CC BY
108
ЯЗЫК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
УДК 82.0
СИТУАЦИЯ ОЛЬФАКТОРИОГО ВОСПРИЯТИЯ КАК ОБЪЕКТМЕЖЪЯЗЫКОВОЙПЕРЕДАЧИ (ИА МАТЕРИАЛЕХУДОЖЕСТВЕИИЫХ ТЕКСТОВ М. А. ШОЛОХОВА ИИХПЕРЕВОДОВ ИА АИГЛИЙСКИЙЯЗЫК)
Р. В. Вальваков
В статье рассматриваются способы перевода языковых единиц, обозначающих процесс обонятельного восприятия. Выявляются межъязыковые структурно-семантические корреляции средств номинации обонятельного восприятия при переводе с русского языка на английский. Выделяются характерные для русского языка модели предложений, номинирующих ситуацию обонятельного восприятия.
Ключевые слова: запах, синтаксическая номинация, обонятельный признак, одорический код, обонятельное восприятие, перевод, синтаксические трансформации, лексические замены
Со времен Аристотеля текст понимается как отражение реальной действительности (см. учение Аристотеля о мимесисе). Согласно установкам современной антропоцентрически ориентированной лингвистики, мир (реальная действительность) не отображается, а интерпретируется. Синтез данных идей приводит нас к следующему выводу - реальная действительность, определенным образом интерпретируемая автором художественного текста, находит свое выражение в тексте художественного произведения.
Понятно, что действительность, выраженная в тексте, представляет собой один из возможных вариантов объективной реальности, это смоделированный автором «возможный мир», который, тем не менее, живет по законам объективной реальности, наблюдаемой автором. (Речь не идет о текстах жанра фантастики, фэнтэзи и тому подобное).
Если рассматривать язык как определенный код, позволяющий фиксировать в знаковом виде интерпретацию человеком объективной реальности, то текст предстает как результат процесса «вербальной кодировки определенной информации с учетом авторской интенции» [8. С. 42]. При этом «слово выступает в качестве средства оформления, овеществления и материализации реальности текста» [8. С. 41].
Информация, выраженная в тексте посредством вербализации, не является однородной. Из всего объема текстовой информации можно выделить определенные структуры, объединенные общей организующей семантической основой. Так, почти во всех художественных текстах находят свое выражение в вербальной форме модусы сенсорной перцепции: обоняние, осязание, слух, визуальное восприятие и др.
Языковые средства номинации данных феноменов реальной действительности можно объединить в систему, для именования которой целесообразно использовать термин «код»; например, одориче-ский код, визуальный код, колоративный код и пр.
Текст, таким образом, предстает как поликодовое образование, под кодом при этом понимается совокупность средств номинации определенного феномена реальной действительности.
Будучи врожденным свойством человека, различные виды чувственного восприятия имеют универсальный, константный характер. Запах как свойство объектов реальной действительности выделяется благодаря наличию у человека обонятельного восприятия. Информация, получаемая посредством данного модуса сенсорной перцепции, находит свое выражение в языке.
Языковые средства номинации категории запах функционируют в художественных текстах, образуя в своей совокупности одорический код художественного произведения. Термин «одорический код» заимствован нами из работы Н. А. Куликовой [6]. НА. Куликова под одорическим кодом понимает «совокупность понятий о запахе, основанных на реалиях внеязыковой действительности и его языкового описания, предназначенного для передачи сообщения» [6. С. 7].
Отметим, что категория «запах» уже являлась предметом лингвистического исследования. Так, Д. Н. Галлерт [2] исследует лексические единицы smell, scent, aroma, fragrance, perfume, odour, stench, stink, reek, именующие концепт «запах» в английском языке. В исследовании А. А. Колупаевой [5] рассматривается концепт «запах» в русском языке, исследуются лексические способы его репре-
зентации и когнитивные механизмы формирования обонятельных значений. В работе Н. С. Павловой [7] исследуется лексико-семантическое поле «запах». Эти работы в большей степени посвящены именно лексическому аспекту категории «запах». Лишь в работе Н. С. Павловой наряду с лексическим аспектом выделяются модели предложений, номинирующих категорию «запах». Общим для данных работ является понимание запаха как концепта или как языковой категории.
Так, А. А. Колупаева указывает, что перцептивный концепт запах - это «концепт, связанный с обонятельными ощущениями и хранящий в сознании человека знания об обонятельном признаке объектов, в его языковом выражении» [5. С. 1].
Сложилась определенная система терминов и общепринятых идей, касающихся лингвистической трактовки понятия «запах». Так, слова «обонятельный», «одорический», «ольфакторный» употребляются как синонимы. Не вызывает сомнений наличие ольфактор-ной картины мира как части языковой картины мира. Ольфакторная картина мира имеет национально-культурную специфику. Одним из проявлений данной специфики является наличие характерных, типичных для определенного национально-языкового сознания обонятельных образов.
Сознание человека не воспринимает запах как автономное, обособленное явление действительности - запах всегда «вписывается» в окружающий мир, взаимодействует с его компонентами. Ольфакторный признак всегда воспринимается в привязке к объекту-носителю или к определенному месту реальной действительности. Взаимодействующий с окружающим миром обонятельный признак находит свое языковое выражение в форме предикативной единицы - предложения.
Рассматривая категорию запах в аспекте синтаксической номинации, мы основываемся на положении о всеобщей связи предметов и явлений объективной реальности. Отметим, что данное положение на протяжении многих лет служит основой для лингвистических исследований. Так, С. Д. Кацнельсон пишет что «реальные процессы или события не отделены непроницаемыми перегородками друг от друга. Каждое событие связано со многими другими событиями, входит в состав событий большего формата и дробится на частные события. «Атомарных событий», т. е. далее нечленимых, несвязанных между собой и независимых друг от друга <.. .> в действительности
не существует» [4. С. 142]. Согласно А.А. Бекбалаеву, «абсолютно обособленных друг от друга объектов и процессов не существует, поскольку все внеязыковые предметы и явления функционируют во взаимосвязи и взаимодействии» [1. С. 3]. Е. В. Дворецкая, рассуждая о происшедшем в XX веке изменении во взглядах человека на мир, пишет: «Согласно новому взгляду на объективную реальность, покой относителен, движение абсолютно, и элементом первичной онтологии стала не вещь, рассматриваемая сама по себе, а некое событие, или ситуация, где вещи-участники этой ситуации находятся в определенных взаимозависимых отношениях» [3.С.91].
Запах, как феномен объективной реальности, выраженный в языке, имеет ситуативный характер. В качестве средства номинации данного феномена мы рассматриваем предложение, содержанием которого может выступать 1) восприятие запаха человеком или 2) сам факт наличия в окружающем мире какого-либо запаха. Данные варианты семантики предложения обобщаются в понятии «ольфак-торная ситуация» или «ситуация ольфакторного восприятия». Оль-факторная ситуация выступает в качестве означаемого предложений, номинирующих запах как феномен реальной действительности.
Можно выделить следующие типовые ольфакторные ситуации, лежащие в основе семантики исследуемых предложений1:
1) объект и его ольфакторная характеристика или ольфакторный признак:
На той недоле в пятницу поехал на луг верхом - поглядеть на сено. После дождя дымилось оно и сладко попахивало прелью. («Кривая стежка»).
Игнат баз заплетал хворостом, подошел, и от рук его пахуче несло пряным запахом листьев лежалых. («Коловерть»).
2) ольфакторная характеристика (признак) локатива:
Ночью в саду пахнет земляной сыростью, крапивным цветом и дурманным запахом собачьей бесилы. («Алешкино сердце»).
На площади пахнет лавровым листом и лазаретом. («Путь-дороженька»).
3) ольфакторная характеристика ситуации:
Пшеница с головой его хоронит, тяжелые черноусые колосья щекочут лицо. Пахнет пылью, ромашкой и степным ветром («Алешкино сердце»).
4) восприятие ольфакторного признака человеком или животным:
Сначала сквозь дрему слышал сдержанные голоса, ощущал сладкий запах пота и махорки... («Нахаленок»).
Ноздрями, словно из суглинка вылепленными, втянул дед вязкий душок водяной плесени и запах перемолотого жита... («Родинка»).
Петька лежал ничком, не двигаясь, но остро воспринимая и пряный запах чабреца, и четкий топот копыт («Путь-дороженька»).
5) описание оценки запаха, отношения к запаху со стороны воспринимающего субъекта:
Днем в лесу, на дне яра, теплая прохлада, запах хмельной и бодрящий: листья дубовые пахнут, загнивая («Кривая стежка»).
Ветер дул с юга, нес к ветряку враждебные запахи, чуждые звуки... («Смертный враг»).
При исследовании номинации ольфакторной ситуации выявляются три аспекта: 1) общеязыковой 2) индивидуально-авторский и
3) национально-культурный.
Общеязыковой аспект проявляется в том, что в конкретном языке ситуация ольфакторного восприятия номинируется посредством определенных, характерных для данного языка моделей предложений, независимо от авторской принадлежности текста.
Индивидуально-авторский аспект состоит в том, что лексическое наполнение моделей предложений, номинирующих ситуацию ольфакторного восприятия, и привлекаемые для этого обонятельные образы варьируются от автора к автору. В идиолекте каждого автора присутствуют характерные лишь для него языковые средства выражения категории «запах». Можно заметить своеобразное авторское предпочтение тех или иных лексем, синтаксических конструкций, обонятельных образов. Естественно предположить, что здесь действует и такой фактор, как пространственно-временные характеристики текстовой реальности. Так, в романе Ч. Т. Айтматова «Плаха» весьма распространен такой обонятельный образ как запах конопли. В рассказах М. А. Шолохова часто упоминается запах чабреца и степных трав, для М. А. Булгакова при номинации запаха предпочтительной оказывается безличная конструкция.
Национально-культурный аспект обнаруживается при сопоставлении ольфакторных картин мира разных языков. Сошлемся на исследование Н. С. Павловой, которая установила, что «.в сравнении с немецкой ольфакторной картиной мира русский язык располагает более широкими возможностями передачи обонятельных ощущений» [7. С. 17]. Для понимания национально-культурного аспекта
важно понятие «перцептивный опыт», закрепляющий в сознании носителей определенного языка и культуры обонятельные характеристики объектов реального мира. Перцептивный опыт широко подвержен влиянию таких факторов, как географические и природные условия существования народа-носителя определенного языка и культуры [7].
В русском языке можно выделить следующие наиболее частотные типы предложений, номинирующих ольфакторную ситуацию:
1) безличное предложение со словом «пахнет» и его синонимами (где-то пахнет как-то, откуда-то пахнет как-то, от чего-то пахнет как-то/чем-то):
Я слышу его ровное, без перебоев, дыханье; от вязаной шерстяной рубахи пахнет едким потом, табаком и пресным запахом воды. («Семейный человек»).
2) личное предложение с подлежащим «запах» (запах струился, лился, тек, подымался, ворвался, наполнил, доносился и прочее):
Едкий запах пороховой гари наполнил хату. («Смертный враг»).
3) личное предложение со сказуемым, выраженным глаголом «пахнуть» (что-то пахнет как-то/чем-то):
... и зеленые щепотки травы, пробиваясь сквозь прошлогоднюю блеклую старюку, пахли одурманивающе и нежно («Червоточина»).
4) личное предложение с метафорически употребленным глаголом:
...цветущие сибирькирассыпают у плетней медвяный и притор-ныйзапах... («Алешкино сердце»).
Из степи ветер щедро кидал запахи воскресающей полынной горечи. («Чужая кровь»).
...трескалась выжженная солнцем земляная кора, и трещины, обугленные и глубокие, как на губах умирающего от жажды человека, кровоточили глубинными солеными запахами земли («Обида»).
Заметную роль при номинации ольфакторных ситуаций играют прилагательные и наречия, выражающие оценку ольфакторно-го признака или отношение к нему со стороны воспринимающего субъекта.
Роль, отводимая лексическим единицам при номинации категории «запах», безусловно, является существенной. Однако в конечном итоге ситуация ольфакторного восприятия и одорический код художественного текста выражаются построенными по определенным моделям предложениями. Рассматривая подобные предложе-
ния как объект перевода, можно проследить варьирование формы предложения в двух языках при сохранении идентичности содержания. Межъязыковое сопоставление предложения основывается на исследовании тех изменений в структуре предложения, которые возникают при переводе под действием нормативно-языковых или индивидуально-переводческих факторов. При этом необходимо учитывать влияние лексического наполнения предложения, как на его семантику, так и на его структуру.
Важность исследования синтаксических трансформаций становится понятной, если принимать во внимание, что именно предложение мы считаем средством номинации ольфакторной ситуации. Лексические замены анализируются с целью выявления применяемых при переводе эквивалентов ключевых русских лексем, выражающих ольфакторную семантику.
Перевод безличных предложений со словом «пахнет» и его синонимами может осуществляться по нескольким направлениям.
Один из способов перевода связан с введением в структуру переводного предложения существительного, функционирующего в качестве подлежащего и понимаемого как объект-носитель ольфактор-ного признака. В первом примере это слово air, прямой эквивалент которого отсутствует в русском предложении и которое выводится путем логического анализа описываемой предложением ситуации.
(1) На огороде возле Дона полой водой и набухающими почками тополей пахнет («Коловерть»).
On the vegetablepatch down by the Don the air smells of thaw water and swellingpoplar buds.
Во втором примере позицию подлежащего при переводе занимает обстоятельство места (локатив) русского предложения.
(2) Ночью в саду пахнет земляной сыростью, крапивным цветом и дурманным запахом собачьей бесилы («Алешкино сердце»).
At night the orchard smelled of damp soil, nettle flowers and the overpowering scent of stramony.
В третьем примере русское предложение перефразируется, в результате чего в структуру предложения вводится словосочетание «запах жженого бурьяна и золы», функционирующее как подлежащее: «...в хуторе попахивало жженым бурьяном, золой» = «запах жженого бурьяна и золы распространялся по хутору».
(3) Из труб дым поднимался кудреватыми тающими столбами, в хуторе попахивало жженым бурьяном, золой («Смертный враг»).
Smoke rose from the chimneys in fuzzy melting columns and a smell of charred weeds and ash spread through the village.
Данные способы перевода основываются на замене безличных предложений личными предложениями. Безличное предложение можно перевести с помощью специфичной для английского языка конструкции there is/are. Например:
(4) Пшеница с головой его хоронит, тяжелые черноусые колосья щекочут лицо. Пахнет пылью, ромашкой и степным ветром («Алешкино сердце»).
The heavy, black-bearded ears tickled his cheeks, and there was a smell of dust, and daises, and the steppe wind.
И в английской и в русской языковой картине мира запах воспринимается как нечто, способное к перемещению. При переводе это проявляется в том, что в структуру предложения вводится глагол движения или распространения (перемещения) в пространстве, а подлежащим становится слово или словосочетание, номинирующее запах как феномен реальной действительности.
(5) Двери в сенцы распахнуты, из неметеной горницы духом падальным несет («Алешкино сердце»).
The door of the porch was open and from the unswept front room came a smell of decayingflesh.
(6) У отца на рыжей бороде хлебные крошки и яичная скорлупа, израззявленногорта стервятно разит спиртом («Бахчевник»).
There were breadcrumbs and bits of eggshell in his father’s reddish beard and a stench of raw spirits rose from the gaping mouth.
Отметим, что в русском языке перемещение запаха может передаваться глаголами передвижения в водном пространстве: плыть, течь, струится. При переводе на английский язык данные глаголы заменяются глаголами, указывающими на перемещение в пространстве в вертикальном направлении.
(7) А над землей, разомлевшей от дождей весенних, от солнца, от ветров степных, пахнущих чабрецом и полынью, маревом дымчатым, струистым плыл сладкий запах земляной ржавчины, щекотный душок трав прошлогодних, на корню подопревших («Коловерть»).
But from the earth, made languid by the spring rains, the sunshine and the thyme-scented steppeland breezes, rose the sweet smell of soil rust and the tang of withered grass,floating in the streaming misty haze.
(8) ... и от них, от талых круговин примерзшей пупырчатой кро-ви,уже струился-тек запахмертвечины... («Чужая кровь»)
It seemed unreal, a horrible dream, that on his threshing floor, ... , there should now lie these butchered bodies, with the odour of death and decay already rising from them and the half-frozen pools of frothy blood.
Глагол пахнуть - один из наиболее частотных предикатов, употребляющихся в предложениях, номинирующих ольфакторную ситуацию. Личные предложения с данным глаголом, функционирующие в художественных текстах, реализуют следующие структурные схемы: что-то пахнет чем-то, что-то пахнет как-то, что-то пахнет запахом чего-то.
Специфика перевода данных предложений на английский язык связана в основном с подбором эквивалента для глагола пахнуть, так как в большинстве рассмотренных нами примеров сохраняется синтаксический параллелизм, вследствие чего нет необходимости вести речь о синтаксических трансформациях. Основные изменения при переводе касаются семантики и формы сказуемого.
Так, глагола пахнуть может передаваться глаголом с более конкретной семантикой: reek (to smell very strongly of smth unpleasant [11]), stink (to have a strong unpleasant smell [11]), to be fragrant (to have a pleasant smell [11]).
(9) На столе гильзы патронные, пахнущие сгоревшим порохом, баранья кость, полевая карта, сводка, уздечка наборная с душком лошадиного пота, краюха хлеба («Родинка»).
Empty cartridge cases still reeking of burnt cordite, a mutton bone, a field map, an operations report, a medallioned bridle that smells of horse sweat, and a loaf of bread.
(10) Петька с жадностью съел ломоть спелого арбуза и краюху хлеба, пахнущую конским потом («Путь-дороженька»).
Petka chewed greedily at the slice of ripe water-melon and the hunk of bread, which stank ofhorse sweat.
(11) За лощиной дымкой теплится марево, ветер над обугленной землей пряно пахнет чабрецовым медом. («Лазоревая степь»).
... the wind from the charred earth is fragrant with the honey scent of wild thyme.
Изменения, затрагивающие форму сказуемого, связаны с использованием глагольно-именных сочетаний:
(12) ... и зеленые щепотки травы, пробиваясь сквозь прошлогоднюю блеклую старюку, пахли одурманивающе и нежно («Червоточина»).
... and the green tufts of gruss breaking through last year’s withered scrub gave off an overpowering and tender fragrance.
(13) Шинели пахнут родным кислым потом, как отцова рубаха когда-то пахла... («Путь-дороженька»).
The greatcoats had the same sour sweaty smell that his father’s shirt had once had.
Значительную роль в одорическом коде любого художественного текста играют прилагательные и наречия, конкретизирующие и дополняющие понятие «запах». С помощью прилагательных и наречий дается оценка запаха. В текстах М. А. Шолохова высокой частотностью функционирования отличается прилагательное пахучий, что можно считать проявлением индивидуально-авторского аспекта одорического кода.
Прилагательное пахучий дает оценку запаха в нейтральном ключе; оно лишь указывает на сам факт наличия ольфакторного признака, не относя его к категориям «плохой запах» или «хороший запах». Переводными эквивалентами данного прилагательного в английском языке являются слова с более конкретной семантикой.
(14) Рядом дед Артем из-под шершавой ладони смотрит, как за пахучими буграми сурчиных нор трактор черноземную целину кромсает глянцевитымиломтями («Двухмужняя»).
Beside him Grandad Artem stands looking from under a horny palm across the smelly mounds of marmot burrows to where a tractor is slicing the virgin black soil into glistening hunks.
В данном примере употребляется слово smelly, указывающее на негативную оценку запаха (smelly - having an unpleasant smell [11]).
В следующем примере прилагательное пахучий переведено словом fragrant, указывающим на позитивную оценку запаха (fragrant -having a pleasant smell [11]).
(15) Лежа на спине, растирал в ладонях колос и ел до тошноты зерно, мягкое и пахучее, налитое незатвердевшим белым молоком («Алешкино сердце»).
Lying on his back, he rubbed the ears in his palms and ate the soft, fragrant, still milky grain until hefelt sick.
Также переводными эквивалентами прилагательного пахучий могут выступать слова scented и sweet.
(16) Закурил он пахучую папироску, дым кверху пущает и говорит («Лазоревая степь»).
Well, then he lights one of them scented cigarettes, blows the smoke in the air, and says.
(17) Я кисет-то в руке держу, и обидно мне стало до горечи, что табак, рощенный на моем огороде, и донник пахучий, на земле советской коханный, будут курить такие злостные паразиты («Председатель РевВоенСовета республики»).
There was I, holding my pouch, and it riled me to think of these vile parasites smoking my tobacco that I’d grown on my own vegetable plot and mixed with some sweet clover raised on Soviet soil.
Подведем итоги исследования. Одорический код художественного текста формируется различными моделями предложений, лексическим наполнением которых выступают слова с ольфакторной семантикой. Означаемым подобных предложений выступает оль-факторная ситуация - интерпретация человеком запаха как феномена определенного фрагмента реальной действительности, при этом предпосылками подобной интерпретации является наличие у человека способности к обонятельному восприятию.
Воспроизведение одорического кода художественного текста при переводе реализуется в двух основных направлениях.
Во-первых, наблюдаются синтаксические трансформации, связанные с заменой характерных для русского языка односоставных безличных предложений двусоставными личными предложениями. Механизм подобной трансформации связан с введением в структуру переводного предложения подлежащего, в роли которого выступают участники номинируемой предложением одорической ситуации, данные в непосредственном наблюдении, или выводимые посредством логического анализа.
Во-вторых, обращает на себя внимание использование лексических замен при переводе. Английскими эквивалентами русских лексем с ольфакторной семантикой выступают слова с более конкретной семантикой, что ведет к вариативному характеру переводческой интерпретации исследуемых лексем. Так, прилагательному пахучий соответствует 4 функциональных переводных эквивалента.
Примечания
1 Исследование проводилось на материале рассказов М. А. Шолохова [9], входящих в цикл «Донские рассказы» и их перевода на английский язык, выполненного Робертом Даглишем [10].
Список литературы
1. Бекбалаев, А. А. Теория синтаксической номинации в современном немецком языке: ав-тореф. дис. ... д-ра филол. наук. Москва, 1992. 33 с.
2. Галлерт, Д. Н. Способы выражения категории «запах» в современном английском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2009. 27 с.
3. Дворецкая, Е. В. Семантика
компонентов бипропозицио-
нальной структуры предложений с абсолютной конструкцией // Вестник ЛГУ им. А. С. Пушкина. Сер. Филология. СПб., 2008. №2(13). С. 91101.
4. Кацнельсон, С. Д. Типология языка и речевое мышление. Ленинград, 1972.
5. Колупаева, А. А. Концепт запах и способы его репрезентации в русском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тамбов, 2009. 24 с.
6. Куликова, Н. А. Одорический
код в художественном тексте: лингвоэвокационное исследо-
вание (на материале прозы А.П. Чехова) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2010. 17 с.
7. Павлова, Н.С. Лексика с семой «запах» в языке, речи и тексте: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006. 20 с.
8. Теория текста: учеб. пособие/ Ю. Н. Земская, И. Ю. Качесова, Л. М. Комиссарова, Н. В. Пан-
List of literature
1. Bekbalaev, A. A. Teorija sintaksicheskoj nominacii v sovremennom nemeckom jazyke: avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk. Moskva, 1992. 33 s.
2. Gallert, D. N. Sposoby vyrazhenija kategorii «zapah» v sovremennom anglijskom jazyke: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. M., 2009. 27 s.
3. Dvoreckaja, E. V. Semantika komponentov bipropozicional’noj struktury predlozhenij s absoljutnoj konstrukciej // Vestnik LGU im. A. S. Pushkina. Ser. Filologija. SPb., 2008. № 2 (13). S. 91-101.
4. Kacnel’son, S. D. Tipologija jazyka i rechevoe myshlenie. Leningrad, 1972.
5. Kolupaeva, A. A. Koncept zapah i sposoby ego reprezentacii v russkom jazyke: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Tambov, 2009. 24 s.
6. Kulikova, N. A. Odoricheskij kod v hudozhestvennom tekste: lingvojevokacionnoe issledovanie (na materiale prozy A.P. Chehova) : avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Barnaul, 2010. 17 s.
7. Pavlova, N.S. Leksika s semoj «zapah» v jazyke, rechi i tekste: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Ekaterinburg, 2006. 20 s.
8. Teorija teksta: ucheb.
posobie / Ju. N. Zemskaja, I. Ju. Kachesova, L. M. Komissarova,
ченко, А. А. Чувакин. Москва, 2010. 133 с.
9. Шолохов, М. А. Рассказы. Ленинград, 1983. 304 с.
10. Sholokhov, М. Collected works in eight volumes. Volume one. Short stories. Moscow, 1984. 448 p.
11. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. Chief editor Sally Wehmeier. Oxford University Press, 2005. 1780 p.
N. V. Panchenko, A. A. Chuvakin. Moskva, 2010. 133 s.
9. Sholohov, M. A. Rasskazy. Leningrad, 1983. 304 s.
10. Sholokhov, M. Collected works in eight volumes. Volume one. Short stories. Moscow, 1984. 448 p.
11. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. Chief editor Sally Wehmeier. Oxford University Press, 2005. 1780 p
