CC BY
16
языкознание
рующиеся с событиями, которые много значат для человека.
Mетафора - одно из важнейших средств выразительности в рекламном тексте, являясь многофункциональной единицей, усиливает образность и прагматическую направленность. Будучи экспрессивной единицей языка, метафора поражает своей оригинальностью, предоставляет информацию очень кратко, но при этом точно, способствуя тем самым лучшему запоминанию и усиливая воздействия на аудиторию.
Список литературы
1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. M.: Яз. рус. культуры, 1999.
2. Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации // Современный политический язык (от ритуала к метафоре). M., 1991.
3. Глотова Е.Ю. Mетафора как средство вербализации авторской концепции: когнитивно-дискурсивный аспект: дис. ... канд. филол. наук. Ростов н/Д., 2010.
4. Курганова Е.Б. Игровой аспект в современном рекламном тексте. Воронеж, 2004.
5. Mалкова Ю.В. Конструирование рекламных сюжетов. M.: АСТ; СПб.: Сова, 2007.
6. Слободянюк Э.П. настольная книга копи-райтера. M.: Изд-во «Mанн, Иванов и Фербер», 2011.
7. Харченко В.К. Функции метафоры. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1992.
8. Ягодкина MB., Иванова А.П., Сластушин-ская M.M. Реклама в коммуникационном процессе. СПб.: Питер, 2014.
* * *
1. Arutyunova N.D. Yazyk i mir cheloveka. M.: Yaz. rus. kul'tury, 1999.
2. Baranov A.N., Kazakevich E.G. Parlamentskie debaty: tradicii i novacii // Sovremennyj politicheskij yazyk (ot rituala k metafore). M., 1991.
3. Glotova E.Yu. Metafora kak sredstvo verbaliza-cii avtorskoj koncepcii: kognitivno-diskursivnyj aspekt: dis. ... kand. filol. nauk. Rostov n/D., 2010.
4. Kurganova E.B. Igrovoj aspekt v sovremennom reklamnom tekste. Voronezh, 2004.
5. Malkova Yu.V. Konstruirovanie reklamnyh syuzhetov. M.: AST; SPb.: Sova, 2007.
6. Slobodyanyuk E.P. Nastol'naya kniga ko-pirajtera. M.: Izd-vo «Mann, Ivanov i Ferber», 2011.
7. Harchenko V.K. Funkcii metafory. Voronezh: Izd-vo VGU, 1992.
8. Yagodkina M.V., Ivanova A.P., Slastushin-skaya M.M. Reklama v kommunikacionnom processe. SPb.: Piter, 2014.
О Родина Ю.Д., 2019
Linguistic features of usage of metaphors in food and drink advertising
The article deals with the metaphor's influence on the creation of advertising image. There are identified the linguistic features of its functioning in advertising discourse. The research was conducted by the material of advertising texts available in online versions of English magazines, nowaday blogs and video. There is paid special attention to the author's concept classification of metaphors in English food and drink advertising.
Key words: metaphor, food advertising, expressive devices, trope, discourse.
(Статья поступила в редакцию 03.04.2019)
Ю.Д. родина
(коломна)
«слова указующие» и их функционирование в организации вербально-семантического уровня языковой личности персонажа художественного произведения (на материале романа а. белого «котик летаев»)
Представлен фрагмент диссертационного исследования, связанного с изучением языковой личности персонажа художественного текста. Анализируются «слова указующие» в организации вербально-семантического уровня в романе Андрея Белого «Котик Летаев». Выявляется и подвергается анализу лексико-семантическое подмножество «слов указующих» как элемент вербально-семантического уровня организации языковой личности персонажа.
Ключевые слова: антропоцентрическая парадигма, дискурс, индивидуальный лексикон, лексико-семантическое подмножество, языковая личность.
Исследование предметов человеческой культуры под антропоцентрическим углом зрения является проявлением научной эмпатии к человеку [4]. Смена системно-структурной
парадигмы в языкознании на антропоцентрическую привела к возникновению особого интереса у лингвистов к термину языковая личность (ЯЛ) - наиболее актуальному и наименее однозначно дефинируемому понятию лингвистической персонологии.
Наш исследовательский интерес связан с автобиографическим романом А. Белого «Котик Летаев», представляющим собой внутренний монолог заглавного персонажа, жизнь которого наполнена рефлексией. Большая часть из всех произнесенных героями произведения текстов принадлежит заглавному персонажу и представляет собой дискурс Котика Лета-ева. Анализ дискурса с целью воссоздания содержания ЯЛ персонажа предполагает несколько уточнений: 1) речь идет о единичном объекте, приложимом к конкретному персонажу, сфера бытования которого ограничена рамками романа; 2) неправомерным является отождествление объекта с личностью автора. Индекс частотности (ИЧ) и особенности функционирования эгоцентрического местоимения я в индивидуальном лексиконе персонажа позволяют отнести Котика Летаева к типу монологических героев или «героям, склонным к самовыражению в виде развернутых высказываний» [7].
Методологическую основу данной статьи составляют принципы анализа вербально-се-мантического уровня организации ЯЛ персонажа художественного произведения, апробированные в работах А.Ю. Богомолова и Л.Н. Чу-рилиной [3; 8]. Цель данной статьи состоит в выявлении и последующем анализе лексико-семантического подмножества «слов указующих» как элемента вербально-семантического уровня организации ЯЛ персонажа.
Вербально-семантический уровень организации ЯЛ представляет собой уровень языковых единиц, обнаруживающий тесную связь с их семантикой. «Индивидуальный лексикон, организованный по сетевому принципу, признается основной единицей данного уровня <.. .> Отношения между словами здесь представлены во всем разнообразии их грамма-тико-парадигматических, семантико-синтак-сических и ассоциативных связей, образующих вербальную сеть» [5].
основу классификации отобранного лексического материала составил подход, предложенный авторами «Русского семантического словаря» [6] и нашедший практическое применение в монографии Л.Н. Чурилиной «Языковая личность в художественном тексте». Согласно этому подходу, весь словар-
ный состав языковой личности распределяется по четырем макроклассам: 1) слова указующие; 2) слова именующие, или слова, за лексическими значениями которых «стоит понятие
0 предмете, признаке, состоянии или процессе»; 3) слова собственно связующие (союзы, предлоги и их аналоги); 4) слова собственно квалифицирующие (модальные слова, частицы, междометия) [6]. В нашей статье объектом внимания становится первая группа (слова указующие), необходимость рассмотрения которой обусловлена важной ролью составляющих ее единиц в процессе познания персонажем окружающей действительности. По мнению Н.Ю. Шведовой, «местоименное слово является полифункциональной единицей», т. к. «оно обращено как в область высших абстракций, так и в мир бесчисленных языковых сущностей» и способно не только обозначить «глобальные понятия физического и духовного мира», но и «отразить уровень их познанно-сти субъектом» [9].
В состав текстового лексического объединения «слова указующие» вошло 95 единиц с общей частотностью употребления 2 601. Выявленное в рамках персонажного дискурса лексико-грамматическое множество «слова указующие» составляет три подмножества слов, указывающих:
1) на предмет (все живое, вещь, явления);
2) непроцессуальный признак;
3) признак другого признака или на состояние.
Наивысшим ИЧ в пределах рассматриваемого текстового лексико-грамматического множества обладают «слова, указывающие на предмет». Единицы данного лексико-грам-матического подмножества представлены в
1 849 употреблениях, что составляет 71% от общей частотности «слов указующих», причем в состав подмножества входит 21 единица, или 22% от общего числа выявленных местоименных слов. Считаем целесообразным обратиться к их рассмотрению.
Лексико-грамматическое подмножество «слов, указывающих на предмет» классифицируется по двум параметрам - «смысловой исход кто» (указание на одушевленное существо) и «смысловой исход что» (указание на предмет). «В основе распределения местоименных слов на группы в плане указания на знание: "указание на «уверенное» знание", "указание на «неуверенное» знание" и "указание на «незнание»" лежит семантическая классификация местоименных слов, представлен-
ная в трудах Шведовой и Белоусовой» [9]. Так, группу «уверенное знание» составляют слова, означающие «определенность указуемого, знание о нем», группу «неуверенное знание» -слова, означающие «неопределенность указуемого, неуверенность в его существовании, неполноту знания», группу «незнание» - слова, означающие «отсутствие указуемого или его непознанность» [9]. Состав и количественное соотношение этих единиц в рамках дискурса персонажа нашли отражение в табл. 1.
Слова, объединяющиеся вокруг смыслового исхода «КТО», насчитывают 13 единиц с общим ИЧ 1 624. Смысловой исход «ЧТО» объединяет 8 местоимений с общей частотностью 144. Таким образом, количественное соотношение лексических единиц и общее число их употреблений свидетельствуют о превалировании в индивидуальном лексиконе Котика Летаева «КТО-указателей» и позволяет выдвинуть предположение о преобладании «Человека» (существа одушевленного) в сфере интересов персонажа.
Распределение слов - указателей на предмет выглядит следующим образом: группа «уверенное знание» представлена 14 единицами с общим ИЧ 1 683; «неуверенное знание» и «незнание» в индивидуальном лексиконе персонажа - 7 местоимений, общая частотность которых составляет 85 употреблений.
Отдельного внимания в рамках данной статьи заслуживает употребление личных местоимений в составе индивидуального лексикона Котика Летаева. Лидирующее положение по ИЧ среди «слов, указующих на предмет», принадлежит личному местоимению я (ИЧ 1 120), что дает основание отнести персонажа Котика Летаева к монологическим героям. Использование данного местоимения в индивидуальном лексиконе персонажа связано с особенностями повествовательной формы, представляющей собой внутренний монолог заглавного героя. Большой объем инте-риоризованной речи в дискурсе Котика Летае-ва дает основания характеризовать его как человека, ведущего интенсивную внутреннюю жизнь*, наполненную рефлексией, насыщенную нравственными переживаниями. Прием самоотстранения персонажа (именование себя в третьем лице) свидетельствует о его способности к самооценке, высокой степени рефлективности ЯЛ. Приведем несколько подобных примеров из текста:
1) Почему это так: вот я - я; и вот - Котик Летаев ... Кто же я? Котик Летаев? .. А - я? Как же так? И почему это так, что -я - я?** (здесь и далее выделено нами. - Ю.Р.);
2) В прежде бывшей вселенной, в «Москве», - вспоминаю я, - мое «я» было связано с лабиринтами комнат;
3) Сребрится изливами пруд: а из него на меня смотрит малюсенький мальчик; он -в платьице, с кружевом; беспокойные кудри упали на плечики;
4) Это кажется мне ненормальным: и -странный мир поднимается во мне - из меня: набегает во мне - на меня самого. - Как же так? Кто тут «Я»? Я - не я: я - не Котик Летаев!;
5) Котик Летаев, оставленный нами, сидел, проседая во тьму своим креслицем; может быть, видел он: белоснежные блеск и ресниц - свет из глаза! - и может быть: лебединые перья по нем проходили сияющим ощущеньем тепла: сквозь него самого.
В дискурсе Котика Летаева отсутствует личное местоимения вы, что вполне закономерно и может быть объяснено следующими причинами: во-первых, подчеркнутой установкой на монологичность (персонаж не вступает в коммуникативные отношения), во-вторых, отсутствием склонности персонажа к публичной речи в виду возрастных особенно-
* Сам персонаж именует ее как «тихий мой мир», включающий только один субъект - «я».
** Примеры из романа А. Белого «Котик Летаев» приводятся по изданию [2].
Таблица 1 Слова, указывающие на предмет
Семантическое подмножество Указание на «уверенное знание» указание на «неопределенное знание» Указание на «незнание»
Смысловой исход «кто» Я (1 120), мы (190), ты (14), он (114)/ она (68), они (24), сам (3), себя (27), все (38) Кто (4), кто-то (14), кто-нибудь (4) Никто (4)
Смысловой исход «что» Всё (70), оно (9), что (1), фразеологическое сочетание что бы ни было (1) Что (1), что-то (24), что-нибудь (1), нечто (9) Ничто (29)
стей (вы как форма обращения к нескольким лицам).
Личное местоимение ты (ИЧ 14) в индивидуальном лексиконе Котика Летаева используется в обращении к самому себе и в обобщенном значении (представляет любое лицо). Персонаж вступает в диалог с самим собой, акцентируя внимание на собственных ощущениях и переживаниях. В подтверждение сказанного обратимся к примерам из текста:
1) Этот шип слышал ты - в тихий час полудневный, когда все замирает, а солнце стреляет лучами... Ты этот свист уже слышал: свист сосен;
2) Невыразимости, небывалости лежания сознания в теле, ощущение, что ты - и ты, и не ты, а какое- то набухание, переживалось теперь приблизительно так: - ты - не ты, потому, что рядом с тобою старуха - в тебя полувлипла; шаровая и жаровая; это она набухает; а ты - нет: ты - так себе, ничего себе, ни при чем себе...
Местоименное слово мы (ИЧ 190) используется в индивидуальном лексиконе персонажа в качестве средства указания «на группу лиц, среди которых находится и сам говорящий» и не обозначает множественности. Это сближение Котика себя с другими (осознание себя в «группе») ограничено рамками конкретной коммуникативной ситуации.
Считаем необходимым схематично представить и прокомментировать функционирование местоименного слова мы в индивидуальном лексиконе Котика Летаева (см. схему ниже).
Более гармоничным и естественным, а потому и наиболее частотным, является для Котика мы, адресованное няне, которой отводится роль наставника и друга Котика одновременно:
1) Каждый день мы идем: на Пречистенский бульвар погулять;
2) Мы однажды весной шли гулять: было страшно;
3) По вечерам, над столом, под открытым окном: мы сидим; и - молчим;
4) Мы над ямой пройдем: еще раз - с ней вдвоем; мы идем уже;
5) Мы любили, обнявшись, сидеть, протянув свои личики в зорьку.
Котик Летаев видит в Раисе Ивановне близкого человека, с которым он готов отправиться на прогулку по городу, впервые посетить неизвестное Касьяново, разделить чувства радости и грусти, вместе помолчать в вечерней тишине комнаты.
Отметим, что на страницах романа А. Белого почти отсутствуют другие персонажи -дети, исключение составляют, во-первых, шумные дети ветвиковых, посещающие профессорскую квартиру; во-вторых, Соня Дадарчен-ко в эпизодическом появлении в шестой главе романа. в первом случае Котик с настороженностью говорит о детях ветвиковых, нарушающих покой его «тихого мира»; во втором - повзрослевший персонаж (Котику исполнилось пять лет), напротив, пытается подружиться с девочкой. На наш взгляд, данная особенность соответствует авторскому замыслу - подчеркнуть одиночество героя, впоследствии оказавшее влияние на его становление и взросление как личности: с раннего возраста он окружен преимущественно взрослыми людьми - представителями интеллигенции и домочадцами. Котик «преждевременно» развивается под воздействием такого окружения и невольно становится причиной конфликта между родителями.
Местоименное слово мы может быть также адресовано матери и отцу Котика:
1) Изредка берет меня мама. И на саночках, мимо саночек, пролетаем мы - в саночки: в белом шипне метелицы; из метелицы - в вьюгу; из переулков и улиц - переулками, улицами: в переулки и улицы;
2) Мы выходим; мы - вышли; и - видим уже, что взлетел подкидной огонек; что на улицах поредел людоход;
3) Вновь на саночках, мимо саночек, пролетаем мы в саночки; приморозило, а тепло -мне под полостью;
4) С мамочкою оба боимся мы: придут «математики»;
5) Мы бросаемся с папой спасать его;
6) С папочкою выручаем мы «молодых людей» и прислугу.
Отдельное выделение объединений «я+мама = Мы», «я + папа = Мы», вопреки традиционному «я + папа + мама = Мы», подсказано самим текстом: мать и отец находятся в состоянии постоянной конфронтации - они придерживаются диаметрально противоположных взглядов относительно воспитания Коти-
ка (неслучайно одна из подглав романа получила название «Не папин, не мамин»). Таким образом, контекст романа, его авторская установка обусловили необходимость автономного построения данных частей схемы.
Местоименное мы, представленное объединением «я + домочадцы = Мы», используется в лексиконе Котика Летаева в той ситуации, когда профессорскую квартиру посещают незнакомые люди, представители интеллигенции, т. е. чужие для него люди. Возникновение подобного объединения в качестве средства указания «на группу лиц, включая говорящего» связано с необходимостью установить дистанцию между «миром Мы» (миром профессорской квартиры с ее обитателями) и «миром Они» (остальным миром за пределами профессорской квартиры) в целях сохранения «мира Я» (внутреннего мира Котика Летаева):
1) И вот снова звонится к нам Валериан Валерианович Блещенский, как ни в чем не бывало;
2) Говорилось у нас: собирает все какие-то данные Помпул;
3) И когда к нам звонится, кряхтя, головастый Брабаго, то боюсь я Брабаго;
4) Городовой Горловасов был у нас недавно на кухне, в тулупе;
5) Оттого-то они все у нас: и обедают, и ночуют.
Значение местоименного слова они (ИЧ 24) в индивидуальном лексиконе персонажа определяется как «все, посещающие нас», или «не мы». восприятие квартиры Котиком Летае-вым амбивалентно: с одной стороны, он находится в детской, предстающей в его воображении внутренним миром, где он может осмыслить увиденное и услышанное; с другой - посещает гостиную - внешний мир, который населяют взрослые. Представление о далекой, малоизвестной профессорской среде связано с построением мифологических аллюзий, позволяющих Котику сохранять связь с Вечностью, отсылающей к времени образования сознания младенца:
1) Подозрительно я встречаю гостей -профессоров и директоров казенных гимназий, потому что я знаю про них: - все они -Украшения; и потом еще: все они - изваяния; они украшают Империю: это слышал я от тети Доти и бабушки; а о том, что они крепколобы, я слышал от дяди Ерша: бьются лбами о стены они;
2) Профессора и «доценты» - бывало, сойдется к нам славная стая их (со всех московских карнизов); и рассядется: в красных креслах гостиной: горластые дымогоры взле-
тают - ударяя пальцем по креслу, бывало, плетет Грохотунко - изветы: и - ветви изветов - а я не пойму; дрожу - от бессмыслицы громких слов и таимого ужаса «профессорской жизни»; и старинные бреды подымутся: - сам «профессор» есть прощупь в иную вселенную.
Подводя итоги проведенному нами исследованию, отметим, что мир персонажа делится на три неравные части: «МИР Я», включающий только одного субъекта - самого персонажа и связанный с внутреннею жизнью индивида, насыщенной нравственными переживаниями и мыслями; «МИР МЫ», подразделяющийся на четыре неравные части, каждая из которых включает няню, маму, отца и домочадцев; «МИР ОНИ» - все остальные, посещающие нас (чужие).
Анализ функционирования в индивидуальном лексиконе Котика Летаева лексико-грамматического множества «слова указующие» (табл. 2) подтверждает предположение о преобладании лексич- уверенности персонажа в своих знаниях о действительности: текстовое смысловое объединение представлено 69 единицами (73% от общего числа указующих слов) в 2 406 употреблениях (92,5% от общей частотности указующих слов).
Таблица 2 Слова указующие как фрагмент индивидуального лексикона Котика Летаева
Семантическое подмножество Указание на «уверенное знание» указание на «неопределенное знание» Указание на «незнание»
1 2 3 4
Слова, указывающие на предмет 14 (1764) 5 (52) 2 (33)
Слова, указывающие на непроцессуальный признак 11 (274) 7 (70) 2 (4)
Слова, указывающие на признак другого признака или на ситуативное состояние 44 (368) 8 (23) 2 (15)
Общее число слов 69 (2406) 20(143) 6 (52)
известия вгпу. филологические науки
Анализ особенностей функционирования в речи Котика Летаева лексико-грамматиче-ского множества «слова указующие» сопровождался выходом за пределы вербально-се-мантического уровня организации ЯЛ. Данное обстоятельство объясняется рядом причин: во-первых, своеобразием значения местоименных слов, в которые изначально «встроено указание на относительные статусы говорящего и адресата в социальной, возрастной и иной иерархии, на существующую между ними степень близости, на разделяющую их дистанцию» [1]; во-вторых, отношением говорящего к действительности и содержанию сообщения; в-третьих, уникальностью повествовательной формы и учетом контекста.
в рамках данной статьи можно выдвинуть некоторые предположения относительно специфики прагматического уровня организации ЯЛ «Котик Летаев»:
- основным предметом интересов Котика Летаева является Человек (на это указывает частотность КТО-указателей);
- Котик Летаев является монологическим героем, склонным к рефлексии (функционирование эгоцентрического личного местоимения я с общим ИЧ 1 120);
- особенностями коммуникативного поведения персонажа являются четкое разделение ролей между людьми, входящими в «МИР МЫ» (функционирование местоимения мы (ИЧ 190); стремление к уединению, нежелание вступать в коммуникативные отношения (функционирование местоимений ты, мой, отсутствие в индивидуальном лексиконе персонажа местоимения вы);
- социальное поведение ЯЛ определяется желанием занять позицию созерцателя и наблюдать за происходящим вокруг и другими людьми.
Дальнейшее исследование индивидуального лексикона персонажа направлено на рассмотрение «слов именующих», позволяющих составить наиболее полное представление об организации вербально-семантического уровня организации ЯЛ персонажа художественного произведения.
Список литературы
1. Апресян Ю. Д. Избранные труды. М.: Яз. рус. культуры, 1995.
2. Белый А. Полное собрание сочинений в двух томах. М.: АЛЬФА-КНИГА, 2011.
3. Богомолов А.Ю. Языковая личность персонажа в аспекте психопоэтики (на материале романа
Л.Н. Толстого «Анна Каренина»): дис. ... канд. фи-лол. наук. Череповец, 2005.
4. Демьянков B.3. Об антропоцентрическом направлении в когнитивной лингвистике // Когнитивные исследования языка. Bbm. XXVII: Антропоцентрический подход в когнитивной лингвистике: сб. науч. тр. / отв. ред. вып. B.3. Демьянков. M.: Ин-т языкознания РАН; Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2016. С. 36-45.
5. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность: моногр. M.: КомКнига, 2006.
6. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / под общ. ред. Н.Ю. Шведовой. M., 1998. Т. 1.
7. Степанова B.B. Лексическая структура текста в коммуникативном аспекте // Актуальные проблемы функциональной лексикологии. СПб., 1997. С. 98-103.
8. Чурилина Л.Н. Языковая личность в художественном тексте: моногр. M.: Флинта, 2017.
9. Шведова Н.Ю., Белоусова A.C. Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий / Рос. акад. наук, Отд-ние лит. и яз., Ин-т рус. яз. им. B.B. Bиногрaдовa. M., 1995.
* * *
1. Apresyan Yu.D. Izbrannye trudy. M.: Yaz. rus. kul'tury, 1995.
2. Belyj A. Polnoe sobranie sochinenij v dvuh tomah. M.: AL'FA-KNIGA, 2011.
3. Bogomolov A.Yu. Yazykovaya lichnost' per-sonazha v aspekte psihopoetiki (na materiale romana L.N. Tolstogo «Anna Karenina»): dis. ... kand. filol. nauk. Cherepovec, 2005.
4. Dem'yankov V.Z. Ob antropocentricheskom napravlenii v kognitivnoj lingvistike // Kognitiv-nye issledovaniya yazyka. Vyp. XXVII: Antropocent-richeskij podhod v kognitivnoj lingvistike: sb. na-uch. tr. / otv. red. vyp. V.Z. Dem'yankov. M.: In-t yazy-koznaniya RAN; Tambov: Izd. dom TGU im. G.R. Der-zhavina, 2016. S. 36-45.
5. Karaulov Yu.N. Russkij yazyk i yazykovaya lichnost': monogr. M.: KomKniga, 2006.
6. Russkij semanticheskij slovar'. Tolkovyj slovar', sistematizirovannyj po klassam slov i znachenij / pod obshch. red. N.Yu. Shvedovoj. M., 1998. T. 1.
7. Stepanova V.V. Leksicheskaya struktura teksta v kommunikativnom aspekte // Aktual'nye problemy funkcional'noj leksikologii. SPb., 1997. S. 98-103.
8. Churilina L.N. Yazykovaya lichnost' v hudo-zhestvennom tekste: monogr. M.: Flinta, 2017.
9. Shvedova N.Yu., Belousova A.C. Sistema mes-toimenij kak iskhod smyslovogo stroeniya yazyka i ego smyslovyh kategorij / Ros. akad. nauk, Otd-nie lit. i yaz., In-t rus. yaz. im. V.V. Vinogradova. M., 1995.
язы1кознание
"Pointing words" and their functioning in verbal and semantic level of language personality of personage in fictional texts (based on the novel "Kotik Letaev" by Andrey Belyi)
The article deals with the fragment of the thesis research connected with studying the language personality of personage in a fictional text. It presents the analysis of "pointing words" in the organization of verbal and semantic level in the novel by Andrey Belyi "Kotik Letaev". There are revealed and analyzed lexical and semantic subsets of "pointing words" as an element of verbal and semantic level of organizing the language personality of personage.
Key words: anthropocentric paradigm, discourse, individual lexicon, lexical and semantic subset, language personality.
(Статья поступила в редакцию 27.03.2019)
Л.Н. КАРИМОВА, М.Ю. ЕВПАК,
Г.С. САДРИЕВА
(Уфа)
когнитивная модель глагольных
фразеологических
единиц с семантикой бенефактивности
Рассматриваются когнитивные механизмы изменения значения глагола при его функционировании в составе фразеологических единиц с семантикой бенефактивности, выражающих информацию о получении пользы Субъектом в результате выполнения определенного действия или процесса. На основе теории семантических типов предикатов описываются три основные когнитивные модели, при функционировании в которых глагол приобретает семантику бенефактивности.
Ключевые слова: фразеологическая единица, когнитивная модель, бенефактивность, семантический тип предиката, семантическая роль.
Глагольные фразеологические единицы (ФЕ) с семантикой бенефактивности представляют собой устойчивые языковые выражения, которые отражают бенефактивную си-
О Каримова Л.Н., Евпак М.Ю., Садриева Г.С., 2019
туацию, т. е. ситуацию получения пользы (блага) Субъектом как результата определенного действия или процесса. фрейм прототипной бенефактивной ситуации характеризуется наличием таких облигаторных слотов, как Приобретатель, действие Приобретения, Приобретаемое. Структура рассматриваемого фрейма усложняется за счет появления таких необли-гаторных слотов, как цель приобретения, способ или средство приобретения, источник приобретения, результат приобретения (Т.В. Амосова, И.В. Бекетова).
Глагол, функционируя в составе фразеологической единицы, попадает в конструкцию бенефактивности. «Конструкция» в нетривиальном смысле представляет собой «семантически неделимую жесткую структурную синтаксическую схему», определяемую в нашем исследовании как семантический тип предиката [6, с. 47].
Семантический тип предиката является семантико-грамматической конструкцией, которая обладает определенным набором семантических признаков, влияющих на формирование нетривиального значения глагола [там же, с. 48]. Одним из таких признаков является признак соотношения денотата предиката с осью времени, который выражает информацию об осмыслении ситуации либо в виде конкретности представления происходящего события, когда денотат предиката локализован на оси времени, либо как в той или иной степени абстрагированного от временной оси. Такой подход к пониманию сущности понятия семантического типа предиката находим у О.Н. Селиверстовой, Т.Д. Шабановой, Z. Vendler, В. Comrie, W. Foley, R. Jackendoff.
Семантический тип предиката может определяться также на основе семантических ролей актантов предикативной ситуации (Т.В. Бу-лыгина, О.Н. Селиверстова, Т.Д. Шабанова, У. Чейф, J. Lyons, S.C. Dik, R. Jackendoff). Семантическая роль представляет собой «категорию метаязыковых конструктов, служащую средством описания лексического значения глаголов и актантных отношений синтаксиса» [5, с. 7]. Содержание семантической роли толкуется через набор семантических признаков, большинство из которых являются системными.
Анализ глагольных фразеологических единиц с семантикой бенефактивности показал, что Субъект в когнитивной конструкции бене-фактивности может характеризоваться такими
