CC BY
0
Соблюдение информационных прав граждан в уголовно-процессуальном законодательстве
Дунаева Марина Сергеевна,
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса и прокурорского надзора института юстиции, Байкальский государственный университет E-mail: DunaevaMS@bgu.ru
Цель исследования - показать значение реформирования системы уголовно-процессуальных принципов в целях более полной информационной безопасности участников уголовного судопроизводства, а также значимость интеграции информационного и уголовно-процессуального законодательства. В задачи работы входит внесение конкретных предложений по совершенствованию норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации с учетом положений Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». В исследовании использованы преимущественно методы сравнительного правоведения, контент-анализа и системного анализа. Результаты: обоснована значимость учета базовых положений информационного права и достижений научно-технического прогресса при внесении изменений в уголовно-процессуальные нормы, подготовлены предложения по изменению системы принципов уголовного судопроизводства (в частности, дополнение действующей системы принципом неприкосновенности частной жизни граждан), а также иные предложения, направленные на совершенствование уголовно-процессуального законодательства в части соблюдения информационных прав граждан.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, цифровиза-ция, информационное право, цифровое право, принципы уголовного судопроизводства, права человека
В отечественной юридической науке отсутствует единая точка зрения по поводу того, является ли информационное право самостоятельной отраслью российского законодательства. Основная проблема, по мнению противников «независимого» информационного права, состоит в том, что предмет правового регулирования данной отрасти - правоотношения в сфере информации -достаточно «размыт» и находит свое отражение в предметах правового регулирования других отраслей права. Так называемое «цифровое право» охватывает более специфичный круг правоотношений, но и его с успехом может «поглощать» любая отрасль российской правовой системы, в которой применяется электронный документооборот, решаются вопросы защиты персональных данных и так далее.
С моей точки зрения, такое взаимное пересечение предметов правового регулирования различных отраслей законодательства не исключает самостоятельности каждой из них. Напротив, в рамках единой правовой системы государства взаимосвязь различных отраслей совершенно нормальна и способствует формированию единого правового поля и, в конечном счете, укреплению законности в стране, более быстрой и эффективной реализации правовых норм в интересах граждан и организаций. Примером может служить институт гражданского иска в уголовном деле, целями которого является процессуальная экономия и сокращение сроков судопроизводства, что, безусловно, отвечает интересам как государства, так и потерпевшей стороны (гражданского истца). Наличие «гражданско-правового элемента» в уголовном судопроизводстве способствует достижению конечной цели: защите прав и законных интересов потерпевших [8].
«Информационный» компонент, бесспорно, присутствует в любых правоотношениях. Причина очевидна: без передачи, обработки и хранения информации субъекты правоотношений не могли бы взаимодействовать друг с другом. В уголовно-процессуальном праве данный компонент имеет особое значение. Современный уголовный процесс опирается на фундаментальный принцип презумпции невиновности - каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана. Под доказательствами ст. 74 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ) понимаются сведения, на основе которых субъекты уголовного процесса определяют наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для установления об-
5 -о
сз ж
■с
см о см
стоятельств дела. Таким образом, уголовный процесс - это, прежде всего, работа с информацией (курсив мой. - М.Д.), и нет ничего удивительного в том, что принципы правового регулирования отношений в сфере информации, информационных технологий и защиты информации, закрепленные в ст. 3 Федерального закона от 2 июля 2006 г. № 149-ФЗ (далее - ФЗ «Об информации») [1], в значительной степени перекликаются с принципами и отдельными нормами УПК РФ.
Некоторые из принципов информационного права, на мой взгляд, сформулированы даже удачнее, чем нормы главы 2 уПк РФ. В частности, по аналогии с ФЗ «Об информации» полагаю целесообразным закрепить в УПК РФ в качестве самостоятельного принципа «Неприкосновенность частной жизни» - положение, предусматривающее недопустимость сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия.
В эпоху стремительной цифровизации всех сфер человеческой деятельности защита личных и семейных тайн граждан приобретает особое значение. Частично этот вопрос решает ст. 161 УПК РФ, но, во-первых, в ней идет речь только о данных предварительного расследования, и, во-вторых, не предусмотрено, в какой форме участники процесса должны давать согласие на разглашение приватной информации. На мой взгляд, форма может быть только письменной (либо цифровой, заверенной электронной подписью), а согласие граждан на придание гласности информации частного характера должно быть приобщено к материалам уголовного дела.
Уголовно-процессуальные принципы неприкосновенности жилища, тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений - важнейшие гарантии неприкосновенности частной жизни участников уголовного судопроизводства и их близких. Надо отдать должное законодателю, в последние годы он стремится модернизировать названные выше положения УПК РФ с учетом глобальной цифровизации всех форм связи. Так, Федеральным законом № 375-Ф3 ст. 185 УПК РФ была дополнена частью седьмой, согласно которой органы предварительного расследования должны получать судебное решение для доступа к электронным сообщениям граждан [2]. К сожалению, эта новелла не способствовала появлению совершенно необходимой процедуры регламентации доступа к цифровой переписке. Практическим работникам, по сути, предлагается использовать для этого механизм, закрепленный в ст. 185 УПК РФ.
Вместе с тем, указанная статья абсолютно не адаптирована под цифровую переписку, изложенная в ней процедура подходит только для работы с корреспонденцией в учреждениях связи, а электронные сообщения обладают слишком существенной спецификой. Скорость их передачи несравнима с обычной почтой. Адресат получает
электронное письмо практически мгновенно, даже если он находится на другом конце света. Электронная почта легко доступна - любой пользователь сети Интернет может бесплатно зарегистрировать и использовать один или несколько почтовых ящиков на каком-либо сервере. При наличии Интернет-соединения адресат, располагающий средством мобильной связи, имеет возможность прочитать сообщение в любом месте и в любой момент. Если письмо не подписано электронной подписью (а в частной переписке обычно фигурируют именно такие письма), то идентификация отправителя может стать проблемой.
Считаю целесообразным создание самостоятельной процессуальной нормы, регулирующей порядок следственного действия, в ходе которого изымается электронная переписка, и фиксацию его результатов. В настоящее время эти вопросы частично урегулированы ст. 164-1 УПК РФ, в которой идет речь об изъятии электронных носителей информации, но ее содержание также позволяет отметить ряд спорных моментов. Во-первых, участие специалиста, с моей точки зрения, должно быть не обязательным, а факультативным -по усмотрению следователя либо дознавателя. Далеко не всегда работа с электронными носителями требует специальных знаний, в большинстве случаев познаний рядового пользователя электронной техники достаточно и следователь способен справиться с этой задачей самостоятельно. Во-вторых, думается, что рассматриваемая процедура в обязательном порядке должна содержать видеозапись всех действий следователя, дознавателя и (или) специалиста по получению доступа, изъятию и копированию электронной информации. Кроме того, следует отметить, что изъятие электронных носителей информации все же не тождественно осмотру электронной переписки, поэтому необходима самостоятельная процессуальная норма.
Важной гарантией соблюдения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства является также достоверность информации и своевременность ее предоставления (положение, сформулированное в п. 6 ст. 3 ФЗ «Об информации»). Частично оно находит свое отражение в ч. 1 ст. 11 УПК РФ, согласно которой уполномоченные должностные лица обязаны разъяснять участникам уголовного судопроизводства их процессуальный статус. Участники уголовного процесса вправе получать копии процессуальных документов, знакомиться с их содержанием. На мой взгляд, в уголовно-процессуальном законе следует сделать акцент на своевременность предоставления сведений. Если такая информация поступает с опозданием, то это может повлечь необоснованное ограничение прав граждан, включая право обвиняемого, подозреваемого на защиту.
Наглядной иллюстрацией изложенного выступает право обвиняемого, подозреваемого на ознакомление с постановлением о назначении судебной экспертизы. УПК РФ не определяет срок, в течение которого дознаватель или следователь
должен ознакомить обвиняемого (подозреваемого) с данным процессуальным документом. В связи с этим на практике нередки случаи, когда ознакомление с постановлением происходит уже post factum - во время производства экспертизы или даже после ее окончания, одновременно с ознакомлением с экспертным заключением [9]. Очевидно, что это лишает обвиняемого возможности ходатайствовать перед следователем о замене эксперта или о постановке дополнительных вопросов.
Несмотря на правовые позиции Верховного Суда РФ [7] и Конституционного Суда РФ [6], согласно которым ознакомление участников процесса с постановлением о назначении экспертизы необходимо проводить до ее производства, суды (в том числе сам Верховный суд) не признают недопустимыми доказательствами заключения эксперта, при получении которых данный порядок нарушен [5]. Полагаю, что в УПК РФ должно быть закреплено императивное требование об ознакомлении заинтересованных участников уголовного судопроизводства с постановлением о назначении судебной экспертизы до начала ее производства.
Информированность участника уголовного судопроизводства о его правах, обязанностях и ответственности неразрывно связана с обретением данным участником соответствующего процессуального статуса. Без этого он лишен возможности защищать свои права и законные интересы в рамках уголовного дела. В действующем уголовно-процессуальном законодательстве гарантиями своевременности предоставления участникам правового статуса служат, например, норма о том, что обвинение должно быть предъявлено обвиняемому не позднее трех суток со дня вынесения соответствующего постановления (минимальный временной интервал между фактическим приобретением статуса и его разъяснением), и положение, согласно которому потерпевшим лицо признается незамедлительно после возбуждения уголовного дела [3].
Тем не менее, до сих пор существует проблема наличия участников уголовного судопроизводства с неопределенным процессуальным статусом. К их числу относятся заявитель, лицо, в отношении которого проводится доследственная проверка, и некоторые другие участники процесса [10]. Необходимо отдать должное законодателю - в последние годы нормы, регламентирующие стадию возбуждения уголовного дела, были дополнены рядом положений, касающихся статуса указанных лиц. Например, лицу, в отношении которого решается вопрос о возбуждении уголовного дела, было гарантировано право на помощь адвоката [4]. Полагаю, что внесенных изменений недостаточно: в частности, заявителю в случае отказа в возбуждении уголовного дела по его заявлению следует предоставить возможность знакомиться с отказными материалами (за исключением сведений, составляющих государственную и иную охраняемую федеральным законом тайну), чтобы он при необходимости мог обосновать свою жалобу. Также считаю целе-
сообразным закрепить статус заявителя и других участников уголовного судопроизводства с неопределенным процессуальным статусом в разделе втором УПК РФ.
Одним из важнейших принципов, гарантирующих соблюдение прав и законных интересов участников процесса, не владеющих (либо недостаточно владеющих) языком уголовного судопроизводства, является «Язык уголовного судопроизводства» (ст. 18 УПК РФ). Вместе с тем принцип - это закрепленное в законе положение (выделено мной -М.Д.), поэтому с точки зрения юридической техники более удачной выглядит формулировка, аналогичная той, что использована в ФЗ «Об информации»: «Равноправие языков народов Российской Федерации при осуществлении уголовного судопроизводства».
Выводы
Уголовно-процессуальные отношения имеют информационную природу: это касается и доказательств, и взаимодействия между участниками правоотношений, и защиты персональных данных граждан. Одним из направлений совершенствования уголовно-процессуального законодательства должна стать интеграция уголовно-процессуального и информационного (цифрового) права, включая пересмотр системы уголовно-процессуальных принципов.
Гарантиями соблюдения информационных прав граждан в уголовном процессе являются не только принципы уголовного судопроизводства, но и отдельные нормы, конкретизирующие принципы применительно к отдельным стадиям и институтам уголовного процесса, а также наличие у лиц, вовлеченных в уголовно-процессуальную деятельность, четко определенного процессуального статуса.
Процедура получения цифровой доказательственной информации должна включать как гарантии ее достоверности, так и гарантии соблюдения конституционных прав граждан в информационной сфере - прежде всего, права на неприкосновенность частной жизни.
Литература
1. Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Собрание законодательства Российской Федерации. -31 июля 2006 г. - № 31 (часть I). - Ст. 3448.
2. Федеральный закон от 6 июля 2016 г. № 375-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности»// Собрание законодательства Российской Федерации. -11 июля 2016 г. - № 28. - Ст. 4559.
5 -о
сз ж
■с
3. Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. № 432-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 30 декабря 2013 г. - № 52 (часть I). -Ст. 6997.
4. Федеральный закон от 30 декабря 2015 г. № 440-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части уточнения полномочий начальника органа дознания и дознавателя» // Собрание законодательства Российской Федерации. -4 января 2016 г. № 1 (часть I). - Ст. 60.
5. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 октября 2007 г. № 67-007-64СП // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - Январь, 2009 г. - № 1.
6. Определение Конституционного Суда РФ от 13 октября 2009 г. № 1161-О-О № «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Артемьева Е.В. на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 63, статьями 195 и 198 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс] // URL: https://www.consultant.ru / document/cons_doc_LAW_93753
7. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» [Электронный ресурс] // URL: https://vsrf.ru/documents/ own/30189
8. Зайцев О.А., Потапов В.Д. Гражданский иск как правовое средство защиты прав и законных интересов личности на современном этапе развития уголовно-процессуальных правоотношений // Мониторинг правоприменения. -№ 4 (37). - 2020. - С. 33-36.
9. Масалов В.А. Ознакомление с постановлением о назначении судебной экспертизы обвиняемого // Вестник экономики, управления и права. - 2023. - Т. 16. - № 3. - С. 47-53.
10. Смолькова И.В. Участники уголовного судопроизводства с неопределенным процессуальным статусом // Известия Байкальского государственного университета. - 2017. - Т. 27. -№ 2. - С. 205-210.
COMPLIANCE WITH INFORMATION RIGHTS OF
CITIZENS IN CRIMINAL PROCEDURAL LEGISLATION
Dunaeva M.S.
Baikal State University
The purpose of the study is to show the role of reforming the system
of criminal procedural principles for the purpose of more complete
information security of participants in criminal proceedings, as well as the importance of integrating information and criminal procedural legislation. The objectives of the work include making specific proposals to improve the norms of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation, taking into account the provisions of the Federal Law «On Information, Information Technologies and Information Protection». The study mainly used the methods of comparative law, content analysis and system analysis. Results: the value of taking into account the basic provisions of information law and the achievements of scientific and technological progress when making changes to criminal procedural norms has been substantiated, proposals have been prepared to change the system of principles of criminal proceedings (in particular, supplementing the current system with the principle of privacy of citizens), and also other proposals aimed at improving criminal procedural legislation in terms of compliance with the information rights of citizens.
Keywords: criminal procedure, digitalization, information law, digital law, privacy, criminal procedural principles, human rights.
References
1. Federal Law of July 27, 2006 No. 149-FZ "On Information, Information Technologies and Information Protection" // Collection of Legislation of the Russian Federation. - July 31, 2006 - No. 31 (Part I). - St. 3448.
2. Federal Law of July 6, 2016 No. 375-FZ "On amendments to the Criminal Code of the Russian Federation and the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in terms of additional measures received to counter terrorism and ensure security" // Collection of legislation of the Russian Federation. - July 11, 2016 - No. 28. - Art. 4559.
3. Federal Law of December 28, 2013 No. 432-FZ "On introducing amendments to certain legislative acts of the Russian Federation in order to improve the rights of victims in criminal proceedings" // Collection of legislation of the Russian Federation. - December 30, 2013 - No. 52 (Part I). - Art. 6997.
4. Federal Law of December 30, 2015 No. 440-FZ "On introducing amendments to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in terms of clarifying the powers of the head of the inquiry body and the interrogating officer" // Collection of legislation of the Russian Federation. - January 4, 2016 No. 1 (Part I). - Art. 60.
5. Determination of the Judicial Collegium for Criminal Cases of the Supreme Court of the Russian Federation dated October 25, 2007 No. 67-O07-64SP // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. - January, 2009 - No. 1.
6. Determination of the Constitutional Court of the Russian Federation of October 13, 2009 No. 1161-0-0 No. "On refusal to consider the complaint of citizen Artemyev E.V. for violation of the Constitution of his rights, part two Article 63, Articles 195 and 198 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation" [Electronic resource] // URL: https://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_93753
7. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of December 21, 2010 No. 28 "On forensic examination in criminal cases" [Electronic resource] // URL: https://vsrf. ru/documents/own/30189
8. Zaitsev O.A., Potapov V.D. Civil claim as a legal means of protecting the rights and legitimate interests of an individual at the present stage of development of criminal procedural legal relations // Monitoring of law enforcement. - No. 4 (37). - 2020. -P. 33-36.
9. Masalov V.A. Familiarization with the resolution on the appointment of a forensic examination of the accused // Bulletin of Economics, Management and Law. - 2023. - T. 16. - No. 3. -P. 47-53.
10. Smolkova I.V. Participants in criminal proceedings with an uncertain procedural status // News of the Baikal State University. - 2017. - T. 27. - No. 2. - P. 205-210.
СЧ
о
CM
