CC BY
12
Поразить
«Она остановилась, в упор мне чернея в сумраке глазами: - Вы правда уезжаете? - Да, пора. - Но почему так сразу и скоро? Я не скрываюсь: вы меня давеча поразили, сказав, что уезжаете» [«Натали»].
Ослепить
«Я так ждал их в столовую, но когда наконец услыхал их в столовой с балкона, вдруг сбежал в сад, - охватил какой-то страх не то перед обеими, с одной из которых я имел уже пленительную тайну, не то больше всего перед Натали, перед тем мгновенным, чем она полчаса тому назад ослепила меня в своей быстроте» [«Натали»].
б. Свойство / признак/ характеристика предмета
В проанализированных бунинских контекстах свойство / признак / характеристика предмета, оказывающего эмоциональное воздействие, обозначаются, как правило, прилагательными: удивительный, дивный, поразительный, странный; но есть контексты, в которых используется наречие удивительно и существительное красота.
Удивительный
«Поразило все: удивительная рука, обнажившаяся до плеча, державшая на голове жестянку, медленные, извилистые движения тела под длинной кубовой рубахой, полные груди, поднимавшие эту рубаху...» [«Весной, в Иудее»].
Дивный
«Она склонила голову и ресницы, - к дивной противоположности того и другого никогда нельзя было привыкнуть, - и лицо ее стало медленно розоветь» [«Натали»].
Поразительный
«Я походил по саду, лежавшему, как и вся усадьба, в речной низменности, наконец преодолел себя, вошел с напускной простотой и встретил веселую смелость Сони и милую шутку Натали, которая с улыбкой вскинула на меня из черных ресниц сияющую черноту своих глаз, особенно поразительную при цвете ее волос: - Мы уже виделись!» [«Натали»].
Странный
«Она наливала ее до краев, как он любил, передавала ему дрожащей рукой, наливала мне и себе и, опустив ресницы, занималась каким-нибудь рукоделием, а он не спеша говорил - нечто очень странное: - Белокурым, любезная Елена Николаевна, идет или черное, или пунсовое...» [«Ворон»].
Библиографический список
Удивительно
«- У меня просто болела голова с утра. Стыдно сказать, только сейчас привела себя в порядок... - До чего удивительно это зеленое при ваших глазах и волосах! - сказал я» [«Натали»].
Красота
Справедливости ради отметим, что красота как отдельно взятая лексема не связана, вероятно, напрямую с концептом удивление, однако в проанализированных бунинских рассказах мы обнаружили контексты, описывающие точку зрения говорящего на происходящее, которое, на наш взгляд, вызывает у него эмоцию УДИВЛЕНИЕ благодаря эмоциональному воздействию предмета: «Вот они сейчас войдут во всей своей утренней свежести, увидят меня, мою грузинскую красоту и красную косоворотку, заговорят, засмеются, сядут за стол, красиво наливая из этого горячего кофейника, - молодой утренний аппетит, молодое утреннее возбуждение, блеск выспавшихся глаз, легкий налет пудры на как будто еще более помолодевших после сна щеках и этот смех за каждым словом, не совсем естественный и тем более очаровательный...» [«Натали»].
С опорой на результаты проведенного анализа мы выделили ряд реальных когнитивных категорий (в отличие от потенциальных когнитивных категорий) концепта удивление в проанализированных художественных текстах И.А. Бунина: а) внутреннее чувство и состояние; б) эмоциональная характеристика; в) эмоциональное воздействие. Таким образом, УДИВЛЕНИЕ предстает перед нами как особое психологическое состояние человека; эту эмоцию вызывают непонятные, странные и необычные ситуации, в том числе коммуникативные.
В заключение можно сказать, что 1) в проанализированных бунинских рассказах концепт удивление передается не только путём прямой номинации, но и с помощью культурно-коннотативных значений производных единиц, которые, говоря словами В.Н. Телия, скрываются за знаками языка культуры; 2) носителю культуры, отличной от русской, очень трудно понимать и интерпретировать эмоции, которые передаются в русских художественных текстах. В этом случае анализ установленных потенциальных и реальных списков слов, способных выражать эмотивное значение 'удивление' в бунинских рассказах, может предоставить носителю иной культуры научные основания, которые помогут проанализировать и понять культурную семантику слов, передающих эмоцию удивления; 3) полученные в ходе анализа данные, на наш взгляд, актуальны для лингвоког-нитивных и лингвокультурологических исследований.
1. Янь Кай. Анализ лексических средств выражения эмоций в современном русском языке и в художественных текстах И.А. Бунина (радость, удивление, страх). Диссертация ... кандидата филологических наук. Москва, 2018.
2. КСКТ- Краткий словарь когнитивных терминов. Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г Лузина. Москва: Издательство: филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997. - 248 с.
3. Беляевская Е.Г. Когнитивная лингвистика: параметры парадигмы. Язык, сознание, коммуникация: сборник статей. Отв. ред. серии В.В. Красных, А.И. Изотов. Москва: МАКС Пресс, 2017: 13 - 23.
4. Беляевская Е.Г Методы анализа лексической семантики в когнитивной лингвистике. Вестник МГЛУ. 2014; Выпуск 20 (706): 9 - 21.
5. Васильев Л.М. О понятиях и терминах когнитивной лингвистики. Концепты культуры в языке и тексте: теория и анализ. Научная серия «Современная русистика: направления и идеи», 2010: 11 - 21.
6. Пименова М.В. Категоризация эмоций в наивной картине мира как отражение русской ментальности. Ученые записи Таврического национального ун-та. Серия «Филология. Социальные коммуникации». 2011; Том 24 (63); № 4; Часть 2: 352 - 361.
7. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. Москва: URSS, 2015.
8. Бабенко Л.Г Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: из-во Урал. ун-та. 1989.
9. Синонимический словарь русского языка - Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. Н. Абрамов. Москва: Русские словари, 1999. Available at: https://sinonim.org/
References
1. Yan' Kaj. Analiz leksicheskih sredstv vyrazheniya 'emocij v sovremennom russkom yazyke i v hudozhestvennyh tekstah I.A. Bunina (radost', udivlenie, strah). Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2018.
2. KSKT - Kratkij slovar' kognitivnyh terminov. E.S. Kubryakova, V.Z. Dem'yankov, Yu.G. Pankrac, L.G. Luzina. Moskva: Izdatel'stvo: filologicheskij fakul'tet MGU im. M.V. Lomonosova, 1997. - 248 s.
3. Belyaevskaya E.G. Kognitivnaya lingvistika: parametry paradigmy. Yazyk, soznanie, kommunikaciya: sbornik statej. Otv. red. serii V.V. Krasnyh, A.I. Izotov. Moskva: MAKS Press, 2017: 13 - 23.
4. Belyaevskaya E.G. Metody analiza leksicheskoj semantiki v kognitivnoj lingvistike. Vestnik MGLU. 2014; Vypusk 20 (706): 9 - 21.
5. Vasil'ev L.M. O ponyatiyah i terminah kognitivnoj lingvistiki. Koncepty kul'tury v yazyke i tekste: teoriya i analiz. Nauchnaya seriya «Sovremennaya rusistika: napravleniya i idei», 2010: 11 - 21.
6. Pimenova M.V. Kategorizaciya 'emocij v naivnoj kartine mira kak otrazhenie russkoj mental'nosti. Uchenye zapisi Tavricheskogo nacional'nogo un-ta. Seriya «Filologiya. Social'nye kommunikacii». 2011; Tom 24 (63); № 4; Chast' 2: 352 - 361.
7. Vasil'ev L.M. Sovremennaya lingvisticheskaya semantika. Moskva: URSS, 2015.
8. Babenko L.G. Leksicheskie sredstva oboznacheniya 'emocij v russkom yazyke. Sverdlovsk: iz-vo Ural. un-ta. 1989.
9. Sinonimicheskijslovar'russkogoyazyka - Slovar'russkih sinonimov ishodnyh po smyslu vyrazhenij. N. Abramov. Moskva: Russkie slovari, 1999. Available at: https://sinonim.org/
Статья поступила в редакцию 02.05.19
УДК 811.512
Tambieva M.D., senior lecturer, U.D. Aliev Karachai-Cherkess State University, (Karachaevsk, Russia), E-mail: [email protected] Bidzhiev Z.A.-D, senior lecturer, U.D. Aliev Karachai-Cherkess State University, (Karachaevsk, Russia), E-mail: [email protected]
COMPARATIVE ANALYSIS OF THE STATUS OF VOWELS OF MODERN GERMAN AND KARACHAY-BALKARIAN LANGUAGES. The article deals with the status of vowel phonemes of modern German and Karachay-Balkar languages. Although German is a language with ancient history and cultural traditions, the status of two vowels phonemes is not completely defined. It is controversial from the point of view of linguists such as W Multon, G. Fant, G. Lindner. As for the Karachay-Balkar
language, as a young written language, it is little studied. The length and brevity of the Karachay-Balkar vowels is one of the controversial issues on which there are different opinions in the scientific literature. Most linguists believe that the longitude in the Karachay-Balkar language doesn't have any phonematic meaning. Thus, we believe that there are no particularly acute issues in the phonological status of vowel phonemes in the German and Karachay-Balkar languages.
Key words: vowel phonemes, longitude, shortness, syllable, dialect, phonology.
МД. Тамбиева, доц., Карачаево-Черкесский государственный университет имени У.Д. Алиева, г. Карачаевск, E-mail: [email protected]
З.А.-Д. Биджиев, доц., Карачаево-Черкесский государственный университет имени У.Д. Алиева, г. Карачаевск, E-mail: [email protected]
СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СТАТУСА ГЛАСНЫХ СОВРЕМЕННЫХ НЕМЕЦКОГО И КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОГО ЯЗЫКОВ
В статье рассматриваются вопросы статуса гласных фонем современных немецкого и карачаево-балкарского языков. Хотя немецкий язык - язык с древней историей и язык культурных традиций, статус гласных фонем не совсем ясен. Он является спорным с точки зрения таких лингвистов, как У Мультон, Г Фант, Г Линднер. Что касается карачаево-балкарского языка, как младописьменный язык он мало исследован. Долгота и краткость карачаево-балкарских гласных - это один из дискуссионных вопросов, по которому существуют различные мнения в научной литературе. Большинство языковедов считают, что смыслоразличительного значения долготы в карачаево-балкарском языке не имеют Таким образом, мы полагаем, что особо острых вопросов в фонологическом статусе гласных фонем немецкого и карачаево-балкарского языка нет
Ключевые слова: гласные фонемы, долгота, краткость, слог, диалект, фонология.
В данной статье рассматривается актуальная на сегодняшний день в германском и тюркском языкознании, не исследованная до конца проблема статуса гласных фонем в немецком и карачаево-балкарском языках.
В настоящее время можно утверждать, что статус немецких гласных фонем, за исключением дифтонгов, долгого открытого [е:] и редуцированного [э], установлен. Некоторые моменты, однако, вызывают споры: например, определение дифференциального признака долготы и краткости гласных (долгота-краткость, напряженность-ненапряженность, открытость-закрытость).
Все восемь гласных тюркских языков все три основных вокалических признака - раствор, ряд, огубленность - обнаруживают в начальном слоге. Итак, морфема оказывает существенное влияние на образование и различение фонем в карачаево-балкарском языке в отличие от немецкого языка.
Долгота и краткость карачаево-балкарских гласных - это один из дискуссионных вопросов, по которому существуют различные мнения в научной литературе. Венгерский исследователь карачаево-балкарского языка В. Прёле, при описании карачаево-балкарского языка замечает, что «...все карачаево-балкарские гласные, как правило, произносятся кратко, они же, особенно в первом слоге, если он открытый, произносятся полудолго» [1, с. 216]. «Решить эти задачи -цель всех фонетистов» [2, с. 41].
Сопоставление на фонетико-фонологическом уровне отличается от конфронтации остальных языковых своей спецификой. Звучащая речь может быть определена параметрами - акустический сигнал может быть измерен в единицах измерения. «Акустический сигнал обладает универсальными свойствами, как универсален сам речевой аппарат и процесс звукообразования, то есть возможно сопоставление артикуляций речи и акустической природы разных языков» [3, с. 50]. Следовательно, некоторые теоретические положения конфронтативной лингвистики не могут быть применены при сопоставлении единиц фонетико-фо-нологического уровня. В частности, не может быть решена при сопоставлении единиц формального уровня проблема метаязыка. Поскольку метаязык еще не определён, то сопоставление фонологических систем проводится на базе одного из существующих языков, участвующего в конфронтации. Кроме того, выбор объекта описания в фонологическом исследовании не имеет частного характера, а складывается из множества компонентов этого уровня.
«Фонетические особенности языков мира должны быть выражены в терминах цифр. Эти цифры должны точно определять измеренные величины фонетических качеств, которые характеризуют каждый язык. Существуют два способа, которыми можно этого достичь.
Первый заключается в том, что фонетисты могут пытаться определить каждый язык в терминах минимально редундантных параметров, которые могут быть использованы при синтезе речи. Эти параметры могут быть похожи на акустические параметры, использованные Г Фантом, либо это могут быть артикуляционные параметры. Минимальные акустические и артикуляционные параметры содержат полностью идентичную информацию».
Второй путь определения фонетических различий заключается в том, чтобы исходить из лингвистических предпосылок. Несомненно, что можно также создать формализованное изложение фонологических различий в одном или нескольких языках. Можно сравнивать их логически, то есть сопоставляя их инвентарь и описывая фонологические процессы. В фонологических описаниях звуки, которые ведут себя одинаково, должны рассматриваться в составе групп. Наиболее приемлемый путь - определение группы звуков в терминах фонетических свойств. Для полного описания фонологических свойств в исследовании должны быть ссылки на физиологические свойства, а иногда и на акустические. Проблема в том, что многие из признаков, используемых лингвистами в фонологических описаниях, с трудом поддаются количественному определению. Например, как оценить такие признаки, как согласный (консонантный) и силлабический
«Целью конфронтативного сравнения должно быть обнаружение совпадений и различий между сравниваемыми языковыми единицами с тем, чтобы диагностировать возможные явления интерференции и на этом основании создать систему преподавания иностранного языка, которая развивала бы эти исследования и предотвратила бы явления интерференции, которые следовало бы ожидать» [4, с. 305].
Обширная литература, посвященная вокализму немецкого языка, свидетельствует о том, что эта тема детально разработана экспериментально. Карачаево-балкарская фонология и фонетика практически не располагают экспериментальными исследованиями.
Современный немецкий и карачаево-балкарский языки являются разноси-стемными и принадлежат к разным языковым группам: немецкий к германской группе языков, карачаево-балкарский к северо-западной (кыпчакской) тюркской группе языков.
Немецкий язык - язык древних культурных традиций. Система фонем немецкого языка была установлена с самого начала развития и становления филологической теории. Довольно часто фонемы немецкого языка рассматриваются в трудах Н.С. Трубецкого.
В частности, ему принадлежит определение корреляции усеченного слога, согласно которому долгие гласные произносятся в составе открытого слога, а краткие - в составе закрытого.
Таким образом, он не признавал корреляцию долгота-краткость, а считал долготу и краткость немецких гласных проявлением основной корреляции. Система гласных немецкого языка рассматривается в трудах современных авторов: У. Мультона, Г Линднера, Г Майнхольда, Э. Штока.
В настоящее время можно утверждать, что статус немецких гласных фонем, за исключением дифтонгов, долгого открытого [е:] и редуцированного [э], установлен. Некоторые моменты, однако, вызывают споры: например, определение дифференциального признака долготы и краткости гласных (долгота-краткость, напряженность-ненапряженность, открытость-закрытость).
У. Мультон в своей книге «Звуки английского и немецкого языков» писал: «К хорошо интегрированной системе фонем немецкого языка из восемнадцати гласных необходимо добавить девятнадцатую. Эта фонема появляется в ударных слогах таких слов, как Mädchen, säen. Она обладает всеми фонетическими качествами [e:], но является долгой».
С точки зрения Мультона, [е:] плохо вписывается в систему гласных немецкого языка.
«Как ударная гласная она ненормальна - будучи долгой, она не имеет краткой оппозиции» [5, с. 37]. Мультон объездил всю Германию, пытаясь установить, в какой местности произносится долгий открытый [е:]. По его наблюдениям, на юге Германии, рядом с местностями, где распространен швабский диалект, находится территория, на которой в языке реализуется долгий открытый [е:] согласно норме, описанной Т. Зибсом. По мнению Мультона, [е:] был введен Зибсом в систему долгих гласных ошибочно.
Носители немецкого языка широко варьируют использование [е:]. Почти все образованные люди используют вместо [е:] долгое [e:]. [е:] используют чаще на юге, а на севере вообще заменяют [e:] [6, c. 30]. В остальных районах Германии орфографический [е:] во всех вариантах ä, äh произносится как [e:]. Впрочем, существует ещё одно место, где реализуется [е:] - на сценах театров при постановке драм Лессинга, Гете и Шиллера. Это последнее обстоятельство дает нам основание считать [е:] сценическим вариантом [e:]. Мультон называет эту фонему «... искусственной фонемой недавнего изобретения, основанной на системе спеллинга, без фонологической истории». По его мнению, фонема [е:] нарушает систему немецких гласных и не имеет соответствия в ряду кратких гласных.
Шток и Майнхольд поддерживают данное мнение. Они считают, что фонема [е:] нарушает упорядоченную систему немецких гласных. «В ряду передних глас-
ных фонем [е:], как единственная долгая и ненапряженная гласная, стоит изолированно. Тенденция стандартного произношения в реализации [е:], в большинстве случаев приближающаяся к [e:], может указать на тенденцию нивелировать стоящий изолированно элемент с системой» [6, с. 87].
Таким образом, с большой уверенностью можно сказать, что долгое открытое [е:] имеет тенденцию к закрытости и приближается по звучанию к долгому закрытому [e:]. Большинство исследователей немецкого языка не обнаруживают в системе немецкого вокализма долгого открытого [е:] и субституируют её долгим закрытым [e:], сценическим вариантом [е:].
Марта Филипп в своей фонологии пишет, что «... [э] - единственная безударная гласная системы и ее нельзя спутать ни с какой другой. Безударная гласная встречается в двусложных лексемах, а именно в слоге, который следует за ударным слогом, так как ударный гласный всегда стоит в первом слоге лексемы. [э] появляется в следующих положениях: в конце слова: Wiese, Mücke, Knabe, перед [l], [m], [r] и реже перед [m]: Igel, Kugel, Hammel, Wasser, Kummer, Hunger, Boden, Atem.» [7, c. 34].
Кроме того, [э] встречается в многочисленных морфемах, связанных с лексемами: -be, -ge, -en, -es, -et (begehen, gelingen) и после ударного гласного: suchen, diesen, gewidmet.
Определить [э] как фонему можно только при помощи так называемой «Weglaßprobe». То, что такая «проба» возможна для [э], важное доказательство того, что [э] как безударный гласный существенно отличается от ударных гласных, поскольку эта «проба» невозможна для корневых гласных: Kopf-kpf.
Шток и Майнхольд считают совершенно определённо, что [э] относится к классу безударных фонем, и поэтому его фонологический статус должен рассматриваться в связи с его основным качеством - безударностью. Они считают, что дистинктивизация [э] реализуется в следующих случаях:
- когда [э] в конце слова является оппозицией нулевому окончанию и образует минимальные пары типа:
[ b o: t э] - Bote - [ b o: t] - Boot [k o: l э] - Kohle - [k o: l] - Kohl [k a n э] - Kanne - [k a n] - kann
Редуцированный [э] может быть оппозицией долгим или полудолгим гласным в суффиксах названий местности или имен собственных, например: Weida [vaida:] - Weide [vaKte] Roda [r o: d a:] - Rode [r o: d э] Toto [t o: t o:] - Tote [t o: t э]
Редуцированный [э] может быть также оппозицией по отношению к различным сонорным гласным после фрикативных, например, wischen [fn], waschen [fn] сонорных [l], [m], например:
humpen [humpn] - humpeln [humpln] Wike [vilo] - Wikel [vikl] Dusche [du: [э] - Duschen [du: fn]
«При всём многообразии минимальных пар, приведенных лингвистами в защиту фонологической самостоятельности [э], не все они являются вполне убедительными. К числу таковых следует отнести оппозиции, где сопоставляются заимствованные слова и имена собственные или наименования населённых пунктов, также противопоставления, где [э] находится в оппозиции с сонорными согласными» [8, с. 9]. Анализ всех мнений по этому вопросу доказывает отсутствие единства исследователей в этом вопросе. Мы, в свою очередь, разделяем точку зрения У. Мультона относительно редуцированного [э] и также считаем, что примеры, приведенные в «Фонологии немецкого языка» Штоком и Майнхольдом, не убедительны.
Исследования по фонетике карачаево-балкарского языка до 1917 года представлены работами венгерского востоковеда В. Прёле «Karatschajische Studien», «Balkarische Studien» и работой Н.А. Караулова «Краткий очерк грамматики горского языка «болкар» (1912 год). После 1917 года появился ряд работ, где рассматривалась фонетическая система карачаево-балкарского языка: «Карачаево-балкарская грамматика» У.Б. Алиева, «Грамматика балкарского языка» В.И. Филоненко, «Фонетика диалектов карачаево-балкарского языка» Ш.Х. Ак-баева, «Система фонем карачаево-балкарского языка» А.Ж. Будаева и другие. В своей монографии «Система фонем карачаево-балкарского языка» А.Ж. Будаев пишет: «.ни в одной из работ ..., посвященных фонетике карачаево-балкарского языка, ничего не говорится о том, что из себя представляет современный карачаево-балкарский язык. Некогда единый карачаево-балкарский язык, в силу определенных исторических обстоятельств: потери единого административного центра, отсутствия письменности, территориального расчленения., распался на диалекты. Но с началом восстановления автономии Карачая и Бал-карии вновь был поставлен вопрос о нормализации единого карачаево-балкарского языка» [9, с. 23]. Утверждая наличие двух вариантов карачаево-балкарского языка: карачаевского и балкарского, ученые-языковеды Карачая и Балкарии сходятся во мнении, что фонетические расхождения в этих вариантах не значительны, и поэтому под термином «карачаево-балкарский язык» мы имеем в виду один язык с почти неразличимыми, несущественными расхождениями.
Одной из важнейших фонетических особенностей карачаево-балкарского языка, как и других тюркских языков, является сингармонизм. В карачаево-бал-
карском языке имеет место сильное проявление небной гармонии (то есть в составе одного слова выступают либо гласные заднего ряда, либо гласные переднего ряда), и слабое проявление губной гармонии (когда в составе слова выступают либо только губные, либо только негубные гласные). Однако в карачаево-балкарском языке наблюдаются нарушения закона сингармонизма в некоторых исконно карачаевских и балкарских словах, арабских, русских и других заимствованных словах. Карачаево-балкарский язык имеет ряд других особенностей: исконной карачаево-балкарской лексике чуждо стечение гласных и стечение согласных в начале слова. Нарушение этого закона имеет место в интернациональных и русских заимствованиях: например, школа - ышкол, стакан - ыстакан и так далее.
В карачаево-балкарском языке гласные начального слога определяют облик гласных неначальных слогов. В аффиксах из трех дифференциальных признаков гласных начальных слогов независимым выступает только признак раствора. Что качается двух других признаков - места образования и участия губ - то они для гласных неначальных слогов определяются гласными начального слога, поэтому гласные неначальных слогов занимают слабую позицию. Дифференциация фонем связана с грамматическим строем языка Карачая и Балкарии, точнее с некоторыми морфологическими особенностями карачаево-балкарского языка. В морфологической структуре карачаево-балкарского слога господствует агглютинация суффиксального типа. Словообразование, словоизменение осуществляются путем последовательного присоединения к корню ряда постпозитивных аффиксов. Каждый из аффиксов имеет одно строго определенное грамматическое значение. Аффиксы весьма чётко отграничены от смежных с ними морфем и поэтому обладают в составе слова определенной семантической и конструктивной автономностью, например, эгеч-лер-игиз-ники-ле-ден (от тех, которые принадлежат вашим сестрам), где -эгеч - корень, -лер - аффикс множественного числа, -игиз - аффикс принадлежности 2-го лица множественного числа, -ники -аффикс принадлежности, -ле - аффикс множественного числа, -ден - аффикс исходного падежа. В.А. Богородицкий, говоря о сингармонизме, утверждал, что эта особенность связана с другой особенностью «.тюркских языков, состоящей в том, что в этих языках, в отличие от языков арио - европейских не существует категории предлогов и префиксов, но все придаточные морфологические элементы присоединяются в определенной последовательности позади корня так, что корень в тюркских языках всегда возглавляет слово» [10, с. 4].
Для фонологического анализа карачаево-балкарских гласных мы предпочли концепцию московской фонологической школы, которая при определении фонемы исходит из морфемы.
Сильной позицией для гласных карачаево-балкарского языка, следовательно, определён первый слог. В сильной позиции, то есть в первом слоге установлено восемь гласных фонем: а, э, о, е, ы, и, у, ю. Н.С. Трубецкой в «Основах фонологии» доказал неидентичность фонем начальных и неначальных слогов. По его мнению, восьми гласным начального слога соответствуют две вокалические единицы, которые противопоставлены друг другу только по признаку раствора, и по отношению к гласным начального слога они представляют собой архифонемы. Сильная позиция гласных карачаево-балкарского языка, в которой различается наибольшее количество фонологических единиц, это позиция в начальном слоге.
Все восемь гласных тюркских языков все три основных вокалических признака - раствор, ряд, огубленность - обнаруживают в начальном слоге. Итак, морфема оказывает существенное влияние на образование и различение фонем в карачаево-балкарском языке.
Долгота и краткость карачаево-балкарских гласных - это один из дискуссионных вопросов, по которому существуют различные мнения в научной литературе. Венгерский исследователь карачаево-балкарского языка В. Прёле, при описании карачаево-балкарского языка замечает, что все карачаево-балкарские гласные, как правило, произносятся кратко, они же, особенно в первом слоге, если он открытый, произносятся полудолго [11, с. 216].
В.И. Филоненко утверждает, что в карачаево-балкарском языке существуют позиционные долготы, а также этимологические [12, с. 7]. У.Б. Алиев отрицает наличие в карачаево-балкарском языке долгих и полудолгих гласных [9, с. 24 - 25]. А.Ж. Будаев считает, что в карачаево-балкарском языке нет слов, в которых гласные различались по долготе и краткости, то есть могли бы произноситься в одном и том же фонетическом положении как с большей, так и с меньшей длительностью, поэтому большая или меньшая длительность гласных не используется в целях смыслоразличения. И, естественно, мы приходим к выводу, что в современном карачаево-балкарском языке как древнетюркских, так и заместительных долгих гласных нет.
Мы, как и А.Ж. Будаев, считаем, что смыслоразличительного значения долготы в карачаево-балкарском языке не имеют. Таким образом, мы полагаем, что особо острых вопросов в фонологическом статусе гласных фонем карачаево-балкарского языка нет.
Узкая негубная гласная заднего ряда верхнего подъема [ы] не имеет соответствия в немецком языке, следовательно, не выдерживается главный постулат конфронтативной лингвистики - компарабельность, то есть этот гласный карачаево-балкарского языка в данной статье не рассматривается.
