CC BY
81
возбуждении пересмотра окончательного решения была отнесена к дискреционным полномочиям должностных лиц; пересмотр должен содержать четкие временные пределы; процедура проверки окончательного судебного решения должна носить разовый характер [5]; проверка окончательного судебного решения должна быть возможна только с позиции законности (неправильное применение норм уголовно-процессуального права), при этом основания должны существенно отличаться от оснований проверки законности неокончательных решений и носить действительный, а не предполагаемый характер; в свою очередь, для возможной проверки оправдательных приговоров основания должны носить такой характер, когда «неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших» [6].
В соответствии с действующим УПК РФ (исходя из понятия окончательного судебного решения, данного Европейским судом по правам человека) де-юре приговор становится окончательным и вступает в законную силу одновременно. Следует признать, что приводить в исполнение можно только окончательный приговор, то есть вступить в законную силу может только приговор обладающий признаками окончательности. В ином случае теряется весь смысл в обладании приговора силой закона. Однако при анализе норм УПК РФ возникает вопрос, а получаем ли мы окончательное судебное решение после того, как оно проверяется в суде апелляционной инстанции, или после того, как истекает срок для такого обжалования?
Исходя из положений гл. 45.1 УПК РФ приговор становится окончательным с позиции установления фактической стороны в день вынесения решения судом апелляционной инстанции (или истечения срока для обжалования). Действительно, как отмечает А. С. Шаталов, «суды, рассматривающие уголовные дела в апелляционной инстанции, обладают всеми необходимыми полномочиями для эффективной работы, а соблюдаемое ими право каждого осужденного за преступление на пересмотр приговора вышестоящим судом безоговорочно воспринимается российским законодателем в качестве важнейшего и необходимого элемента справедливого правосудия [7, с. 96].
В юридической литературе совершенно верно отмечается, что апелляционное производство - это не повторное рассмотрение уголовного дела, а проверочная стадия, суть которой заключается в проверке судебного решения, вынесенного судом
первой инстанции, причем эта проверка носит юридико-фактический характер [8, с. 50]. Однако с позиции законности (и справедливости как проявления законности) приговор окончательный еще в течение года остается открытым для пересмотра (ст. 401.1, 401.15, 412.1, 412.9 УПК РФ). Можно ли говорить о том, что приговор окончателен лишь применительно к установлению фактической стороны уголовного дела. Представляется, что законность как гарантия правильности установления фактической стороны также должна отражать характеристику окончательного судебного решения. В связи с этим проверка приговора, как с фактической, так и с юридической стороны, в полном объеме должна происходить именно в апелляционном порядке (что во многом должно обеспечиваться за счет действия ревизионного начала). После этого приговор должен становиться окончательным. Проверка приговора в кассационном порядке должна быть подчинена исключительно целям, перевешивающим цель сохранения правовой определенности по своему значению. Так, И. С. Дикарев, критикуя основания пересмотра судебных решений, вступивших в законную силу, отмечает, что «стабильность судебного акта, будучи условием реализации принципа правовой определенности, должна обеспечиваться независимо от того, какие последствия влечет для стороны защиты отмена судебного решения. Из этого следует, что и гарантии неопровержимости должны быть универсальными, общими для всех окончательных приговоров, определений и постановлений суда» [9, с. 36]. В связи с этим окончательность судебного приговора должна быть связана не только с окончательностью установления фактической стороны уголовного дела, но и с презюмированием того, что это сделано в надлежащей процессуальной форме. Приговор действительно должен признаваться окончательным именно после проверки его судом апелляционной инстанции. После этого проверка с позиции законности окончательного приговора (с учетом его возможной отмены или изменения) должна быть подчинена исключительно цели, которая является ценностью более высокого уровня. Исходя из этого должны быть сформулированы и возможные основания кассационной проверки.
Таким образом, состояние правовой определенности обеспечивается именно институтом окончательного судебного решения, а не институтом решения, вступившего в законную силу. Понятие окончательного судебного решения содержательно с внутренней необходимостью отражает то, что должно лечь в основу обеспечения состояния правовой определенности. Представляется, что правовая определенность
является не только принципом правового регулирования, но и результатом последнего, к которому стремится любое государство, где права и свободы человека и гражданина - высшая ценность, предопределяющая смысл существования и функционирования всего государства и его органов, а одним из средств, с помощью ко-
торых обеспечивается режим правовой определенности, выступает окончательное судебное решение. Именно институт окончательного судебного решения должен предопределять организацию и сущностное функционирование системы обжалования приговора в российском уголовном процессе.
Список литературы
1. Алиев Т. Т., Белоносов В. О., Громов Н. А. Принцип презумпции истинности приговора, вступившего в законную силу [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
2. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1958. 687 с.
3. Апелляция, кассация, надзор: новеллы I ПК РФ, УПК РФ. Первый опыт критического осмысления / под общ. ред. Н. А. Колоколова. М., 2011. 188 с.
4. Никитин против Российской Федерации от 20 июля 2004 г. (жалоба № 50178/99) : постановление Европейского суда по правам человека [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
5. Тумилович против Российской Федерации от 22 июня 1999 г. (жалоба № 52884/99) : постановление Европейского суда по правам человека [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
6. По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 342, 371, 373, 378, 379, 380 и 382 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, статьи 41 Уголовного кодекса РСФСР и статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с запросом Подольского городского суда Московской области и жалобами ряда граждан : постановление Конституционного Суда РФ от 17 июля 2002 г. № 13-П [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
7. Шаталов А. С. Новые процессуальные процедуры пересмотра судом апелляционной инстанции не вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений // Человек: преступление и наказание. 2012. № 3. С. 93-99.
8. Комогорцева К. А. Судебное следствие по уголовному делу в апелляционной инстанции // Человек: преступление и наказание. 2013. № 2. С. 49-52.
9. Дикарев И. С. Об основаниях пересмотра приговоров, определений и постановлений суда в кассационном и надзорном порядке // Российская юстиция. 2014. № 3. С. 35-37.
ANASTASIA ANATOLIEVNA RUKAVISHNIKOVA,
рhd in law, associate professor, associate professor of the legal provision of penal system personnel department (Tomsk Institute of professional development and retraining of the FPS of Russia)
E-mail: satsana@yandex.ru
CORRELATION OF THE SENTENCE CAME INTO LEGAL EFFECT AND FINAL JUDGMENT
IN CRIMINAL PROCEDURE OF RUSSIA
Annotation: the notion «sentence came into legal effect» was used traditionally in criminal procedural science and practice. This type of sentence possessed a number of characteristics (duties, exceptional nature, rigor execution, conclusiveness and obligation, invariability, validity, stability) which provided the possibility to be «law for a particular case». Existed system of verification of sentence did not have a systematic character, discredited legal effect of sentence, deprived its stability , and created impendence of legal certainty in state. Sentence, which came into legal effect was not final. According to the existed Soviet criminal proceeding legislation, verifying legal courts doubled each other. There was always the possibility to review the sentence for a number of times and according to the same grounds, there was almost indefinite time of reviewing. The European Court of Human Rights uses the notion «final court judgment». Judgment could come into legal effect only for some reasons: it should be close for reviewing in fact, it should be irreversible (reviewing of a final sentence of a court is possible only within some exceptional procedures and definite grounds). This notion is not new for Russian criminal procedure. It was used in the Regulations of Criminal Proceedings of 1864. The system of verification of sentence should provide the delivering of final judgment. Existed criminal proceeding legislation does not provide existence of final judgment. The existence of finality of sentence is provided with two facts: 1) if the sentence can not be verified and changed in fact, 2) its verification is carried out through exceptional pro-
cedures. Despite the fact that some efforts to provide legal certainty of reviewing of court judgments, a wide possibility to verify the sentence under cassational procedure, existence of two exceptional verifying court levels do not allow to talk about the existence of final judgment in modern criminal procedure. Guaranty of legal judgment is a basis for existence of legal correctness in society and state.
Key words: sentence came into legal effect, features of sentence which came into legal effect, final legal judgment, legal stability, legal certainty, legal verification of a sentence in a court of appellate jurisdiction, grounds for verification of the final sentence, judgment of The European Court of Human Rights, characteristics of the final sentence, legal certainty as principle of legal regulation and its result.
References
1. Aliev T. T., Belonosov V. O., Gromov N. A. Printsip prezumptsii istinnosti prigovora, vstupivshego v za-konnuiu silu [The principle of presumption of innocence of sentence which came into legal effect]. Available at: «Consultant plus».
2. Strogovish M. S. Kurs sovetskogo ugolovnogo protsessa [A course of soviet criminal procedure]. Moscow, 1958,687 p.
3. Apeliatsiia, kassatsiia, nadzor: novelly GPK RF, UPK RF. Pervyi opyt kriticheskogo osmysleniia [Appeal, cassation, supervision: statutes of Civil procedure Code of the Russian Federation and Criminal procedure Code of the Russian Federation. First experience of critical understanding]. Under the editorship of N. A. Kolokolov. Moscow, 2011, 188 p.
4. Postanovlenie Evropeiskogo suda po pravam cheloveka ot 20 iiulia 2004 goda «Nikitin protiv Rossiiskoi Federatsii» (zhaloba nomer 50178/04) [Judgment of the European Court of Human Rights from July, 20th, 2004 «Nikitin versus the Russian Federation» (complaint №50178/99)]. Available at: «Consultant plus».
5. Postanovlenie Evropeiskogo suda po pravam cheloveka ot 22 ijunja 1999 goda «Tumilovich protiv Rossiiskoi Federatsii» (zhaloba nomer 52884/99) [Judgment of the European Court of Human Rights from June, 22d, 1999 «Tumilovich versus the Russian Federation» (complaint №52884/99)]. Available at: «Consultant plus».
6. Postanovlenie Konstitutsionnogo suda Rossiiskoi Federatsii ot 17 iiulia 2002 goda № 13-P «Po delu o proverke konstitutsionnosti otdelnykh polozhenii statei 342, 371, 373, 378, 379, 380 i 382 Ugolovno-protsessualnogo kodeksa RSFSR, stat'i 41 Ugolovno kodeksa RSFSR i stat'i 36 Federalnogo zakona «O pro-kurature Rossiiskoi Federatsii» v sviazi s zaprosom Podol'skogo gorodskogo suda Moskovskoi oblasti i zhalo-bami riada grazhdan» [Judgment of the Constitutional court of the Russian Federation from July, 17th, 2002, №13-P «Case on verification of constitutionality of some provisions of articles 342, 371, 373, 378, 379, 380, 382 of the Criminal Procedure Code of the Russian Soviet Federated Socialist Republic, article 41 of the Criminal Code of the Russian Soviet Federated Socialist Republic and article 36 of the federal law «The prosecution service of the Russian Federation due to request of the Podolsk court and complaints of several citizens»]. Available at: «Consultant plus».
7. Shatalov A. S. Novye protsessual'nye protsedury peresmotra sudom apelliatsionnoi instantsii ne vstu-pivshikh v zakonnuiu silu prigovorov, opredelenii i postanovlenii [New procedures of revision of sentences, court orders and decisions which did not come into legal effect, by the appeal court]. Chelovek : prestuplenie i nakazanie - Man : Crime and Punishment, 2012, no. 3, pp. 93-99.
8. Komogortseva K. A. Sudebnoe sledstvie po ugolovnomu delu v apelliytsionnoi instantsii [Court investigation of the case on appeal]. Chelovek: prestuplenie i nakazanie - Man : Crime and Punishment, 2013, no. 2, pp. 49-52.
9. Dikarev I. S. Ob osnovaniyakh peresmotra prigovorov, opredelenii, postanovlenii suda v kasatsionnom i nadzornom poriadke [Arguments for revision of sentences, court decisions on cassational and supervisory procedures]. Rossijskaja justicija - Russian justice, 2014, no. 3, pp. 35-37.
УДК 343.91:343.83 СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ХОХРИН,
ББК 67.515 кандидат юридических наук, доцент,
Х86 начальник кафедры организации режима и надзора в УИС
(Академия ФСИН России) Е-таП: hohrinsa@mail.ru.
ЛИЧНОСТЬ СОТРУДНИКА УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ, СОВЕРШАЮЩЕГО ПЕНИТЕНЦИАРНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Реферат: эффективность работы уголовно-исполнительной системы напрямую зависит от соблюдения законности сотрудниками при выполнении своих обязанностей. Именно поэтому изучение особенностей личностных характеристик сотрудников исправительных учреждений, совершивших преступление при несении службы, представляет научный интерес.
По нашему мнению, необходимо выделить группы абсолютно адаптированных, частично адаптированных и слабо адаптированных сотрудников.
Мы провели анализ 427 приговоров, вынесенных в отношении сотрудников исправительных учреждений, что позволило выделить определенные особенности их социального портрета в зависимости от категорий совершенных преступлений.
Большинство сотрудников попадает под категорию 25-30 лет среди рядового и младшего начальствующего состава и 35-40 лет - среднего и старшего начальствующего состава. Если в первом случае основным является полное среднее образование, то во второй категории преобладает высшее образование. Однако эта категория получила образование, непосредственно проходя службу в исправительных учреждениях. Срок прохождения службы составляет от десяти до пятнадцати лет, срок нахождения в должности - более трех лет.
Изучение личности пенитенциарного преступника, отбывающего наказание в местах лишения свободы, позволяет создать определенную группу риска и выработать для данной группы предложения и рекомендации по повышению эффективности предупреждения пенитенциарной преступности.
Ключевые слова: пенитенциарная преступность, криминология, преступление, сотрудник уголовно-исполнительной системы, осужденный, исправительные учреждения, правосудие, возраст, категория, статистика.
Эффективность работы уголовно-исполнительной системы (УИС) напрямую зависит от соблюдения законности сотрудниками при выполнении своих обязанностей в исправительных учреждениях. Именно поэтому, на наш взгляд, изучение особенностей личностных характеристик сотрудников исправительных учреждений, совершивших преступление при несении службы, представляет научный интерес. Как показало проведенное исследование состояния преступности среди сотрудников ИУ и СИЗО ФСИН России, уровень деяний остается достаточно высоким. Возникает вопрос об определении группы риска сотрудников, склонных к совершению преступлений, и о выработке мер по их предотвращению.
Работы ученых, рассматривающих типологию личности пенитенциарного преступника, можно разделить на две большие группы.
Первая группа включала в себя исследования о личности человека, его социальном положении, определенных физических признаках. Данные признаки отражают его как субъекта, умышленно
или по неосторожности совершившего преступление. Авторами данной идеи были В. Н. Кудрявцев, А. Б. Сахаров, Н. В. Кузнецов, Г. М. Миньковский, П. С. Дагель [1, с. 15].
Вторая группа рассматривает в первую очередь психологическую характеристику человека, которая развивается в процессе многообразных и систематических взаимодействий с другими людьми. Яркими представителями такого подходак изучению личности человека были А. И. Долгова, И. И. Бело-зерова, А. И. Алексеев [2, с. 84].
Правы представители обеих точек зрения. Личность пенитенциарного преступника подразумевает в себе совокупность социальных и психологических качеств. По нашему мнению, одним из обязательных элементов формирования личности пенитенциарного преступника является способность адаптироваться к окружающим условиям. Среди пенитенциарных преступников по уровню и качеству адаптации могут быть выделены:
- абсолютно адаптированные: сотрудники, занимающие высокие руководящие должности,
имеющие большую выслугу лет, старшего возраста, имеющие высшее или несколько высших образований. К иным лицам, подпадающим под эту категорию, можно отнести близких родственников осужденных;
- частично адаптированные: лица, сотрудники и служащие исправительных учреждений, проходящие службу на должностях младшего и среднего начальствующего состава либо на должностях служащих. Эти лица имеют не менее пяти лет выслуги, но не обладают организационно распорядительными функциями, чаще всего это лица среднего возраста, имеющие среднее, среднее специальное либо высшее образование. К данной категории можно отнести лиц женского пола среднего возраста, которые знакомятся с осужденными и поддерживают с ними контакты по переписке, так называемых «заочниц». Сюда относятся также гражданские лица, работающие в исправительных учреждениях;
- слабо адаптированные: сотрудники, проходящие службу первые три года, либо посторонние лица, которые совершили преступление вследствие стечения обстоятельств.
Анализ личности пенитенциарного преступника был бы неполным без рассмотрения особенностей личности сотрудников, совершивших пенитенциарные преступления. Формирование личности сотрудника как субъекта преступления, по нашему мнению, обладает определенной психологической особенностью. Сотрудники в результате общения с осужденными психологически стирают на подсознательном уровне грань негативного отношения к совершению преступлений. Происходит профессиональная деформация сотрудника. Это и подтверждают результаты опроса сотрудников.
Так, на вопрос, оказывает ли на сотрудника работа с осужденными психологическое давление и способствует ли это давление совершению преступлений сотрудниками, более 63 % респондентов ответили утвердительно, 21,4 - нет, не оказывает, 15,9 % - отказались отвечать на данный вопрос. Положительный ответ на поставленный вопрос, по нашему мнению, может явиться как некоторое оправдание фактов совершения преступлений со стороны виновных.
В основной массе в исправительных учреждениях служат лица, которые имеют определенный жизненный опыт и достаточно сил для реализации своих планов. Основную долю составляют сотрудники в возрастном диапазоне от 26 до 45 лет (77,5 % от общего числа сотрудников). Доля лиц, относящихся к старшей должностной группе, возрастает по мере увеличения возраста, а доля лиц, относя-
щихся к средней и младшей должностным группам, соответственно снижается; наибольшее число сотрудников старше 35 лет относится к старшей должностной группе. Начиная с возраста 41 год отношение численности сотрудников старшей должностной группы к численности сотрудников средней и младшей должностных групп неуклонно растет.
Почти у 70 % сотрудников есть семья, более половины - имеют высшее профессиональное образование, среднее профессиональное образование имеет около 25 % сотрудников, более половины которых относится к младшей должностной группе; значительна доля сотрудников, имеющих среднее общее образование (13,1 %), подавляющее большинство которых (88 %) также относится к младшей должностной группе. Проведенный опрос начальников исправительных учреждений позволил выделить некоторые тенденции. Так, по их мнению, более половины сотрудников, имеющих высшее образование, получили его по заочной форме обучения, то есть непосредственно проходя службу уже в учреждениях, при этом не являлись кадровыми офицерами, а получив офицерское звание после окончания института либо в последующем переводе сотрудника на офицерскую должность.
Анализ социально-демографической характеристики личности пенитенциарного преступника дает наиболее полную картину о его социальном статусе в обществе до момента осуждения и непосредственно в местах лишения свободы. Социально-демографическая характеристика личности преступника включает в себя такие признаки, как гражданство, возраст, семейное положение, образовательный уровень, профессиональная подготовка, род занятий, материально-жилищные условия, которые не являются криминогенными, но в совокупности с другими признаками выявляют криминогенную предрасположенность к преступной деятельности [3].
Мы провели анализ 472 приговоров, вынесенных в отношении сотрудников исправительных учреждений, что позволило выделить определенные особенности социального портрета в зависимости от категорий совершенных преступлений. Ранее мы указывали, что самыми распространенными являются преступления против здоровья населения и общественной нравственности.
Наиболее подвержены совершению данной категории преступлений сотрудники 25-30 лет (31,4 %), при этом доля рядового и младшего начальствующего состава составляет 62,7 % от общего числа лиц, совершивших преступление. В основной массе данная категория имеет полное среднее образо-
