CC BY
48
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 21. Управление (государство и общество). 2017. № 2
В.М. Максимова
СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ МОСКОВСКИМ УНИВЕРСИТЕТОМ ПО УСТАВУ 1863 г.
В статье представлены результаты комплексного исследования системы управления Московским университетом, изменившейся с принятием нового университетского устава 1863 г., основные этапы подготовки университетского устава, роль в этом процессе профессоров Московского университета. Автор показал значение реализация прав, дарованных уставом 1863 г., в усовершенствовании учебной и научной деятельности Московского университета, в превращении его в научный центр мирового масштаба.
Ключевые слова: Московский университет, устав, министр народного просвещения, попечитель учебного округа, ректор, проректор, Совет университета, декан, факультет, студент.
The article presents the results of the complex analysis of the management system of the Moscow University, which changed with the adoption of a new University Charter in 1863, the main stages in the preparation of the University Statute, the role of professors of the Moscow University in this process. The author shows the importance of the realization of the rights granted by the charter of 1863, in the improvement of the educational and scientific activities of the Moscow University, in its transformation into a world-wide scientific center.
Key words: University of Moscow, the chapter, the minister of national education, the trustee of the educational district, a rector, Vice-rector, University Council, a dean, the faculty, a student.
Воцарение Александра II в феврале 1855 г. ознаменовало начало эпохи Великих реформ. Александр II взошел на престол после смерти своего отца Николая I и сразу столкнулся с многочисленными проблемами российского общества. Экономический и финансовый кризис, крестьянские волнения, кризис феодально-крепостнической системы и военно-техническая отсталость России, проявившаяся в Крымской войне, внушали беспокойство императору. С первых дней царствования Александр II получал немало записок, проектов, в которых говорилось о необходимости реформ. За короткий срок были проведены значительные реформы. Первой
Максимова Виктория Михайловна — аспирант факультета государственного управления МГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: [email protected]
из них стала крестьянская реформа, в ходе которой 19 февраля 1861 г. Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права, даровавший крестьянам личную свободу и общегражданские права.
Отмена крепостного права неизбежно влекла за собой преобразование в сфере центральной и местной администрации, и, соответственно, городскую и земскую реформы. Потребности капиталистического развития страны, расстройство финансов в годы Крымской войны вызвали необходимость проведения финансовой реформы в 1862—1866 гг., в ходе которой была установлена гласность бюджета, внесены изменения в налоговую систему. В 1864 г. была проведена судебная реформа, которая вводила гласность и открытость судебного заседания, состязательность сторон, присяжных заседателей, несменяемость и независимость судей. С 1865 г. отменялась предварительная цензура книг и литературных изданий. Преобразования затронули и военную сферу, с 1 января 1874 г. была введена всеобщая воинская повинность, ставшая важным фактором демократизации общества. Период 60-70-х гг. XIX в. можно назвать периодом либеральных реформ, которые имели огромное значение для страны, так как определяли ее дальнейшее развитие, обеспечивали переход от феодальных отношений к капиталистическим.
Новые социально-экономические условия вызвали резкий рост потребности в образованных, профессионально подготовленных специалистах. Немаловажной стала реформа в области просвещения, открывавшая доступ в учебные заведения для всех сословий и допускавшая частную инициативу в открытии начальных и средних учебных заведений.
В системе высшего образования в 1863 г. был введен новый университетский устав, разработанный комиссией с участием либеральной профессуры. Изменения произошли в структуре и системе управления университетов, в организации учебной и научной деятельности. Университетам была дарована автономия и широкие права самоуправления, выборность ректора и деканов.
Вопрос развития структуры и системы управления университетов по уставу 1863 г. был предметом внимания многих исследователей, но Императорскому Московскому университету не было уделено должного внимания.
Значительным достижением дореволюционной историографии можно считать работу С.В. Рождественского «Исторический обзор деятельности Министерства Народного просвещения. 1802—1902». В ней значительное внимание уделено процессу подготовки уни-
верситетского устава, проанализированы права попечителя, ректора и Совета университета. По мнению С.В. Рождественского, устав 1863 г. положил в основу управления университетами принцип автономии и допустил «разнообразное развитие общих начал для каждого университета в отдельности»1.
Развитие университетов в 60-е гг. XIX в. исследовано в монографиях Р.Г. Эймонотовой2, в которых проанализирован период подготовки университетского устава 1863 г., рассмотрена полемика ученых и преподавателей на страницах газет и журналов по поводу нового устава, как при его подготовке, так и после принятия.
В новейшей историографии особое внимание уделяется вопросу подготовки университетского устава 1863 г. Исследователи рассматривают обстановку, сложившуюся в университетах накануне эпохи Великих реформ, изучают причины и предпосылки реформирования высшего образования3.
В 2012 г. опубликован очередной том серии «Великие реформы», в котором представлены статьи и документы, отражающие подготовку, реализацию и значение университетского устава 1863 г. для дальнейшего развития университетского образования в России. В.А. Томсинов4 исследовал процесс подготовки устава 1863 г., рассмотрев участие профессоров Санкт-Петербургского университета, отразил основное содержание устава и его значение в системе высшего образования. Особое внимание автор уделил анализу содержания учебной программы юридического факультета, в разработке которой были задействованы профессора различных университетов, в том числе и Московского.
1 Рождественский С.В. Исторический обзор деятельности Министерства Народного просвещения. 1802—1902. СПб., 1902.
2 Эймонтова Р.Г. Русские университеты на грани двух эпох. От России крепостной к России капиталистической. М., 1985; Она же. Русские университеты на путях развития реформы. Шестидесятые годы XIX века. М., 1993.
3 Змеев В.А. Развитие российской высшей школы (XVIII — начало XX века): Дис. ... докт. ист. наук. М., 2001; Новиков М.В., Перфилова Т.Б. Проблемы российских университетов в общественно-политической полемике начала 60-х гг. XIX в. // Ярославский педагогический вестн. 2013. Т. I. № 3. С. 17—35; Новиков М.В., Перфилова Т.Б. Университеты России в преддверии «эпохи Великих реформ» // Ярославский педагогический вестн. 2013. Т. I. № 1. С. 17—28; Мельникова Л.А. Предпосылки общеобразовательной реформы в России во второй половине XIX в. // Вестн. Новгородского гос. ун-та. 2009. № 53. С. 46—49; Пищулина А.Р. Предпосылки и процесс утверждения общего устава императорских российских университетов от 18 июня 1863 г. // Государство и право в XXI веке. 2016. № 1. С. 11—15; Торопов М.В. Воззрения К.Д. Кавелина на университетский вопрос и реформу высшего образования 60-х гг. XIX столетия // Вестн. ТГУ. 2009. № 7 (75). С. 399-402.
4 Университетская реформа 1863 года в России / Составитель и автор вступительных статей В.А. Томсинов. М.: Зерцало, 2012.
Без внимания исследователей не осталась работа профессоров и преподавателей университетов. В диссертации М.В. Торопова рассмотрена профессорская корпорация 1860-70-х гг. по численности, социальному составу и правовому положению. Исследователь считает, что университетский устав 1863 г. повлиял на становление правовой культуры профессуры и способствовал «развитию свободы преподавания и научной деятельности в стенах высшей школы»5.
Система управления университетов по уставу 1863 г. интересовала многих исследователей, но деятельность и место Императорского Московского университета в реформировании высшего образования в 60-е гг. XIX в. не нашли в их работах должного отражения. И лишь в последующих работах мы можем найти отдельные направления разрабатываемой нами тематики.
К двухсотлетию Московского университета издательство МГУ выпустило ряд юбилейных изданий. Среди них выделяется фундаментальный труд «История Московского университета»6 в двух томах, первый том которого был посвящен истории университета с его основания до Октябрьской революции. В работе отражены структура Императорского Московского университет, развитие учебной и научной деятельности7.
«Летопись Московского университета: 1755—2005»8, которая была посвящена его 250-летнему юбилею, стала второй попыткой изложения истории Московского университета по годам. В трехтомное издание было внесено более 700 изменений и новых фактов. «Летопись Московского университета» является фундаментальным исследованием, которое дает полное и достоверное представление о событиях, происходивших в истории университета.
Попыткой систематизированного изложения основных биографических материалов о деятельности ректоров Московского университета стала работа «Ректоры Московского университета. Биографический словарь»9.
Коллектив авторов подготовил работу, посвященную истории студенчества и студенческого движения Московского универси-
5 Торопов М.В. Правовая культура российской либеральной профессуры в 1860— 1870-е годы: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 89.
6 История Московского университета: В 2 т. / Под ред. М.Н. Тихомирова. М.: Издательство Московского Университета, 1955. Т. 1.
7 Там же. С. 256.
8 Летопись Московского университета: В 3 т. / Автор-составитель: Е.В. Ильченко. М.: Издательство Московского Университета, 2004. Т. 1.
9 Ректоры Московского университета: Биографический словарь / Сост. В.В. Ре-марчук. М., 1996.
тета. В «Истории студенчества Московского университета»10 материал излагается в летописной форме и представляет особый научный интерес, так как в работе используется широкий круг источников.
Развитие исторического образования в Московском университете отражено в монографиях Цыганкова11. Исследователь знакомит читателя с научной и учебной деятельностью профессора Герье, который выступал ярым противником пересмотра университетского устава 1863 г. и считал, что «университет должен быть единым»12.
Целью данной статьи является изучение системы управления Московским университетом по университетскому уставу 1863 г.
В статье были использованы методики сопоставительного и структурного анализа письменных источников, отражающих историю высшего образования в России и, в частности, Московского университета в середине XIX в.
Для создания нового университетского устава были веские причины, поскольку в 60-е гг. XIX в. российские университеты переживали кризисные явления. Главными причинами упадка российских университетов были «падение научной жизни; недостаток учебных пособий; нехватка хороших профессоров; многие кафедры из-за отсутствия постоянной подготовки профессоров оставались вакантными, другие же кафедры замещались лицами, которые не имели необходимых ученых степеней, требуемых уставом; излишнее многообразие обязательных научных предметов для студентов, что приводило к снижению качества знаний и снисходительности при испытаниях»13.
Разработка нового университетского устава началась еще весной 1858 г., когда министр народного просвещения А.С. Норов отдал распоряжение попечителю Санкт-Петербургского учебного округа Г.А. Щербатову составить подробный проект устава вверенного ему университета. Министр народного просвещения
10 Андреев А.И., Змеев В.А., Ильин И.В. История студенчества Московского университета. М.: Университетская книга, 2009. Т. 1. 1755—1905.
11 Цыганков Д.А. В.И. Герье и Московский Университет его эпохи (вторая половина XIX — начало XX в.). М.: Изд-во ПСТГУ, 2008; Он же. Профессор В.И. Герье и его ученики. М.: РОССПЭН, 2010.
12 Цыганков Д.А. В.И. Герье и Московский Университет... С. 58.
13 По поводу нового университетского устава // Университетская идея в Российской империи XVIII — начала XX веков: Антология / Сост. А.Ю. Андреев, С.И. Посохов. М., 2011. С. 297-298.
А.С. Норов весной 1858 г. был отправлен в отставку, и на его место был назначен Е.П. Ковалевский14.
К лету устав Санкт-Петербургского университета был написан, и министр Е.П. Ковалевский 30 июня 1858 г. направил попечителю Московского учебного округа распоряжение «О рассмотрении проекта нового университетского устава С.Петербургского университета»: «Попечитель С.Петербургского учебного округа представил проект нового устава С.Петербургского университета, изъясняя, что если основные начала сего проекта удостоятся одобрения, то они легко могут быть применены к прочим университетам, устройство же учебной части, согласно местным условиям и требованиям, должно быть в каждом из них подвергнуто местному обсуждению». После обсуждения проекта устава необходимо было направить документ в Совет Московского университета для его рассмотрения, где нужно составить комитет из ректора и профессоров по усмотрению попечителя учебного округа15.
В октябре 1858 г. проект устава С.Петербургского университета поступил в Московский университет. Попечитель Московского учебного округа 30 октября направил Совету Московского университета донесение «Об изменениях в избрании Комитета для обсуждения проекта нового устава С.Петербургского университета», в котором говорилось, что «кроме избрания по одному члену от каждого факультета для рассмотрения проекта нового университетского устава смогут быть избираемы по усмотрению совета еще и другие члены факультетов, и равно и деканы»16.
В ноябре в Московском университете проект устава Санкт-Петербургского университета начал рассматривать «Комитет для обсуждения нового университетского устава». В донесении Совета Императорского Московского университета попечителю Московского учебного округа от 15 ноября 1858 г. «Об избрании Комитета для обсуждения проекта нового устава С.-Петербургского университета» говорилось, что в Комитет вошли: от историко-филологического факультета О.И. Буслаев, П.М. Леонтьев и декан С.М. Соловьев; от физико-математического факультета А.Г. Фишер фон Вальдгейм, Г.Е. Щуровский, декан М.Ф. Спасский; от юридического факультета Н.Н. Крылов, В.Н. Лешков и декан С.И. Бар-
14 Сачкова Г.С. Министерская деятельность А.С. Норова в контексте развития системы образования в России // Вестн. Поволжского института управления. 2012. № 4 (33). С. 52.
15 Центральный государственный архив города Москвы (далее — ГБУ «ЦГА Москвы»). Ф. 459. Оп. 2. Д. 2280 а. Л. 1-1 об.
16 Там же. Л. 6 об.
шев; от медицинского факультета О.И. Иноземцев, А.И. Полунин и декан Н.Б. Анке17.
Санкт-Петербургский университет при разработке проекта университетского устава не высказал предложений по преобразованию медицинского факультета, так как таковой в университете отсутствовал, и первоначально профессора медицинского факультета Московского университета, вошедшие в состав «Комитета для обсуждения проекта нового устава С.Петербургского университета», остались без работы. Тогда Совет медицинского факультета Московского университета самостоятельно составил необходимые прибавления, относящиеся к медицинскому факультету и 29 марта 1859 г. предоставил ректору поправки с просьбой «направить их в Комитет для рассмотрения проекта университетского устава»18.
Работа профессоров медицинского факультета Московского университета нашла положительный отклик у «Комитета для обсуждения проекта нового устава С.Петербургского университета», и прибавления к уставу были включены в итоговый документ, который направили министру народного просвещения 6 апреля 1859 г. К сожалению, работа над уставом вскоре была прекращена в связи со студенческими волнениями и возобновилась только в 1861 г.
Александр II 4 декабря 1861 г. учредил при Министерстве народного просвещения особую комиссию из университетских профессоров и попечителей учебных округов с целью пересмотра действующего университетского устава и создания нового, и уже 7 декабря состоялось первое ее заседание19. В состав комиссии по разработке университетского устава вошли: от Санкт-Петербургского учебного округа попечитель Г.И. Филипсон, из профессоров — всем известный физик, академик Э.Х. Ленц и профессор российской словесности академик А.В. Никитенко; от Московского учебного округа попечитель генерал-майор Н.В. Исаков, из профессоров Московского университета знаменитый историк С.М. Соловьев и экономист И.К. Бабст; от Харьковского учебного округа — помощник попечителя К.К. Фойгт и правовед С.В. Пах-ман; от Киевского — попечитель барон А.П. Николаи и ректор университета Н.Х. Бунге; от Казанского — попечитель князь П.П. Вяземский и ученый-физиолог Ф.В. Овсянников; от Дерпт-ского — попечитель Е.Ф. фон Брадке и профессор А.К. фон Эт-
17 Там же. Л. 7-7 об.
18 ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 418. Оп. 366. Д. 97. Л. 14.
19 Университетская реформа 1863 года в России. С. LXXI.
тинген. Председателем комиссии император назначил попечителя Дерптского учебного округа, которое не было затронуто студенческими волнениями и беспорядками, Е.Ф. фон Брадке20. В течение декабря 1861 г. прошло семнадцать заседаний комиссии21. Академик А.В. Никитенко в своем дневнике писал, что заседания проводились до обеда и «как говорится, духа перевести некогда»22. Комиссия собиралась даже 31 декабря, в воскресенье накануне Нового года, в этот же день был закончен пересмотр устава. В министерство все документы были поданы 6 января23.
Во время работы комиссии в Санкт-Петербурге в Московский университет поступила анкета об университетском уставе, составленная попечителем Московского учебного округа и состоявшая из 94 вопросов. Профессора Московского университета, ответив на вопросы анкеты, направили свои мнения С.М. Соловьеву и И.К. Бабсту24.
Деятельность комиссии фон Брадке вызвала массу негативных отзывов, так как положения разработанного проекта устава повторяли предыдущий устав 1835 г. Нововведения, предусмотренные проектом нового устава, могли благотворно повлиять на развитие университетов, но они носили непоследовательный характер25.
Александр II 25 декабря 1861 г. назначил управляющим Министерства народного просвещения Александра Васильевича Го-ловнина, который 6 декабря 1862 г. был утвержден в должности министра. А.В. Головнин обнаружил в министерстве «проекты устава университетов, устава общеобразовательных учебных заведений и план устройства народных училищ». В распоряжении «О рассмотрении вновь составленных проектов уставов учебных заведений» от 31 января 1862 г., Головнин предложил: «1. Подвергнуть все три проекта подробному обсуждению в университетском совете. 2. По вашему усмотрению поручить вышеозначенные проекты все вместе или отдельно каждый, рассмотрению лиц известных Вам педагогическою опытностью»26.
20 Эймонтова Р.Г. Русские университеты на путях развития реформы. Шестидесятые годы XIX века. С. 148.
21 Университетская реформа 1863 года в России. С. LXXII.
22 Никитенко А.В. Записки и дневник (1826-1877): В 3 т. СПб., 1893. Т. 2. 1855-1864. С. 300.
23 Эймонтова Р.Г. Русские университеты на путях развития реформы. Шестидесятые годы XIX века. С. 149.
24 Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (далее — НИОР РГБ). Ф. 285. К. 5. Ед. хр. 5. Л. 57.
25 Эймонтова Р.Г. Русские университеты на путях развития реформы. Шестидесятые годы XIX века. С. 153.
26 ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 459. Оп. 2. Д. 2511. Л. 2-3.
А.В. Головнину было понятно, что проект устава комиссии фон Брадке не сможет удовлетворить общественность, и он распорядился направить проект в университеты, некоторым высшим духовным лицам и представителям дворянства с просьбой прислать отзывы до 1 мая 1862 г. Проект был отпечатан большим тиражом и разослан, в том числе и иностранным ученым. Вплоть до лета 1862 г. в Министерство народного просвещения поступали отзывы на проект устава.
Александр II 21 июня 1862 г. поручил членам Ученого комитета переделать проект устава в соответствии с высказанными замечаниями и составить штаты университетов. А.В. Головнин привлек к работе многих профессоров университетов, в основном петербургских, таким образом, к работе над проектом устава приступил расширенный совет Ученого комитета. С 27 июня по 31 октября 1862 г. Ученый комитет провел восемнадцать заседаний по поводу обсуждения университетского устава, в ходе которых были рассмотрены мнения по разным отделам проекта27. Ученый комитет не просто переработал проект комиссии фон Брадке, а создал практически новый вариант проекта устава.
Новый проект был рассмотрен Главным правлением училищ, после чего был подвергнут еще более подробному обсуждению особой комиссией, в которую входили: министр народного просвещения А.В. Головнин, генерал-адъютант граф С.Г. Строганов, обер-гофмейстер барон П.К. Мейендорф, главноуправляющий II отделением царской канцелярии статс-секретарь барон М.А. Корф, начальник III отделения, генерал-адъютант князь В.А. Долгоруков, министр внутренних дел П.А. Валуев и военный министр Д.А. Милютин28. О заключении комиссии доложили императору, который повелел внести проекты устава и штатов на рассмотрение в Государственный Совет29.
Общий устав императорских российских университетов был утвержден Александром II 18 июня 1863 г., который действовал в Санкт-Петербургском, Московском, Харьковском, Казанском и Св. Владимира в Киеве университетах. Совет Московского университета, обсуждая проект университетского устава 1863 г., предлагал преобразовать факультет восточных языков в отделение при историко-филологическом факультете, но соединение
27 Ферлюдин П. Исторический обзор мер по высшему образованию в России. Саратов, 1894. С. 109.
28 Эймонтова Р.Г. Русские университеты на путях развития реформы. Шестидесятые годы XIX века. С. 165.
29 Рождественский С.В. Цит. соч. С. 415.
большого количества кафедр отдаленных специальностей было невозможным, как, впрочем, и переименование факультета восточных языков в отдельный институт, что вело бы к увеличению расходов. Составители проекта устава учредили факультет восточных языков при Санкт-Петербургском университете30.
Каждый университет подчинялся министру народного просвещения и вверялся попечителю учебного округа (гл. I, § 3). Попечителем Московского учебного округа с 1863 по 1867 г. являлся генерал-лейтенант Д.С. Левшин, ранее занимавший тот же пост в Харьковском учебном округе в 1857—1862 гг. Экстраординарный профессор Московского университета Б.Н. Чичерин отмечал, что «добрейший Дмитрий Сергеевич Левшин, патриархальный генерал старого времени, не имел малейшего понятия ни о науке, ни о преподавании, ни об юридических требованиях»31.
Министерство народного просвещения считало, что попечитель учебного округа обладал достаточной властью, что позволяло ему «с одной стороны, удержать университет в пределах, обозначенных уставом, а с другой — ходатайствовать об университете»32 в тех случаях, когда необходимо ввести, способствующие развитию университета, но не определенные уставом, новые условия.
Попечитель должен был принимать «все нужные по его усмотрению меры, чтобы принадлежащие к университету места и лица исполняли свои обязанности» (гл. III, § 26, п. 1), таким образом, он осуществлял контроль над деятельностью профессорского состава, студентами и всей администрацией университета в целом. Кроме того, попечитель, считая необходимым, мог вносить свои предложения в Совет университета, как по делам самого университета, так и по делам всего учебного округа (гл. III, § 26, п. 2). Полномочия попечителя учебного округа в особо важных случаях могут быть расширены непосредственно с позволения министра народного просвещения (гл. III, § 26, п. 3).
Функции попечителя отнюдь не ограничивались контролем. На усмотрение попечителя предоставлялось окончательное решение по таким важным вопросам, как назначение и увольнение преподавателей и других служащих в университете лиц (кроме профессоров), освобождение от платы и назначение пособий бедным студентам, по различным хозяйственным делам.
Ректор становился главой университета и первым должностным лицом после попечителя учебного округа (гл. I, § 4), статусу
30 Ферлюдин П. Цит. соч. С. 127-128.
31 Головнин А.В. Записки для немногих. СПб., 2004. С. 168.
32 Рождественский С.В. Цит. соч. С. 417.
которого посвящена IV глава Общего устава императорских российских университетов. За ректором закреплено наблюдение за выполнением обязанностей лицами, принадлежащими к университету, и правильностью университетского преподавания (гл. IV, § 28).
По новому университетскому уставу ректор избирался Советом университета на четыре года из ординарных профессоров университета и утверждался в звании высочайшим приказом (гл. IV, § 27). В случае болезни или отсутствия должность ректора исполнял проректор, либо один из деканов факультета, избираемый Советом университета и утверждаемый министром (гл. IV, § 36). Теперь ректор в важных случаях мог принимать необходимые меры, даже если они превышают его права, но при этом нужно было поставить в известность Совет университета или Правление, а также попечителя учебного округа (гл. IV, § 29).
По уставу 1863 г. отпуска преподавателям на срок до 29 дней предоставлял ректор, по прежнему же уставу это право имел попечитель (гл. IV, § 32). Ректор принимал просьбы о приеме в студенты и допуске посторонних лиц к посещению лекций, о переводе с одного факультета на другой, либо об отчислении студентов из университета. Свои решения ректору необходимо было довести до университетского совета (гл. IV, § 33).
По новому университетскому уставу ректор обладал обширными правами, которые не ограничивались только наблюдением за исполнением обязанностей преподавателями и органами университетского управления. Расширение прав ректора значительно ослабило влияние попечителя учебного округа на университет.
В Совете университета и Правлении председательствовал ректор, а не попечитель, назначая, открывая и закрывая заседания (гл. IV, § 31). В Правилах от 20 сентября 1868 г.о правах и обязанностях ректора университета как Председателя Совета говорилось, что все бумаги, поступающие из факультетов в Совет, представляются Председателю Совета до заседания. Он знакомится с их содержанием, помечает их и определяет порядок доклада. Естественно, что и отдельные члены Совета, приготовившие письменные мнения или заявления для прочтения в Совет, должны предварительно представить эти мнения ректору, который ознакомившись с их содержанием, помечает и определяет порядок их доклада.
Ректор как председатель Совета университета, обязан приостановить мнения и предложения, поступающие ему на рассмотрение, в том случае, если посчитает их незаконными. Также и на заседании Совета ректор должен останавливать те речи ораторов,
которые принимают незаконный характер. Если же ректор допустит нарушения в процессе заседания Совета университета, то может подвергнуться ответственности33.
3 марта 1863 г. ректором Императорского Московского университета был избран профессор Императорского Московского университета, действительный статский советник Сергей Иванович Баршев, который находился на посту ректора до 1870 г.34 С.И. Баршев был избран Советом университета, что оценивалось «как переход к восстановлению принципов автономии и самоуп-равления»35. В этот период функционировала должность проректора. С 1868 г. проректором являлся доктор медицины заслуженный профессор Г.Е. Щуровский, а с 1869 г. — доктор медицины профессор Д.Е. Мин36.
В 1871 г. ректором был избран Сергей Михайлович Соловьев, который до этого с 1855 г. по 1869 г. возглавлял историко-филологический факультет. Должность проректора занимал доктор медицины профессор Д.Е. Мин. Во время ректорства Соловьева в мае 1872 г. при Московском университете открылись Высшие женские курсы, организатором и директором которых стал коллега С.М. Соловьева по историко-филологическому факультету профессор В.И. Герье. Ректор С.М. Соловьев выступал против пересмотра устава 1863 г. и созданной для этой цели Комиссии во главе с графом И.Д. Деляновым. Среди профессоров Московского университета ярым противником либеральных реформ и устава 1863 г. выступал профессор физики Н.А. Любимов, против деятельности которого 35 профессоров университета написали открытое письмо. Министерство народного просвещения поддержало позицию Н.А. Любимова, и ректор С.М. Соловьев, «не желая быть орудием в руках реакционного правительства, предпочел уйти в отставку»37. Высочайшим приказом от 16 мая 1877 г. ректор Московского университета ординарный профессор Соловьев был уволен от своих обязанностей38.
3 июля 1877 г. ординарный профессор Императорского Московского университета, декан историко-филологического факультета Николай Саввич Тихонравов был утвержден ректором с 31 мая 1877 г. с увольнением от должности декана39. В 1878-1879 гг.
33 ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 459. Оп. 2. Д. 3299. Л. 1-2 об.
34 Летопись Московского университета. С. 162.
35 Ректоры Московского университета: Биографический словарь. С. 74.
36 Там же. С. 78.
37 Там же. С. 82-83.
38 ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 459. Оп. 2. Д. 3793. Л. 1.
39 Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1877. Ч. CXCIII. С. 32.
функционировала должность проректора, которую исполнял доктор математики профессор В.Я. Цингер. В период ректорства Тихонравова продолжилось капитальное строительство медицинского корпуса и здания химической лаборатории во дворе Университетского дома на Моховой улице, которые были сданы в эксплуатацию в 1878 г. В 1879 г. был создан Музей антропологии, что стало знаменательным событием в Московском университете. Научная библиотека университета пополнилась книжными коллекциями профессоров университета С.М. Соловьева, П.Я. Петрова и И.В. Варвинского. На медицинском факультете появилась в 1882 г. новая гигиеническая лаборатория, а при юридическом обществе открылось статистическое отделение. В 1883 г. профессора Московского университета приняли участие в подготовке открытия Исторического музея в Москве40.
Главным достоинством университетского устава 1863 г. можно считать возвращение университетам внутреннего самоуправления. Университетский совет провозглашался составной частью университетского управления (гл. I, § 5). В Совет университета под председательством ректора входили ординарные и экстраординарные профессора университета (гл. V, § 37).
Круг деятельности Совета и его права существенно расширялись. Университетский совет получил больше самостоятельности в решении кадровых вопросов: утверждать в ученых степенях и в звании действительного студента; оставлять при университете стипендиатов и посылать кандидатов за границу; избирать ректора, деканов, доцентов, лекторов, лаборантов, хранителей кабинетов и помощников прозекторов, университетских судей, проректора или инспектора, а также издавать для них инструкции. Также Совету университета вверялись функции, позволявшие развивать учебную и научную деятельность университета: распределение предметов между факультетами; распоряжение об издании ученых трудов и присуждение за них премий; допущение приват-доцентов к чтению лекций, награждение медалями успешных студентов. Без внимания Совета университета не оставалась и хозяйственная деятельность университета. Теперь Совет самостоятельно распределял средства, выделявшиеся на учебные пособия (гл. V, § 42).
Одним из главных достижений устава 1863 г. можно считать право Совета университета разделять факультеты на отделения, учреждать новые кафедры, ученые общества, музеи и лаборато-
40 Ректоры Московского университета: Биографический словарь. С. 86-87.
рии, открывать институты и клиники. За годы действия устава в Московском университете были созданы Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии, Московское математическое общество под руководством Н.Д. Брашмана, Юридическое, Хирургическое и Медицинское общества. В 1865 г. открывается Московское археологическое общество, в съездах которого активное участие принимали профессора Московского университета.
Профессор В.В. Марковников открыл первую научную школу химиков в Московском университете, которая становится вторым после Петербурга химическим центром41. В 1873 г. профессор А.Г. Столетов создал первую русскую физическую научно-исследовательскую лабораторию, где работали не только студенты, но и проводились эксперименты42. Большой вклад в науку внесли профессора Московского университета созданием Зоологического, Промышленного, Нумизматического и Антропологического музеев, а при медицинском факультете были созданы Медицинский институт и новые клиники.
В состав Императорского Московского университета по университетскому уставу 1863 г. входили историко-филологический, физико-математический, юридический и медицинский факультеты.
Приказом министра народного просвещения от 18 мая 1863 г. были назначены «статские советники Лешков и Давидов — деканами факультетов сего университета: первый юридического, по 20-е января 1866 года, т.е. по день оставления его на службе при университете, а последний — математического, на четыре года»43.
27 декабря 1863 г. министр народного просвещения утвердил деканом медицинского факультета ординарного профессора Императорского Московского университета, статского советника Полунина, на три года, со дня избрания на эту должность, т.е. с 23 ноября 1863 г.44
Деканом историко-филологического факультета Императорского Московского университета был утвержден 16 ноября 1855 г. Сергей Михайлович Соловьев45.
41 Тимирязев К.А.. Пробуждение естествознания в третьей четверти века // История России в XIX веке. СПб., 1906. Т. 7. С. 12.
42 Люди русской науки: очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники / Под ред. С.И. Вавилова. М.; Л.: Гос. изд-во технико-теоретической литературы, 1948. С. 134.
43 Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1863. Ч. CXIX. С. 7.
44 Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1863. Ч. CXXI. С. 39.
45 ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 418. Оп. 186. Д. 222. Л. 9.
Устав предписывал наличие 53 кафедр, на которых бы преподавали 57 профессоров и 31 доцент, что значительно превышало то количество, которое устанавливал университетский устав 1835 г.
Создание новых кафедр позволяло дифференцировать преподавание и в дальнейшем развивать специализацию в учебном процессе. Основанием для дальнейшей специализации образования служили положения устава о предоставлении Советам университетов права разделять факультеты на отделения, а преподаваемые предметы на обязательные и необязательные, главные и второстепенные. Устав в определенном смысле нарушал баланс между классическим и естественно-научным образованием в пользу последнего.
Физико-математическое отделение философского факультета становится отдельным факультетом, где количество кафедр было увеличено с 8 до 12. На факультете произошли значительные изменения: отдельно учреждалась кафедра физической географии и минералогии, вместо кафедры технологии, сельского хозяйства, лесоводства и архитектуры вводились две кафедры агрономической и технической химии. Также, как и студентам историко-филологического факультета, преподавались иностранные языки.
С разрешения Главного правления училищ, по представлению Совета университета, физико-математический факультет Московского университета разделялся на два отделения: математических и естественных наук46.
В 1866 г. физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета предложил разделить предметы отделения естественных наук на общие и специальные курсы47. Декан физико-математического факультета Московского университета А.Ю. Давидов высказался против специализации: «Дело университета иное. Как гимназия приготовляет молодого человека, имеющие общие, необходимые для каждого образованного человека сведения, к выбору известного отдела человеческих знаний, к выбору факультета, соответственно его способностям, так окончивший курс в университете, делается способным к выбору одной науки, которой может, если пожелает, посвятить вся свою жизнь. Университетский устав предвидел это: не дается степени кандидата химии, зоологии, ... а выдается диплом на степень кандидата естественных наук вообще. Магистерство и докторство, напро-
46 Извлечение из отчета о состоянии и действиях Императорского Московского университете, в 1862/63 академическом и 1863 гражданском году // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1864. Ч. CXXIV. С. 1.
47 ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 418. Оп. 35. Д. 216. Л. 1-3 об.
тив, распределены по отдельным наукам. Университет не должен и не может готовить специалистов, а лишь людей, получивших возможность сделаться впоследствии специалистами в той или другой отрасли человеческих знаний»48.
Историко-филологический факультет был преобразован из I отделения философского факультета и состоял из 11 кафедр. По сравнению с университетским уставом 1835 г. на историко-филологическом факультете добавились следующие кафедры: сравнительной грамматики индоевропейских языков, всеобщей истории, теории и истории искусств. Также в состав историко-филологического факультета вошла кафедра церковной истории, которая по уставу 1835 г. не принадлежала ни к одному из факультетов. Студентам историко-филологического факультета преподавались статистика и политэкономия, которые вошли отдельной кафедрой в состав юридического факультета, а также французский и немецкий языки.
В 1872 г. «в историко-филологическом факультете Московского университета устанавливались три специальности: древнекласси-ческая филология, славяно-русская филология и исторические науки. Разделение студентов по специальностям начиналось по окончании III курса, но условием для допущения к избранию специальности признается, сверх переходного экзамена с III на IV курс, получение по обоим древним языкам в среднем вывод за три курса отметки не менее 31/2 и не менее также за три курса двух отметок два ни по одной из следующих групп общих предметов: а., древние языки, b., русская словесность и церковнославянский язык и история всеобщей литературы и с., всеобщая и русская история». Студенты, чьи отметки не соответствовали требованиям, должны были подвергнуться переэкзаменовке49.
На юридическом факультете были учреждены кафедры истории русского права, истории славянских законодательств, государственного и международного права. Кафедра законов полицейских и уголовных разделялась на две отдельные кафедры. В состав юридического факультета вошла кафедра церковного законоведения, которая прежде не входила в состав ни одного факультета. Таким образом, количество кафедр на юридическом факультете увеличилось с 7 до 13. Дополнительными предметами для студентов юридического факультета являлись всеобщая и русская история, латинский и немецкий языки.
48 Там же. Л. 6.
49 ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 418. Оп. 41. Д. 152. Л. 11-12.
Кардинальным изменениям подвергся медицинский факультет, впервые на факультете появляются кафедры медицинской химии и физики, эмбриологии, гистологии и сравнительной анатомии, фармакогнозии и фармации, акушерства и женских болезней с клиникой, а также госпитальной терапевтической и хирургической клиник. На медицинском факультете была ликвидирована кафедра скотолечения, но зоология преподавалась отдельным предметом наравне с биологией и физикой, минералогией и немецким языком. Количество кафедр на медицинском факультете увеличилось с 10 до 17.
Во главе каждого факультета стоял декан, избиравшийся на три года из ординарных или экстраординарных профессоров в присутствии Совета и утверждавшийся министром (гл. II, § 8), в его обязанности входило наблюдение за преподаванием предметов на факультете (гл. II, § 22). Декан возглавлял факультетские собрания, состоявшие из ординарных и экстраординарных профессоров факультета, но, чтобы преподавателям перейти к рассмотрению дел, на собрании должно присутствовать не менее трети всех членов (гл. II, § 8, 22). На факультетских собраниях один из профессоров исправлял должность секретаря (гл. II, § 10), данная должность утверждалась попечителем учебного округа и избиралась на трехлетний срок, как и деканы факультета50.
В факультетских коллегиях сосредоточилось теперь рассмотрение всех учебных вопросов, связанных с их специальностью: утверждение программ преподавания и распределение учебных предметов; высказывание предложений по поводу необходимых изменений на факультете (гл. II, § 23). Факультетам предоставлялось право самим выбирать кандидатуру на освободившуюся должность51.
Университетский суд состоял из трех судей, которых ежегодно избирал Совет из профессоров университета и утверждал попечитель учебного округа. На случай болезни или отсутствия кого-либо из судей избирались кандидаты. Обязательным условием было то, что один из судей или кандидатов должен был принадлежать к юридическому факультету, он же был председателем (гл. V, § 56, 57). Суд рассматривал две группы дел, касающиеся студентов и поступавшие из Правления: 1) о нарушении студентами порядка в университете; 2) о столкновениях между студентами и преподавателями.
50 Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1867. Ч. CXXXШ. С. 3.
51 Эймонтова Р.Г. Русские университеты на путях развития реформы. Шестидесятые годы XIX века. С. 187.
Университетский суд собирался по предложению ректора, сделанному на имя председателя. Председатель суда, получив предложение от ректора, назначает дату заседания и вызывает обвиняемого и свидетелей. Приговор университетского суда, утвержденный университетским советом, или попечителем, считается окончательным, и жалобы на него не допускаются52.
Студенческий вопрос поднимался еще на стадии подготовки университетского устава, но после беспорядков в 1861 г. стал одним из важнейших при проведении реформы высшего образования.
По уставу 1863 г. в университет могли поступать лица, достигшие 17 лет, что по сравнению с предыдущим уставом говорило о введении возрастного ценза, но отменялись вступительные испытания, и поступление в университет упрощалось. Не все профессора поддерживали такое нововведение, а ректор Московского университета С.И. Баршев считал, что именно университет должен проводить вступительные экзамены: «во-первых, потому что сам университет и особенно факультеты лучше всего могут судить, кого следует допустить к слушанию университетских лекций и кого нет и, во-вторых, потому что он даст возможность декану факультета при самом поступлении в университет молодых людей лично ознакомиться с ними, заметить наиболее выдающихся из них»53.
Московский университет принял решение «поверять степень знания желающих поступить в студенты, подвергая их новому испытанию» и лишь лица, получившие свидетельства из гимназий Московского учебного округа, где на экзаменах присутствовали депутаты от Совета университета, не подвергались новому испытанию54.
Однако, поскольку «в студенты университета принимаются молодые люди, достигшие 17-летнего возраста и притом окончившие с успехом полный гимназический курс» (гл. VIII, § 85), поступление в университет бедных и малоимущих студентов становилось невозможным.
На основании § 42 устава университетам разрешалось создавать свои особые правила, что входило в полномочия Совета. При составлении правил Совет университета должен был учесть студенческие волнения 1861 г. и попытаться «устранить от университетов самые поводы к прискорбным событиям, подобным тем, которые вынуждали прекращение чтения лекций и закрытие
52 Правила Московского университета. М., 1866. С. 36-37.
53 ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 459. Оп. 2. Д. 2511. Л. 89-89 об.
54 Правила Московского университета // Сборник распоряжений по МНП. СПб., 1867. Т. 3. Стб. 832.
целых факультетов, дабы впредь ничто не нарушало обычного спокойного хода научной деятельности университетов»55.
По уставу 1863 г. студенты являлись сторонними слушателями, а не частью факультета, как это было раньше. В циркулярном предложении по поводу введения в действие нового общего устава университетов министр народного просвещения Головнин считал необходимым указать в правилах университета, что «студенты считаются отдельными посетителями университета, а потому не должно быть допускаемо никакое действие, носящее на себе характер корпоративный»56.
Правила Московского университета 1864 г. запрещали студентам учреждать студенческие кассы и библиотеки, подавать жалобы и прошения, выражать знаки одобрения или неодобрения во время чтения лекций57. В 1870-е гг. стали создаваться нелегальные студенческие организации в форме землячеств, кружков самообразования, касс взаимопомощи и студенческих библиотек58.
По предыдущему уставу 1835 г. надзор за студентами осуществлял инспектор, избранный из военных или гражданских чиновников и утверждаемый попечителем учебного округа (гл. V, § 71). Наставление, в соответствии с которым осуществлял управление инспектор, составлялось попечителем и утверждалось министром народного просвещения (гл. V, § 75)59.
Университетский устав 1863 г. ослабил контроль над студентами, и теперь Совет мог избрать проректора из своих членов или инспектора из чиновников, который должен вести наблюдение лишь за исполнением университетских правил, установленных для студентов и слушателей (гл. VI, § 63). Проректор избирался из профессоров на три года и утверждался министром народного просвещения (гл. VI, § 64), инспектор же избирался из лиц, окончивших университет, и утверждался министром бессрочно (гл. VI, § 65). Тот и другой действовали на основании выработанной Советом инструкции.
Особое мнение по этому вопросу высказал профессор Московского университета С.М. Соловьев еще во время подготовки устава комиссией фон Брадке. Ученый считал, что профессор универси-
55 Сборник распоряжений по МНП. СПб., 1867. Т. 3. Стб. 562.
56 Там же. Стб. 563.
57 Правила Московского университета // Сборник распоряжений по МНП. СПб., 1867. Т. 3. Стб. 853-854.
58 Завьялов Д.А. Российское законодательство о студенческих организациях, 1855-1914 // Правоведение. 2006. № 4. С. 190.
59 Уставы Московского университета, 1755-2005 / Автор-составитель Е.И. Гена. М.: Издательство Московского университета, 2005. С. 159.
тета в должности проректора не может нравственно влиять на студентов. В записке С.М. Соловьева говорилось, что студенческие беспорядки «не могут быть сдержаны никакими университетскими средствами, ибо причины волнений не в университете, а в обществе; пока общество будет находиться в брожении, до тех пор волнения не прекратятся среди университетской молодежи, не изолированной от общества, находящейся с ним в постоянных и непосредственных сношениях». Таким образом, профессора Московского университета и академик А. В. Никитенко настаивали на должности инспектора, другие высказывались за проректора, на голосовании поддержали последних60. Позже было принято компромиссное решение, которое предоставляло право каждому университету самостоятельно выбирать между инспектором и проректором61.
Данный вопрос еще не раз волновал профессоров, и одним из которых был ректор Московского университета С.И. Баршев, высказавший свое мнение в докладной записке попечителю Московского учебного округа Н.В. Исакову 25 марта 1862 г: «Подчинение студентов особому инспектору с устранением от всякого надзора за ними профессоров совершенно необходимо для того, чтобы мирные чисто научные отношения между профессорами и студентами ничем не нарушались, и чтобы первые всегда представлялись последним не в темном виде постоянно следящей за ними и карающей их силы, а в светлом образе наставников, которые заботятся только о том, чтобы передать им свои знания»62. Как мы видим, это мнение совпадает с позицией профессора С.М. Соловьева.
Недовольство правительства университетской автономией проявилось в опубликовании постановления 21 января 1865 г., в котором отмечалось, что Совет Московского университета не должен выходить за пределы деятельности, указанной уставом университета63.
Через год произошло уже открытое столкновение министра народного просвещения и профессоров Московского университета, вызванное нарушением правил избрания профессоров. В январе 1866 г. происходили выборы, где нужно было оставить еще на одно пятилетие или удалить профессоров В.Н. Лешкова и А.И. Мен-щикова, которые уже прослужили тридцать лет. Оба баллотирующиеся профессора отсутствовали, но заявили, что голосуют друг
60 Там же. С. 301.
61 Эймонтова Р.Г. Русские университеты на путях развития реформы. Шестидесятые годы XIX века. С. 152.
62 ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 459. Оп. 2. Д. 2511. Л. 88 об.-89.
63 Сборник постановлений по МНП. СПб., 1871. Т. 4. Стб. 133-134.
за друга и передают шары: А.И. Менщиков — О.М. Бодянскому, а В.Н. Лешков — И.Д. Беляеву. Профессор Б.Н. Чичерин отметил, что они не имеют права голоса, так как срок службы закончился в декабре. Ректор согласился с таким замечанием. Во время баллотировки А. И. Менщиков не получил даже большинства, а В.Н. Лешкову не хватило одного шара до двух третей голосов (25 избирательных шаров и 13 неизбирательных). В.Н. Лешков вместе со своими сторонниками высказал свое недовольство проведенным голосованием, что привело к переходу дела к попечителю, а затем к министру64. Министр народного просвещения
A.В. Головнин собрал совет, на котором было принято решение, утверждавшее, что «профессора все-таки сохраняют права профессоров до тех пор, пока не будут забаллотированы, а потому имеют право выбирать друг друга»65.
А.В. Головнин собственной властью утвердил профессора
B.Н. Лешкова еще на одно пятилетие, причислив шар Бодянского в его пользу. Группа профессоров Московского университета не могла согласиться с нарушением устава и стала добиваться отставки профессора В.Н. Лешкова. Считая недостойным данное событие для университета, профессор Ф.М. Дмитриев написал Совету представление, в котором высказал «всю незаконность решения»66. Мнение профессора Ф.М. Дмитриева было «устранено актом чистого произвола»67 со стороны ректора университета Баршева для прочтения на заседании Совета университета.
Ситуация в Московском университете обострялась, и Министерство народного просвещения не могло не вмешаться. После выстрела Каракозова министр народного просвещения А.В. Голов-нин, считавшийся «главным виновником общей разнузданности молодежи»,68 был отправлен в отставку, и 14 апреля 1866 г. министром назначили графа Д.А. Толстого. Попечитель Московского учебного округа решил закончить с этим делом в Московском университете, получив согласие министра графа Толстого, объявил действия Совета университета неправильными и сделал ему замечание. В газете «Московские ведомости» была напечатана язвительная статья против графа Д.А. Толстого, и тот пошел на попятную, променяв выгоду университета ради поддержки влиятельной газеты.
Такое положение дел не устроило группу профессоров Московского университета, и 10 февраля 1867 г. в Канцелярию уни-
64 НИОР РГБ. Ф. 285. К. 10. Ед. хр. 14. Л. 39.
65 Чичерин Б.Н. Воспоминания. Московский университет. М., 1929. С. 169.
66 Там же. С. 170.
67 Там же. С. 183.
68 Там же. С. 192.
верситетского совета на имя ректора доставили просьбу об увольнении от службы при университете профессоров Чичерина, Дмитриева и Рачинского. В субботу 11 февраля были получены таким же образом еще три просьбы от профессоров Соловьева, Бабста и Капустина69. Для профессора Соловьева это был «подвиг», поскольку он был «материально и нравственно связан с университетом, которому он отдал всю свою жизнь»70, но по просьбе государя решил остаться. С.М. Соловьеву глубоко сопереживал граф С. Строганов, который писал в своем письме: «Ради Бога не гонитесь за слова, Вам Министерство доказало сколько оно Вами дорожит, что же Вам больше? Главное чтобы Вы могли, не уроняя достоинства Свое, оставаться в университете. Вспомните, наконец, и о студентах, Вы ради себя вредите целому поколению!»71.
В отставку подал и попечитель Московского учебного округа Д.С. Левшин, считавший себя обманутым непосредственным начальником, министром народного просвещения графом Д.А. Толстым. На русское просвещение надвигалась «наглая реакция, журнальная в лице Каткова и чисто бюрократическая в лице графа Толстого»72.
Университетский устав 1863 г., в отличие от предыдущего устава 1835 г., был разработан либеральной профессурой, а не насажден сверху. Многие исследователи считают, что именно профессора Санкт-Петербургского университета разработали новый устав, но это мнение ошибочно, так как в работе были задействованы профессора всех университетов, в том числе и Московского. Особую роль сыграли профессора медицинского факультета Московского университета, им принадлежит разработка основных положений устава, которые касались устройства медицинских факультетов. Университетам даровалась автономия: восстанавливалась выборность ректора, высшей инстанцией университетского самоуправления становился Совет профессоров, а факультетским собраниям передавались дела научного и учебного характера. Структура Московского университета с введением нового устава особо не изменилась, но за счет того, что факультетам разрешалось увеличивать количество кафедр, в университете на новый уровень выходит учебная деятельность и наука. Устав 1863 г. разрешил многие проблемы, с которыми столкнулись университеты в начале 60-х гг. XIX в. Теперь университеты сами занимались подготовкой профессорско-преподавательского состава, отправляя моло-
69 НИОР РГБ. Ф. 285. К. 10. Ед. хр. 14. Л. 37.
70 Чичерин Б.Н. Цит. соч. С. 201.
71 НИОР РГБ. Ф. 285. К. 10. Ед. хр. 14. Л. 67.
72 Чичерин Б.Н. Цит. соч. С. 222.
дых людей за границу, открывали лаборатории, музеи и клиники. Несмотря на широкие права, дарованные университетам, студентам же запрещалась всякая коллегиальность.
Список литературы
Андреев А.И., Змеев В.А., Ильин И.В. История студенчества Московского университета. М.: Университетская книга, 2009. Т. 1. 1755-1905.
Завьялов Д.А. Российское законодательство о студенческих организациях, 1855-1914 // Правоведение. 2006. № 4. С. 186-200.
Змеев В.А. Развитие российской высшей школы (XVIII — начало XX века): Дис. ... докт. ист. наук. М., 2001.
История Московского университета: В 2 т. / Под ред. М.Н. Тихомирова. М.: Издательство Московского Университета, 1955. Т. 1.
Летопись Московского университета. В 3 т. / Автор-составитель Е.В. Ильченко. М.: Издательство Московского Университета, 2004. Т. 1.
Люди русской науки: очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники / Под ред. С.И. Вавилова. М.; Л.: Гос. изд-во технико-теоретической литературы, 1948.
Мельникова Л.А. Предпосылки общеобразовательной реформы в России во второй половине XIX в. // Вестн. Новгородского гос. ун-та. 2009. № 53. С. 46-49.
Новиков М.В., Перфилова Т.Б. Проблемы российских университетов в общественно-политической полемике начала 60-х гг. XIX в. // Ярославский педагогический вестн. 2013. Т. I. № 3. С. 17-35.
Новиков М.В., Перфилова Т.Б. Университеты России в преддверии «эпохи Великих реформ» // Ярославский педагогический вестн. 2013. Т. I. № 1. С. 17-28.
Пищулина А.Р. Предпосылки и процесс утверждения общего устава императорских российских университетов от 18 июня 1863 г. // Государство и право в XXI веке. 2016. № 1. С. 11-15.
По поводу нового университетского устава // Университетская идея в Российской империи XVПI — начала XX веков: Антология / Сост.
A.Ю. Андреев, С.И. Посохов. М., 2011. С. 297-309.
Ректоры Московского университета: Биографический словарь / Сост.
B.В. Ремарчук. М., 1996.
Рождественский С.В. Исторический обзор деятельности Министерства Народного просвещения. 1802-1902. СПб., 1902.
Сачкова Г.С. Министерская деятельность А.С. Норова в контексте развития системы образования в России // Вестн. Поволжского института управления. 2012. № 4 (33). С. 48-53.
Тимирязев К.А. Пробуждение естествознания в третьей четверти века // История России в XIX веке. СПб., 1906. Т. 7.
Торопов М.В. Воззрения К.Д. Кавелина на университетский вопрос и реформу высшего образования 60-х гг. XIX столетия // Вестн. ТГУ. 2009. № 7 (75). С. 399-402.
Торопов М.В. Правовая культура российской либеральной профессуры в 1860-1870-е годы: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.
Университетская реформа 1863 года в России / Составитель и автор вступительных статей В.А. Томсинов. М.: Зерцало, 2012.
Ферлюдин П. Исторический обзор мер по высшему образованию в России. Саратов, 1894.
Цыганков Д.А. В.И. Герье и Московский Университет его эпохи (вторая половина XIX — начало XX в.). М.: Изд-во ПСТГУ, 2008.
Цыганков Д.А. Профессор В.И. Герье и его ученики. М.: РОССПЭН, 2010.
Чичерин Б.Н. Воспоминания. Московский университет. М., 1929.
Эймонтова Р.Г. Русские университеты на грани двух эпох. От России крепостной к России капиталистической. М., 1985.
Эймонтова Р.Г. Русские университеты на путях развития реформы. Шестидесятые годы XIX века. М., 1993.
Список источников
Головнин А.В. Записки для немногих. СПб., 2004.
Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1863. Ч. СКИ.
Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1863. Ч. CXXI.
Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1867. Ч. CXXXIП.
Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1877. Ч. CXCШ.
Извлечение из отчета о состоянии и действиях Императорского Московского университете, в 1862/63 академическом и 1863 гражданском году // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1864. Ч. CXXIV
Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (далее — НИОР РГБ). Ф. 285. К. 5. Ед. хр. 5.
НИОР РГБ. Ф. 285. К. 10. Ед. хр. 14.
Никитенко А.В. Записки и дневник (1826-1877): в 3 т. СПб., 1893. Т. 2. 1855-1864.
Правила Московского университета. М., 1866.
Правила Московского университета // Сборник распоряжений по МНП. СПб., 1867. Т. 3. Стб. 832.
Сборник постановлений по МНП. СПб., 1871. Т. 4.
Сборник распоряжений по МНП. СПб., 1867. Т. 3.
Уставы Московского университета, 1755-2005 / Автор-составитель Е.И. Гена. М.: Издательство Московского университета, 2005.
Центральный государственный архив города Москвы (далее — ГБУ «ЦГА Москвы»). Ф. 418. Оп. 35. Д. 216.
ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 418. Оп. 41. Д. 152.
ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 418. Оп. 186. Д. 222.
ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 418. Оп. 366. Д. 97.
ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 459. Оп. 2. Д. 2280 а.
ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 459. Оп. 2. Д. 3793.
ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 459. Оп. 2. Д. 2511.
ГБУ «ЦГА Москвы». Ф. 459. Оп. 2. Д. 3299.
