku s.)
Comparison of religious and state in modern Azerbaijan
