CC BY
72
УДК - 811.512.1'367.625.1 ББК 81.2
Мизиев Ахмат Магометович
кандидат филологических наук кафедра балкарского языка Института Филологии Кабардино-Балкарский государственный университет (КБГУ)
г. Нальчик Miziev Ahmat Magometovich candidate of philological sciences Balkar language Chair Institute Of Philology Kabardino-Balkarian state University Nalchik аmb_76@mail.ru
Сложные существительные с подчинительной связью компонентов
в карачаево-балкарском языке Complex nouns with subordinating communication components in the Karachai-
Balkarian language
В статье рассматривается сложные существительные, образованные путем лексикализаций словосочетаний, содержащих компонент в грамматической форме в карачаево-балкарском языке. Определены основные типы сложных существительных, их лексико-грамматические отношения между словами словосочетания.
The article considers the complex nouns formed by лексикализаций phrases containing component in the grammatical form of the Karachai-Balkarian language. Identifies the main types of compound nouns, their lexical and grammatical relationships between words and phrases.
Ключевые слова: лексикализация; сложные существительные; подчинительная связь; категория принадлежности; изафет; модель; сочетание слов; схема.
Key words: lexicalization; compound nouns; subordinate link; category facilities; izafet; model; the combination of words; the scheme.
К сложным существительным языковеды-тюркологи часто относят составные существительные с опорным компонентом-существительным, наращенным аффиксом категории принадлежности 3-го лица, в качестве первой уточняющей и конкретизирующей основы которых используются основы существительных. Между словами этого типа словосочетаний существует атрибутивная связь. Это означает, что первое слово наступает определителем второго слова комбинации, которое уточняется, конкретизируется с какой-либо стороны. Основные лексико-грамматические отношения между словами словосочетания повторяются в сложных словах.
Материалом исследования послужила толковые словари тюркских языков. А также фактологический материал, извлеченный из художественной литературы, карачаево-балкарских авторов. Использовался метод семантического и грамматического анализа образования сложных слов с подчинительной связью компонентов.
Подобные словосочетания в своем значительном количестве перешли в сложные существительные: кюз арты «осень» (кюз «осень» + арты «конец»), жаз башы «весна» (жаз «весна» + башы «начало»), суу анасы (миф.) «водяной» (букв. «мать воды»), от анасы (миф.) «бог огня», къая къызы «эхо» (букв. «дочь скалы») и др.; Суу анасы Дамметир, Айтханынгы керти этдир! Адам батды сууунга, Къысха тапдыр ызына! (фольк.) «Водяной Дамметир, Сделай так,чтобы исполнилось то,что ты обещал! Человек утонул в твоих водах, скорей верни его назад!»; Жаз башы жабалакъ - кюз арты - къырпакъ (погов.) «Ранней весной - вешний снег, а поздней осенью - пороша».
Следует отметить, что большинство сложных существительных, имеющих мифологическое происхождение, встречается только в карачаево-балкарском языке в произведениях устного народного творчества и обозначает «предметы и явления, не существующие реально, а лишь созданные фантазией человека, они имеют отношение к религии, народным поверьям, суевериям и т.п.»[1, 28]. Исключение составляют, видимо, существительные суу анасы и юй иеси «домовой» (букв. «хозяин дома»), которые представлены и во многих других тюркских языках, ср.: алт. суу ээзи, башкир. Ныу эйэкэ, киргиз. суу доосу, к.-калп. суу пери (ие), кум. суванасы, ног. сув анасы, тур. д,етгпг1 и др. Только в киргизском языке, в отличие от всех других тюркских языков, в качестве второго компонента часто выступает слово атасы «отец его (ее)» - суу атасы «хранитель вод» (букв. «отец воды»); Суу атасы Сулайман чылбырдан суроп калды «Хранитель вод (пророк) Соломон взял (коня) за повод и потащил (из воды)».
Употребление указанных двусложных существительных во многих тюркских языках наталкивает некоторых исследователей на мысль о древности описываемого типа словообразования [2, 166], с чем следует согласиться.
Сравнение образования сложных существительных данного типа в тюркских языках показывает, что их в куманской группе значительно меньше, чем в других тюркских группах, а в татарском и башкирском довольно много. На наш взгляд, это объясняется тем, что в куманских языках II тип изафета, предполагающий обязательное оформление второго компонента словосочетания аффиксом третьего лица, применяется довольно редко.
Целый пласт сложных имен существительных, как и в других тюркских языках, образуется от дескрипций, состоящих из существительных и неличных форм глагола. Они имеют несколько разновидностей.
Существительное + причастие. В данной модели существительное сочетается с причастиями на -ар/-ер,-маз/-мез,-гъан/-ген,-ыучу/-иучю.
Сочетание существительного с причастием на -ар/-ер. Сложные существительные данного типа обозначают имя деятеля: бёрюбасар «волкодав» (бё-рю «волк» + басар - прич. буд. вр. от глагола бас- «давить»), бёрюатар «человек, способный на большие дела» (бёрю «волк» + атар - прич. буд. вр. от глагола ат- «стрелять»), къушжетер «быстрый (скакун)» (къуш «орел» + жетер -прич. буд. вр. от глагола жет- «догонять»), бёрютутар «волкодав» (бёрю «волк» + тутар - прич. буд. вр. от глагола тут- «ловить, хватать, держать»), къансиер «воспаление почек у животных» (къан «кровь» + сиер - прич. буд. вр. от глагола сий— «мочиться»), къылкъыяр (карач.) «черемша» (къыл «конский волос» + къыяр - прич. буд. вр. от глагола къый - «резать, срезать, сбрить») и др.; Бёрю атар (или тутар) - бёркюнден белгили (погов.) «Того, кто осилит волка, и по шапке видно»; Жашла Къарашауайны атына: «Ай гяуур къушжетер!» - деп, харх болдула (фольк.) «Парни о лошади Карашауая сказали: «Эх ты, быстрый конь!».
Сочетание существительного с причастием на -маз/-мез. Сложные существительные с этим аффиксом обычно относятся к разговорно-бытовой лексике и в основном характерны только карачаево-балкарскому языку: кёзкёрмез «необозримая даль, далекое место» (кёз «глаз» + кёрмез - прич. буд. вр. отриц. формы от глагола кёр- «видеть»), атайтмаз - общее название онкологических и других неизлечимыхи труднолечимых болезней (ат «название» + айтмаз -прич. буд. вр. отриц. формы от глагола айт- «говорить»), къойбермез - название детской игры (къой «овца» + бермез - прич. буд. вр. отриц. формы от глагола бер- «давать») и др.; (Асият): Мен аны (Муратны) тапсам, барын да къоюп, кёзкёрмезге, сууукъ, къарангы дорбунлагъа, жер этегине кетер эдим -«(Асият): Если бы я нашла его (Мурата), я бы оставила все, ушла бы куда глаза глядят: в холодную, темную пещеру, на край света» (М. Шаваева. Мурат); Ха-рип ол а (Асхат) атайтмаздан ауругъан хапары барды - «Бедный он (Асхат) говорят, болен атайтмазом (неизлечимой болезнью)» (Ж. Токъумаев. Сталь не сгибается).
Среди сложных существительных данной модели встречаются и имеющие пренебрежительно-ироническую оценку, например: кюнтиймез «кисейная барышня, домоседка» (кюн «солнце» + тиймез - прич. буд. вр. отриц. формы от глагола тий- «всходить (о небесных светилах)»), ашбермез «скряга» (аш «еда, птица» + бермез - прич. буд. вр. отриц. формы от глагола бер- «давать»), къул-сюймез «крестец (последний позвонок позвоночного столба животных)» (къул «раб, слуга» + сюймез - прич. буд. вр. отриц. формы от глагола сюй- «любить»); Къой союлса, аппа къулсюймезин, кишиге тежемей, кеси ашаучу эди - «Когда резали овцу, дед никому не давал ее крестец, ел сам» (Ж. Токумаев. Кинжал мести); Эгечибиз Жамий кюнтиймезге ичерге жаланда къайнагъан суу бере эди - «Наша сестра этой кисейной барышне Жами подавала только кипяченую воду» (Э. Гуртуев. Похвала добродетели).
Существительные некоторых подобных сложных слов стоят в дательно-направительном падеже: баугъакирмез «овца семи лет» (баугъа «в сарай» +
кирмез - прич. буд. вр. отриц. формы от глаголы кир- «входить, заходить»), къошхасалмаз «бересклет бородавчатый» (къошха «в шалаш, шалашу» + салмаз - прич. буд. вр. отриц. формы от глагола сал- «ставить, класть»), къойгъаай-ланмаз «старый баран-производитель» (къойгъа «овце» + айланмаз - прич. буд. вр. отриц. формы от глагола айлан- «быть в течке, случаться (о животных)»): Ёрежип кеси къойгъаайланмазгъа ушаса да, сёзю уа таш жарыучу эди - «Ёре-жип, хотя и очень походил на старого барана, слова его были очень колкие» (А. Теппеев. Мост Сийрат); Мухтар бир кюн отуннга къошхасалмазланы къырып келди - «Однажды Мухтар для дров вырубил бересклет бородавчатый» (Х. Ша-ваев. Глаза земли).
Некоторые из подобных существительных стали собственными именами и фамилиями: Жаубермез (жау «масло» + бермез - прич. буд. вр. отриц. формы от глагола бер- «давать»), Жаубермезлары «Жаубермезовы». Жанёлмез (жан «душа» + ёлмез - прич. буд. вр. отриц. формы от глагола ёл-«умирать»): Жау-бермезни жангыз токълусунлай (погов.) «Как единственная ярка Жаубермеза» (о единственном мальчике в семье).
Сочетание существительного с причастием на -гъан/-ген. Большинство сложных существительных, образованных по данной схеме, являются терминами: 1) географическими: суу айырылгъан «разветвление реки», кёзкёрген «горизонт» (кёз «глаз» + кёрген - прич. буд. вр. от глагола кёр- «видеть»), суу къоп-хан «наводнение», къар юзюлген «лавина», жер тепген «землетрясение», жыйы келген, жер кёчген, жер учхан (карач.) «оползень», жол айырылгъан «перепутье, распутье» и др.: Географиядан окъутхан у стаз жер тепгенни юсюнден сейирлик хапар айтханды (газ. «Заман») «Преподаватель географии рассказал интересные вещи»; Тюз да жол айырылгъаннга жетгенлей, ат тох-там къалды - «Как только дошла до распутья, лошадь остановилась» (Э. Гурту-ев. Похвала добродетели); 2) термины, связанные с домашним бытом: баш алгъан «веретено, наполненное пряжей» (баш «голова, верхняя часть чего-л.» + алгъан - прич. прош. вр. от глагола ал- «брать»), суу агъартхан (карач.) «айран,
разбавленный водой и используемый для утоления жажды» (суу «вода» + агъ-артхан - прич. прош. вр. от глагола агъарт- «обелять, делать белым»), къаяда айланнган - то же, что баш алгъан (къолда «в руке» + айланнган - прич. прош. вр. от глагола айлан- «вращаться») и др.: Урчук бурсам, мычымайын Къолда айланнган тола эди - «Когда я вращала веретено, оно быстро набирало нить» (Б. Гуртуев. Новый талисман); Аминат экибизге да ариу кружкала бла суу агъарт-хан береди - «Аминат нам обоим дает разбавленный водой айран в красивых кружках» (Д. Кубанов. Старые времена).
Данная модель используется и в образовании топонимов: Къызла кетген «местность, где сорвались (со скалы) девушки» (къызла «девушки» + кетген -прич. прош. вр. от глагола кет- «срываться (со скалы)»), Гатчакъозлагъан «местность, где ощенилась сука» (гатча «сука» + къозлагъан - прич.прош.вр. от глагола къозла- «ощениться»), Гычы ёлген «местность, где издох осел» (Гычы «осел» + ёлген - прич. прош. вр. от глагола ёл-«умирать, подыхать»), Буу ёкюр-ген «местность, где ревут олени» (буу«олень» + ёкюрген - прич. прош. вр. от глагола ёкюр- «мычать, реветь») и др.: Гычы ёлгенде да жюзге жууукъ гебен этгенбиз - «В местности Гычы ёлген мы заготовили около ста копен» (З. Тол-гуров. Эрирей); Былайланы кырдыгын жараталмай, Къозу ойнагъаннга къайт-ханбыз - «Нам не понравился травостой этих мест, поэтому мы вернулись в Ко-зуойнаган» (Ж. Токумаев. Кинжал мести).
Сочетание существительного с причастием на -ыучу/-иучю. Некоторые исследователи ставят под сомнение принадлежность образований по этой модели к сложным существительным [3, 53]. По их мнению, такие образования еще не стали сложными словами, но сближаются с ними по своим функциям и поэтому «... нельзя ставить их в один ряд с собственно сложными словами, так как они входят в определенный разряд живых словосочетаний» [4, 53]. Вряд ли является основанием для незачисления образований указанной модели к сложным существительным возможность замены их отдельными словами типа су-раталыучу и суратчы «фотограф» [3, 53]. Если руководствоваться этим, то
следует отказать многим сочетаниям в их лексикализации, ср.: кирит сал- и ки-ритле- «замыкать», агъач къалауур и агъашчы «лесник, лесничий», агъач уста и агъашчы «плотник», «столяр», айып эт- и айыпла- «стыдить», «обвинять», акъырын бол- и акъырынла- «замедляться (напр.о темпе)» и др. К тому же такая замена (типа сураталыучу и суратчы) в данной модели (сущ. + -ыучу/-иучю) возможна только в исключительных случаях, притом литературное слово может превратить в просторечное или окказиональное (ср. арбаз сыйпаучу и ар-базчы «дворник») или в корне изменить значение сочетания (ср. таш салыучу «гадалка» и ташчы «каменщик», «каменотес»). У исследователей вызывает сомнение лексикализация сочетаний типа татарских ат караучы «конюх», бала караучу «няня, нянька», бозау караучы «телятник, телятница», кош караучы «птицевод» и др., где второй компонент является постоянным. В таких сочетаниях «. обусловленных характервторого значения слова не отражен, вследствие чего словосочетания, в которых оно проявляется, тоже не получают ясной квалификации (или исходить из самой квалификации второго значения, которое проявляет в них слово караучы, то они - свободные сочетания; если же принимать во внимание их . перевод на русский язык, то можно подумать,что они сложные слова)» [4, 207]. По сравнению с ними сочетания сакъал жюлюучю «парикмахер», сюртюучю «штукатур», быстыр тигиучю «швея», быстыр жуууучу «прачка» и многие другие гораздо близки к неоспоримым сложным словам типа жан алыучу «ангел смерти» (жан «душа» + алыучу - прич. наст. вр. от глагола ал- «брать»), адам ашаучу «людоед» (адам «человек» + ашаучу -прич. наст. вр. от глагола аша- «есть, кушать»). Ср. татар. чэй устеруче «чаевод», пыяса кисуче «стекольщик», кер юучы «прачка», ат карыучы «конюх» и др., которые квалифицируются сложными словами [5, 332]. Ср. еще киргиз. кыл жуугуч «пучок конского волоса для мытья котла», жан алгыч «ангел смерти», казах. тук алгъыч «бритвенный аппарат», къан соргъуч «кровосос, кровопийца», башкир. бозваткъыс «ледокол», алъяпкъыс «передник, фартук» и др. [6, 12].
Разделяя мнение А.А. Ганиева [6, 332], М.Х. Ахтямова и Т.М. Гарипова [7, 174], а также составителей подавляющего большинства тюркско-русских и тюркских толковых словарей, мы склонны относить сочетания типа «сущ. + -ыучу/-иучю» к сложным словам.
Приведем текстовые примеры на них: Арбаз сыйпаучу къамичи бла асыры бек тюйюлгенден кёзю-башы тешилип чыкъды (Шауаланы Х.) «Дворник до такой степени был избит кнутом, что все лицо его и голова были изранены». (Мэрьям) узлэрендэ бала караучы Артыкбикэнинг сузенэ бик яратып тынглый -«(Марьям) внимательно слушала Артыкбике, которая работала у них няней» (Г. Ибрагимов. Судьба татарской женщины); Кундордун биринде бизге айыл отко-руучу Курманбек келип калды - «Однажды к нам пришел сельисполнитель Кур-манбек» (К. Жантошев. Каныбек).
В подобных сложных словах причастие может стоять и на первом месте, особенно в терминологических сочетаниях: ёлюр от «отрава», учхан жилян «кобра», чайкъагъан айран «пахта» (букв. взболтанный айран), къачхан топ (карач.) «лапта (игра)» (букв. «убежавший мяч»), къурушханауруу «паралич» (букв. «парализовавшая болезнь»), чакъгъан ауруу «золотуха» (букв. «цветущая болезнь») и др.: Келинчик столгъа омакъ кружкала бла чайкъагъан айран, нар-тюх къалачла салды - «Сноха положила на стол красивые кружки с пахтой и кукурузные лепешки» (М. Шаваева. Мурат); Сабийле школну спорт майданын-да къачхан топ ойнай тура эдиле - «Дети на спортивной площадке школы играли в лапту» (К. Салпагаров Воспоминания).
Из всех моделей сочетаний существительного с причастием более продуктивной является модель «сочетание существительного с причастием на -ыучу/-иучю», менее продуктивным - «сочетание существительного с причастием на -ар/-ер».
Сложные существительные типа «существительное + имя действия». В тюркских языках сложные существительные по данной модели образованы в разы меньше, чем по описанным выше моделям. Основную их часть составля-
ют термины: 1) медицинские: ичи кетиу «выкидыш», ич ётюу «понос», къан алыу «кровопускание» и др.: Къартны уланлары, тау элледе айлана кетип, къан алыуну билген Сохта деген бир акъсакъ кишичикни келтирдиле (фольк.) «Сыновья старика ходили по горным сёлам и привели мужичка по имени Со-хта, занимающегося кровопусканием»; Уллайгъанланы жел ауру, баш ауруу, сабийлени уа ич ётюу къыйнай эдиле (газ. «Заман») «Пожилых мучили ревматизм и мигрень, а детей - понос»; 2) лингвистические: тюз жазыу «правописание, орфография», чемер жазыу «каллиграфия», кётюрюу белги «восклицательный знак» и др.: Буйрукъчу айтымланы ахырларында кётюрюу белги салы-нады - «В конце повелительных предложений ставится восклицательный знак» (И. Ахматов. Синтаксис); 3) этнографические: келин алыу «свадьба», эрге барыу «замужество», къатын алыу «женитьба», къыз къачырыу «умыкание девушки», къыз кёрюу «смотрины (девушки)» и др.: Ийнанамысыз, бу арт жыллада таулу элледе эрге барыу,къатын алыу деген тёреле унутулуп турадыла! - «Верите ли, в последние годы в балкарских сёлах забыты обычаи замужество и женитьба!» (А. Теппеев. Мост Сийрат); Энди къала барады ансы Малкъарда, Къарачайда да къыз къачырыу бек сыйлы адет эди - «Теперь уже забывается, а раньше умыкание девушки было почетным обычаем» (газ. «Заман»); 4) географические: кёк жашнау, кёк чартлау (карач.) «молния», курт/кюрт (карач.) юзюлюу
^ ГТ1 »-'
«лавина», къулакъ юзюлюу «селевой поток» и др.: Талай кере чаркъ-чуркъ этип,кёк жашнау тохтады да, сакъ жауун жауду - «Несколько раз прогремел гром и молния прошла, затем пошел ливень» (З. Толгуров. Эрирей) ; (Аскербий МЧС-де ишлеген жашлагъа): Курт юзюлюу, къулакъ юзюлюу дегенле не затла болгъанларын билемисиз? - «(Аскербий парням, работающим в МЧС): Вы знае-те,что такое лавина, селевой поток?» (газ. «Заман»).
В сложных словах этой модели имя действия выступает не только вторым, но и первым компонентом: кётюрюу белги «восклицательный знак», къа-рау сокъур «слепой с открытыми глазами», алдау аш «приманка», кёсеу ауруу (карач.) «спорынья», кесеу/кёсеу (карач.) баш «головня, головешка» и др.:
(Къарт): Жашым, кёремисе, мени бир кёзюм къарау сокъурду! - «(Старик): Сын мой, видишь, один глаз мой слепой в открытом виде!» (журнал «Шуёхлукъ»); Жашла гылыу тешиклени алларына алдау ашла сала айланадыла «Мальчики перед норами гротов ставят приманки» (ТСКБЯ).
Сложные существительные типа «числительное + причастие». Сочетание числительного с причастием образуются всего несколько сложных существительных: экиатар «двустволка (ружье)» (эки «два» + прич. буд. вр. от глагола ат- «стрелять»), бешатар «пятизарядное ружье» (беш «пять» + атар), алтыа-тар «шестизарядный револьвер» (алты «шесть» + атар), экикъыркъгъан «не полностью срезанная трава, оставленная под волоком» (эки + прич. прош. вр. от глагола къыркъ- «срезать»), экижашар «двухлетка (крупный рогатый скот)» (эки + жашар), ючжашар «третьяк, трехлеток (крупный рогатый скот)», тёр-тжаргъан «колотые дрова» (тёрт «четыре» + прич. прош. вр. от глагола жар-«колоть»): Ол (Чёпелеу) бир экижашар бла юч къой кесип, къарт тенглерин юйюне чакъырды - «Он (Чёпелеу) зарезал двухлетку и три овцы и позвал к себе своих старых друзей» (Х. Кациев. Тамада); Келген адамланы бирини къолунда бешатары, бирсини берданы, сенеклери болгъанла да бардыла - «У одного из пришедших в руках пятизарядное ружье, у другого - берданка, а у других - вилы» (Б. Гуртуев. Адилгерий); Отунчу жаш эмен агъачны гиеда бла терк-терк сермеп, тёртжаргъанла этип жыйды - «Дровосек острым топором быстро расколол дубовую полену и собрал в кучу» (Б. Гуртуев. Адилгерий).
Рассмотренные выше образования представляют собой сложные имена существительные с подчинительной связью компонентов. Сложные существительные, образованные из словосочетаний с грамматическим компонентом, компоненты которых имеют подчинительную связь, выступают в четырех структурных типах: 1) «существительное + причастие»; 2) «существительное + имя действия»; 3) «прилагательное + имя действия» и 4) «числительное + причастие». При этом абсолютное большинство этих языковых единиц образовано по первому типу.
Библиографический список
1.Степанова М.Д., Чернышева И.И. Лексикология современного немецкого языка. -М.: Высшая школа, 1962. - 310 с.
2.Гаджиева Н. З. Основные пути развития синтаксической структуры тюркских языков, - М.: Наука, 1973. - 407 с.
3.Жабелова Л.Ж. Сложные имена существительные в современном карачаево-балкарском языке. - Нальчик: Эльбрус, 1986. - 107 с.
4.Юлдашев А.А. Принципы составления тюркско-русских словарей. - М.: Наука, 1972. - 248 с.
5.Ганиев Ф.А. Словообразование // Татарская грамматика. - Казань: Татарское кн. изд-во, 1995. - С. 300-345.
6.Ахтямов М.Х., Гарипов Т.М. Словообразование существительных, словообразование прилагательных // Грамматика современного башкирского литературного языка. - М.: Наука, 1981. - С. 171-194.
Bibliography
1. Stepanova M.D., Chernyshova I.I. Lexicology of modern German language. - M: Higher school, 1962. - 310 p.
2. Gadzhieva N. Z. The Main ways of development of the syntactic structure of Turkic languages, - M: Nauka, 1973. - 407 p.
3. Zhabelova L.Zh.. Complex nouns in modern Karachai-Balkarian language. - Nalchik: Elbrus, 1986. - 107 p.
4. Yuldashev A.A. Basis of preparation of Turkish-Russian dictionaries. - M: Nauka, 1972. -
248 p.
5. Ganiev F.A. Word-formation // Tatar grammar. - Kazan: Tatar book. publishing house, 1995. - P. 300-345.
6. Ahtiamov M.H., Garipov T.M. Word-formation of nouns, adjectives word formation // Grammar of the modern Bashkir literary language. - M: Nauka, 1981. - P. 171-194.
