CC BY
46
ходу от света к темноте, различал вокруг неясные, призрачные силуэты деревьев (Болото) и др.
В результате проведённого анализа можно сделать следующие выводы: выделяемый в семантическом пространстве русского языка синтаксический концепт «состояние природы» в произведениях А. И. Куприна реализуется посредством пяти структурных схем, различающихся своим компонентным составом, лексическим наполнением, модификациями в речи: «где есть каково», «где происходит», «где пахнет чем», «где действует чем откуда/куда», «где создаёт что». Указанные структурные схемы при полевой стратификации концепта «состояние природы» входят в его ядро, актуализируя такие признаки, как стихийность, локализованность, перцептив-ность, интенсивность, временная ограниченность, фазовость. С учётом продуктивности выделенные структурные схемы в ядре занимают неодинаковое место. Центр ядра образован схемой «где есть каково» как наиболее частотной в реализации. Ближняя периферия заполняется схемами «где происходит» и «где пахнет чем», а дальняя - структурными схемами «где действует чем откуда/куда» и «где создаёт что».
Примечания
1. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова, В. 3. Демьянов, Ю. Г. Панкрац, Л. Г. Лузина; под общ. ред. Е. С. Кубряковой. М., 1996. С. 53-55.
2. Булынина М. М. Глагольная каузация динамики синтаксического концепта (на материале русской и английской лексико-семантических групп глаголов перемещения объекта). Воронеж, 2004. С. 6.
3. Волохина Г. А, Попова 3. Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж, 1999; Попова 3. Д., Стернин И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. Изд. 3-е, стереотип. Воронеж, 2003; Попова 3. Д. Синтаксическая система русского языка в свете теории синтаксических концептов. Воронеж, 2009.
4. Там же.
5. Волохина Г. А, Попова 3. Д. Указ. соч.; Каза-рина В. И. Синтаксический концепт «состояние» в современном русском языке (к вопросу о его формировании): монография. Елец, 2002; Попова 3. Д, Стернин И. А. Указ. соч.; Пешехонова Н. А. Предложения со значением создания объекта в результате физического труда: структура, семантика и функционирование: дис. ... канд. филол. наук. Елец, 2008; Попова 3. Д. Указ. соч.
6. Казарина В. И. Указ. соч. С. 29-30.
7. 3олотова Г. А. Понятие личности/безличности и его интерпретация // Russian Linguistics. 2000. № 24. С. 104.
8. 3олотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982. С. 274.
9. Дручинина Г. П., Онипенко Н. К. К вопросу об односоставном предложении // РЯШ. 1993. № 1. С. 26.
10. Арват Н. Н. Семантическая структура простого (односоставного) предложения: текст лекций. Черновцы, 1974. С. 39.
11. Формулировки лексических значений слов даны на основе словаря: Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. М., 1997.
12. Матханова И. П. Высказывания с семантикой состояния в современном русском языке: автореф. дис.... д-ра филол. наук. СПб., 2002. С. 13.
13. Там же. С. 35-36.
14. Кравченко А. В. К проблеме наблюдателя как системообразующего фактора в языке // Известия АН. Сер. лит. и яз. 1993. № 3. С. 50.
15. Матханова И. П. Указ. соч.
16. Ломов А. М. Типология русского предложения. Воронеж, 1994. С. 51.
17. Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973. С. 130.
18. Казарина В. И. К вопросу о состоянии как семантической категории // Предложение. Текст. Речевое функционирование языковых единиц: межвуз. сб. науч. тр. Елец, 2002. С. 67.
19. Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973. С. 205.
20. Там же. С. 215.
21. Попова З. Д. Может ли обойтись синтаксис без учения о членах предложения // Вопросы языкознания. 1984. № 5. С. 73.
22. Казарина В. И. Синтаксический концепт «состояние» в современном русском языке (к вопросу о его формировании): монография. Елец, 2002. С. 27.
УДК 811.161.1'42=512.145:398
А. М. Иргалина
СОПОСТАВИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СОЧЕТАЕМОСТИ ЛЕКСЕМЫ
«ФИТОНИМ» В РУССКИХ И ТАТАРСКИХ НАРОДНЫХ ПРИМЕТАХ
В статье дается сопоставительный анализ сочетаемости лексемы «фитоним» в народных приметах, позволяющий исследовать ценности и особенности культуры русского и татарского народов, способствуя выявлению в семантике характерных черт национального менталитета представителей определённого лингвокультурного пространства.
This article contains a comparative analysis of com-bin ability of the lexeme "phytonym" in folk omens which gives an opportunity to investigate the Russian and Tatar national cultural values and peculiarities. This an alysis contributes to revealing the traits of national mentality of representatives of certain linguocultural space.
Ключевые слова: лингвокультурология, языковая картина мира, народные приметы, фитоним, сопоставительная характеристика.
KeywordS: linguoculturology, the linguistic picture of the world, national omens, phytonym, comparative characteristics.
© Иргалина А. М., 2010
В последние годы в лингвистике получило развитие новое направление гуманитарных исследований - лингвокультурология, зародившаяся в работах В. Гумбольдта, А. А. Потебни, А. Н. Афанасьева, Э. Сепира, Н. И. Толстого, В. Н. Телия, Ю. С. Степанова, Н. Д. Арутюновой и В. В. Воробьева, В. А. Масловой, В. И. Карасика и др. Современные лингвистические исследования, осуществляющиеся в рамках антропологической парадигмы языкознания, ориентируются прежде всего на рассмотрение проблемы взаимоотношения языка и культуры. Предметом лингвокультурологии является язык как отражение культурных ценностей этнического сообщества, а проблемой - изучение языковых картин мира (Л. Вайсгербер, Э. Ко-сериу, А. Мартине, Б. Уорфа, Г. А. Брутян, Ю. Н. Караулов, Ю. Д. Апресян, С. Е. Яковлева, А. Д. Шмелев и др.).
Картина мира представляет собой центральное понятие концепции человека. Язык непосредственно участвует в двух процессах, связанных с картиной мира. Во-первых, в его недрах формируется языковая картина мира - один из наиболее глубинных слоёв картины мира у человека. Во-вторых, сам язык выражает и эксплицирует другие картины мира человека, которые через посредство специальной лексики входят в язык, привнося в него черты человека, его культуры. При помощи языка опытное знание, полученное отдельными индивидами, превращается в коллективное достояние, коллективный опыт.
Если раньше ученых интересовало преимущественно то, как устроен язык сам по себе, то теперь на первый план выдвинулись вопросы о том, как язык связан с миром человека, в какой мере человек зависит от языка, каким образом ситуация общения определяет выбор языковых средств. В связи с этим вполне естественно обращение ученых к паремиям, основанным на многовековом жизненном опыте носителей того или иного языка и тем самым имеющим большое познавательное значение.
Ученые-языковеды предлагают считать предметом исследования лингвокультурологии единицы языка, воспроизводимые в системе языковой коммуникации, основанные на культурных ценностях. К таким единицам относятся народные приметы, являющиеся неотъемлемой частью наивной картины мира. Наивную, или языковую, картину мира также принято интерпретировать как отражение обиходных, обывательских представлений о мире. Идея наивной модели мира состоит в отражении в каждом естественном языке определённого способа восприятия мира (Ю. Д. Апресян, Г. В. Колшанский, Е. С. Яковлева, И. Б. Ле-вонтина, Е. Урысон, А. Д. Шмелев, О. В. Богуславская, Н. И. Сукаленко и др.).
Актуальность исследования определяется необходимостью более детального исследования народ-
ных примет для выявления тех областей реального мира, которые в первую очередь становятся объектами номинации со стороны языкового сознания. Наиболее интересны и показательны те области реального мира, которые становились объектами номинации материального мира, с которым человек ежедневно сталкивается в повседневной жизни: природа (климатические и погодные явления), животный мир (названия животных), растительный мир (названия грибов, трав, цветов, деревьев).
Наивные представления о внутреннем мире человека отражают опыт десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить человеку проводником в этот мир. Представляя определенный пласт культуры определенного лингвокультурного социума, народные приметы являются неотъемлемой частью национальной языковой картины мира и обладают важным лингвокультурологическим потенциалом, что позволяет использовать их в качестве надежного источника для проведения исследований сопоставительного плана. Народные приметы тесно связаны с фольклором, историей и культурой народа и представляют собой ценнейший материал для лингвокультурологического анализа.
В современных научных работах проблема лингвокультурологического описания народных примет представляется недостаточно разработанной, что объясняется распространённой в течение многих лет негативной оценкой данных феноменов. Культурологическое направление изучения примет тесно связано с вопросом традиции, проблема языкового выражения рассматриваемых явлений практически не затрагивается.
Приметы исследуются в фольклористике и как языковые единицы изучаются в рамках паре-миологии. В связи с этим наблюдается усиление внимания к народным приметам (Н. А. Андрамо-нова, К. Р. Вагнер, Н. Н. Иванова, М. А. Куль-кова, Е. Г. Павлова, Г. Л. Пермяков, Т. С. Са-дова, Е. Е. Тонкова, С. А. Токарев, С. В. Тугано-ва, Н. Н. Фаттахова, В. К. Харченко, О. Б. Хри-стофорова).
Народные метеорологические и сельскохозяйственные приметы исследуются в фольклористике как языковые единицы, изучаются в рамках паремиологии, где определяются как паремии с прогностической, кумулятивной, трансляционной, регуляторной, эстетической, экологической функциями.
В. К. Харченко дает весьма полное и аргументированное определение приметы как жанра и феномена национальной культуры: «Народная примета - это проверенное многократными наблюдениями или традиционно принятое и передаваемое из поколения в поколение предсказание событий, выраженное в краткой, отточенной форме» [1].
По мнению Н. Н. Фаттаховой, приметы - это устойчивые конструкции, в которых запечатлены коллективный опыт взаимоотношений с природной средой определенного этноса и построенный на основе данного опыта прогноз-предсказание [2].
Природа - это прежде всего внешние условия жизни людей, которые по-разному отражены в языках, кроме того, природные условия диктуют языковому сознанию человека особенности восприятия, даже таких явлений, каким является цветовое различие и само восприятие цвета. Именно природа изначально формирует в языке мир представлений того или иного народа, который отражается в народных приметах.
Разработанная нами классификация русских и татарских народных метеорологических и сельскохозяйственных примет с компонентом фито-ним основана на биологической родо-видовой классификации растительного мира. Все растения делятся на два царства: царство «Грибы» и царство «Растения». К первой группе мы отнесли приметы о грибах; ко второй группе - приметы царства «Растения», в которой выделяются два вида семенных растений: голосеменные (хвойные деревья) и покрытосеменные (цветковые).
К покрытосеменным относятся:
1. Семейство Розоцветные (яблоня, груша, рябина, и т. д.).
2. Семейство Бобовые (горох, фасоль и т. д.).
3. Семейство Крестоцветные (капуста, редис, репа и т. д.).
4. Семейство Пасленовые (красавка-белладонна, табак, белена, дурман и т. д.).
5. Семейство Астровые (ромашка, василек, бодяк, полынь и т. д.).
6. Семейство Лилейные (лук, чеснок, ландыш, лилия и т. д.).
7. Семейство Злаковые (пшеница, рожь, овес, просо, ячмень, гречка и т. д.).
Семантическое поле «Растительный мир» широко представлено в паремиях, номинирующих различные виды деревьев, кустарников, цветов, грибов и т. п. В своей работе мы придерживаемся классификации семантического поля, которая была предложена Н. Н. Фаттаховой [3]. Ею выделены такие разделы, как «деревья и кустарники», «цветы», «грибы», «злаковые».
В русском языке лексико-семантическая группа «цветы» достаточно обширна по сравнению с татарским языком. Ядерной лексемой данной группы является лексема цветок/чэчэк. С. И. Ожегов рассматривает значение слова цветок (мн.ч. в значении цветущие растения - цветы; в значении цветущие части растений - цветки) как орган размножения у растения, состоящий из зеленой чашечки, ярко окрашенного венчика из лепестков вокруг пестика и тычинок, а также само растение с такими органами размножения [4]. В
Толковом словаре татарского языка слово определяется как чэчж - «усемлекне таг яфракла-ры, серкэсе Ьэм жимешлегеннэн торган елеше, урчу эгъзасы» [5]. Пчелы и осы оживленно жужжат и садятся на цветки даже поздним вечером - признак сохранения хорошей погоды, а если они на цветки садятся неохотно и летают вблизи своего жилища - предвещают дождливую погоду [6]; Цветы сильнее пахнут перед дождем [7]; Чэчэклэр хуш ис бвркесэ, я гыр явар [8].
Большинство примет русского народа построено на основе наблюдений за цветком вьюнка: Цветы полевого вьюнка раскрываются в пасмурную погоду - к солнечным дням, а если закрываются - дождь близок (С. 116); Цветы полевого вьюнка распускаются в пасмурную погоду - к солнечным дням [9]; Цветы полевого вьюнка перед дождем плотно закрываются [10]; Перед дождливой погодой закрывает свои цветки полевой вьюнок, складываются листья у лугового клевера, склоняются к земле цветочки маргаритки, начинают никнуть цветочки лугового сердечника и цветочные венчики чистотела (С. 118).
В приметах татарского языка при составлении прогнозирующего наблюдения используется лексема задгэр чэчэк/голубой цветок: Яз квнендэ урманнарда зад гэр чэчэк куп булса, ашлыкны кырау алмас, карабодай бик у ар [11].
Некоторые русские народные приметы построены на временном соотношении (по церковному календарю): Если цветы на Ивана Купалу пахнут сильнее обычного - будет дождь [12]; Коли до Фрола не отсеешь, флоры и родятся (цветочки) [13].
На основании отношения «природа - место произрастания» состав ЛСГ, называющей цветы, мы условно разбили на пять парадигматических рядов: 1) лесные цветы; 2) полевые цветы; 3) луговые цветы; 4) садовые цветы; 5) водяные (см. таблицу).
Первый парадигматический ряд образуют лексемы, объединенные семой «лесные цветы». Наиболее частотной является лексема лютик/давыл чэчэге, которая имеет в русском языке семантику «группы травянистых растений с едким или ядовитым соком и большей частью желтыми цветами»: Цветы лютика раскрыты при хмуром небе - к сухой погоде (С. 116); Давыл чэчэге (лютик едкий) дигэн чэчэкне взсэ , давыл чыга [15 ].
Большое количество примет в русском языке данного парадигматического ряда связано с такими растениями, как жимолость, горицвет, дрема, мальва. Следует отметит, что в татарском языке нами зафиксирована лишь одна лексема -давыл чэчэге.
Русские народные приметы с лексемой «дрема» построены с учетом временного параметра,
который конкретизируется в обстоятельственных распространителях, связанных с частью суток: На цветках дремы с вечера сидит много бабочек - предвещает завтра дождь (С. 117).
Анализируя лексико-семантическую сочетаемость слов, следует отметить, что основную часть предикативной сочетаемости составляют полнознаменательные глаголы. Эту зону мы условно дифференцируем на основе семантических признаков глаголов на следующие микрозоны: глаголы локализующего, авторизующего значения, каузативные, экзистенциональные глаголы, фун-ктивные глаголы, глаголы движения или перемещения в пространстве.
Значимым параметром, позволяющим предсказывать погоду, в русских народных приметах являются глаголы, фиксирующие фазы состояния лепестков цветка - раскрывать, никнуть: Крупные душистые цветки горицвета раскрываются вечером, если на них не садятся насекомые - будет ясная хорошая погода, а если садятся - жди дождя (С. 116); При ясном небе цветки розовой и красной мальвы поникли и сложили лепестки - предсказывают скорый дождь (С. 117).
В русских народных приметах активно выступает функтивный глагол, выражающий функционирование того или иного предмета, его возможность функционировать, например глагол пахнуть: Цветы сильно пахнут перед дождем (С. 45); Жимолость сильно пахнет и облеплена насекомыми - через 12-15 часов начнется дождь (С. 119).
Наиболее распространенным является глагольный предикат со значением перемещения в пространстве с постфиксом -сь или -ся. Например: Появились подснежники - пора пахать (С. 116); Когда из воды покажутся кувшинки, больше не опасайся мороза [16]; Если на поверхности водоемов появляются листья белой лилии и листья белой кувшинки, заморозков можно не опасаться, вещает народная молва (С. 46).
Нами зафиксировано небольшое количество статуальных глаголов. Из всей группы глаголов, объединенных общим значением «изменение со-
стояния», наиболее активно используется глагол, фиксирующий фазу развития растения - цвести, например: Одуванчик зацвел ранней весной -к короткому лету (С. 46); Цветы сильнее пахнут перед дождем [17].
Среди глаголов локализующего значения в русских народных приметах является глагол садится: Пчелы и осы оживленно жужжат и садятся на цветки даже поздним вечером - признак сохранения хорошей погоды, а если они на цветки садятся неохотно и летают вблизи своего жилища - предвещают дождливую погоду (С. 62); Душистые цветки горицвета раскрываются вечером, если на них не садятся насекомые - будет ясная хорошая погода, а если садятся - жди дождя (С. 116).
Среди каузативных предикатов интерес для отдельного рассмотрения представляет глагол развернуть: Если ноготки и ромашки развернут свои венчики рано утром - будет ясная погода, если позже, то дождь, гроза (С. 106). Как отмечает М. А. Кулькова, другое значение этого глагола проявляется синтагматически [18], например, компонент цветка «венчики» контекстного окружения метафоризированных сочетаний «развернуть венчики» позволяет расширить значение предиката непрямыми лексико-семантическими вариантами: Если ноготки утром рано развернут венчики, то ожидается ясная погода; если позже, около полудня - то дождь, гроза [19].
В русских народных приметах активно используются характеризующие прилагательные, которые могут содержать специфицирующий компонент на основе места произрастания цветка, например озерный: У озерного цветка кувшинки бутоны всплывают из воды перед самым восходом солнца, а раскрываются, едва солнечные лучи коснутся поверхности воды (С. 116); полевой: Цветы полевого вьюнка раскрываются в пасмурную погоду - к солнечным дням, а если закрываются - дождь близок (С. 116); луговой: Цветы лугового сердечника перед дождем поникают [20].
Кроме того, было выявлено употребление краткого прилагательного в предикативной со-
Лесные цветы Полевые цветы Луговые цветы Садовые цветы Водяные цветы
Цветы лютика раскрыты при хмуром небе — к сухой погоде (С. 116). Давыл чэчэге (лютик едкий)дигэн чэ-чэкне езсац, давыл чыгг. [14] Утром раскрылись цветки сорного растения мокрицы и останутся открытыми до полудня по1 ода завтра будет хорошая, а если не раскрылись - днем будет дождь (С. 116) Если на проталинах, возвышенностях и южных склонах появляются ранние весенние цветы мать-и-мачехи - к теплу в конце марта и начале апреля (С. 45) Ярко-оранжевые соцветия ноготков перед дождем закрываются. Хотя на небе стоит солнце и день хороший, они все равно не раскрываются - предвещают дождь (С. 117) Если на поверхности водоемов появляются листья белой лилии и листья белой кувшинки, заморозков можно не опасаться, вещает народная молва (С. 46)
четаемости: Жимолость сильно пахнет и облеплена насекомыми - через 12-15 часов начнется дождь (С. 119); Жимолость и дрема сильно пахнут, облеплены насекомыми - скоро начнется дождь (С. 132).
Анализ парадигматических отношений показал, что для ЛСГ слов с компонентом «фито-ним» характерны отношения гиперо-гипоними-ческие и партитивные, что позволяет исследовать особенности культуры русского и татарского народов, их ценности, способствуя выявлению в семантике характерных черт национального менталитета представителей определённого лингво-культурного пространства.
Примечания
1. Харченко В. К. Эстетика народной приметы // Русский язык в школе. 1992. № 1. С. 75-80.
2. Фаттахова Н. Н. Предисловие // Народные приметы в русском и татарском языках: семантико-син-таксические отношения. Казань, 2004. С. 3-4.
3. Там же. С. 44.
4. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1981. С. 775.
5. Татар теленен анлатмалы сузлеге. Казан, 2005. Б. 670.
6. Степанов В. А. Народные приметы о погоде (в четырех сезонах) // Календарь природы. Казань, 1997. С. 62. Далее это издание цитируется с указанием страниц в круглых скобках.
7. Ермолов А. С. Приметы на погоду по растениям // Народное погодоведение. М., 1995. С. 43.
8. Мэхмутов Х. Ш. Ж,ейге сынамышлар // Ел теулеге-12 ай. Казан, 1991. Б. 82.
9. Приметы о временах года и о погоде / сост. Г. Д. Рыженков // Народный месяцеслов: пословицы, поговорки, приметы о временах года и о погоде. М., 1999. С. 106.
10. Там же. С. 104.
11. Татар халык мекальлере / гыючысы Ьем тезуче-се Н. Исенбет. Казан, 1959. Т. 1. Б. 911.
12. Приметы о временах года... С. 106.
13. Даль В. И. Месяцеслов // Пословицы русского народа: сборник фольклора. М., 1999. С. 616.
14. Татар халык мекальлере. Б. 891.
15. Там же.
16. Ермолов А. С. Указ. соч. С. 40.
17. Там же. С. 43.
18. Кулькова М. А. Семантика и прагматика немецких и русских народных примет (лингвокультуро-логический подход): дис. . канд. филол. наук. Казань, 2005. С. 84.
19. Ермолов А. С. Указ. соч. С. 43.
20. Там же. С. 104.
