CC BY
80
ФИЛОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК - 811.512.1’367.625.1 ББК 75.2:13
Мизиев Ахмат Магометович
кандидат филологических наук, доцент кафедра балкарского языка Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова Miziev Ahmat Magometovich Candidate of Philology,
Assistant Professor The Chair of the Balkar language Kabardino-Balkar State University k_mika@mail.ru
К вопросу субстантивации личных форм глагола в тюркских языках To the Question of Substantivation of Personal Forms of the Verb in Turkic
Languages
Статья посвящена исследованию личных форм глагола в тюркских языках, которые субстантивируются значительно реже неличных форм. Поэтому тюркология уделяет им недостаточное внимание. Учитывая это, в данной статье рассматривается лексикализация форм взаимно-совместного залога и желательного наклонения глагола. При этом разграничиваются случаи образования имен существительных непосредственно от формы взаимно-совместного залога и через посредство глаголов, образованных от залоговой формы.
Personal forms of a verb in Turkic languages substantivate significantly less often than impersonal forms. Therefore turkology pays to them insufficient attention. Considering it, in given article it is considered lexicalization of forms of a reciprocal voice-joint and a desirable inclination of a verb. Thus cases of formation of nouns specifically from the form of a reciprocal voice-joint and via the verbs, formed from the mortgaging form, are differentiated.
Ключевые слова: субстантивация, взаимно-совместный залог, залоговая форма, желательное наклонение, аффикс, лексикализация.
Key words: substantivation, a reciprocal voice-joint, the mortgaging form, a desirable inclination, an affix, lexicalization.
Собранный и проанализированный нами фактический материал тюркских
языков показывает, что в них субстантивируются не только такие неличные формы глагола, как имя действия и причастие, но некоторые личные формы его, а именно: взаимно-совместный залог и желательное наклонение на -гъын/-гин, -хун, -хын, -къын, -гъун/-гюн. Об этом нет никаких сведений в некоторых
грамматиках, например, в грамматиках карачаево-балкарского языка. Из исследователей словообразования карачаево-балкарского языка этот вопрос затрагивает лишь М.А. Хабичев и то косвенно. Автор в целом правильно характеризует процесс субстантивации данных глагольных форм. Однако, на наш взгляд, он не прав, считая, что подобный способ образования имен существительных в этом языке продуктивен, ибо, по его мнению, указанные формы могут субстантивироваться без ограничения [11, с. 119-121, с. 165-166].
1. Образование имен существительных от форм взаимно-совместного залога Прежде чем перейти к вопросу о субстантивации форм взаимносовместного залога глагола следует остановиться на вопросе отношения залога к словоизменению и словообразованию.
Во мнениях тюркологов нет единства по данному вопросу. Одни исследователи [1, с. 333; 6, с. 18 и др.] залоговые формы относят к словообразованию лексико-грамматического характера. Их поддерживают грамматисты, рассматривая эти формы в разделе словообразования. При решении этого вопроса они руководствуются, как правило, данными словарей тюркских языков, в которых залоговые формы отражаются без каких-либо ограничений. Эта лексикографическая традиция идет от первых словарей, в частности, словаря М. Кашгарского («Дивани лугъат ат-тюрк», XI в.). В них формы залога давались наравне с другими словами без упоминания об их залоговой принадлежности. Впоследствии, начиная с XX в., они стали приводиться с указанием на принадлежность их к тому или иному залогу.
В словарях, составленных в 70-90-е годы, прослеживается попытка разграничения залогового и словообразовательного значений залоговых форм: залоговые формы приводятся без перевода, с пометой и отсылкой к исходной форме, а лексические значения, не соответствующие данной его залоговой форме, даются в переводе на русский язык (в тюркско-русских словарях) или объясняются (в толковых словарях тюркских языков).
Здесь заметно влияние тех исследований, в которых залог относится одновременно и к словоизменению, и к словообразованию [5, с. 219-220;
8, с. 173 и др.].
В исследованиях 70-90-х годов [12, с. 122-150; 3 и др.] выработалось мнение о том, что залоговые аффиксы полисемантичны. В них, особенно в работах А. А. Юлдашева, выработан критерий для разграничения словообразующей и формообразующей функций залоговых форм: когда залоговый аффикс выполняет залогообразующую функцию, основа, содержащая его, соотносится со всей системой форм с данным аффиксом, обнаруживает единое типовое значение, представленное этими формами, и вызывает определенное падежное оформление слов, соотнесенных с глаголом как производитель обозначаемого им действия. Другими словами, залогообразующая функция формы находит на уровне синтаксиса формальное выражение, что в совокупности с показателем залога и соответствующим ему типовым значением и может служить основным критерием как для отграничения двух разных функций залоговых форм, так и для выделения данного залога в качестве грамматической категории» [12, с. 138].
Итак, залоговые формы глаголов, как и их неличные формы могут лексикализоваться.
Субстантивируется из них только форма взаимно-совместного залога, притом в ограниченном количестве. Так, в словарях имеются лишь в пределах двадцати имен существительных, образованных от форм взаимно-совместного залога: атлаш «движение шагом, пеший ход» (атлаш— вз.-совм. от атла-«шагать»); атыш «стрельба» (атыш- - вз.-совм. от аш- «стрелять»); буруш «упрямец» (буруш— вз.-совм. от бур- «крутить»), жыгьыш- «борьба (спорт)» (жыгьыш— вз.-совм. от жыкь- «нокаутировать кого (спорт.)»); жюрюш «ход, движение; походка» (жюрюш- - вз.-совм. от жюрю- «ходить»); жыртыш «ссора, грызня», «драка, схватка» (жыртыш- - вз.-совм. от жырт- «грызться, ссориться», «драться (о птицах, животных)»; кьонуш «насест, гнездо», «стан,
стоянка» (къонуш— вз.-совм. от къон- «приземляться, садиться, опускаться»); ойнаш «любовник, любовница» (ойнаш— вз.-совм. от ойна- «играть»), сёгюш «позор, хула, брань» (сёгюш— вз.-совм. от сёк- «порочить, хулить, чернить кого»), табыш «доход» (табыш- - вз.-совм. от тап- «находить»); тигиш «способ вышивки» (тигиш— вз.-совм. от тик- «шить»); туруш «положение» (туруш— вз.-совм. от тур- «стоять, вставать»); согъуш «сражение, битва» (согъуш— вз.-совм. от сокъ- «ударить, бить»); айтыш (этн.) «состязание в остроумии, в острословии» (айтыш— вз.-совм. от айт- «говорить, сказать»), жециш «победа» (жециш— вз.-совм. от жец- «победить»), чыгъыш «восток» (чыгъыш— вз.-совм. от чыкъ- «выходить»), кюреш (курош) «борьба» (кюреш-(курдш-) - вз.-совм. от кюре- (курд-) «сгребать лопатой»), тартыш «схватка» (тартыш- - вз-совм. от тарт- «тянуть, тащить») и др.
Примеры: Чыгышка карай жоноп кеттик «Мы отправились по
направлению к востоку»; Куз - талаш малы (погов.) «Осень - время борьбы (за обеспеченное существование зимой)» (киргиз.); Бу туришда ишни кечгача тугата олмаймиз «При таком положении мы до вечера не сможем закончить работу»; Униц топиши зур «У него солидный заработок» (узбек.); Эчки, Чыппыкны сёзюн эшитмей, башын ёрге тутуп, атлашына къошду (Зокаланы 3.) «Коза не услышала Чыппыка, выше подняла голову и ускорила шаг»; Уста Зубайда этген жыйрыкъны тигишине сейирсинип къарайды (газ. «Заман») «Мастер с удивлением смотрит на способ вышивки платья, которое сшила Зубайда» (карач.-балк).
Большинство форм данного залога субстантивируется не сразу, а через посредство глаголов, образованных от залоговых форм: даулаш— вз.-совм. от даула- «требовать что, претендовать на что» - даулаш- «спорить (друг с другом)» - даулаш «спор, ссора», сермеш— вз.-совм. от серме- «схватить что, схватиться за что» - сермеш- «биться, сражаться, воевать» - сермеш «драка, схватка; битва, бой» и т.п. Следовательно, в таких случаях, в имя
существительное переходит не залоговая форма, а глагол, образованный от нее путем ее лексикализации.
Некоторые исследователи считают, что глагол и имя существительное образуются от форм взаимно-совместного залога одновременно. Например: «Особенностью аффикса взаимно-совместного залога, отличающей его от других косвенных залогов, является то, что он во многих случаях образует одновременно с новыми глаголами имена существительные, способствуя тем самым росту лексико-грамматической омонимии в языке...» [9, с. 122]. Это мнение иллюстрируется примерами, аналогичными с вышеприведенными.
2. Образование имен существительных от форм желательного наклонения Поскольку вопрос о производности имен существительных на -гъун/-гюн, -гъын/-гин, -хун, -хын, -къын (кьууугъун «весть о беде, тревога, клич, набат, набатный зов», тизгин «ряд», чапхын «простуда», «рожистое воспаление» и т.п.) от формы желательного наклонения глагола с этими же аффиксами не затрагивается в научных грамматиках, считаем целесообразным вкратце остановиться на происхождении данного аффикса.
О происхождении указанного аффикса высказаны различные мнения. Так, К. Брокельман считал -къын рудиментом древнего инструментального падежа на -ыкъ: -къын < -ыкъ + -ын [2, с. 82]. О. Бётлингк возводил -къын к сложному аффиксу -къын + -н [7, с. 120]. Ж. Дени -къын и аффикс причастия прошедшего времени считал родственными, Б. Бант отрицал родство между этими аффиксами и видел в -къын особую форму причастия прошедшего времени [10, с. 326]. Н. А. Баскаков к группе генетически общих аффиксов, образующих именные формы глагола и восходящие к субстантивным, главным образом атрибутивным, его формам, относит: -гъан (-ген), -къан (-кен) > -ан (ен) и -гъын (-гин), -къын (-кин) > -ын (-ин), -н [1, с. 397]. А. Г. Гулямов полагает -кин < -ки + -н, где -н выражает действующее лицо [4, с. 36]. М. А. Хабичев, не отрицая древнейшего родства между -къан и -къын, предполагает, что аффикс
отглагольного имяобразования -къын является омоаффиксом, восходит к аффиксу причастия повелительно-желательного наклонения [11, с. 120].
Мы разделяем мнение М.А. Хабичева лишь с незначительной поправкой: форма (-къын/-гъын, -гин и др.) не выражает побуждения к действию, поэтому целесообразно ее называть формой только желательного наклонения.
В карачаево-балкарском языке данный аффикс в образовании имен существительных непродуктивен: в словарях зафиксировано всего 15 слов. Его фонетические формы имеются и в близкородственных карачаево-балкарскому куманском (-гъыл/-гил), кумыкском (-къыр/-гъыр, -кир/-гир, -къур/-гъур, -кюр/-гюр) языках. По мнению А. Н. Кононова, аффиксы -гъыл, -гъыр, -гъын при учете закона соответствия л:р:н восходят к единому источнику [8, с. 208], что представляется нам совершенно бесспорным.
Имена существительные, образованные от данной формы желательного наклонения, называют живые существа, предметы, а в большинстве своем отвлеченные понятия. В зависимости от того, название чего, объекта, субъекта, процесса, результата, они обозначают, среди них можно выделить следующие разновидности:
1. Название объекта по процессу или результату действия: учхун (учкун) «пепел», «искра» (учхун— желат. накл. от глагола уч- «летать»), къусхун «рвота; блевотина» (кьусхун- - желательное наклонение от глагола къус- «рвать») и др.
Примеры: Майдан кир куру лат, учкундан жалын тутанат (погов.) «Из мелкого крупное составляется, из искры пламя возгорается» (киргиз.); Ожакъдан учхунла чыгъадыла «Из трубы летят искры»; Ит а, къанны угъай, кьусхунну да жалайды (журн. «Минги-Тау») «А собака лижет не только кровь, но и блевотину» (карач.-балк.).
2. Название процесса и результата действия: кьууугьун «тревога», «сигнал об опасности», «погоня» (кьуугьун - желательное наклонение от глагола кьуу- «гнать кого-что», «гнаться за кем-чем»), тизгин «ряд» (тизгин -
желательное наклонение от глагола тиз- «ставить кого-что в ряд»), чапхын (карач.) «простуда», «рожистое воспаление» (чапхын - желательное наклонение от глагола чап- «бежать») и др.
Примеры: Кой жеген бору коцулда, койчусу калды куугунга (погов.) «Волк, сьевший овцу в ложбине (прятался), а за пастухом погоня» (киргиз.); Врач къызчыкъны чапхыны болгъанын анасына айтды да, дарманла жазды (газ. «Къарачай» 2001); «Врач сказал матери, что у девочки простуда, и выписал лекарства»; Ал тизгинде Аслан бла Мухтар, аланы артында уа мен бла Замир олтурабыз (Гулаланы Б.) «На переднем ряду сидят Аслан и Мухтар, а сзади их - я и Замир».
3. Название субъекта по процессу или результату действия: кьачхын «беглец» (кьачхын - желательное наклонение от глагола кьач- «бежать, убегать, обращаться в бегство»), тутхун «арестант; пленник, узник» (тутхун - желательное наклонение от глагола тут- «арестовать») и др.
Примеры : Кьачхын къул болур (погов) «Беглый рабом становится (т.е. попадает в зависимость)» (карач.-балк.); Туткун тушуруп ал- «взять в плен» (киргиз.).
Субстантивированные и несубстантивированные формы желательного наклонения на -гъын/-гин и т.п., как и формы имен 118 действия и причастий, различаются обычно в контексте. Ср. Сен самолётда учхун! «Чтобы ты летал в самолете!» и папиросну учхуну «пепел папиросы»; Сен насып кьуугьун! «Чтобы ты гнался за счастьем!» и кьуугьун эт- «бить тревогу»; Сен къоян тутхун! «Чтобы ты поймал зайца!» и фашист лагерьни тутхунлары «узники фашистского лагеря».
Библиографический список
1. Баскаков, Н. А. Каракалпакский язык [Текст]. - М.: Изд-во АН СССР, 1952. - Т. 2. - 544 с.
2. Гарипов, Т. М. Башкирское именное словообразование [Текст]. - Уфа: БФАН СССР, 1959. - 310 с.
3. Геляева, А. И. Словоизменительная и словообразовательная функции залоговых аффиксов в карачаево-балкарском языке [Текст]. Нальчик, 1999. -128 с.
4. Гулямов, А. Проблемы исторического словообразования в узбекском языке: Автореф. дис. ... докт. филол. Наук [Текст]. Ташкент, 1955. - 23 с.
5. Зиннатуллина, К. З. Залоги глагола в современном татарском литературном языке [Текст]. - Казань: Татарское кн. изд-во, 1969. - 190 с.
6. Иванов, С. Н. О соотношении грамматического и лексического в узбекских залогах [Текст] // Уч. зап. ЛГУ, 1967. - Вып. 12. - № 294.
7. Кононов, А. Н. Грамматика современного узбекского языка [Текст]. М.-Л., 1960. - 312 с.
8. Кононов, А. Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников (VII-IX вв.) [Текст]. - Л.: Наука, 1980 - 255 с.
9. Мизиев, А. М. Лексикализация имен действия в карачаево-балкарских пословицах и поговорках [Текст] // Литература народов Северного Кавказа: Художественные и методологические проблемы изучения. Тезисы докладов. -Карачаевск, 1999. - С. 124-138.
10. Севортян, Э. В. Аффиксы именного словообразования в азербайджанском языке [Текст]. - М.: Наука, 1966. - 438 с.
11. Хабичев, М. А. Именное словообразование и формообразование в ку-манских языках [Текст] /отв. ред. А. Н. Кононов. - М.: Наука, 1989. - 278 с.
12. Юлдашев, А. А. Полная лексикализация грамматических форм слова [Текст] // Принципы составления тюркско-русских словарей. - М., 1972. - С. 163-171.
Bibliography
1. Baskakov, N.A. Karakalpak language [ Text] . - Moscow: Publishing House of the USSR Academy of Sciences , 1952 . - T. 2 . - 544 .
2 . Garipov, T.M. Bashkir nominal derivation [Text] . - Ufa BFAN USSR, 1959 . - 310 c.
3 . Gelyaeva A.I inflectional and derivational affixes collateral function in Karachay-Balkar language [Text] . Nalchik , 1999 . - 128 c.
4 . Ghulam, A. Problems of historical derivation in Uzbek: Auto - Ref. dis. ... Doctor . Philology . Sciences [Text] . Tashkent , 1955 . - 23 c.
5 . Zinnatullina , K.Z. verbs in modern Tatar literary language [Text] . - Kazan Tatar book. Publishers, 1969 . - 190 p.
6. Ivanov, S.N. On the relation between grammatical and lexical Uzbek Salo -gah [Text] / / Uch. Rec . LSU , 1967 . - Issue . 12. - № 294.
7. Kononov, A.N. Grammar modern Uzbek language [Text] . Moscow-Leningrad , 1960 . - 312 .
8. Kononov, A.N. Grammar Turkic runic monuments (VII-IX centuries). [Text] . - Leningrad: Nauka, 1980 - 255 p.
9. Miziev , A.M. lexicalization names actions in Karachay - Balkar and sayings [Text] / / Literature of the North Caucasus : Art and methodological problems of the study. Abstracts . - Karachaevsk , 1999 . - S. 124-138 .
10 . Sevortyan , E.V. affixes nominal derivation in the Azerbaijani language [Text] . - Moscow: Nauka , 1966 . - 438 .
11. Habichev, M.A. Fellowships are word formation and morphogenesis in Kumanian languages of the [Text] / Br. Ed. AN Kononov . - Moscow: Nauka , 1989 . -278 .
12. Yuldashev, A.A. Full lexicalization of grammatical forms of a word [Text] / / Principles of the Turkic- Russian dictionaries. - M. , 1972 . - S. 163-171 .
