CC BY
57
УДК 008 РОМАХ О.В. ЛАПИНА Т.С.
СМЫСЛОЗАДАВАНИЕ И СЕМИОЗИС: ОНТОЛОГИЧЕСКО-ГНОСЕОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
Ромах Ольга Викторовна - ТГУ им. Г.Р. Державина Лапина Татьяна Сергеевна - канд. филос.н., доц. Московской государственной
юридической академии.
Анотация: в статье показаны процессы постижения сущего, где субъекты составляют гносеологические образы, устанавливают значения образований и процессов, придают выделяемому смысл и считывают смыслы, что позволяет составить понимание явлений сущего, с которым у людей сопряжена выработка отношения к окружающему. Значение - это объективные по отношению к людям качества и последствия протекания события или существования объекта. Определить значение - значит выявить фактуру, чтП было, есть или будет. Смысл - это довольно сокровенное увязывание людьми событий и объектов с выношенными ценностными ориентациями, усмотрение в специфически проинтерпретированных явлениях и процессах весомых определителей личностного поведения и отношения к окружающему.
Ключевые слова: смыслозадавание культуры, семиозис культуры, онлогическое,
гносеологическое измерение.
В ходе постижения сущего субъекты составляют гносеологические образы, устанавливают значения образований и процессов, придают выделяе-мому смысл и считывают смыслы, что позволяет составить понимание явлений сущего, с которым у людей сопряжена выработка отношения к окружающему. Значение - это объективные по отношению к людям качества и последствия протекания события или существования объекта. Определить значение - значит выявить фактуру, чтП было, есть или будет. Смысл - это довольно сокровенное увязывание людьми событий и объектов с выношенными ценностными ориентациями, усмотрение в специфически проинтерпретированных явлениях и процессах весомых определителей личностного поведения и отношения к окружающему. Придать смысл объекту - значит увязать его с мировидением и мироощущением, идеалом и долженствованием, с мотивацией (логикой) собственного поведения. Понимание во многом обусловлено объяснением, то есть тем, в чем субъект видит источники происходящего, и тем, какие причинно-следственные связи он улавливает. Раскрывая природу события или объекта, объяснение начинает переходить в понимание в связи с выяснением роли и места рассматриваемых явлений в жизни людей. Понимание несет кроме того печать индивидуальности его носителя.
Практика составления понимания, выведения значений, придания и считывания смыслов формирует менталитет народа, нации, социального или профессионального слоя, демографической категории населения. Менталитет включает в себя социально-психологические стереотипы восприятия реальности на основе определенного характера ее объяснения и понимания, типичные как умозрительно-оценочные, так и социально-чувственные реакции на происходящее, сказывающиеся на действиях людей. Менталитетом можно назвать специфический характер и уровень разумения, присущий нации в целом или же социальному, демографическому, профессиональному слою, он, бывает, заполняется ,,понятиями”, согласно которым ведут себя люди, и во многом определяется базовыми ценностями, принимаемыми теми или иными категориями участников общественных отношений.
И понимание, и менталитет включены в восприятие, освоение и производство культуры, в овладение ею. Поэтому моментом постижения культуры народов, человеческих деяний и конкретных личностей в качестве действующих субъектов является проникновение в менталитет наций, деятелей, логику человеческих поступков. Уяснение менталитета масс и личностей помогает установить, почему именно то, а не это было отнесено к ценностям в ту или иную эпоху в определенном обществе.
Одной из форм объективации менталитета социальной общности являются некоторые достаточно много значащие для ее представителей семиотические образования: символы типа гербов, знамен и т.п., практикуемые ритуалы, обряды, культы, а также празднества, справляемые в среде этой общности, используемые в практике восприятия действительности и при общении фольклорные и художественные архетипы (например, архетипы Дракулы, Левши, Робин Гуда), идолы, которым поклоняются, амулеты, которые носят индивиды, и т.д. С семиотическими формами менталитета его носители сживаются, он онтологизируется через них и через соответствующее поведение представителей общности.
Когнитивный сегмент сознания образуют эмпирические и теоретические знания -относительно бесстрастно поданные сведения той или иной степени конкретности или же общности и абстрактности. В других его сегментах содержится не только и не столько отраженная данность, сколько относительно тенденциозная заданность. Реалии приобретают для субъекта смысл, когда он, сознательно или нет, воспринимает их через призму его собственного мировидения, а также через призму своих ценностных ориентаций, т.е. приоритетных устремлений и пристрастий. Известный российский философ В.В. Налимов в духе герменевтики считает, что весь мир можно рассматривать как „множество текстов”. Смысл их „спрессован”, а мир ,,не распакован” до тех пор, пока смыслы текстов не будут открыты людьми. При этом в каждую эпоху люди по-новому истолковывают реальность, и ее картина всякий раз наполняется для нас новыми смыслами1. То, что философия в немалом объеме обычно полагает и считывает смыслы, делает ее исконно экзистенциальной, то есть предмет философии неотделим от человека, его родовых качеств.
Объект предстает перед субъектом в оболочке смыслов, смыслы входят в его состав, хотя объект не исчерпывается смыслами. Смысл может быть научным, ценностным, житейски-бытовым, иногда при этом связанным с поверьями. Так, такой феномен как звезда осмысляется как источник поставляемой в космос энергии, как нечто путеводное, падающая звезда в связи с поверьем осмысляется как знак рождения нового человека. В аллегорическом смысле термином ,,звезда” в связи с тем, что такое космическое тело - нечто очень высоко от нас находящееся и блистающее, обозначаются лица и деятели, достигшие особого мастерства и добившиеся публичного признания в областях эстрады и других видов исполнительского искусства, а также спорта.
Смыслы как элементы духвности зарождаются в общественной и индивидуальной психике людей на основе их социального и индивидуального жизненного опыта, то есть наделение смыслами событий и явлений относится как к вненаучному, так и к теоретическому постижению сущего. Только объективистски-,,сайентологически”, не увязывая постигаемое со смыслами, не интерпретируя вещи и тексты, невозможно освоить социальный опыт. Наука, конечно, может повлиять и влияет на содержание смыслов в той мере, в какой она сказывается на характере умонастроений, влечений и чувств участников общественных отношений. Поэтому чем лучше образованны люди и чем глубже их научные убеждения, тем в большей степени наука выступает одной из детерминант смыслов, вырабатываемых этими людьми. Но смыслы, если они соответствуют своему понятию, никогда не перестанут быть тем, что идет и от чувств, настроений, влечений, упований, устремлений и ожиданий, от переживания происходящего человеческими индивидами и группами, от их социально-экзистенциального опыта. Вследствие этого иногда, только рассеяв ,,мрак” смыслов (выраженных в знаках), которые придаются некоторым явлениям представителями какой-то цивилизации, могут понять их отношение к ним представители другой цивилизации.
Смыслы придаются субъектами различным феноменам действительности в связи с переживанием людьми реальных или кажущихся влияний последних на жизнь человеческую. Так, по значению война для всех является тем, что несет разрушения, гибель людей и иных ценностей, влечет деформацию нормального хода жизни, предстает продолжением политики боевыми средствами. Зато по смыслу для одних людей война будет карой божьей (что может как бы
1 См.: Налимов В.В. Размышления о путях развития философии // Вопросы философии. 1993. № 9.
примирять их с ней), кому-то она представится полем самоутверждения, другим - решающим средством наведения мирового порядка, для иных война явится тем актом мести, которую якобы следует на кого-то навлечь. В значении одного из способов постижения людьми сущего смысл составляет одно из гносеологических средств овладения окружающим, ибо в практическое отношение с объектом субъект вступает часто в связи с выведенным его значением и приданным ему смыслом. Недаром люди предпочитают находиться в условиях, от которых известно, чего ждать. С неизвестностью же человек не может увязать никакого смысла и чаще всего заметно опасается ее.
В философии как ядре мировоззрения смыслы, придаваемые фундаментальным явлениям сущего, должны быть отрефлексированы, ибо философия не может сводиться к набору неосознанных и поэтому весьма смутных представлений. Познание истоков, причинной обусловленности и истинного содержания смыслов, задаваемых объектам в общественном и социально-групповом сознаниях, служит постижению потребностей, интересов и природы личностей, социальных общностей и групп и через это отточке ценностных ориентаций. Смысл может определяться соотнесением характера вовлеченности предмета в общественную и личностную практику с вечными ценностями блага, добра, прекрасного, святости, а кроме того -с представлениями людей о должном, желаемом, идеальном. Происходящее индивид увязывает и с экзистенциальными чувствами веры, надежды и любви, что тоже носит смыслообразующий характер. В связи с приданными смыслами стремление сохранить определенные установившиеся формы общественной жизнедеятельности (например, проведение референдумов), а также изыскать средства прочного введения в общественное бытие новых плодотворных форм входит в число ценностных ориентаций современного цивилизованного общества.
Интерпретация, в рамках которой задаются смыслы, ближе к объяснению, когда она носит каузальный характер. Тогда в ней прослеживаются причины фактов, событий, явлений и, если интерпретируется текст, то еще, возможно, - причины позиции, занятой автором. Она ближе к пониманию тогда, когда истолкование ведется в духе отнесения к ценностям того из содеянного, произведенного и произошедшего, что разумно к ним отнести с точки зрения интерпретатора, сплошь да рядом опирающегося на определенную систему ценностей. Такое истолкование носит оценочный характер. Эти два вида интерпретации могут сочетаться в одном тексте, и оба служат постижению общественной истории и культуры.
Смыслы объективируются, передаются и благодаря этому онтологизируются в знаковой форме: прежде всего в языке, а также в церемониях, логотипах, эмблемах, призах, наградах, формах почитания каких-то личностей, памятниках и прочем. Считывая смыслы, приданные в прошлом текстам, памятникам, традициям, словоупотреблению, толкователь уже в иное время может задавать собственные смыслы, как бы переосмысляя прежние, что нередко происходит в общественной истории. Если смыслы составляют объект изучения такой дисциплины, как семантика, то знаковые обозначения составляют объект такой дисциплины как семиотика.
Семиотична вся общественная жизнедеятельность, в том числе культуроносная. Функционирование антикультурных структур, например, фашистских организаций, религиозных тоталитарных сект тоже сопровождается использованием многообразных знаков. Знаки нередко оставляют варвары и вандалы после своего опустошительства. Все, что субъекты осознают и с чем оперируют, получает знаковое выражение во все времена в любом человеческом обществе. Поэтому семиозис можно отнести к родовым формам общественной жизни.
Интерпретация передается на определенном языке, и как главное семиотическое средство язык играет немалую роль в онтологизации интерпретируемых объектов, которые онтологизируются не просто сами по себе, а как бы в интерпретационной оболочке, т.е. не независимо от человека. Нельзя не согласиться с А.А. Огановым в том, что ,,некие атрибутивные свойства могут трансформироваться в культурные и эстетические ценности, но только при определенном и непосредственном участии субъекта их восприятия”1.
1 Оганов А.А. Современная проблематика философии культуры // Философия и общество. 2007. № 2. С. 103.
В уже упоминавшейся нами статье А.И. Селиванова содержится замечание о моде в настоящее время „утверждать, что после Канта бессубъектный мир перестал существовать”1. Действительно, попытки представлять бессубъектные картины мира сильно сдерживаются учением Канта, а теперь уже и антропным принципом. И онтология в настоящее время формируется как философское учение о сущем в связи с местом и ролью в нем человека в качестве воспринимающего и универсально осваивающего мир разумного существа. Согласно антропному принципу, общенаучная картина обрисовывает мир не просто сам по себе, а как он представляется человеку в качестве деятеля и реципиента. Реальность не проступает для человека в качестве таковой вне его духовности. Получение знаний означает превращение ничто в сознании человека в качественно определенные явления: образования и процессы. Субъект дифференцирует
образования сущего и структурирует его как на основании выявленных объективных свойств образований и процессов, так и на основании своей практической связи с сущим, вследствие чего эти свойства для него проявляются. Дифференцируя и рубрицируя сущее, субъект обращается, в частности, к именованию и интерпретации.
До людей и вне их практической деятельности в качестве общественных и активных существ сущее не явлено дифференцированным и структурированным так, как оно диалектически-категориально представлено в человеческом разуме, т.е. в философии. В сущем самом по себе не различимы универсальные формы взаимосвязей. Благодаря сознательно-практическому отношению к сущему человека в качестве биосоциального и духовного существа и лишь в связи с этим отношением в сущем вычленяются причина и следствие, возможность и действительность, необходимость и случайность, сущность и явление, содержание и форма, целое и часть, общее и единичное, система и элемент, простое и сложное, внутреннее и внешнее. Содержание категорий диалектики обретает качественную определенность вследствие обработки объективного материала познания человеческим разумом, который при всей его внутренней самоопределяемости формируется и развивается в конечном счете на основе общественной практики. Рассматриваемые категории являются одновременно онтологическими и гносеологическими, они - средства и познания, и онтологизации мира. Как таковые эти категории культурогенны.
Получается, что вне и без обращения людей к сложившемуся духовному миру человечества, без продуцирования духовных сущностей в виде родовых понятий, без оперирования конкретными и абстрактными понятиями, непременно обозначенными словами, без связи с истолкованием и без использования, кроме вербальных, обозначений иного типа сущее не распознаваемо, не дифференцированно, хотя конечной основой его дифференциации и структуризации является практическая деятельность субъектов. Удачно характеризуя онтологическую роль интерпретации, Л.А. Микешина пишет о неотъемлемости интерпретационной деятельности человека ,,от его бытия, которое предстает, если осмысливается, как всегда истолкованное каким-либо образом, и объективная потребность в истолковании вызвана ... и бесконечной изменчивостью самого мира ... Человек не выходит к миру непосредственно, но через символизм, знаковые, в особенности языковые, объективации ... (курсив наш. - Т .Л.). Весь мир - природа и общество - „творится”, приобретая смыслы и ... человек опирается на эти смыслы ., действуя в соответствии с ними . Сущность интерпретации ... выходит ... в сферу фундаментальных основ бытия и познания”1. Различимо рациональное зерно в том положении Гуссерля, что реальность признается существующей через наделение ее смыслом.
Отсюда вытекает, что гносеологизация, т.е. определенная степень по-
знанности и представленности явлений в духовном мире, составляет одно из непременных условий онтологизации этих явлений. Как нечто качественно определенное они объективируются при участии интерпретации и знаковых форм. Мир в его конкретности творится в той мере, в какой картина действительности отождествляется с самой действительностью. Это значит, что согласно принципу комплементарности материализм и идеализм дополняют друг друга. ,,Имя”, словесное или иное знаковое обозначение в числе прочего необходимо для распознавания форм
1 Селиванов А.И. К вопросу о понятии „ничто” ... С. 61, 103
1 Микешина Л.А. Философия познания ... . С. 376 -377.
сущего. За именем чаще всего стоит понятие, но может стоять также чувственный образ, регулятив, смысловая оценка. Формы окультуренности в целях их утверждения должны быть выявлены (хорошо бы) уже в зачатке и обозначены именами. Культура и в этом смысле творится людьми. Чтобы ,,не пройти мимо” культуроносного явления, его надо идентифицировать как ценность (т.е. придать ему ценностный смысл, подведя под соответствующую предметную и социальную квалификацию) и назвать.
Роль называния в идентификации людьми конкретных феноменов реальности весьма велика. Для человека может полностью или почти не проступать бытие того, чему он не дал имени, чего терминологически не обозначил. В конкретном смысле онтологизируется все то, что более или менее познано и названо. Положения об онтологической роли языка разрабатывались в ХХ в. западной герменевтикой, а также философией имени - течением русской философии 10 -20-х гг. названного века. Развитие этого течения было искусственно прервано воцарением монопольного положения марксизма в СССР. Представителями философии имени были П.А. Флоренский, В.Ф. Эрн, С.Н. Булгаков, А.Ф. Лосев и др. Булгаков и Лосев считали, будто в акте именования снимается противоположность между субъектом и объектом, познающим и познаваемым уже потому, что вещь через название обретает человеческий смысл.
Терминологическое обозначение не образует фундаментальных форм сущего, а помогает эксплицировать такие формы в ходе осуществления взаимодействия между людьми и миром. В этом смысле именование играет онтологизирующую роль. Речевое выражение способствует выведению объекта в сферу актуального бытия. Неназванное - не онтологизировано в виде чего-то определенного, и называние (именование) входит в число необходимых условий признания существующей той или иной формы сущего. Именование, однако, - фактор вторичной, если так можно сказать, онтологизации, тогда как человеческая практика - ее основной и первичный фактор: человек выявляет и обозначает термином то, что открылось для него в ходе участия в общественной практике в качестве деятеля, потребителя и реципиента.
Онтологический ,,статус” некоторых общественных объектов фактически конституируется не только на основе их объективных признаков, но и путем отнесения их субъектами к той или иной категории бытия, что внешне выражается в знаковой форме: в языке, символах, указателях, церемониях, логотипах и т.п. С какого времени человеческий эмбрион считать личностью, допустимо или нет клонирование человека, что такое акционерное общество, что считать подвигом и что преступлением, что культурно, а что не культурно, - ответы на подобные вопросы зависят не только от объективных признаков определенных явлений, но и от их теоретической и аксиологической квалификации, выразить которую невозможно, не пользуясь знаками, не прибегая к семиотическим образованиям. Квалификации выступают фактором онтологизации постольку, поскольку природа довольно большого числа общественных явлений регулятивно устанавливается субъектом (преступление есть то-то, льгота - то-то, нравственность - то-то и т.п.). Нередко субъектом за полноценный объект выдается то, что, с точки зрения субъекта, должно считаться объектом (например, за человеческое здоровье медики выдают норму - должное считаться здоровьем).
Сказанное означает, что и путем именования субъект участвует в установлении того, что такое объект. Фактически, субъект, рассматривая иное через призму своей природы, своих потребностей и интересов, отправляясь от данных общественной практики (что далеко не всегда осознается), не только выявляет, но и устанавливает онтологический статус того иного, которое становится объектом в полном смысле слова в процессе такого выявления-установления. Поэтому именование в чем-то раскрывает в объекте субъекта и обнаруживает субъекта как одного из носителей объекта.
Онтологизация объекта, как правило, носит объективно-субъективный характер. Явленность феноменов мира перед людьми проступает благодаря не только взаимодействию между человеком и внешней средой, но также вследствие установления субъектами значений этих феноменов, а кроме того, вследствие достигнутого их понимания, оформления воспринимаемого материала в понятиях. Перевод в своих представлениях ничто в конкретные данности, т.е. в нечто показывает, что сущее представлено субъекту через культуру. ,,Культура .
, - в этом, на наш взгляд, смысле пишет В.С. Библер, - позволяет нам . как бы заново порождать
мир ... ”1. А согласно И.В. Кондакову, ,, ... реальность мира в сознании, деятельности и поведении людей всегда представлена в культурных значениях и формах ...”2. Мир, таким образом, явлен нам через духовную культуру, что составляет одно из следствий ее существования и, значит, одну из ее самодетерминант. Сущее представлено людям благодаря, в частности, формам мышления (основным: понятию, суждению, умозаключению, - и не основным), интерпретации и семиозису
- его многочисленным модификациям (о чем ниже). В этом смысле, прибегая к положению Гегеля, можно сказать что все действительное разумно.
Таким образом, одно из оснований культуры заключено в природе человеческой рациональности и духовности как опосредовании данности субъекту мира.
Но знаковые обозначения могут придаваться, а квалификации - даваться мнимым предметам. Только длительный исторический опыт людей, их практика могут подтвердить или опровергнуть существование каких-то объектов (вспомним о флогистоне, скрытых качествах и т.д.). Знак не является образом (хотя в чем-то может быть адекватен ему), но значения и смыслы непередаваемы без использования субъектом знаковых средств, т.е. в полномсмысле слова они ,,до и вне знаковых форм не существуют”3. В знаках, семиозе в целом по-своему объективируется человеческий дух.
Семиотическая фактура, как внешняя репрезентация и трансляция определенных объектов и действий, их смыслов и значений, весьма богата. Это разные виды символики и атрибутики: производственно-торговая (реклама, логотипы, товарные знаки, этикетки и проч.); финансовоэкономическая (денежные купюры, монеты, векселя, чеки, сертификаты и другие ценные бумаги); религиозная (храмы, иконы, хоругви, кресты, полумесяц, распятия Христа, статуи Будды, культовые действия, облачения священнослужителей, особая архитектура церквей и их интерьеры и т.д.); политическая (гербы, гимны, знамена и флаги, инаугурации, коронации, короны, скипетры, троны, звезды, свастики, награды, демонстрации, особые шествия, акции протеста, лозунги, плакаты и т.п.); военная (знамена, знаки отличия и спецодежда военнослужащих, военные билеты, ордена и медали, парады, особые приветствия и формы обращения, георгиевская ленточка, салюты и т.д.); служебно-трудовая (разряды, звания, почетные грамоты, награды и проч.); сословная, кастовая, классовая и клановая; межличностно-коммуникативная (этикет, званые трапезы, обряды, поздравительные и пригласительные открытки, валентинки, сотворенные кумиры и т.п.); спортивная (стяги, эмблемы, вымпелы, особые медали, призы, пять олимпийских колец, зажигание и перенос олимпийского огня, спортивные парады и действа, церемонии вроде возведения на постаменты чемпионов и проч.); игровая (артистическое искусство и в связи с ним „ассортимент” художественно разработанных призов: „Золотая пальмовая ветвь”, ,,Оскар”, ,,Золотая камера” на Каннских кинофестивалях, номинанты на премию Национальной академии кинематографических наук России - „Золотой орел”, „Золотой лев” и др., а также игрушки, игры различных видов, балы, маскарады, розыгрыши и т.д.); правоохранительная и правоприменительная (герб, например, в виде щита и меча, мантии и головные уборы судей, молоток судьи, клятвы свидетелей, ритуальное обращение ,,ваша честь” к судье и приветствие публикой вставанием прихода личного состава суда в зал судебного заседания, спецодежда и знаки отличия прокуроров, полицейских, милиционеров и проч.); медицинская; почтовая и др. Символикой и атрибутикой обзаводятся и общественные движения, а содержание социальной памяти в аксиологическом аспекте передается, в частности, через возведение памятников, стел, сооружение пантеонов и мавзолеев, придание памятных названий географическим местам, городам, улицам, пассажирским станциям, т.е. через топонимику. Метрики, паспорта, дипломы, аттестаты, служебные, пенсионные, ветеранские и иные удостоверения, свидетельства о браке, разводе, смерти и другие документы - все это относится к семиотическим средствам социального обставления жизни человека от рождения до кончины.
Семиозис выполняет целый ряд функций. Главная из них - донесение значений и смыслов. На общественном и личностно-индивидуальном уровнях плоды затрат умственной энергии -научные положения в конечном счете осознанно выражаются в знаково-логической форме, т.е. в той или иной систематизации разрабатываемого или постигаемого теоретического материала,
1 Библер В.С. Культура: Диалог культур (Опыт определения) // Вопросы философии. 1989. № 6. С.
40.
2 Кондаков И.В. Интерсубъективность культуры // Человек как субъект культуры ... . С. 182.
3 Оганов А.А. Указ. соч. С. 107.
выражаемой с помощью таких семиотических фактур как обычный, но в основном теоретический язык, формулы, схемы и компьютерные языки. Невозможно передать познанное, теоретические накопления, не прибегая к знакам. Знак может просто репрезентировать какой-то объект - так, змея, обвивающая чашу, наклон головы змеи к чаше обозначают аптеку, и в этом знаке есть что-то от образа, но в духе синекдохы. Практикуется много знаков-указателей: как куда-то пройти или проехать, где переходить шоссе, в каких местах проезд запрещен и т.п. Денежные знаки - это знаки-эквиваленты цены, стоимости и золотых ресурсов. В знаках типа символов подчеркивается большое социальное или духовно-душевное значение каких-либо явлений. Так, гимн, герб, флаг страны обращают наше внимание на значение Родины и величие отечества. Символизируется чаще всего то, что является объектом особого почитания, светской или религиозной сакрализации, например, личность и жизнедеятельность Христа. Символы вносят особый вклад в привитие личности понимания того, чем в первую очередь пристало дорожить. Под эгидой символов происходит либо добровольное объединение участников общественных отношений, которым сродни смыслы, заложенные в эти символы, либо объединение, к которому обязывают, а порой просто-таки принуждают власти, последнее может быть одновременно и добровольным.
Предостерегающего рода знаки предупреждают нас об опасности - пожара, неосмотрительной автомобильной езды (например, при листопаде), сообщают о необходимости проявлять осторожность в каких-то случаях: при, например, переброске тары, наполненой бьющимися предметами. А какие-то иные знаки регулируют наше потребление, сообщая нам, скажем, срок годности пищевых продуктов. Имеются знаки, используемые при машинописи и типографском наборе текстов. То есть некоторые знаки по-своему, скупыми, но выразительными средствами, относят нас к определенным правилам и нормам, выступают закодированными передатчиками того, что надо делать при определенных обстоятельствах.
Каждая область общественной жизнедеятельности - будь то труд, учеба, судопроизводство, военная служба, общение, развлечения и т.д. - обладает специфическим набором семиотических средств выразительности и коммуникативности. Семиотические образования можно разделить на такие главные группы: вербальные и риторические знаки, устно или письменно передающие содержание текстов; знаковые действия, составляющие обряды, церемонии, ритуалы, игры и т.п.; знаковые фигуры - личности, чья жизнедеятельность особенно хорошо отражает и выражает, а кроме того задает дух времени; знаковые направители типа символов (например, знаки социального единения и солидарности), указателей, предупреждений и предостережений, запретов и разрешений, эквивалентов и прочего. В зависимости от назначения знаки приводятся их разработчиками в особые системы. В совокупности и взаимосвязи составных частей семиозис составляет, как полагал Ю.М. Лотман семиосферу, и она весьма и весьма насыщенна.
Семиотические образования выступают хотя далеко не единственными, но необходимыми средствами как постижения людьми реальности, так и выражения его определенных результатов. Так, по действиям знаковых фигур, по тому, что они выдают на протяжении жизнедеятельности и что после себя в смысле социально-духовного наследия оставляют, мы в немалом объеме судим о характере исторического периода. Знаковые фигуры часто овеяны славой, что не выразимо без использования семиотических средств: присвоения наград и почетных званий, сочинения
воспевающих их дела од, установки им памятников, занесения их имен в книги почета и т.п.
Семиотика может нас настраивать и нацеливать определенным образом, ориентировать в природном и социальном времени и пространстве, ею выделяется нечто важное в условиях среды. Таким образом семиотика вносит большой вклад в строй наших чувств и организацию нашей деятельности, в упорядочивание всего мира человека. В немалой мере благодаря семиотическим образованиям мы сживаемся с конкретно-историческими условиями социальной и природной среды и психологически входим в условия определенных социально-жизненных ситуаций, как радостных, так и печальных. Это может быть рождение ребенка, вступление в брак, получение награды, естественная смерть или трагическая гибель человека и проч.
Выступая в гносеологическо-онтологической роли, семиозис составляет специфическое средство и овладения людьми реальностью, а значит также - средство создания и освоения культуры. Чем глубже и многостороннее люди овладевают сущим, чем содержательнее становится ноосфера, тем шире и богаче предстает мир семиозиса. Семиотический мир разнообразится и в связи с увеличением общественного достояния, и в связи с накоплением издержек общественной жизнедеятельности, т.е. в связи с необходимостью для человечества заботиться об обезопасивании себя от отрицательных последствий активности людей. В первую очередь речь идет об оберегании
субъектами экологически чистой среды. ,,Все большее число людей во всем мире, - отмечает С. Касаткин, - делает свой выбор в пользу экологически чистых продуктов питания, одежды из натуральных волокон, не загрязняющих атмосферу средств передвижения, природных строительных материалов и экозданий. Во многих странах мира . существует система маркировки продукции, создаваемой с применением современных ,,зеленых” технологий, специальными ,,экознаками”. В последние годы ростки экологической сертификации начинают активно развиваться и на отечественной почве”1. Если производитель выпускает товары, которые в минимальной степени загрязняют природную среду, и дает потребителю гарантию безопасности для его жизни, здоровья, имущества, то такая продукция сертифицируется и маркируется знаками экологической пригодности. Среди них наиболее известны в Европе ,,Голубой ангел” и ,,Скандинавский лебедь”, практикуется целый ряд и других знаков экологической добротности: ,,Зеленая печать”, ,,Зеленый стандарт”, ,,Экологический выбор”, ,,Эко-Лейбл” и др. Таким образом, тенденция к экофилизации среды как проявление развития защитно-страховочной культуры сопровождается продуцированием особых - „зеленых” - технологий и специфических семиотических средств.
В порядке продолжения систематизации можно сказать, что знаки составляют средства ориентации и выступают определенного рода направителями, во-первых, в связи с отношениями между субъектами и природой (например, водителей автотранспорта предупреждают о листопаде, пловцов о том, чтобы дальше не заплывать, ведущих корабль ориентируют на огни маяка); во-вторых, - в связи с отношениями между участниками общественной жизни. Соответственно практикуются знаки социального единения и солидарности, семиотическим образом выделяются успехи и достижения в ходе общественной практики (например, победа страны в войне, триумф каких-то команд в спортивных состязаниях), утверждается определенного рода социальная память, семиотически выделяются вехи на жизненном пути стран и личностей: скажем, вступление на престол царствующих особ, на должность нового президента, революции, освобождения от ига, рождение детей, дни рождений и юбилеи, вступление пар в законный брак, окончание учебного заведения, победа соревнующегося на конкурсе.
С помощью семиотических обозначений подчеркивается значение каких-то общественных событий и явлений, что-то возвышается, в процессе чего мелкое отделяется от крупного, сакральное - от профанного, обращается внимание индивидов на потенциальные опасности, фиксируется как разрешенное, так и запретное, как радостное и праздничное, так и печальное и траурное. Как видим, и в семиозис субъекты вкладывают свою изобретательность и смекалку, социально-нравственные чувства, способность дифференцировать и ранжировать окружающее, делать его понятным для самих себя и ориентироваться в нем. Люди в их активности разнообразно оснащены знаками и знаковыми системами, а также конвенциями по их расшифровке. В практические отношения люди вступают и в связи с установленными значениями происходящего и совершающегося, приданными им смыслами, их интерпретацией, которые передаются через семиотические обозначения. Семиозис в совокупности и взаимосвязи частей образует, как полагал Ю.М. Лотман, семиосферу. Семиозис, хотя и формальный, но один из необходимых способов идентификации, репрезентации и утверждения культуры. Семантизация и семиотизация составляют в обществе необходимость, ибо вне смыслозадавания и смыслосчитывания, вне ,,прочтения” (распознавания) семиотических знаков, человеческая активность, лишаясь духовных оснований, становится невозможной, в частности, при таких обстоятельствах невозможны общение и установление связей между субъектами, согласование ими между собой действий и налаживание общественного порядка.
Как известно, семиотические образования сравнительно безразличны к содержанию того, что посредством их передается и что ими маркируется.
Вместе с тем, целый ряд семиотических образований традиционно закрепился в качестве обозначения того, что возвеличивается, прославляется или же того, что вызывает симпатии среди населения. Поэтому при определенных социальных обстоятельствах подобные семиотические
1 Касаткин С. Зачем экологи делают знаки? // „Московский комсомолец”. 2008. 7 мая. С. 5.
образования (например, парады, оды) используются некоторыми силами для возвеличения, прославления и утверждения в общественном бытии реакционных деятелей, субъектных структур и социально порочных практик. Существует и широко практикуется, на наш взгляд, знаковая антикультура - симулякризация, т.е. либо неадекватность обозначений смыслу обозначаемого, либо введение знаков, за которыми ничего не стоит. Например, фашистский режим выдается за идеальный общественный порядок и соответственно такой имитации знаково оформляется в качестве чего-то высокого. Низменное может заключаться в семиотические формы, которыми обозначается положительное и достойное: на службе торжественно справляется юбилей очень плохого работника, присуждается высокое ученое звание личности ничтожной в науке, почившему криминальному авторитету устраиваются помпезные похороны, эстетизируется и романтизируется криминальный образ жизни и т.п.
В России в настоящее время в связи с ростом преступности и высоким уровнем криминализации общества, как пишет доктор юридических наук, криминолог и писатель И.М. Мацкевич ,,криминальная субкультура, о которой раньше предпочитали не говорить, в настоящее время получила легальный статус наряду с общей культурой . Не учитывается самое главное: криминальная субкультура - это не часть общей культуры, а ее прямой антипод . По своей природе она социально агрессивна. Представители криминальной субкультуры не жалеют ни сил, ни средств для того, чтобы вытеснить лучшие вековые традиции культурного наследия человечества и подменить их суррогатом сомнительных произведений так называемого тюремного искусства. При этом подмена понятий происходит в завуалированных формах, откровенно уголовные песни называются почему-то ,,бытовыми” песнями, уголовный жаргон и терминология - ,,бытовым” разговором. Никого не удивляет, что ведущие журналисты разговаривают со своими читателями на страницах газет и по телевидению на полублатном языке. Тюремный термин ,,беспредел” стал общеупотребительным. . Массовыми тиражами выходят книги, написанные на матерном языке. В игровых фильмах актеры позволяют себе нецензурно выражаться, чтобы, как говорят режиссеры, приблизить экранную жизнь героев к реальной.
Криминальная (делинквентная) субкультура пока еще не стала, но становится составной частью нашей жизни. С экранов телевизоров нас пугают бесконечные сериалы о жизни бандитских группировок, в радиоэфире не смолкает ,,блатная” (уголовная) музыка”1. И.М. Мацкевич усиленно подчеркивает в своем труде ту большую роль в ,,проникновении криминального образа жизни в повседневную действительность”2, которую играют такие семиотические образования, сложившиеся и широко используемые в уголовном мире, как: криминальные традиции и ритуалы, мифы, которыми они обрастают; клички; изобретенные нарицательные и собственные имена криминальных групп; клятвы; проклятия; татуировки; уголовный жаргон и др. По мнению цитируемого криминолога в России происходит крайне опасное явление „ползучая криминальная девиантная культурная (лучше сказать антикультурная -Т.Л.) революция”3, И.М. Мацкевич убедительно раскрывает роль уголовного семиозиса в том, что ,,общество в настоящий момент капитулировало перед преступным миром и ничего не может ему противопоставить”4. На первых порах противопоставим уголовному миру то осознание причин и способов укоренения криминального образа жизни, которое наблюдается в России наших дней, осознание, произведенное глубокими исследованиями современных отечественных криминологов: Ю.М. Антоняном, В.Е. Эминовым, И.М. Мацкевичем, М.И. Еникеевым и др. Ведь в начале бывает слово!
Неадекватность знаковых форм значениям обозначаемого и придавание превратных смыслов явлениям, используя термин и понятие ,,симулякр”, введенные постмодернистом Ж. Бодрийяром, можно назвать симулякризацией. Эстетизация и романтизация, придание смыслов, а также знаков возвышения и возвеличения социально порочным явлениям и - наоборот -придавание очерняющих смыслов и знаковых обозначений явлениям социально положительным и высоким - суть симулякризации. При осуществлении симулякризации, фигурально выражаясь, на пьедестал могут возводиться деятели, чья слава, фактически, черна, а низводиться с пьедестала
1 Мацкевич И.М. Портреты знаменитых преступников. - М., 2005. С. 16 - 17. См. также: С. 18 - 20, 38
- 39, 41 - 42.
2 Там же. С. 40.
3 Там же.
4 Указ. соч. С. 414.
могут личности, достойно в свое время на него возведенные, но ставшие объектом незаслуженной дискредитации и опорочения со стороны реакционных властителей. В любом случае симулякризация влечет фальсификацию реальности, дезориентирует каких-то участников общественных отношений и требует развенчания уже с гносеологических позиций. Но в особо тяжелых, с социальной точки зрения, случаях симулякризация находится в числе факторов утверждения реакционных политических режимов, насаждения ,,черных” (бесчеловечных) практик и криминализации общества, что должно осознаваться социально здоровыми силами в качестве объекта бескомпромиссной борьбы.
Выводы. Как видим, одним из онтологических принципов объяснения и производства культуры выступает признание в числе условий составления онтологической картины мира определенной степени познанности его образований, придание им смыслов, а также именование явлений. Как именование, так и смыслополагание осуществляются с помощью разнообразных семиотических средств: естественных и искусственных языков, риторических приемов,
обозначений, указателей, знаковых действий и прочего. Знаки входят в число явлений, которые эксплицируют для людей реальность, относят их к идеальным сущностям - смыслам и ценностям, т.е. делают реальность в чем-то важном представляемой и понимаемой. Чему не придан смысл и что не обозначено, о том нельзя говорить как о существующем в качественно определенном смысле.
Объект, особенно общественный, не существует лишь в объективированных проявлениях. Общественный объект вне тех смыслов, которые придаются ему субъектами, до конца не проступает как таковой, а задавание смыслов обычно сопряжено с выявлением значений, что невозможно без вынесения оценок. Онтология общественных явлений объективно-субъективна. ,,Любая культурная объективация, - обоснованно пишет П.С.Гуревич, - является средством передачи значения в отношении способа его существования. Поэтому она непостижима полностью ни как ,,вещь”, ни как физическая сущность. В связи с этим становится понятно, что культура нуждается в соответственно расширенной онтологии”. Общественный объект, в отличие от природного, включает в себя отношение к нему каких-то участников общественной жизни, выраженное в оценке, приданном смысле и выявленном значении. В частности культуроносный объект включает в себя ценностный смысл, приданный ему определенными участниками общественных отношений.
Практика выведения значений и задавания смыслов формируют менталитеты демографических, а также социальных слоев и общностей, объективирующиеся как в специфике поведения их членов, так и в семиотических образованиях, практикуемых в образе жизни и акциях определенных участников общественных отношений.
Мир в его конкретности не эксплицируется в качестве существующего как нечто бессубъектное. Согласно антропному принципу, общенаучная картина обрисовывает мир не просто сам по себе, а так как он представляется человеку в качестве деятеля и реципиента. Дифференцируя и структурируя сущее, субъект обращается к категориям диалектики, интерпретации и знаковым формам - именованию (языку) и другим. Для того чтобы утвердить культуроносный объект в качестве такового, его надо идентифицировать как ценность, т.е. подвести под соответствующие предметную и социальную квалификации, и назвать. Именование и другие знаковые обозначения играют гносеологическо-онтологизирующую роль. Сущее, таким образом, явлено нам через духовную (в широком смысле) культуру, что составляет одно из следствий ее существования и одну из ее самодетерминант. Значит, одно из гносеологических оснований культуры заключается в необходимости опосредования человеческой рациональностью и духовностью данности человеку мира.
Семиотические образования, которыми ,,нашпиговано” социальные пространство и время, предлагаем разделить на такие группы: вербальные знаки; знаковые действия и акции; знаковые фигуры; знаковые направители. В зависимости от назначения знаки приводятся в системы их разработчиками, а если использовать удачный термин, предложенный Ю.М. Лотманом, они в целокупности образуют семиосферу.
1 Гуревич П.С. Философия культуры ... . С. 71.
Смысловые заданности и семиотические образования выполняют целый ряд функций: они играют репрезентативную, указывающую, эквивалентную, предостерегающе-предупреждающую роли, участвуют в регулировании человеческой активности, ориентируют и в чем-то направляют нас в общественной среде. Несомненно, что с помощью смыслополагания и использования знаков типа символов (это, например, гербы, гимны, культовые действия) культура функционирует в качестве социально-интегративного и ценностно-устанавливающего явления. Семантика и семиотика находятся в ряду того, что может настраивать и нацеливать людей определенным образом, они вносят вклад в организацию общественной и личностной жизнедеятельности, сплочение тех или иных социальных сил.
Семантизация и семиотизация составляют особые инварианты культуры. Один из принципов производства культуры заключается в понимании невозможности окультуривания без придания субъектами происходящему, совершающемуся и содеянному адекватных смыслов, сравнительно правильного их квалифицирования и знакового выражения, а также без развенчания симулякров. Выступая в онтологическо-гносеологической роли, смыслополагание и семиозис суть особые средства овладения человеком реальностью, а значит - могучее подспорье в создании и освоении культуры, они выполняют позитивные функции, но могут использоваться и в антикультурных, социально негативных целях, что должно быть отрефлексировано и составлять объект противостояния со стороны субъектов культуры.
