CC BY
122
удк 330.12 Ю.В. Федорова
СООТНОШЕНИЕ ИНДИВИДУАЛЬНОГО И ОБЩЕСТВЕННОГО ИНТЕРЕСА ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ БЛАГ
Статья посвящена анализу вариантов соотношения индивидуального и общественного интереса при производстве общественных благ. Доказывается, что альтруизм с позиции неоклассики также может быть разновидностью рационального поведения индивида.
Ключевые слова: общественные блага, альтруизм, эгоизм, индивидуальные и общественные потребности.
Yu.V. Fedorova
CORRELATION BETWEEN PRIVATE AND PUBLIC INTERESTS IN PUBLIC GOODS CREATION
The author analyses possible correlations between private and public interest in public goods creation. The paper argues that in the framework of neoclassicism altruism can also be viewed as a variety of rational behavior.
The Key words: public goods, altruism, egoism, individual and public needs.
При рассмотрении вопроса о соотношении между интересами и потребностями следует отметить, что экономические потребности конкретного субъекта являются основой для формирования его экономических интересов. Состав, структура и иерархия потребностей и ценностей меняются в зависимости от уровня развития, степени удовлетворенности потребностей, решенности постав -ленных задач [3, с. 41]. Однако экономическая сущность интересов гораздо обширнее и не ограничивается только взаимодействием с потребностями. Содержание экономических интересов конкретного субъекта определяется характером всей системы производственных отношений, а также местом данного субъекта в конкретной экономической системе. Классификация экономических интересов выражается в персонификации экономических отношений, в выделении наиболее часто распространенных в экономическом анализе субъектов - общества в лице государства, предприятия в лице его коллектива, человека в лице работника, потребителя. В соответствии с субъектной принадлежностью существует деление системы экономических интересов на три укрупнен -ных группы - общенародные, коллективные и личные. Каждый вид интересов выражает соответствующий вид экономических потребностей. Необходимость удовлетво -рения личных потребностей индивида порождает личный интерес, коллективных потребностей - коллективный интерес, многообразных потребностей общества в целом -общенародный интерес.
Анализ подходов основных авторов, занимающихся проблематикой общественных интересов начиная с конца XIX в., позволяет сгруппировать их по сходству взглядов. Например, Ф. Херман, А. Шэффле и К. Менгер обособляли общественный интерес как интерес общества (коллектива) в целом. Ф. Кухель, Х. Ритшль и Е. Селигмен хотя и признавали общественные интересы , но делали акцент на их индивидуализации. К ним примыкают А. Вагнер, Й. Кацл и А. де Вити. Особую группу среди экономистов начала конца XIX - начала ХХ в. представляют Э. Сакс, К. Викселль и Э. Линдаль, впервые применившие к анализу общественных товаров положения теории предельной полезности.
В советской литературе не возникало сомнения в существовании отдельного общенародного интереса, который выражался в стремлении всех членов общества к умножению национального богатства страны, ко все более полному обеспечению возрастающих материальных и культурных потребностей большинства членов общества. При этом общенародный интерес отождествлялся с государственным, государство считалось носителем и выразителем этого интереса.
В трудах российских экономистов (Р. Гринберга, А. Рубинштейна) значимость приобретает тезис об особой роли государства в рыночной экономике. Экономическая деятельность государства в виде компоненты национальной экономики и субъекта хозяйствования может быть рассмотрена как пример институционализации функции управления, которая по отношению к национальной экономике в современный период проявляется в виде трех главных экономических функций: регулирующей, предпринимательской и защитной [9, с. 23]. Государство не просто синтезирует круг индивидуальных потребностей своих граждан, но и выступает как носитель своих собственных потребностей, в частности в области обороны, социальной сфере, защите прав человека. Направление, получившее название «экономическая социодинамика», ставит целью изменить направление основного русла экономической теории, удалив из ее основания постулат индивидуализма, не допускающий существование интересов общества как такового и не позволяющий рассматривать государство в качестве самостоятельного рыночного игрока, стремящегося реализовать эти интересы.
Отказ от гипотезы сводимости и признание факта существования автономных интересов общества выступает исходным положением концепции экономической социодинамики. В соответствии с ним любое благо может удовлетворять потребности как качественно разных участников рыночных отношений, так и потребности общества в целом.
В неоклассической же литературе, воспевающей индивидуализм, никаких других потребностей, кроме индивидуальных, не существует. Сводимость всякой
потребности общества к потребностям индивидуумов -краеугольный камень традиционной теории. Два других кита - это эгоизм, т.е. максимизация индивидуаль -ной полезности, и суверенитет, т.е. свобода индивидуумов в своих предпочтениях. Введение в экономическую систему государства возможно только в целях процесса согласования индивидуальных предпочтений.
В современных исследованиях предпринимаются попытки разрешения «парадокса публичных благ»: с одной стороны, общественные блага обладают нулевой общественной ценностью (поскольку для каждого индивида они имеют нулевую полезность, а сумма нулей может быть равна только нулю), но, с другой стороны, публичные блага как объект государственной активности (опеки) должны обладать ненулевой общественной ценностью.
Представители теории общественного выбора свели все к договору между индивидуумами, к консенсусу, который достигается в результате сознательного отказа людей от части их личных интересов. Это социальный контракт как контракт равного среди равных («естественный договор» Руссо), когда государство создается, чтобы производить общественные блага.
С точки зрения Дж. Бьюкенена и Таллока, индивидуальные потребности индивидуумов в общественных благах наиболее полно выявляются в избирательном процессе, когда в результате выборов побеждают политики, выражающие волю наибольшего количества людей. Таким образом, через современные избирательные технологии индивидуальные предпочтения этих людей сплавляются в единый интерес. Проблема, таким образом, сводится только к созданию механизма наиболее эффективного выявления истинных предпочтений людей, которые они в силу ряда причин скрывают. В данной трактовке общественный интерес входит в индивидуальные функции полезности в качестве личного пред -ставления человека о благосостоянии общества.
Индивид может хорошо понимать, что существует противоречие между его поведением как частного лица, принимающего решения, и тем, которое было бы желательно для него, если бы оно стало всеобщим. Однако в числе возможностей индивида может и не быть средств, с помощью которых он был бы в состоянии повлиять на поведение других, во всяком случае напрямую. Следовательно, рационально для него делать то, что он может в данных условиях. Ясно, что в этом случае индивиду приходится как бы раздваиваться: с одной стороны, ры -ночным путем потребности в общественных благах не выявляются вследствие действия «эффекта безбилетника», с другой стороны, политическим путем эти потребности выявляются, так как люди голосуют за производство этих благ в полном объеме. Получается, что у человека есть несколько систем предпочтений, т.е. стандартов оценки, и системы эти при определенных обстоятельствах могут исключать друг друга [7, с. 116]. Вряд ли можно согласиться с подобным раздвоением личности.
Что же касается вхождения общественного интереса в индивидуальную функцию полезности, то трудно представить себе человека, благосостояние которого увеличилось бы с производством в стране еще одной боеголовки или с выделением новых средств на исследование генетических мутаций шмелей. Согласно принципу методологического индивидуализма, если у человека нет потребности в общественном благе, то в нем не может нуждаться и общество в целом [5, с. 387]. Нео-
классики предлагают для решения подобных противоречий свое решение - условие Марголиса [4]. Он смягчает предпосылку о своекорыстии и вводит в свои теоретические представления альтруизм или чувство социальной ответственности. Иначе говоря, альтруизм превращается в составляющую рационального поведения. Как и в теории игр, конкурентное преимущество получают те, кто может достичь компромисса индивидуальных и групповых интересов.
Альтруизм - бескорыстная забота о благе других людей. Это действие на пользу другим. Это готовность пожертвовать своими интересами ради интересов других. Это жизнь для других и ради других. Такое понимание альтруизма соответствует и первичному значению слова. Французское слово altruisme происходит от латинского корня alteri - «другой». Индоевропейские истоки al - «за пределами», «на другой стороне». Английское alter - «менять», «делать другим».
Поскольку альтруизм - бескорыстная помощь другим, помощь без вознаграждения, то альтруистические действия не вписываются в формат экономических отношений. Они не соответствуют образу человека экономического. Но только на первый взгляд.
Фундаментальные работы Беккера показали, что альтруизм наряду с эгоизмом и завистью - звенья од -ной и той же цепи. Они описывают одно и то же явление - зависимость функций полезности разных людей. Суть его в том, что уровень полезности, достигнутый индивидом, зависит не только от набора материальных благ и услуг, потребляемых им лично, но также от характера потребления других членов общества. Уве -личение потребления какого-либо товара или услуги индивидом А может доставлять положительную полезность индивиду В, отрицательную - индивиду С, а для индивида Х быть безразличным. Если зависимость отрицательная - одному тем лучше, чем хуже другому -то мы имеем дело с завистью. Если зависимость нулевая, то перед нами чистой воды эгоизм. Если зависимость положительная - то это и есть альтруизм. Его самый наглядный пример - зависимость функций полезности матери и ребенка. Другими словами, функция полезности ребенка входит как од ин из аргументов в функцию полезности матери.
Практически каждый человек заинтересован в благо -получии своих детей не меньше, чем в собственном, не безразличны ему и другие люди, хоть и в различной степени. Например, наличие социальной помощи свидетельствует о том, что положение нуждающихся не безразлично другим гражданам. В демократическом обществе социальная помощь осуществляется постольку, поскольку ее признают полезной не одни получатели, но также и основная масса избирателей, уплачивающих налоги.
При анализе обычного рыночного поведения от взаимозависимых предпочтений можно отказать, однако когда речь идет об общественных благах, компромисс индивидуальных и групповых интересов становится достижимым. Один из последних экспериментов, призванных пролить свет на природу этого феномена, был недавно проведен швейцарскими учеными Эрнстом Фе-ром и Саймоном Гештером. В ходе опыта испытуемые были поделены на группы по четыре человека, причем каждому из них было передано по 20 дол., предназначенных для финансирования некоего общего проекта. Каждый из испытуемых мог как оставить эти деньги себе, так и «вложить» их в дело (полностью или частично).
При этом на каждый доллар, «вложенный» одним из членов группы, группа получала 1,60 дол., которые поровну делились между всеми ее четырьмя членами. Иными словами, если бы каждый член группы вместо того, чтобы просто оставить деньги себе, согласился бы профинансировать «общее дело», вся группа получила бы по 32 дол. Если бы тяга к инвестициям проснулась только в одном испытуемом, то его 20 дол. превратились бы в 8 дол., причем такие же суммы получили бы и его товарищи по эксперименту.
Эксперимент проходил в шесть этапов, в ходе которых имена участников держались в тайне, решения о «вложении» средств принимались одновременно, причем за каждый этап «инвестировать» деньги можно было только один раз. После завершения этапа участникам сообщалось, какие решения приняли их товарищи по эксперименту и какая сумма причитается им в итоге. В результате к шестому этапу участники опыта вообще отказались от передачи средств в общий котел.
В ходе второй части эксперимента участникам дали возможность «наказывать» своих товарищей по ито -гам очередного этапа: всего за 1 дол. каждый из них получал возможность анонимно лишить своего партнера 3 дол. Из 240 участников опыта к такой возможности хотя бы один раз прибегли 84%, а около 9% испытуемых «наказывали» своих коллег более чем по 10 раз. В большинстве случаев к «наказаниям» прибегали те, кто вкладывал в общий котел больше, чем другие, причем в качестве «жертв» они выбирали тех, кто предпочитал оставлять переданные им деньги себе. Опыт показал, что возможность «наказывать» в этом случае приносит желанный эффект: около 90% испытуемых увеличили долю средств, передаваемых ими в котел, по сравнению с первой частью эксперимента.
По замыслу устроителей опыта возможность прибегать к «наказаниям» должна была способствовать проявлению в участниках альтруизма. Дело в том, что после каждого этапа испытуемых заново перераспределяли по группам. Таким образом, «борец за справедливость» отказывался от своего честно заработанного доллара для того, чтобы наказать эгоиста, с которым ему в любом случае больше никогда не пришлось бы работать в одной команде.
Тезис о том, что некоторые люди ставят достижение справедливости выше своих личных целей, был подтвержден и в ходе другого эксперимента, поставленного в прошлом году Дж. Хенричем, антропологом из мичиганской бизнес-школы. В ходе этого опыта участники были разделены на пары, после чего одному из них передавалась некая сумма денег, условно считавшаяся дневным заработком всей пары. Испытуемый должен был разделить эту сумму между собой и своим коллегой. В свою очередь, второй участник мог либо принять деньги, либо отказаться от них (в этом случае деньги пропадали). Как и в первом опыте, пары испытуемых здесь также формировались по случайному признаку с соблюдением требований анонимности: «казначей» пары передавал деньги совершенно неизвестному ему человеку, с которым ему больше никогда не пришлось бы встретиться.
Идея этого опыта заключалась в том, что, согласно традиционным экономическим законам, человек стремится максимизировать для себя полезность. Таким образом, «казначей» должен был бы выделять своему напарнику средства по минимуму, тогда как «реципиент», напротив, должен был бы принимать любую пред-
лагавшуюся ему сумму Тем не менее опыт показал обратное: доля передаваемых денег составляла от 22 до 58% от общих средств, причем в некоторых случаях «реципиент» отказывался принимать деньги, если они превышали половину общей суммы.
Результаты исследований ученых-экономистов предоставили антропологам дополнительный аргумент в пользу того, что человеческой природе изначально присуща не только тяга к материальным интересам, но и стремление к справедливости и сотрудничеству с другими людьми. Во многих случаях люди стремятся за свой собственный счет награждать тех, кто действует с ними заодно, и, наоборот, наказывать «инакомыслящих». Такой процесс передачи модели поведения по группе подобен распространению инфекции и имеет глубокие эволюционные корни, на заре человечества он мог способствовать появлению кооперации. «Распространение идей, любви и доброты необходимо для того, чтобы социальные группы могли существовать и, в свою очередь, эти группы необходимы для того, чтобы такие качества могли распространяться среди людей. Поэтому люди формируют сообщества, так как выгода от жизни во взаимодействии с другими людьми перевешивает затраты на поддержание социальных связей» [8].
На региональном уровне среди субъектов, производящих общественные блага, появляются отдельные граждане. Чувство соучастия в коллективном выборе у индивида сравнительно сильнее в локализованных сообществах по двум причинам:
1) степень влияния одного индивида на решение группы обратно пропорциональна ее величине;
2) на местном уровне государственный процесс более близок модели действительно добровольного обмена из-за сравнительно большей свободы передвижения индивидов (гипотеза Тибу, «голосование ногами») [6].
Одним из способов финансирования производства общественных благ в локальных сообществах является самообложение - форма добровольного участия граждан денежными средствами либо безвозмездным трудом в мероприятиях местного характера по социально-культурному строительству и благоустройству
Самообложение как форма добровольного участия населения в расходах на местное хозяйственное и куль -турное строительство стало активно применяться в период коллективизации сельского хозяйства. В 1930-е гг. политика государства была направлена на то, чтобы налогами и различными сборами доказать крестьянину невозможность ведения хозяйства единолично и вынудить крестьян вступить в колхозы. Сборы, уплачиваемые в порядке самообложения, практически повторяли сельскохозяйственный налог, но расходовались на местные нужды: строительство и ремонт дорог, мостов, больниц, школ.
По Постановлению 1931 г. вопрос о введении самообложения должен был решаться по инициативе самих крестьян на общих собраниях жителей деревень и сел. Сельчане самостоятельно определяли, на что собирать средства, размер сбора и сроки его уплаты. Принятое решение было обязательным для всех жителей села, даже тех, кто не занимался сельским хозяйством. Исключение составляли лишь колхозники, «не имеющие необобществленных доходов». У них просто нечего было взять - ни денег, ни имущества они не имели.
Источником доходов различного рода фондов государственных и общественных организаций были доб-
ровольные взносы (платежи) физических и юридических лиц (форма самообложения населения). Уплата добровольных взносов в установленном законом порядке и при соблюдении определенных ограничений могла приводить к уменьшению налогооблагаемой базы по подоходным налогам. В СССР добровольные взносы допускались только с разрешения правительства и являлись формой участия населения денежными средствами в финансировании затрат, производимых государственными и общественными организациями. В 20-х гг. ХХ в. подобные акции проводились Международной организацией помощи борцам революции (МОПР), Союзом обществ друзей обороны и авиационно-химического строительства (Осоавиахим СССР) и др.
Государственный контроль за самообложением крестьян с каждым годом усиливался. В 1937 г. от «добровольности» самообложения практически ничего не осталось. Согласно Постановлению ЦИК СССР № 108, СНК СССР № 1576 от 11.09.1937 «О самообложении сельского населения» инициатива введения самообложения могла исходить только от местных органов власти - сельских советов, которые ежегодно обязывали крестьян собирать средства на «нужды хозяйственного и культурного подъема деревни».
В послевоенные годы перечень целевого использования средств самообложения сельских жителей был значительно расширен. Теперь за счет собранных средств в сельских населенных пунктах могли строить жилые дома, ремонтировать больницы, библиотеки, клубы, проводить радио.
Подход к самообложению изменился только в 1984 г. Населению была предоставлена полная самостоятельность в вопросах самообложения. Кроме того, средства от самообложения перестали включаться в бюджет сельского Совета народных депутатов, а расходовались сверх него на мероприятия, установленные общим собранием, сходом граждан.
Самообложение применялось только в сельской местности и дачных поселках для проведения работ местного характера по благоустройству (проведение и ремонт дорог, постройка и ремонт мостов, колодцев, общественных бань и т. д.) и культурному строительству.
В настоящее время самообложение граждан предусмотрено Федеральным законом «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ», принятом в 2003 г. Это разовые платежи, осуществляемые для решения конкретных вопросов местного значения. Их размер устанавливается равным для всех жителей населенного пункта, за исключением отдельных категорий граждан (их численность не может превышать 30% населения), для которых сумма может быть уменьшена. Решение о введении платежа принимается на местном референдуме или сходе. Посредством самообложения может финансироваться создание парковок транспортных средств, строительство детских площадок, мест отдыха, культурного досуга и т.п.
В законе установлена сложная процедура принятия решения о самообложении. Это сдерживает слишком частое привлечение средств населения для решения местных задач. В Государственную Думу РФ неоднократно вносились предложения об упрощении порядка самообложения граждан, но все они были отклонены.
В среднем поселения собирают от 54 тыс. до 150 тыс. руб., при этом на проведение референдума тра-
тят порядка 15 тыс. руб. Например, в декабре 2007 г. в Бариновке (Самарская область) прошел референдум, на котором было решено собирать по 100 руб. в год с каждого жителя, достигшего 18-летнего возраста. По 70 руб. платят участники Отечественной войны и инвалиды второй и первой группы. «За» проголосовали 58% участников референдума. Общая сумма получилась около 57,5 тыс. руб., на эти деньги приобретены 20 уличных светильников. В селе Дмитриевка собрали поряд -ка 124 тыс. руб., при том что бюджет поселения составляет около 2 млн руб., на благоустройство запланировано в нем порядка 600 тыс. руб. [2]. Интересна инициатива администрации Кировской области - предложена дотация в размере 30 коп. из бюджета каждый рубль, собранный за счет самообложения.
Администрация Кривоярского МО (Саратовская область) не имеет собственного бюджета и финансируется из районного бюджета. Доходная часть бюджета в 2007 г. составила 274,6 тыс. руб. (это заработная плата, оплата коммунальных услуг, ГСМ и т.д.). За 2007 г. сбор самообложения составил 54,5 тыс. руб., а расход -51,3 тыс. руб. Средства самообложения были израсходованы на паводковую комиссию, ремонт пожарной машины, выплату заработной платы пожарному, оказание помощи в погребении бездомных, оплату рабочему по благоустройству Освещение улиц в с. Кривояр жители МО взяли на свое содержание (10 уличных фонарей). Оплата за освещение составляет 3 руб. с человека [9].
Самое очевидное преимущество самообложения при производстве общественных благ - пополнение средств местного бюджета, дополнительные средства для решения абсолютно конкретных вопросов: уличное освещение, ремонт водопровода т.д. Однако не менее важной является задача повышения гражданской активности и ответственности граждан. При этом интерес к индивидуальному участию в производстве общественных благ возрастает с повышением уровня жизни.
Какое отношение может иметь концепция альтруизма к производству общественных благ? Самое прямое. Исследования ВЦИОМ, к результатам которых мы будем относиться, конечно же, предельно осторожно, показывают, что в России наблюдается дефицит альтруизма. Альтруистов и эгоистов в стране примерно равное число, которое в сумме примерно вдвое меньше завистников. Эта пропорция зависит от степени комфортности проживания в том или ином регионе. Так, в Уральском федеральном округе доля альтруистов составляет 32,1% против 11,0% в Дальневосточном округе.
По мере глобализации рынков глобализируются и культуры национальных хозяйств, формируется новый тип человека - «гражданин мира», который впервые в мире начинает действовать на международной арене достаточно эффективно. Для такой личности свойственен альтруизм как антипод своекорыстного интереса.
Например, в XIX в. адмирал Н.С. Мордвинов много сделал на флоте для распространения прививок против оспы. Вангари Мута Маатаи, лауреат Нобелевской премии мира, основала Всеафриканскую сеть Зеленого пояса, всеобъемлющую, массовую организацию, главный цель которой - посадка деревьев группами женщин, чтобы сохранить окружающую среду и улучшить качество их жизни. Движение привлекло и другие страны Африки: Танзанию, Уганду Малави, Лесото, Эфиопию, Зимбабве, и т.д. Дж. Даррел практически едино-
лично создал Фонд охраны дикой природы; Дж Уильямс с помощью Интернета организовала деятельность более тысячи неправительственных организаций по борьбе против противотанковых мин. Добровольцы (волонтеры) работают по собственной инициативе, безвозмездно, принимая участие в восстановлении храмов, уборке улиц, озеленении и т.д. Например, в США половина жителей еженедельно затрачивает около 5 часов на неоплачиваемую работу в организациях некоммерческого сектора.
Гражданское общество, таким образом, можно представить как своего рода социальное пространство, в котором люди взаимодействуют в качестве независимых друг от друга и государства индивидов. Основа гражданского общества - цивилизованный, самодеятельный, полноправный индивид, обладающий правом на самореализацию как экономических, так и культурных, духовных и политических потребностей.
1. Бабайцева И.К. Методология анализа экономических функций государства и механизм их реализации // Вестник СГСЭУ. 2004. № 9.
2. Коммерсантъ (Самара). 2008. 16 окт. (№ 188 (4005)).
3. Митяева Н.В. Природа неодонородныъх экономических систем // Вестник СГСЭУ. 2004. № 9.
4. Мargolis H. Selfishness, altruism and rationality: a theory of social choice. Chicago; London, 1982.
5. Samuelson P. The pure theory of public expenditure // Review of economics and statistics. 1954. Vol. 36. № 4.
6. Tiebout Ch.M. A pure theory of local expenditure // Journal of political economy. 1956. LXIV.
7. Tietzel M, Muller C. Noch mehr zur Meritorik // Zeitschrift fur Wirtschafts - und Sozialwissenschaften. 1998.
8. URL: http//rian.ru/
9. URL: http://www.rg.ru/2010/02/17/reg-privolzhe/samo-oblozhenie-anons.html
удк 3308 в.В. Шульдякова
НЕОКЛАССИЧЕСКИЙ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОДЫ К СУЩНОСТИ МОНОПСОНИИ
Статья посвящена выявлению сущности монопсонии представителями неоклассической и институциональной школ. С позиции неоклассической теории монопсония - это рыночная структура, аналогичная монополии. Поведение монопсониста также аналогично поведению монополиста. С позиции институциональной теории монопсония связана с неэффективностью институциональной среды и поведенческими стереотипами.
Ключевые слова: монопсония, неоклассика, институционализм, рыночная структура.
V.V. Shuldyakova
THE NEOCLASSICAL AND INSTITUTIONAL APPROACHES TO THE ESSENCE OF MONOPSONY
The paper discusses how the essence of monopsony is defined by the representatives of neoclassical and institutional theories. From the viewpoint of the neoclassical theory monopsony is a market structure similar to monopoly. Likewise monopolistic behavior is analogous to monopsonistic behavior. From the viewpoint of the institutional theory monopsony is closely linked to inefficiency of the institutional environment and behavioral stereotypes.
The Key words: monopsony, neoclassicism, institutional theory, market structure.
Монопсония в неоклассической теории - это рыночная ситуация, для которой характерны единственный покупатель, определяющий весь объем рыночного спроса; наличие большого числа продавцов, имеющих небольшие рыночные доли; стандартизированный товар; полная информация о товарах и ценах; отсутствие взаимодействия продавцов. Рыночная власть в общем виде предполагает способность монопсониста воздействовать на цену товара, изменяя количество, которое может быть куплено. Таким образом, для монополиста инструмент власти - это цены. Когда покупатели могут получить цену, которая ниже их предельной оценки товара, указывается, что они обладают монопсонической властью, а ее размер определяется величиной, на которую предельная оценка превышает цену. Это не означает, что монопсонист может назначать любую, сколько угодно низкую цену. В соответствии с законом стоимости цена должна покрывать издержки производства, в ином случае цены не смогут обеспечить воспроизводство этой группы производителей.
Предполагается, что монопсонист стремится к максимизации своего излишка для потребителя точно так же, как монополист стремится к максимизации своего чистого дохода. Фирма, являющаяся монопсонистом, может предлагать продавцам такую цену, какую захочет, и никто не предложит им цену более высокую. Фир-ма-монопсонист не может снижать цену бесконечно, иначе продавцы ресурса откажутся его продавать. Но она может при заданной кривой рыночного предложения ресурса выбрать на ней точку, обеспечивающую ей получение максимальной прибыли.
Монопсонической ценой на монополизированном рынке является цена, устанавливаемая потребителем, занимающим на этом рынке доминирующее положение, которая ниже равновесной цены. Монопсониче-ская цена устанавливается в целях получения сверхприбыли путем снижения издержек за счет выгоды поставщика.
Наиболее характерными признаками монопсони-ческой цены являются:
