Научная статья на тему 'Смысловое содержание приходской административной системы в 1961 и его изменение в 1988 г'

Смысловое содержание приходской административной системы в 1961 и его изменение в 1988 г Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
369
76
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ПРИХОД / НАСТОЯТЕЛЬ / АДМИНИСТРАТИВНАЯ СИСТЕМА / ПАРТИЯ / ЦЕРКОВЬ / ВЕРА / PARISH / SENIOR PRIEST OF CHURCH / ADMINISTRATIVE SYSTEM / SOVIET COMMUNIST PARTY / CHURCH / FAITH

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Сазонов Дмитрий Иванович

В статье прослеживается путь от деградации системы приходского управления, причиной которой стали изменения в церковном законодательстве о приходских общинах, принятые на архиерейском соборе в 1961 году, к восстановлению канонической системы в принятом новом Уставе об Управлении Русской Православной Церкви в 1988 году. Показано, что инициатором неканонических изменений приходской общины стали власти, проводившие антирелигиозную политику вытеснения Церкви из общества. Последствия не замедлили сказаться: были закрыты и варварски разрушены многие храмы, некоторые их которых состояли на учете как памятники архитектуры, ухудшилось и без того плачевное духовно-нравственное состояние вымирающей русской деревни, вековой уклад жизни русского человека. Вопреки всему Церковь в этих условиях не только выжила, но и развивалась. Пришло время, когда коммунистическая система прекратила свое существование, что послужило началу восстановления и возрождения порушенных святынь и православной приходской общины.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The semantic content of the parish administrative system in 1961 and its modification in 1988

The path from the degradation of parish management system, which became the cause of changes in church law for the parish community, which was adopted at the Council of Bishops in 1961, to the restoration of the canonical system adopted in the new Constitution of the Russian Orthodox Church in 1988 can be traced in the article. It was shown that it was the state which was the initiator of changes in non-canonical parish community, and that was, in the author's opinion, the anti-religious policy aiming at ousting the Church from the Society, which was carried out by Soviet power. The consequences were not slow in coming: many churches, some of which had been previously registered as monuments of architecture, were closed and, according to some church hierarchy and believers, it was a barbaric destruction; spiritual and moral state of the Russian countryside deteriorated, although it was, according to the same hierarchy and believers, already in poor condition; the age-old Russian way of life has changed radically. Contrary to all, the Church in these conditions not only managed to survive but also was developing. The time has come when the Communist system ceased to exist, which meant the beginning of the reconstruction and rehabilitation of the destroyed Orthodox shrines and parish community.

Текст научной работы на тему «Смысловое содержание приходской административной системы в 1961 и его изменение в 1988 г»

УДК 27-7

Сазонов Дмитрий Иванович

кандидат богословия Общецерковная аспирантура св. Кирилла и Мефодия, г. Москва

sazonow63@mail.ru

СМЫСЛОВОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРИХОДСКОЙ АДМИНИСТРАТИВНОЙ СИСТЕМЫ

В 1961 И ЕГО ИЗМЕНЕНИЕ В 1988 Г.

В статье прослеживается путь от деградации системы приходского управления, причиной которой стали изменения в церковном законодательстве о приходских общинах, принятые на архиерейском соборе в 1961 году, к восстановлению канонической системы в принятом новом Уставе об Управлении Русской Православной Церкви в 1988 году. Показано, что инициатором неканонических изменений приходской общины стали власти, проводившие антирелигиозную политику вытеснения Церкви из общества. Последствия не замедлили сказаться: были закрыты и варварски разрушены многие храмы, некоторые их которых состояли на учете как памятники архитектуры, ухудшилось и без того плачевное духовно-нравственное состояние вымирающей русской деревни, вековой уклад жизни русского человека. Вопреки всему Церковь в этих условиях не только выжила, но и развивалась. Пришло время, когда коммунистическая система прекратила свое существование, что послужило началу восстановления и возрождения порушенных святынь и православной приходской общины.

Ключевые слова: приход, настоятель, административная система, партия, Церковь, вера.

Основополагающим для канонического устройства и жизненно важным документом для Русской Православной Церкви стал утвержденный на Поместном соборе в 1988 году Устав об управлении РПЦ, принятый вместо существовавшего до этого времени Положения об управлении Русской Православною Церквью 1945 года, которое в 1961 году претерпело изменения в части приходского управления. Именно эти структурные изменения в управлении приходом, утвержденные затем на Поместном Соборе 1971 года, уже в 1988 году характеризовались как «не содержащие в достаточной степени общепринятых в православии законов», которые «не давали ясного представления о правах, обязанностях и ответственности как высшей иерархии, так и рядовых священнослужителей и верующих» [1, с. 265]. В XV главе п. 2 Устав 1988 года отменял действовавшее до принятия настоящего Устава «Положение об управлении Русской Православной Церкви» [13, с. 45].

Положение об административном устройстве прихода 1945 года было разработано митрополитом Ленинградским Григорием (Чуковым) в духе постановления о приходах, выработанного на Поместном соборе 1918 г., где было определено, что хозяйственно-финансовой деятельностью прихода ведал церковный совет во главе с настоятелем, а жизнь прихода, как православной общины, мыслилась как структура Церкви, в которой миряне участвуют в управлении. Но возглавление всей жизни прихода, духовной и хозяйственной, оставалось за настоятелем [5, с. 1012].

В 1961 г. Архиерейский Собор РПЦ под давлением идеологического отдела ЦК КПСС и Совета по делам Русской Православной Церкви внес изменения в приходский устав и поставил священников в полную административную зависимость от приходских «двадцаток», определив пастырское служение священника в область «духовных», в ос-

новном, богослужебных обязанностей. Реформа проводилась под лозунгом «восстановления советского законодательства о культах», «возвращения к ленинским нормам», к Положению о религиозных объединениях 1929 года, признающему только местные культовые общины, объединенные вокруг храма, и не предусматривающему административной власти клира, что противоречило административному устройству РПЦ, принятому на Соборе 1918 г. По Положению 1929 года участие в хозяйственно-финансовой деятельности общины возлагалась только на исполнительный орган верующих (двадцатку), несущий, согласно законодательству, ответственность перед гражданской властью за сохранность здания и имущества храма. В силу приходской реформы 1961 года, настоятель также был отстранен от руководства приходом, и в целом сведен на роль духовного чиновника, назначенного на приход для совершения богослужений и треб. Формально в приходе устанавливалось двойственное возглавление, что не могло не отразиться пагубно на внутренней жизни общины. По мнению некоторых исследователей, в условиях гонений и притеснениях со стороны власти начала 60-х годов, такое разграничение могло иметь положительные последствия. Священнослужители выводились из-под удара атеистических властей и перед законом уже не могли отвечать за финансовое положение своих приходов, тем самым, их труднее становилось привлекать к уголовной ответственности. Однако вряд ли советское правительство потребовало изменения Положения о Церкви, если реформой подразумевалась польза Церкви.

Уступки, предпринятые руководством Церкви под нажимом государственно-партийных органов, и представляемые церковной общественности как принятые с благими побуждениями, обернулись не только административной, но и богословской, экклезиологической катастрофой. Желание церковного руководства выйти из-под удара граж-

64

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 2, 2016

© Сазонов Д.И., 2016

данских властей, развернувших в начале 60-х гг. антирелигиозную компанию (на памяти у архиереев того поколения были свежи воспоминания о репрессиях 20-30-х годов), смягчить позицию партийной идеологической верхушки, привело к кардинальным изменениям и в самой церковной структуре, искажением ее канонического строя. Последовательно проводя линию партии на вытеснение Церкви из всех сфер общества, на местах, с 1958 года, в массовом количестве проходил процесс принудительного закрытия храмов (за 19601964 годы количество церквей уменьшилось на 5457: 01.01.1960 г. - 13008; 01.01.1965 г. - 7873) [8, с. 34], распада и разложения церковных общин, лишения священнослужителей их прямых обязанностей - пастырского возглавления общины, епископов - епархии. «Я не правящий архиерей, а подписывающий», - восклицал Костромской архиепископ Кассиан (Ярославский), яркими словами живописуя свое положение [18, с. 120]. Приведем пример культурного беспредела того времени: «В селе Никола-Ухтома и в с. Погорелово Урицкого сельсовета имеются две церкви. Обе они находятся в аварийном состоянии, кирпичи интенсивно выветриваются, фундаменты под колокольнями дали сильную осадку, колокольня церкви с. Погорелово отошла от основного здания на 5-10 см. Кровли крыш стали ветхими, сводчатые потолки обваливаются, деревянные конструкции гниют. Для сохранения этих зданий требуется большой капитальный ремонт и поскольку эти церкви не имеют никакой архитектурной ценности, их реставрации и восстановления не будет (а кто определял архитектурную ценность церквей? - Д.С.). Церковных двадцаток по этим церквам нет, имущества для совершения обрядов никакого нет. Правление колхоза "Новый путь", на территории которого находятся эти церкви, обратилось с просьбой в Исполком Совета о передаче этих зданий для оборудования в них мастерской и склада, в связи с приобретением тракторов и других сельскохозяйственных машин». Такое разрешение правлению колхоза дали [3, с. 47]. Вместе с тем, одной из причин закрытия храмов, как это указывается в годовом отчете Костромского Епархиального Управления, непостоянные (читай один-два раза в год - Д. С) богослужения совершаются в 12 из 68 храмов епархии. Причина - недостаток священнослужителей, из-за сокращения духовных школ, естественной убыли старшего поколения, препятствий, чинимых уполномоченными и партийным руководством на местах. За 1971 год выбыло из числа штатного духовенства 10 священнослужителей. По направлению Учебного комитета направлен 1 человек, прибыло из других епархий 5. Итого - прибыло в епархию 6 человек [2, с. 3].

Антирелигиозную компанию 60-х годов оправдывали коммунизмом и техническим прогрессом,

которые вытолкнут из общества и сознания людей «пережитки прошлого» - религию. М.Н. Бессонов в своей книге «Православие в наши дни» описывая происходящие в те годы процессы, указывает причину сокращения количества храмов и «сети религиозных обществ», видит ее в «отходе верующих религии под влиянием революционных социалистических преобразований». Виновником губительных для страны и человека последствий конфликта между государством, исповедующим идеологию атеизма и религиозными представлениями верующих он считает Церковь, не смирившуюся с потерей «государственного статуса», запятнавшую себя «сотрудничеством с эксплуататорскими классами». Правда, следует признать, что Бессонов, отчасти признавая роль государства в фактическом уничтожении Церкви, в конце 80-х ссылается на то, что Церковь «вовремя не перестроилась», указывает на некоторые перегибы, которые происходили в прошлом со стороны государства: на «усиление классовой борьбы» определенной заклейменным на ХХ съезде партии Сталиным, администрировании на местах в отношении к религиозным организациям и верующим отдельных волюнтаристских командно-административных методов отдельных товарищей, затянувшийся характер приспособления Церкви к новым социалистическим реалиям [1, с. 194, 196].

Оспаривая позицию Бессонова в «вине Церкви», скажем, что государство, в лице идеологического отдела партаппарата, грубо нарушая им же принятые законы и постановления о невмешательстве в дела Церкви, сделало все, чтобы Церковь, с одной стороны, была инструментом государственной политики на международной арене, и, с другой, внутренняя жизнь Церкви полностью находилась под государственным контролем, что законодательно и было закреплено изменениями в Положение об управлении РПЦ 1961 г. Но при этом в ряде исследований, в частности в книге Бессонова, дело представлено таким образом, что сама Церковь в лице Соборов 1961 и 1971 гг. эволюционировала, поменяла идеологический вектор и встала на патриотические позиции, сама изменила свою внутреннюю структуру. В реальности международная деятельность и вовлечение в нее церковных структур была вынужденным шагом (в частности, вступление в ВСЦ, - прим. Д. С.) благодаря которому, имелась заинтересованность партийной верхушки, учитывая международную обстановку (с мнением Церкви при этом особенно не считались), прибегать к помощи церковных кадров. В частности после Хель-синских договоренностей 1973 года.

Во внутренней жизни церковных общин с 1961 г. староста стал фактическим хозяином прихода. Он стоит во главе исполнительного органа, практически осуществляет наем и увольнение служащих (в том числе настоятеля, служащих, на-

емных работников), заключает договора с духовенством и контролирует всю приходскую жизнь. При этом он ни в чем, ни с какой стороны, ни в каком отношении, не подчинен церковному начальству. Вот жалоба Патриарху Пимену от прихожан Ивановского Преображенского кафедрального собора: «Староста церкви Вареникин А.А., шофер по профессии, человек неверующий, очень грубый с прихожанами и духовенством <...>. По закону двадцатка должна руководить деятельностью Церкви, но в нашем храме она совершенно никакой роли не играет, и с ее челнами не считаются <...>. Ва-реникин не был избран по результатам голосования членов двадцатки (за него проголосовали 0%), <...> но был утвержден на роль старосты гори-сполкомом»[9, с. 1, 3].

В экклезеологическом понимании церковной традиции связь между приходом и священником, между пастырем и паствой определяется уровнем духовной и сакраментальной жизни прихода. Священник является совершителем богослужений и таинств Церкви, духовным пастырем Богом вверенной ему паствы. Поэтому ответственность и положение священника, настоятеля прихода, пастыря душ человеческих иное, чем положение и ответственность директора, администратора, хозяина.

Священник должен иметь отношение ко всем сторонам приходской жизни - к благотворительной, к общественной, даже к финансовой. Однако целью этого касательства является не «захват власти», а духовное бодрствование над церковной оправданностью всех проявлений приходской жизни и постоянное вдохновение прихожан к одухотворению и воцерковлению всех этих аспектов приходской деятельности.

Вышеприведенную мысль высказывает протоиерей Ростислав Лозинский в своей докторской диссертации «Пастырь на приходе», указывая на ошибку, свойственную исследователям административного устройства Церкви или приходского управления, которую часто допускают исследователи. Все известные церковные уставы, Кормчии и Номоканоны, духовный Регламент, рассматривают Церковь как обычную организацию, но не «принимают во внимание особенность структуры Церкви как установления Богочеловеческого, не учитывается, что главой Церкви является Богочеловек Иисус Христос (Ефес. 1:22)» [11, с. 193]. Далее, он указывает на противоречия, о которых мы упомянули выше, касающиеся написания, истолкования и практической реализации изменений, внесенных на Архиерейском Соборе 1961 года. Внесенные изменения, озвученные и истолкованные Патриархом Алексием I в формате «для умных пастырей», и в духе соборности, как например, в пункте В), звучат вполне безобидно: «приходская община является частью Русской Православной Церкви, а вместе и Вселенской Христовой Церкви,

и имеет самостоятельный характер в управлении хозяйством и финансами» [6, с. 15]. И конечно, как пишет тот же прот. Лозинский: «Только тот приход будет духовно здоровым и жизненно крепким, в котором будут действительно христианские взаимоотношения между причтом и церковным советом, пастырями и всеми членами общины» [11, с. 197]. В Положении записано, что староста действует не самостоятельно, но вместе с членами приходского совета, помощником и казначеем, «избираемым из прихожан правоспособных и доброй христианской нравственности» [6, с. 15]. По мысли прот. Лозинского, староста - слуга прихожан, как и священник, только с иными прямыми назначениями чисто хозяйственно-материального характера. Вмешиваться в духовно-богослужебные вопросы притча, обращаться к народу с амвона, староста не имеет права, о чем записано в пункте «л» измененного Положения, где указано, что «исполнительный орган не вмешивается в распорядок богослужений и в дела взаимоотношений членов притча между собой, а в случае ненормальностей в этих вопросах он обращается к епископу, исключительной компетенцией которого подлежит суждение об этом. При приглашении на работу в храм псаломщиков <...>, вообще лиц так или иначе участвующих в богослужении, исполнительный орган согласует кандидатов на эти должности с настоятелем» [6, с. 17]. Но по существу такого не было. Принятая реформа ломала каноническое и экклезеологическое осмысление соборности и смысла церковной общины. Зная, что в советском обществе, как замечает историк Т.А. Чумаченко, «полностью "растворилась" граница между такими категориями, как закон, постановление, распоряжение, инструкция», трудно было рассчитывать на реальное воплощение написанного. Искажение закона, спущенного на места в виде негласных инструкций, «инструкции для служебного пользования», «рекомендаций», имело силу закона. Налицо было искажение закона, его превратное истолкование. В связи с такой трактовкой законодательства о религии, заключавшейся в «негласных инструкциях», уполномоченные были переориентированы из чиновников по связям между государством и Церковью в орган, имеющий задачу «ограничения влияния церкви на общество» [17, с. 219]. Именно поэтому партийная номенклатура на местах вынуждена была предоставлять показатели уменьшения количества церквей, сокращения обрядов, ликвидацию святых источников и мест поклонения верующих. Эта политика освящалась, направлялась и оправдывалась идеологическими установками коммунистической партии, обязывающими каждого члена партии «вести решительную борьбу с религиозными предрассудками» [13, с. 6].

В защиту канонического устройства Церкви выступили ряд архиереев - архиеп. Гермоген (Го-

66

Вестник КГУ им. H.A. Некрасова .¿j. № 2, 2016

лубев), группа «восьми» и некоторые представители духовенства и мирян - священники Н. Эшлиман и Г. Якунин, миряне Б. Таланов и др. Остальные, а их было большинство, внешне смирились с произошедшими изменениями, которые не могли не вызывать сопротивления у православного человека. Но ненормальность положения сказывалась в повседневной жизни прихода, в конфликтах, которые постоянно являлись ответом на искривление первоначально заложенной традиции.

В лице своих лучших представителей - пастырей и мирян, не смирившихся с положением вещей, верующие всех уровней сопротивлялись системе, которая уже была обречена политически и экономически. Об этом подробно пишет Б.А. Филлипов в «Очерках по истории ХХ век». «В СССР к началу 1980-х гг., по общему мнению специалистов, прежние формы и методы укрепления и реформирования системы исчерпали себя. Проблема выхода из существующей социально-экономической и политической системы как грозный призрак встали перед Юрием Андроповым и Михаилом Горбачевым» [15, с. 575]. Сознавало крах системы не только руководство страны, но местные органы власти и простые граждане [10]. Ю. Андропов не пошел на трансформацию системы. Но уже во времена Горбачева изменения были жизненно необходимыми. Весной 1989 года помощник Горбачева А.С. Черняев записал в дневнике о своем шефе: «Концепции к чему идем у него нет. Заявления насчет социалистических ценностей, идеалов Октября <...> звучат иронически для понимающих. За этим ничего нет» [16, с. 15-16].

Возвращение общества к своим традиционным истокам и религиозным ценностям было делом времени. Один из самых авторитетных западных политологов Ральф Дарендорф, в своем докладе, посвященном трансформации социалистической системы, высказал мысль о том, что демократические институты необходимо создавать не только руководствуясь экономическими и рыночными перспективами, но в первую очередь, созданием моральных ценностей [4, с. 6].

Конечно, партийная верхушка вряд ли прислушивалась к мнению авторитетных людей и думала при этом о смене идеологии. Однако в начале 80-х годов началась подготовка к юбилею 1000-летия Крещения Руси, мероприятия которого, по свидетельству многих исследователей, из узко церковных рамок вышли на уровень государственно-церковного торжества, отмечаемого как в стране, так и по всему миру. М.С. Горбачев перед телевизионными камерами всего мира 28 апреля 1988 г. пожал руку Патриарху Пимену и такими словами определил значение крещения Руси в 988 году: «Это знаменательная веха на многовековом пути развития отечественной истории культуры, российской государственности» [12, с. 262]. Благодаря

авторитету эпохального события, особенно подкрепленному указаниям руководства страны, стало возможно изменение отношения между религиозными организациями и государственными органами на местах. Только количество православных общин в 1988 году возросло более чем на 700. На поместном соборе 1988 года стало возможно принятие нового Устава, который, как подчеркнул архиепископ Смоленский и Вяземский Кирилл (его разработавший), явился в преемственной связи с определениями Поместного собора 1917-1918 гг. Представляя Устав, он подчеркнул, что Устав составлен с учетом сложившейся в Русской Церкви практики как тщательно продуманная система управления, находящаяся в полном соответствии с православной экклезиологией, каноническим правом и церковным строем, а также нынешним гражданским законодательством страны [7, с. 19].

В новом Уставе в части VIII уточняется, что приход является частью епархии РПЦ, говорится, что «Община составляет часть епархии, находится под каноническим управлением своего епархиального архиерея и под руководством поставленного им священника-настоятеля» [13, с. 32]. Настоятелю, кроме вверенных ему обязанностей богослужебных, пастырских, возвращаются «административные обязанности, определяемые его должностью», он же возглавляет Приходское собрание (председатель).

Подводя итоги вышеизложенному, можно сделать вывод о том, что под нажимом партийно-государственной номенклатуры, в обстоятельствах того времени, церковная власть не имела возможности сопротивляться, приняла концепцию государства в отношении изменения своего канонического строя и была фактически отстранена от финансово-хозяйственной деятельности, и во многом, от управления приходами. При благоприятных обстоятельствах краха идеологической системы Церковь вернула подлинный смысл своего многовекового устройства и свои традиции. С восстановлением канонической административной системы, Церковь получила возможность возрождения своих институтов и своей миссии в обществе. Стало возможным восстановление истинного содержания принятых государством законов об отделении его от Церкви, при котором два института, государство и Церковь, получили возможность встать на путь продвижения гражданских свобод, и, в первую очередь, свободы совести, что впоследствии было отражено в 4 статье Конституции Российской Федерации.

Библиографический список

1. Бессонов М.Н. Православие в наши дни. - М.: Политиздат, 1990. - 303 с.

2. Годовой отчет по Костромской епархии за 1971 год. Архив Костромского Епархиального Управления. - 8 с.

3. Государственный архив Ярославской области (ГАЯО). - Ф. р-1033. - Оп. 1 - Д. 59. - 52 с.

4. Дарендорф Р. Свобода и социальные связи. Размышления над структурой некоей аргументации. - Die liberale Gesellschaft. Castelgondolfo -Gespräche 1992.Kleti-Gotta, Stuttgart, 1993. - 20 p.

5. Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 годов. Т. 1 (Кн. 2). Предсоборная работа 1917 года. Акты, определявшие порядок созыва и проведения Собора. - М.: Изд-во Новоспасского монастыря. -1376 с.

6. Журнал Московской Патриархии (ЖМП). -1961. - № 8. - 80 с.

7. ЖМП. - 1988. - №9. - 80 с.

8. Одинцов М.И. Письма и диалоги времен «хрущевской оттепели» // Отечественные архивы. - 1994. - №5. - С. 25-83.

9. Письмо Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Пимену от прихожан Ивановского Преображенского кафедрального собора. Архив Ивановского Епархиального Управления. 1972 г. - 4 с.

10. Корниенко Г.М. «Горбачев был готов на все» // Коммерсант - власть. - 2005. - № 10. -14 марта.

11. Лозинский Р.Р. прот. Пастырь на приходе (вопросы пастырской практики). 1934-1974. -Ярославль, 2011. - 336 с.

12. Никитин В. Патриарх Пимен: Путь устремленный ко Христу. - М.: Эксмо: Издательство московской Патриархи Русской Православной Церкви, 2011. - 320с.

13. Устав об Управлении Русской Православной Церкви Принят Поместным собором Русской Православной Церкви 8 июня 1988 г. // Религия в СССР. - 1988. - № 9 - 46 с.

14. Устав ЦК КПСС // Сборник выступлений, документов и материалов цикла «КПСС в стенограммах, документах и материалах», 1961-10-172. - М.: Госполитиздат, 1962 - 608 с.

15. Филиппов Б.А. Очерки по истории России. ХХ век: Учеб. пособие. - М.: Изд-во ОСТГУ, 2009. - 720 с.

16. Черняев А.С. 1991. Дневник помощника президента СССР. - М., 1999. - 336 с.

17. Чумаченко Т.А. Государство, православная церковь, верующие 1941-1961 гг. - М.: «АИРО-ХХ», 1999. - 238 с.

18. Эдельштейн Г., прот. Записки сельского священника. - М.: РГГУ, 2005 - 369 с.

68

Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 2, 2016

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.