CC BY
20
Соотношение презумпций
Седова Жанна Игоревна,
кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права, Российский государственный университет правосудия E-mail: Zhanna.sedova@EL5-energo.ru
При разрешении споров возникают ситуации, когда в процессе его урегулирования сталкиваются две и более равнозначные правовые нормы (например, принципы права или презумпции), в связи с чем суду необходимо выбрать в пользу применения одной из них. Коллизия равнозначных норм в рамках одного правопорядка разрешается в пользу той конкурирующей нормы, применение которой причинит наименьший вред. «Взвешивание» юридической силы правовой ценности, как лучшей нормы, наиболее эффективно защищающей в конкретной ситуации законные интересы, является сложной задачей суда. В процессе изучения особенностей применения принципа добросовестности, его критериев и требований к поведению участников правоотношений, возник вопрос о соотношении презумпций по юридической силе закрепляющих их норм. В статье предлагается установить определенную иерархию из некоторых презумпций: (1) презумпции добросовестности поведения (как нормы-принципа); (2) презумпции субсидиарной ответственности контролирующего должника лица (как специальной нормы закона); (3) презумпция вины в гражданском праве (как общей нормы закона).
Ключевые слова: принцип добросовестности, презумпция добросовестности поведения, презумпция субсидиарной ответственности контролирующего должника лица; презумпция вины в гражданском праве.
S2
со см о см
Презумпция закреплена в норме права, а на норму права распространяется правило приоритета специальной нормы над общей нормой правового регулирования. Значение для юридической силы презумпции имеет то, какой нормой права закреплена презумпция (нормой-принципом или нормой закона). Презумпция, закрепленная нормой-принципом, по своей юридической силе выше презумпции, закрепленной нормой закона, не являющейся принципом права.
В одном из дел суд столкнулся с необходимостью выстроить иерархию из ряда презумпций (презумпции добросовестности поведения, презумпции субсидиарной ответственности контролирующего должника лица, презумпции вины в гражданском праве), в связи с чем следует рассмотреть закрепляющие их нормы права и определить степень юридической силы каждой презумпции, соотнеся друг с другом.
Презумпция добросовестности поведения
Принцип добросовестности - это общий принцип права. Общие принципы права как нормы-предписания являются общими для всех правовых систем. Добросовестность включает в себя определенные требования к поведению субъектов любого правоотношения. Совокупность таких требований составляет нормы-предписания императивного характера, которые вырабатывались обычным путем через многократно повторяющуюся практику, нашли признание в качестве юридически обязательного правила и, наконец, закрепление в разных нормах права.
Презумпция добросовестности поведения участника гражданских отношений закреплена нормой-принципом (принципом добросовестности - пункты 3 и 4 статьи 1 и статья 10 Гражданского кодекса РФ), что свидетельствует о ее приоритете над всеми остальными презумпциями.
Российское законодательство в пункте 2 статьи 6 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что пробел в праве восполняется на основе «общих начал и сущности гражданского законодательства..., а также требований добросовестности, разумности и справедливости». Принцип добросовестности и соответствующий запрет на злоупотребление правами прямо закреплены в пункте 3 статьи 1 и статье 10 Гражданского кодекса РФ.
В.Ф. Яковлев указывал на то, что пункты 3 и 4 статьи 1 Гражданского кодекса РФ закрепляют принцип добросовестности поведения «участников гражданских правоотношений на всех стадиях возникновения и осуществления прав и обязанностей, включая стадию защиты права. В соответ-
ствии с данным требованием стороны должны быть честными по отношению друг к другу, не допускать обмана контрагента в активной (путем сообщения неверной информации) или пассивной (путем сокрытия необходимых сведений) форме. Это требование должно соблюдаться при совершении сделки, договора, при их исполнении сторонами, при применении мер защиты» [2].
По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное, в связи с чем судам при оценке добросовестности (недобросовестности) действий сторон правоотношения, следует исходить, прежде всего, из добросовестного поведения, то есть из ожидаемого [учитывающего права и законные интересы другой стороны] поведения (см. пункт 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).
В одном из своих решений Конституционный Суд РФ определил «общеправовые принципы» как принципы, которые имеют «высшую нормативную обобщенность»; которые «предопределяют содержание конституционных прав» и других прав человека; которые «универсальны по своей природе и поэтому регулируют все сферы общественных отношений»; и которые являются «универсально обязательными» (см. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27.01.1993 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и Постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда Российской Федерации, регулирующих данные вопросы»).
В другом из своих решений Конституционный Суд РФ признал добросовестность и незлоупотребление правами «общеправовыми принципами осуществления прав и свобод», в связи с чем на «собственнике (правообладателе) лежит обязанность соблюдать общеправовые принципы реализации прав и свобод, в частности, добросовестность при их осуществлении и недопустимость злоупотребления ими» (см. Постановление Конституционного Суда РФ от 13.02.2018 № 8-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487 и пунктов 1, 2 и 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «ПАГ»).
Верховный Суд РФ сформулировал общие критерии оценки действий сторон как добросовестных или недобросовестных, основываясь на статьях 1, 3, 10 Гражданского кодекса РФ, статье 56 Гражданского процессуального кодекса РФ и статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ. В пункте 1 Постановления Пленума Верхов-
ного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения: (1) ожидаемого от любого участника гражданского оборота; (2) учитывающего права и законные интересы другой стороны; (3) содействующего другой стороне, в том числе в получении необходимой информации, - очевидно, что в данном положении указаны характеристики именно добросовестного поведения.
Бремя доказывания недобросовестности лежит на том, кто на нее ссылается. При этом добросовестность субъекта права всегда презю-мируется (и как обязательное условие его поведения по умолчанию, и как обязанность, закрепленная в пункте 3 статьи 1 Гражданского кодекса РФ), тогда как недобросовестность подлежит доказыванию как юридический факт. Процесс выявления отсутствия добросовестности, с точки зрения юридической техники, заключается в установлении фактов недобросовестности.
Согласно пункту 1 статьи 65 «Обязанность доказывания» Арбитражного процессуального кодекса РФ «каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений», поэтому, обвиняя участника спора в недобросовестном поведении, необходимо смочь его доказать. Согласно пунктам 4, 9 статьи 66 Арбитражного процессуального кодекса РФ «лицо, участвующее в деле и не имеющее возможности самостоятельно получить необходимое доказательство от лица, у которого оно находится, вправе обратиться в арбитражный суд с ходатайством об истребовании данного доказательства... В случае неисполнения обязанности представить истребуе-мое судом доказательство по причинам, признанным арбитражным судом неуважительными, либо неизвещения суда о невозможности представления доказательства вообще или в установленный срок на лицо, от которого истребуется доказательство, судом налагается судебный штраф.».
Например, статья 2274 раздела II «О приобрета-тельной давности в отношении недвижимого имущества» Гражданского кодекса Франции предусматривает, что «добросовестность всегда предполагается, а бремя доказывания недобросовестности лежит на том, кто на неё ссылается» [1].
В одним из рассматриваемых судом дел заявитель по жалобе являлся кредитором общества, которое обанкротилось и было исключено из единого государственного реестра юридических лиц. Суды отказали заявителю во взыскании суммы долга общества с учредителя (он же генеральный директор) общества в порядке субсидиарной ответственности, не усмотрев в поведении учредителя вины и причинно-следственной связи из-за отсутствия соответствующих доказательств, которые заявитель не смог предоставить. Заявитель считает, что не смог предоставить доказательства о роли
5 -о
сз ж
■с
контролирующего лица общества по объективным причинам: в связи с банкротством общества и неучастием в корпоративном управлении. Суть жалобы заключалась в том, что заявитель считал свои конституционные права нарушенными положениями норм пункта 3 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» и подпункта 1 пункта 12 статьи 61 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
В данном деле учредитель (он же генеральный директор) как лицо, контролирующее должника, обвинялся в недобросовестности - действиях и (или) бездействии, повлекших невозможность полного погашения требований кредиторов. Таким образом, бремя доказывания такой недобросовестности лежит на обвиняющей стороне. Можно порассуждать по поводу возможности установления такого факта, как наличие конфликта интересов, что могло бы выступить самостоятельным доказательством недобросовестности в этом деле, так как исполнительный орган (генеральный директор) общества и учредитель этого же общества совпали в одном лице. Действия исполнительного органа, по сути, являются «de facto» решениями контролирующего должника лица. Однако конфликт интересов исполнительного органа и учредителя мог быть исчерпан тем, что факт совпадения в одном лице этих ролей [исполнительного органа и учредителя] был известен заявителю с самого начала - с момента заключения договора между заявителем (кредитором) и обществом, - то есть заявитель принял на себя этот предпринимательский риск.
Согласно пункту 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса РФ «лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску». Данная норма также говорит о том, что бремя доказывания вины уполномоченного представителя компании и его ответственности за убытки, причиненные компании, несет сторона, обвиняющая такого представителя в недобросовестных действиях. Если такими доказательствами обвиняющая сторона не обладает, то их отсутствие у обвиняющей стороны покрывается понятием ее собственного «предпринимательского риска». При этом субъектами, которые могут подать исковые требования по статье 53.1 Гражданского кодекса РФ, являются: (1) само юридическое лицо; (2) учредители (участники), выступающие в интересах юридического лица. Е В статье 53.1 Гражданского кодекса РФ речь идет 2 о возмещении убытков самому юридическому лицу S3 действиями или бездействием его уполномочен-еЗ ного представителя, а не о возмещении убытков Ц контрагенту по договору. В частности, пункт 3 ста-
тьи 53.1 Гражданского кодекса РФ предусматривает следующее: «лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу». Аналогично звучит норма пункта 3 статьи 53 Гражданского кодекса РФ: «лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно».
Таким образом, сторона по договору не является субъектом, обладающим правом предъявления требований к контрагенту на основании статей 53 и 53.1 Гражданского кодекса РФ.
Судом должна проверяться добросовестность обеих сторон спора. Так, заявитель должен был оценивать предпринимательский риск при заключении и исполнении договора с обществом, проявив должную степень заботливости и обычной осмотрительности, какая от него требовалась по условиям оборота, проверяя ход исполнения договора, коллекционируя доказательства недобросовестности контрагента, направляя запросы конкурсному управляющему и т.п.
Например, в спорах в области международного частного права встречаются дела, когда суд установил, что обе стороны допустили в отношении друг друга недобросовестное поведение, в связи с чем ни одна из таких сторон не вправе получить какие-либо преимущества по сравнению с другой стороной в ситуации обоюдной недобросовестности.
Также, не следует забывать про то, что юридическое лицо - это правовая фикция, которое было создано в праве специально для целей разделения ответственности учредителей и юридического лица. Поэтому применение субсидиарной ответственности контролирующего лица является исключительной мерой.
Презумпция вины в гражданском праве
В соответствии с пунктом 2 статьи 401 Гражданского кодекса РФ «отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство». Презумпция вины нарушителя заключается в том, что последний считается виновным до тех пор, пока он не докажет свою невиновность. Согласно пункту 1 статьи 401 Гражданского кодекса РФ «лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности». Данная норма [п. 1 ст. 401 ГК РФ] является общей, и приоритетом над ней обладает специальная норма пункта 1 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
«Иные основания ответственности» предусмотрены пунктом 1 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»: «Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника».
Презумпция субсидиарной ответственности контролирующего должника лица
Презумпция субсидиарной ответственности контролирующего должника лица вследствие его действий и (или) бездействия, повлекших невозможность полного погашения требований кредиторов закреплена в пункте 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Согласно пункту 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»: «Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств...»
Поскольку ответственность возможна только при наличии вины, а субсидиарная ответственность контролирующего должника лица презюмируется, то наличие вины последнего тоже презюмируется, в связи с чем контролирующее должника лицо должно доказывать в суде свою невиновность, но только в части отсутствия обстоятельств, указанных в пункте 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
На основании рассмотренных норм права в качестве заключительного вывода предлагается следующая иерархия презумпций по юридической силе закрепляющих их норм в порядке убывания:
1. Презумпция добросовестности поведения (норма-принцип);
2. Презумпция субсидиарной ответственности контролирующего должника лица вследствие его действий и (или) бездействия, повлекших невозможность полного погашения требований кредиторов (специальная норма закона);
3. Презумпция вины в гражданском праве (общая норма закона).
Литература
1. Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона) от 21.03.1804 (с изм. и доп. по состоянию на 01.09.2011) // Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона). - М.: Инфотропик Медиа, 2012. С. 4-592.
2. Яковлев В.Ф. Модернизация Гражданского кодекса Российской Федерации - развитие основных положений гражданского права // Кодификация российского частного права. 2019 / В.В. Витрянский, С.Ю. Головина, Б.М. Гонга-ло и др.; под ред. Д.А. Медведева. М.: Статут, 2019. - 492 с.
CORRELATION OF PRESUMPTIONS
Sedova Zh.I.
Russian State University of Justice
In resolving disputes, there are situations in which two or more equivalent legal norms (such as principles of law or presumptions) collide and the court must therefore choose in favor of one of them. A collision of equivalent norms within the same legal order shall be resolved in favor of the competing norm, the application of which will cause the least harm. "Weighing" the legal force of the legal value as the best norm that most effectively protects legitimate interests in a particular situation is a difficult task for the court. In the process of studying the specifics of application of the principle of good faith, its criteria and requirements to the behavior of participants of legal relations, the question arose about the correlation of presumptions by the legal force of the norms enshrining them. The article proposes to establish a certain hierarchy of certain presumptions: (1) presumption of good faith behavior (as a norm-principle); (2) presumption of subsidiary responsibility of a controlling debtor (as a special rule of law); (3) presumption of guilt in civil law (as a general rule of law).
Keywords: principle of good faith, presumption of good faith, presumption of subsidiary responsibility of the person controlling the debtor; presumption of guilt in civil law.
References
1. Civil Code of France (Napoleonic Code) from 21.03.1804 (with amendments and additions as of 01.09.2011) // French Civil Code (Napoleonic Code). - Moscow: Infotropic Media, 2012. P. 4-592. (In Russ.)
2. Yakovlev V.F. Modernization of the Civil Code of the Russian Federation - development of the main provisions of civil law // Codification of Russian Private Law. 2019 / V.V. Vitryansky, S. Yu. Golovina, B.M. Gongalo et al; ed. by D.A. Medvedev. Moscow: Statute, 2019. - 492 p. (In Russ.)
