CC BY
347
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
УДК 94(47)«1601/1625»:338
С.А. Алексеев
Служилая вотчина в Белозерском уезде в первой четверти XVII в.
В статье рассматривается изучению одна из форм светского феодального землевладения в первой четверти XVII в. в Белозерском уезде. На основании материалов писцовых книг и делопроизводства делается вывод, что члены дворянских корпораций владели в уезде «выслуженными» вотчинами, полученными за военную службу.
The article researches the problem of one of the forms of secular feudal tenure of Belozersk district (votchina) in the first quarter of the seventeenth century. On the material of cadastres it is concluded that in the district members of nobility corporations owned "served" patrimonies received for military service.
Ключевые слова: дворянство, дворянские корпорации, поместье, Белозерский уезд, вотчина.
Key words: nobility, nobility corporations, estate, Belozersk district, patrimony (votchina).
В XVI в. светская вотчина не была для Белозерского уезда чем-то новым и незнакомым. А.И. Копанев, посвятивший отдельную главу своего исследования истории монастырской вотчины в XV-XVI вв., отмечал стремление Кирилло-Белозерского монастыря к округлению своих владений, которое выражалось в обмене своих земель и земель великого князя, в покупке вотчин, например братьев Маури-ных-Зайцевых в 1566-1567 гг.
По всей видимомости, светские вотчины начали исчезать, когда часть уезда вошла в опричнину в 1569-1570 гг. Уже к концу XVI -началу XVII в. в Белозерском уезде образовался фонд черных и дворцовых земель, созданный как ходом опричной политики, так и экономическими причинами, приведшими к исчезновению феодального светского землевладения. Исследование А.И. Копанева и анализ писцовых материалов 1626-1627 гг. показывают, что к началу испомещения в 1613 г. служилых людей доопричного светского вотчинного землевладения не сохранилось [4, с. 107-108].
Необходимо отметить, что светское феодальное землевладение XVII в. на территории Белозерского уезда не было предметом
© Алексеев С.А., 2014
исследования ученых, поскольку внимание последних привлекало преимущественно монастырское землевладение. Только в работах С.Б. Веселовского, А.И. Копанева, А.А. Новосельского,
А.Л. Станиславского частично затрагивались проблемы светского землевладения в Белозерском крае [1, с. 282; 4; 5, с. 139-162; 12, с. 200-223]. Основными источниками для данной работы послужили «платежница Белозерского уезда с книг писма и дозору» М.М. Беклемишева и Т. Копнина 1615-1616 гг. и писцовые книги «письма и меры» князя Н. Шеховского и М. Козлова 1626-1627 [8; 9; 10]. Если писцовая книга уже привлекалась исследователями, то платежница вводится в научный оборот впервые.
Первое упоминание о двух светских вотчинах в XVII в. находим в платежнице 1615-1616 г. Они располагались в Вадбольской волости и принадлежали князьям Борису и Михаилу Вадбольским, потомкам белозерских князей [8. Л. 84]. Дело в том, что большое количество вотчин Белозерского уезда, о которых пойдет речь, были выслуженные. Появление вотчин князей Вадбольских, возможно, было связано, с возвратом части родовых владений, потерянных в XVI в. Этими шагами правительство Михаила Романова могло привлечь на свою сторону потомков княжат. Таким образом, появление светской вотчины в Белозерском крае было связано не с пожалованиями «за осадное сидение», а с политикой правительства Романова, направленной на стабилизацию общества.
Рассмотрим светское вотчинное землевладение по трем станам Белозерского исходя из данных, полученных при анализе писцовых книг 1626-1627 гг. В Надпорожском стане располагалось 15 вотчин, принадлежавших шестнадцати вотчинникам, так как одна вотчина была в совместном владении братьев А.Г. и Г.Г. Обрасцовых, получивших её от отца [9. Л. 199 об. - 202]. Как они появились?
История происхождения вотчин отчасти раскрывается данными писцовых материалов. Основной заголовок раздела вотчин - «дано за московское осадное сидение королевича прихода и царя Василе-во осадное сидение». Более того, в семи случаях есть ссылка на жалованные вотчинные грамоты: Г.К. Булгакову и кн. И.А. Дашкову за приписью дьяка А. Вареева 1621/22 г., Б.С. Десятого за приписью дьяка А. Вареева 1620/21 г., Томасу Крофу без указания года и фамилии дьяка, Г.А. Ларионову за приписью дьяка Н. Новокщенова 1620/21 г., Я.А. Тухачевскому за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1620/21 г., кн. Д.К. Щербатому за приписью дьяка И. Грязева 1621/22 г. Две вотчины перешли по наследству сыновьям, чьи отцы получили их «за московское осадное сидение в королевич приход»: братья Г.Г. и А.Г. Образцовы, Ф.Г. Уваров [9. Л. 171 об.-172 об., 258 об.-260, 251-253, 182 об. -184, 253 об.-254, 90-91, 257-258 об., 139 об.-202, 404-406 об.].
Таким образом, перед нами выслуженные вотчины, полученные от правительства за военную службу. Превращение части поместья в вотчину в качестве награды просматривается в законодательстве XVII в., начиная с царя Василия Шуйского. Такой способ поощрения был связан с отсутствием в казне денег и небольшим фондом нера-зоренных земель. В 1610 г. было указано «давати бояром, и розных городов дворянам, и детем боярским за службу и за осадное сиденье поместья в вотчины». Норма перевода была 20 четвертей на 100 четвертей поместного оклада. Это приводило к существенным изменениям в общей картине феодального землевладения и увеличению числа вотчин. В вотчинном фонде выслуженные вотчины становятся преобладающими [2, с. 79; 3, с. 116].
Указ 1618-1619 гг. о жалованных грамотах «за московское осадное сидение королевича приходу» сообщал, что владелец «и ево дети, и внучата, и правнучата вольны» распоряжаться, «продать, и заложить, и в приданные дать, и в монастырь по душе до выкупа дать.» Кроме того, если не останется детей, а только одна жена, то «и жене ево тою вотчиною владеть по свой живот; а после своего живота та вотчина для мужа своего и своего поминка отдать в монастырь до выкупу». Она же может вотчину продать или заложить. В случае, если жена его «пойдет замуж», государь мог пожаловать из той вотчину её жениха поместьем «что доведетца» [2, с. 93-94].
Превращение пятой доли земли в вотчину во многих поместьях свидетельствовало о дальнейшем укреплении феодальной земельной собственности. Таким образом, право распоряжения вотчинника выслуженной вотчиной приближалось к праву распоряжения вотчиной родовой. Указ 1619-1620 г. касался одновременно вотчин верстанных казаков, но их землевладельческие права были ограничены. В нем говорилось, что «вотчин не продавать и в вотчинные книги без государского имеянного приказу не записывать». Вотчина отписывалась на государя, если атаман или казак «пойдет в монастырьские служки или в холопи в боярский двор, или х кому-нибудь, или учнет торговати, или за кем сядет на пашне». Указ ограничивал землевладельческие права казаков в отношении вотчин. Здесь явно видно стремление правительства поставить под контроль казачье землевладение [3, с. 98, 133-1234, 137].
Вышесказанное позволяет сделать вывод, что большинством из пятнадцати вотчин были выслуженные «за королевич приход». Исключение составляет, во-первых, вотчина князя Л.О. Щербатого. У составителей «Осадного списка 1618 г.» он указан среди вотчинников, пожалованных «за осадное сидение при царе Василие Шуйском», он записан в группу «Дворяне ж в сотню были не росписаны за старостью, а иные для бедности» [11, с. 42, 191, 180]. Это позво-
ляет, учитывая его возраст, предположить такое происхождение вотчины. Во-вторых, указание на происхождение вотчины князя Д.К. Щербатого как бывшего владения княгини Овдотьи князя Дмитрия жены Щербатого. Он фигурирует в реконструированной части списка «Стряпчие, которые малы, по полкам были не расписаны, а были в верху у государя и всполохив полки ездили собою» [11, с. 34]. Но в платежнице 1615-1616 гг. в Андожской волости записано поместье вдовы княгини Овдотьи Щербатого [8. Л. 17], которое, по-видимому, перешло к князю Давиду [9. Л. 258 об.]. В третьих, непонятным является происхождение вотчины О.Г. Оничкова. Дело в том, что его вотчина идет в списке сразу после описания вотчины С. Протасова [9. Л. 254 об; 11, с. 80]. Вотчина Протасова находилась в Карголомской волости, расположенной рядом с Белоозером. Описание вотчины О.Г. Оничкова приводится в Андожской и Карголомской волостях, а владел он ею после А.И. Шорстова, а тот, соответственно, после Тимофея Шорстова. О них в осадном списке данных нет. Таким образом, за короткое время у вотчины сменилось три владельца.
Всего в Надпорожском стане в вотчинах находилось 1631 четвертей земли. В среднем на каждую вотчину приходилось по 108,7 четвертей. Только в Андожской, Даргунской, Заягорбской, Ивановской, Череповецкой волостях имелась владельческая пашня, что совпадает с теми данными, что в этих волостях были дворы, принадлежащие вотчинникам, а проживали там их приказчики, деловые люди и бобыли. В одной Шухтовской волости, где во дворе вотчинника проживал бобыль, у Ф.Г. Уварова не было владельческой пашни.
Самая большая вотчина принадлежала пожилому московскому дворянину князю Л.О. Щербатову. За ним находилось 259 четвертей, из которых 208 были пахотные, т. е. более 83 % всего владения. На его земле стояла Успенская церковь. В 15,5 деревнях, не считая селищ и пустошей, в 29 дворах проживали 41 крестьянин и бобыль. Имелся двор вотчинника, где проживал его приказчик, скотный двор и двор деловых людей, в котором было 5 чел. [9. Л. 260263 об.]. Самой маленькой вотчиной в этом стане было владение смоленина А.П. Баскакова, который в 1618 г. служил по «выбору» [11, с. 58]. В половине деревни Максимовской на вотчинном дворе проживал один бобыль. Из 20 четвертей земли пахотной владельческой было 3 четверти [9. Л. 373-373 об.]. Средний размер вотчины по стану составлял 108,7 четверти.
В Судском стане вотчинников было 18 чел., а вотчин 17. Владения вдовы Офимьи Ивановской жены и её племянника Богдана Иванова, сына Медведевых были совместными и располагались в двух волостях - Васколовской и Хилевской.
Происхождение вотчин, как и в первом случае, чаще всего одно -пожалование за «осадное сидение в королевич приход». Ссылка на государевые жалованные грамоты на вотчину есть в 12 случаях: И.С. Дичкову 1619/20 г. без указания за чьей приписью, П.М. Ковалеву за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1618/19 г., К. Кузмину за приписью думного дьяка Н. Новокщенова 1620/21 г., А.А. Обрамову за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1620/21 г., А.Ю. Обрамову за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1620/21 г., Ю.Ю. Обрамову за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1624/25 г., Б.Т. Резанову за приписью дьяка И. Грязева 1622/23 г., И.Ф. Тархову за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1620/21 г., П.О. Товаркову за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1620/21 г., А.Т. Усову за приписью дьяка
A. Вареева 1621/22 г., «новокрещену» И. Шваковскому за приписью
B. Махова 1623/24 г., А.Г. Шепелеву за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1618/19 г.(18). В случае с Шепелевым мы имеем точную датировку грамоты 26 марта 1619 г. [10. Л. 692-693 об., 459460, 549 об.-551, 566-567, 564-566, 567-568, 716-717, 657-658, 548-548 об., 693 об. -695 об., 605 об.-606, 460-461 об.; 3, с. 134].
Владения вдовы Ефимии Ивановской жены и её племянника Богдана И. Медведевых указаны в писцовой книге 1626-1627 г. как «старая вотчина» и «старая родовая вотчина». Об этом владении имеется ссылка на то, «что писана та вотчина» по государевой жалованной грамоте за приписью дьяка Т. Корсакова и отказной выписи 1623/24 г. в Васколовской и Хилевской волостях [9. Л. 677-678 об.]. А.А. Новосельский приводит следующие данные о происхождении этой вотчины: по решению боярина князя А.В. Сицкого в августе 1626 г. старице Маремьяне Медведевой с её братом Богданом Медведевым и снохою (вдовой) Ефимьей была возвращена родовая вотчина село Никольское по предъявлению ею жалованной грамоты царя Ивана Грозного 1541-1542 гг. [6, с. 136-139]. Первоначально эти земли были отданы князю И. Вяземскому в поместье в 1613 г., но в платежнице 1615-1616 гг. его нет. Получается, что белозерские владения, взятые в опричнину и пробывшие в черных волостях более 40 лет, вернулись к потомкам своих прежних владельцев.
Вотчина князя М.М. Вадбальского по указанию списка 1618 г. числится как пожалованная «за московское осадное сидение в королевич приход» [11, с. 123, 225]. В писцовой книге есть указание на то, что это «старая вотчина» [10. Л. 717-720 об.]. Учитывая, что она располагалась в Вадбольской волости, возможно переплетение происхождения данного владения. Необходимо учитывать и что, несмотря на пожалование земель «за осадное сидение» князю Борису княж Иванову сыну Вадбольскому, что подтверждает осадный список 1618 г. [11, с. 123, 225], такого заголовка в писцовой книге нет.
Его владения в писцовой книге идут сразу после описания вотчин князя Михаила.
Вотчина И.И. Загряского была приобретена по купчей у жильца И.Ф. Новосильцева [10. Л. 704 об.-706 об.]. Сам Новосильцев принимал участия в событиях 1618 г. и, очевидно, получив пожалованные вотчины в Белозерском и Коломенском уездах [11, с. 165], воспользовался царским указом для её продажи на Белоозере. Вотчинные владения И.К. Карамышева в Шудбальской волости были куплены у В.Ю. Шадеева и И.Т. Платова. Дело в том, что И.К. Кара-мышев имел пожалованные вотчины в Пусторжевском уезде «за Московское осадное сидение при царе Василии Шуйском», а приобрел в Белозерском уезде земли у волочан - участников обороны Москвы в 1618 г. [11, с. 60, 61].
Всего в Судском стане в вотчинных владениях находилось 1399 четвертей земли. В среднем на каждое владение приходилось 82,32 четвертей. Самая большая вотчина принадлежала И.К. Кара-мышеву. За ним было 243,5 четверти земли, где располагались 11 деревень, две из которых пусты, 8,5 пустошей и один починок. Паханой крестьянской пашни было всего 49 четвертей. В 14 крестьянских и восьми бобыльских дворах проживало соответственно 20 крестьян и девять бобылей [10. Л. 742 об. - 746 об.].
Самая маленькая по размеру вотчина принадлежала Б.Т. Резанову - городовому сыну боярскому по Волоку. У него было всего 28 четвертей, из которых только девять были крестьянской пахотной пашней. В половине деревни Бор с жеребьем в двух крестьянских и двух бобыльских дворах проживали тои крестьянина и два бобыля [10. Л. 411-413].
В Заозерском стане было 17 вотчин и 17 вотчинников. Практически все материалы однозначно свидетельствуют о происхождении вотчин «за осадное сидение в королевич приход». Ссылки на государевы грамоты есть в 14 случаях: И.В. Белову грамота за припи-сью дьяка И. Грязева 1621/22 г., С.И. Горнину за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1618/19 г., И.С. Дичкову по отдельной выписи 1627/28 г., С.А. Дичкову за приписью дьяка А. Вареева 1621/22 г., И.М. Скобееву за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1619/20 г., С. Лопотову за приписью дьяка В. Махова 1624/25 г., Л. Наумову за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1618/19 г., Ф.Р. Алексееву грамота 1618/19 г. без указания имени дьяка, И.Г. Протасову за приписью дьяка А. Вареева 1621/22 г., М.Д. Протопопову за приписью дьяка Г. Мартемьянова 1619/20 г., Б.Т. Резанову за приписью дьяка И. Грязева 1622/23 г., Г.М. Слизневу за приписью дьяка А. Вареева 1621/22 г., А.С. Федотьеву за приписью думного дьяка Н. Новокще-нова 1620/21 г., И.И. Шапкину за приписью дьяка В. Махова 1623/24 г. [10. Л. 337 об.-338, 352-355, 335 об. -337, 411-413, 266-267,
198-199 об., 338-339]. Владения В.П. Чихачева в двух волостях перешли по наследству от отца, который указан в осадном списке. Поэтому данная вотчина имела выслуженное происхождение по отцу, а далее становилась родовой вотчиной.
В двух случаях мы находим купленные вотчины. И.Р. Епанчин приобрел у С. Горина три деревни у Святозерка с 60 четвертей земли и два бобыльских двора. Имеется упоминание купчей за припи-сью дьяка В. Ключарева за 1628/29 г. В Ухтомьярской волости земля И.К. Карамышева указана как вотчина, которая принадлежала ранее Н. Тютчеву. В неё входило три деревни и пять с третью пустошь (159,5 четвертей земли с 16 крестьянами и бобылями) [10. Л. 371373, 396 об. - 399]. Достаточно неплохое приобретение. Н.И. Тютчев, волочанин, владел поместьем ещё в 1615-1616 гг. Он был участником обороны Москвы в 1618 г. [8. Л. 68]. Но в Волотцкой десятне 1622 г. со слов окладчиков сообщается, что Н.И. Тютчев имел вотчину в Волотцком уезде, полученную за «Московское осадное сидение при царе Василье», пустое от литовцев и русских «воров». Белозерская вотчина дана ему «за волотцкое осадное сиденье», которое он продал «от бедности» Ивану Карамышеву, кстати, своему соседу. Вероятно, в вотчину Карамышева входили его собственные поместные земли или были утрачены по каким-то причинам, так как нет ссылки на купчую. Продажа произошла со слов окладчиков два года назад, т. е. примерно в 1620 г., и жил Тютчев на осадном дворе на Волоке. Сам Никита Иванович рассказал, что продал белозерскую вотчину за 50 р. и «теми деньгами платил долг», но так и остался беден, что окладчики подтвердили [7. Л. 7 об.-9]. Таким образом, приобретенные путем покупки вотчины были связаны с вотчинными пожалованиями правительства.
Самая большая вотчина стана находилась в Бадожской волости и принадлежала звенигородцу Н.Д. Протопопову. У него было 200 четвертей земли, из которых 46 четвертей являлось крестьянской запашкой. Это более пятой части владения. В десяти крестьянских и семи бобыльских дворах проживало 12 крестьян и восемь бобылей.
Самое небольшое владение в стане было в Ломне за С.И. Гор-ниным: деревня и пустошь. Из 41 четверти земли две четверти были крестьянской пахотной пашней. В вотчине был один двор вотчинника в деревне Мурачева. Других дворов или рабочих рук у сына боярского не было [10. Л. 371-371 об.]. Средний размер вотчины был 70,8 четвертей.
Всего в Белозерском уезде находилось 46 вотчин, принадлежавших 48 владельцам, так как две вотчины были в совместном владении вдовы Ефимьи Ивановой жены Медведевой и её племянника Б.И. Медведева, а также братьев А.Г. и Г.Г. Образцовых. Вотчинники владели 4544 четвертями земли. Большинство вотчин по
происхождению являлись выслуженными. Только владения Медведевых и князей Вадбольских являлись родовыми вотчинами.
Несмотря на то, что вотчины появились недавно, десять из них уже поменяли владельцев. Половина вотчин перешла к новым владельцам от родственников, причем три вотчины достались детям от своих отцов.
Представляется необходимым выделить отдельную группу землевладельцев, чьи владения включали как вотчину, так и поместье. Нами учтено 23 таких комплекса, расположенных в разных станах Белозерского уезда. Итак, социально-экономическая жизнь уезда за 15 лет сильно изменилась, смешанные комплексы являются доказательством быстрого проникновения и укоренения светского землевладения на территории Белозерского уезда, в котором процессы развития светского землевладения проходили так же, как и во всем государстве.
Список литературы
1. Веселовский С.Б. Белозерский край в первые годы после Смуты // Архив русской истории: науч. ист. журн. - М., 2002. - № 7. - С. 276-296.
2. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI -первой половины XVII века. Тексты / под ред. Н.Е. Носова. - Л., 1986.
3. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI -первой половины XVII века. Комментарии / под ред. Н.Е. Носова, В.М. Панеяха. -Л., 1987.
4. Копанев А.И. История землевладения Белозерского края XV-XVI вв. -М., 1951.
5. Новосельский А.А. Служилое общество и землевладение на Белоозере после Смуты // Новосельский А.А. Исслед. по истории эпохи феодализма. Научное наследие. - М., 1994. - С. 139-162.
6. Новосельский А.А. Отголоски опричнины в документах XVII в. // Новосельский А.А. Исследования по истории эпохи феодализма. Научное наследие. -М., 1994. - С. 136-139.
7. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 210. Д. 194.
8. РГАДА. Ф. 1107. Оп. 1. Д. 115.
9. РГАДА. Ф. 1209. Д. 591.
10. РГАДА. Ф. 1209. Д. 592.
11. Памятники истории Восточной Европы. Источники XV-XVII вв. Осадный список 1618 г. / отв. ред. Б.Н. Флоря, Ю.М. Эскин. - Т. 8. - М.-Варшава, 2009.
12. Станиславский, А.Л. Гражданская война в России XVII в. Казачество на переломе истории. - М., 1990.
