CC BY
1046
УДК 802.0 (075. 8)
И. В. Нагиба
некоторые особенности функционирования модальных глаголов в индийском варианте английского языка
Среди грамматических особенностей индийского варианта английского языка категория модальности глагола представляет интерес в силу нескольких причин. В отличие от прочих глагольных категорий она не подвергается интерференции автохтонных языков ввиду отсутствия глагольной модальности в последних. Кроме того, за последнее тридцатилетие ХХ - начало XXI вв. система модальных глаголов во всех вариантах английского языка подверглась крупным изменениям, что не могло не отразиться в современной англоязычной контактной художественной и публицистической прозе Индии. В статье делается попытка классифицировать особенности использования модальных глаголов в индийском английском и определить причины их возникновения.
Ключевые слова: модальный глагол, модальность, грамматическая категория, вариант языка, индийский английский (ИА), девиация, девиантный.
Some Peculiarities of Modal Verbs in Indian English IRENA V. NAGIBA (Institute of Oriental Studies, Far Eastern Federal University, Vladivostok)
The article is concerned with the grammatical category of verbal modality in Indian English, which is of special interest among other IE grammatical peculiarities due to a number of reasons. Unlike other verbal categories, it is not influenced by native Indian languages as there are no modal verbs in them. Besides, modal verb system has greatly changed in all English varieties in the late 20th - early 21st centuries, which could not but be represented in modern Indian contact Anglophone fiction and newspaper register. The author makes an attempt to classify the most characteristic modal verb usages as well as account for them. Key words: a modal verb, modality, a grammatical category, a language variety, Indian English (IE), deviation, deviant.
Глобальное распространение английского языка (АЯ) на планете привело к тому, что в последнюю четверть ХХ - начале XXI в. он стал так называемым лингва франка, т.е. всеобщим языком, инструментом межкультурной коммуникации. Этот процесс интересен еще и тем, что по мере распространения АЯ он вступает во взаимоотношения с другими языками, влияя на них и, в свою очередь, подвергаясь влиянию с их стороны.
В эпоху интернета и компьютеризации планетарных масштабов английский язык все больше становится посредником, с помощью которого неанглоязычные общества и индивидуумы раскрывают особенности родной культуры в процессе диалога с другими неанглоязычными и англофонными культурами и через него же знакомятся с особенностями других культур. При этом важно, что английский язык является нейтральным средством общения, он используется в тех сферах, где у многих языков и народов имеются отрицательные коннотации [17, р. 7-8]: например, когда речь идет о сексуальных отношениях, смерти - понятиях, табуированных во многих традиционных обществах, члены
данных языковых коллективов в общении могут переходить на английский язык. Отмечено, что и в России сейчас молодежь в некоторых ситуациях предпочитает английские ругательства русскому мату. В Индии же, где официально признанных по Конституции восемнадцать языков, английский девятнадцатый (временно - так записано в конституции Индии. - И. Н.),
о смерти, о сексе, о религии предпочитают говорить по-английски при общении даже люди из одного языкового коллектива, а если говорят между собой люди с юга (области распространения дравидийских языков) и с северо-востока (области распространения индоарийских языков), то только по-английски, и не потому, что хинди не знают - на юге его отказываются знать, а английский нейтрален.
Поэтому индийский вариант английского языка (ИА) играет роль языка-посредника для индийцев -носителей разных автохтонных языков не только вне, но и внутри Индии.
ИА был выделен, наряду с другими вариантами и разновидностями английского языка, американским
НАГИБА Ирина Вадимовна, ст. преподаватель кафедры английского языка Школы региональных и международных исследований (Дальневосточный федеральный университет, Владивосток). E-mail: nagiba60@mail.ru © Нагиба И.В., 2011
ученым индийского происхождения Б. Качру. Он предложил свою модель распространения английского языка в мире, которую называют теорией концентрических кругов, или колец, где в первом - внутреннем круге - он расположил так называемые старые варианты английского языка: британский (БА), американский (АмА). канадский, австралийский и новозеландский. Эти варианты являются родными для своих носителей.
Во втором - наружном - круге располагаются так называемые новые варианты английского языка: индийский, сингапурский, нигерийский и др. Это в основном варианты английского языка, которые широко используются в качестве второго языка языковым коллективом для внутриколлективного общения. В данном случае более уместно говорить не о носителях, а о пользователях английского языка.
Третий, или расширяющийся, круг составляют разновидности английского языка, используемые в таких странах, как Швеция, Норвегия, Япония, Китай, Россия и др., для общения с другими языковыми коллективами вне страны в профессиональных сферах (наука, дипломатия, внешняя торговля, политика, международный туризм и пр.).
Б. Качру определяет ИА как институционализированный вариант английского языка, поскольку он поддерживается государственными институтами Республики Индия. ИА внесен в конституцию Индийской Республики (временно), он является официальным языком индийского парламента, на нем ведется судопроизводство в судах высшей инстанции, он также является языком среднего и в особенности высшего образования. Во многих случаях английский язык более предпочтителен при общении носителей двух разных индийских языков, особенно в южных регионах страны, где население крайне негативно относится к языку хинди и к хиндиязычному населению. Индийский исследователь С. Парашер считает индийским вариантом АЯ “вариант английского языка, изучаемый и используемый большинством образованных индийцев в качестве второго языка” [22, р. 53].
Индийскому английскому, как и другим новым вариантам АЯ, свойствен ряд особенностей на всех уровнях языковой системы, возникших по ряду лингвистических и культурологических причин в процессе контакта между двумя (или более) языками. Одной из таких причин является, в частности, языковая интерференция. Подобный процесс взаимодействия языков Качру назвал нативизацией, а в применении к Индии - индианизацией английского языка. З.Г. Прошина определяет нативизацию как приспособление языка к функционированию в новых социально-культурных условиях [10, с. 36].
Результат такого взаимодействия проявляется в возникновении в новом варианте различного рода отклонений от норм его первичных вариантов. Подобные отклонения лингвисты подразделяют на инновации и девиации. Эти отклонения системны, затрагивают все
уровни языка, принимают статус узуальной нормы и не мешают взаимопониманию коммуникантов [11, с. 125].
Одной из таких девиаций является нарушение морфологической нормы английского языка в его общепринятых вариантах (БА или АмА). Б. Качру и его школа, а также многие другие лингвисты считают, что в ИА, как и в других вариантах АЯ второго круга, формируется своя, новая норма, а не сумма ошибок, на чем настаивают традиционалисты, среди которых, например, из упомянутых в статье - Г. Лич и Дж. Сети. Нарушение норм происходит на всех уровнях языка, так что носители БА испытывают определенные трудности при общении с индийцами, но внутри Индии проблем с пониманием при коммуникации не возникает. Такая же картина наблюдается и в других языковых коллективах второго круга, например Нигерии, Сингапуре, на Филиппинах. Поэтому качрувианцы доказывают, что это не нарушения, а девиации.
В условиях жесткого порядка слов в предложении и высокой степени аналитизма английского языка наибольший интерес, по нашему мнению, вызывает глагол. Его можно назвать «становым хребтом» английского предложения, а кроме того, глагол обладает рядом грамматических категорий, которые были в значительной мере утрачены другими частями речи в системе английского языка. Ранее нами уже были рассмотрены особенности функционирования видовременных форм и категории наклонения в ИА [7, 8]. Данная работа посвящена проблеме использования носителями ИА категории глагольной модальности.
Проблема модальности в английском языке является сложной и спорной. Несмотря на то что проблемой вплотную занимаются уже в течение почти века в российской лингвистике и около двухсот лет в зарубежной, прежде всего британской, единого ответа на вопрос о статусе модальных глаголов в АЯ до сих пор не дано. Оставляя в стороне другие виды модальности, в частности выражаемые с помощью наречий, наклонения глагола, частиц и пр. [5, с. 303-304], и сосредоточившись на модальных глаголах АЯ, можно увидеть, что разброс мнений в том, что касается статуса, количества и значений модальных глаголов в АЯ, довольно велик. Так, Л.С. Бархударов не рассматривает модальные глаголы среди глагольных грамматических категорий [1, с. 99, 105]. Н.А. Кобрина с соавторами выделяют модальные глаголы и рассматривают в своей работе 12 таких глаголов, включая в эту группу и глаголы have to, be to, оговаривая при этом, что последние являются таковыми только в одном из своих значений [5, с. 114]. Е.А. Натанзон считает, что have to и be to являются модальными в больших, чем одно, значениях, каковых она выделяет три группы: конкретные, или прямые; императивные, или переносные; предположительные [9, с. 97]. И это лишь очень небольшое количество примеров трактовки проблемы. В англоязычной лингвистике большинство исследователей выделяют группу модальных глаголов, относя их к более широкому
разряду вспомогательных глаголов и называя modal auxiliaries [12, 14, 16, 18, 20, 25, 30].
Прежде чем перейти непосредственно к описанию особенностей употребления модальных глаголов в ИА, хотелось бы уточнить нашу точку зрения на данную проблему. Нам представляется, что, поскольку сами лингвисты - носители языка говорят о модальных глаголах и выделяют их среди прочих, данная группа может быть выделена в АЯ. Таким образом, модальными глаголами мы будем называть следующие морфологические единицы: can, could, may, might, will, would, shall, should, ought to, must, need, dare. В том, что касается глаголов need и dare, мы будем иметь в виду как модальные, так и смысловые глаголы. Для глаголов have to, be to и выражения be able to более предпочтительным в силу свой лаконичности нам кажется термин квазимодальные глаголы, введенный П. Чэпином в 1971 г. [13, p. 1].
Для исследования особенностей функционирования глагола в ИА нами были выбраны материалы журнальных публикаций, а также ряд художественных произведений, как написанных на английском языке индийскими авторами, так и переведенных на английский язык с различных индийских языков индийскими переводчиками1. Методом сплошной выборки для художественных произведений и методом произвольной выборки для журнальных материалов нами было отобрано 39 185 случаев глагольного употребления, из них случаи употребления модальных глаголов составили 2752 (~ 7% от общего числа словоупотреблений). Распределение количества случаев употребления модальных глаголов по жанрам приведено в табл. 1, а количество употреблений смысловых глаголов need и dare, а также квазимодальных глаголов - в табл. 2.
При исследовании особенностей модальных глаголов в ИА необходима известная осторожность в определении девиантных форм, поскольку, строго говоря, отклонения от нормы (БА или АмА) в результате интерференции автохтонных индийских языков в данном случае не происходит, так как в последних нет модальных глаголов, а категория модальности выражается частицами, наречиями и модальными словами [3,
1 1. Dave H. Henceforth. Translated from the Gujarati. Madras: Macmillan India Ltd, 1996. 89 p.
2. Debi A. Subarnalata. Translated from the Bengali. Chennai:
Macmillan India Ltd, 1997. 213 p.
3. India Today. 2004. Vol. XXIX. № 9. P. 6-72.
4. India Today. 2004. Vol. XXIX. № 26. P. 2-81.
5. India Today. 2004. Vol. XXIX. № 36. P. 6-63.
6. India Today. 2004. Vol. XXIX. № 50. P. 8-50.
7. India Today. 2004. Vol. XXI. № 51. P. 1-71.
8. India Today. 2005. Vol. XXX. № 2. P. 1-78.
9. Indian Literature. 2002. Vol. XLVI. № 31209. Р. 60-192.
10. Roy. A. The God of Small Things. New Delhi: Penguin Books India, 2002. 340p.
Далее ссылки на источники практического материала приводятся в круглых скобках.
таблица 1
Число словоупотреблений модальных глаголов в художественной прозе и в публицистике
Глагол художественная проза публицистика
Can 380 213
Could 757 108
May 93 85
Might 97 11
Must 160 30
Will 41 1
Would 34 2
Shall 48 0
Should 171 87
Ought 11 0
Need 5 1
Dare 7 0
таблица 2
Число словоупотреблений смысловых и квазимодальных глаголов в художественной прозе и в публицистике
Глагол художественная проза публицистика
Dare 0 0
Need 9 2
Have to 234 61
Be to 27 9
Be able to 54 14
с. 139-140; 4, с. 178-179]. Однако среди наиболее распространенных девиаций можно назвать следующие: тенденция к употреблению could вместо can, might вместо may, would вместо will как «более вежливых» форм [15, p. 228; 27, p. 133-139], особенно в главной части сложноподчиненного предложения с придаточными условия после if [24, p. 21];
несоблюдение правил перехода формы модального глагола в косвенную речь [24, p. 17], так что при главном сказуемом в прошедшем времени можно встретить may вместо might и can вместо could в их прямых значениях в придаточном дополнительном предложении;
достаточно широкое, по сравнению со старыми вариантами АЯ, употребление глагола shall в его переносном и предположительном значениях для выражения обещания, предупреждения, угрозы, что связано с книжным характером индийского варианта АЯ, который тяготеет к сохранению архаичных форм, поскольку большинство индийцев научаются английскому языку из учебников, несмотря на достаточно развитые международные контакты [17, p. 18], а также в силу того факта, что АЯ в Индии распространялся в основном в своей книжно-письменной форме [17, p. 4; 23, p. 74];
большая, по сравнению со старыми вариантами, частотность употребления should, must и модального глагола need в их прямых и переносных значениях для обозначения необходимости, приказа, совета, упрека, критики, что придает гораздо большую категоричность
высказыванию, которой стараются избегать носители АЯ первого круга и которая берет начало в санскритской традиции морализаторства [17, р. 41; 21, p. 113— 114; 24, p. 17-18];
ненормативное употребление модальных глаголов для обозначения фактической и теоретической возможности в будущем в силу иного представления о темпоральной составляющей картины мира: носителям ИА трудно представлять гипотетическое будущее, поэтому, в частности, не различаются could и may для обозначения теоретической и фактической возможности [22, р. 48; 24, p. 18];
более редкое употребление модальных глаголов без дополнительных сигналов вежливости, выражающихся словами please, perhaps, что в старых вариантах считается во многих случаях плеоназмом, так как may, собственно, и выражает perhaps, а will/won ’t/may/would могут выражать вежливую просьбу и без please [19, p. 103].
Кроме того, в более ранних работах указывалось на неразличение носителями ИА would и should в устойчивом выражении Why/how should... для обозначения недовольства, а также may/might с перфектным инфинитивом при обозначении упущенной возможности (might) и вполне допустимой возможности в прошлом (may) [28, p. 113-115].
Все вышеперечисленные девиации и некоторые другие были отмечены в корпусе практического материала, но их количество настолько незначительно, что оно не позволяет нам говорить о серьезных качественных отличиях в употреблении модальных и квазимо-дальных глаголов, по крайней мере, в художественной литературе и в публицистике. Возможно, данная картина в большей степени характерна именно для этого жанрово-стилистического материала.
Количество девиантных форм составило 46 случаев из 2752 (~ 2% от общего количества словоупотреблений). Типы девиантного употребления приведены в табл. 3.
Кроме того, в прессе отмечен один случай употребления should с перфектным инфинитивом вместо простого инфинитива, а в прозе один случай употребления be able без частицы to перед глаголом, что, видимо, все-таки можно отнести к разряду опечаток.
Подобное количество практического материала делает невозможным вычисление сколько-нибудь значительного процентного соотношения, за исключением, вероятно, первых двух типов, приведенных в таблице 3. Первый тип составил 2% от общего количества словоупотреблений could для художественной прозы и 15% - для журнальных материалов; второй тип - 10 и 100%, соответственно.
Примерами подобного девиантного употребления в публицистике могут служить следующие предложения:
I. “If all goes well in the coming months, it could become the road to a historic new chapter of peace efforts between the two countries” (6, p. 27).
Таблица 3
Типы девиаций модальных и квазимодальных глаголов в художественной прозе и в публицистике
Глагол Художественная проза Публицис- тика
Could вместо may (I) 2 16
Would вместо will (II) 2 2
May вместо can (III) 0 1
Can вместо may (IV) 1 1
Could вместо can (V) 2 2
Плеоназм (VI) 4 1
Have to вместо be to (VII) 2 0
Could вместо be able (VIII) 1 0
Be able вместо can (IX) 1 0
Would вместо should после why (X) 4 0
Should вместо must/ have to (XI) 1 0
Might вместо may в главной части предложения с if (XII) 0 1
“All issues, no matter how urgent, are deferred to “bait-haks” which could be held after months” (6, p. 20).
В БА и АмА в данных случаях употребляется may по ряду причин. Во-первых, данный глагол в большей степени отвечает за фактическую, а не теоретическую (как could) возможность; кроме того, он является более формальным глаголом и предпочитается носителями языка перед пассивными инфинитивами [14, p. 112;
16, p. 40; 30, p. 36]. Учитывая, что видение будущего у носителей ИА действительно может различаться, и то, что значение возможности происходящего относится к так называемой объективной модальности [6, c. 303], которая может выражаться не только с помощью модальных глаголов, но и с помощью категории наклонения и времени, можно предположить, что в данном случае мы имеем дело с так называемым неясным будущим (vague future), категорией, присутствующей во многих индоарийских языках [17, p. 35]. Так что речь может идти об интерференции автохтонных языков, но в сфере временных категорий, а не модальности [8, c. 203].
II. Would вместо will были отмечены в следующих примерах:
проза: “ ...ifthese translations... help..., they wouldn’t have been published in vain” (2, p. vi).
“Chhanalal last night would have performed.” (1, p. 24).
публицистика: “Before that there would have to be a de-mining exercise. There would also have to be an agreement.” (6, p. 28).
Говоря о примерах из прозы, можно сделать вывод
о девиантном употреблении глагола would, поскольку в данном случае в норме употребляется глагол will в предположительном значении (~ 100%-ная уверенность)
в отношении прошлого [16, p. 36; 25, p. 611]. Что касается примеров из публицистики, то здесь, видимо, опять стоит говорить о неясном будущем, хотя в БА и АмА в данном случае речь идет о будущем долженствовании, выраженном квазимодальным глаголом have to в будущем времени [25, p. 336]. По всей вероятности, для носителей ИА это долженствование далеко не очевидно, что и вынуждает их употреблять глагол would.
Из прочих девиантных употреблений некоторый интерес представляют случаи плеонастического употребления модальных форм (VI), большая часть из которых отмечена в прозе:
a) “ Why should you have to worry?” (2, p. 28)
b) “ I shouldn ’t have had to do it at all” (2, p. 26)
c) “Why should you have to steal?.” (2, p. 34)
d) “Perhaps, here, in Urad, he might be able to give a different twist to his life?” (1, p. 26).
Если в последнем случае перед нами пример, на который указывал Р. Мехротра [19, p. 103], то первые три представляют собой интересный случай смешения функций двух или, вернее, трех модальных глаголов: should, have to и must. В норме данные предложения должны были бы выглядеть следующим образом: либо Why should you worry?, либо в том случае, если имеется в виду более сильная эмоция Why must you worry?(BA)/ Why do you have to worry? (АмА) [25, p. 336; 12, p. 206-207] . Носители ВА и АмА при этом имеют в виду Is it personally important for you to do so? (Тебе лично это так важно?) с достаточной долей раздражения. В контексте произведения именно это и хочет сказать героиня своему непутевому мужу. Выражение why/how should... обозначает несколько иное. Оно употребляется для энергичного отрицания предложений, просьб и наставлений или в качестве агрессивного ответа на вопрос [25, p. 467].
В примере b (2, p. 26) нормативным вариантом было бы предложение I shouldn’t have done it at all, если имелась в виду критика своего же действия, что наиболее близко контексту произведения; возможен еще вариант
I didn ’t have to do it at all, но, судя по тем эмоциям, которые испытывает свекровь героини, речь идет именно о критике своих действий. Видимо, данный пример иллюстрирует случай неразличения функций модальных и квазимодальных глаголов.
Что касается остальных примеров, то случаи (III) и (IV) можно трактовать как разновидность (I); (VII) и (VIII) как разновидность неразличения функций квазимодальных глаголов.
Особо хочется отметить случай (IX). Данный случай выделялся как неверный Д. Уитвортом в 1907 г Он же отмечал в качестве ошибочного и употребление might вместо may с перфектным инфинитивом в значении возможности действия в прошлом (см. выше). Однако за последние сто лет в старых вариантах АЯ произошли значительные изменения в системе модальных глаголов; в настоящее время why/how should (would) отмечается как нормативное в британских
грамматиках [25, p. 467], равно как и употребление may have done/might have done для обозначения возможности действия в прошлом [16, p. 42; 20, p. 58; 26, p. 1; 30, p. 36].
На самом деле, изменения в системе модальных глаголов настолько велики, что это позволило Дж. Личу, одному из корифеев-грамматистов, говорить о ее подвижности (modality on the move) [18]. В своей работе на основе анализа данных британского и американского корпусов АЯ он делает вывод о том, что сфера употребления модальных глаголов сужается, а отдельные глаголы вытесняются квазимодальными (так, must вытесняется have to практически из всех типов значений в АмА и в некоторой части значений в БА), а отдельные модальные глаголы (shall, need, ought to), вполне возможно, скоро перейдут в разряд архаизмов или прекратят свое существование в языке как таковые [18, p. 234-236].
К интересному выводу приходит в своей работе А. Уилсон. Проведя анализ данных индийского корпуса АЯ и его перекрестное сравнение с британским и американским корпусами АЯ, он говорит о том, что с точки зрения употребления модальных глаголов ИА, БА и АмА различаются не качественно, а в основном количественно. В определенных жанрах (беллетристика) более частотны глаголы could, will, would, в то время как в других жанрах (публицистика) более частотны may, might, should; причем ИА находится где-то посередине между британским АЯ и американским АЯ, ближе к первому, что неудивительно, если принять во внимание историю развития индийского варианта АЯ [29, p. 155-162].
Наши данные в том, что касается частотности употребления, вполне соотносимы с данными Д. Лича и А. Уилсона (см. табл. 1 и 2).
Действительно, незначительное количество девиантных словоупотреблений; употреблений need как смыслового глагола и особенно как модального по сравнению с употреблением have to (см. табл. 1 и 2); число примеров shall, из которых 28 явно используется намеренно в качестве приема стилизации, поскольку речь идет о событиях XVI в.; число употреблений must по сравнению с have to; количество примеров dare и ought to, настолько незначительное, что тоже может служить иллюстрацией постулатов Д. Лича, - все это наводит на мысль о том, что при всей книжности и официальности ИА и несмотря на наличие отчетливой тенденции к сохранению архаичных форм, система его модальных глаголов также подвергается перестройке, и те девиантные употребления, на которые указывали ранние лингвисты, постепенно становятся нормой, как это произошло с формами may/might have done и why/ how should (would).
Сопоставление статистического материала А. Уилсона и С.В. Шастри, а также данных Р. Мехротры с нашими данными позволяет предположить, что особенности системы модальных глаголов в ИА действительно
проявляются в большей степени в сфере стилистики (большая категоричность, стремление к морализаторству), чем в сфере грамматики, и сделать вывод о том, что в сравнении с другими глагольными категориями категория глагольной модальности в ИА подверглась наименьшей степени индианизации.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бархударов Л.С. Очерки по морфологии современного английского языка. М.: Высш. шк., 1975. 156 с.
2. Вейхман Г.А. Новое в английской грамматике. М.: Аст-рель, 2001. 128 с.
3. Гуров Н.В. Дравидийские языки // Лингвистический энциклопедический словарь / под. ред. В.Н. Ярцевой. М.: Большая Рос. энцикл., 2002. С. 139-140.
4. Елизаренкова Т.Я. Индийские (индоарийские) языки // Лингвистический энциклопедический словарь / под. ред. В.Н. Ярцевой. М.: Большая Рос. энцикл., 2002. С. 178-179.
5. Кобрина Н.А., Корнеева Е.А., Оссовская М.И., Гузеева К.А. Грамматика английского языка: Морфология. Синтаксис. СПб.: СОЮЗ, 1999. 496 с.
6. Ляпон М.В. Модальность // Лингвистический энциклопедический словарь / под. ред. В.Н. Ярцевой. М.: Большая Рос. энцикл., 2002. С. 303-304.
7. Нагиба И. В. О категории наклонения в индийском варианте английского языка // Социальные и гуманитарные науки да Дальнем Востоке. 2009. № 1 (21). С. 73-80.
8. Нагиба И. В. О некоторых особенностях видовременных форм глагола в индийском варианте английского языка // Вестн. Чувашского университета. 2008. № 1. С. 195-205.
9. Натанзон Е.А. Косвенные наклонения и модальные глаголы в английском языке. М.: Междунар. отношения, 1968. 162 с.
10. Прошина З.Г. Лингвоконтактология: статус, проблемы, перспективы // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. 2005. № 1 (15). С. 124-128.
11. Прошина З.Г. Английский язык и культура народов Восточной Азии: моногр. Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 2001. 474с.
12. Azar B.S. Fundamentals of English Grammar. White Plains: Pearson Education, 2003. 511 p.
13. Chapin P. Quasi-modals // J. of Linguistics. 1973. Vol. 9, № 1. P. 1-9. URL: journals.cambridge.org/production/action/ cjoGetFullText?fulltextid... (дата обращения: 07.07.2009).
14. Eastwood J. Oxford Practice Grammar. Oxford: Oxford Univ. Press, 1999. 432 p.
15. Graddol D., Leith D., Swann J. English: History, Diversity and Change. London: Routledge, 2002. 408 p.
16. Hewings S. M. Advanced Grammar in Use. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2002. 340 p.
17. Kachru B. The Indianization of English: the English Language in India. Delhi: Oxford Univ. Press, 1983. 140 p.
18. Leech G. Modality on the Move: the English Modal Auxiliaries: 1961-1992 // Topics in English Linguistics (44). Berlin: Mouton de Gruyer, 2003. P. 223-240.
19. Mehrotra R.R. How to be Polite in Indian English? // Int. J. Soc. Lang. 1995. № 116. P. 99-110.
20. Murphy R. English Grammar in Use. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2002. 350 p.
21. Offergeld N. Lexico-Grammatical Variation in the Use of Request Strategies in Indian and British “Letters to the Editor”. А Cross-Cultural Pragmatic Study. URL: http://google. atcomet/b/search.htm?cx=003763893858882252... (дата обращения: 07.07.2009).
22. Parasher S.V Indian English: Functions and Forms. New Delhi: Bahri Publ., 1991. 193 p.
23. Sethi J. A Handbook of Standard English and Indian Usage. New Delhi: Prentice-Hall of India Private Ltd, 2007. 159 p.
24. Shastri S.V. The Kolhapur Corpus of Indian English and Work Done on its Basis so far // ICAME J. 1988. № 12. P. 15-26. URL: http://icame.uib/ij29/index.html (дата обращения: 07.07.2009).
25. Swan M. Practical English Usage. Oxford: Oxford Univ. Press, 2005. 653 p.
26. Swan M. What is Happening in English? // English Teaching Professional. 2005. № 40. URL: http:// wwwmikeswan. co.uk./elt-applied-linguistics/what-happening (дата обращения: 05.08.2010).
27. Trudgill P., Hannah J. International English: A Guide to the Varieties of Standard English. London: Hodder Arnold Publ., 2008. 160 p.
28. Whitworth G. C. Indian English: an Examination of the Errors of Idiom Made by Indians in Writing English. 1907. Reprint. New Delhi: Bahri Publ. PVT. Ltd, 1982. 245 p.
29. Wilson A. Modals in Written Indian English: A Quantative and Comparative Analysis of the Kolhapur Corpus Using Correspondence Analysis// ICAME J. 2005. № 29. P. 151169. URL: http:// icame.ubi/ij29/index.html (дата обращения: 07.07.2009).
30. Yule G. Oxford Practice Grammar. Oxford: Oxford Univ. Press, 2006. 280 p.
