CC BY
40УДК 72.03(470.11)
А. Б. Пермиловская https://orcid.org/0000-0002-3221-7197
Сохранение русской этнокультурной традиции в северном деревянном зодчестве
Исследование выполнено при финансовой поддержке Минобрнауки России в рамках государственного задания по научной теме № гос. регистрации - АААА-А18-118012390220-3
«Комплексное исследование формирования и трансформации историко-культурного наследия в этно-социальной динамике Европейского Севера и Арктики»
Исследование посвящено уникальной северной деревянной архитектуре в контексте русской традиционной культуры. Русский Север - «страна зодчих», исторически сложившийся заповедник народного зодчества, которое по праву считается вершиной русской деревянной архитектуры. Народная архитектура - это жилые, хозяйственные, производственные, торговые, инженерные, оборонные, культовые строения, поселения, созданные в большинстве случаев неизвестными мастерами на основе народных архитектурно-строительных традиций, отражающих ментальность русского крестьянства, где определяющее место принадлежит народному православию и мифопоэтическому мировоззрению. Автором впервые проведено комплексное культурологическое исследование народной архитектуры Русского Севера как отражения культурных смыслов жизни уникального российского региона, сформировано и обосновано понятие «Русский Север - особая территория наследия». Исследование осуществлено в культурологическом ракурсе проявления в ней русского хронотопа - культурного ландшафта северной деревни. В работе обоснована модель смыслополагания народной архитектуры. Для выявления культурного кода Русского Севера (народного деревянного зодчества) предложена метафора «Как мера и красота скажут». Именно на Севере были выработаны все те совершенные формы деревянного зодчества, которые в течение веков непрерывно влияли на всю совокупность русского искусства.
Ключевые слова: традиционная культура, деревянное зодчество, храм, часовня, крест, дом, сельское историческое поселение, Русский Север, Арктика.
A. B. Permilovskaya
Conservation of the Russian ethnocultural tradition in northern wooden architecture
The research is devoted to unique northern wooden architecture in the context of the Russian traditional culture. The Russian North is «the country of architects», a historically developed reserve of national architecture, which is rightfully considered the top of the Russian wooden architecture. The national architecture is residential, economic, production, trade, engineering, defensive, cult buildings, settlements created in most cases by unknown masters on the basis of the national architectural and construction traditions reflecting mentality of the Russian peasantry where the defining place belongs to the national Orthodoxy and mythopoetic outlook. The author for the first time conducted a complex culturological research of national architecture of the Russian North as reflections of the cultural meaning of life of the unique Russian region, the concept «The Russian North - the Special Territory of Heritage» is created and proved. The research is conducted in a culturological perspective for manifesting the Russian chronotope in it - a cultural landscape of the northern village. In the work the model of conceptualization of national architecture is proved. To detect the cultural code of the Russian North (national wooden architecture) the metaphor is offered «how the measure and beauty will tell». Exactly in the north all those perfect forms of wooden architecture were developed, which were continuously influencing the whole set of the Russian art within centuries.
Key words: traditional culture, wooden architecture, temple, chapel, cross, house, rural historical settlement, Russian North, Arctic.
© Пермиловская А. Б., 2019
В отечественной традиции исследования памятников архитектуры сложилась устойчивая практика рассматривать их либо с исторической, либо с археологической, либо искусствоведческой точки зрения. Сравнительно недавно памятники архитектуры стали изучаться в новом, интегративном научном горизонте - как произведения культуры, имеющие большое значение для понимания истории культуры в целом. В настоящем исследовании я основываюсь на том, что «история искусства должна писаться как история культуры» [2, с. 195].
«Русский Север» уже около двух столетий - это не только устойчивое словосочетание, вобравшее в себя особенности российского менталитета, но и понятие, отражающее важные для отечественной культуры смыслы. Культурный смысл северного поселения для современной России определяется тем, что это своего рода утопия, «благословенная страна». Русский Север - своеобразная территория, не столько изолированная пространственно, сколько обособленная духовно. Культурный смысл этих земель для России связан с тем, что на Русском Севере сложилась если не идеальная, то по-своему гармоническая система организации жизни, которая в России не была востребована. Бытие Русского Севера - это модель жизни свободного, даже в эпоху крепостничества независимого, экономически обеспеченного, верующего русского крестьянина, «государственника» по своему мышлению, «нигде в России крестьянин не добился большего успеха, чем крестьянин Севера, отстоявший границы своих земель и свой не закрепощенный статус» [7, с. 11]. Жители Русского Севера были скорее своего рода гражданами мира, чем подневольными подданными Российской империи.
Для характеристики культурного кода Русского Севера мною предложена метафора, берущая свое начало в строительной терми-
Русский Север! Мне трудно выразить словами мое восхищение, мое преклонение перед этим краем... Я зачарован им до конца моих дней. В Русском Севере удивительнейшее сочетание настоящего и прошлого, современности и истории, человека и природы, акварельной лиричности воды, земли, неба, грозной силы камня, бурь, холода, снега и воздуха
Д. С. Лихачев
нологии русского деревянного зодчества и воплощающая культурные смыслы материальной среды и связанного с нею народного мировоззрения: «Как мера и красота скажут». Именно такие выражения встречаются в старинных договорах, которые заключались между мастером плотницкой артели и «миром» (крестьянами-заказчиками). Проведенное исследование позволило сформулировать впервые выдвинутое положение: культурным кодом Русского Севера является народное деревянное зодчество.
Для ученого очень важно выбрать правильный научный курс и следовать этому пути всю свою жизнь. Мой курс был выбран много лет назад и продолжается до сих пор. Исследование продолжает и обобщает мои предыдущие издания о культуре Русского Севера и его уникальном деревянном зодчестве, но в тоже время открывает новые аспекты этого культурного феномена.
История русской деревянной архитектуры в значительной степени является историей деревянного зодчества Европейского (Русского) Севера. В исследовании автор исходит из синонимического значения - Русский и Европейский Север [7, с. 57-59] «На Севере... были выработаны все те совершенные формы деревянного зодчества, которые в течение веков непрерывно влияли на всю совокупность русского искусства» [1, с. 336].
Изучение народной архитектуры в России долгое время было сосредоточено только на культовом зодчестве. Храмы были выявлены в конце XIX - первой половине XX веков И. Э. Грабарем, В. В. Сусловым, М. В. Кра-совским и др., в середине XX века изучалось гражданское зодчество (И. В. Маковецкий и др.). Осознание истинной ценности деревянного зодчества как целостного комплекса пришло только в 1970-е годы. Это ознаменовалась «залповой» защитой трех докторских диссертаций по народной архитектуре, которые были посвящены деревянного зодчеству
Заонежья: Л. М. Лисенко «Деревянное зодчество русского народа (Заонежье)», 1976; А. В. Ополовников «Реставрация памятников народного зодчества», 1976; В. П. Орфин-ский «Деревянное зодчество Карелии. Генезис, эволюция, национальные особенности», 1977. В 1981 году была защищена докторская диссертация Ю. С. Ушаковым «Ансамбль в народном зодчестве русского Севера: пространственная организация, композиционные приемы, восприятие».
В основе моего научного направления -докторская диссертация «Культурные смыслы народной архитектуры Русского Севера» (2011), позднее изданная как обобщающая монография [7]. Работа явилась первым междисциплинарным исследованием народной архитектуры, опирающимся на опыт культурологического изучения исторического наследия.
Непосредственной исследовательской базой работы являются: ФГБУН «Федеральный исследовательский центр комплексного изучения Арктики им. акад. Н. П. Лаверова Российской академии наук» (Архангельск) и ведущая научная школа России по культурологии при ФГБОУ ВПО «Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского» (Ярославль). Научный консультант диссертации: Т. С. Злотникова, доктор искусствоведения, профессор ЯГПУ им. К. Д. Ушинского, научный руководитель Национального исследовательского центра «Мир русской провинции», заслуженный деятель науки РФ, Почетный работник высшего профессионального образования, создатель и глава ведущей научной школы России по культурологии.
В основе исследования лежит полевой материал 34 экспедиций, в которых были обследованы 368 поселений Русского Севера; в 25 экспедициях я была руководителем, в 9 -участником. Общее количество обследованных памятников и артефактов народной архитектуры, элементов декора, предметов материальной культуры и крестьянского быта -около 10 тыс., в 80 % случаев они выявлены впервые, из них около 200 составляют обмеры. Мною введены в научный обиход и опубликованы 1 209 памятников и артефактов народной архитектуры, предметов традиционной культуры, из них впервые введе-
ны в научный оборот - 220, из них 107 -в с. Кимжа на Мезени [12].
Другая значительная часть материала была собрана в архивах и музеях Архангельска, Архангельской области, Карелии, Вологды, Москвы, Санкт-Петербурга, а также материалы, составившие основу личного опыта, приобретенного в результате научных стажировок и многолетнего изучения экспозиций музеев под открытым небом и памятников народной архитектуры «in situ» в России и Западной Европе [13].
Проведенная работа по изучению Русского Севера как уникальной территории культурного наследия позволила выявить культурные смыслы народного деревянного зодчества, выстроить типологию, выявить закономерности и противоречия развития и разработать модель, структура которой отражает особенности излучавшегося культурного феномена. В кругу концептов отечественной культуры «Русский Север» уже около двух столетий - это не только устойчивое словосочетание, вобравшее в себя особенности российского менталитета, но и понятие, отражающее важные для отечественной культуры смыслы. Русский Север сыграл выдающуюся роль в становлении национального самосознания и занимает одно из важнейших мест на культурной карте России. Как особый регион российского культурного наследия по своей значимости он соотносим с уникальными комплексами национальной и мировой культуры.
В ходе исследования многочисленных артефактов и ландшафтов установлено, что особенности культуры Русского Севера - это результат проявления в ней русского хронотопа: смыслового единства времени и пространства, в качестве предметного воплощения времени и пространства выступает культурный ландшафт северной деревни. На Севере именно природный ландшафт определил направление колонизационных потоков, тип расселения, планировку поселений. Так, предпочтение отдавалась рекам, игравшим роль основных транспортных артерий края. Исследование позволило соотнести культурный ландшафт с топонимикой и даже с диалектами местного населения. Выделение локальных групп соотнесено с бассейнами рек, поэтому в севернорусской ономастике доминируют речные наименования: двиняне, пи-
нежане, важане, пижемцы, кулойцы, мезена, кокшары.
Широко представленный в исследовании эмпирический материал позволил доказать, что для Русского Севера наиболее характерен гнездовой тип расселения, при котором поселения располагаются не в одиночку, а группами, что привело к созданию определенных архитектурно-природных ансамблей. Причем важно, что данное суждение вынесено на основе не только теоретической реконструкции, но и непосредственного обследования многочисленных сохранившихся артефактов. Это связано с тем, что условия исторического развития северных территорий способствовали своеобразной консервации реликтового крестьянского ландшафта, который в настоящее время является объектом российского и мирового культурного наследия [14].
Таким образом, одним из выявленных нами культурных смыслов народного деревянного зодчества непосредственно актуализируется в понятии территория наследия, что подразумевает территорию, ограниченную географическими и этнографическими параметрами, где сохранились объекты историко-культурного наследия, не всегда верифицированные как таковые, сконцентрированные в силу многих причин и вопреки вмешательству техногенных сил в определенной степени изоляции. Я показала: в связи с тем, что Русский Север сохранил именно такие специфические ареалы с определенными старинными артефактами, он является особой территорией наследия [8].
Детально изучавшийся сельский культурный ландшафт в определенном нами аспекте культурных смыслов - это система, которая включает в себя поселение, природный ландшафт, планировочную и топонимическую структуру, народную архитектуру, а также этнос, хозяйственную деятельность, язык, духовную культуру. До настоящего времени Русский Север сохранил во многом нетронутые пласты народной культуры. Здесь сконцентрированы выдающиеся архитектурные памятники - замечательные образцы древнерусского деревянного зодчества, монастырские ансамбли, исторические поселения и города. Проведенное исследование позволяет утверждать, что культурный ландшафт Русского Севера - это, прежде всего ландшафт крестьянских (сельских) поселений.
По социально-экономическим признакам я выделяю следующие типы поселения: погост, деревня, село, почин (выставка, окол), слобода и посад.
Мы остановили специальное внимание на характерном для Севера понятии «коренная деревня», что означает давно существующее, исконное поселение. Исследования деревянного народного зодчества в таких поселениях привело к пониманию того, что большинство поселений образовалось здесь следующим образом: первый поселенец ставил свой дом-двор в том месте, где было удобно вести сельскохозяйственные работы, ловить рыбу, охотиться, а также где были доступные пути сообщения. Когда число людей превышало количество пахотных земель, необходимых для их существования, от деревни на новом месте отпочковывалось дочернее поселение. Так образовывалось гнездо поселений.
В работе исследованы и определены в своих культурно-семантических особенностях сакральные смыслы народной архитектуры Русского Севера; этот исследовательский вектор представляет не разработанное ранее направление в сфере культурологии, а именно: изучение культовой народной архитектуры в историко-типологическом и структурно-семантическом аспектах. Данное направление, в котором проведена работа, позволяет установить, что семантика и архитектурно-художественный образ народной культовой архитектуры (храм, часовня, крест) является отражением коллективной ментальности крестьянства, соотносясь с культурными смыслами православной картины мира.
Однако народное деревянное зодчество, как было установлено, обладает не только духовно значимыми, но и материально воплощенными смыслами, которые, в свою очередь, рождены созидательной деятельностью местных жителей. Это связано с тем, что в XVII-XIX веках на Русском Севере сформировалась уникальная строительная культура, включавшая в себя технические и художественные способы обработки дерева. Строительные традиции в культовом зодчестве Русского Севера достигли своего расцвета в XVII-XVIII веках, в гражданской архитектуре - к середине - концу XIX века. Высокая строительная культура Русского Севера берет свои истоки в плотницкой традиции Древнего Новгорода [10]._
55
В ходе изучения эмпирического материала нами также установлено, что семантика строительной обрядности выступала как целостная знаковая система, с помощью которой крестьяне Русского Севера оберегали свои сакральные ценности, в ней отражалось своеобразие народной культуры, ее связь с окружающим миром. В строительной обрядности существенная роль принадлежит таким аспектам, как выбор места, времени и материала для строительства, обряд строительной жертвы, укладка первого венца, обряд перехода в новый дом. Культурные смыслы народной архитектуры, найдя отражение в плотницком мастерстве, коснулись сакрализации, как самого ремесла, так и его главного инструмента - топора. Конструктивно деревянные постройки возводились практически без гвоздей. Бревна связывались между собой в венцы. Наибольшее распространение получили типы рубок: «в обло», «в лапу», самцовая конструкция кровли также делалась без гвоздей. Крестьяне применяли деревянные гвозди - «нагели» или использовали минимальное количество железных гвоздей. Плотницкое мастерство и строительная обрядность на Русском Севере имели глубокий культурный смысл с явным сакральным вектором.
Таким образом, мы утверждаем, что высшим проявлением народного зодчества в православии было храмостроительство. В храме воплощался образ Вселенной. Храм как обобщенный семантически насыщенный образ мироздания занимал центральное место в сакральном пространстве северного крестьянского мира. В культурном ландшафте Русского Севера сформировался его высокий статус. Для человека организованное им жилое пространство - своеобразная модель окружающего мира [11].
Храмы же, как символы мироздания господствуют в пространстве, где жилище человека составляет второй план, хозяйственные постройки - третий. Названия храмов становились частью историко-культурного пространства края; так же как и названия деревень, храмонаименования отразили становление народного религиозного сознания и миропонимания насельников этих территорий. Значимая роль храма в структуре микро-и макрокосмоса Русского Севера отразилась также в исторических преданиях и легендах
о выборе места для строительства храма (часовни), поселения. Этот выбор делался с помощью гаданий и живых священных животных (конь), а также предметов (дерево, икона, крест, свеча), обладающих высокой степенью семиотичности и особым сакральным статусом в традиционной крестьянской культуре.
Особое значение исследование храмов имело в силу того, что основу мировоззрения русского крестьянства составляло православие, куда вошли дохристианские, языческие верования славян, получившее в настоящее время название «народное православие». Мы показали, что в культурологическом исследовании по народной архитектуре важен был подход, который предусматривал аутентичное рассмотрение культуры, что дает большие возможности для понимания глубинного смысла культурных традиций, для реконструкции целостной картины мира их носителей. Для характеристики смыслополагания изучавшегося феномена - культурного кода Русского Севера (в качестве которого и определено народное деревянное зодчество) - предложена метафора, берущая свое начало в строительной терминологии русского деревянного зодчества и воплощающая культурные смыслы материальной среды и связанного с нею народного мировоззрения: «Как мера и красота скажут». В старинных договорах, которые заключались между мастером плотницкой артели и «миром» (крестьянами-заказчиками), обычно встречаются именно такие выражения: «...а строить высотою, как мера и красота скажут» [6].
Развивая изучение сакрального культурного смысла народного деревянного зодчества, мы установили, что часовня, которая как безалтарный храм предназначалась для упрощенного богослужения без литургии, на Русском Севере служила местом молитвенных собраний жителей малодворных деревень, населенных членами одной патриархальной семьи. Находясь на Севере в отдалении от церквей, часовни были храмами малого крестьянского прихода и сохраняли автономность существования, особую атмосферу совершения обрядов. Часовни - одно из наиболее ярких проявлений народной архитектуры Русского Севера, они прочно вошли в сложившуюся систему культурного и сакрального ландшафта. Причины постановки часовен
мы определили исходя из их типологических признаков: место проведения богослужения, поминовения, часовни-усыпальницы, обетные и «обыденные» часовни. Мы также установили, что характерным явлением морской культуры Поморья было возведение промысловых часовен в местах рыбного, зверобойного, лесного промыслов, на островах Белого и Баренцева морей. Старообрядческие часовни оставались единственной разновидностью храмов, признаваемой ревнителями «истинного благочестия» [4].
Важный аспект исследования культурных смыслов деревянного народного зодчества актуализирован в традиции постановки деревянных крестов (в разных регионах России существовала с XI века). С учетом их многофункциональности кресты рассмотрены как памятники архитектуры и скульптуры, крестьянской письменности, культа, навигационные знаки поморов, которые были нанесены на лоцманские карты. Кресты, которые сохранились на Русском Севере до настоящего времени (значительная часть их располагалась на побережье Белого моря, на островах Соловецкого архипелага, на Новой земле, в бассейнах рек Мезени, Пинеги, на Каргополье) датированы XIX - первой половиной XX века. Типологически деревянные кресты отнесены к следующим группам, учитывая ту роль, которую они выполняли: поклонные, обетные, памятные, маячные, поминальные, охранительные, кладбищенские, благодарственные. В особую группу на Русском Севере выделяются поморские кресты, которые возводились на побережье и островах Белого и Баренцева морей.
Анализ среды и артефактов позволил установить, что крест как один из главных символов православия занимал центральное место в культурном ландшафте Русского Севера. Глубокий сакральный смысл, заключенный в образе креста, отражает семантику памяти - осмысление длящейся во времени жизни и отношение ее к вечности. В Поморье, где сложилась морская культура, культурный смысл креста дополнительно отражал особые условия жизни, был центром окружающего пространства, выполняя в нем защитную и сакральную миссию.
Смыслополагание крестьянского дома, представляющего собой жилой комплекс дома-двора, в условиях Севера связано с тем,
что такой дом являлся одним из главных способов освоения природной среды [5, 9]. Это нашло отражение в архитектурно-конструктивных особенностях, типологии, декоре. Интерьер дома синтезирует в пространственно-предметной и символической форме повседневную культуру и ритуально-сакральные основы жизни традиционной крестьянской семьи. Дом - это пространственно-предметная среда удовлетворения важнейших биологических потребностей крестьянской семьи: защита от неблагоприятных природно-климатических условий Севера, место питания, сна, продолжения рода. Однако культурный смысл дома на Русском Севере носит не только обыденный, но и обобщенный характер. Для крестьянина дом - это модель мира, синоним родины, он воплощает идею семьи и продолжение рода. Дом осмыслялся в повседневной народной культуре как сосредоточение основных жизненных ценностей таких как счастье, достаток, единство семьи и рода, включая не только живых, но и умерших. Важнейшие символические функции дома -защитная, сакральная, ритуальная.
В ходе обобщения значительного по объему эмпирического материала мы выработали три основных принципа, на основе которых может быть построена типология северного дома: 1) по способу соединения жилья и двора; 2) по конструктивно-планировочному решению жилой части; 3) по внутренней планировке избы. Так, в зависимости от соотношения жилой и хозяйственной части выделены следующие типы: «брус», «глаголь», «кошель», «Т-образная связь», «двухрядная связь». По конструктивно-планировочному решению жилой части получили распространение избы: четырехстенок, шестистенок (с вариантами: изба с прирубом, изба-двойня без заулка, изба-двойня с заулком), пятистенок и крестовик. По внутренней планировке русского дома выделяются: севернорусский, восточный южнорусский, западный южнорусский, западнорусский.
Изученная нами повседневная жизнь крестьянской семьи протекала в семиотически насыщенной пространственной среде. Семиотический статус внутреннего пространства жилища и предметов интерьера нашел отражение в структурной организации пространства дома: стены, крыша, пол, потолок, печь, дверь, порог, окно, матица, воронцы, «бабий кут», «красный
57
угол», икона, стол, скатерть, посуда и др. Предметная среда севернорусского дома с ее (среды) пространственными координатами «пронизана» временем и формирует динамику жизни его обитателей. Вещь как феномен культуры, обладая способностью аккумулировать традиции, социально-психологические установки, эстетические запросы, приобретает аксиологическое звучание, а в контексте повседневной культуры северного дома, выступает в качестве культурного текста определенной исторически обусловленной знаковой системы. Семиотический статус северного крестьянского жилища в его пространственной организации и в смыслах вещей, его наполняющих, был достаточно устойчивым, традиционным, хотя и менялся в определенных ритуалами ситуациях (свадьба, похороны, рождение ребенка, обыденность).
Культурные смыслы, присущие не только целостной системе - дому, но и его отдельной компоненте - декору, в крестьянском жилище непосредственно связаны с жизнью людей Русского Севера. В орнаменте резьбы или скульптурных фигурах, украшающих северный дом, воплотилось ментально значимое понимание микро- и макрокосмоса. Особенностью орнаментальной символики являлось то, что это были не единичные символы, а целостная система. Символика декоративного убранства неотделима от архитектурно-конструктивных элементов северного дома-двора. Типология декоративных украшений народного зодчества определена нами через триаду: функция - канон - украшение [3]. Культурные смыслы конкретных изображений-символов в декоративном убранстве опирались на фитоморфные, орнитоморф-ные, зооморфные, антропоморфные изображения, воплощенные в скульптурной, трехгранно-выемчатой, плоской резьбе, домовой росписи. Именно поэтому традиционное народное зодчество, обладая комплексом культурных смыслов, в основе своей было магически-сакральным.
Таким образом, результаты проведенного исследования позволяют прийти к выводу о том, что культурные смыслы народной архитектуры Русского Севера имеют целостную семантическую природу, выражаемую через четырехчастную модель:
— человек - свободный, духовно-наполненный, трудящийся, верующий, собирающий вокруг себя семью и ближних;
— крестьянское жилище, дом-двор с соответствующим декором, архитектурно-конструктивными особенностями;
— сакральные сооружения (храм, часовня, крест);
— сельский мир, представленный в традиционном поселении Русского Севера, имея самостоятельную ценность и семантические характеристики, органично входит в состав целостного понятия «Русский Север - особая территория наследия».
Практическая значимость произведенного исследования определяется возможностью экстраполяции разработанной методологии при исследовании конкретных проявлений русской культуры и мирового культурного опыта. Полученные выводы могут учитываться в процессе формирования региональной культурной политики в области социального и культурного развития России, федеральных целевых программ.
Практическое значение работы связано также с тем, что ее материалы могут быть использованы при изучении памятников народного зодчества и создании музеев под открытым небом, для дальнейшей разработки концептуальных предложений и практических рекомендаций по сохранению сельских культурных ландшафтов, поселений, отдельных памятников архитектуры как объектов культурного наследия Архангельской области и Российской Федерации. Непосредственно на основании проведенного исследования даны рекомендации по сохранению народной архитектуры и сельского культурного ландшафта как единого памятника культурного наследия: «Достопримечательное место - с. Кимжа, Мезенский район, Архангельская область» федерального значения РФ. Результаты исследования внедрены в образовательный процесс ФГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств» (филиал в г. Архангельске).
Перспектива данного направления - продолжение исследований новых, не введенных в научный оборот поселений и артефактов народной архитектуры Русского Севера.
Модель культурного ландшафта удобна для организации и проведения междисци-
плинарных исследований в силу своей пластичности, поскольку позволяет по-разному расставлять акценты в зависимости от направленности самого исследования. Фиксация на одном из компонентов не исключает, а предполагает его связь с другими исследованиями в области: истории, архитектуры, культурологии, искусствоведения, этнологии, культурной антропологии, археологии, культурной географии, фольклористики, этнолингвистики, визуальной антропологии. В рамках общей направленности исследований по Арктике в Архангельской области это может определяться как «Исторические поселения в культурном ландшафте Баренц Евро-Арктического региона», территориально это охватывает побережье Белого, Баренцева, Карского, Норвежского морей (Архангельская, Мурманская области, НАО, Карелия, Норвегия, Финляндия).
Проведенное исследование позволяет сформулировать впервые выдвинутое положение: культурным кодом Русского Севера является народное деревянное зодчество. Соответственно культурными смыслами народной архитектуры Русского Севера следует признать сакральные, повседневные, а также интегрирующие мифопоэтические и присущие народному православию представления, соединенные в целостную картину мира, материальным воплощением которой является сельское поселение. Моделирующие качества культурного смыслополагания Русского Севера сконцентрированы в народной архитектуре, поскольку это единственный круг артефактов, который материально сохранился. Поэтому представляется возможным утверждать: построенная и разносторонне изученная нами модель, сохранившая свои материальные и духовные составляющие на Русском Севере, имеет специфическое и важное научное значение [15].
Библиографический список
1. Грабарь, И. Э. История русского искусства. В 6 т. Т. 1. Архитектура. До-Петровская эпоха [Текст] / И. Э. Грабарь. - СПб. : Изд-во И. Кнебеля, 1910. - 508 с.
2. Грабарь, И. Э. Письма. 1891-1917 [Текст] / И. Э. Грабарь. - М. : Наука, 1974. - 468 с.
3. Пермиловская, А. Б. Декоративное убранство как часть конструкции жилища и «конструк-
ции» крестьянского мировоззрения [Текст] // Культура и искусство. - 2018. - № 2. - С. 33-40.
4. Пермиловская, А. Б. Деревянные часовни в православных традициях Русского Севера и Арктики [Текст] // Вестник ПСТГУ. Серия V: Вопросы истории и теории христианского искусства. -2017. - Вып. 27. - С. 69-88.
5. Пермиловская, А. Б. Крестьянский дом в культуре Русского Севера (XIX - начало XX века) [Текст] : научная монография / А. Б. Пермиловская. - Архангельск : Правда Севера, 2005. - 312 с.
6. Пермиловская, А. Б. Культовая народная архитектура как явление русской национальной культуры (по материалам Русского Севера и Арктики) [Текст] // Ярославский педагогический Вестник. - 2018. - № 5. - С. 336-344.
7. Пермиловская, А. Б. Культурные смыслы народной архитектуры Русского Севера [Текст] : научная монография / А. Б. Пермиловская. - Екатеринбург : УрО РАН ; Архангельск : ОАО «ИПП «Правда Севера» ; Ярославль : ЯГПУ им. К. Д. Ушинского, 2013. - 608 с.
8. Пермиловская, А. Б. Русский Север как особая территория наследия [Текст] : научная монография / А. Б. Пермиловская. - Архангельск : ОАО «ИПП «Правда Севера»; Екатеринбург : УрО РАН, 2010. - 552 с.
9. Пермиловская, А. Б. Северный дом [Текст] : научная монография / А. Б. Пермиловская. - Петрозаводск : Петропресс, 2000. - 224 с.
10. Permilovskaya, A. Carpentry Traditions in the Russian North and their Realization in the. Open Air Museum / Anna Permilovskaya. - Croatia, 2002. - P. 150-155.
11. Permilovskaya, A. Church Construction: Values and Meanings in Traditional Culture of. Northern Russia / Anna Permilovskaya // Folk Heritage the World: From the Past though the Present into the Future. - Minsk, 2009. - P. 46-47.
12. Permilovskaya, A. Kimzha: New Prospects for Creating the Open-Air Museum «in situ» in the Russian North / Anna Permilovskaya // Conference Report 2005. 22th Conference 2005 of Association of European Open Museums. Turku: Provincial Museum, Finland. - 2007. - P. 88-95.
13. Permilovskaya, A. Open Air Museum in the XXI-st Century / Anna Permilovskaya // Zeszyty Naukowe (Science Journals). Poland : Muzeum Budownictwa Ludowego - Parku Etnograficznego w Olsztynku. - 2014. - № 4. - P. 171-180.
14. Permilovskaya, A. Rural Cultural Landscape of Russia as Object of Heritage (Wiejski krajobraz kulturowi Rosji jako element dziedzictwa) / Anna Permilovskaya // Contemporary Rural Landscape / edited by Romana Cielatkowska, Joanna Poczobut. Poland, Tuchula : Publishing House of the University
of Environmental Management in Tuchola, 2011. -P. 126-132.
15. Permilovskaya, A. Wooden Folk Architecture in Western Russia / Anna Permilovskaya // HABITAT: Vernacular Architecture for a Changing Planet. (Architectural Encyclopedia) / General Editor: Sandra Piesik. UK, London : Thames & Hudson LTD, 2017. P. 392-397.
Reference List
1. Grabar', I. Je. Istorija russkogo iskusstva. V 6 t. T. 1. Arhitektura. Do-Petrovskaja jepoha = History of the Russian art. In 6 v. V. 1. Architecture. The pre-Peter era [Tekst] / I. Je. Grabar'. - SPb. : Izd-vo I. Knebelja, 1910. - 508 s.
2. Grabar', I. Je. Pis'ma. 1891-1917 = Letters. 1891-1917 [Tekst] / I. Je. Grabar'. - M. : Nauka, 1974. - 468 s.
3. Permilovskaja, A. B. Dekorativnoe ubranstvo kak chast' konstrukcii zhilishha i «konstrukcii» krest'janskogo mirovozzrenija = Decorative dressing as a part of a dwelling structure and «construction» of country outlook [Tekst] // Kul'tura i iskusstvo. - 2018. -№ 2. - S. 33-40.
4. Permilovskaja, A. B. Derevjannye chasovni v pravoslavnyh tradicijah Russkogo Severa i Arktiki = Wooden chapels in Orthodox traditions of the Russian North and the Arctic [Tekst] // Vestnik PSTGU. Serija V: Voprosy istorii i teorii hristianskogo iskusstva. -
2017. - Vyp. 27. - S. 69-88.
5. Permilovskaja, A. B. Krest'janskij dom v kul'ture Russkogo Severa (XIX - nachalo XX veka) = The country house in the culture of the Russian North (XIX - the beginning of the XX century) [Tekst] : nauchnaja monografija / A. B. Permilovskaja. - Ar-hangel'sk : Pravda Severa, 2005. - 312 s.
6. Permilovskaja, A. B. Kul'tovaja narodnaja arhitektura kak javlenie russkoj nacional'noj kul'tury (po materialam Russkogo Severa i Arktiki) = Cult national architecture as a phenomenon of the Russian national culture (on materials of the Russian North and the Arctic) [Tekst] // Jaroslavskij pedagogicheskij Vestnik. -
2018. - № 5. - S. 336-344.
7. Permilovskaja, A. B. Kul'turnye smysly narodnoj arhitektury Russkogo Severa = Cultural meanings of national architecture of the Russian North [Tekst] : nauchnaja monografija / A. B. Permilovskaja. - Ekate-
rinburg : UrO RAN ; Arhangel'sk : OAO «IPP «Pravda Severa» ; Jaroslavl' : JaGPU im. K. D. Ushinskogo,
2013. - 608 s.
8. Permilovskaja, A. B. Russkij Sever kak osobaja territorija nasledija = Russian North as a special territory of heritage [Tekst] : nauchnaja monografija / A. B. Permilovskaja. - Arhangel'sk : OAO «IPP «Pravda Severa»; Ekaterinburg : UrO RAN, 2010. - 552 s.
9. Permilovskaja, A. B. Severnyj dom = Northern house [Tekst] : nauchnaja monografija / A. B. Permilovskaja. - Petrozavodsk : Petropress, 2000. - 224 s.
10. Permilovskaya, A. Carpentry Traditions in the Russian North and their Realization in the. Open Air Museum / Anna Permilovskaya. - Croatia, 2002. -P. 150-155.
11. Permilovskaya, A. Church Construction: Values and Meanings in Traditional Culture of. Northern Russia / Anna Permilovskaya // Folk Heritage the World: From the Past though the Present into the Future. - Minsk, 2009. - P. 46-47.
12. Permilovskaya, A. Kimzha: New Prospects for Creating the Open-Air Museum «in situ» in the Russian North / Anna Permilovskaya // Conference Report 2005. 22th Conference 2005 of Association of European Open Museums. Turku: Provincial Museum, Finland. - 2007. - P. 88-95.
13. Permilovskaya, A. Open Air Museum in the XXI-st Century / Anna Permilovskaya // Zeszyty Nau-kowe (Science Journals). Poland : Muzeum Budownic-twa Ludowego - Parku Etnograficznego w Olsztynku. -
2014. - № 4. - P. 171-180.
14. Permilovskaya, A. Rural Cultural Landscape of Russia as Object of Heritage (Wiejski krajobraz kultur-owi Rosji jako element dziedzictwa) / Anna Permilovskaya // Contemporary Rural Landscape / edited by Romana Cielatkowska, Joanna Poczobut. Poland, Tuchula : Publishing House of the University of Environmental Management in Tuchola, 2011. - P. 126-132.
15. Permilovskaya, A. Wooden Folk Architecture in Western Russia / Anna Permilovskaya // HABITAT: Vernacular Architecture for a Changing Planet. (Architectural Encyclopedia) / General Editor: Sandra Piesik. UK, London : Thames & Hudson LTD, 2017. R. 392-397.
