CC BY
36
сСистемное обоснование теории культуры
УДК 130.2 А. Я. Флиер
Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачева
Статья является этапом работы автора над формулированием положений нормативной теории культуры как системной функциональной интерпретации ее свойств. Особое внимание уделяется построению этой теории как системы с взаимосвязанными и взаимообусловленными компонентами. Определяются главные социальные задачи, которые призвана решать культура.
Ключевые слова: культура, нормативная теория, социальная интеграция, специализация, культура-обычай, культура-идеология, культура-референция.
A. Ya. Flier
D. S. Likhachev Russian Institute of Cultural and Natural Heritage,
Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Kosmonavtov str., 2, 129366, Moscow, Russian Federation
SYSTEMIC JUSTIFICATION OF THE THEORY OF CULTURE
The article is the stage of the author's work on the formulation of the provisions of the normative theory of culture as a systemic functional interpretation of its properties. Particular attention is paid to the construction of this theory as a system with interrelated and interdependent components. The main social tasks that culture is called upon to solve are defined.
Keywords: culture, normative theory, social integration, specialization, culture-custom, culture-ideology, culture-reference.
Для цитирования: Флиер А.Я. Системное обоснование теории культуры // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2017. № 3 (77). С. 10-18.
ФЛИЕР АНДРЕЙ ЯКОВЛЕВИЧ - доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Экспертно-аналитического центра развития образовательных систем в сфере культуры Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачёва, Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации
FLIER ANDREY YAKOVLEVICH - Full Doctor of Philosophy, Professor, Chief Researcher of Expert and Analytical Center for the Development of Educational Systems in the Sphere of Culture, D. S. Likhachev Russian Institute of Cultural and Natural Heritage, Honored worker of higher professional education of the Russian Federation
e-mail:andrey.flier@yandex.ru © Флиер А. Я., 2017
Нормативная теория культуры об-думывалась и разрабатывалась мною в течение многих лет, и она основывается на большом количестве работ моих предшественников. Среди них: философская деятельностная теория культуры М. С. Кагана [4], социологическая концепция возрастания специализации в деятельности Э. Дюркгейма [3], отраслевая модель морфологии культуры Э. А. Орловой [7, с. 8—73] и социально-психологическое структурирование культуры А.В. Костиной [5]. Я перечисляю тех авторов, которые повлияли на мои концептуальные построения непосредственно. Опосредованно же воздействовали на меня взгляды на культуру и на развитие науки академика В. С. Стёпина [10, с. 61-71; 11], смыслогенетическая теория культуры А. А. Пелипенко [8], закон техно-гуманитарного баланса А. П. Назаретяна [6], теория истории И. М. Дьяконова [2], это-логические разработки Ю. М. Плюснина и В. Р. Дольника [9; 1], концепция исторических эпистем культуры М. Фуко [14], разработки проблемы значений культурных артефактов корифеев британской школы Cultural Studies Л. Гроссберга и С. Холла [16, р. 21-67; 17, р. 128-139] и другие. Разумеется, я согласен далеко не со всеми взглядами этих авторов, но в целом они своими суждениями в разное время способствовали сложению в моей голове новой теории культуры, названой по своей основной функции нормативной (создающей систему норм человеческого сознания и поведения), как моего авторского системного её понимания и толкования. Первый вариант этой теории был опубликован в 2012 году [см.: 13], и с тех пор я совершенствую формулировки основных её положений.
В сегодняшние дни эти положения выглядят следующим образом:
• Культура - это сформировавшаяся в процессе эволюции жизни на Земле поведенческая программа, обеспечивающая коллективный характер деятельности и образа жизни людей, их взаимодействие и коммуницирование.
• В процессе антропогенеза человеческая культура эволюционировала из социального поведения животных, развиваясь по линии: инстинкт - обычай - рациональное поведение.
• Культурная деятельность проявляет себя в двух основных формах:
— социально-поведенческой, непосредственно обеспечивающей коллективный характер жизнедеятельности людей (с помощью обычаев, нравов, этикета, гостеприимства, вежливости и пр.), сигнализирующих о добрых намерениях участников коммуникации;
— символической, обеспечивающей социальную интеграцию опосредованно (через посредство разговорного языка и системы художественных, религиозных, идеологических и иных образов), воздействующих на сознание человека, обучающих его и создающих благоприятную психологическую атмосферу для коллективного образа жизни.
• Историческое развитие форм деятельности шло по пути их нарастающей специализации, что вело к постепенному расслоению культуры на обыденную и специализированную, в основном дублирующих друг друга и преобладающих ситуативно.
• В ходе исторического развития культуры сначала преобладала обыденная деятельность (культура-обычай) с абсолютной доминантой коллективности и
традиционности в любой практике, ныне называемая народной культурой. Затем, по мере развития цивилизации и городов, от неё стала отпочковываться специализированная деятельность (культура-идеология), часто называемая элитарной культурой, в которой преобладали индивидуальные формы и техническое новаторство. И, наконец, в ходе урбанизации Х1Х-ХХ веков развилась массовая культура (культура-референция), которая мало влияет на продуктивную деятельность людей, но регулирует их потребление и досуг, как в коллективной, так и в индивидуальной формах.
• На определенной стадии развития культурной эрудиции у человека происходит становление мировоззрения, культурной картины мира, а также появляется потребность в самоидентификации на основании его солидарности с каким-то локальным коллективом людей, как правило принадлежащих к той же культуре, что и идентифицирующийся человек.
• Основные социальные функции всех типов культуры заключаются:
— в социальной интеграции человеческих сообществ;
— в нормировании и регулировании взаимодействия и коммуницирования людей, как в групповой, так и индивидуальной деятельности;
— в согласовании всякой деятельности с коллективным образом жизни людей;
— в символизации и манифестировании «правильных» образцов сознания и поведения на основе эталонных образов;
— в формировании общественного сознания (идеологии), определяющего коллективные интересы и ценности как более значимые, нежели индивидуальные;
— в поддержании баланса коллективной и индивидуальной культуры в обществе, что воплощается в наблюдаемом уровне социальной свободы личности.
Главное в этой модели культуры — это её системность, взаимосвязанность и взаимообусловленность её элементов, что подразумевает наличие какой-то доминантной социальной функции, детерминирующей все остальные культурные проявления. Такой главной функцией я полагаю обеспечение социальной интеграции человеческого общества, поддержание коллективного образа жизни людей.
Большинство видов животных ведёт групповое существование [12]. Так повышается биологическая устойчивость популяций, облегчается размножение, оборона, добывание пищи и пр. Все обезьяны (в том числе человекообразные) ведут групповой образ жизни с довольно сложной социальной организацией стаи и нормами социального поведения отдельной особи. Человек, биологически эволюционировавший из древних приматов (человекообразных обезьян), унаследовал эту склонность к групповому существованию, и его культура явилась эволюционным развитием социального устроения и поведения древних приматов.
Культура обеспечивает основные системообразующие аспекты коллективного существования людей и манифестирует его преимущества. Разумеется, разные сегменты культуры участвуют в этом по-разному. Социально-поведенческий сегмент обеспечивает социальную интеграцию непосредственно и осознанно. Символический сегмент участвует в решении этой задачи более разнообразно. Одни его части (например, идеология) работа-
ют на обеспечение социальной интеграции непосредственно и осмысленно, другие (язык, религия) — опосредованно, не задаваясь специально этой целью, третьи (искусство) — вообще не рефлексируют над проблемами социальной интеграции, хотя латентно очень ей способствуют. Но таким образом заполняется всё пространство социальной практики и сознания человека сентенциями о необходимости групповой формы жизнедеятельности.
М. С. Каган в своём исследовании обосновал понимание культуры как деятельности [4]. Этот взгляд представляется вполне релевантным, если понимать деятельность в максимально широком смысле, включающем и бытовое поведение человека, и его взаимоотношения с другими людьми, и интеллектуальную практику, и т.д., то есть всю физическую и умственную активность человека. Но если культура — деятельность, то её историческое развитие должно соответствовать развитию всех иных форм деятельности, то есть идти по пути углубления её специализированности. Фактологическая история культуры (например, искусства) свидетельствует именно об этом.
Тогда понятны причины ускоренного развития специализированной культуры, по сравнению с почти остановившейся в развитии обыденной (традиционной) культурой, бурного развития форм индивидуальной культуры, по сравнению с медленно прогрессирующей коллективной культурой, и, наконец, причины возрастания объёмов и значимости социальной свободы в ходе истории. Всё это соответствует историческому тренду развития деятельности и возрастания уровня её специализированности.
Основная регулятивная функция культуры состоит в нормировании представлений человека о том, что правильно, а что неправильно, что хорошо, а что нехорошо, что красиво, а что некрасиво, и соответствующего поведения. Конечно, эти представления очень условны и различаются у разных народов, в разные эпохи и даже у разных сословий. Они зависят преимущественно от актуальности форм социальной престижности, распространенных в данный момент в том или ином сословии. Для иллюстрации этого достаточно посмотреть портреты красавиц прошлого. И Клеопатру (сохранился её профиль на монете), и королеву Марго (сохранилось несколько её прижизненных изображений) по современным меркам трудно назвать привлекательными женщинами. А вот царица Нефертити — красавица и по сегодняшним понятиям. То же и в языке. Многие слова сегодняшнего разговорного языка 200 лет назад считались неприличными. Так что все эти оценки условны, всё меняется со временем, но культура нормирует временные представления о правильном, хорошем, красивом и т.п.
Особенность этих временных нормативов стоит в том, что длительность их циклов постепенно сокращается. Например, в XVП—XVШ веках длительность цикла моды на тип одежды, прически, парика была равна примерно полувеку. На рубеже Х1Х—ХХ веков моды менялись через 15—20 лет. А на рубеже ХХ—ХХ1 веков средняя длительность цикла моды составляла уже 2—4 года. Конечно, в разных областях культуры длительность доминирующих представлений бывает разной. Пример с модой на одежду — это только иллюстрация исторической тен-
денции сокращения этих циклов. Но, тем не менее, пусть кратковременная, но всё же достаточно чёткая нормированность основных доминантных представлений о ценностной неравнозначности форм и событий окружающего мира (правильном/неправильном, хорошем/нехорошем, красивом/некрасивом) очень важна для человека психологически. И культура удовлетворяет этот запрос.
Регулятивные функции культуры не ограничиваются только социально-поведенческим и символическим аспектами. Ещё одной важнейшей регулятивной сферой является мировоззрение человека, культурная картина мира, в рамках которой он определяет своё место и идентифицирует себя с определённым локальным коллективом, избираемом на том или ином основании, с которым он чувствует наибольшую солидарность. В научной литературе чаще всего обсуждается этническая идентичность людей. Но распространена ещё и конфессиональная идентичность, и государственно-политическая, и социально-сословная, и социально-классовая, и даже партийно-идеологическая.
Сейчас актуальна и такая составная идентичность, как национальная, объединяющая этническую и государственно-политическую, а также, как правило, и конфессиональную идентичности. В основании этого лежит всё та же установка культуры на приоритет коллективных форм существования, только коллективом, по отношению к которому происходит самоопределение, в данном случае является всё человечество.
Так или иначе, но чувство социальной солидарности, лежащее в основании всякой самоидентификации, является
важнейшей составляющей социального сознания человека.
Такой социальный тип, как массовая культура, играет важную социально-стабилизирующую роль в жизни современного горожанина, регулирует его досугово-потребительскую практику и подчиняет её коммерческим интересам производителя пользующегося спросом продукта. Она воздействует на сознание человека, делая его более рациональным и прагматичным. Хотя по универсальности своих социальных функций массовая культура не может сравниться с обыденной и специализированной культурами, но, как регулятор возросшего объема свободного времени современного человека, она очень значима.
Картина в целом выглядит следующим образом. В древности коллективная жизнь и обыденная деятельность людей, основанная на практическом опыте, отличались наибольшей эффективностью. Но логика развития форм деятельности, эволюционировавших по линии углубления специализации, привела к тому, что специализированная индивидуальная деятельность, основанная на фундаментальном рациональном знании, при должном инструментальном оснащении во многих сферах стала более эффективной, чем коллективная обыденная деятельность. Культура, как зеркало, отражала эти перемены. Но специализированная индивидуальная деятельность имеет более творческий характер, требует большей социальной свободы и чаще ведёт к перемене технологий и форм изготавливаемой продукции. В культуре это выразилось в более частой смене символики социальной престижности, иллюстрацией чему может служить история
моды. Это отразилось и на учащающейся перемене общественных вкусов и приоритетов, а с ними и доминирующих культурных норм, которые теперь определяет ещё и массовая культура. Возрастание значимости специализированной индивидуальной деятельности одновременно вело и к возрастанию уровня социальной свободы человека, нарастанию динамики культурной изменчивости. Такова логика роста культурной изменчивости.
Что же касается культурной устойчивости (которая не менее важна, чем изменчивость), то её основой является сохраняющаяся коллективная деятельность, которая никуда не исчезла, а только сократила площадку своего распространения. В ней сохраняются традиционные принципы технологического и формального повторения, привычные для консервативного сознания значительной части населения, всегда актуальна историческая память, развитое национальное самосознание и т.п. Понятно, что о полном исчезновении коллективных форм деятельности речь никогда не шла, тем более что образ жизни людей сохраняется и развивается именно как коллективный. Культурная устойчивость важна не только как основа сохранения локального своеобразия каждого конкретно-исторического общества, а в первую очередь тем, что позволяет от поколения к поколению воспроизводить каждое общество как устойчивую социальную целостность. Так что сохранение коллективной деятельности важно прежде всего культурно, как база для исторического воспроизводства общества.
Вместе с тем не стоит сводить всю обыденную культуру только к коллективным началам, а специализированную
— к индивидуальным. На деле и там, и там присутствуют оба начала. Но статистически, технологически и психологически в обыденной культуре преобладает коллективизм, а в специализированной
— индивидуализм. А касательно массовой культуры говорить о каком-либо доминировании коллективного или индивидуального начала не приходится. Здесь всё ситуативно.
Социальные и культурные коллизии ХХ века создали впечатление, что традиционная культура заканчивает своё историческое существование, вытесняясь в продуктивной деятельности специализированной культурой, а в потреблении и досуге — массовой. Но сейчас уже ясно, что это не так. Традиционная коллективная культура не столько исчезает, сколько мимикрирует в современных условиях. Отчасти она заимствует формы массовой культуры, наполняя их собственным содержанием, а отчасти уходит в подполье. Например, многие люди на службе ведут себя как современные специалисты, а, возвращаясь домой, за закрытой дверью своей квартиры и в кругу своей семьи меняют свое «культурное лицо» и воспроизводят нормы, обычаи и нравы традиционной крестьянской культуры.
Дело тут не просто в приверженности каких-то людей к традициям, а в том, что традиционная культура является «психологическим щитом» для людей с низкой социальной конкурентоспособностью. Когда человек чувствует, что он не в состоянии конкурировать с коллегами по работе, он вспоминает, что принадлежит к великому народу и начинает воспроизводить историческую традиционную культуру, насколько он с нею знаком. Это защитная реакция. Но нужно пони-
мать, что пока в обществе сохраняется прослойка неконкурентоспособных людей (а она по естественным причинам будет всегда), традиционная коллективная культура будет находить своих адептов.
Вместе с тем культурная традиционность не означает абсолютной неизменности используемых культурных форм. По ходу времени их обновление происходит и здесь (например, в порядке адаптации к изменившимся внешним условиям), но медленно и по иной траектории, нежели при творческом развитии. Традиция — это прежде всего принцип предпочтения того, что проверено практическим опытом и доказало свою надежность. А устойчивость конкретных форм здесь регулируется обстоятельствами, хотя недооценивать значимость авторитета истории в традиционной культуре не следует [15].
Показательно, что чем больше в культуре общества доминирует традиционная коллективная культура и ниже темп его социального развития, тем более выражено в актуальной культуре локальное культурное своеобразие. И, наоборот, чем больше в культуре доминируют специализированное и массовое начала и выше темп социального развития, тем менее актуально локальное своеобразие, концентрирующееся в основном в культуре прошлого.
Всё это в большой мере регулируется господствующей идеологией, выступающей в роли стимулятора одних проявлений и взглядов общества и сдерживающей уздой для других. Идеология — это тоже культура, но представленная в наиболее формализованном виде. То, что символическая культура говорит нам языком образов, идеология декларирует
в виде чётких формальных императивов, регулирующих сознание и поведение человека. Большинство современных идеологий (национализм, консерватизм, социализм и другие) на тех или иных основаниях воспевают коллективизм, что соответствует изначальной установке культуры. И лишь либерализм прославляет индивидуальное начало в человеке. На деле и в одной, и в другой позиции есть свои плюсы и свои минусы. Коллективизм укрепляет социальное единство общества, но замедляет его интеллектуальную активность. А индивидуализм раскрепощает интеллектуальный потенциал общества, но ослабляет его социальное единство. История даёт нам множество примеров этому. Тоталитарные страны обычно превосходят демократические по своей мобилизационной готовности, но уступают в научном и культурном развитии. Говоря иначе, первые больше готовы к войне, а вторые — к миру.
Культура, в принципе, должна нивелировать эти крайности и выстраивать удовлетворительный баланс разных начал (ведь общество состоит из людей с разными идеологическими приоритетами). Но это получается не всегда; нередко этому препятствует позиция государственной власти, которая тоже придерживается той или иной идеологии. Я полагаю, что удовлетворяющий общество баланс между коллективной и индивидуальной культурами является свободой, на реально достигнутом ею уровне.
Таким образом, главные социальные задачи, решаемые культурой, можно свести в три кратких определения. Культура осуществляет: коммуникативное и психологическое обеспечение коллективного характера жизнедеятельности людей и
образную символизацию его основных речий между отдельными компонентами
системообразующих элементов; норми- этой структуры, её выравнивание, под-
рование человеческого сознания и по- держание баланса между коллективным
ведения, в целом ориентированного на и индивидуальным началами социальной
символические образы (эталоны), в целях жизни.
поддержания конструктивности социаль- Такова, по моим представлениям,
ного взаимодействия; снятие противо- культура в её системном понимании.
Примечания
1. Дольник В. Р. Непослушное дитя биосферы : беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. 5-е изд., доп. Санкт-Петербург : Петроглиф ; Mосква : MЦНMО, 2009. 350 с.
2. Дьяконов И. М. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. Mосква : Наука, Восточная литература, 1994. 384 с.
3. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда; Mетод социологии : [пер. с фр.] I изд. под-гот. А. Б. Гофман ; [примеч. В. В. Сапова]. Mосква : Наука, 1991. 574 с.
4. Каган М. С. Человеческая деятельность : (Опыт системного анализа). Mосква : Политиздат, 1974. 328 с.
5. Костина А. В. Национальная культура - этническая культура - массовая культура : «Баланс интересов» в современном обществе. Mосква : УРСС, 2009. 216 с.
6. Назаретян А. П. Антропология насилия и культура самоорганизации : очерки по эволю-ционно-исторической психологии. Изд. 2-е, испр. Mосква : URSS, 2008. 256 с.
7. Орлова Э. А. Динамика культуры и целенаправленная активность человека II Mорфология культуры. Структура и динамика : учебное пособие для вузов I под ред. Э. А. Орловой. Mосква : DrDoom, 1994. С. 8-73.
8. Пелипенко А. А. Постижение культуры : в 2 частях. Ч. 1. Культура и смысл. Mосква : РОССПЭН, 2012. 607 с.
9. Плюснин Ю. М. Проблема биосоциальной эволюции : Теоретико-методологический анализ I отв. ред. В. П. Фофанов ; АН СССР, Сиб. отд-ние, Ин-т истории, филологии и философии. Новосибирск : Наука : Сиб. отд-ние, 1990. 240 с.
10. Стёпин В. С. Культура II Вопросы философии. 1999. № 8. С. 61-71.
11. Стёпин В. С. Теоретическое знание : структура, историческая эволюция. Mосква : Прогресс-Традиция, 2000. 743 с.
12. Тинберген Н. Социальное поведение животных I перевод с англ. Ю. Л. Амченкова ; под ред. П. В. Симонова. Mосква : Mир, 1993. 149 с.
13. Флиер А. Я. Очерки теории исторической динамики культуры. Mосква : Согласие, 2012. 528 с.
14. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук : пер. с фр. I [вступ. ст. Н. С. Автономовой, с. 7-27]. Санкт-Петербург : А-cad : АОЗТ «Талисман», 1994. 406 с.
15. Alleau R. De la nature des symboles. Paris: Flammarion, 1958. 126 р.
16. Grossberg L. The Formations of Cultural Studies. Relocating Cultural Studies. London - New York: Routledge, 1993. Рр. 21-67.
17. Hall S. Encoding and Decoding. Culture, Media, Language. London: Hutchinson, 1980. Рр. 128139.
References
1. Dolnik V. R. Neposlushnoye ditya biosfery : besedy o povedenii cheloveka v kompanii ptits, zve-rey i detey [Naughty child of the biosphere: talks about the behavior of a person in the company of birds, animals and children]. 5nd edition. St. Petersburg, Moscow, 2009. 350 p.
2. Dyakonov I. M. Puti istorii. Ot drevneyshego cheloveka do nashikh dney [Ways of History. From the oldest man to the present day]. Moscow, Russian Academy of Sciences "Vostochnaya literatura" ("Oriental Literature") Publishers, 1994. 384 p.
3. Dyurkgeym E. [Durkheim E.] O razdelenii obshchestvennogo truda; Metod sotsiologii [On the division of social labor; Method of sociology]. Moscow, Akademizdatcenter "Nauka" RAS, 1991. 574 p.
4. Kagan M. S. Chelovecheskaya deyatel'nost' : (Opyt sistemnogo analiza) [Human activity: (Experience of system analysis)]. Moscow, Political Literature Publishing House of the Central Committee of the Communist Party of the Soviet Union, 1974. 328 p.
5. Kostina A. V. Natsional'naya kul'tura - etnicheskaya kul'tura - massovaya kul'tura : "Balans interesov" v sovremennom obshchestve [National culture - ethnic culture - mass culture: "Balance of interests" in modern society]. Moscow, Editorial URSS, 2009. 216 p.
6. Nazaretyan A. P. Antropologiya nasiliya i kul'tura samoorganizatsii : ocherki po evolyutsion-no-istoricheskoy psikhologii [Anthropology of Violence and the Culture of Self-Organization: Essays on Evolutionary-Historical Psychology]. 2nd edition. Moscow, Editorial URSS, 2008. 256 p.
7. Orlova E. A. Dinamika kul'tury i tselenapravlennaya aktivnost' cheloveka [Dynamics of culture and purposeful activity of a person]. In: Orlova E. A., ed. Morfologiya kul'tury. Struktura i dinamika : uchebnoye posobiye dlya vuzov [Morphology of culture. Structure and dynamics: a textbook for high schools]. Moscow, Publishing house "DrDoom", 1994. Pp. 8-73.
8. Pelipenko A. A. Postizheniye kul'tury, v 2 chastyakh. Chast' 1. Kul'tura i smysl [Comprehension of culture, in 2 parts. Part 1. Culture and meaning]. Moscow, ROSSPEN Publishers, 2012. 607 p.
9. Plyusnin Yu. M. Problema biosotsial'noy evolyutsii : Teoretiko-metodologicheskiy analiz [The problem of biosocial evolution: Theoretical and methodological analysis]. Novosibirsk, Akademizdatcenter "Nauka" RAS, 1990. 240 p.
10. Stepin V. S. Kul'tura [Culture]. Voprosy Filosofii [Problems of philosophy]. 1999, no. 8, pp. 6171.
11. Stepin V. S. Teoreticheskoye znaniye : struktura, istoricheskaya evolyutsiya [Theoretical knowledge: structure, historical evolution]. Moscow, Publishing house "Progress-Tradition", 2000. 743 p.
12. Tinbergen N. Sotsial'noye povedeniye zhivotnykh [Social behavior of animals]. Moscow, 1993. 149 p.
13. Flier A. Ya. Ocherki teorii istoricheskoy dinamiki kul'tury [Essays on the Theory of Historical Dynamics of Culture]. Moscow, Publishing House "Soglasie", 2012. 528 p.
14. Fuko M. [Foucault P.-M.] Slova i veshchi. Arkheologiya gumanitarnykh nauk [Words and things. Archeology of the Humanities]. St. Petersburg, 1994. 406 p.
15. Alleau R. De la nature des symboles. Paris: Flammarion, 1958. 126 p.
16. Grossberg L. The Formations of Cultural Studies. Relocating Cultural Studies. London - New York: Routledge, 1993. Pp. 21-67.
17. Hall S. Encoding and Decoding. Culture, Media, Language. London: Hutchinson, 1980. Pp. 128139.
