CC BY
375
paid to the problems associated with the tax authorities in banks of instructions for the transfer of amounts of tax to the budget system of the Russian Federation. The article analyzes the practice of consideration by arbitration courts specified in article problems.
Keywords: recovery of arrears, bank account, direction order to the bank.
Belishev Aleksandr Evgenievich, head of the legal department of the Federal Tax Service in the Tula region, an adviser to the State Civil Service of the Russian Federation, 3rd grade, tel. 8910-166-59-42, alexbel1109@rambler.ru (Russia, Tula, Russia's Federal Tax Service of the Tula region).
УДК 343.35
СЛУЖАЩИЕ КАК СУБЪЕКТЫ КОРРУПЦИОННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Н.В. Бугаевская
В статье рассматриваются особенности привлечения к уголовной ответственности государственных, муниципальных и иных служащих за совершение коррупционных преступлений. Устанавливается содержание признака «использование лицом своего служебного положения» на основе определения его субъектного состава. Подчеркивается, что не все служащие могут нести ответственность за коррупцию, так как комплекс их прав и обязанностей не свидетельствует об их существенном вкладе в реализацию функции управления в обществе и тем самым о повышении степени общественной опасности их преступной деятельности.
Ключевые слова: государственный служащий; муниципальный служащий; служащий; служба; коррупция; использование лицом своего служебного положения; публичные функции.
Согласно Перечню № 23 преступлений коррупционной направленности Указания Генеральной прокуратуры РФ и МВД России от 11 сентября 2013 г. № 387-11/2 «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса РФ, используемых для формирования статистической отчетности» (с изменениями на 24 апреля 2014 г.) (далее Перечень № 23), государственные и муниципальные служащие также могут являться субъектами преступлений коррупционной направленности, относящихся к следующим группам:
1) хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, совершенные лицом с использованием своего служебного положения (п. «в» ч. 3 ст. 226), контрабанда сильнодействующих, ядовитых, отравляющих, взрывчатых, радиоактивных веществ, радиационных источников, ядерных материалов, огнестрельного оружия или его основных частей, взрывных устройств, боеприпасов, оружия массового поражения, средств его доставки, иного вооружения, иной военной техники, а также материалов и оборудования, которые могут быть использованы при создании
оружия массового поражения, средств его доставки, иного вооружения, иной военной техники, а равно стратегически важных товаров и ресурсов или культурных ценностей либо особо ценных диких животных и водных биологических ресурсов, совершенные организованной группой (ч. 3 ст. 226. 1), нарушение правил оборота наркотических средств или психотропных веществ, совершенное из корыстных побуждений либо повлекшее по неосторожности причинение вреда здоровью человека или иные тяжкие последствия (ч. 2 ст. 228.2), хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ, а также растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, совершенные лицом с использованием своего служебного положения (п. «в» ч. 2 ст. 229), контрабанда наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров или аналогов, растений, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, либо их частей, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, инструментов или оборудования, находящихся под специальным контролем и используемых для изготовления наркотических средств или психотропных веществ, совершенная в крупном размере; организованной группой; в отношении наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров или аналогов, растений, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, либо их частей, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, в особо крупном размере; с применением насилия к лицу, осуществляющему таможенный или пограничный контроль (ч.ч. 3 и 4 ст. 229.1). Данная группа преступлений только лишь при выполнении требований субъекта относится к искомым;
2) незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, причинившие крупный ущерб или совершенные из корыстной заинтересованности, послекшие тяжкие последствия (ч.3, 4 ст. 183); незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные сбыт или пересылка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, в значительном размере (п. «б» ч. 3 ст. 228.1); незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные сбыт или пересылка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, совершенные лицом с использованием своего служебного положения (п. «б» ч. 4 ст. 228.4); незаконные производство, сбыт или пересылка прекурсоров наркотических средств или психотропных веществ, а также незаконные сбыт или пересылка растений, содержащих прекурсоры наркотических средств или психотропных веществ, либо их частей,
содержащих прекурсоры наркотических средств или психотропных веществ, совершенные лицом с использованием своего служебного положения (п. «б» ч. 2 ст. 228.4); фальсификация доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, или его представителем; Фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком или об особо тяжком преступлении, а равно фальсификация доказательств, повлекшая тяжкие последствия (ч. 1 и 3 ст. 303). Данные преступления относятся к преступлениям коррупционной направленности, по мнению составителей перечня, если наличествует не только указанный субъект, но и корыстный мотив;
3) мошенничество и его виды (чч. 3 и 4 ст. 159, чч. 3 и 4 ст. 159.1, чч. 3 и 4 ст. 159.2, чч. 3 и 4 ст. 159.3, 159.4, чч. 3 и 4 ст. 159.5, чч. 3 и 4 ст. 159.6), а также присвоение и растрата (ч. 3 и 4 ст. 160), хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ, а также растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества (ст. 229), если они совершены с использованием лицом своего служебного положения;
4) незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные сбыт или пересылка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, совершенные в особо крупном размере (ч. 5 ст. 228.1). Условиями здесь выступает наличие корыстного мотива и совершение преступления лицом, с использованием своего служебного положения;
5) мошенничество и его виды (ст. 159, 159.1, 159.2, 159.3, 159.4, 159.5, 159.6), воспрепятствование законной предпринимательской и иной деятельности (ст. 169), недопущение, ограничение или устранение конкуренции (ст. 178), принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения (ст. 179). Данные деяния могут способствовать, по мнению авторов Перечня № 23, совершению преступлений коррупционной направленности, поэтому если есть факты о подготовке, в том числе мнимой, условий для получения государственным служащим и муниципальным служащим выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества либо незаконного представления такой выгоды лицами, совершившими указанные выше преступления, то последние также являются преступлениями коррупционной направленности.
Государственные и муниципальные служащие, не являющиеся должностными лицами, не имеют управленческих полномочий последних, однако их деятельность также весьма конкретна, но не столь весома для государственных и муниципальных органов. Возникает вопрос, почему в Перечне № 23 обозначены только избранные из преступлений, в которых имеются объективный признак совершения их лицом с использованием своего служебного положения и субъективный - наличие корыстного мотива. Так ли
это верно, что не каждое преступление, совершаемое лицом с использованием служебного положения, может подразумевать субъекта - государственного и муниципального служащего, не являющегося должностным лицом? И понимаются ли в Перечне № 23 государственные и муниципальные служащие также как и в Уголовном кодексе, то есть как субъекты, которые, находясь на государственной или муниципальной службе, не имеют полномочий представителя власти, не выполняют организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций, а также не имеют права совершать юридически значимых действий? При этом данные субъекты обозначены как лица, которые могут совершать преступления коррупционной направленности, но не собственно коррупционные деяния.
В УК РФ не дается определения данным лицам. Обратившись к административному законодательству, можно уяснить, что общими характеристиками государственных и муниципальных служащих являются: 1) наличие гражданства РФ; 2) осуществление профессиональной служебной деятельности на должностях государственной и муниципальной службы; 3) получение денежного содержания за счет средств соответствующего бюджета. Государственный служащий - гражданин, осуществляющий профессиональную служебную деятельность на должности федеральной государственной службы или должности государственной гражданской службы субъекта РФ и получающий денежное вознаграждение за счет соответствующего бюджета [1, 2]. Муниципальным служащим является гражданин, исполняющий в порядке, определенном муниципальными правовыми актами в соответствии с федеральными законами и законами субъекта Российской Федерации, обязанности по должности муниципальной службы за денежное содержание, выплачиваемое за счет средств местного бюджета. Лица, исполняющие обязанности по техническому обеспечению деятельности органов местного самоуправления, избирательных комиссий муниципальных образований, не замещают должности муниципальной службы и не являются муниципальными служащими [3].
Для привлечения к уголовной ответственности за коррупционные преступления необходимо установить, что данные лица не только относятся к разряду государственных или муниципальных служащих, но и не являются должностными лицами, то есть не выполняют должностных функций. Анализ категорий должностей государственных и муниципальных служащих позволяет утверждать, что такими функциями не обладают обеспечивающие специалисты, специалисты, помощники (советники), другие лица, которые организационно, информационно, документационно обеспечивают деятельность органов государственной власти и местного самоуправления, оказывают содействие руководителям соответствующих органов в осуществлении ими своих полномочий. Руководителей структурных подразделений государственных органов и органов местного самоуправления также нельзя признать должностными лицами в виду отсутствия
организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций, за исключением случаев, если они являются представителями власти во внеслужебных отношениях.
Напротив, назначение государственных или муниципальных служащих на должности (или их занятие в результате выборов), которые связаны с исполнением обязанностей представителя власти, организационно-распорядительными или административно-хозяйственными функциями, влечет за собой изменение их уголовно-правовых признаков [11, С. 7], а значит, расширяет возможности привлечения к ответственности за коррупционные преступления. Например, если лицо является главой органа местного самоуправления (исполняет обязанности префекта, главы района, главы администрации), то есть является выборным должностным лицом на территории муниципального образования, возглавляет деятельность по осуществлению местного самоуправления на определенной территории, то определенно он выполняет полномочия должностного лица, оставаясь при этом муниципальным служащим.
Однозначно, что если лицо, являясь государственным или муниципальным служащим, обладает признаками должностного лица, то оно является субъектом коррупционного преступления. Могут ли государственные и муниципальные служащие, не являющиеся должностными лицами, использовать свое служебное положение, тем самым совершать коррупционные преступления, в которые заложен данный признак?
В судебной практике использование лицом своего служебного положения толкуется как совершение преступления лицом, обладающим признаками должностного лица, лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих или иных организациях, государственными и муниципальными служащими [6], и даже просто работниками учреждений [5]. Применительно к отдельным составам преступлений рекомендации Верховного Суда по оценке данного признака преступления разнятся, и, прежде всего, относительно субъектов. Тем не менее, государственные и муниципальные служащие, не являющиеся должностными лицами, названы почти во всех постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ, которые трактуют применение норм, включающих исследуемый признак [7, 8].
В доктрине уголовного права также мнения различаются. Так, Г.Н. Борзенков указывает, что использовать свое служебное положение могут как должностные лица, так и служащие государственного или муниципального учреждения [17, С. 401]. Н.А. Лопашенко считает, что таковыми могут быть как должностные лица, государственные и муниципальные служащие, так и лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и иных организациях [18, С. 368]. В.В. Сверчков расширяет границы субъектов преступлений, совершаемых данным способом, до любых лиц, которые используют свой профессиональный статус [20, С. 393].
Между тем, если трактовать понятие службы широко, включая в нее службу в коммерческих организациях, исполнение любых профессиональных обязанностей, это может привести к обнулению значимости для уголовного права данного признака. Не стоит забывать, что он используется для того, чтобы подчеркнуть общественную опасность деятельности субъекта. Преступление совершается благодаря положению лица в служебной иерархии, наличию у него определенных полномочий, которые он может применить во вред интересам граждан, общества и государства, дискредитировав тем самым властные или управленческие структуры.
С другой стороны, если включать в число субъектов преступлений, совершаемых с использованием своих служебных полномочий только лиц, которые являются государственными или муниципальными служащими, то есть исполняют свои обязанности именно в органах государственной власти и местного самоуправления, означает, что они выделены из всей массы управленческого персонала и подвержены уголовной ответственности по квалифицированным видам коррупционных деяний, тогда как лица, осуществляющие свои обязанности в государственных или муниципальных учреждениях или так называемые служащие среднего и низового звена коммерческих и иных организаций не смогут быть равным с ними образом осуждены за коррупционные преступления. Речь идет, например, о лицах, которые работают в государственных и муниципальных бюджетных учреждениях, в форме которых создаются и функционируют учебные заведения, спортивные организации, лечебные учреждения, театры, библиотеки, научно-исследовательские институты, другие учреждения науки, здравоохранения, образования, культуры, спорта и социального обслуживания населения. Данных работников можно обозначить как «служащих в государственных (муниципальных) учреждениях» [10, С. 83], то есть лиц, исполняющих за денежное вознаграждение обязанности по должности, в соответствующем порядке установленной, непосредственно связанной с осуществлением функций данного учреждения, возложенных на него государством или муниципальным образованием [19, С. 271]. Если данные лица незаконно используют авторитет занимаемой должности, пусть и небольшой, служебные связи, конфиденциальную информацию, ставшую им известной благодаря служебной деятельности, доступ к имуществу и прочее для совершения преступления, их деяние должно будет квалифицироваться по основному составу преступления, а не по составу с признаком «использование лицом своего служебного положения». Соответствует ли это принципу справедливости? Будет ли такой подход соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления и обстоятельствам его совершения? При этом не только рядовой государственный и муниципальный служащий, находящийся на самой нижней ступени иерархической служебной лестницы, может повлиять на решение, принимаемое руководителем, воспользоваться обстоятельствами своего статуса как служащего в органах власти и управления,
чем он повышает степень общественной опасности своего криминального поступка [16, С. 26], но и аналогичные действия может совершить рядовой сотрудник коммерческой и иной организации, государственного и муниципального учреждения. Если уравнена ответственность должностных лиц и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, не имеет ли смысл осуществить то же самое и относительно государственных и муниципальных служащих, а также «служащих» вообще?
Обобщенное понятие служащего не дается в законодательстве, а относительно коммерческих, иных организаций, в том числе и государственных, муниципальных учреждений - оно условно используется. При этом социальная опасность деятельности всех служащих чревата, еще раз подчеркнем, причинением вреда не только узко корпоративного, но и вреда отдельно взятым гражданам, обществу, государству в целом.
Однако у нас принято считать, что проступки персонала в коммерческих и иных организациях - это частная сфера, в которую государство не должно чрезмерно вмешиваться, и даже до недавнего времени существовал специальный процессуальный порядок привлечения к уголовной ответственности за злоупотребление полномочиями управленцев высшего звена [4]. Тем не менее требования расценивать деяния государственных и муниципальных служащих, использующих свое служебное положение, преступлениями, обладающими повышенной общественной опасностью, практически не подвергаются сомнению.
Таким образом, мы имеем, с одной стороны, не определенный однозначно, не выверенный с точки зрения субъекта уголовно-правовой признак более чем 40 составов преступлений, с неоспоримой уверенностью как представителей доктрины, так и судебной практики, что использовать свое служебное положение могут должностные лица и лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и иных организациях, и сомнения относительно отнесения к ним государственных, муниципальных служащих, а также любых иных, при явном принижении весомости в совершении таковых преступлений последними.
При этом в целом стоит отметить, что служба как собирательное понятие - это деятельность на профессиональной основе, при которой осуществляется реализация полномочий государственных и иных общественных структур [19, С. 9]. Служащим, таким образом, является любое лицо, которое не занято в производственной деятельности, а на профессиональной основе осуществляет управление социальными процессами в обществе или содействует их реализации [13, С. 27].
Более того в доктрине уголовного права присутствует тенденция, отождествлять субъектов коррупционных преступлений в сфере интересов государственной власти с так называемыми публичными служащими, то есть лицами выполняющими публичные функции, тем самым расширяя понятие субъекта коррупционных преступлений. Публичные функции связываются
отдельными авторами с их содержательным наполнением, важностью, обязательностью их осуществления, отношениями власти-подчинения. Так, Г.И. Богуш отмечает, что под публичными следует понимать функции общественно значимые, выполняемые для публичных, то есть общедоступных, ведомств или предприятий [9, С. 165-166]. У И.А. Ильина прослеживается связь публичности с отношениями неравных субъектов, один из которых подчинен другому, обязан «признавать его авторитет» [15, С. 36].
Н.А. Егорова при характеристике публичных функций комплексно подходит к проблеме обоснования их правовой природы, указывая несколько признаков, сочетание которых и объясняет их сущность, а именно: «1) осуществление функций на основе норм, правил, стандартов, установленных государством; 2) обладание свойством внешнего управления в отношении лиц, не подчиненных по службе; 3) осуществление деятельности в публичных (а не индивидуальных или групповых) интересах». Егорова Н. отмечает, что служащий - это физическое лицо, осуществляющее управленческую или иную юридически значимую деятельность, непосредственно не связанную с производством материальных благ и услуг, а также лицо, осуществляющее интеллектуальное или документальное обслуживание такой деятельности [13, С. 47]. Представляется, что данная позиция заслуживает уважения, но требует уточнения. Ввиду изменчивости общественных отношений, понимание публичного интереса может трансформироваться по содержанию в зависимости от степени важность для социальных общностей определенных функций. Однако если определять субъектный состав лиц, которые призваны обеспечивать исполнение публичных функций, то он все же должен подразумевать отношения власти-подчинения, отмечаемые исследователями теории права, исходящие от государства в лице его органов и лиц, его представляющих, которым делегирована, в том числе, власть принуждения [21, С. 225]. Верховенство одного их участников правоотношения «предполагает возможность применения принуждения в случае невыполнения действий, связанных с реализацией публичного интереса, наличие механизма его охраны, включающего в том числе и меры ответственности» [12, С. 81].
Однако данные особенности публичных служащих более напоминают функции должностных лиц. Вряд ли в реализации таких социально значимых, а значит, публичных интересов, как здравоохранение, наука, культура, спорт, средства массовой информации существует возможность лица совершать действия, отказ от которых чреват для другого участника правоотношения введением санкций или подкреплен какими-то мерами ответственности. Скорее, данные лица наделены от имени государства или органов местного самоуправления возможностью принятия решений от их имени и правом их реализации. Такие полномочия имеются не только у гражданских государственных служащих и муниципальных служащих, но и у служащих государственных и муниципальных учреждений.
Обобщение категорий «должностные лица» и «государственные и
муниципальные служащие» опять оставляют за бортом и служащих государственных и муниципальных учреждений, и служащих коммерческих и иных организаций. Введение термина «публичный служащий» не упрощает, а усложняет процесс квалификации преступлений, ставя под сомнение относимость того или иного лица к таковым на основе нечеткого определения публичных функций.
Таким образом, в виду неопределенности понятия служащего, отсутствия такового в законодательстве, не считаем возможным рассматривать признак использования лицом своего служебного положения как включающий в себя деятельность таких субъектов как служащие, а именно: государственные и муниципальные служащие, не являющиеся должностными лицами; служащие в государственных и муниципальных учреждениях; служащие в коммерческих и иных организациях (за исключением лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях). Само по себе занятие должности не увеличивает степень общественной опасности совершаемого преступления, так как и технические сотрудники, также осуществляют свою деятельность, занимая определенную должность, которая может им облегчить доступ к предмету преступления, создать иные благоприятные условия для преступной деятельности. Коррупционные преступления - это преступления чиновников, профессиональной деятельностью которых является управление, в ходе которого права и обязанности людей подвергаются изменениям. Это и повышает степень общественной опасности их деяний. Тем самым в признак использования лицом своего служебного положения требуется вкладывать смысл осуществления их субъектами, которые могут осуществлять юридически значимые действия, то есть действия, способные порождать, отменять и видоизменять права и обязанности физических или юридических лиц. Именно такие лица могут использовать и авторитет, и статус своей должности, то есть служебное положение. Государственные и муниципальные служащие, не являющиеся должностными лицами, а также служащие в коммерческих и иных организациях, не относящиеся к управленческому персоналу, таким образом, не могут в этом же смысле использовать свое служебное положение.
Список литературы:
1. О системе государственной службы Российской Федерации: федеральный закон РФ от 27.05.2003 № 58-ФЗ (с послед. изм. и доп.) // Собрание законодательства РФ. 2003. № 22. Ст. 2063.
2. О государственной гражданской службе Российской Федерации: федеральный закон РФ от 27.07. 2004 № 79-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации.
3. О муниципальной службе в Российской Федерации: федеральный закон РФ от 2.03.2007 № 25-ФЗ // Российская газета. 2007. 7 марта. № 4310.
4. Федеральным законом от 02.11.2013 № 302-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» были лишены юридической силы примечания 2-3 к статье 201 УК РФ.
5. О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14 // Российская газета. 2006. 28 июня. № 4103.
6. О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 № 51 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 2.
7. О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 № 12 // Российская газета. 2010. 17 июня. № 130;
8. О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 № 14 // Российская газета. 2007. 5 мая. № 95.
9. Взаимодействие международного и сравнительного уголовного права: учеб. пособие / Под ред. В.С. Комиссарова. М., 2009.
10. Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000.
11. Динека В.И. Специальный субъект должностного преступления // Актуальные проблемы уголовного права: Сб. науч. статей. М., 2004.
12. Должностное лицо в законодательстве России и зарубежных стран: монография / А.В. Бриллиантов, Е.Ю. Четвертакова. М., 2014 .
13. Егорова Н. Служащий как специальный субъект преступления в уголовном праве России // Уголовное право. 2004. № 2.
14. Егорова Н. Управленческие функции специального субъекта преступления (уголовный закон, теория, судебная практика) // Уголовное право. 2007. № 2.
15. Ильин И.А. Теория права и государства. М., 2003.
16. Иногамова-Хегай Л., Черебедов С. Квалификация преступлений с использованием служебного положения // Уголовное право. 2008. № 4.
17. Комментарий к уголовному кодексу РФ / Под ред. В.М. Лебедева. М.,
2007.
18. Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики: авторский комментарий к уголовному закону. М., 2006.
19. Манохин В.М. Служба и служащий в Российской Федерации: правовое регулирование. М., 1997.
20. Сверчков В. В. Уголовное право. Общая и особенная части. М., 2009.
21. Тарановский Ф.В. Учебник энциклопедии права. Юрьев, 1917.
Бугаевская Наталья Валентиновна, канд. юрид. наук, доцент, докторант Академии ФСИН России, тел. +79109415901, bugaevskaja.natalia@yandex.ru (Россия, Рязань, Академия ФСИН России)
SERVE AS THE SUBJECTS OF CORRUPTION CRIMES N. V.Bugaevskaya
The article considers the peculiarities of criminal liability of the state, municipal and other officials for committing corruption crimes. Sets the content of the sign «using the person of his official position» on the basis of his definition of the subject composition. It is emphasized that not all employees can be held liable for corruption, as the complex of their rights and responsibilities does not make them any significant contribution to the implementation of management functions in the company and thereby to increase the degree of public danger of their criminal activities.
Keywords: civil servant; municipal clerk; clerk; service; corruption; the use by a person of his / her position; public function.
Bugaevskaya N.V., candidate jurid. sciences, associate Professor, doctoral the Academy of the Federal penitentiary service of Russia, +79109415901, bugaevskaja.natalia@yandex.ru, (Russia, Ryazan, Academy of the Federal penitentiary service of Russia)
УДК: 347.91/.95
МЕХАНИЗМ СУДЕБНОЙ ЗАЩИТЫ И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ
ПРАВОСУДИЕ
М.М. Дайнеко
В статье проведен подробный анализ правовой природы механизма судебной защиты и его значения в реализации частных прав. Ратификация Европейской конвенции по правам человека задала вектор для роста роли суда в защите прав. Анализируется место третейского разбирательства в механизме судебной защиты. Создание единого процессуального кодекса - еще один шаг к совершенствованию механизма на судебную защиту.
Ключевые слова: механизм судебной защиты, несудебная защита, третейский суд, единый процессуальный кодекс, реформа российского арбитража.
Судебная защита в современных условиях представляет собой универсальную форму обеспечения реализации субъективных прав, свобод и охраняемых законом интересов граждан, организаций, государства и муниципальных образований, в основе которой лежит возможность каждого реализовать свои права, свободы и законные интересы при активном содействии суда, обеспечивающего законность и обоснованность применения мер государственного принуждения.
Несомненно, судебный порядок является наиболее совершенным из всех известных к настоящему времени методов и средств обеспечения субъективных
