CC BY
192
4. Климкова, Л. А. Нижегородская микротопонимия: разноаспектный анализ : монография. М., 2008. 261 с.
5. Липатов, А. Т. Региональный словарь русской субстандартной лексики (Йошкар-Ола. Республика Марий Эл) / А. Т. Липатов, С. А. Журавлев. М., 2009. 288 с.
6. Официальный сайт Екатеринбурга [Электронный ресурс]. иКЬ: http://www.ekburg.ru.
7. Официальный сайт Свердловской области [Электронный ресурс]. иКЬ: http://www. ekmap.ru.
8. иКЬ: http://www.ekaterinburg.2gis.ru.
9. иКЬ: http://www.1723.ru.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 1 (292).
Филология. Искусствоведение. Вып. 73. С. 63-65.
В. А. Козырев, В. Д. Черняк СЛОВАРИ КАК ОБЪЕКТ И ИНСТРУМЕНТ ЯЗЫКОВОЙ РЕФЛЕКСИИ
Исследуется словарь как социокультурный феномен. Современные словари, лексиконы и энциклопедии являются стимулом для языковой рефлексии и ее инструментом. Словарная форма рассматривается как актуальный жанр современной публицистики и художественной литературы.
Ключевые слова: словарь, энциклопедия, языковая рефлексия, словарная форма в современной литературе.
Словари выполняют особую роль в воспитании образованного члена общества. Об этом писал Р. А. Будагов: «В филологии, как, впрочем, и почти в любой науке, есть две большие области знаний: одна из них обращена ко всем грамотным людям, а другая - прежде всего к специалистам. Словари <...> обращены ко всем людям и относятся тем самым к первой области знаний» [1. С. 134]. В 1900 г. священник Г. Дьяченко, бывший преподаватель русского языка и словесности, на титульной странице своего «Полного церковно-славянского словаря» определил круг потенциальных адресатов: преподаватели, ученые-филологи, «пастыри церкви», «все, желающие стать в сознательноразумные отношения как к языку матери-церкви, так и к родному слову в его современном состоянии и исторических судьбах» [7]. Последние слова весьма точно определяют роль словаря как инструмента языковой рефлексии, поскольку именно лексикографические издания различных типов и создают надежную основу для «сознательно-разумного» отношения к языку. Одной из важнейших функций словаря является то, что он «оказывается самой удобной формой обобщения и фиксации наших знаний не только о языке», для многих
людей «апелляция к словарю выступает как обращение к последней инстанции для вынесения того или иного суждения, и не только - о языке» [4. С. 5]. Диалог «человек - словарь» -необходимая форма коммуникативной и познавательной деятельности образованного человека.
Сегодня колоссальное расширение информационного потока заставляет перенести центр тяжести в образовании с объема освоенной информации на эффективное использование инструментов ее получения и обновления. Именно словари дают возможность ориентироваться в безбрежном пространстве культуры. При этом необходимо учитывать, что уровень культурноязыковой компетенции предполагает «способность к культурной референции, а также ту или иную глубину когнитивной по своему характеру процедуры культурной интерпретации языковых сущностей» [8. С. 23]. По наблюдениям И. А. Зайковской, в языковом сознании современного человека присутствует некий прототипический образ словаря, включающий такие составляющие, как словарная форма, алфавитный порядок, универсальность, безвариантная нормативность [3], которые учитывают составители словарей. Словарь
осознается носителями русского языка как нечто значимое, ценное, противопоставленное «примитивному» (которое может выступать контекстуальным синонимом «массового»). Ср .: «Мебель вся стильная, и ковры по положению, посуда выставлена напоказ, аппаратура, и даже из книг не все «Месть Бешеного», а в другой раз попадется «Словарь иностранных слов»» (В. Пьецух. Письма из деревни).
Современная лексикография, оснащенная мощными компьютерными технологиями, подходит к решению важной задачи соединения в лексикографическом описании информации из различных областей гуманитарного знания. Лексикографический бум рубежа веков отмечается многими исследователями как один из ключевых признаков современной лингвистической и - шире - социокультурной ситуации. Неслучайно М. А. Кронгауз один из своих очерков в книге «Русский язык на грани нервного срыва» назвал «Лексикографический невроз, или Словарь как способ поговорить» [6]. В сформированном нами библиографическом списке отечественных словарей содержится более 2 500 изданий (в это количество не входит чрезвычайно объемный пласт двуязычных и терминологических словарей, представляющих особые области современной лексикографии). Отметим, что лишь около 10 % от этого числа относятся к «доушаковскому» периоду (напомним, что в книге «Вселенная в алфавитном порядке», где мы стремились максимально полно отразить достижения отечественной, прежде всего советской, лексикографии, было описано лишь 700 изданий [5]). Такое очевидное количественное увеличение словарной продукции, безусловно, объясняется не только развитием лексикографической науки, но и внешними социокультурными причинами, антропоцентризмом современной словарной продукции, стремлением лексикографов и издателей максимально учесть не только фактор адресата, но и фактор моды. Для понимания направлений в развитии современной лексикографии важна мысль А. С. Герда о том, что «полиаспектность и энциклопедизм являются основными тенденциями современной лексикографии» [2. С. 201].
Словари и энциклопедии - это своего рода карты культуры (в широком понимании последней), масштаб которых и «наводку на резкость» определяют составители, ориентируясь на потенциального адресата. Создатели словарей стремятся к постоянному обновлению сво-
ей продукции, отвечая тем самым на все новые и новые вопросы, возникающие у читателей -пользователей словаря. Перелистывая страницы словарей, читатель получает представление о том, какие сферы науки, техники, культуры развивались особенно активно, стимулируя соответствующий «лексический отклик».
В период бурных языковых перемен, переживаемых сегодня, особое значение приобретает рефлексивная деятельность говорящего. В метаязыковых комментариях воплощается осознание им своего речевого поступка, получают интеллектуальную и эстетическую оценку результаты лингвокреативной деятельности. Инструментом этой деятельности являются словари. Приведем лишь один из многочисленных примеров. Предлагая для обсуждения тему уголовного наказания за «оскорбление чувств верующих», редакция журнала «Огонек» (2012. № 43) сопроводила статью О. Филиной «Богозаступники» выдержками из пяти лексикографических и энциклопедических изданий, стимулирующих рефлексию над семантикой близких по значению слов богохульство, кощунство, осквернение, святотатство. Частое «стихийное» лексикографирование на страницах газет и журналов является естественной реакцией журналистов на происходящие процессы в языке и обществе, а также необходимым условием успешной коммуникации. Успешность этого рефлексивного действия связана с лексикографической компетенцией пишущего, с его знанием словарей, с умением выбрать оптимальные способы объяснения слова. Прослеживается очевидная общность «стихийной лексикографии» и словарных дефиниций. Как показывает анализ неологических словарей и словарей иностранных слов, именно материалы стихийной лексикографии нередко используются профессионалами-лексикографами для толкования лексических инноваций.
Включая в текст термины, сниженную или заимствованную лексику, журналисты нередко апеллируют к авторитетным изданиям, в частности, к известным словарям (чаще всего к Далю, Ожегову, Ушакову). Ср., например:
Словарь Ожегова толкует лотерею как «розыгрыш вещей, денежных сумм по билетам». Есть еще и переносное значение: «дело, в котором можно рассчитывать только на случайность» (Итоги. 2000. № 10).
Первые гусары появились в Венгрии в 1458 г. (и слово-то мадьярское, как указывает энциклопедический словарь Брокгауза и Ефро-
на) в качестве конного дворянского ополчения (Комсомольская правда. 26.04.2001).
Осмысление словаря как инструмента познавательной деятельности находим и в современной беллетристике, весьма четко фиксирующей черты речевого портрета носителя языка:
- А я вас, Юрий, как раз хочу спросить про феномен Баркова, только не знаю, как правильно говорить: феномен или феномен?
- Я говорю феномен, - сказал Юрий.
- Вот вы правильно говорите, но в словарях пишут феномен (М. Кураев. Записки беглого кинематографиста).
Нет, не собираюсь я описывать ее внешность. Да и что еще не описано? Все описано. Возьмите лоб: высокий, низкий, покатый, скошенный и т.д. Это - что касается формы. Фактура: гладкий, бугристый, чистый, прыщавый, обветренный и пр. Цвет: бледный, смуглый, желтый, красный, синий, коричневый... да практически все цвета и оттенки. Ну, вот еще - пятнистый, если вам угодно. Состояние: вспотевший, холодный, горячий. остылый. Да смотрите, в конце концов, «Словарь эпитетов»! (Д. Рубина. Вот идет Мессия!).
- Милая, посмотри в Ожегове. - У Верейской под рукой всегда лежал толковый словарь для особо тупоголовых или упрямых. - Посмотри, что значит аромат (М. Баконина. Девять граммов пластита).
Она (Женя) не поняла на последней странице одно слово, но у мамы спрашивать бесполезно. Она всегда отвечала одно:
- В доме не менее двадцати словарей. По крайней мере в трех ты можешь найти ответ на свой вопрос (М. Чудакова. Тайна гибели Анжелики).
И. А. Зайковская отмечает, что «образ словаря» в наивной картине мира, в представлении рядовых пользователей оказывает существенное влияние и на развитие словарной продукции, и на выбор многими современными авторами словарной формы как способа организации текста [3. С. 14]. В качестве примера можно привести книгу автобиографической прозы
Ю. Рытхэу «Дорожный лексикон». И выбор заглавия, и алфавитный порядок расположения глав (Абитуриент. Автомобиль. Анекдот. Арбуз. Археология. Баня. Вор. Ворон. Выборы и так далее) отражают гипертекстовость словаря и воспринявшего это его свойство жанра современной литературы. Сам автор обозначил это свойство так: «И когда еще придет время вернуться к прерванному чтению? Ничего страшного - чтение всегда можно прервать в любое время, на любой странице и вернуться к этой книге через час, через день и даже через более продолжительное время». Словарная форма в каждом фрагменте текста позволяет четко охарактеризовать существенные признаки описываемого, выявить коннотации, определить привнесенные автором смыслы.
Список литературы
1. Будагов, Р. А. Толковые словари в национальной культуре народов. М., 1989. 151 с.
2. Герд, А. С. К определению понятия «словарь» // Проблемы лексикографии. СПб., 1997.
С.191-203.
3. Зайковская, И. А. Ассоциативно-семантический потенциал и текстовые реализации лексической парадигмы «словарь»: дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2011. 236 с.
4. Караулов, Ю. Н. Словарь и человек // Теория языка и словари. Кишинев, 1988. С. 5-9.
5. Козырев, В. А. Вселенная в алфавитном порядке: очерки о словарях русского языка / В. А. Козырев, В. Д. Черняк. СПб., 2000. 356 с.
6. Кронгауз, М. А. Русский язык на грани нервного срыва. М., 2007. 230 с.
7. Полный церковно-славянский словарь: (со внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений) <...> : всех слов объяснено около 30 000 / сост. Григорий Дьяченко. [Репр. воспр. изд. 1900 г.]. М., 2009. 1120 с.
8. Телия, В. Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. С. 13-24.
