CC BY
56
лизация конечного /й/ или предшествующих гласному согласных /л/, /ш/: олий - лит. олай «так», яший - лит. яшай «живёт».
В азербайджанском языке гармония гласных происходит путем наращения аффиксов в определенной последовательности: так, например, к имени существительному наращивается сначала показатель множественного числа: kayak- kayiklar. Затем к нему наращивается показатель категории принадлежности: kayaklanm - «мои лыжи», kayiklanm - «мои лодки». После этого к ним могут наращиваться различные падежные форманты. Эти форманты подчиняются парадигматике склонения полностью, ср.: kayaklarda - на лыжах, kayaklardan - из лыж, kayaklara - на лыжи, kayaklanmcla - на моих лыжах, kayaklarimdan - из моих лыж, kayakkmma - на мои лыжи, kayaklari - лыжи, kayaklarimi -мои лыжи и т. д.
К ним же добавляются различного рода словообразовательные форманты, ср. kayakgi - «лыжник», kayikgi - «лодочник». Они в свою очередь начинают принимать соответствующие форманты: kayikgilar- «лодочники», kayikgilardan - «от лодочников» и т. д. [4, с. 86].
В самом корне слова действует закон гармонии гласных, т.е. при агглютинации качество гласного корня и окружающих согласных тесно взаимосвязаны: так, например, в составе слов типа галмек//галмаг - «остаться» представлены гласные -а-, -е- и согласные -г-, -л-, -м-.
Согласно этому правилу, все слова азербайджанского языка могут быть подразделены на две большие группы: а) слова с гласными заднего ряда, с гласными -а-, -ы-, -у-, -о-: ала - «пегий», гылмаг - «делать», узун - «длинный»; б) гласные переднего ряда: ц, э, и, -я: цлям - «смерть», элемек - «делать», ики-«два», язям - «виноград».
Слова с гласными заднего ряда дают следующие типы уподобления гласных в основе: модель: а+а: ана - «мать», ана-лар - «матери»; а+ы: гапы - «дверь, ворота», алты - «шесть», алыджы - «покупатель», алдырмак- «обращать внимание», дар-гын - «сердитый»; о+а: гова - «ведро», говаламаг - «гнать».
Слова с гласными переднего ряда допускают следующие типы уподобления гласных: и+е: ипек - «шелк», илери - «вперед»; и+и: ики - «два», илкин - «сначала»; э+е: экмэк - «сеять», элеме - «отбор», элвермек - «хватать»; э+и: эски - «старый», эвли - «женатый»; ц+е: цдемек - «платить», ц+я: цгят - «на-
Библиографический список
ставление», цля - «мертвец»; я+я: ятя - «утюг», ястян - «превосходный».
В то же время закон гармонии гласных не соблюдается в следующих случаях: в словах не тюркского происхождения: араб. китаб - «книга», перс, атеш - «огонь», а также в сложных словах: юзбашы - «капитан» [4, с. 75].
Одним из широко распространенных фонетических процессов в дербентском диалекте азербайджанского языка является процесс нарушения гармонии гласных, где она в литературном языке сохраняется:
1. После заднерядных неогубленных [а, ы] следует задне-рядный огубленный [у]: сачув - лит. сачын «твой волос», башув -лит. башыв «твоя голова».
2. После [у], [о]следует [и]: ути - лит. уту «утюг», душди -лит. душду «упал», сурди - лит. сурду «погнал». В большой степени для теркемейского диалекта характерно нарушение губной гармонии: гузи - лит. гузу «ягненок», алтинчи - лит. алтынчы «шестой», гачди - лит. гачды «убежал» [5, 5].
В азербайджанском языке наблюдается и такое явление, когда в литературном языке сохраняется заимствованная форма имени существительного, а эта форма подвергается изменениям, так как это явление зафиксировано во многих диалектах, можно полагать, что здесь выявляется какая - то определенная закономерность [6, с. 86].
В то же время следует отметить и такое явление в тюркских языках, когда несингармонические исконно тюркские слова, пришедшие из диалектов, сохраняют в литературном языке диалектную форму, что характерно для турецкого языка именно, ср. например, слово кардеш - «брат» употребляется в турецком языке именно в этой форме, в то время как сингармоническая форма этого слова кардаш была вытеснена. Правильная сингармоническая форма кардаш активно употребляется во всех тюркских языках, ср. кум. къардаш, азерб. гардаш, дерб. диал. гардаш, гэрдеш [7; 8].
Следует сказать, что в современной форме народно-разговорного языка форма гардаш является нормальной, а те диалекты и слои разговорно-народного языка, откуда проникла эта форма, утратили сами эту форму и, заимствовав правильную форму, распространили её на все диалекты и стили разговорного языка.
1. Джанмавов Ю.Д. Къумукъ тил. Фонетика. Графика. Орфография. Махачкала, 1968.
2. Ольмесов Н.Х. Сравнительно-историческое исследование диалектной системы кумыкского языка. Фонетика. Морфонология. Махачкала, 1997.
3. Гаджиахмедов Т.И. Янгикентский говор кайтагского диалекта кумыкского языка. Махачкала, 2006.
4. Кадыров Р.С. Дербентский диалект азербайджанского языка в сравнительно-историческом освещении (Фонетика. Лексика). Махачкала, 2000.
5. Кадыров Р.С. Дербентский диалект азербайджанского языка. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Махачкала, 1996.
6. Ширалиев М.Ш. Диалекты и говоры азербайджанского языка. Баку, 1983.
7. Ольмесов Н.Х. Фонетика кумыкского языка (система гласных). Махачкала, 1987.
8. Гаджиева Н.З. Азербайджанский язык. Языки народов СССР. Т. 2. Тюркские языки. Москва, 1966.
References
1. Dzhanmavov Yu.D. K'umuk' til. Fonetika. Grafika. Orfografiya. Mahachkala, 1968.
2. Ol'mesov N.H. Sravnitel'no-istoricheskoe issledovanie dialektnojsistemy kumykskogo yazyka. Fonetika. Morfonologiya. Mahachkala, 1997.
3. Gadzhiahmedov T.I. Yangikentskij govor kajtagskogo dialekta kumykskogo yazyka. Mahachkala, 2006.
4. Kadyrov R.S. Derbentskij dialekt azerbajdzhanskogo yazyka v sravnitel'no-istoricheskom osveschenii (Fonetika. Leksika). Mahachkala, 2000.
5. Kadyrov R.S. Derbentskij dialekt azerbajdzhanskogo yazyka. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 1996.
6. Shiraliev M.Sh. Dialekty igovory azerbajdzhanskogo yazyka. Baku, 1983.
7. Ol'mesov N.H. Fonetika kumykskogo yazyka (sistema glasnyh). Mahachkala, 1987.
8. Gadzhieva N.Z. Azerbajdzhanskij yazyk. Yazyki narodov SSSR. T. 2. Tyurkskie yazyki. Moskva, 1966.
Статья поступила в редакцию 08.02.18
УДК 81
Pei Haitong, Master student, Department of General and Russian Linguistics, Peoples' Friendship University of Russia
(Moscow, Russia), E-mail: peizipeng@foxmail.com
SYSTEM OF CLASSIFIERS ASSOCIATED WITH THE IDEA OF A NUMBER. Modern linguistics among a number of topical issues also considers the issue associated with classifiers. This term is understood as the words used to classify certain concepts. It should be noted that the classifiers in modern linguistics have not been studied completely, which determines our interest in this topic. The author concludes that classifiers are a means of categorizing the world for native speakers of the Chinese language. The most important are the characters for the qualifiers, because they are the semantic marks needs to fix and objectify ideas in the thinking of media with a particular class, and to reflect the ways of categorization in the Chinese mindset.
Key words: classifiers, classifier system, idea of a number, counting words, linguistics, semantics.
Пэй Хайтун, магистр каф. общего и русского языкознания, Российский университет дружбы народов, г. Москва, E-mail: peizipeng@foxmail.com
СИСТЕМА КЛАССИФИКАТОРОВ, СВЯЗАННЫХ С ИДЕЕЙ ЧИСЛА
Современная лингвистика среди ряда актуальных вопросов рассматривает и вопрос, связанный с классификаторами. Под этим термином понимают слова, используемые для классификации тех или иных понятий. Следует отметить, что классификаторы в современной лингвистике изучены мало, что и обусловливает наш интерес к этой теме. Автор делает вывод о том, что классификаторы являются средством категоризации мира для носителей китайского языка. И наиболее весомыми являются иероглифы, обозначающие классификаторы, поскольку они как семантические знаки должны фиксировать и объективировать идеи, связанные в мышлении носителей с тем или иным классом, а значит - отражать пути категоризации в мышлении китайцев.
Ключевые слова: классификаторы, система классификаторов, идея числа, счетные слова, лингвистика, семантика.
Одним из первых, кто начал изучение классификаторов, был Дж. Лакофф, который в статье «Мышление в зеркале классификаторов» отметил, что разные народы могут по-разному классифицировать одни и те же реалии. При этом системы классификаций могут также быть различными, однако имеют общие принципы: центральность; наличие цепочечных связей; особые сферы опыта, которые определяют связи в категориальных цепочках понятий; отсутствие общих характеристик; мотивацию, а также специфическое знание, которое получает преимущество перед общим знанием при категоризации, и прочие [1].
Как отмечают современные исследователи, «когнитивные классификаторы проявляются в концептосфере как концептуальные признаки, используемые для объединения сходных в каком-либо отношении концептов, и репрезентируются в языковой семантике как интегральные и дифференциальные семы» [2]. При этом отмечается, что когнитивные классификаторы могут касаться конкретных тематических групп лексики. Соответственно, в современной лингвистике появляется ряд работ, посвященных той или иной системе когнитивных классификаторов.
И среди этих исследований немаловажную роль играют те, которые связаны с идеей числа. Этот тип классификаторов по большей части связан с восточными языками. По словам Н.В. Кутафьевой, «прототипические системы классификаторов существуют в языках Юго-Восточной Азии (тайском, мон-кхмер-ском, кхмерском, вьетнамском), Восточной Азии (китайском, бирманском, японском, корейском, айну), Южной Азии (телугу, бенгальском, непальском, узбекском, алтайском), языках Океании (аустронезийском, папуа) и др. Классификаторы используются в языках различных типов: изолирующих, агглютинативных, фу-зионных и полисинтетических. В зависимости от интерпретации данного явления, используются термины классификаторы, счетные слова, нумеративы, счетные суффиксы» [2, с. 164].
В данном понимании «термин «классификатор» объединяет два понятия: сочетание комплекса числительного со счетным словом с существительным (собственно классификаторы) и сочетание комплекса числительного со счетным словом с глаголом (показатели кратности)» [2, с. 164].
В цитированном исследовании речь идет о том, что классификаторы корейского и японского языков были заимствованы из китайского, а также о том, что «возможность составлять с числительными словосочетания определительного типа, в которых сочетание числительного с классификатором принимает такую же форму, как и перед полнозначным именем, говорит об отсутствии оснований для отрицания словесного характера счетных классификаторов» [2, с. 164]. Далее мы рассмотрим особенности классификаторов, связанных с идеей числа, в китайском языке. Особый класс счетных слов, функционирующий в китайском языке, как правило, непонятен носителям других языков, поскольку принципы категоризации таких классификаторов у китайцев очень непростые. Да и сам терминйИ (Иапдсн), обозначающий числовые классификаторы, может переводиться на европейские языки двояко: как счетное слово (measure word) или как классификатор (classifier). Среди исследователей нет единой точки зрения на соотношение этих терминов, но большинство из них пользуются этими терминами как синонимами. Среди счетных слов китайского языка можно выделить две группы:
Классификаторы, обозначающие меры длины, веса, объема и т. д. (например, Й.Щ). Эти слова встречаются
только в сочетании со сборными существительными.
Классификаторы, связанные с категоризацией в целом, то есть касающиеся не только счета (ф, Ж>Й). Они ис-
пользуются в сочетании с единичными именами существительными.
Классификаторы первой категории используются и в других языках, в том числе - в славянских (например, русские слова коробка, стакан, бутылка и т. д.). Однако при переводе могут возникнуть отдельные недоразумения с чисто китайскими мерами вроде цунь (^), обозначающей китайскую меру длины, или доу (■4), обозначающей меру объема.
В то же время классификаторы второй категории являются более специфичными и потому могут уже изначально вызывать трудности при переводе слов с китайского на русский. Примеры переводов могут быть такими:
одна (уважаемая) дама,
—Щф один зонт (с ручкой).
На различие таких классификаторов указывают китайские ученые, однако в этом аспекте появляется ещё одна сложность: в научной китайской литературе наличие классификаторов в языке не рассматривается детально, в частности, не обусловливается необходимость их применения. Понятно, что самим китайцам пояснять эту необходимость не нужно. В то же время, для европейцев такой экскурс в китайскую лингвистику был бы нелишним. И в свете этого нельзя не обратить внимания на исследования упомянутого уже Дж. Лакоффа. Его исследования по большей части связаны с выявлением связей классификатора и имени существительного, в то же время ученый не обращался к анализу таких же связей между классификатором и именем числительным. Между тем, такая связь является более существенной. Современные лингвисты отмечают, что «китайские классификаторы присоединяются к классу общих имен со значением дискретности, предметности, субстантивности, вещественности» [3, с. 636].
Российские лингвисты, исследующие данные единицы в китайском языке, предлагают следующую их классификацию:
1. Классификаторы индивидуального счёта tiao «полоса» (для счета рук, рек, брюк), Ж zhang «лист» (для счета бумаги, газет, столов, кроватей), ^ ben «тетрадь» (для счета книг, тетрадей), ffiba «ручка» (для счета ножей, палочек для еды), ^tou «голова» (для счета коров), Е pi «рулон» (для счета отрезов ткани и вьючных животных), № jian «предмет» (для счета одежды, вещей, багажа), ^ zuo «место» (для счета гор, городов). Особенность этих классификаторов состоит в том, что они определяют слова не только при их счёте.
2. Мерные классификаторы, используется единица измерения, например,^ cun «единица измерения, равная 3 см», R chi «фут», Я jin «фунт». В дискуссии по поводу отнесения к классификаторам единиц измерения одни исследователи относят единицы измерения к классификаторам ..., другие - нет.
3. Счетные слова, указывающие на неопределенное количество: ® xie «несколько, немного», dian «немного».
4. Сложные классификаторы, состоящие из нескольких простых: ^^jiaci «для счета транс портных средств»,Л& renci «человеко-раз».
5. Универсальные классификаторы: ф ge «штука», # zhong «вид, сорт», № jian «штука».
6. Классификаторы коллективной множественности: Ж shuang «для счета парных предметов», ^ dui «для счета парных предметов», р qun «толпа»,Щ ban «группа», —ftt yipi «партия», —S yitao «комплект».
Как видим, на данный момент единой классификации этих единиц еще не выработано, во всяком случае, отечественная
лингвистика не дает однозначной трактовки специфики указанных языковых явлений.
Отдельного внимания требует вопрос происхождения классификаторов в китайском языке. Генезис классификаторов позволяет сделать вывод о том, что это лексическое явление является отражением формирования процессов категоризации в мышлении. История развития классификаторов в китайском языке насчитывает три периода:
1) до эпохи Западной Чжоу (Х-ХУШ в. до н.э.), когда классификаторы вообще отсутствовали;
2) от Западной Чжоу, когда появились первые счетные слова (Е.^.М) [3, с. 78], к эпохе Тан, в которую классификаторы развивались особо активно;
3) после эпохи Тан, когда счетное слово ф начало функционировать в качестве универсального.
При этом этап отсутствия счетных слов указывает на тенденцию глобального оценивания количества (посредством существительного), этап появления и количественного расцвета этих слов, при которых изображавшие их иероглифы происходили от изображений частей предметов [4, с. 341] указывает на умение выделять составные части в единицы, однако только тогда, когда она является перед глазами, и, наконец, появление универсального счетного слова свидетельствует о том, что концепция числа стала операциональной и уже не нуждалась в наглядности.
Еще в тот период, когда китайский язык не знал классификаторов, в нем были отдельные слова, обозначающие меру, например,
ЙЛЙ шесть кувшинов вина, Я—Ж две вязанки ракушек.
Это можно определить на основе анализа как надписей на панцирях черепах и на костях животных, так и надписей более поздних источников - бронзовых сосудов.
Что же касается единичных существительных, то они в те времена присоединялись к числительному направления, правда, в отличие от современного китайского языка, стояли после него и выполняли роль приложения, поскольку числительные в те времена выполняли предикативную функцию [4, с. 56]: быть в количестве 100 баранов Ц+Ц быть в количестве 10 лошадей Как известно, наиболее ранними первыми иероглифами были схематические изображения окружающих предметов, при этом изображался контур предмета - что способствовало его целостному (глобальному) восприятию, а с другой стороны, такое изображение абстрагировалось от деталей и включало лишь наиболее характерные черты формы. А это, в свою очередь, уже было шагом на пути к абстрактизации и образованию понятия класса. Однако такое изображение не способствовало пониманию того, что предмет может принадлежать к нескольким множествам одновременно, исходя из формы, цвета, материала и т. п., а именно понимание этого приводит к закреплению в мышлении настоящей концепции класса.
На основании этого можно прийти к выводу, что этап отсутствия счетных слов в архаическом китайском языке отображает тот период в развитии общечеловеческого мышления, когда люди еще оценивали количество глобально, а употребление существительных после числительных раскрывает первые шаги создания концепции класса - когда образуются лишь общие классы, причем только по одному признаку - форме. Такие представления не могли закрепиться в мышлении человека в дальнейшем, поскольку их опровергала жизненная практика: в дальнейшем взаимодействии с окружающим миром приходило понимание того, что перцептивные данные не являются критерием истинности.
Второй этап развития концепции числа отразился в китайском языке на уровне иероглифики в появлении в определенный период классификаторов, которые представляли собой изображения отдельных частей предметов [4, с. 341]. Например: ^ ствол
3 растения ^ воротник
ЖЖ^ЙШ 500 белых слонов
Указанные иероглифы для обозначения классификаторов представляют объекты внешнего мира в удобной для оценки
Библиографический список
форме, то есть делают предметной часть от целостности, с которой легко оперировать мышлением человека. При этом на первое место выдвигается вопрос о том, по какому принципу принималось решение о выборе той или иной части предмета среди других. Очевидно, ответ на него подразумевается в специфике функциональной значимости частей. Это подсказывают психологические данные, поскольку человека в первую очередь привлекают или красивые части целого, или те предметы, которыми он непосредственно пользуется: так, для ножей и стульев это будет ручка, для одежды - воротник, потому что именно по нему определяли когда-то статус человека.
Особого внимания также заслуживает счетное слово которое уже в те времена начало функционировать как универсальное и могло быть использовано как с единичными, так и со сборными существительными:
две золотые монеты.
Семантическая структура иероглифа ^ выглядит так:
^ = дерево + правая рука с палкой.
Согласно данным этимологических словарей, это изображение указывает на ствол или ветку, и такая семантическая структура позволяет интерпретировать его еще и в значении ответвления. Исходя из этого, данное слово стало использоваться как универсальное не случайно, поскольку оно отражало мыслительный акт деления целого на части, которым на время его появления овладел и активно пользовался человек. Появление и развитие счетных слов в китайском языке можно интерпретировать как отражение отдельного шага в развитии мышления человека, в частности, в формировании концепции числа и концепции классов. Этот шаг заключался в осознании истинной концепции числа и класса путем установления поэлементных соответствий. Однако на этом этапе данная концепция еще не стала полностью операциональной, иными словами, это осознание еще зависело от перцептивных данных (то есть от наглядности).
В таком случае, появление в языке классификаторов и обозначающих их иероглифов следует связывать напрямую со счетом, а с категоризацией - только косвенно. Об этом свидетельствует и сведение всего многообразия классификаторов к единому универсальному ф в следующий период, когда концепция числа стала полностью операциональной. С точки зрения психологии, функция классификатора ф заключалась в том, чтобы фиксировать только процесс одновременного мышления о целом и его части, не учитывая при этом никакие формальные особенности целого или части. Поэтому ф воспринимается скорее не как классификатор, а как маркер идентичности, о чем свидетельствует и его семантическая структура.
Тань Аошуан отмечает, что ф этимологически связан с иероглифом Л (человек) [5, с. 69]. Очевидно, они связаны посредством значения «рост», которое имеется у первого иероглифа. Однако это значение иероглиф приобрел как мера длины, что зафиксировано в истории его происхождения, поскольку корни этого иероглифа и его значения проявляются еще в эпохе Чжоу, когда оно использовалось как счетное слово со значением половинка рассеченного стебля бамбука, а значит, происходит от изображения части предмета. Сначала иероглиф имитировал это изображение, которое затем могло сокращаться до изображения бамбука в верхней части иероглифа. Однако впоследствии иероглиф приобрел такую форму: ® и не менял её до реформы в 50-х гг. ХХ в. Именно эта последняя форма написания приобрела значение роста, возможно из-за того, что стебель бамбука является своеобразной меркой для роста человека.
Таким образом, языковые факты свидетельствуют о том, что счётные слова в китайском языке функционально и семантически делятся на два подкласса - слова, характеризующие меру, и классификаторы. Исходя из этого, термины счётное слово и классификатор не следует считать синонимичными. Классификаторы являются средством категоризации мира для носителей китайского языка. Наиболее весомыми являются иероглифы, обозначающие классификаторы, поскольку они как семантические знаки должны фиксировать и объективировать идеи, связанные в мышлении носителей с тем или иным классом, а значит - отражать пути категоризации в мышлении китайцев.
1. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов. Новое в зарубежной лингвистике. Москва, 1988; Вып. XXIII: Когнитивные аспекты языка: 12 - 51.
