CC BY
100
УДК 340
СМЕШАННЫЕ ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ ПРАВОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ
© Павел Сергеевич ЖИДКОВ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, аспирант, кафедра теории государства и права,
e-mail: [email protected]
Рассматривается одна из форм существования правовой реальности - смешанная, выделяемая наряду с правомерной и неправомерной формами. Предлагается авторское видение смешанной формы проявления правовой реальности, в частности, в том, что она представляет собой правовые явления, характеризующиеся двойственным позитивно-негативным характером (дефектные юридические факты, патологии права и т. п.), а также нетипичные правовые феномены (правовые презумпции, правовые фикции, юридические исключения и т. п.).
Ключевые слова: смешанная форма правовой реальности; позитивно-негативные правовые явления; нетипичные правовые феномены; правовая презумпция; правовая фикция.
В исследованиях, посвященных проявлениям правовой реальности, традиционно выделяют две ее формы - правомерную (позитивную) и неправомерную (противоправную, негативную).
На наш взгляд, подобный подход искусственно сужает спектр проявлений правовой реальности, не сводящийся к подобной дуалистической паре, поскольку границы, разделяющие все правовые явления на правомерные и противоправные, в современных
условиях становятся все более подвижными. Так, например, противоправное и правомерное поведение представляют собой пусть разные, но все же стороны одного явления -деятельности человека - диалектически взаимосвязанные и взаимодействующие. Кроме того, признание поведения правомерным или противоправным зависит от конкретного общества, конкретного времени. Даже если не брать в пример во многом противоположные оценки поведения человека в
различных историко-экономических формациях, по-разному будет оцениваться поведение в мирное или военное время, в период стабилизации общества или в условиях социального, экономического кризиса и т. д. Таким образом, правомерное и противоправное - это оценочные понятия, которые во многом условны и изменчивы [1].
Косвенно идея о том, что формы проявления правовой реальности не следует сводить исключительно к позитивным и негативным, неоднократно высказывалась в юридических исследованиях, тем не менее, осталась не до конца развитой.
В частности, В.К. Самигуллин отмечает, что в праве как в данности всегда присутствует и неправо, но в скрытом виде. Однако и неправу абсолютно не чуждо право - в скрытом виде в неправе дано право [2, с. 7]. Данный вывод ученого основывается на рассуждениях о возможности неправа быть источником права. По его мнению, подобное можно наблюдать в ситуации, когда закон, принятый неавторитетным и слабосильным парламентом, не выполняется (хотя формально он источник права), а противоречащий этому закону указ, принятый популярным, волевым и решительным главой государства, находит поддержку у граждан и реализуется (хотя такой указ формально нельзя рассматривать в качестве источника права, равного закону). Следовательно, имеются определенные основания, которые позволяют утверждать: при известных условиях неправо, как ни странно, может стать источником права [2, с. 7].
Джон Гарднер указывает, что, с одной стороны, любые законы являются законными («правовыми»), но при этом, с другой стороны, они могут не соответствовать более широкому идеалу моральной законности, хотя этот идеал и не является достаточно строгим (см.: [3]).
Развивая приведенную идею, Г. Жилин также полагает, что законы не всегда адекватно выражают право, в связи с чем от правовых нередко отличают неправовые законы [4, с. 8], отмечая при этом в качестве одного из аргументов против подразделения законов на правовые и неправовые отсутствие четких критериев для этого, поскольку признаки равенства, свободы и справедливости при характеристике права носят абстрактный характер и допускают неоднозначное толкование.
Приведенные примеры, на наш взгляд, с очевидностью указывают на необходимость выделения наряду с позитивными и негативными еще одной формы проявления правовой реальности - смешанной, включающей в себя правовые явления, характеризующиеся двойственностью характера, позволяющей провести более глубокий анализ структуры правовой «материи» в различных ее состояниях в силу присущих данной категории характеристик исключительности и необычности для познания механизма правового регулирования и принятия мер по его совершенствованию.
В первую очередь, к указанным смешанным правовым явлениям следует относить явления правовой реальности, характеризующиеся одновременно как правомерными, так и неправомерными чертами, в силу чего не относящиеся ни к одной из названных групп.
В частности, В.В. Муругина полагает, что особое промежуточное положение между правомерными и противоправными действиями-фактами занимают дефектные юридические факты (варьируемые от «безобидных», несущественных, с точки зрения закона (опечатка в договоре), до весьма серьезных, разрушающих непосредственно основы законности и правопорядка в обществе (заключение договора, содержащего положения, противоречащие основам правопорядка), трактуемые как особый вид фактов, имеющий в своем юридическом составе дефект и (или) несоответствие реальному отражаемому действию (или событию) и, как следствие, вызывающий правовые последствия в виде собственной недействительности и восстановления нарушенного права) [5, с. 8].
Полное или частичное отождествление юридических составов, имеющих изъян, с правонарушениями, нередко имеющее место в юридической литературе, ведет к неточному пониманию места и роли дефектных фактических ситуаций в системе юридических фактов, не позволяет увидеть качественной специфики дефектных фактов как особой, самостоятельной группы юридических фактов.
Также к указанной группе смешанной формы проявления правовой реальности следует относить патологии права, вызванные нарушением технологии правового нормирования.
Кроме того, к смешанным правовым явлениям следует относить правовые презумпции, правовые фикции, правовые исключения, нередко именуемые нетипичными правовыми образованиями. В частности, по мнению В.А. Сапуна, Я.В. Турбовой, нетипичные правовые средства выражены в нормах специального действия и в определенных параметрах отклоняются от признаков типичности и используются в процессе реализации права в системе с правовыми средствами, закрепленными в регулятивных и охранительных правовых нормах [6]. К таким нетипичным правовым средствам, по мнению ученых, следует отнести легальные правовые дефиниции, правовые презумпции, правовые аксиомы, юридические фикции и некоторые другие правовые средства.
По мнению М.И. Пантыкиной, подобные правовые явления открывают в праве творческое, интуитивное начало, активное смысло-полагание, создающее идеальные модели и методы не отражательного, а конститутивного характера, требующие дополнительной интерпретации, и используются в целях нормализации неоднозначных случаев правовых отношений [7, с. 29].
Следует подчеркнуть, что в настоящее время роль указанных смешанных правовых явлений существенно возросла, что связано с реформацией правового регулирования практически во всех сферах общественных отношений, а также с появлением принципиально новых областей правового регулирования. Рассматриваемые явления все чаще можно встретить в гражданском, налоговом, административном, уголовном, гражданско-процессуальном, информационном праве и иных отраслях законодательства.
Вместе с тем вопрос о понятии юридических презумпций, фикций, исключений относится к числу дискуссионных, характеризующихся неоднозначностью понимания среди ученых. Непоследовательностью, а зачастую и противоречивостью отличается и правовая политика в отношении применения рассматриваемых смешанных правовых явлений.
Юридическая презумпция - это предположение некоего исхода события, состояния или действия, основанное на вероятности. Если правовая норма схватывает реальность только в ее неподвижности, в ее постоянных
чертах, то юридическая презумпция - это развивающая модель реальности, которая строится в процессе реализации права, способна выйти за рамки наличной ситуации и придать юридическому факту новый смысл [7, с. 29].
Двойственность природы юридической презумпции, не позволяющая однозначно отнести ее к правомерным правовым явлениям, связана с тем фактом, что юридическая презумпция является неполной индукцией -индукцией через простое перечисление, т. е. умозаключением, дающим вероятное суждение, и которое, следовательно, может быть ошибочным в отличие от полной индукции [8, с. 12].
Под правовой фикцией принято понимать несуществующее положение, признанное законодательством существующим и ставшее в силу этого общеобязательным [9, с. 109].
Юридическую фикцию как смешанное правовое явление следует отличать от сходных правовых явлений, относящихся к негативным правовым явлениям - фикций в праве, а также фиктивных правовых состояний. Первое понятие носит негативную смысловую окраску и обозначает такие ситуации в правотворчестве или правореализации, когда законы не соответствуют регулируемым общественным отношениям, а правоприменительная практика не соответствует законам. Фиктивные правовые состояния также носят юридический характер, регулируются законом, их существование признается правом, но оценивается негативно (фиктивная сделка, фиктивный брак, фиктивное банкротство и т. п.) [10].
На наш взгляд, юридические фикции являются самостоятельным правовым явлением, несмотря на то, что традиционно они трактуются в качестве одного из приемов юридической техники. Двойственность характера правовой фикции, позволяющая относить ее к числу смешанных правовых явлений, проявляется в ее условности, относительности, не сводящихся, тем не менее, к абсолютно ложному характеру, зачастую подчеркиваемому в юридической литературе. Подобный подход, на наш взгляд, сужает объем рассматриваемого понятия, поскольку возможны и иные варианты правовой фикции - правовая фикция, которая может соот-
ветствовать действительности, правовая
фикция, которая в принципе не может соответствовать действительности в силу отсутствия соответствующих аналогов общественных отношений, предусмотренных юридической фикцией в реальной действительности.
Говоря о правовых исключениях как о смешанных формах проявления правовой реальности, С.Ю. Суменков отмечает, что право, с одной стороны, устанавливает модель, меру, образец должного поведения людей, с другой - будучи результатом отражения реального мира, предусматривает определенные возможности отступления от общеобязательного эталона. Таким образом, исключения в праве - это допускаемые юридическими нормами и закрепленные в них, отличные от общеустановленных правил положения, реализуемые уполномоченными на то субъектами при определенных условиях [11, с. 188].
Однако если исключение из правил в целом - абстрактная закономерность, то непосредственное проявление исключения - это в каждом случае уникальная жизненная ситуация, определенного рода феномен, связанный с дифференциацией, детализацией, индивидуализацией правореализационного процесса.
Право, с одной стороны, устанавливает модель, меру, образец должного поведения людей, с другой, - будучи результатом отражения реального мира, предусматривает определенные возможности отступления от общеобязательного эталона. В противном случае право рискует превратиться в аморфную, реально не работающую, противоречивую и, как следствие, тормозящую общественное развитие систему юридических норм. Следовательно, правовые исключения - уникальные юридические феномены, выступающие средством правовой дифференциации общества.
Особо подчеркнем, что к смешанным формам правовой реальности нами относятся именно правовые исключения, не отождествляемые с исключениями в праве в целом. Дело в том, что исключение может как соответствовать, подпадать под определенное правило, так и противоречить ему. Более того, исключения иногда могут выступать в качестве отрицательных, неправомерных, нецелесообразных и вредоносных факторов. Послед-
нее в сфере действия права относится к правонарушениям и злоупотреблениям правом.
Что же касается юридических исключений, то они, равно как и правила, являются нормативными предписаниями государства и существуют в виде объективированных институтов, формализованных юридических норм, выраженных в законах, иных источниках права [11]. Поэтому, говоря об исключениях как об альтернативных правилам способах правового регулирования, необходимо учитывать тот факт, что анализируемые исключения не направлены против правил, а напротив, подпадают под них, соотносятся с ними как часть и целое. Именно поэтому исключения воспринимаются как отличные от типовых, но, тем не менее, допустимые правовые явления.
В целом же, характеризуя смешанные правовые явления, двойственность которых имеет иную природу, не связанную с наличием одновременно позитивных и негативных черт, необходимо, на наш взгляд, трактовать их более широко, относя к ним всю совокупность т. н. нетипичных явлений, которые с точки зрения правовой основы или по своему фактическому составу содержат элементы, отклоняющиеся от идеальной модели правоприменения.
Анализируемые нетипичные правовые явления следует отличать от правовых аномалий, также представляющих собой существующие отклонения в правовом регулировании.
Анализ указных понятий позволяет заключить, что понятия «правовая аномалия» и «нетипичное правовое явление» далеко не тождественны. При всей смысловой близости они отражают различные аспекты: понятие «правовая аномалия» используется на уровне специально-юридического действия права для выражения неких патологических процессов, понятие «нетипичное правовое явление» более уместно на уровне информационно-психологическом, где речь идет о факторах, носящих в целом позитивный характер.
В целом следует отметить, что динамичность правовой практики приводит к постоянному возникновению и развитию феномена «нетипичности», поскольку структурные элементы правовой реальности непосредственно выражают изменчивость социальной реальности, в контексте которой они разви-
ваются и усложняются. Это развитие обусловливается не только запросами оптимизации правовой действительности, эффективности и легитимности ее функционирования, совершенствования государственного управления и его адекватности конкретно-историческим условиям, потребностям, интересам, но и трансформации культурно-духовной жизни общества, развития национального политико-правового мышления и т. д.
В этом контексте совершенно очевидно, что современная эпоха развития правовых систем, связанная во многом со стандартизацией и правовой унификацией, вполне отчетливо формирует тенденцию в развитии различных нетипичных правовых форм, в рамках которой универсальные параметры правового развития конвергируют с закономерностями и случайностями развития правовой действительности. При этом классические, «чистые», формы не только не способны отразить сложность и неоднозначность развития современного права, но и обладают определенными недостатками, сталкиваясь с конкретно действующими внутренними и внешними факторами развития правовых пространств. В связи с этим актуальность и востребованность развития теории нетипич-ности в правовой организации в настоящее время трудно переоценить.
Современная теория государства и права нуждается в формировании четкой систематизации и типологизации возникающих нетипичных форм в современной правовой действительности, а также факторов и условий, их порождающих, перспектив их развития и т. д.
1. Ковалева Е.Л. Правомерное и противоправное поведение. (Их соотношение): автореф. дис. ... канд. юр. наук. М., 2002.
2. Симигуллин В.К. Право и неправо // Государство и право. 2002. № 3.
3. Максимов С.И. Современный философско-правовой дискурс: 21 Всемирный конгресс международной ассоциации философии права и социальной философии // Известия вузов. Правоведение. 2003. № 6. С. 197-198.
4. Жилин Г. Соотношение права и закона // Российская юстиция. 2000. № 4.
5. Муругина В.В. Дефективность юридических фактов как негативная черта правовой системы: автореф. дис. ... канд. юр. наук. Саратов, 2010.
6. Сапун В.А., Турбова Я.В. Инструментальная теория права и правовые средства как элементы юридической техники // Ленинградский юридический журнал. 2010. № 3. С. 178186.
7. Пантыкина М.И. Конструирование права как процесс его смыслообразования // Среднерусский вестник общественных наук. 2009. № 2.
8. Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве. СПб., 2004.
9. Общая теория права: курс лекций / под ред. В.К. Бабаева. Н. Новгород, 1993.
10. Давыдова М.Л. Проблемы понятия и классификации правовых фикций // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. 2009. № 11. С. 17-18.
11. Суменков С.Ю. Методология исследования исключений в праве // Правовая политика и правовая жизнь. 2009. № 1.
Поступила в редакцию 10.09.2012 г.
UDC 340
MIXED FORMS OF MANIFESTATION OF LEGAL REALITY
Pavel Sergeevich ZHIDKOV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Post-graduate Student, Theory of State and Law Department, e-mail: [email protected]
One of forms of existence of a legal reality, mixed, allocated along with lawful and wrongful forms, is considered. Author’s vision of the mixed form of display of a legal reality, in particular that it represents the legal phenomena characterized by dual is positive-negative character (the defective legal facts, right pathologies, etc.), and also atypical legal phenomena (legal presumptions, legal fiction, legal exceptions, etc.) is offered.
Key words: mixed form of legal reality; positive and negative legal phenomena; atypical legal phenomena; legal presumption; legal fiction.
