CC BY
93
УДК 415.61 ББК 81.411.2-33
Помыкалова Татьяна Евгеньевна
доктор филологических наук, профессор
кафедра русского языка и методики преподавания русского языка Челябинский государственный педагогический университет
г. Челябинск Почиталкина Наталия Евгеньевна аспирант
кафедра русского языка и методики преподавания русского языка Челябинский государственный педагогический университет
г. Челябинск
Pomykalova Tatyana Evgenievna
Doctor of Philology,
Professor
Chair of the Russian Language and the Russian Language Teaching Methods Chelyabinsk State Pedagogical University Chelyabinsk
Pochitalkina Natalia Evgenievna
Post-graduate
Chair of the Russian Language and the Russian Language Teaching Methods Chelyabinsk State Pedagogical University Chelyabinsk
Содержательные изменения семантики фразеологизмов признака эмоционального состояния, обусловленные отнесенностью текста к
определённому жанру и стилю
Substantial Changes in the Semantics of the Emotional State Phraseological Units Caused by the Reference of a Text to a Definite Genre and Style
В статье анализируется семантика фразеологизмов признака эмоционального состояния как семантических дифференциалов: содержание указанных фразеологических знаков демонстрирует семантические сдвиги, проявляющиеся в реализации высокой степени признака эмотивности, а также актуализации отрицательно-положительной характеристики состояния лица. Динамика смыслов семантического объема единиц фразеологического признака обусловлена влиянием жанрово-стилевого дискурса.
The article analyzes the semantics of the emotional state phraseological units as semantic differentials. The content of the specified phraseological units demonstrates the semantic shifts appearing in the realization of a high degree of emotiveness sign as well as the actualization of the negative-positive characteristics of a person’s
condition. The senses dynamics of the semantic volume of the phraseological units is caused by influence of genre-and-style discourse.
Ключевые слова: фразеологизм признака; семантический сдвиг; высокая степень эмоциональности; жанрово-стилевой дискурс.
Key words: phraseological unit; semantic shift; high degree of emotionality; genre-and-style discourse.
«Язык связан со всеми видами деятельности человека, поэтому нельзя себе представить, чтобы это разнообразие деятельности не наложило бы на язык своего отпечатка, который проявляется в том, что при условии единства общенародного, национального языка он, тем не менее, дифференцируется. Прежде всего, разделяются литературный и нелитературный, т.е. разговорный и диалекты. Литературный язык дифференцируется на отдельные функциональные разновидности и функциональные стили» [Крылова, 2006: 30]. В современном русском литературном языке слово стиль понимается широко, оно многозначно и употребляется в разных областях: не только в языкознании, но и в литературоведении, в архитектуре, в эстетике, в обиходнобытовой речи. Понятие стиля исторически изменялось в разные эпохи, приобретая новое содержание и расширяя своё значение. Исследованием стиля занимались многие зарубежные и отечественные учёные. «Особая аура слова «стиль» привела к появлению в работах, посвященных речевому общению, целого ряда конкурирующих терминологических понятий. К числу достаточно широко используемых в филологических работах отнесем такие понятия, как «тональность общения» (В.В. Виноградов), «тембр общения» (С.С. Аверинцев), «тактика говорящего» (Н.Д. Арутюнова). В психологии общепринятыми являются следующие термины: «стиль межличностного общения», «стратегия общения людей друг с другом» и некоторые другие» [Владимирова, 2007: 242].
В статье используем термин стиль и вслед за О.С. Ахмановой рассматриваем стиль как «одну из дифференциальных разновидностей языка, языковую подсистему со своеобразным словарём, фразеологическими сочетаниями, оборотами и конструкциями, отличающуюся от других разновидностей в основном экспрессивно-оценочными свойствами
составляющих её элементов и обычно связанную с определёнными сферами употребления речи; то, что эти разновидности или подсистемы, являются дифференциальными (т.е. имеют задачей различение) выявляется особенно ясно тогда, когда элементы одного стиля контрастируют с элементами другого» [Ахманова, 2007: 455]. Таким образом, стиль — это разновидность языка, связанная с определенной сферой функционирования речи, имеющая своеобразный словарь, фразеологические знаки, соотносящаяся с эмоционально-экспрессивными качествами речи и функциональной направленностью, специфичная в плане социальном или жанровом. Жанр, по определению О.С. Ахмановой, это «род, разновидность произведений в составе художественной литературы, за которым в известные исторические эпохи могла закрепляться та или иная стилистическая разновидность языка»; это «род, разновидность речи, определяемая данными условиями ситуации и целью употребления» [Ахманова, 2007: 148].
По наблюдению, на содержание единиц фразеологического признака эмоционального состояния существенное влияние оказывает жанровостилевая отнесенность иллюстративного материала: жанровый дискурс усиливает инновационные содержательные процессы в семантическом объеме фразеологизмов, значительно его усложняя. Усложненная семантика проявляется в большинстве случаев в реализации номинации высокой степени эмоциональности состояния или в назывании не только отрицательного или положительного эмоционального состояния, но и в динамических изменениях, иллюстрирующих актуализацию отрицательноположительного или положительно-отрицательного состояния лица или живого существа. Классическая поэзия XIX века включает, по наблюдению, фразеологические единицы признака, чрезвычайно нагруженные эмоциональной характеристикой. Ярко это проявляется в творчестве А.С. Пушкина. «Эмоция рождает ситуацию, в которой происходит эмоциональное вербальное общение. Именно поэтому внешний мир воспринимается вначале нашими чувствами/эмоциями, которые руководят вербальным кодом и его
эмотивным потенциалом в рефлексии и интерпретации/комментировании мира общения. Чувство идёт впереди события, индуцирует его» [Шаховский, 2008: 240]. Фразеологические единицы признака, употребляемые А.С. Пушкиным, это знаки, в большинстве случаев, опосредованного называния, так как они дают возможность автору выразить эмоцию высокой степени реализации: семантика указанных единиц часто связана с идеей сравнения. Так, в дискурсивном отрывке «Я вас люблю (к чему лукавить?), / Но я другому отдана; / Я буду век ему верна». / Она ушла. Стоит Евгений, / Как будто громом поражён. / В какую бурю ощущений / Теперь он сердцем погружён! (А. Пушкин. Евгений Онегин, с. 229) эмоциональное состояние лица представлено чрезвычайно глубоко содержательно, с высокой степенью экспрессивности. Фразеологическая единица признака как (будто, как будто, словно) громом поражён (-а, -ы) (поражён (-а, ы) как (будто, как будто, словно) громом) (как (будто, как будто, словно) громом поражённый (-ая, -ые) (поражённый (-ая, -ые) как (будто, как будто, словно) громом) передаёт, по анализу, опосредованно отрицательное эмоциональное состояние лица, которое интерпретируем таким образом: «чрезвычайно потрясённый, поражённый,
растерянный», это первый слой объема фразеологизма, репрезентирующий причину физического состояния - «от потрясения не имеющий сил сдвинуться с места, неподвижный, обессиленный». Фразеологизм стоит в ряду с другими лексическими и фразеологическими знаками, которые расширяют и уточняют его семантику высокой степени эмоциональности: В какую бурю ощущений / Теперь он сердцем погружён! Фразеологические единицы не просто реализуют семантику эмоциональности, они перегружены эмоциональным содержанием.
По наблюдению, проанализированный фразеологизм используется и в современных художественных произведениях, в частности, в криминальных романах Б. Акунина. Дискурс детективного жанра, в котором эмоции человека обострены, актуализирует в семантике названного фразеологизма еще более высокую степень эмотивности: «ошеломленный в высшей степени, не
верящий в произошедшее (характеристика эмоционального состояния) + замерший, застывший, не способный сдвинуться с места (характеристика физического состояния)». Из груди бухгалтера вырвался торжествующий вопль, но в следующий миг золотой комочек, будто притянутый некоей силой, перевалился через разделительную черту и утвердился в соседней ячейке. Кто-то хихикнул - кажется, Петя. Калибан же стоял, словно пораженный громом (Б. Акунин. Любовница смерти, с. 98).
В современной поэзии используемые фразеологизмы признака актуализируют не просто семантику высокой степени эмоциональности, содержание фразеологических знаков характеризует поэтический жанровый дискурс как пространство, которое призвано сегодня чаще всего представить состояние человека разочарованного реальностью и собой, описать невозвратимость прошедшего. Прокомментируем высказанное: Шла из магазина, / казалась себе неотразимой. / Во дворе работали геодезисты, / два пожилых грузина. / Как кинодива фотоаппарату / позируя теодолиту, / услышала голос геодезистов: / - Молодец, хорошо сохранилась (В. Павлова. Шла из магазина.... - В кн.: Мудрая дура, с. 32). Неотразимой себе (казаться) - «вызывающий условное восхищение, эмоционально восторженный, думающий, что оценивается другими людьми как очень красивый)». Представленный фразеологизм признака характеризуется сложной семантикой положительно-отрицательного эмоционального состояния высокой степени выраженности, связанной с характеристикой облика человека.
Неудовлетворенность жизнью, судьбой, свершающимся проявляется в том, что традиционные фразеологизмы признака, используемые в современной поэзии, особенно, женской поэзии, усложняют свою семантику, реализуя новые смыслы. Фразеологический признаковый знак не в обиде в своем содержании к смыслу «согласен» присоединяет смысл «согласен со всем, потому что безразличен ко всему, абсолютно индифферентен (характеристика эмоционального состояния)»: Время мимо, немо, мнимо /мчится без усилия. / А не взять ли псевдонимом / девичью фамилию? / Или прозвище - Червончик? /
Буду не в обиде я. / Или просто ставить прочерк / в карточке прибытия (В. Павлова. Время мимо. - В кн.: Мудрая дура, с. 131). Часто фразеологизмы признака в современных поэтических текстах, гендерных текстах, участвуют в выражении трагической оценки безысходности и удивления свершившимся: Торжественный обряд. / Вдова едва жива. / Ни в чем не виноват / виновник торжества. / Незавершенный труд. / Прерванное весе.../ Я знала все умрут. / Но чтобы ты? Как все? (В. Павлова. Торжественный обряд. - В кн.: Мудрая дура, с. 144).
Содержательные изменения семантики фразеологизмов признака эмоционального состояния, обусловленные отнесенностью к жанру, особенно ярко представлены в современном языке рекламы. Рекламный жанр характеризуется двумя основными свойствами - краткостью формы и семантикой высокой степени выражения признака, в данном случае, признака эмоциональности. Современные слоганы («это рекламный девиз: краткая, яркая, экспрессивно окрашенная фраза, которая призвана запоминаться и служить как бы репрезентантом определённой фирмы или товара» [Крылова,2006: 278]), отмечающиеся в рекламе, включают большое количество разных единиц фразеологического признака, номинирующих эмоциональное состояние лица. Цель подобных языковых сущностей - высокая степень воздействия на адресатов, ведущего к их, запланированным адресантами, поступкам, поэтому и семантика фразеологизмов признака, участвующих в создании слогана, также характеризуется специфичной градуальностью.
Так, активный по количественной представленности в картотеке эмотивный фразеологизм признака в (каком-либо) восторге (в восторге (каком-либо) в языке слогана сохраняет ядерный смысл, но эта содержательная доминанта выражает в рекламе высокую степень (или высочайшую степень) эмоционального состояния по сравнению с семантикой этого же признакового фразеологического знака, употребляемого, прежде всего, в прозаических художественных текстах, как настоящего, так и прошлого века, а также в современных текстах публицистики. В содержании анализируемой единицы
появляются и новые смыслы, связанные с целями структуры слогана. В рекламном дискурсе рассматриваемый фразеологизм актуализирует семантику высокой степени эмоциональности состояния, интерпретация которой зависит также и от того, кому приписывается анализируемое состояние - адресату или адресанту, семантический объем фразеологизма признака квалифицируем таким образом: «восхищенный чрезвычайно, обожающий, стремящийся быть похожим»: Все в восторге от тебя. А ты от Мэйбилин (Канал «Звезда». Рекламный блок. 2.03 2010. 22.49). «Главную отличительную черту стилистики рекламных текстов в сравнении с газетно-публицистическими можно увидеть в том, что <.. .> на первое место выдвигается экспрессия, автор стремится к яркой эмоционально-экспрессивной окрашенности рекламного текста, используя весь арсенал средств, которые содействуют усилению экспрессии» [Крылова, 2006: 278].
Проведенный анализ фразеологизмов признака эмоционального состояния лица или живого существа аргументировал тезис о том, что жанровая принадлежность текста произведения оказывает существенное влияние на реализацию семантики анализируемых знаков косвеннопроизводной сигнификации. Современная лингвистика рассматривает исследуемые тексты во всем многообразии их выразительных средств, обеспечивающих коммуникативный акт. Важными являются сфера, функция речи, её назначение. Большое влияние на выбор языковых средств и текст оказывает его жанровая принадлежность. Так, в частности, в поэтическом дискурсе признак характеризуется очень высокой степенью реализации эмоциональности и актуализацией семантики положительно-отрицательного или отрицательно-положительного состояния лица. Фразеологические единицы, употребляемые и в других функциональных стилях, приобретают новую окраску, меняется степень выраженности признака. Фразеологизмы демонстрируют явление наращивания смыслов и способствуют созданию патетического настроения. В рекламных текстах фразеологический признак характеризуется семантическими изменениями, связанными с номинацией
эмоциональности высшей степени: это усиливает экспрессию и воздействие на эмоциональное решение, и оценку адресата.
Библиографический список
1. Акунин, Б. Любовница смерти: роман [Текст] / Борис Акунин. - М.: «Захаров», 2008. -256 с.
2. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов [Словарь] / Изд. 4-е. - М.: КомКнига, 2007. - 576 с.
3. Владимирова, Т.Е. Призванные в общение: Русский дискурс в межкультурной коммуникации [Текст] / Т.Е. Владимирова. - М.: КомКнига, 2007. - 304 с.
4. Крылова, О.А. Лингвистическая стилистика. В 2 кн. Кн.1. Теория: учеб. пособие [Текст] / О.А. Крылова. - М.: Высшая школа, 2006. - 319с.
5. Павлова, В.А. Мудрая дура [Текст] / В.А. Павлова. - М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 2008. - 159 с.
6. Пушкин, А.С. Сочинения [Текст] / А.С. Пушкин / Академия поэзии. Международная ассоциация художественных искусств. Фонд подвижничества и просветительства «И возродится Великая Русь». - М.: Моск. писатель, 1998. - 800 с.
7. Шаховский, В.И. Лингвистическая теория эмоций: Монография [Текст] / В.И. Шаховский. - М.: Гнозис, 2008. - 416 с.
Bibliography
1. Akunin, B. The Mistress of Death: Novel [Text] / B. Akunin. - M.: “Zakharov”, 2008. - 256 p.
2. Akhmanova, O.S. Dictionary of the Linguistic Terms [Text] / 4th Edition. M.:
KomKniga, 2007. - 576 p.
3. Krylova, O.A. Linguistic Stylistics. In 2 Books. Book 1. The Theory: Manual [Text] / O.A. Krylova. - M.: Higher School, 2006. - 319 p.
4. Pavlova, V.A. The Wise Silly Woman [Text] / V.A. Pavlova. - M.: The Encyclopaedias World of Avanta+, Astrel, 2008. - 159 p.
5. Pushkin, A.S. Compositions [Text] / A.S. Pushkin / Academy of the Poetry. The International Association of Artistic Arts. The Selfless Devotion and Enlightenment Fund «Let Great Russia Revive». - M.: The Moscow Writer, 1998. - 800 p.
6. Shakhovsky, V.I. Linguistic Theory of Emotion: Monograph [Text] / V.I. Shakhovsky. -M.: Gnozis, 2008. - 416 p.
7. Vladimirova, T.E. Called to the Communication: Russian Discourse in Intercultural Communication [Text] / T.E. Vladimirova. - M.: KomKniga, 2007. - 304 p.
