CC BY
2076
UNIVERSUM:
ЭКОНОМИКА И ЮРИСПРУДЕНЦИЯ
• 7universum.com
СМЕРТНАЯ КАЗНЬ: ПЛЮСЫ И МИНУСЫ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
Дядюн Кристина Владимировна
канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Российской таможенной академии (Владивостокский филиал),
РФ, г. Владивосток E-mail: Kristina. dyadyun@yandex. ru
THE DEATH PENALTY: PLUSES AND MINUSES IN THE MODERN SOCIETY
Kristina Dyadyun
candidate ofjuridical sciences, associate professor of department of criminal law
of Russian customs Academy, Vladivostok branch,
Russia, Vladivostok
АННОТАЦИЯ
В данной статье автор анализирует институт смертной казни: исторические, религиозные и правовые основы, особенности законодательного подхода и практической реализации. Рассмотрены международные аспекты вопроса и позиция зарубежного законодателя, также исследованы соответствующие нормы УК РФ в соотношении с требованиями основополагающих принципов.
ABSTRACT
In given article the author analyzes death penalty institute: historical, religious and legal bases, features of the legislative approach and practical realization. The international aspects of a question and a position of the foreign legislator
Дядюн К.В. Смертная казнь: плюсы и минусы в современном обществе // Universum: Экономика и юриспруденция : электрон. научн. журн. 2015. № 7(18) . URL: http://7universum.com/ru/economy/archive/item/2314
are considered, corresponding norms of the criminal code of Russian Federation in the ratio with requirements of basic principles also are investigated.
Ключевые слова: смертная казнь, уголовное законодательство, уголовноправовые принципы, международные документы, назначение наказания.
Keywords: death penalty, criminal legislation, criminally-legal principles, the international documents, punishment appointment.
Смертная казнь — одно из древнейших наказаний, известных человечеству. Она применялась еще до того, как возникло уголовное право в современном смысле этого слова. Вопрос о возможности применения смертной казни был актуальным в той или иной степени на протяжении всего существования государства, одновременно одним из самых острых вопросов не только уголовного права и юриспруденции, но многих других наук, таких как философия, психология, социология и др.
В Российской Федерации смертная казнь на законодательном уровне закреплена в ч. 2 ст. 20 Конституции: «Смертная казнь впредь до её отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей». Последняя смертная казнь в России была приведена в исполнение 2 сентября 1996 года. Указом Президента России от 3 июня 1999 года № 698 были помилованы 703 осуждённых к смертной казни, то есть все, кто на тот момент были приговорены [15].
В 2010 году в последнем регионе, Чеченской республике, появился суд с участием присяжных заседателей. В связи с этим Верховный суд РФ обратился с запросом в Конституционный суд РФ с вопросом о возможности применения смертной казни. Конституционный суд РФ издал определение № 1344-О-Р «О разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-
П», который признал невозможность применения смертной казни, даженесмотря на то, что в Российской Федерации во всех регионах присутствуют суды с участием присяжных заседателей. Конституционный Суд обосновал своё решение длительным неприменением смертной казни, вследствие чего в РФ сформировались устойчивые гарантии граждану не быть подвергнутым смертной казни. Именно этот документ на сегодняшний день запрещает применение смертной казни на территории РФ.
Согласно ч. 1 ст. 59 УК РФ смертная казнь может быть установлена только за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь. К таковым действующий уголовный закон относит: квалифицированные виды убийства (ч. 2 ст. 105); посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 227); посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295); посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317); геноцид (ст. 357). При этом санкции указанных норм предусматривают альтернативные наказания в виде лишения свободы на определённый срок или пожизненно.
Следует отметить, что регламентация рассматриваемого вида наказания характеризуется чрезмерно буквальным толкованием соответствующей конституционной нормы. Так, например, некоторые квалифицированные виды изнасилования относятся к категории особо тяжких и непосредственно посягающих не только на половую свободу и неприкосновенность, но и жизнь потерпевшей. В частности, изнасилование, повлекшее заражение ВИЧ — своего рода «медленное убийство» с особой жестокостью. Поэтому непонятно, почему убийство сотрудника правоохранительного органа, осуществленное выстрелом в упор может повлечь наказание в виде смертной казни, а указанный вид полового преступления — нет. Следует отметить, что смертная казнь за изнасилование с отягчающими обстоятельствами устанавливалась в Воинских артикулах Петра I (путем отсечения головы), а также в советском уголовном законодательстве (Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15.02.1962) [19; 24]. Примечательно, что действующий УК Таджикистана
устанавливает возможность применения смертной казни за изнасилование, совершенное при отягчающих обстоятельствах (ч. 3 ст. 138) [22].
Также неясна невозможность применения смертной казни за квалифицированные виды терроризма (повлекшие гибель людей). В соответствии с действующим законодательным подходом в РФ (как это ни парадоксально), «выгоднее» совершить террористический акт с умышленным причинением смерти человеку (либо даже нескольким), чем, например, просто убийство из хулиганских побуждений. В связи со сложившейся в мире ситуацией, учитывая особую общественную опасность деятельности террористов, целесообразность такого подхода невозможно обусловить и оправдать никакими гуманистическими тенденциями. УК Казахстана, Таджикистана и Беларуси устанавливают смертную казнь как вид наказания за преступления террористической направленности, совершенные при отягчающих обстоятельствах [21; 22; 23].
Исходя из приоритетной задачи уголовного законодательства РФ — охрана прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 2 УК РФ), при регламентации санкций преступлений, посягающих на указанные интересы, следует исходить именно из содержания характера и степени общественной опасности конкретных деяний, допуская в соответствующих случаях и расширительное толкование искомой конституционной нормы. Следует отметить, что в ряде государств СНГ, в УК которых присутствует рассматриваемый вид наказания, возможность его применения трактуется именно расширительно. Например, ст. 59 УК Беларуси устанавливает смертную казнь за особо тяжкие преступления, сопряженные с умышленным лишением жизни человека при отягчающих обстоятельствах [21]. Однако анализ Особенной части уголовного законодательства данного государства показывает, что указанный вид наказания возможен (помимо убийства при отягчающих обстоятельствах и убийства сотрудника ОВД) при совершении фактически всех международных преступлений (развязывание/ведение агрессивной войны, акт терроризма в отношении представителя иностранного
государства/международной организации, геноцид), а также для квалифицированных видов террористической деятельности, государственной измены и диверсии. Учитывая, что уголовное законодательство стран СНГ обладает схожей структурой, системой, принципами и историческими основами, представляется целесообразным учесть соответствующих опыт в отечественном уголовном праве.
Также следует рассмотреть вопрос о перечне лиц, к которым рассматриваемый вид наказания применяться не может вне зависимости от характеристик совершенного преступного деяния. К таковым по УК РФ относятся женщины, несовершеннолетние и мужчины, достигшие возраста 65 лет. И если в отношении лиц, совершивших преступление в возрасте до 18 лет и мужчин пенсионного возраста указанную позицию законодателя можно обусловить общими положениями гуманизма и гуманности, то в отношении женщин вообще такой подход вряд ли можно признать обоснованным.
Во-первых, в соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах назначение смертной казни запрещается только в отношении беременных женщин в силу «равного для мужчин и женщин права пользования всеми гражданскими и политическими правами» [14]. Т. е. подход российского законодателя в рассматриваемой области противоречит соответствующим международным стандартам. Также указанная законодательная позиция не соответствует сложившимся историческим традициям. Так, в отечественном уголовном праве смертная казнь не применялась только в отношении беременных женщин [19]. Кроме того, в большинстве зарубежных государств, сохраняющих смертную казнь как вид наказания, соответствующие ограничения установлены также только в отношении беременных женщин.
Во-вторых, в настоящее время именно женская преступность характеризуется наибольшим приростом и структурным «утяжелением». По данным статистики, динамика женской преступности с 90-х гг.
по настоящее время характеризуется увеличением в 2 раза, притом что преступления, совершаемые женщинами, характеризуются насильственной направленностью, особой жестокостью и цинизмом [13, с. 43]. Действительно, вряд ли можно оправдать принципом гуманизма назначение женщине-рецидивистке срочного лишения свободы при возможности применения к мужчине, впервые совершившему особо тяжкое преступление, смертной казни. Помимо принципа гуманизма, есть также и иные: законности, равенства, справедливости, которые должны применяться в единстве и взаимодействии, т. к. нарушение даже составляющего пункта одного принципа рушит систему в целом.
В- третьих, результаты соцопросов показывают, что большинство считает действующий подход российского законодателя «дискриминацией в отношении мужчин» [25, с. 81]. А как известно, общество не будет уважать и соблюдать закон, кардинально противоречащий его основам и убеждениям.
Изначально смертная казнь понималась как реализация принципа талиона: «око за око, зуб за зуб». Также иногда данный вид наказания рассматривается как способ реализации «кровной мести» от лица государства. Соответственно, на первый взгляд, существование данного вида наказания в современном уголовном праве противоречит основополагающим принципам, целям и задачам УК. Однако более детальный грамматический, систематический, исторический и логический анализ показывает, что цель восстановления социальной справедливости — принудительное претерпевание преступником по воле государства страданий/ущерба, равнозначных причиненных им пострадавшему, есть не что иное как современная интерпретация того самого принципа талиона. Отрицание данного факта — есть отрицание карательной функции уголовного закона.
Тенденция к сокращению применения и полной отмене смертной казни наметилась в мире после Второй мировой войны. Представляется, что не последнюю роль в этом сыграла Всеобщая декларация прав человека [14], установившая, что каждый человек имеет право на жизнь
и что никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным и унижающим его достоинство обращению и наказанию. Кроме того, отмена смертной казни рекомендована Резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН от 8 декабря 1977 года и от 15 декабря 1980 года, а также вторым факультативным протоколом к Пакту о гражданских и политических правах, принятым Генеральной Ассамблеей ООН 15 декабря 1989 года [14]. По мнению авторского коллектива кафедры уголовного права и криминологии Московского государственного университета, «в данном контексте смертная казнь однозначно относится к наказаниям жестоким и бесчеловечным» [8]. В то же время в свете рассматриваемого вопроса не следует смешивать понятия «гуманизма» и «гуманности». Гуманизм есть признание человека как личности, его права на свободное развитие и проявление своих способностей. Гуманность же представляет собой уважение и доброе отношение к человеческой личности [1]. При этом не следует забывать, что свобода одного индивидуума заканчивается там, где начинается пространство другого. В противном случае, слепо следуя указанным выше постулатам, следовало бы декриминализировать, например, фальшивомонетничество как форму реализации «свободного развития и проявления своих способностей». Более того, буквальное толкование вышеуказанных категорий позволяет оправдать практически любое общественно опасное деяние. Обращаясь к известному произведению «Парфюмер. История одного убийцы» Патрика Зюскинда, действия главного героя также можно оправдать, т. к. убийства совершались им в целях реализации природных способностей для создания идеального аромата. Таким образом можно оправдать практически любого маниакального преступника, поскольку каждый из них обосновывал совершенные преступные деяния определенной идеей «проявления своих способностей».
Кроме того, не следует забывать, что первоначальной идеей принципа гуманизма является обеспечение безопасности законопослушных граждан, охраняемых интересов общества и государства. Гуманизм же в отношении преступника ограничивается запретом причинения физических
страданий/унижения человеческого достоинства. Здесь следует отметить, что смертная казнь в РФ исполняется непублично путем расстрела (вне зависимости от того, какие мучения и страдания причинил виновный своей жертве).
Следует отметить, что в ряде современных государств в качестве формы реализации смертной казни применяются повешение, смертельная инъекция, электрический стул, отсечение головы и побиение камнями [6]. А в сравнении с историческими разновидностями смертной казни (четвертование, колесование, сварение в кипятке, распятие, сожжение, погребение заживо, замуровывание, бросание к хищникам, разрезание на мелкие кусочки, посажение на кол), современные формы — верх гуманизма.
Исходя из изложенного, российский уголовный кодекс — «самый гуманный кодекс в мире». Не следует забывать, что наказание лицу, совершившему преступление, в то же время есть мера гуманного отношения к пострадавшему, отражающая степень государственной защиты соответствующих прав и интересов.
В настоящее время в мире насчитывается 130 стран, отменивших смертную казнь в законе или на практике, и 68 стран, которые сохраняют и продолжают применять эту меру [26]. За последние 10 лет были казнены более 1600 человек в 25 странах и как минимум 3861 человек были приговорены к смерти в 55 странах [26]. Следует отметить, что в большинстве государств, сохранивших смертную казнь как вид наказания, предусмотрен более широкий перечень (в сравнении с РФ) преступных деяний, за совершение которых возможно назначение данного вида наказания: шпионаж, государственная измена, терроризм, воздушное пиратство, убийство заложников, похищение людей, повлекшее их смерть, незаконный оборот наркотиков, коррупция, вооруженное ограбление, изнасилование [26]. Исходя из изложенного, зарубежный законодатель устанавливает возможность назначения смертной казни за любое тяжкое общественно опасное деяние, причинившее/способное причинить вред жизни и здоровью личности, основополагающим интересам
общества и государства. Однако в Китае данный вид наказания применяется достаточно широко и за меньшие проступки, такие как взяточничество, сутенёрство, подделка денежных знаков, сокрытие налогов, браконьерство (в частности, добыча амурского тигра) и др. [20].
В СССР высшая мера наказания (расстрел), применялась за следующие преступления: убийство с отягчающими обстоятельствами; изнасилование с отягчающими обстоятельствам; убийство по политическим мотивам советского политического деятеля или официального представителя иностранного государства; измена Родине; бандитизм; дезорганизация деятельности исправительно-трудовых учреждений; покушение на жизнь работника милиции или дружинника при исполнении служебных обязанностей; террористический акт, повлекший смерть человека; убийство военнослужащим своего командира; нарушение правил валютных операций в особо крупном размере; хищение социалистической собственности в особо крупном размере; получение, посредничество или дача взятки в особо крупном размере или лицом, ранее судимым за аналогичные преступления; организация незаконных вооружённых формирований или участие в них, если это сопряжено с причинением смерти людям [19]. Таким образом, в советском уголовном законе, с одной стороны, более последовательно регламентировалась возможность применения смертной казни (в отношении террористических деяний, квалифицированных видов изнасилования, бандитизма), с другой, применение указанного вида наказания никак не сообразовывалось с характером и степенью общественной опасности совершенного деяния. Так, например, как можно обосновать расстрел лиц, у которых была найдена пара стодолларовых купюр? Или процессы против так называемых «фарцовщиков», осуществляющих, в современном понимании, обычную предпринимательскую деятельность? Либо знаменитое дело директора гастронома № 1, расстрелянного в нарушение даже существующих в то время процедур за действия, которые в настоящее время поощряются:
уменьшение процента порчи товаров, повышение спроса, улучшение качества обслуживания.
Приведенные примеры свидетельствуют не о вредоносности существования института смертной казни, а о недостатках правоприменительной и законодательной деятельности, ведущей, соответственно, к необоснованному закреплению рассматриваемого вида наказания в санкциях за преступления, не отвечающие необходимой степени общественной опасности, а также к нарушению процессуальных аспектов реализации соответствующего института. Именно вопрос компетентности, квалифицированности и профессионализма юридических работников, по сути, является камнем преткновения в вопросе отмены моратория на смертную казнь.
Что касается религиозной подоплеки рассматриваемого вопроса, следует отметить: в отношении смертной казни библейская заповедь любить ближнего как самого себя интерпретируется как предписание казнить приговорённого преступника наиболее гуманным способом [16]. В Основах социальной концепции Русской православной церкви сказано [16]: особая мера наказания — смертная казнь — признавалась в Ветхом Завете. Указаний на необходимость её отмены нет ни в Священном Писании Нового Завета, ни в Предании и историческом наследии Православной Церкви. Таким образом, религия не запрещает применение смертной казни в соответствующих случаях, но призывает к гуманным способам ее осуществления. Русская православная церковь отметила, что вопрос об отмене либо неприменении смертной казни должен решаться обществом с учетом состояния преступности, правоохранительной и судебной систем, а наипаче исходя из соображений охраны жизни благонамеренных членов общества [2]. Высказываясь за решение вопроса о смертной казни обществом, Русская православная церковь, по существу, предлагает провести референдум по данному вопросу, что соответствует ст. 3 Конституции РФ, в которой прямо говорится, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в РФ является ее многонациональный народ».
Вступив в Совет Европы, РФ приняла на себя обязательство отменить смертную казнь и исключить ее из системы наказаний. Согласно Распоряжению Президента от 27.02.1997 г. МИД РФ был подписан Протокол № 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, который до настоящего времени не ратифицирован, вследствие этого данный документ в отношении России не имел и не имеет юридической силы.
Малоубедительной представляется также ссылка на ст. 18 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. [14], в соответствии с которой государство обязано воздерживаться от действий, которые лишили бы договор его объекта и цели, если оно выразило согласие на обязательность для него договора, — и до вступления договора в силу. По сути, это декларативная формулировка, характерная практически для любого международного договора, однако «красивые фразы» — это просто «красивые фразы», а ратификация документа — совершенно иное действие, обязывающее государство к исполнению принятых обязательств. Более того, из стран — членов Совета Европы несколько государств сохранили смертную казнь в своем законодательстве.
Следует заметить, что ни Конституцией, ни каким-либо иным законом РФ объявление моратория на применение того или иного федерального закона в части или в целом специально не предусматривается. Согласно смыслу Конституции, действие отдельных положений или федерального закона в целом может быть приостановлено только посредством другого закона, изданного в установленном порядке. Решение подобного вопроса на основании подзаконного акта в стране, конституционно провозгласившей верховенство закона и создание правового государства, недопустимо. Исходя из изложенного, вышеназванные постановления Конституционного суда, по сути, противоречат сущности обязательств по отмене смертной казни.
В.В. Путин неоднократно высказывался против смертной казни, а Государственная Дума обращалась к нему с просьбой отменить мораторий на применение смертной казни. Отказ в данном решении был обоснован
утверждением, что жизнь человека дарована ему богом и только им может быть отнята [17]. Это достаточно шаткое обоснование, особенно с учетом того, что его автор — Президент светского государства. Кроме того, если государство не имеет права лишать человека жизни, тогда становится непонятным, почему аналогичное право может представляться отдельным гражданам, причем не только нарушителям закона: убийцам, террористам; но и законопослушным членам общества, например, при необходимой обороне. Таким образом, вышеозначенная позиция В.В. Путина не находит ни законодательного, ни религиозного обоснования. Кроме того, он же, оценивая террористические акты на Пушкинской площади, высказал противоположное мнение: «Человечество еще не выработало эффективного способа борьбы с терроризмом. Единственным лекарством является адекватный ответ» [5].
В настоящее время высшие представители власти также не высказывают единого мнения по рассматриваемому вопросу. Подобная раздвоенность говорит о том, что в современной России нет четкой и последовательной политики в этой сфере. Нетерпимость общественного мнения в этом вопросе подтверждают следующие цифры: свыше 80 % населения высказываются не только за сохранение смертной казни, но и за ее расширение; лишь 9 % российских граждан считают, что смертную казнь следует отменить. При этом 70 % россиян считают смертную казнь наиболее эффективной мерой в борьбе с преступностью, требуют ее сохранения [3; 10—12].
Не жестокость, а неотвратимость наказания — основной постулат криминологии и главный аргумент противников смертной казни. В то же время жестокость — это характеристика не какого-либо процесса, деяния, а способа его совершения. Никто не предлагает осуществлять смертную казнь варварскими способами, имевшими место в истории (колесование, сжигание на костре, четвертование и т. п.). Кроме того, нельзя отрицать, что неотвратимость наказания очень трудно обеспечить, чтобы решить эту проблему необходимо совершенствовать существующую систему правоохранительных органов, методов следствия, судебного процесса. Вышеуказанный постулат не является аргументом
ни за, ни против смертной казни, особенно с учетом того, что смертная казнь — это тоже вид наказания. Данный постулат скорее цель правоохранительной системы, при достижении которой возможно будет снижение уровня преступности общепревентивными методами.
Некоторые исследователи обращают внимание на повышение уровня преступности после отмены смертной казни [3, с. 10; 11, с. 4]. Профессор Квашис, комментируя данный факт, спрашивает: «Разве после означает вследствие?» [4, с. 7]. При этом далее приводит примеры повышения уровня преступности после введения смертной казни как аргумент против данного вида наказания. Хочется задать профессору им же сформулированный вопрос: разве «после» означает «вследствие»? Из вышеизложенного скорее можно сделать вывод, что взаимосвязь между существованием смертной казни и уровнем преступности нельзя рассматривать в чистом виде без учета каких-либо еще факторов (экономических, социальных и т. д.).
В отношении спора об эффективности смертной казни как сдерживающего фактора преступности показателен опыт Китая. Там за перевозку или сбыт свыше 50 грамм героина приговаривают к публичному расстрелу, и хотя и существует армия наркоманов примерно в 600 тысяч человек, но она все время уменьшается. В то время как у нас растет, достигнув, по неофициальной статистике, уже 2 млн человек [7, с. 447]. И это при населении почти в 8 раз меньше китайского.
Исследователи указывают, что чаще всего преступления совершаются в состоянии волнения, под воздействием алкоголя или наркотика; некоторые преступники являются людьми, чрезвычайно неуравновешенными или не совсем психически здоровыми, а следовательно, в подобных случаях смертная казнь не может сыграть роль сдерживающего фактора преступности. Но эти же исследователи предлагают заменить смертную казнь пожизненным лишением свободы, указывая, что преступники, в том числе и вышеуказанные их категории, будут в таком случае размышлять над содеянным и раскаиваться [4, с. 8—9]. Однако если человек совершил серийные
насильственные преступления из-за особенностей своей «больной» психики, то способен ли он на нравственные страдания и раскаяние? Кроме того, при пожизненном лишении свободы всегда существует надежда на побег, подкуп, наконец, на помилование. Ведь в отдельных случаях при помиловании на свободе оказываются и такие лица, которые снова убивают ни в чем не повинных людей. Вот цифры, характеризующие дальнейшую жизнь помилованных убийц: 52 % из них совершают преступление в течение года после помилования, причем 11 % — новое убийство [18, с. 98].
При этом смерть от убийств в нашей стране по сравнению с Европой с учетом численности населения в 20 раз выше у мужчин и в 12 раз — у женщин [9, с. 152]. В таких условиях отменить один из сдерживающих факторов (пусть и не всегда эффективный) значит усилить дестабилизирующие процессы, присутствующие в современном обществе.
Подводя итог, следует отметить, что смертная казнь, несомненно, исключительный вид наказания. Также невозможно полностью исключить возможность судебных ошибок при его применении. Кроме того, необходимо учитывать тенденцию общей гуманизации уголовного законодательства. Однако реальная возможность назначения наказания в виде смертной казни в любом случае не означает необходимость его «повального» применения, тем не менее, представляется, способствует общей превенции и реализации постулатов основополагающих идей уголовного права. Исторические, правовые, культурные и даже религиозные традиции не препятствуют, а скорее способствуют наличию рассматриваемого вида наказания в уголовном законодательстве. Основной проблемой выступает не сухая буква закона, а пресловутый человеческий фактор. Однако невозможно списывать все недостатки правоприменительной системы на некомпетентность сотрудников. В конце концов, система сама формулирует требования к своим исполнителям и ответственна за качество их фактического воплощения (разумеется, в лице ответственных «специально обученных» сотрудников). Обусловливая «невозможность» применения смертной казни недостаточной квалификацией
сотрудников правоохранительных органов либо «привычкой» правонарушителей, мы сами подписываемся в несостоятельности общества и государства в целом. РФ — великое и самодостаточное государство, способное и имеющее полное право устанавливать в пределах своей территории правила, обеспечивающие законность и правопорядок на основе ключевых положений законодательных принципов.
Список литературы:
1. Большой энциклопедический словарь / под ред. А.М. Прохорова. — М., 1998.
2. Версия. — 2000. — № 33 (интервью с патриархом русской православной церкви) / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: URL: https://versia.ru (дата обращения: 12.06.2013).
3. Гулиев В.Е. Отмена смертной казни — преступное непротивление злу насилием // Юридический мир. — 2002. — № 1. — С. 5—13.
4. Квашис В.Е. Отмена моратория не защитит общество // Юридический мир. — 2002. — № 7. — С. 4—11.
5. Калмазов А. Депутаты предлагают убивать убийц. Дума будет решать вопрос о смертной казни // Известия. — 2000. — 10 авг.
6. Кистяковский А.Ф. Исследование о смертной казни. — Тула, 2000.
7. Криминология / под ред. С.Я. Лебедева. — 2008.
8. Курс уголовного права. Том 2. Общая часть. Учение о наказании / под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. — М., 2002.
9. Малько А.В. Смертная казнь в России: проблемы правовой политики // Правовая политика и правовая жизнь. — 2002. — № 1. — С. 140—143.
10. Мезяев А.Б. Смертная казнь и современное международное право. — М., 2006.
11. Петрухин И.Л. Еще раз о смертной казни // Юридический мир. — 2002. — № 4. — С. 4—11.
12. Полный курс уголовного права в V т. Т. I / под ред. А.И. Коробеева. — СПб., 2008.
13. Попова С.А. Современная женская преступность: виды, причины,
предупреждение // Следователь. — 2006. — № 1. — С. 43—46.
14. Права человека. Основные международные документы. — М., 1989.
15. Решения Конституционного Суда РФ / [Электронный ресурс]. — Режим
доступа: URL:http://web.archive.org/web/20110716070907
/http://www.ksrf.ru/Decision/Pages/default.aspx (дата обращения: 05.06.2015).
16. Русская православная церковь. Официальный сайт / [Электронный
ресурс]. — Режим доступа: URL:
http://www.patriarchia.ru/db/text/428616.html (дата обращения: 07.06.2015).
17. Сабов А. Казнить нельзя. Точка поставлена. Владимир Путин против смертной казни // Российская газета. — 2001. — 11 июля.
18. Тенденции преступности, ее организованность. — М., 2006.
19. Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России. — М., 1997.
20. Уголовный кодекс КНР. — СПб., 2005.
21. Уголовный кодекс Республики Беларусь Узбекистан / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: URL: www.pravo.by (дата обращения: 06.06.2015).
22. Уголовный кодекс Республики Таджикистан / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: URL: www.legislationline.org (дата обращения: 06.06.2015).
23. Уголовный кодекс Республики Узбекистан / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: URL:fmc.uz (дата обращения: 06.06.2015).
24. Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование» от 15 февраля 1962 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. — 1962. — № 8. — Ст. 84.
25. Шибков О.Н. Принципы и нормы международного права как источники уголовного права: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — Ставрополь, 2000.
26. Юрченко И.А. Уголовно-исполнительное право. — М., 2015.
