CC BY
121
ПОЛИТОЛОГИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2012. № 3. С. 301-305.
УДК 32.001
И.А. Ветренко, Е.А. Седашов
СИСТЕМА ПОЛИТИЧЕСКОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ:
ДЕТЕРМИНАНТЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Дан анализ основных детерминант развития системы политического взаимодействия в Российской Федерации, основанный на выводах, сделанных в предыдущих работах авторов. При опоре на анализ детерминант развития системы политического взаимодействия делается вывод об общем векторе развития системы политического взаимодействия РФ в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Сложившаяся структура политических отношений в современной России характеризуется с точки зрения двух основных теорий политического взаимодействия: корпоративизма и плюрализма.
Ключевые слова: корпоративизм, плюрализм, политическая партия, партийная система, интерес.
Анализ структуры политической системы современной России невозможен без тщательного выявления причин и предпосылок развития модели политического взаимодействия. Политическое взаимодействие - одна из краеугольных составляющих политического процесса, так как именно в процессе политического взаимодействия осуществляется коммуникация ключевых политических институтов, к которым относятся государство, группы интересов, политические партии и свободные объединения граждан. Вместе с тем система политического взаимодействия на данный момент лишена чёткой структуры и эклектично сочетает признаки различных моделей взаимодействия политических институтов. В настоящей статье сложившаяся структура политических отношений в современной России характеризуется с точки зрения двух основных теорий политического взаимодействия: корпоративизма и плюрализма, а также выявляются основные факторы развития российской системы политического взаимодействия в среднесрочной и долгосрочной перспективе.
Предваряя дальнейшие рассуждения, мы считаем необходимым дать дефиницию корпоративизма и плюрализма как основных моделей политического взаимодействия современных государств. На наш взгляд, комплексные определения феномена корпоративизма были предложены двумя крупнейшими теоретиками: Ф. Шмиттером и Г. Лембрухом. Первый даёт следующее определение неокорпоративизма, которое в полном объёме можно отнести и к корпоративизму как первооснове: «Система представительства интересов, составные части которой организованы в несколько особых, принудительных, неконкурентных, иерархически упорядоченных, функционально различных разрядов, официально признанных или разрешенных (а то и просто созданных) государством, наделяющим их монополией на представительство в своей области в обмен на известный контроль за подбором лидеров и артикуляцией требований и приверженностей» [1]. Несколько иную дефиницию предоставляет Г. Лембрух: «Особый тип участия больших организованных групп в выработке государственной политики, по преимуществу в области экономики, (отличающийся) высоким уровнем межгрупповой кооперации» [1]. Оба этих определения, с нашей точки зрения, следует рассматривать в неразрывном единстве, так как определение Шмиттера акцентирует внимание на роли государства в корпоративной системе политического взаимодействия, в то время как определение Лембруха отводит ведущую роль структуре взаимодействия корпоративных групп (высокий уровень межгруп-© И.А. Ветренко, Е.А. Седашов, 2012
повой кооперации). Интересную трактовку корпоративизма приводит в своей диссертации А.В. Балан, трактуя корпоративизм как «альтернативную либерализму модель политической системы, содержанием которой является взаимодействие государства и «заинтересованных групп» (которые выступают в качестве «медиаторных организаций» гражданского общества) на основе коммунитарно-этатистских ценностей, минуя институты парламентской демократии»
[2]. В данной статье авторы, опираясь на ряд выводов, сделанных в предыдущих работах [3], доказывают иную точку зрения, заключающуюся в следующем тезисе: институты парламентского представительства интересов и корпоративная система являются не взаимоисключающими понятиями, а взаимодополняющими концептами, так как на современном этапе важнейшим институтом корпоративного взаимодействия является политическая партия. С другой стороны, роль коммунитарно-этатистских ценностей в развитии корпоративизма достаточно существенна, хотя и не является ключевой детерминантой развития данной системы политического взаимодействия (достаточно вспомнить, что корпоративизм существует в таких странах, как Нидерланды и Бельгия, в которых этатизм никогда не являлся основополагающим элементом политической культуры).
Рассмотрев ключевые подходы к определению корпоративизма, мы считаем необходимым несколько подробнее остановиться на институциональной структуре этого явления. С точки зрения институциональной структуры, корпоративизм как система политического взаимодействия характеризуется преобладающим влиянием четырёх политических институтов: государства, бизнес-объединений, профсоюзов и политических партии. Следует отметить, что в работах ведущих теоретиков (Шмиттер, Лембрух, Талос) роль последних нередко недооценивалась, опять же, в силу понимания корпоративизма и парламентского представительства как практически несовместимых концептов. В работе [3] авторами было показано, что роль политических партий в становлении корпоративных систем политического взаимодействия является существенной, поэтому этот институт также следует относить к ключевым агентам корпоративного представительства интересов. Четыре вышеуказанных института существуют независимо друг от друга, однако выработка государственной политики в корпоративном государстве всегда осуществляется в тесной кооперации между их ключевыми представителями. Понятие конкуренции, характерное для либерализма, принимает новые формы в корпоративных государствах, где каждый институт, обладая монополией на представительство интересов своего
сектора, имеет не так много возможностей распространения своего политического влияния на другие поля интересов. В данных условиях единственно возможным механизмом выработки государственной политики является институциональный консенсус.
Второй ключевой моделью политического взаимодействия является плюрализм, имеющий длительную историю развития в политической науке. Исторически данный концепт сформировался гораздо раньше корпоративизма и являлся господствующей теорией демократического представительства интересов в XIX - первой половине XX вв. Отметим ключевые особенности данной системы представительства интересов: 1) наличие в рамках одного сектора интересов большого количества объединений, конкурирующих между собой; 2) слабая иерархизированность групп, невысокий уровень межгрупповой кооперации; 3) межгрупповое взаимодействие не имеет единого локализованного центра и распылено между различными уровнями групповой иерархии. Плюрализм как система политического взаимодействие в настоящее время характерен для стран с англо-саксонским типом политической культуры, прежде всего для США, а также отчасти для Великобритании и Канады.
После определения ключевых признаков двух моделей политического взаимодействия наш дальнейший анализ концентрируется на российской системе политического взаимодействия. Прежде всего отметим, что в РФ на сегодняшний день отсутствует чёткая структура системы политического взаимодействия, которую можно было бы однозначно отнести к тому или иному типу. С одной стороны, в РФ уже сейчас сложилась система взаимодействия, в которой государство, играя активную роль в подборе лидеров ключевых групп интересов, даёт им право участвовать в выработке направлений государственной политики. Наиболее показательным примером является Российский союз промышленников и предпринимателей, влиятельная бизнес-организация, ведущие представители которой интегрированы в процесс принятия государственных решений. В то же время в РФ отсутствует независимость корпоративных институтов друг от друга, являющаяся неотъемлемым атрибутом эффективного процесса достижения консенсуса. Так, в РФ отсутствует институт независимых профсоюзов (один из ключевых корпоративных агентов в современных государствах) и устойчивая партийная система, необходимые для представительства интересов ключевых социальных групп в государстве. Исходя из этого, РФ нельзя отнести к корпоративным системам политического взаимодействия. С другой стороны, в РФ практически отсутствуют институты плюралистического взаимодейст-
вия и в первую очередь свободные гражданские ассоциации, представляющие широкий спектр интересов и конкурирующие между собой. В данных условиях основным вопросом для исследователя является именно вопрос о развитии системы политического взаимодействия и оформлении её структуры в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Данный же вопрос в свою очередь очень тесно связан с вопросом о ключевых детерминантах-предикторах развития системы политического взаимодействия и их характеристиках.
В работах [3] и [4] авторы делают вывод, что к числу ключевых детерминант-предикторов развития системы политического взаимодействия относятся характер политического интереса, тип партийной системы, уровень политической фрагментации (индикатор - индекс эффективного числа партий), тип организации исполнительной власти. Для того чтобы определить вектор направления развития российской системы политического взаимодействия, необходимо дать подробную характеристику каждой из представленных детерминант-предикторов.
Первым предиктором является характер политического интереса. В работе [4] авторами предложена следующая система характеристик политического интереса: абстрактность - конкретность, целостность -сегментированность, вертикальный - горизонтальный характер взаимодействия между представителями интереса. Если внимательно посмотреть на российский политический процесс, можно чётко проследить следующие признаки политического интереса в современной России: абстрактность, сег-
ментированность и вертикальный характер взаимодействия между представителями интереса. Абстрактность политического интереса очень чётко прослеживается в идеологических платформах политических партий, которые, как правило, базируются на ценностных основаниях, затушёвывают реальные предложения по изменению государственной политики. Исключением на последних выборах стала партия «Справедливая Россия», предложившая в своей программе достаточно подробный план действий по реформированию экономической и политической системы. Сегментированность интереса чётко прослеживается в достаточно высокой степени эклектичности идеологических платформ политических партий современной России, за исключением левых партий (КПРФ, «Справедливая Россия»). Такие партии, как ЛДПР, «Единая Россия», «Яблоко», достаточно непросто отнести к конкретному идеологическому направлению. В особенности это относится к таким партиям, как ЛДПР и «Единая Россия», которые очень размыто определяют круг людей, чьи интересы они представляют. «Яб-
локо» обладает более целостной идеологической платформой, однако и для этой партии характерна достаточно высокая степень сегментированности идеологии: сочетая либеральное понимание свободы и борьбу за права человека, «Яблоко», тем не менее, активно критикует крупный бизнес и выступает за компенсационный налог на результаты приватизации, что не характерно для правых партий. Ярким проявлением сег-ментированности политического интереса стали протестные выступления 10.12.2011, 24.12.2011, 4.02.2012, в которых отсутствовала единая целостная протестная платформа. Вместо целостной системы требований протест изобиловал большим количеством абстрактных лозунгов, в большинстве своём популистских и не политических (лозунг «За честные выборы» не является политическим, так как отсутствует политическая сила, выступающая против честных выборов). Вертикальный характер представительства интересов выражается в высокой степени иерархичности существующих групп представительства интересов и характере межгруппового взаимодействия, которое сосредоточено исключительно на уровне групповых элит. Если исходить из данных характеристик, Российскую Федерацию невозможно отнести ни к одному из типов политического взаимодействия. Наиболее близким по характеристикам типом политического взаимодействия является авторитарный корпоративизм. В то же время в РФ, несмотря на очевидные авторитарные тенденции, не наблюдается всеобъемлющего государственного контроля экономической и политической сферы, характерного для стран с данной системой политического взаимодействия. В силу данных обстоятельств авторы предлагают ввести термин «переходный тип политического взаимодействия», характеризующий постепенный переход от авторитарно-корпора-тивистских институтов к современному демократическому корпоративизму.
Вторым важным предиктором является уровень политической фрагментации, индикатором которого выступает индекс эффективного числа партий, рассчитываемого
по формуле: —- где р - количество голо-
Ь Р
сов, набранных каждой партией на прошедших выборах (формула М. Лааксо и Р. Таапегера). Для того чтобы рассмотреть комплексный уровень политической фрагментации, приведём соответствующие индексы для последних 4-х парламентских выборов: 2011 - 3,2, 2007 - 2,3, 2003 - 4,4, 1999 - 5,5. Средний показатель индекса за 4 последних электоральных цикла - 3,8. Индекс эффективного числа партий не только показывает уровень политической фрагментации, но и является показателем конку-
ренции в политической системе. С 1999 по 2007 гг. наблюдалось устойчивое снижение политической фрагментации, обусловленное как социальными причинами (нарастание политической апатии и абсентеизма, снижение общего уровня политического участия), так и изменениями в законодательстве, усложнившими процедуру регистрации политических партий и формальные требования, которые необходимо соблюсти для успешного завершения регистрации (увеличение необходимого количества членов, региональных отделений и т. д.). После 2007 г. наблюдается постепенное повышение политической конкуренции, отразившееся на результатах парламентских выборов, и снижение политического влияния партии власти. Среднее значение индекса эффективного числа партий говорит о том, что в России есть предпосылки для развития достаточно высокого уровня политической фрагментации, а это является необходимым условием совершенствования демократического корпоративизма. Высокий уровень политической фрагментации в странах современного демократического корпоративизма свидетельствует о существовании независимых корпоративных агентов (прежде всего профсоюзов и политических партий), отстаивающих интересы одного крупного сегмента интересов. Существование в России предпосылок для развития политической фрагментации может стать одним из ключевых факторов оформления целостного политического интереса, также необходимого для системы современного демократического корпоративизма.
Третьим важным предиктором развития системы политического взаимодействия является тип партийной системы. В настоящей статье будет использована классификация Ж. Блонделя, который подразделял партийные системы на 4 типа: двухпартийные системы, системы двух с половиной партий, многопартийные системы с одной доминирующей партией, многопартийные системы без доминирующей партии [5, с. 302]. Есл исходить из критериев классификации, российскую партийную систему можно отнести к типу многопартийной системы с одной доминирующей партией (две ведущие партии набирают в сумме менее 75 % голосов, однако одна из партий обладает абсолютным большинством (более 50 % мест в парламенте). В статье [3] авторами делается вывод о том, что наиболее благоприятными для формирования корпоративных систем являются многопартийные системы без доминирующей партии и многопартийные системы с доминирующей партией. С этой точки вектор развития системы политического взаимодействия в РФ в среднесрочной и долгосрочной перспективе будет направлен на формирование системы демократического корпоративизма.
Четвёртым важным предиктором развития системы политического взаимодействия является тип организации исполнительной власти. Наиболее благоприятными для формирования системы современного демократического корпоративизма являются парламентские и премьерско-президентские системы (классификация Шугарта и Кэрри), а также конституционные монархии, в которых правительство формируется парламентом. Данный факт связан прежде всего с тем, что политические партии, как уже было сказано выше, являются одними из ключевых агентов корпоративного представительства интересов, а корпоративизм в свою очередь связан с возможностью участия корпоративных агентов в формировании государственной политики. Ключевую роль в формировании государственной политики играет исполнительная власть, поэтому наиболее благоприятными для современного демократического корпоративизма являются системы, в рамках которых исполнительная власть либо формируется парламентом, либо подконтрольна и подотчётна парламенту. В РФ на сегодняшний день сложилась президентско-парламентская система с большим объёмом полномочий президента, включая право роспуска парламента и назначения правительства. Функции отчётности правительства перед парламентом сводятся к процедуре даче согласия на назначение председателя правительства и возможности вынесения вотума недоверия правительству. Следует, однако, заметить, что процедура вотума замыкается на президенте, имеющем право при первом выдвижении вотума не согласиться с Государственной думой, а при повторном выдвижении вотума - распустить ее. Такая система создаёт очевидный крен в сторону президентской власти и препятствует формированию корпоративных институтов представительства интересов, ключевая функция которых -формирование государственной политики.
Проанализировав четыре основных предиктора развития системы политического взаимодействия, мы можем сделать вывод, что в РФ на сегодняшний день существуют устойчивые предпосылки развития системы современного демократического корпоративизма. Предпосылки для развития плюралистической системы практически отсутствуют в силу преобладания в политической культуре этатистских элементов и низкого уровня политического участия граждан. Следует также заметить, что для формирования плюралистических политических отношений требуется существенный временной период, что также затрудняет развитие этого типа политического взаимодействия в РФ. Ингибиторами развития системы демократического корпоративизма являются президентско-парламентский тип организации исполнительной власти с существенным
креном в сторону президентских полномочий и низкой ролью парламента в формировании государственной политики, а также нестабильный уровень политической фрагментации, что подтверждается колебаниями от высокого уровня (в 1999 г.) до низкого (в 2007 г.), характерного, скорее, для двухпартийной системы. В большинстве стран с устоявшейся корпоративной системой уровень политической фрагментации редко опускается ниже отметки в 2,5. Авторы, тем не менее, склонны считать, что в будущем уровень политической фрагментации в РФ будет относительной высоким (от 3,5 до 4). Об этом свидетельствуют как соответствующие показатели (рост уровня политической фрагментации по сравнению с 2007 г.), так и политический процесс, направленный в сторону постепенного, хотя и достаточно медленного увеличения степени участия групп интересов в формировании государственной политики. В совокупности с правовыми реформами, увеличивающими полномочия парламента (если таковые будут проведены), вектор развития системы поли-
тического взаимодействия в современной России в среднесрочной и долгосрочной перспективе будет направлен в сторону системы современного демократического корпоративизма.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Шмиттер Ф. Неокорпоративизм // Полис. 1997. № 2.
[2] Балан А. В. Корпоративная модель взаимодействия государства и гражданского общества: теория и практика : автореф. дис. ... канд. полит. наук. Екатеринбург, 2001.
[3] Седашов Е. А. Влияние партий и партийных систем на развитие корпоративных и плюралистических моделей политического взаимодействия (на примере США, Великобритании и ФРГ): научно-методологический аспект // Развитие политических институтов и процессов : матер. III Всерос. науч.-практ. конф. М., 2012.
[4] Ветренко И. А., Седашов Е. А. Интерес как фактор устойчивости в системах корпоративного и плюралистического политического взаимодействия // Вестн. Ом. ун-та. 2011. № 3.
[5] Исаев Б. А. Теория партий и партийных систем. М., 2008.
