CC BY
21идентифицируемых оттисков. На трех фрагментах тулова толстостенных баночных сосудов прослеживается орнамент в виде косых оттисков, нанесенных крупным гребенчатым штампом.
Поселение Жерновный лог-1. Расположено в 1200-1300 м к западу - юго-западу от пос. Ульяновка, по левому берегу сезонной речушки Жерновной, на гриве, срезанной технологической дорогой. Видимых в рельефе объектов (землянок, курганов, рвов) на территории памятника не зафиксировано, поселение обнаружено по единичным сборам мелких обломков сосудов из осыпи со стороны дороги и по находке керамики в шурфе 11 (к - 51°58.781', Е - 084°53.207'). Артефакты представлены осколками баночных сосудов (рис.-'4), орнаментация и форма которых позволяют отнести их к раннему железному веку.
Таким образом, материал с трех открытых в мае 2015 г. поселений предгорной зоны Алтая (Ульяновка-2, Ульяновка-3, Жерновный лог-1) представлен керамикой 2-й половины I тыс. до н.э. Вновь выявленные объекты культурного наследия предварительно могут быть отнесены к кругу памятников быстрянской культуры. При этом возможно, что поселение Ульяновка-3 окажется многослойным, где кроме раннежелез-ных материалов будут встречены находки более раннего времени.
Библиографический список
Абдулганеев М.Т. «Неизвестные» памятники раннего железного века в северных предгорьях Алтая // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Вып. VII. Барнаул, 1996. С. 128-134.
и.В. Мерц1, и.А. кукушкин2, В.к. Мерц1
'Павлодарский государственный университет им. С. Торайгырова,
Павлодар, Казахстан;
2Карагандинский государственный университет им. Е.А. Букетова,
Караганда, Казахстан
случайная находка каменного сверленого клевца В северо-восточной части САРЫАРки (казахстан)
Работа выполнена при поддержке бюджетных программ МОН РК «Грантовое финансирование научных исследований» на 2015-2017 гг.: №0044/ГФ4 «Ранний бронзовый век левобережья Казахстанского Прииртышья» и №1344/ГФ4 «Исследование социально-стратифицированных погребальных комплексов Сарыарки в эпоху бронзы»
Ранний бронзовый век Центрального Казахстана остается практически не изученным периодом, поэтому необходимо введение в научный оборот новых материалов и расширение источниковой базы. В настоящей работе рассматривается находка обломка сверленого каменного орудия из района с. Тортколь Бухаржырауского района Карагандинской
области (рис.-i). Основными задачами исследования являются определение типологической и культурно-хронологической принадлежности этой находки.
Артефакт обнаружен в 2012 г. в 1,5-2 км к востоку от с. Тортколь, между впадающей в одноименное озеро р. Шантимес и горой Тас-шокы (рис.-2), местным жителем по имени Каныш, передавшим его И.А. Кукушкину. Находка представляет собой обломок рабочей части каменного сверленого орудия ударного действия. Вес предмета - 340 г. Сохранившаяся часть орудия имеет конусовидное продольное сечение с округленным рабочим краем длиной 9,5 см, его верхняя часть немного скошена относительно нижней. Продольное сечение неправильной округлой формы, размером 6 х 4,9 см. В центре орудия было просверлено круглое отверстие для крепления рукояти, посередине которого оно и обломилось. Сверление отверстия осуществлялось с двух сторон, в разрезе имеет двойное конусовидное сечение, диаметр по внешнему краю составляет 2,8 см, а по внутреннему - 2 см (рис.-З). На стенках четко фиксируются линии от направленного кругового вращения. Поверхность изделия тщательно зашлифована, покрыта выщерблинами, местами на ней имеются поздние сколы, много тонких царапин (рис.-3, 4). Предмет изготовлен из гематито-кремнистой породы с мелкими включениями карбоната (?) и крупного белого кремнезема или карбона (?), распространенной на Южном Урале и в Мугоджарах*.
Основным ареалом распространения подобных орудий является Восточная Европа, где они существовали с энеолита до позднего бронзового века** [Клочко, 2006; Ступка, 2008, с. 11, 33]. На территории Казахстана находки сверленых орудий ударного действия являются большой редкостью. В Центральном Казахстане до недавнего времени единственными подобными артефактами были приобретенные в 1878 г. Ш.Э. де Уйфальви Мезо-Ковшедом в Оренбурге два топора, происходящие из района между Балхашом и Акмолинском [De Ujfalvy de Mezökövsed, 1879, p. 134-138, fig. 4, 5], а также топор из разрушенного нуртайского погребения на могильнике Красный Яр [Ткачев, 2002, с. 175]. На остальной территории Казахстана подобные артефакты известны на западе - топор из Уральска [Katalog..., 2013, abb. 63], на юге -молот с р. Арысь [Археологическая карта., 1960, с. 254, таб. VII.-22], на востоке - топоры с Семипалатинских Дюн и р. Уланка [Мерц, 2014, с. 55], на севере - клевец из с. Плоское, молот из погребения Светлый-Джаркуль [Формозов, 1956, с. 154, рис. 71.-1], топоры с поселения Бо-тай [Зайберт, 2009, рис. 64.-1, 2] и могильника Лисаковский-III [Усма-нова, 2013, с. 124, рис. 28.-10]. В соседних регионах небольшие серии подобных орудий встречаются в лесостепной полосе Западной Сибири
* Определение выполнено старшим научным сотрудником Института минералогии УрО РАН к.г-м.н. Е.В. Зайковой.
** По восточноевропейской периодизации.
[Матющенко, 1973, рис. 7-9; Аванесова, 1991, рис 3.-13, 6.-51], в Горном Алтае [Кирюшин и др., 2010, с. 51], в Западной Монголии [Мунхбаяр, 2013, с. 18] и Средней Азии [Аванесова, 2004, с. 409, рис. 2.-1, 2].
Главной отличительной чертой торткольского орудия является конусовидная, с округлым краем рабочая часть, не позволяющая отнести его к категории топоров. Тем не менее одни исследователи определяют подобные орудия как топоры [Клочко, 2006, с. 40], другие считают, что по своим морфологическим признакам они стоят ближе всего к клев-цам, хотя функционально мало чем отличаются от топоров-молотов [Ступка, 2008, с. 23]. Наличие конусовидной рабочей части у рассматриваемого артефакта дает основание отнести его к такой редкой категории инвентаря, как каменные клевцы. Ближайшей аналогией ему является случайная находка сверленого орудия у с. Плоского, хранящегося в фондах Северо-Казахстанского областного музея (№434). Однако оно имеет более вытянутую рабочую часть, выделенный обух и характерное утолщение в районе втулки. Наибольшее же сходство торткольское орудие проявляет со случайной находкой заготовки каменного клевца из экспозиции Актюбинского областного историко-краеведческого музея, имеющего более пристроенную рабочую часть, молотовидный обух и просверленное только наполовину отверстие для втулки. Более отдаленные аналогии просматриваются с топорами типа «Софиевка А» и «Балканы» из позднеэнеолитических (доямных) курганов Софиевка 11, 12, 19, 83, Красный Хутор в районе Киева, бытовавших также и в раннеямный период. Данные орудия восходят к более ранним трипольским образцам и являются производными от них [Клочко, 2006, с. 40, рис. 14.-9, 15.-1-3, 72; Ступка, 2008, с. 23]. Фрагментарность торткольского и незаконченность актюбинского изделий не позволяют полностью соотнести их с софиевскими топорами. Общее морфологическое строение дает основание связывать их происхождение с различными культурными образованиями раннего бронзового века Восточной Европы, где сверленые ударные орудия были широко распространены. Видимо, с проникновением носителей этих культурных традиций связано появление подобных предметов к востоку от Урала.
В настоящее время наиболее ранние факты этих миграций представлены в Казахстане немногочисленными памятниками и отдельными артефактами ямного типа, расположенными на западе и в центре региона [Бисембаев и др., 2015, с. 359; Евдокимов, Ломан, 1989; Мерц В.К., Мерц И.В., 2010, с. 144]. На основании АMS дат время возведения курганов ямного типа Центрального Казахстана определяется концом IV - началом III тыс. до н.э.* [Мо^аке Matuzeviciute et а1.,
* Недавно в 14ХРОНО Центре по исследованию климата, окружающей среды и хронологии, Королевского Университета г. Белфаста была получена новая АМБ дата по костям человека из кургана Шолпан-Щ расширяющая рамки существования памятников этого типа в регионе до конца IV тыс. до н.э.
2015, p. 27, table 1; Мерц, Святко, 2016, с. 129]. Эти даты в целом соответствуют развитому этапу ямной культуры Волго-Уралья (XXXIV-XXIX вв. до н.э.) и Приуралья (XXXIV-XXVII вв. до н.э.) [Кузнецов, 2011, с. 89; Моргунова, 2014, с. 191, 195]. По-видимому, именно этим временем предварительно можно датировать и торткольский клевец, хотя нельзя исключать и более ранней датировки в пределах репинского этапа.
Таким образом, рассмотренный обломок сверленого орудия из Тортколя можно атрибутировать как клевец, изготовленный из породы, происходящей с Южного Урала или Мугоджар. Своеобразный материал, тщательность обработки, как и редкость подобных орудий, позволяют поставить вопрос о его принадлежности к инсигниям власти. Появление в Сарыарке этого орудия, по-видимому, связано с проникновением сюда в IV - начале III тыс. до н.э. носителей ямной культурной традиции. Данная находка является еще одним аргументом в пользу миграционной теории происхождения афанасьевской культуры Сая-но-Алтая, Синьцзяна и Монголии. Дальнейшие целенаправленные поисковые работы в Центральном Казахстане позволят уточнить пути этого продвижения.
Каменный сверленый клевец: 1 - местонахождение артефакта
на карте Казахстана; 2 - район находки около с. Тортколь; 3 - артефакт (фото В.К. Мерца); 4 - графическая прорисовка
Библиографический список
Аванесова Н.А. Культура пастушеских племен эпохи бронзы Азиатской части СССР (по металлическим изделиям). Ташкент, 1991. 200 с.
Аванесова Н.А. Случайные находки эпохи бронзы из фондов госмузея-заповедника Самарканда // У истоков цивилизации (сборник статей к 75-летию Виктора Ивановича Сарианиди). М., 2004. С. 405-414.
Археологическая карта Казахстана. Реестр. Алма-Ата, 1960. 470 с.
Бисембаев А.А., Мамедов А.М., Дуйсенгали М.Н., Китов Е.П. Предварительные итоги исследования могильника Кумсай в 2010 г. // Древний Тургай и Великая степь: часть и целое : сб. науч. статей, посвященный 70-летнему юбилею В.Н. Логвина. Костанай ; Алматы, 2015. С. 359-374.
Евдокимов В.В., Ломан В.Г. Раскопки ямного кургана в Карагандинской области // Вопросы археологии Центрального и Северного Казахстана. Караганда, 1989. С. 34-46.
Зайберт В.Ф. Ботайская культура. Алматы, 2009. 576 с.
Кирюшин Ю.Ф., Грушин С.П., Семибратов В.П., Тюрина Е.А. Афанасьевские погребальные комплексы Средней Катуни (результаты исследований Ка-тунской археологической экспедиции в зоне строительства и затопления Алтайской ГЭС). Барнаул, 2010. 80 с.
Кузнецов П.Ф. Ямные курганы могильника Грачевка II в Самарском Поволжье // Археологические памятники Оренбуржья. Вып. 9. Оренбург, 2011. С. 75-92.
Матющенко В.И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья (неолит и бронзовый век). Ч. 1. Неолитическое время в лесном и лесостепном Приобье (Верхнеобская неолитическая культура). Томск, 1973. 186 с.: ил. (Из истории Сибири. Вып. 9).
Мерц В.К., Мерц И.В. Погребения «ямного» типа Восточного и Северо-Восточного Казахстана (к постановке проблемы) // Афанасьевский сборник. Барнаул, 2010. С. 134-144.
Мерц И.В. Объекты горного дела афанасьевской культуры Восточного Казахстана // Вестник НГУ Серия: История, филология. 2014. Т. 13. Вып. 7: Археология и этнография. С. 52-60.
Мерц И.В., Святко С.В. Радиоуглеродная хронология памятников раннего бронзового века Северо-Восточного и Восточного Казахстана. Первый опыт // Теория и практика археологических исследований. 2016. №1 (13). С. 126-150.
Моргунова Н.Л. Приуральская группа памятников в системе Волжско-Ураль-ского варианта ямной культурно-исторической области. Оренбург, 2014. 348 с.
Мунхбаяр Ч. Погребально-поминальные комплексы Монгольского Алтая периода ранней бронзы : автореф. ... канд. ист. наук. Барнаул, 2013. 25 с.
Ступка М.В. Сверленные топоры-молотки в системе ямно-катакомбных древностей // История оружия. Альманах. №1. Запорожье, 2008. С. 11-34.
Ткачев А.А. Центральный Казахстан в эпоху бронзы. Ч. 2. Тюмень, 2002. 243 с.
Усманова Э.Р. Раздел первый. Могильники эпохи бронзы Лисаковской округи // Памятники Лисаковской округи: археологические сюжеты. Караганда-Лисаковск, 2013. С. 19-194.
Клочко В.1. Озброення та вшськова справа давнього населення Украши (5000-900 рр. до Р.Х.). Киев, 2006. 337 с.
Формозов А.А. Дандроновские погребения в Казахстане // КСИИМК. 1956. Вып. 63. С. 153-155.
De Ujfalvy de Mezökövsed Ch.E. Expéditions cientifique française en Russie, en Sibérie, en Dans le Turkestan. Vol. II. Paris, 1879. de p. 134-138.
Katalog: Objekte 28-64 // Unbekanntes Kasachstan archäologie im Herzen Asiens. B. I. Bochum, 2013. S. 167-179.
Motuzaite Matuzeviciute G., Lightfoot E., O'Connell T.C., Voyakin D., Liu X., Loman V., Svyatko S., Usmanova E., Jones M.K. The extent of cereal cultivation among the Bronze Age to Turkic period societies of Kazakhstan determined using stable isotope analysis of bone collagen // Journal of Archaeological Science. 2015. V. 59. P. 23-34.
С.А. Пилипенко
Новосибирский государственный университет экономики и управления, Новосибирск, Россия
новое средневековое погребение из Многослойного грунтового могильника кротовский елбан в сузунском районе новосибирской области
Светлой памяти Е.А. Сидорова посвящается...
В последние годы «черные копатели» нанесли серьезный урон нашему историческому и археологическому наследию. Подобные явления мы наблюдаем и в Новосибирской области (НСО). Десятки памятников разрушаются или умышленно, или по незнанию, а скорее, из-за неосознания того, что перед людьми находится не столетнее кладбище, а древний археологический объект.
Летом 2005 г. в Сузунском районе НСО на археологическом памятнике Кротовский Елбан был сделан перекоп, в нем обнаружили человеческие кости. «Черные копатели» покинули место, не закрыв яму, а кроме того, выложили человеческие останки в виде «Веселого Роджера». Глумление усугубилось разбросанными окурками и разбитыми бутылками. В таком состоянии и обнаружили это надругательство и вандализм на археологическом памятнике неравнодушные люди, пожелавшие остаться неизвестными. Вся полученная информация, насколько это было возможно, задокументирована и передана автору статьи. для того чтобы материал не пропал, документация и фотографии в дальнейшем были переданы мной в Новосибирский государственный краеведческий музей, а костные останки направлены для изучения в Институт археологии и этнографии СО РАН к.и.н. Д.В. Позднякову*.
* Хочу выразить искреннюю благодарность за предоставленную возможность работы с коллекцией и консультации моему наставнику ст. науч. сотр. НГКМ, к.и.н. С.Г. Рослякову. Также выражаю благодарность ст. науч. сотр., к.и.н. Д.В. Позднякову за помощь в антропологической идентификации останков из Кротовского Елбана.
