CC BY
0
Упоров Иван Владимирович Шеуджен Нурдин Асланович
Солженицын: идеология диссидента в контексте противоречивых оценок российской властью и общественностью
В статье дается краткая характеристика идеологических воззрений одного из самых известных диссидентов в период Советского государства А.И. Солженицына. Отмечается, что его позиция менялась от поддержки советского социалистического строя и КПСС до их резкой критики и неприятия, что послужило причиной выдворения писателя из страны. В 1994 г., после распада СССР, А.И. Солженицын, не изменив свою точку зрения, триумфально вернулся в Россию, претендуя едва ли не на роль духовного лидера, однако критика его как «предателя» при сохраняющемся официальном признании заслуг продолжается. Такие идеологические оценочные расхождения свидетельствуют о противоречивости развития общественного сознания в России. На основании изложенного делается вывод о необходимости скорейшего поиска признаков идентичности российского общества и государства с целью стабилизации социальных отношений.
Ключевые слова: диссидент, идеология, Солженицын, СССР, Хрущев, КПСС, предатель, общество.
Solzhenitsyn: the ideology of a dissident in the context contradictory assessments of the Russian authority and public
A brief description is given of the ideological views of one of the most famous dissidents in the period of the Soviet state A.I. Solzhenitsyn. It is noted that his position changed from supporting the Soviet socialist system and the CPSU to their sharp criticism and rejection, which was the reason for his expulsion from the country. In 1994, after the collapse of the USSR, Solzhenitsyn, with an unchanged point of view, triumphantly returned to Russia, claiming almost the role of a spiritual leader. However, criticism of him as a "traitor" with continued official recognition of merit continues. Such ideological throwing testifies to the inconsistency of the development of public consciousness in Russia, it is concluded that it is necessary to quickly search for signs of the identity of Russian society and the state in order to stabilize social relations.
Keywords: dissident, ideology, Solzhenitsyn, USSR, Khrushchev, CPSU, traitor, society.
Практически весь период существования Советского государства в СССР имела место официально закрепленная идеология, основанная на учении марксизма-ленинизма, что находило отражение в монопольно правящей ВКП(б)-КПСС. Коммунистическая (социалистическая) идеология ревностно охранялась властью, в частности, она была закреплена в конституционных нормах, в уголовном законе содержались печально известные статьи об ответственности за антисоветскую (антикоммунистическую, антисоциалистическую) пропаганду, т.е., по сути, за выражение и распространение взглядов, отличных от официальной идеологии.
В то же время любое общество устроено так, что в нем всегда есть люди разных воззрений, желающие донести свои идеи до общественности. В связи с этим начиная с Нового времени
право на свободу слова стало фундаментальной ценностью. В советских конституциях это право также провозглашалось, однако монополия ВКП(б)-КПСС с единственной (коммунистической) идеологией обнуляла это право. В данном контексте советские диссиденты (инакомыслящие) находились в непростой ситуации, поскольку не могли печатать статьи и книги в легальных СМИ и издательствах, на радио, телевидении. Между тем их идеология, отличная от официальной, в абсолютном большинстве случаев была направлена на улучшение жизни советского общества, но другими методами, основанными преимущественно на опыте других развитых стран. Так, Л.Б. Тарнов-ский отмечал, что диссиденты-правозащитники среди прочего ставили перед обществом и советской властью актуальные социально-экономические проблемы, в частности, речь шла
108
о необходимости политического плюрализма (многопартийности), упразднения цензуры, репрессивной психиатрии и т.д. [1]. М. Берг указывал на то, что «именно они в незабвенные 60-е впервые в советской истории стали развивать, исследовать, отстаивать, грубо говоря, два комплекта идей. Идею рынка, парламентской демократии, общеевропейского образа жизни. И идею национального самостояния» [2].
При этом идеология диссидентства (при общей антисоветской, антикоммунистической позиции) была все же разновекторной. Одно из влиятельных направлений диссидентской идеологии связывается с воззрениями А.И. Солженицына. Об этой личности, авторе «Архипелага ГУЛАГа» и ряда других произведений, творчестве и деятельности А.И. Солженицына написано немало трудов (в числе авторов Ю.П. Азаров, Г.М. Ал-тымбаева, М.М. Голубков, И.В. Иванюшина, И.Е. Мелентьева, С.Н. Моторин, В.П. Муромский, Т.Г. Петрова, Л.В. Полякова, А.А. Реше-това, А.Н. Стрижёв и др.). В рамках настоящей статьи мы имеем цель выделить основные идеологические позиции, на которые опирался А.И. Солженицын как диссидент в своих трудах, а также проследить, как они менялись (ранний Солженицын - вполне советский гражданин, советский офицер, участник войны, изначально выросший на марксистко-ленинской платформе, но затем ставший антисоветчиком, полагавшим неверным путь, по которому пошел Советский Союз, и обосновывавшим свое видение будущего нашей страны, Запада и вообще всего мира).
Так, в известном «Письме вождям советского народа», опубликованном впервые в 1974 г. во Франции [3] (позже появившемся в нелегальном «Самиздате», а с конца 1980-х гг. уже в легальных издательствах), А.И. Солженицын, рассуждая в контексте критики «единственно верного» учения марксизма-ленинизма, в частности, полагал, что «если земной шар ограничен, то ограничены и его пространства и его ресурсы, и не может на нем осуществляться бесконечный, безграничный прогресс, вдолбленный нам в голову мечтателями Просвещения. Нет, мы должны были брести и брести за чьими-то спинами, не зная переда дороги, пока не услышали теперь, как головные перекликаются: забрели в тупик, надо заворачивать... И не «конвергенция» ждет нас с западным миром, но - полное обновление и перестройка и Запада, и Востока, потому что оба в тупике» [3, с. 52]. При этом указывается, например, что «экономический рост не только не нужен, но губителен. Надо ставить задачу не
увеличения народных богатств, а лишь сохранения их. Надо срочно отказаться от современной технологии гигантизма - и в промышленности, и в сельском хозяйстве, и в расселении (нынешние города - раковые опухоли)» [3, с. 52]. И далее следовал прогноз: «Во всех случаях в первых десятилетиях XXI века должна наступить массовая гибель населения: если не от остановки производства (конец ресурсов), то от избытка производства (гибель среды) - во всех случаях... Впрочем, наиболее вероятно, все же, что западная цивилизация не погибнет. А «третий мир» заблаговременно внимет предупреждениям и вообще не пойдет по западному пути» [3, с. 53].
С тех пор прошло почти 50 лет. Солженицын-ские прогнозы отчасти подтвердились, например, в сфере экологии («гибель среды»). Что касается СССР, то А.И. Солженицын отмечал: «С нашей неповоротливостью, косностью, с нашей неспособностью и робостью менять хоть единую букву, хоть штрих один в том, что сказал Маркс о промышленном развитии к 1848 году. не верней ли отказаться от мертвой буквы ради живого народа, целиком зависящего от вашей власти, от ваших решений?» [3, с. 53-54]. В своих работах, особенно в начальном периоде диссидентской деятельности, А.И. Солженицын использовал своеобразный, свойственный только ему литературный стиль и одновременно методологический подход, присущий не только А.И. Солженицыну, но и ряду других диссидентов. Например, он не заявлял прямым текстом о том, что социалистический политико-экономический строй изжил себя, но подвергал резкой критике негативные проявления советской действительности, включая публично-властные отношения, при этом не предлагая определенного альтернативного пути развития советского общества (не было, в частности, призывов однозначно отвергнуть социализм и пойти по пути капитализма).
Такой подход может быть объяснен тем обстоятельством, что большинство диссидентов росли и воспитывались в условиях централизованной политической пропаганды, соответственно, в их убеждения изначально закладывались социалистические идеи. Тот же А.И. Солженицын, поступив на службу в Советские Вооруженные силы, принимал соответствующую присягу, участвовал в военных действиях против фашистов во время Великой Отечественной войны. Социалистическую идеологию он вполне принимал и некоторое время после войны, несмотря на то что был репрессирован при Сталине. Показательным в этом
109
отношении является литературно-политический эпизод, имевший место в период хрущевской «оттепели». Тогда, в начале 1960-х гг., А.И. Солженицын на некоторое (очень короткое) время был привечен правящей элитой, для которой требовались дополнительные аргументы, с целью дискредитации культа личности. Бывший советский диссидент художник Б.Е. Жу-товский был участником и свидетелем встречи Н.С. Хрущева с творческой интеллигенцией, впоследствии он писал: «Огромный зал, столы с яствами... Звучит здравица за Солженицына, он встал, далеко от меня, лицо бледно-серое, рядом Твардовский. Зал хлопает чуть ли не стоя» [4, с. 34]. Следует отметить, что к тому времени А.И.Солженицын уже имел известность после публикации «Одного дня Ивана Денисовича» в знаменитом журнале «Новый мир». Накануне публикации главный редактор журнала А.Т. Твардовский после прочтения рукописи этой повести немедленно написал в ЦК КПСС лично Хрущеву: «Дорогой Никита Сергеевич! Я не счел бы возможным посягать на Ваше время по частному литературному делу, если бы не этот поистине исключительный случай. Речь идет о поразительно талантливой повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Это не только мое глубокое убеждение» [5, л. 138]. Высочайшая санкция от власти была получена, повесть была опубликована в «Новом мире» в 1962 г.
А.И. Солженицына даже выдвигали на Ленинскую премию (однако его кандидатура была отклонена [6, с. 163-164]). А.И. Солженицын тогда вполне комфортно чувствовал себя в СССР, и об этом свидетельствует его письмо, направленное в ЦК КПСС к помощнику Хрущева В.С. Лебедеву. В данном обращении один из главных советских диссидентов писал о том, что он «глубоко взволнован» таким вниманием к его персоне и приносит «глубокую благодарность». В этом же письме А.И. Солженицын делился сомнениями по поводу другой своей повести о лагерной жизни, написанной в середине 1950-х гг. («Олень и шалашовка»): «Мне будет очень больно, если я в чем-либо поступлю не так, как этого требуют от нас, литераторов, партия и очень дорогой для меня Никита Сергеевич Хрущев» [7, с. 145]. Даже с учетом обязательных идеологических правил этикета А.И. Солженицын, похоже, был вполне солидарен с советской коммунистической властью. Более того, он ответил быстрой готовностью внести изменения в рукопись «Один день Ивана Денисовича», в частности, каким-либо образом представить Сталина в негативном свете.
Сам А.И. Солженицын описывал этот случай следующим образом: «И, самое смешное для меня, ненавистника Сталина, - хоть один раз требовалось назвать Сталина как виновника бедствий. Я сделал эту уступку: помянул «батьку усатого» один раз» [8, с. 41].
Довольно скоро отношение советской власти к А.И. Солженицыну начало меняться - слишком много он стал просить по части публикации своих произведений, содержание которых все больше расходилось с внутренней и внешней официальной политикой СССР, звучало все больше критики, причем фундаментального, мировоззренческого характера. Такое отношение к А.И. Солженицыну со стороны власти -негативное - окажется необратимым. Политико-идеологическая позиция А.И. Солженицына стала представляться совершенно иным образом: резкая критика, которая касалась не только отдельных недостатков, как раньше, но уже самой социалистической системы, и ему уже не «аплодировали стоя», более того, его стали подвергать репрессивным мерам. Можно предположить, что А.И. Солженицын окончательно разочаровался в социалистической системе, после того как его ожидания позитивных, как он понимал, перемен во время хрущевской «оттепели» так и не оправдались. А в «брежневскую» эпоху и вовсе имел место известный период «застоя», и А.И. Солженицын, видимо, решил, что ему не по пути с политико-идеологическим официозом. Тогда работы А.И. Солженицына стали еще более острыми и критичными, причем настолько, что власть, даже с учетом известности имени А.И. Солженицына за рубежом, решилась на то, чтобы его, уже нобелевского лауреата (1970 г.), лишить советского гражданства и выслать из СССР (1974 г.). В ответ А.И. Солженицын опубликовал в «Самиздате» статью «Жить не по лжи», где писал, среди прочего, о том, что «ложь все покрыла, пусть ложь всем владеет. Наш путь: ни в чем не поддерживать лжи сознательно! Осознав, где граница лжи (для каждого она еще по-разному видна), - отступиться от этой гангрен-ной границы! Не подклеивать мертвых косточек и чешуек Идеологии, не сшивать гнилого тряпья - и мы поражены будем, как быстро и беспомощно ложь опадет, и чему надлежит быть голым - то явится миру голым» [9].
С такой активной антисоветской позицией ему активно помогали за границей, где в рамках идеологического противостояния двух систем (социалистической и капиталистической) диссидентам из СССР оказывали всяческую помощь. Не удивительно, что А.И. Солжени-
110
цын в своих убеждениях все более принимал западные ценности как правильные («Я глубоко верю в неповрежденность, здоровость корней великодушной мощной американской нации» [10, с. 578]). А в 1981 г., уже основавшись в США, в одном из интервью телеканалу он говорил: «65 лет в нас внедряют коммунистическую ложь» [11, с. 163].
В самом СССР в центральной печати публиковались разгромные статьи, обличающие А.И. Солженицына в искажении советской действительности, печатались осуждающие отклики советских граждан, как простых рабочих, так и ученых, которые не появлялись, и это было очевидным, спонтанно, а организовывались властями с учетом того, что в СССР действовала официальная цензура. Несмотря на это, среди части советских граждан, прежде всего интеллигенции, были распространены самиз-датовские работы А.И. Солженицына, прежде всего «Архипелаг ГУЛАГ».
А.И. Солженицын затрагивал не только политико-идеологические вопросы, но и тему национальной самоидентификации русского народа, более того, данная проблематика являлась для него одной из стержневых, но в контексте критики советской власти. Например, в работе «Россия в обвале» А.И. Солженицын писал: «Хотя в том направлении русских националистов, которые все больше льнули к коммунистическому стержню, рассчитывая на его прочность, и создался свой миф о национальном благоперерождении брежневского режима, -этот самый режим не задремывал ударить по опасному врагу, впустить когти марксо-ленин-ской Идеологии, и в 1972 завотделом пропаганды ЦК Яковлев А.Н. (этот крупный партийный чиновник, как известно, на рубеже 1990 г. изменил свои идеологические взгляды, став, де-факто, едва ли не единомышленником с А.И. Солженицыным по многим аспектам - авт.) опубликовал сигнально-грозную статью против пробуждения русского национализма и симпатий к религии. Эта статья надолго осталась идеологическим памятником брежневской эпохе. Нынешние вздохи заблудившихся патриотов, что «не надо было сокрушать коммунизм», так-де хорошо «скреплявший» Россию, это постыдный упадок духа перед убийцами» [12, с. 42].
Столь резкие высказывания о советском прошлом сохранялись у А.И. Солженицына и в дальнейшем, однако нужно иметь в виду, что до середины 1990-х гг. он перестал участвовать в разного рода дискуссиях на политические темы, во многом не соглашаясь уже с новой «капиталистической» российской властью.
Так, в 1990 г. он писал: «Кто из нас теперь не знает наших бед, хотя и покрытых лживой статистикой? Семьдесят лет влачась за слепород-ной и злокачественной марксо-ленинской утопией, мы положили на плахи или спустили под откос бездарно проведенной, даже самоистребительной, «Отечественной» войны - треть своего населения» [13].
Идеологическая позиция А.И. Солженицына, учитывая разновекторность диссидентства, разумеется, подверглась критике оппонентов. Так, В.И. Бушин уличал его в некорректности идеологических споров, в частности, в целенаправленно искажаемых цитатах, в том числе высказывания Ленина о «беспощадном массовом терроре» [14, с. 207]. Бывший заключенный, антисоветчик В.Т. Шаламов (известность получили его «Колымские рассказы») критиковал А.И. Солженицына за неправдивую картину лагерной жизни, преследование в своей деятельности не столько общественных, сколько личных целей, называл его «дельцом» и т.д. Обоснованность критической аргументации не входит в предмет нашего исследования (это сделал, в частности, Г.Н. Храпков [15]). Обратим внимание лишь на то, что мировоззренческая картина А.И. Солженицына складывалась очень противоречиво с учетом того, что он поменял свои убеждения. Соответственно, изменили к нему отношение и представители-коллеги по писательскому цеху (например, М.А. Шолохов, К.М. Симонов и др.) - от громких, вслед за официозом, похвал, до осуждения его позиции после окончательного ухода в стан диссидентов, а также за «антисоветскую клевету» (в этом отношении и А.И. Солженицын поменял к ним отношение, в частности, к М.А. Шолохову - от восторженных отзывов до едва ли не презрительного - в том числе высказав сомнения в том, действительно ли М.А. Шолохов самолично написал «Тихий Дон»).
В 1994 г. Нобелевский лауреат А.И. Солженицын триумфально вернулся в Россию, был обласкан тогдашней правящей элитой во главе с Президентом России Б.Н. Ельциным. Произведения А.И. Солженицына, в начале 1990-х гг. издававшиеся в миллионных тиражах, были включены в школьные программы, он часто выступал по телевидению, в значительной степени став духовным лидером. Известный юрист Э.Ф. Побегайло в 2008 г., в год смерти А.И. Солженицына, писал о нем: «русский классик, разбудивший совесть нации, гениальный писатель». А.А. Фокин и Е.И. Дворникова в 2019 г. характеризовали его как носителя «великих провидческих идей», «человека-легенду»,
111
«писателя-первопроходца». Была учреждена литературная премия имени А.И. Солженицына, в Москве и других городах открыты музеи, установлены памятники, проводятся конференции с обсуждением его произведений и т.д. Казалось бы, полное и окончательное признание заслуг.
Однако ситуация вокруг имени А.И. Солженицына складывается непросто. Вот, например, лишь заголовки публикаций научного характера известных российских авторов в постсоветское время: «Рубеж 1960-х и 1970-х: время предателя» (М.Г. Делягин, экономист, политик, в настоящее время депутат ГД ФС РФ, 2020 г.); «Солженицын и власть: жизнь во лжи» (А.И. Фурсов, историк, 2020 г.), «Солженицын. Прощание с мифом» (А.В. Островский, историк, 2004 г.) и т.д. В публицистике и вовсе нет меры словесным выражениям: «А.И. Солженицын. Косноязычный графоман с «говорящей» фамилией» (В.А. Рыжов, 2021 г.), «Солженицын - великий патриот или предатель?» (В. Файн, 2023 г.), «Солженицын - классик лжи и предательства» (А. Пыльцын, 2014 г.), «Кумир лжецов и либералов - предатель Солженицын» (В. Романова, 2016 г.) и т.п.
Налицо диаметрально противоположное отношение к бывшему советскому офицеру и советскому писателю, бывшему диссиденту-антисоветчику, который, в свою очередь, в течение жизни также кардинально изменил свои убеждения, что свидетельствует о необычайно
1. Терновский Л. Б. К истории диссидентского движения в Советском союзе (публ. 1991 г.) // Электронная библиотека RoyalLib. com [Электронный ресурс]. URL: https:// royallib.com/read/ternovskiy_leonard/k_istorii_ dissidentskogo_dvigeniya_v_sovetskom_soyuze. html#0 (дата обращения: 01.03.2023).
2. Берг М. Диссиденты: двадцать лет спустя (публ. 1995 г.) [Электронный ресурс]. URL: https:// www.mberg.net/dissidenty (дата обращения: 01.03.2023).
3. Солженицын А.И. Письмо вождям Советского Союза. Париж, 1974.
4. Жутовский Б.Е. Никита Хрущёв // Новое время. 1991. № 41. С. 33-36.
5. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 404. Л. 138.
6. Документы из архива ЦК КПСС по делу А.И. Солженицына // Континент. 1993. № 75 (январь - февраль - март). С. 163-164.
7. Вокруг жизни и творчества А. И. Солженицына // Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 145-153.
8. Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом: Очерки литературной жизни. М., 1996.
сложном развитии российского общественного сознания. Во многом, если не в решающей степени, это объясняется кризисом советского социалистического общественно-политического и социально-экономического устройства, предвосхищенного А.И. Солженицыным, и отсутствием какой-либо внятной концепции такого устройства после распада СССР. Да и сам А.И. Солженицын, вероятно, тяготился непониманием своих взглядов как в СССР, так и в постсоветской России, где его отношение к новой власти после возвращения из эмиграции сравнительно быстро перешло от взаимодействия в стадию дистанцирования. В данном контексте указанные идеологические метания, конечно же, не способствуют стабилизации социальных отношений в России.
В связи с этим, как представляется, одна из задач гуманитарных наук состоит в том, чтобы более четко определить признаки идентичности российского общества и государства. Однако для ее решения метод навешивания ярлыков, равно как и непререкаемости авторитета, не годится, необходим анализ разных точек зрения, и позиция А.И. Солженицына, как бы к нему ни относиться как к личности, не должна быть исключением. Изложенное касается в том числе его предложений о модернизации России, включая более активное использование института местного самоуправления (земства) как основы развития в России гражданского общества.
1. Ternovsky L.B. On the history of the dissident movement in the Soviet Union (published 1991) // Electronic Library RoyalLib.com [Web resource]. URL: https://royallib.com/read/ternovskiy_leonard/k_ istorii_dissidentskogo_dvigeniya_v_sovetskom_ soyuze.html#0 (date of access: 03.01.2023).
2. Berg M. Dissidents: twenty years later (publ. 1995) [Web resource]. URL: https:www.mberg. net/dissidenty (date of access: 03.01.2023).
3. Solzhenitsyn A.I. Letter to the leaders of the Soviet Union. Paris, 1974.
4. Zhutovsky B.E. Nikita Khrushchev // New time. 1991. No. 41. P. 33-36.
5. RGASPI. F. 5. Op. 30. D. 404. L. 138.
6. Documents from the archive of the Central Committee of the CPSU on the case of AI Solzhenitsyn // Continent. 1993. No. 75 (January -February - March). P. 163-164.
7. Around the life and work of AI Solzhenitsyn // News of the Central Committee of the CPSU. 1990. No. 12. P. 145-153.
8. Solzhenitsyn A.I. A Calf Butted an Oak: Essays on a Literary Life. Moscow, 1996.
112
9. Солженицын А. И. Жить не по лжи (1974 г.) // Комсомольская правда. 1990. 1 сент.
10. Солженицын А. И. Слово при получении премии «Фонда свободы» (США, Стэнфорд, 1 июня 1976 г.) // Рассказы. Крохотки. Публицистика. Екатеринбург, 1999. С. 576-179.
11. Солженицын А.И. Телеинтервью с конгрессменом Лебутийе об американском радиовещании на СССР (12 октября 1981 г.) // Солженицын А.И. Публицистика: в 3 т. Ярославль, 1996. Т. 2.
12. Солженицын А.И. Россия в обвале. М., 1998.
13. Солженицын А.И. Как нам обустроить Россию // Комсомольская правда. 1990. 18 сент.
14. Бушин В. Александр Солженицын. М., 2003.
15. Храпков Г.Н. Личность и деятельность А.И. Солженицына в оценках деятелей прошлого и современников // Управленческое консультирование. 2016. № 8. С. 108-115.
9. Solzhenitsyn A.I. Living not by lies (1974) // Komsomolskaya pravda. 1990. Sept. 1.
10. Solzhenitsyn A.I. Word upon receipt of the Freedom Foundation Award (USA, Stanford, June 1, 1976) // Stories. Tiny. Publicism. Yekaterinburg. P. 576-179.
11. Solzhenitsyn A.I. TV interview with Congressman Lebutille about American radio broadcasting in the USSR (October 12, 1981) // Solzhenitsyn A.I. Journalism: In 3 vol. Yaroslavl, 1996. Vol. 2.
12. Solzhenitsyn A.I. Russia is in collapse. Moscow, 1998.
13. Solzhenitsyn A.I. How do we equip Russia // Komsomolskaya pravda. 1990. Sept. 18.
14. Bushin V. Alexander Solzhenitsyn. Moscow, 2003.
15. Khrapkov G.N. Personality and activity of A.I. Solzhenitsyn in the assessments of figures of the past and contemporaries // Administrative Consulting. 2016. No. 8. P. 108-115.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Упоров Иван Владимирович, доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России; тел.: +78612581426;
Шеуджен Нурдин Асланович, кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории права и государства Краснодарского университета МВД России; тел.: +78612581426.
INFORMATION ABOUT AUTHORS
I.V. Uporov, Doctor of Sciences in History, Professor, Professor of the Department of Constitutional and Administrative Law, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; ph.: +78612581426;
N.A. Sheujen, Candidate of Sciences in History, Associate Professor, Assistant Professor of the Department of Theory and History of Law and State, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; ph.: +78612583414.
113
