CC BY
230
вать, шагать - идти - бежать, нестись, мчаться, лететь. Например: «Хромая, гладя больное колено, я тащился к дивану, начинал снимать пиджак, ежился от холода, заводил часы» (М. Булгаков «Театральный роман»), «Он тяжело дышал и не шел, а бежал на холм...» (М. Булгаков «Мастер и Маргарита»), «Я несся домой, стараясь не видеть картин печальной прозы» (М. Булгаков «Театральный роман»).
Категория степени включает в себя лексико-семантическое поле интенсивности, которое находит свое выражение в способах глагольного действия, стоящих на разных ступенях градационной шкалы. В семантическом плане данные глаголы принадлежат к полю действия, например, набегаться, перегреть, перекричать, и состояния, например исстрадаться, испереживаться.
Таким образом, степень как частное квантитативное значение, обозначает сравнительную величину, меру какого-либо качественного признака. Однако в отличие от
меры степень более абстрактна и субъективна. Это, с одной стороны, расширяет ее рамки в лексическом плане, а с другой стороны, делает критерий сравнения очень размытым, более зависимым от и субъективности оценивающего.
Как показывает исследованный материал, недискретное количество (величина) сочетает в себе качественную и количественную характеристику действия, основываясь на сравнении качественно однородных величин. Категория недискретного количества находит широкое выражение в глагольной сфере, отражая все оттенки субкатегории величины: меру и степень.
1. Философский энциклопедический словарь / под ред. С.С. Аверенцева. М., 1983.
2. Колесникова С.М. // Вопр. языкознания. 1997. № 5. С. 17-20.
Поступила в редакцию 20.08.2007 г.
СЛОВАРНАЯ ДЕФИНИЦИЯ И МЕТОДЫ ЭМПИРИЧЕСКОГО НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ
Е.П. Иванова
Ivanova E.P. Dictionary definition and methods of scientific empirical cognition. The article deals with two models of semantic categorization from the point of their correlation with both complete and incomplete types of inductive generalizations. Using definitions given in the dictionaries for children has made it possible to bring forward a supposition that the major difference between the basic level units and those of the higher hyperonymic one lies in the possibility to apply the ostensive method of representing the content of the language sign for the units of the basic level.
Изучением словаря как языковой летописи эпохи, отражающей историю, культуру и быт народов, лингвисты вплотную занимаются с 80-х гг. прошлого столетия [1]. Естественным образом их внимание интересуют механизмы извлечения семантической и прагматической информации при рассмотрении словаря в качестве металингвистического текста, и, соответственно, методы описания семантики языковых единиц в словарях различных типов [2; 3]. При всем разнообразии построения словарных статей и в независимости от принадлежности лексикографического источника к тому или иному типу
(энциклопедические, общеязыковые, специализированные, словари имен собственных и пр.) словарное определение занимает в них инвариантное место. Парадоксально, однако, что, несмотря на многовековую историю изучения определений в качестве объекта изучения формальной логики, до сих пор ни логика, ни эпистемология не предлагают общепринятого определения термина «определение» [4]. Достаточно упомянуть, что отсутствует единство даже на терминологическом уровне: в одних случаях, термин «дефиниция», позаимствованный из латыни, используется как синоним к термину «опреде-
ление», в других - только по отношению к определенному виду определений, а именно к родовидовым определениям. Аналогичным образом не существует единой типологии определений не только среди логиков, но и среди лингвистов. Между тем, именно с определением сталкивается каждый пользователь любого вида словаря: энциклопедического, толкового, терминологического и пр. Обычно операцию определения понятия характеризуют как операцию, основное содержание которой состоит в придании выражению определенного смысла того, что является определяемым. Соответственно, установление или уточнение связи языкового выражения происходит логическим способом. Таким образом, в отличие от представления, которое по своей сути субъектно и индивидуально, понятие, опосредованное словом, является продуктом культурно-исторического развития [5].
В определении как форме высказывания (соответственно, реализующей логическую форму суждения) закрепляется результат выделения системы признаков, общей и отличительной для предметов, обозначаемых словом. Отметим, что в научном познании эта задача часто сопровождается требованием выделения системы существенных и достаточных признаков для определяемых понятий.
Отношение принадлежности элемента классу (множеству) является одним из основных в системах Искусственного Интеллекта в рамках математической теории множеств, этому отношению в системе естественного языка соответствует родовидовая структура понятийных отношений лексики, которая эксплицируется в форме генетического определения, в котором спецификация определяемого предмета осуществляется путем указания его свойств, составных частей, способа функционирования, образования или возникновения. В терминах традиционной семантики причисление объекта к классу происходит на основе выявления совокупности необходимых и достаточных условий, в то время как в рамках хронологически более нового прототипного подхода исходят из совокупности типичных свойств и, оперируя понятием «подобия» или «схожести», постулируют размытость границ классов и категорий. Соответственно, отношение между предметом и эталонным прототипом пони-
мается не как отношение логического подчинения двух понятий, а как отношение подобия некоторому усредненному варианту. При таком подходе прототипный подход фактически позволяет отказаться от понимания операции разбиения на классы через совокупность необходимых и достаточных условий, и, как следствие, включение элемента в класс (или множество) в соответствии с наличием /отсутствием релевантных условий.
По форме словарные определения относятся к явным определениям и имеют следующий вид: Dfd=Df 0&, где Dfd определяемое, =и- - равенство по определению, а Dfn -определяющее. Рассмотренные с точки зрения теории суждения, они относятся к общеутвердительным атрибутивным суждениям, имеющим следующую форму: Все 8 суть Р, в которых субъект (Dfd) и предикат ^&) оказываются распределенными (взятыми в полном объеме).
Как известно, логическая структура понятия включает основное содержание и объ-ем1. Именно основное содержание, которое изменяется во времени, дополняется новыми признаками, существенными и дополнительными, в зависимости от степени проникновения человеком в суть наблюдаемых и изучаемых явлений, фиксируется в словарных дефинициях.
Каким образом меняется представление человека о привычно окружающих его природных явлениях, каким образом и на каком этапе обыденное знание приобретает научный характер, и, наконец, как фиксируются и отражаются эти качественные изменения в словарном определении? С другой стороны, важно выявить, какие способы рассуждения и, соответственно, их фиксации в формально закрепленной структуре дефинитивного высказывания зависят от предметной области,
1 В некоторых современных работах по логике [6] различаются понятия «логическое содержание», понимаемое как совокупность признаков без учета смысла дескриптивных терминов и без учета каких-либо значений, т. е. как информация, закрепленная только за логической формой понятия, а с другой стороны, «фактическое содержание» как информация, которую человек получает с учетом некоторой совокупности знаний относительно предметов, свойств и отношений в составе выражений, значение которых определяется. Соответственно, также различаются и понятия «логический объем» и «фактический объем» понятия. Однако данное противопоставление носит дискуссионный характер и разделяется далеко не всеми логиками [7].
от типа объектов рассмотрения, а какие - от познающего субъекта, от его концептуального аппарата, личностного опыта, социальных характеристик, коммуникативных установок, используемых субъектом понятий истинности, ложности и вывода. Наконец, каким образом познающий субъект категоризирует фрагменты окружающего его мира, соотносит их с уже осмысленными и на основании каких признаков подключает новое знание к тому или иному сегменту накопленного знания, т. е. каким образом формируется система знаний, представляющая собой, в отличие от обыденного наивного знания, понимаемого как простая совокупность знаний, упорядоченные и логически связанные между собой понятия и термины, организованные в суб- и суперординатные иерархические отношения.
Возвращаясь к общей формуле словарных определений «Все 8 суть Р», обратим внимание на то, что с помощью этой формулы устанавливается наличие или отсутствие необходимой связи между признаком (свойством) Р и предметами, входящими в класс 8, для которого данный признак является релевантным. Для того чтобы определить, разделяет ли отдельный предмет класса 8 данное свойство Р, подобно другим членам класса, необходимо перебрать отдельные предметы с целью их верификации соответствия свойству 8. Таким образом, имеет место индуктивное обобщение, основанное на индуктивном умозаключении, содержание которого предполагает направленность от отдельного (частного) к общему.
В философии среди методов индуктивных обобщений как методов эмпирического научного познания различают полную и неполную индукцию. При полной индукции проверяются все предметы класса 8, которые должны полностью исчерпать его, при неполной индукции рассмотрению подвергаются не все предметы класса 8, в связи с тем, что он может представлять собой открытое множество с неограниченным объемом, либо конечный класс, объем которого практически не может быть перечислен из-за большого числа элементов. В литературе, посвященной вопросам теории и методам теоретического познания [5, 6], отмечается, что, несмотря на стремление человеческого разума к максимально полному охвату всех предметов рас-
сматриваемого класса, на практике возможности применения методов полной индукции оказываются ограниченными. Это объясняется, в первую очередь, временной ограниченностью познавательных возможностей человека: говорить об исчерпанности рассмотрения всех элементов класса можно только с учетом осознания ограничения, накладываемого временными рамками текущего момента, за его пределами объем понятия может либо сужаться, либо расширяться, что со всей очевидностью доказывает относительность нашего знания об окружающем нас мире. Таким образом, в научном познании наиболее распространенной оказывается неполная индукция, которая результатом своих рассуждений фиксирует новое знание не абсолютного, а гипотетического характера, которое в дальнейшем может уточняться, подтверждаться или ограничиваться. В частности, все случаи, часто цитируемые в литературе, посвященной прототипной теории в лингвистике (страусы - птицы, но не летают; это лебедь, но он не белый и т. п.) легко разрешаются, если иметь в виду возможность применения в категоризации умозаключений полной и неполной индукции. Очевидно, что во всех подобных «дискуссионных» случаях имеет место неполная индукция как наиболее естественная форма прогрессивного познания окружающего мира, проявляющегося в последовательном чередовании «эпистемологических разрывов».
Несмотря на разную природу родовидовых определений (фиксация принадлежности элемента к классу на основе модели необходимых и обязательных свойств, либо определение места элемента во внутрикатегориаль-ной структуре по степени обладания им типовыми свойствами данной категории) в результате иерархического представления родовидовых отношений, при котором слово низшего ряда является гипонимом по отношению к предыдущему слову верхнего ряда и гиперонимом по отношению к следующему слову более низшего ряда, образуется либо классификация таксономического или универсального плана, либо эндоцентрические ряды. В результате исследований, восходящих к работам психологов 70-х гг. [8] и продолженных в рамках когнитивной семантики, было выделено понятие базисного уровня категоризации. Критерии выделения объек-
тов базисного уровня разнообразны и резюмируются в работе Клебера [9]. Первая группа критериев включает перцептивные и функциональные признаки, являющиеся общими для базисного и субординатного уровней, в их противопоставлении суперординат-ному уровню: объекты этих уровней наиболее значимы с психологической точки зрения для познающего субъекта, воспринимаются им в глобальной форме, характеризуются быстрой идентификацией при восприятии (соответственно, располагают достаточным количеством признаков для изображения на рисунке, представления на схеме или ментального представления в простой форме), содержат определенную «программу действий», общую для членов категории. Вторая группа критериев, позволяющих выделить базисный уровень, включает коммуникативные признаки, характерные только для объектов базисного уровня. Объекты базисного уровня являются исходной точкой для дефиниции всех относящихся к нему видовых объектов, чаще всего представлены формой простого слова, употребляются в нейтральном контексте, составляют лексический уровень, которым дети овладевают в первую очередь, и, наконец, чаще всего используются в речи.
Таким образом, большинство вышеперечисленных критериев находятся в плоскости интересов психологии и когнитивных наук, лингвист же на практике часто действует исключительно по интуиции, полагаясь на свое собственное и, во многом, субъективное языковое восприятие. Необходимость дополнительных критериев лингвистической направленности при выделении объектов базисного уровня в большой степени определяется важностью базисного уровня как наиболее значимого с точки зрения заложенной в него информации. С нашей точки зрения, одно из различий единиц базисного уровня от вышестоящего гиперонимического уровня заключается в возможности применения для их представления остенсивного способа определения, при этом базисный уровень является самым высоким (и, соответственно, самым абстрактным), по отношению к которому оказываются применимыми остенсивные определения.
Остенсивное определение в логике обычно противопоставляется вербальным
определениям и подразумевает определение значений слов и словосочетаний путем непосредственного ознакомления обучаемого с предметами, действиями и ситуациями, обозначаемыми этими словами и словосочетаниями [10]. Таким образом, использование остенсивных определений, при которых происходит показывание и называние предметов, является необходимым компонентом процесса обучения ребенка не только родному языку, но и в некоторых «прямых» методиках обучения иностранным языкам. Естественно, что остенсивное определение накладывает определенные ограничения на пределы усвоения языковых единиц посредством подобного способа прямого предъявления референта. В этой связи, как справедливо замечает Горский [10, с. 86], «если значение слова «кошка» или «собака» может быть выяснено путем остенсивного определения, то уже усвоение значений таких слов, как «животное», вряд ли может быть объяснено остенсивным путем». Фактически речь идет о том, что «кошка» или «собака», являясь объектами базового уровня категоризации, коррелируют с возможностью представления их содержания через остенсивное определение, в то время как «животное», занимая суперординатный уровень, такой возможностью не обладает.
Напомним, что согласно психолингвистическим исследованиям единицы базисного уровня составляют лексический уровень, которым дети овладевают в первую очередь, поэтому представляется целесообразным обратиться к «детским» словарям и проанализировать их с точки зрения словника и применяемых типов дефиниций.
Словари, предназначенные для детей, появились в Европе, и в частности, во Франции сравнительно недавно, в начале 80-х гг. прошлого века и представляют принципиально новое явление в лексикографической практике. Одним из типов дефиниций, используемых в детских словарях, является модель лингвистически оформленного ос-тенсивного определения. В логике остенсив-ное определение обычно справедливо не рассматривается в качестве собственно определения, поскольку процесс его введения не включает формально-синтаксического отношения между определяемым и определяющим, а представляет собой ситуативно обу-
словленное указание на один или нескольких экземпляров из класса предметов. Но если в логике остенсивные определения противопоставлены вербальным, то с лингвистической точки зрения ситуацию, которая является релевантным компонентом остенсивного определения, возможно описать и вербально сформулировать. Такие типы определений, которые являются принципиально новыми в современной лексикографии и используются в детских словарях, мы предлагаем называть «скриптой ситуации». Приведем несколько примеров, отобранных из словаря Larousse mini debutants [11]:
Averse. Il fait beau. Tout a coup il pleut. Et cela s’arrete. C’est une averse (курсив наш); Giboulee. Tout a coup, il se met a pleuvoir tres fort, quelquefois avec de la grele, et puis cela s’arrete tres vite, c’est une giboulee (курсив наш).
Первая часть толкования значения данных слов представляет собой описание («скрипту») ситуации, которая аппелирует к эмпирическому опыту, опирающемуся на реальную и конкретную ситуацию, участником которой неоднократно становился в повседневной жизни предполагаемый юный пользователь словаря. Второй компонент толкования, представляющий указательную конструкцию «c’est», вербально эксплицирует остенсивный характер подобного рода определений. Если в традиционной «взрослой» лексикографии в таких случаях предпочтение, как правило, отдается аналитическим дефинициям, при которых определяемое подводится под точную категорию (родовой признак) и специфицируется видовыми чертами, то спонтанное «детское» определение, описывая соответствующую совокупность действий и последовательность сменяющихся свойств в конкретной ситуации, образует, таким образом, семантическое ядро слова. Как представляется, речь идет о третьей фазе остенсивных определений1 в терминологии К. Попа [12], для которой характерно приобретение воспринимающим субъектом умения самостоятельно использовать остенсивно
1 На первой фазе введения остенсивного определения, согласно Попа, происходит переход от предмета к имени и приобретение умения называть предмет. Во второй фазе произнесенное слово вводится в мир предшествующего опыта субъекта и выполняет репрезентативную функцию, в результате чего происходит фиксация значения.
введенные термины, в том числе в ситуации, когда предмет находится за пределами непосредственного наблюдения. Термин, первично определенный остенсивным способом, усваивается субъектом логической деятельности в его универсальном значении и органически включается в языковую память субъекта.
Как было сказано выше, в процессе категоризации индивидом элементов окружающего мира формируется система знаний, которая предполагает упорядочение понятий и организацию их в совокупность логически организованных понятий и, соответственно, называющих их слов. В этом смысле система дефиниций толкового или энциклопедического словарей представляет собой первичную систематизацию состояния знаний человека относительно окружающей его действительности на определенный период времени и, как представляется, именно в этом и заключается «особенность» словаря как мегатекста. С нашей точки зрения, следует различать понятия «наивной картины мира», отражаемой в словарях, и «наивного знания о мире», носящего фрагментарное, не системное представление об отдельных событиях и явлениях. Определения генетического типа, являющиеся доминирующим типом в построении словарных дефиниций, позволяют в результате иерархического представления родовидовых отношений, при которых одно понятие определяется через другое, построить классификации различных типов, представляющих результат полного и неполного индуктивного обобщения. В заключение хочется отметить интерес к данной проблематике не только со стороны лингвистики, но и современной формальной логики, исследующей системы рассуждений с учетом характеристик познающего субъекта, его установок, способностей суждения, оценки им условий истинности высказываний [13].
1. СтепановЮ.С. // Семиотика. М., 1983. С. 5-37.
2. Апресян Ю.Д. // Языковая картина мира и системная лексикография / отв. ред. Ю.Д. Апресян. М., 2006. С. 33-75.
3. Теория языка и словари / отв. ред. Ю.Н. Караулов. Кишинев, 1988.
4. Rev A. // La definition. P., 1990. P. 13-22
5. Войшвилло Е.К., Дегтярев М.Г. Логика. М., 2001.
б. Ивлев Ю.В. Логика. М., 2005. С.145-148.
l. Ледников Е.Е. II Логіка та багаторівнева сстема ocвiти I Міжнародна наукова конфєрєнція: матеріали доповідєй та
вьіступів. Киів, 200б. С. ll-l3.
8. Berlin В, Kay P. II Cognitive Psychology. 19Ж №8. P. 382-43б.
9. Kleiber G. La semantique du prototype. Categories et sens lexical. P., 1990.
10. Горский Д.П. Определение. (Логико-методологические проблемы). М., 1974. С. 84.
11. Larousse mini debutants. Mon premier vrai dictionnaire. P., 1997.
12. Попа К. Теория определения. М., 1976. С. 124-127.
13. Смирнова Е.Д. Логика и философия. М., 1996. Поступила в редакцию 13.01.2007 г.
ХАРАКТЕР ВОСПРИЯТИЯ ПРИЗНАКОВ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ В СПОНТАННОЙ ЗВУЧАЩЕЙ РЕЧИ (на материале речи спортивных телекомментаторов)
И.А. Эйхгольц
Eikhgolts I.A. The nature of perception of the signs of emotional tension in spontaneous speech (at the example of sportscasters’ speech). In this article the category of emotional tension is considered to be a characteristic of speech in process of its perception. Tension in speech is expressed with a complex of formal sings (rhythm, tempo, pauses). Study of means expressing tension is possible with the help of psycholinguis-tic experiments and further analysis of formal means of speech. The research is carried out at the material of sportscasters’ speech.
Восприятие, как и другие процессы высшей нервной деятельности человека, представляет собой исключительно сложный и в то же время интересный объект исследования. Его изучение может вестись с позиций различных наук: физиологии и неврологии, психологии и философии, лингвистики и психолингвистики. Что касается слухового восприятия, то здесь необходимо заметить, что его физиологическая сторона к настоящему времени исследована и описана достаточно подробно, тогда как психические закономерности, лежащие в основе данного вида восприятия, изучены не столь хорошо. Особенно это касается процессов восприятия речи.
Восприятие звучащей речи лишь сравнительно недавно стало объектом системных лингвистических и психолингвистических исследований, хотя еще в 1985 г. З.Н. Джапаридзе писал: «Интерес к проблематике восприятия речи обусловлен самим развитием языкознания - изучение языка как средства общения предполагает лингвистический анализ не только текста, но и актов речи» [1]. Исследование перцептивных (от лат. регсерйо - ‘воспринимаю’) процессов стимулируется необходимостью решения фундаментальных и прикладных задач в данной области. К первым относится изучение механизма и закономерностей процессов производ-
ства и восприятия речи, протекающих в так
1
называемом «черном ящике» и недоступных для непосредственного наблюдения и изучения. К прикладным задачам можно отнести моделирование речепроизводства и речевос-приятия для дальнейшего использования полученных данных в системах автоматического синтеза и распознавания речи, в практике обучения неродному языку, а также для совершенствования идентификации человека и его эмоционального состояния по речевым характеристикам.
Из-за недоступности перцептивных процессов для непосредственного наблюдения и изучения судить об их протекании исследователь может лишь по косвенным данным, например, по реакции человека на воспринимаемую информацию. Однако этот метод не всегда применим в полной мере: «Исследование реакции на восприятие единиц на уровне звучащей речи затруднено, так как эта область характеризуется самым высоким уровнем автоматизации, и вследствие этого выбор и реализация единиц происходит бессознательно» [3].
1 «Черным ящиком» принято называть объект, внутреннее устройство может быть исследовано только путем сопоставления его реакций на различные воздействия с характером данных воздействий [2].
