CC BY
62
Паремиологические единицы языка как объект анализа
УДК 808.2-56
С. С. Сафонова
СИНТАКСИЧЕСКИЕ ФРАЗЕОМОДЕЛИ КАК ОБЪЕКТ АВТОНОМНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
В статье рассматриваются теоретико-методологические основы исследования фразеомоделей, выражающих синкретичную семантику, в системе гипотаксиса. Анализ данных фразеомоделей предполагает освещение таких аспектов, как конструктивно-синтаксический, семантический, коммуникативно-прагматический, текстовый и стилистический.
The article deals with the theoretical and methodological basis of studying phrase models, expressing syncretic semantics, in the system of hypotaxis. Analysis of these phrase models is to be centered on their structural-syntactic, semantic, communicative-pragmatic, textual and stylistic aspects.
Ключевые слова: гипотаксис, фразеомодель, каузальность, пропозиция, модус, экспрессивность.
Keywords: hypotaxis, phraseological models, causativity, preposition, modus, expression.
Проблема взаимодействия и интеграции лекси-ко-фразеологических и синтаксических единиц на уровне языковой системы и ее функционирования в современной лингвистике относится к числу приоритетных, заслуживающих углубленных разысканий и обобщающих суждений. Так, В. И. Кодухов отмечает: «Модели сложноподчиненных предложений функционируют и развиваются под влиянием трех факторов: логического (понятийного), формально-морфологического и лексико-синтаксичес-кого. Их взаимоотношение в составе единой синтаксической модели бывает самым разнообразным; сочетание двух или трех элементов синтаксической модели (слова-словоформы и семантические ряды лексем и служебные слова) может становиться устойчивым, порождая фразеологизированные (слитные) синтаксические конструкции (или их элементы), подобно тому как сочетание слов может превращаться в устойчивую единицу лексико-фра-зеологического уровня языка» [1].
Семантическая неоднородность синтаксических фразеомоделей способствует дискуссионно-сти их трактовок, отказу от них во многих классификациях, хотя многозначность и многоликость данных структур стимулирует их включение как в исследовательский поиск, так и в современное
© Сафонова С. С., 2010
образовательное пространство. Специфические особенности, а также множественность признаков сложных предложений негибкой структуры определяют полиаспектность их изучения.
Конструктивно-синтаксический аспект предполагает «поиски модели» описания сложных предложений несвободной структуры. Таким методом изучения структурных особенностей данных предложений является метод моделирования - составление и усвоение фразеомоделей, выделение их постоянных и переменных компонентов. Сложной является задача упорядочения схемы фразеомо-дели, отграничения основных моделей от их модификаций и вариаций. Постоянные и переменные элементы фразеосхем противостоят по следующим параметрам: 1) воспроизводимость/невоспроизводимость; 2) облигаторность/факультатив-ность; 3) вариативность/невариативность. В качестве строевых (постоянных) компонентов выступают различные лексемы. Во-первых, глаголы успеть, пройти, касаться, дойти, закрепившиеся в определенных формах (успел, проходило, касается, дошло) и претерпевшие те или иные сдвиги в семантике или десемантизировавшиеся. Во-вторых, адвербиальные слова с темпоральным или количественным значением уже, еще, слишком, столько и др. В-третьих, слова категории состояния (предикативы) с модальным значением надо, нужно, необходимо, достаточно. Второй компонент фра-зеомодели - подчинительный союз. При этом наиболее частотны союзы как, чтобы, что, словно. Значение союза также в известной мере переосмысляется, возможна его субституция сочинительным союзом, имеет место эллипсис: Не прошло и трех часов с восхода солнца, а уж казалось, что близок полдень (И. Бунин); У нас же столько самолетов выставлено - никакому Китаю не снилось! (КП. 2001. 22 авг.) В составе первой части структуры употребительны частицы (нередко в сочетании с другими словами): уж на что.., а; на то и., чтобы: На то и щука в море, чтобы карась не дремал (Пословица). Вторая часть также может подключаться частицей то, так: Что взглянет, то рублем подарит (Пословица).
Синтаксическая спаянность модели способствует процессу движения ее в сторону фразеологизма за счет таких факторов, как закрепленность лексем, структурное подравнивание частей, сокращение переменных позиций: - Горе-то горем, а человек человеком (Ф. Абрамов. Братья и сестры); Ночь была тихая и светлая. Не успел отыграть закат, как начал румяниться восток (Ф. Абрамов. Братья и сестры).
С. С. Сафонова. Синтаксические фразеомодели как объект автономного исследования
Уникальность сложных предложений идиоматической структуры заключается в том, что они совмещают в себе черты синтаксического и фразеологического уровней, вследствие чего соотносимы, с одной стороны, с синтаксически свободными предложениями, с другой - с фразеологизмами как немоделируемыми образованиями: Не было дня, чтобы он не вспоминал Марью (В. Шукшин. Осенью) - Каждый день он вспоминал Марью; Дружба дружбой, а работать надо. - Дружба дружбой, а служба службой.
Семантический аспект исследования фразео-моделей учитывает, что инвариантная синтаксическая семантика лежит в зоне известных семан-тико-синтаксических отношений. В то же время обращает на себя внимание тот факт, что некоторые виды отношений - темпоральные, интенсивно-следственные, квалитативно-каузальные, уступительно-противительные, выделительно-ограничительные - преобладают. С точки зрения номинативной (денотативной) концепции семантики, согласно которой предложение расценивается как знак ситуации или события объективной действительности, осмысленного языковым сознанием, сложные предложения являются полисобытийными (полипропозитивными).
Однако сложные предложения устойчивого типа, нередко становясь квазисложными, приобретают монособытийную семантику, поэтому соотнесенность с реальной действительностью (дик-тумный план), с одной стороны, наличествует только у постпозитивной части, между тем как препозитивная часть призвана передавать лишь модально-оценочный план. Например: Что касается утренних пастушьих сигналов, то они могут быть различными, лишь бы достигали цели... (В. Солоухин. Немой). Первый компонент фактически лишен предикативности, его коммуникативная перспектива состоит в представлении темы дальнейшего повествования; сочетание что касается семантически «выветривается», становясь аналогом служебных формантов языка.
С другой стороны, во фразеомоделях со скрепой так. что диктумный план нередко отсутствует в постпозитивной части, поскольку она служит для выражения собственно эмоционально-экспрессивных реакций на высокую степень проявления признака и фактически не имеет событийно-следственного значения, приобретая мо-дусную семантику оценочного, эмотивного, мета-текстового характера. Например: Дядька Зот Ла-рионыч прямо с порога так звезданул, что искры из глаз... (Б. Акунин. Любовник смерти); Николай Басков пел так великолепно, что и слов не подобрать! (ЭГ. 2001. Июнь); Работа настолько ювелирная, что аж дух захватывает... (КП. 2000. 24 ноября); ...а скука такая, что и сказать нельзя... (А. Чехов. Ванька). В связи с этим осо-
бую значимость приобретает мысль С. Г. Ильенко об актуальном членении данных высказываний: «к двум основным функциям усилительно-соотносительных слов (семантической - усилительной и структурной) следует прибавить и третью, являющуюся следствием первой. Усилительные слова так, такой и др., неся на себе логическое ударение, делают то словосочетание, в которое они включаются, актуальным ядром высказывания» [2].
Коммуникативно-прагматический аспект предполагает, что прагматическая заданность модели определяется коммуникативной установкой говорящего (адресанта). Фразеологическая (идиоматическая) семантика данных предложений, как правило, представляет собой семантический компонент модусной природы. В частности, в фразеомоделях, построенных по схеме не успел. как, это может быть оценка временного интервала между двумя событиями, следующими друг за другом, или оценка интенсивности протекания действия. Это, как правило, субъективная оценка, связанная с квалификацией временного промежутка между действиями как минимального или как интенсивного: Не успел отыграть закат, как начал румяниться восток (Ф. Абрамов. Братья и сестры).
Текстовый аспект является одним из значимых аспектов рассмотрения фразеологизирован-ных конструкций. Препозитивная часть часто обнаруживает не только ориентацию на постпозитивную часть, но и на левый (предшествующий) и правый (последующий) текст. Многие из сложных предложений идиоматической структуры носят синсемантичный характер, то есть являются информативно недостаточными, получающими содержательную полноту в условиях текстового фрагмента. С другой стороны, фразео-логизированные предложения не лишены и тек-стообразующей функции в пределах сложного синтаксического целого, абзаца или более объемной текстовой единицы, как монологической, так и диалогической. Например:
- Да, вы, Захар Тарасович, стратег! - весело воскликнул Алексей, - прямо Кутузов.
- Ну, Кутузов не Кутузов, а на фронте маленько научились кое-чему (А. Иванов).
В связи с текстовой функцией фразеомоделей в пределах гипотаксиса следует отметить их тенденцию к расчлененности, так называемой парцеллированной подаче частей. Данный процесс, особенно ярко проявляющийся в публицистике, объясняется, с одной стороны, смешением книжной и разговорной речи, ростом в современном русском языке черт аналитизма, а с другой - актуализацией высказывания как проявления антропологического фактора: Гонконгская «Пионовая беседка» - кино по-китайски красивое и загадочное. Загадочное настолько, что пересказать сюжет затруднительно (КП. 2001. 03 июля). При
этом нередко используется повтор как один из приемов воздействующей коммуникации. Повтор в данных фразеомоделях со скрепой настолько. что носит лексико-синтаксический характер, так как в них важно подчеркивание не столько самого слова, сколько того, что его повтор акцентирует внимание на представленности семантики интенсивности, доминирующей в этих устойчивых структурах: Поразительно сильной бывает привязанность разных видов животных, настолько сильная, что, потеряв друг друга, животное заболевает и гибнет (КП. 2001. 23 ноября). Для языка современной прессы характерно использование по-зиционно-лексического повтора как акцентирующего, экспрессивного средства, заключающего в себе яркий, усилительно-градационный эффект.
И наоборот, лексико-синтаксический повтор способствует процессу расчлененной подачи высказывания, то есть парцелляции. В современных СМИ явление порционной подачи частей прогрессирует, его активизация, вероятно, связана с ад-ресованностью информации массовому читателю, а также со стремлением передать ее по принципу постепенного нанизывания, свойственному разговорной речи. Парцеллированные структуры представляют собой две группы: 1) в состав парцелля-та входит коррелят и опорное слово, причем здесь имеет место повтор последнего. В этом случае связь между базовой структурой и парцеллированной частью более ощутима, эксплицитна, например: Эта маленькая женщина - очень большая звезда. Настолько большая, что без ее участия просто немыслим популярный американский сериал (Телесемь. 2001. 16 дек.); 2) в состав пар-целлята входит коррелят без опорного слова, которое в этом случае оказывается потенциальным, т. е. лексемы первой части (базовой структуры) своей семантикой стимулируют подготовку парцелляции, хотя связь между базовым и парцеллированным компонентами здесь менее ощутима, имплицитна, например: Голливудские звезды очень любят животных. Настолько, что готовы ради них на немыслимые жертвы (ЭГ. 2001. Август).
Стилистический аспект исследования фразе-омоделей опирается на их употребление в различных функционально-коммуникативных стилях, как правило, с сильной разговорной струей. Представляет несомненный интерес учет их функциональных эквивалентов, во-первых, в системе фра-зеологизированных структур, во-вторых, в составе свободных моделей сложного или простого предложения. В последнем случае они выступают как модусно-экспрессивный вариант стилистически нейтральных единиц: Не проходило дня, чтобы не было новых забот. - Что ни день, то новые заботы. - Каждый день новые заботы. Предложения связанной структуры носят эмоционально-оценочный характер и входят в сфе-
ру экспрессивного синтаксиса, образуя единицы разговорного синтаксиса или примыкающие к ним. Так, Н. А. Андрамонова отмечает, что «синтаксический уровень нередко взаимосвязан с лек-сико-фразеологическим, что проявляется в создании фразеомоделей, отличающихся стабильностью структуры при совмещении и сближении видов связи - союзных/бессоюзных, сочинительных/подчинительных, а также слиянием и размытостью значений... Экспрессивность создается за счет подчеркивания, акцентирования закономерного характера того явления, которое предстает как следствие. На то и мать, чтобы заботиться о своих детях. Противоположные модусные смыслы закреплены за фразеомоде-лью - Не + И, чтобы... Обоснование и отрицаемое следствие сопровождаются значениями неоправданности, удивительности, несоответствия требуемым порядкам: - Я не дурак, чтобы без денег жить (А. Островский)» [3].
Полиаспектное и системное изучение фразео-логизированных синтаксических структур, наряду со стационарными предложениями и устойчивыми формулами общения, диктуется необходимостью упорядочения их научного описания, выявления парадигматических и синтагматических связей, в целом задачами описания, ориентированного на выход в функционально-коммуникативную сферу, что позволит в той или иной мере предупредить возможные семантические утраты при их восприятии и реализации в речи. Исследование фразеомо-делей как переходного явления в сфере гипотаксиса реализует уникальную задачу взаимодействия и интеграции лексико-фразеологического и синтаксического ярусов языка, тем самым поддерживая целостность языковой системы и ее подсистем, континуальность речевого потока, историческую подвижность и преемственность языка.
В заключение подчеркнем, что учет синкретичных явлений, свойственных языку, обеспечивает адекватность лингвистических описаний и квалификаций объекта исследования - фразео-моделей в системе гипотаксиса. Данная проблема благодаря семантикоцентризму как доминантному направлению современной филологии из частной превращается в актуальную общелингвистическую, настоятельно требующую проникновения в ее суть и языковую реальность.
Примечания
1. Кодухов В. И. Синтаксическая фразеология // Проблемы фразеологии и задачи ее изучения в высшей и средней школе: сб. ст. Вологда, 1967. С. 136-137.
2. Ильенко С. Г. Сложноподчиненное предложение в различных сферах языкового употребления // Вопросы синтаксиса и лексики русского языка. Л., 1965. С. 62.
3. Андрамонова Н. А. Семантико-грамматический синкретизм: теоретические и прикладные аспекты //
М. А. Кулькова. Коммуникативно-прагматический портрет косвенных речевых актов.
Сопоставительное изучение разнотипных языков: научный и методический аспекты: материалы Всерос. науч.-практ. конф. Т. 1. Чебоксары, 2006. С. 131-132.
УДК 81'42
М. А. Кулькова
КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ КОСВЕННЫХ РЕЧЕВЫХ АКТОВ В ПОСЛОВИЧНОМ ДИСКУРСЕ
В настоящей статье рассматривается феномен косвенных речевых актов в коммуникативно-прагматическом аспекте. Особое внимание уделяется проблеме интерпретации косвенных речевых актов в провербиальном пространстве русского и немецкого языков, исследуются способы реализации стратегии намека в паремиях, выделяется тактика последовательной активизации референциального и коммуникативного подтекстов.
In the present article a phenomenon of indirect speech acts in communicative and pragmatic aspect is under consideration. Special attention is given to interpretation of indirect speech acts in the proverbial area of the Russian and German languages. The ways of realization of allusion strategy in proverbs are analyzed. The tactics of sequential activation of referential and communicative subtexts is singled out.
Ключевые слова: косвенный речевой акт, стратегия намека, тактика последовательной активизации референциального и коммуникативного подтекстов, референциальное имплицитное содержание паремии, провербиальное пространство.
Keywords: indirect speech act, allusion strategy, tactics of sequential activation of referential and communicative subtexts, referential implicit contents of proverb, proverbial area.
Косвенные речевые акты (далее - КРА) занимают в пословичной системе особое место ввиду неоднозначности их интерпретации, обусловленной усложненной структурой данного типа высказываний. Они по праву могут быть квалифицированы как конситуативные высказывания с незамещенными смысловыми позициями [1], поскольку вербализацию находит не все смысловое содержание, а только его часть; другая его часть присутствует в высказывании имплицитно и позволяет себя обнаружить лишь благодаря конситуации. Именно конситуация дополняет значение предложения недостающим коммуникативным смыслом, раскрывает прагматические особенности употребления КРА в речи и определяет иллокутивное направление высказывания.
Неоднозначность толкования КРА объясняется несовпадением формальных и содержательных способов представления императивной семантики в тексте пословицы, вследствие чего возникает проблема интерпретирования интенционального
© Кулькова М. А., 2010
рисунка высказывания, адекватного коммуникативным целям отправителя информации. Задача интерпретатора осложнена отсутствием формальных показателей иллокуции речевого акта (РА), а также многоуровневой семантико-прагматической структурой косвенного высказывания, в котором прагматический смысл заключен в зоне дальней, глубинной прагматической перспективы высказывания. В зоне ближней, или поверхностной, прагматической перспективы находится репрезентативная иллокуция. В частности, сложность трактования превентивов может быть объяснена неоднородным характером превентивной информации, которая может выражать различные смысловые оттенки предостережения: предупреждение, опасение, напоминание, напутствие, наставление [2]. Интенция совета также обнаруживает некоторые нюансы в речевом контексте: утешение, ободрение, наставление и т. д. Наличие множества оттенков прагматических интенций совета, предостережения, а также некатегоричный характер рассматриваемых коммуникативных ситуаций обусловливают избирательность в выборе коммуникативных тактик и языкового воплощения стратегии намека, выступающей в качестве ведущей коммуникативной стратегии в косвенных высказываниях пословичного дискурса.
Квалифицируя ситуацию намека, И. М. Кобозева и Н. И. Лауфер выявили следующие свойства, характеризующие КРА: интенциональность, вербальность, косвенность, обоснованность, выводимость и нетривиальность [3]. Следовательно, намек представляет косвенное выражение некой интенции, выводимость которой возможна лишь нетривиальным способом. Продуцент намеренно выбирает данный тип высказывания, поскольку он не хочет либо не может выразить свои намерения напрямую [4].
Репрезентативные РА в роли предостережений и советов являются частым явлением в текстах русских и немецких пословиц, что свидетельствует об эффективном использовании КРА в народной паре-миологии, об универсализации приемов передачи косвенного смысла в сопоставляемых языках. Высокую частотность употребления КРА А. Ю. Маслова справедливо объясняет их емкостью, экономностью, повышением этикетности речевого общения, способностью создавать эмоциональный эффект [5].
Феномен косвенности коррелирует с теорией речевого этикета, отводящей принципу соблюдения вежливости в целях формирования социально комфортного климата общения особое внимание [6]. Таким образом, речевой этикет, составляющий «важный элемент всякой национальной культуры» [7], выступает в качестве необходимого условия для успешного функционирования РА, обеспечивает адекватность его восприятия и определяет конвенциональные способы
