CC BY
5Проблемы педагогики и методики
музыкального образования
DOI: 10.26086/NK.2019.54.4.009 УДК 78; 781; 316.422.44
© Забулионите Аудра Кристина Иосифовна, 2019
Санкт-Петербургский государственный университет (Санкт-Петербург, Россия), доктор философских наук, доцент факультета свободных искусств и наук, Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия), профессор института музыки, театра и хореографии E-mail: k.zabulionite@holism-culture.org; zkristi@mail.ru
СМАРТ-ТЕХНОЛОГИИ КАК ИННОВАЦИОННЫЙ ПРОЕКТ В ОБУЧЕНИИ КИТАЙСКИХ АСПИРАНТОВ ПО СПЕЦИАЛЬНОСТИ «МУЗЫКОВЕДЕНИЕ»:
БАРЬЕРЫ И ВОЗМОЖНОСТИ1
В статье обсуждаются трудности в образовании китайских аспирантов (языковой барьер, различия музыковедческого образования в Китае и России и культурно-цивилизационные барьеры), которые заметно усложняют процессы обучения в аспирантуре и подготовку диссертаций. Выдвигается идея о том, что применение смарт-технологий может оказаться эффективным и оптимизировать процесс обучения и исследовательскую работу. Концепция инновационного проекта смарт-дисциплинарности музыковедения, как некого интеллектуального навигатора в профессии, обсуждается в двух аспектах: в содержательной (музыковедческой) наполненности и в аспекте технической реализации. Возможности применения смарт-технологий связываются с проектированием целостной топографии дисциплинарности музыковедения, включающей историю музыки, теорию и критику, а также междисциплинарные связи музыковедения со смежными областями знания (философией науки и методологией гуманитарного знания, историей, эстетикой, социологией, психологией творчества и восприятия). Обсуждая технические возможности реализации такого гипер-проекта, предполагается, что продуктивным может оказаться опыт применения смарт-технологий, полученный в других областях культуры и искусства (музеях, кино, театральных представлениях). Выявляя возможности информационных технологий в музыковедении, отмечаются также их границы, которые связываются с невозможностью алгоритмизации исследовательского и творческого процесса в целом, а также с неустранимостью педагога из процесса освоения профессии.
Ключевые слова: Смарт-дисциплинарность музыковедения, алгоритмизация в музыковедении, компаративистика в музыковедении, Смарт-технологии в образовании и роль педагога, образование китайских аспирантов
© Zabulionite I. Audra Kristina, 2019
Saint-Petersburg State University (Saint-Petersburg, Russia),
PhD, DSc, Associate Professor of Faculty of Liberal Arts and Sciences,
Herzen State Pedagogical University of Russia (Saint-Petersburg, Russia),
Professor of Department of the Performing Arts, Institute of Music, Theatre and Choreography
SMART-TECHNOLOGIES AS AN INNOVATIVE PROJECT IN THE TRAINING OF CHINESE POSTGRADUATE STUDENTS IN MUSICOLOGY: CHALLENGES AND OPPORTUNITIES
The paper deals with the difficulties in the education of Chinese post-graduate students (language barrier, differences in musicology education in China and Russia and cultural and civilizational factors), which significantly complicate the process of post-graduate studies and preparation of dissertations. It is suggested that the use of SMART-technologies can effectively contribute to the learning process and research work. The concept of the innovative project of SMART-disci-plinarity in musicology as an intellectual navigator in the profession is reviewed in two aspects: in terms of content (mu-sicology) and technical implementation. The possibilities of applying SMART-technologies are associated with the design of a complete topography of musicology discipline, including the history of music, theory and criticism, as well as interdisciplinary links of musicology with related fields of knowledge (philosophy of science and methodology of humanitarian
1 Статья выполнена при финансовой поддержке РФФИ, грант № 18-013-00192.
knowledge, history, aesthetics, sociology, psychology of creativity and perception). Discussing the technical feasibility of such a large-scale project, it is assumed that the experience of applying SMART-technologies in other areas of culture and art (museums, cinemas, theatrical performances) may be productive. Exploring the possibilities of information technologies in musicology, we also identified their limits associated with the impossibility of algorithmization of the research and creative process as a whole, as well as the inseparability of the educator from the process of mastering the profession.
Key words: SMART-disciplinarity of musicology, algorithmization in musicology, comparative musicology, SMART-technologies in education and the role of the educator, education of Chinese postgraduate students
Введение
Электронные технологии сегодня получают все более широкое применение, охватывают самые разные сферы человеческой жизни, становясь плотной оболочкой «жизненного мира». Исследователи обсуждают разные аспекты, связанные с антропологическим измерением формирования смарт-культуры: мировоззренческие, психологические, правовые, социальные, аксиологические, эстетические и прочие. Отмечая меняющееся мышление, поведение и культурное самосознание современного человека — активного смарт-потребителя [2], они ставят вопрос об онтологическом статусе электронной культуры [8] и говорят о формировании смарт-парадигмы [4].
Понимая многосложность вопросов, связанных с использованием смарт-технологий в меняющемся «жизненном мире» современного человека, мы, однако, обратимся к практическим аспектам и будем обсуждать возможности их применения в сфере образования. Свое внимание мы сосредоточим на конкретной проблеме, возникающей в процессе обучения китайских аспирантов по специальности «музыковедение», и будем размышлять о возможности оптимизации образовательного процесса, благодаря использованию в нем смарт-технологии.
Опыт руководства диссертационными исследованиями китайских аспирантов показывает, что педагоги сталкиваются с рядом повторяющихся трудностей, которые можно классифицировать как: 1) языковой барьер; он является серьезным препятствием в освоении аспирантских курсов, направленных на формирование целостного представления о дисциплинарности западного музыковедения, ее междисциплинарных связях и навыков исследовательской работы; 2) различия базового музыковедческого образования в Китае и России; 3) ментальные (культурно-цивилизаци-онные) барьеры. Все эти трудности сильно тормозят исследовательскую работу аспирантов, а также существенно осложняют работу научных руководителей, делая ее малоэффективной в силу того, что основные силы уходят на то, чтобы ориентировать аспиранта в элементарной топографии профессии.
Думая о возможностях применения современных информационно-коммуникативных технологий, мы должны ясно представить: какими электронными ресурсами мы уже обладаем и какие моменты освоения профессии мы можем алгоритмизировать и представить в виде целостного инновационного смарт-проекта музыковедческого образования. Если говорить о ресурсах, то в интернет-пространстве доступно огромное количество музыкальных произведений в исполнении разных мастеров, огромное количество музыковедческих исследований, книг по профессии, научных журналов, статей и другой весьма полезной информации для освоения западной музыкальной культуры. Однако информация в интернет-пространстве существует в профессионально неорганизованном виде. Китайскому аспиранту, попавшему в чужое пространство смыслов, обрести в нем профессиональную ориентацию особенно трудно: в силу культурно-мировоззренческих различий, умноженных еще и на языковой барьер. Поэтому возможности применения смарт-технологий в процессе музыковедческого образования мы связываем с формированием профессионально структурированного взгляда. Свою главную задачу мы видим: представить целостную дисциплинарную структуру музыковедения в смарт-виде как некую топографическую карту профессии. Такую, представленную в смарт-форме, дисциплинарную структуру аспирант может самостоятельно изучать и осваивать по мере языкового и профессионального продвижения. Она способна оптимизировать не только процесс углубления в профессию (включая освоение западной музыкальной традиции и музыковедческой науки), но и поднять на новый уровень диссертационные работы. Ибо освоение этого уровня является необходимым условием для настоящего исследования.
Формирование такого смарт-дисципли-нарного пространства музыковедения предполагает как структурно-содержательную часть (музыковедческую), так и технические средства ее представления (технические возможности смарт-технологий). К этим вопросам мы и обратимся.
Смарт-проект дисциплинарного пространства музыковедения: структурно-содержательная часть
Смарт-дисциплинарный проект музыковедения должен в ясном виде представить структуру профессионального ядра, показать части этого ядра в их функциональной взаимосвязи. Такой проект должен создать возможность китайскому аспиранту самостоятельно двигаться и получить углубленное представление о всех частях музыковедения: об истории музыки (формировании западной музыкальной традиции), теории музыки и критике. Актуальным также является представление музыковедения в его междисциплинарных связях. Это означает представить связь музыковедения со смежными областями знания: философией науки и методологией гуманитарного знания, историей, эстетикой, социологией, психологией творчества и восприятия. Особенно это важно для китайских аспирантов, ибо не только музыковедение, но и эти, другие области, в китайской системе знания имеют иной образ, определенный их картиной мира.
Ядро дисциплинарной структуры музыковедения образуют история музыки, теория музыки и музыкальная критика — области знания, каждая из которых имеет свой специфический предмет и материал. Важнейшее место в дисциплинарной структуре занимает наука об истории музыки. В интернет-пространстве мы можем найти очень много материала по истории музыки, однако он существует в профессионально неструктурированном виде. Поэтому в смарт-проекте следует представить предмет истории музыки как той части музыковедения, которая изучает музыку по эпохам, странам, стилям и раскрывает музыку как часть культуры, тесно связанную со своим историческим временем и выражающую его дух. К истории музыки относится отчасти также систематизация музыкальных форм в их историческом развитии, а также инструментоведение (как известно, история инструментов, знание о конструкции и акустическом строе инструментов).
С историей музыки связана и теория музыки, которая менее развита, чем история музыки, а ее предмет менее определен. Термином «теория музыки» ныне охватываются дисциплины, исследующие разные аспекты музыкальной формы: гармония, полифония, музыкальная форма, сольфеджио, инструментовка, инструментоведение. К теории музыки относится также методология, с помощью которой добывается знание о музыке. Однако до стройной теории музыки сегодня еще очень далеко. Тем не менее, будучи самым тесным образом связанной с наукой об истории
музыки, теория музыки имеет свой предмет. Она задается вопросами о том, как наука о музыке связана с философией музыки, с общим искусствознанием, с эстетикой, в каких отношениях она находится с теориями других искусств. Ибо никакая теоретическая работа не может быть написана без философских, эстетических, методологических, историко-музыкальных предпосылок, наконец, без изучения истории мысли о музыке и школ музыковедческого знания.
С историко-теоретическим знанием о музыке тесно связана музыкальная критика, которая также имеет свой предмет. Музыкальная критика объединяет два разнородных аспекта: научный и художественный. Эта область музыковедения предполагает способность музыковеда чутко реагировать на новые явления в искусстве, новые эстетические течения и творческие эксперименты. В этом смысле музыкальная критика является «движущейся эстетикой». Критик первый начинает ориентироваться в динамическом процессе музыкального творчества. Поэтому всегда следует иметь в виду научно-художественные основы музыкальной критики, которые и определяют ее предмет. Проблемы музыковедения последних десятилетий поставили критика в особенно сложные условия: привычные грани между искусством и жизнью, красотой и безобразием размываются, ставя многомерные вопросы, требующие обстоятельной ориентации не только в музыковедении, но и в проблемах эстетики, философии культуры, антропологии и психологии творчества. Междисциплинарные исследования выдвигают задачу формирования новой парадигмы музыковедения.
Говоря о таком дисциплинарном смарт-проекте, следует подчеркнуть, что речь не идет о том, что он может заменить читаемые лекционные курсы («Историю западной музыки», «Историю и философию науки», «Аспекты современной научной коммуникации» и др.). Такой проект мыслится как синтезирующая гиперструктура, смысл которой представить разные фрагменты музыковедческого знания в их смысловой взаимосвязи и в междисциплинарных связях. Такой проект в образовательном процессе должен позволить преодолеть «мозаичность», смысловую неорганизованность знания, соединить фрагменты в профессионально организованную картину мира западного музыкального искусства, что является серьезной проблемой в обучении китайских аспирантов.
Что касается китайских аспирантов, как прямого адресата такого смарт-проекта, следует учесть историю китайской музыкальной культуры и китайского музыковедения ХХ века. Как из-
вестно, в результате радикальных исторических, политических и социальных сдвигов, в начале ХХ века Китай повернулся к освоению западных цивилизационных форм, в том числе и западной музыкальной традиции. Китайская музыка, как выразился Liu Zaisheng, «меняла образ и мелодию» [12, р. 73-75]. В результате этих эпохальных сдвигов, как заметила музыковед О. Б. Ни-китенко [6], в китайской музыкальной культуре сформировался своеобразный билингвизм. Поиск синтеза, вопросы взаимодействия двух разных музыкальных традиций — китайской классической и западной — определили не только музыкальное искусство, но и современную китайскую науку о музыке. Китайское музыковедение, с одной стороны, восприняло древние учения о сущности музыкального искусства и его роли в гармонизации мира, с другой стороны — повернулось к освоению теоретической мысли западного музыковедения.
Взаимодействие музыкальных традиций на первый план выдвинуло вопросы синтеза западной традиции и китайской классической музыки. С начала ХХ века они активно обсуждаются и переосмысливаются с разных точек зрения [10, 11, 12]. Интерес к взаимодействию музыкальных культур двух столь разных цивилизаций как Китай и Запад новой глубины понимания и проблемного осмысления достигает после 80-х годов, когда в Китае наметились выраженные тенденции национального самосознания. Одновременно с этим возросло стремление к углубленному пониманию духовных истоков западной цивилизации [13; 14]. Поэтому самые разные темы, аспекты и повороты этого взаимодействия сегодня становятся темами диссертационных исследований китайских аспирантов. Растет интерес к музыковедческой компаративистике. Однако знакомство с научными исследованиями китайских ученых позволяет утверждать, что западное музыковедение в них представлено заметно хуже китайской мысли о музыкальном искусстве [9, p. 237-238], что безусловно весьма затрудняет компаративные исследования. Можно полагать, что создание такой гиперструктуры — смарт-дисциплинарности западного музыковедения, будет способствовать не только оптимизации процесса обучения китайских аспирантов, но и будет способствовать улучшению качества научных исследований в целом и особенно в области музыкальной компаративистики. Ибо без освоения дисциплинарной структуры западного музыковедения в ее частях и связях, сравнительные исследования двух столь разных музыкальных культур лишены методологических оснований и остаются на описательно-фактологическом уровне.
Разумеется, создание такого смарт-проекта содержательным уровнем музыковедения не исчерпывается. Принципиально важными здесь являются вопросы соотношения содержания с технической его реализацией посредством смарт-технологий. Поэтому следует задаться вопросами о том, в каких формах и какими средствами цифровых технологий может быть представлена содержательная его часть.
Вопросы и аспекты технической реализации проекта смарт-дисциплинарного пространства музыковедения
Анализируя антропологические аспекты использования смарт-технологий, исследователи обращают внимание на ряд важных психологических склонностей человека для продуктивного их использования. Среди таких исследователи прежде всего отмечают игровую способность и творческую активность человека, его желание проявить свою индивидуальную активность в приобретении им новых знаний, в получении уникальных впечатлений и ярких эмоций [1, с. 73-74]. Именно эти свойства человеческой психической организации являются следует учитывать и в создании смарт-проекта дисциплинарности музыковедения.
Игровая способность и индивидуальная активность, конечно, являются базовыми моментами. Но они только самые общие указания в каком направлении следует вести поиски конкретных алгоритмов выражения такого смарт-проекта. Как добиться оптимального технического воплощения функционирования гиперактивного уровня, объединяющего разные фрагменты дисциплинарной структуры? Эти моменты сегодня являются наименее ясной частью в создании такого проекта. Представляется, что в таких поисках мы имеем возможность обратиться к уже существующим стратегиям в других областях знания, культуры и искусства. Следует сказать, что в применении смарт-технологий в области культуры и искусства сегодня накоплено немало полезного опыта, который может оказаться продуктивным и в формировании смарт-дисциплинарного пространства музыковедения. Думая о технической реализации возможностей смарт-технологий и конкретных технических аспектах оптимизации процесса обучения, следует обратить внимание на удачные практики смарт-технологий в пространствах музеев, на те модели актуального способа коммуникации со зрителем, которые используются в кино и иммерсивном театре (от английского to immerse — «погружать») [1, с. 73]. В этих сферах искусства сегодня довольно ши-
роко используются такие апробированные формы как «квесты-бродилки», которые становятся одной из возможных моделей построения индивидуальных маршрутов знакомства с пространством музея. Все шире применяются «игры-путешествия», где обучающийся «находит ответ на вопросы кве-ста, отгадывает загадки и раскрывает секреты» без сопровождения экскурсовода [7]. Такие «приемы» возможны и в формировании дисциплинарного пространства музыковедения, особенно в той части, где обучающийся знакомится с историей музыки, историей исполнительского искусства.
Игра в пространстве обучения не навязывает однотипности и унифицированности взглядов. Она позволяет формировать гибкие, пластичные формы обучения, отталкиваясь от уже имеющихся знаний и интересов обучающегося в аспирантуре человека, а также от проблематики его диссертационного исследования. Принцип активности обучающегося в таком смарт-дис-циплинарном пространстве должен быть взят за основу. В случае китайского аспиранта, воспитанного в традиции конфуцианства, он закреплен и мировоззренчески. Ибо, согласно известному изречению Конфуция: «Скажи мне — и я забуду, покажи мне — и я запомню, дай мне сделать — и я пойму». Возможность самому формировать маршруты в мире западного музыковедения, к тому же в его прочных междисциплинарных связях с пограничными областями гуманистики, может дать очень продуктивный результат в разных аспектах, не только в экономии времени в освоении азов профессии. Он может послужить также эффективным инструментом (профессиональным компасом) для ориентации в плотной среде актуальных научных проблем. Но вопросы технического уровня разработки еще требуют серьезных исследований в разных аспектах.
Смарт-технологии, безусловно, имеют большой потенциал в алгоритмизации не только целых фрагментов в профессиональном образовании, но и в целостной картине дисциплинар-ности. Однако их возможности небезграничны. Ограничения таких технологий связаны прежде всего с исключением человека (личности педагога), то есть они связаны с невозможностью алгоритмизации самого исследовательского процесса (как и творчества в целом). Поэтому очевидно, что такая форма не является единственной в процессе обучения. Какой бы совершенной она ни была, она не заменит роль педагога. Только как дополнение живого процесса обучения она способна оптимизировать образовательный процесс, сделать его более эффективным. Таким образом, вопрос о пределах использования смарт-техноло-
гий выводит на вопрос о месте и роли педагога. Границы использования смарт-технологий обнаруживаются в момент выхода к исследовательской работе, выхода из без-субъективной сферы обучения к творческому сотрудничеству с научным руководителем, где включается межличностная коммуникация педагога и аспиранта.
Выводы
Воссоздание техническими средствами дисциплинарной структуры западного музыковедения в ее междисциплинарных связях в виде смарт-продукта как некоего интеллектуального навигатора — сложная и весьма трудоемкая работа. Представленные здесь размышления мы оцениваем как начальный этап, который предполагает дальнейшую разработку проекта как в плане содержательно-интеллектуального наполнения (содержание музыковедения), так и в плане его технической реализации. Кроме этих двух направлений в разработке смарт-проекта, особо следует остановиться на вопросе соотношения этого проекта и живого процесса обучения. Ибо в исследовательской литературе сегодня нередко встречаются точки зрения, что электронная культура принципиально меняет систему образования: «консервативная система, не меняющаяся по своей сущности тысячи лет, существовала как передача знания от личности к личности. Современное образование отказалось от этой модели и перешло к плюралистическому, внеличностно-му обучению "от человека к информационному ресурсу". Это меняет и когнитивные процессы: роль ценности знания постепенно снижается, а информации возрастает (здесь под информацией мы понимаем не атрибут материи, или самоорганизующихся систем, а некие сведения, данные, не обработанные разумом человека)» [2]. Притом, что автор этих строк подмечает важные сдвиги в современной культуре и высказывает ряд интересных соображений, принципиальное несогласие вызывают радикальные утверждения о том, что межличностная коммуникация, образование, творчество, искусство переходят в сферу электронной культуры, а «виртуальная культура становится не только посредником между человеком и миром, но и самой реальностью» [2]. В исследованиях, посвященных анализу продвижения смарт-технологий, человек в современном мире часто представлен как неэффективный и излишне эмоциональный и в сфере технологических процессов, поэтому ставятся задача его преодолеть. Однако следствием таких установок «становится нивелирование человеческого бытия в рамках смарт-парадигмы» [4]. Обнаруживают-
ся обратные стороны смарт-технологий, которые отражаются и в формах смарт-образования. Как отмечают исследователи «формируется привычка к устранению человека и его субъективности из личностного пространства познающего субъекта, формируются навыки исполнения задач, но не постановки проблемы» [4].
Изучая процессы проникновения информационных технологий в деятельность учреждений сферы культуры и искусства, исследователи отмечают растущий техноцентризм, атомизацию действительности, господство симулякров и высказывают опасения о подмене гуманистических ценностей примитивными эрзацами [3, с. 4—11]. Если в технологических процессах устранение человеческой субъективности оценивается как положительный момент, то в сфере образования и искусства это приводит к отрицательным эффектам. Поэтому, обсуждая эффективность смарт-технологий в искусствоведческом образовании, особо следует подчеркнуть нашу принципиальную установку по вопросу соотношения электронных и живых форм в процессе обучения. Никакие смарт-проекты не заменяют центральной роли педагога в процессе образования. Без личности педагога вряд ли возможно представить образование в области искусствоведения и гуманитарного знания в целом. Но когда мы сталкиваемся с конкретной трудностью в процессе обучения, и видим возможность ее решения путем применения смарт-технологий, как в случае с китайскими аспирантами, эти технологии приветствуются. Более того, мы полагаем, что с продвижением смарт-технологий в разных сферах российской практики, их применение в образовании также будет расти и совершенствоваться. Они не заменят роль педагога, но в сочетании с его индивидуальной деятельностью будут способствовать повышению эффективности процессов обучения.
Размышляя о возможностях внедрения смарт-технологий в образование по специальности «музыковедение», мы полагаем, будут иметь место не тенденции устранения «субъективного фактора», а наоборот. Нежелание отказаться от «субъективного фактора» скорее всего можем привести к проявлению некоторого психологического порога, с которым, возможно, будут сталкиваться попытки внедрения информационных технологий как устраняющих личность. Вполне возможно, что такой порог будет проявляться как у педагога, так и у обучающегося. И, возможно, у китайских аспирантов этот порог, окажется ниже, чем у российских, ибо Китай в целом (согласно общим тенденциям и статистике) сегодня
демонстрирует самые высокие темпы внедрения смарт-технологий в жизнь и за последние годы прочно занял место мирового лидера в сфере робототехники [5]. Российская практика внедрения инноваций пока не может похвастаться такими успехами. Как отмечают исследователи: наша «страна ни законодательно, ни в отношении социально-психологического климата не готова к этому» [8, с. 78]. Однако реальность ставит нас перед необходимостью значительно расширить использование их потенциала.
Литература
1. Архипова О. В. Цифровые тренды культуры: опыт трансформации культурных практик // Петербургский экономический журнал. № 1. 2018. С. 70-76.
2. Баева Л. В. Электронная культура: опыт философского анализа // Вопросы философии. 2013 № 5. С. 75-83.
3. Васильев Г. Е. Причины упадка современной культуры // Вопросы культурологии. 2011. № 5. С. 4-11.
4. Макиенко М. А. «СМАРТ» как парадигма современной культуры // Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение. 2019. № 36.
5. Мухамедзянова Д. Россия установила антирекорд роботизации. URL: https://www. opentown.org/news/153364/ (дата обращения: 27.11.2019).
6. Никитенко О. Б. Билингвизм китайской музыкальной культуры ХХ столетия // Программа конференции Х Торчиновские чтения -II Петербургский международный культурологический симпозиум «Историческая трансформация восточных культур. Образ Востока в западной философии культуры и культурологии». С. Петербург, 21-22 ноября 2019. URL: https: //www. holism-culture. org/21-11-2019 (дата обращения: 27.11.2019).
7. Официальный сайт Государственного Эрмитажа. Игры-путешествия (квесты). URL: http://www.hermitagemuseum.org/wps/portal/ hermitage/learn/adults/program/ quests/ (дата обращения: 01.12.2019).
8. Соколова М. Е. Культура СМАРТ-потребле-ния: информационно-безопасный аспект (к постановке проблемы) // Человек: образ и сущность. Гуманитарные аспекты. 2018. № 4 (35). С. 68-99.
9. Zabulionite A. K. I., Jiang Tao, Lu Shengxin. Conceptualizing the reception of the Western musical tradition: philosophical comparative studies and methodological issues of Chinese
musicology // Proceedings of the 2019 International Conference on Religion, Culture and Art. Lectures Notes in Arts and Humanities (ARTSH). Clausius Scientific Press Inc. (CSP). 2019. P. 236-245.
10. Чен Хон. Определение национальной музыки // Музыкальное образование. 1934. № 12.
11. Янь Иньлю. Перспективы национальной музыки и ее исследование // Китайское музыковедение. 1989. № 4. Р. 4-15.
12. Лю Зайшэн. Краткое изложение китайской музыкальной истории в период новой эпохи. Шанхай: Народное музыкальное изд-во, 2009.
13. Чжан Лэй. Различия между китайской и западной музыкальной культурой // Голос Желтой реки. 2018. № 5 (506). P. 29-30.
14. Ван Хон. Размышление об автономии и гетерономии музыки — краткий комментарий на тему «Введение в современную западную музыкальную философию» // Научный журнал Ляонинского института административного управления просвещения. 2008. № 12 25 (12). P. 19-20.
References
1. Arhipova, O. V. (2018), "Digital trends of culture: the experience of the transformation of cultural practices", Peterburgskij ekonomicheskij zhurnal [St. Petersburg Economic Journal], no. 1, pp. 70-76.
2. Baeva, L. V. (2013), "Electronic culture: experience of philosophical analysis", Voprosy filo-sofii [Questions of Philosophy], no. 5, pp. 75-83.
3. Vasilev, G. E. (2011), "Causes of the decline of modern culture", Voprosykul'turologii [Questions of cultural studies], no. 5, pp. 4-11.
4. Makienko, M. A. (2019) "«SMART» as a paradigm of modern culture", Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Kul'turologiya i iskusstvovedenie [Bulletin of Tomsk state University. Cultural studies and art criticism], no. 36.
5. Muhamedzyanova, D. (2017), "Russia has set a anti-record of robotics", available at: https:// www.opentown.org/news/153364/ (accessed 27 November 2019).
6. Nikitenko, O. B. (2019), "Bilingvizm kitajskoj muzykalnoj kultury HKH stoletiya", Programma konferencii H Torchinovskie chteniya - II Peterburgskij mezhdunarodnyj kulturologicheskij simpozium «Istoricheskaya transformaciya vostochnyh kultur. Obraz
Vostoka v zapadnoj filosofii kultury i kulturologii, St. Petersburg, 21-22 noyabrya 2019» [Program: Х Torchin readings - II St. Petersburg international cultural Symposium «Historical transformation of Eastern cultures. The image of the East in Western philosophy of culture and Culturology». S. Peterburg, 21-22 November 2019], available at: https://www.holism-culture. org/21-11-2019 (accessed 27 November 2019).
7. Oficialnyj sajt Gosudarstvennogo Ermitazha. Igry-puteshestviya (kvesty) (2019), available at: http: //www. hermitagemuseum. org/wps/ portal/hermitage/learn/adults/program/quests/ (accessed 01 December 2019).
8. Sokolova, M. E. (2018), "Culture of SMARTconsumption: information-safe aspect (to problem statement)", Chelovek: obraz i sushchnost. Gumanitarnye aspekty [Person: image and essence. Humanitarian aspect], no. 4 (35), pp. 68-99.
9. Zabulionite, A. K. I., Jiang, Tao and Lu, Shengxin (2019), "Conceptualizing the reception of the Western musical tradition: philosophical comparative studies and methodological issues of Chinese musicology", Proceedings of the 2019 International Conference on Religion, Culture and Art. Lectures Notes in Arts and Humanities (ARTSH), Clausius Scientific Press Inc (CSP), pp. 236-245.
10. Chen, Hong (1934), "Definition of national music", Muzykalnoe obrazovanie [Musical education], no. 12.
11. Yang, Yinliu (1989), "Perspectives of national music and its research", Kitajskoe muzykove-denie [Chinese Musicology], no. 4, pp. 4-15.
12. Liu, Zaisheng (2009), Kratkoe izlozhenie kitajskoj muzykalnoj istorii v period novoj epohi [A summary of Chinese music history in the period of the new era], Narodnoe muzykalnoe izdatelstvo, Shanghai, China.
13. Zhang, Lei (2018), "Differences between Chinese and Western music", Golos Zheltoj reki [Voice of the Yellow River], no. 5 (506), pp. 29-30.
14. Wang, Hong (2008), "Thinking about the autonomy and heteronomy of music — a brief commentary on the topic Introduction to modern Western musical philosophy", Nauchnyj zhurnal Lyaoninskogo instituta administrativnogo upravleniya prosveshcheniya [Scientific Journal of the Liaoning Institute of Administrative Management of Education], no. 12 25 (12), pp. 19-20.
