CC BY
132
Екатерина Игоревна Самерсова
СОХРАНЕНИЕ САМОБЫТНОСТИ ТРАДИЦИОННОЙ БЕЛОРУССКОЙ ОДЕЖДЫ В УСЛОВИЯХ ИНТЕГРАЦИИ МИРОВЫХ КУЛЬТУР
Автор рассматривает вопрос взаимосвязи белорусской культуры с культурой славянских народов и народов Европы на примере белорусского костюма, определяя его как важный компонент славянской культуры, выполняющий не только утилитарные, но и эстетические функции.
Ключевые слова: белорусский национальный костюм, традиционная культура, интеграция культур, функции одежды, история национального костюма.
The author regards the problem of Byelorussian culture with Slavonic peoples and peoples of Europe interrelationship on the example of Byelorussian clothes and determines it as an important part of Slavonic culture that fulfils not only utilitarian but esthetic functions as well.
Key words: Byelorussian national clothes, traditional culture, cultures integration, functions of clothing, history of national clothes.
Тема национальной идеи на протяжении многих лет остается
центральной как в политических
дискуссиях, так и в работах философов. Кроме того, изучение основ традиционной культуры является актуальной проблемой современной культурологии, а также
значимым элементом в формировании и развитии национальных художественных школ. Отношение человека к нации и Родине - одна из глубочайших
экзистенциальных тем, которая
приобретает особую актуальность в переходные исторические периоды.
Естественно, что стремительные изменения социально-экономических условий
Беларуси, экспансия западной массовой культуры подвергают кардинальному изменению представления о белорусской национальной идее. Прежние ценности и ориентиры целого ряда социальных групп теряют свое значение, их место занимают новые, и нередко возникает вопрос: останется ли Беларусь страной с уникальной национальной культурой или же процесс потери самобытности неизбежен?
Следует отметить, что одной из особенностей современного мира является активизация различных по своему
54
содержанию этнических процессов. «Этнический ренессанс» - это ответ на вызовы глобализации. Он показывает стремление различных народов сохранить свою культуру, язык, религию, традиции [7, с. 3]. С одной стороны, отдельные индивиды и народы стремятся к самоидентификации, пытаясь найти суть своего духовного бытия в истории предшествующих поколений, религии, языке, культурных ценностях, традициях политических и социальных институтов. С другой - одновременно с процессом дифференциации наблюдается унификация самых разных культурных традиций. Столкновение указанных голобальных тенденций мирового развития порождает кризисные ситуации как в политической, так и культурной сферах.
Исторический путь становления и развития белорусской культуры довольно сложен и противоречив: периоды
культурного подъема часто сменялись периодами глубокого и длительного упадка. Характерно, что на белорусских землях всегда шел чрезвычайно интенсивный процесс взаимодействия культур, поэтому становление и развитие именно национальной белорусской культуры не может быть вполне понятным
без учета воздействия на нее прогрессивных тенденций русской, украинской, польской, литовской культурных традиций. Многие белорусские мыслители и деятели искусства в равной степени принадлежали культуре соседних народов или находились под сильным влиянием современных им европейских философских и художественных тенденций (С. Будный, М. Смотрицкий, С. Полоцкий,
А. Мицкевич, Т. Зан, Н. Орда и др.).
К сожалению, длительное время недооценивались контакты белорусского народа в сфере культуры и искусства с передовыми странами Западной и Центральной Европы (Италией, Францией, Чехией и др.). Тем не менее Беларусь никогда не существовала изолированно: передовые представители белорусского народа стремились поддерживать культурные связи как с восточно-, так и с западноевропейским регионами, вместе с тем сохраняя свое, самобытное. Особенно ярко эти культурные связи проявились в эпохи Возрождения и Просвещения [5].
Начиная с Х в. белорусская культура являлась полем битвы между двумя направлениями - восточным и западным. В Х в. славяне принимают христианство и вместе с ним многое из того, что было свойственно хозяйственному,
экономическому и духовному строю Византийской и Римской империй. Западные славяне выбрали римский образец, восточные - византийский. Беларусь, в свою очередь, оказалась между противоположными направлениями, что определенным образом отразилось на ее культуре и художественной жизни. «Метания между Западом и Востоком и искреннее неприятие ни одного из них является основной особенностью истории белорусского народа» [1, с. 9].
55
Примечательно, что поскольку
белорусская культура уже с Х в. формировалась на рубеже активных влияний восточного и западного мира и оказалась способной к живому диалогу с другими культурами, постольку в ее духовной жизни можно наблюдать
многочисленные свидетельства
воздействий разнообразных культурных
традиций. В частности, это ярко проявляется во многих элементах
традиционной народной культуры.
Одним из таких наиболее значимых элементов, бесспорно, является народный костюм. В этом устойчивом образчике материальной культуры на протяжении
различных исторических периодов ярко отражаются основные моменты этнической истории, особенности хозяйственнокультурного типа, некоторые виды традиционных производств и т. п. Кроме того, традиционная одежда играет значительную роль в формах обрядности. Таким образом, традиционная одежда может рассматриваться в качестве своеобразного синтеза материальной и духовной культур нации.
Обнажить пласт исторических процессов, влияющих на традиционное народное искусство, раскрыть философию этнических корней народного костюма -этим озабочены специалисты по костюму во всем мире. В искусстве костюма органично соединились различные виды декоративного творчества, такие как ткачесто, вышивка, кружевоплетение, шитье, аппликация и изобразительное использование разнообразных материалов: тканей, кожи, меха, бисера, бус, блесток, пуговиц, шелковых лент, тесьмы, кружев, речного жемчуга, цветных граненых стекляшек и пр.
Эстетический характер воздействия костюма на человека - зрительный.
Поэтому прекрасное в народном костюме проявляется в его способности преображать человека, делая его красивым. Тем не менее далеко не каждый костюм можно назвать шедевром, а только тот, в котором наблюдается органическое единство рационального и эмоционального, всех факторов художественной
выразительности, превращающее костюм в концепцию красоты, в воплощение народного представления о прекрасном. Несомненно, наряду с утилитарной, эстетическая функция костюма также является одной из основополагающих. Кроме того, она образует общую структуру с эротической функцией и зачастую как бы скрывает последнюю. Очевидно, что и та и другая функция направлены на одно и то же - привлечь внимание. Таким образом, можно констатировать, что в значительной степени народная одежда формирует эстетически ценностную ориентацию человека в мире и, следовательно, не только отражает мир, но и преобразует, творит его [3].
Осмысление отдельных элементов костюма и анализ обрядовой одежды разных частей проживания восточных славян и соседних с ними народов помогает установить многообразие культурных течений, существовавших на территории Беларуси. В частности, факты взаимопроникновения и взаимовлияния разных славянских традиций в области костюма довольно широко отражены в пространной и аргументированной статье Г. С. Масловой «Народная одежда русских, украинцев и белорусов» [2], где наряду с общей характеристикой одежды
восточнославянского региона отдельно дается обстоятельное описание
традиционного белорусского костюма.
Автор статьи разделяет всю одежду на праздничную, повседневную, рабочую и
обрядовую, отмечая, что обрядовый костюм (например, невесты, свахи, свата), как правило, сохраняет древние, исчезнувшие из быта элементы наряда и прически. Комплекс традиционной одежды в этом контексте вполне логично подразделяется на мужской и женский (проблемным является детский комплекс). Взрослый член семьи должен был иметь несколько комплектов одежды: праздничный, а также будничный для каждой поры года. Это касалось и таких сложных для производства вещей, как кожух или свитка.
Выполняя утилитарную функцию (защита от неблагоприятных внешних условий), одежда очень рано становится важнейшим признаком социального положения человека, его этнической принадлежности. С ней связываются также представления о защите не только от сил природы, но и от разного рода сверхъестественных сил и существ, которыми воображение наших предков так обильно населяло окружающий мир [4]. В этих своих функциях - престижных и оберегательных - собственно одежда тесно сливается с украшениями и амулетами, воспринимается самим владельцем и окружающими как целая система важнейших знаков. Кроме того, складывалась мощная система регламентации в одежде -правила и право ношения той или иной детали костюма, материала изготовления, стоимости отделки и украшений и пр. Это необходимо учитывать при рассмотрении вопросов, связанных с ролью одежды во взаимоотношениях людей дома, на работе, на улице, в гостях.
Так, например, представления о вредности для окружающих, и прежде всего для мужчин, распущенных женских волос обусловили появление сложного и тяжелого женского головного убора, который не снимался даже дома. Верхние рубахи, носимые дома, обязательно имели обереги-
56
вышивки. Ходить дома в одной лишь нижней рубахе считалось неприличным.
Учитывая, что именно рубаха - суть наидревнейшая славянская одежда, а все остальные детали лишь дополняют образ, рассмотрим более подробно именно этот элемент традиционной народной одежды. Необходимо отметить, что поскольку рубаха являлась ключевым элементом традиционного костюма у большинства славянских народов и, несмотря на наличие самобытных элементов, в целом выглядела сходным образом, то на ее примере можно проследить взаимопроникновение традиционных черт соседних с белорусской культур уже на довольно раннем этапе развития.
Итак, рубаха - самая древняя и необходимая часть крестьянского костюма. Рубаха встречала человека на пороге в этот мир, сопровождала его всю жизнь, и на пути в мир иной человек также должен был быть облачен в рубаху. Ее носили мужчины, женщины, дети. Ее изготовление и ношение обусловлено множеством обычаев, поверий и обрядов.
Одежда вообще в народном представлении теснейшим образом связана с ее носителем и отождествляется с ним. Заворачивание ребенка в отцовскую рубаху означало принятие его отцом. Ребенок становился продолжением не только матери, но и отца, его частью. А старые поношенные вещи воплощали идею преемственности, передачу благ и ценностей от одного поколения к другому.
Поскольку рубашка определялась фактически как вторая кожа, т. е. вторая сущность человека, то на ней, естественно, оформлялись детали, призванные защищать определенные части человеческого тела. Именно здесь фиксировались самые важные и знаковые орнаменты-обереги. Прежде всего отделывался ворот (чтобы защитить шею, а значит и голову), далее - плечи
57
(оберег главного рабочего органа - рук). Орнаменты также обязательно располагались на груди: у женщин, чтобы выкормить детей; у мужчин, чтобы защищать свой род. И, наконец, тщательно оформлялся подол.
Что касается орнамента, важно отметить, что именно он был тем элементом декора, который являлся показателем принадлежности носителя рубахи к тому или иному этносу. Орнамент был уникальным для каждой славянской культуры и отражал ее особенности и самобытность.
Считалось, чем богаче украшена рубаха, тем выше репродуктивная функция одетой в нее женщины. Можно предположить, что, украсив подол рубахи, женщина рассчитывала, прикасаясь подолом к земле и травам, передать им силу плодородия, таящуюся в закодированных орнаментах вышивки и ткачества. Процесс этот, вероятно, мыслился как обратимый, т. е. и женщина, в свою очередь, через такие орнаменты при соприкосновении их с землей и травами обретала большую репродуктивную силу [6].
Украшение рубахи всегда было исполнено глубокого смысла и представляло собой иногда сложнейшее сочетание обе-режной и иной волхвовской символики. Рубахи обшивались тесьмой, вышивались, украшались узорными лоскутными нашивками. Обычными для рубах вышитыми обережными мотивами являлись кони, птицы, Древо Жизни, растения и растительные орнаменты вообще. Нужно отметить, что иногда вышитые части перешивались со старой рубахи на новую. В этом случае прослеживается сходство с обычаями Западной Европы, где отношение к нательному белью было не менее трепетным: лоскутья от старой, изношенной рубахи использовались для латания более новой [4].
Интересна также цветовая символика рубахи. Традиционным обережным цветом
является красный - цвет огня, цвет крови. Примечательно, что в целом красный цвет рубахи не был характерен для белорусского народного костюма: преобладали, скорее, светлые, натуральные оттенки. Фрагментарное же использование красной ткани, по всей видимости, является заимствованием из русской традиции.
Отметим тот факт, что рубахи никогда не шились в обтяжку; крой всегда был свободным, и рубаху обязательно следовало подпоясывать. Рукава делались довольно длинными и узкими. Рукава женской рубахи могли достигать удивительной длины. Такие рукава собирали красивыми складками по руке и схватывали у запястья узорчатыми зарукавьями (аналогичная тенденция просматривается в западноевропейских женских сорочках-камизиях).
Характерно, что именно рубаха является тем элементом народного костюма, который с течением времени претерпел наименьшее количество изменений: достаточно сравнить (произвольно) изображения традиционных белорусских рубах XII, XVI, XIX и XX вв.
Примечательно также, что, согласно Г. С. Масловой, основные типы традиционной одежды русских, украинцев, белорусов, выработанные в период формирования древнерусской народности, местами сохранялась до XIX в. (комплекс с поневой и рубахой со скошенными рукавами, с головным убором «убрусом» с твердой основой или кичкообразным головным убором). Исследователь также отмечает, что многие из частей этой одежды восходят ко времени племенного быта славян (плетеная обувь и несшитая одежда - понева) [2].
В целом народный костюм концентрированно выражает национальный
характер и систему народных, исторически сложившихся представлений. Чем самобытнее национальное видение, тем больше оно несет в себе неповторимой, общезначимой информации.
Традиционный народный костюм является чрезвычайно важным компонентом славянской культуры, насыщенным богатым этнокультурным содержанием. Из всех видов материальной культуры именно одежда, которая совмещает утилитарные, художественные, знаково-символические элементы, в наибольшей степени синтезирует различные реалии культуры этносов, широко иллюстрирует и сохраняет их самобытность.
В заключение необходимо сказать, что в конце ХХ в. стали быстро развиваться процессы интеграции мировых культур. С одной стороны, происходит вымирание традиционных культур под влиянием глобализации, культурного униформизма, а с другой - наблюдается коммуникация носителей разных культур, их культурная полифония, что, наоборот, способствует принятию инокультурных ценностей.
В контрасте с процессами дегуманизации и глобализации, активно действующими в потребительском
обществе, в последнее время все чаще происходит обращение к моделям архаических, традиционных культур, возврат к собственным корням. Традиционным культурам сегодня
принадлежит важнейшая роль в межкультурном полилоге, так как сфера их бытия оказывает существенное воздействие на мировую культуру.
1. Абдзіраловіч, У. Адвечным шляхам. Дасьледзіньї беларускага сьветагляду /
У. Абдзіраловіч. - Мн., 1993.
2. Маслова, Г. С. Народная одежда русских, украинцев и белорусов / Г. С. Маслова // Восточнославянский этнографический сборник. - М., 1956. - С. 551-552.
3. Мерцалова, М. Н. Поэзия народного костюма / М. Н. Мерцалова. - М.: Фактория, 1975.
4. Молчанова, Л. А. Материальная культура белорусов / Л. А. Молчанова. - Мн.: Беларус. навука, 1968.
5. Папіна, С. В. Культура Беларусі у сусветнай прасторы і пстарычным часе: вучэбны дапаможнік / С. В. Папіна, А. А. Жарыкава. - Мн., 2000.
6. Похилевич, Д. Л. Крестьяне Белоруссии и Литвы XV - XVIII вв. / Д. Л. Похилевич. - Львов: Феникс, 1957.
7. Тимощук, А. С. Тадиционная культура: сущность и существование: автореф. дис. ... д-ра филос. наук: 24.00.01 / А. С. Тимощук; Нижегород. гос. архитектур.-строит. ун-т. - Н. Новгород, 2007.
59
