CC BY
103
УДК 811.161.1 ББК 81.033
Фомина Светлана Дмитриевна
соискатель
Тула
Fomina Svetlana Dmitrievna
Post-graduate
Tula
Синонимы как средство вербализации представлений Л.Н. Толстого о любви Synonyms as L.N. Tolstoy’s Love Idea Verbalization Means
Синонимия рассматривается как средство, объективирующее особенности процесса концептуализации. Данные процессы находят своё отражение в сем-ном составе синонимов. Рассматривается синонимический ряд, вербализующий концепт «Любовь» в публицистике Л.Н. Толстого. Любовь осмысляется в акциональном и религиозном, духовно-нравственном ключе.
The synonymy is regarded as the means to reveal conceptualization peculiarities. The results of this process are reflected in synonym semes. The author reckons synonymic chain that presents the concept “Love” in L. Tolstoy’s essays. Love is interpreted in acting, religious and moral ways.
Ключевые слова: концептуализация, синоним, синонимический ряд, категоризация, культурный код.
Key words: сonceptualization, synonym, synonymic chain, categorization, cultural code.
Г.В. Токарев отмечает: «Синонимия является одним из основных языковых средств, отражающих результаты процессов концептуализации» [5, 176]. Лексические синонимы представляют собой вид словесной парадигмы, в основе которой лежит полное или частичное семантическое тождество.
Семантическая специфика синонимов состоит в том, что они характеризуются тождеством денотативного компонента значения и возможностью варьирования сигнификативного и прагматического компонентов [2, 10]. Это свойство положено в основу выделения полных и неполных синонимов (Алефиренко Н. Ф., Апресян Ю. Д., Евгеньева А. П., Никитин М. В., Новиков Л. А., Кобозева И. М., Токарев Г.В., Уфимцева А. А. и мн. др.). Тождество денотативного компонента значения синонимов выражается в том, что они вербализуют один и тот же референт, который получает отражение в нашем сознании в виде денотата, то есть представления о предмете [1, 37]. Из этого следует, что синонимы обладают тождественной экстенсиональной характеристикой значения. Если
данным признаком отличается большинство узуальных синонимов, этого нельзя сказать об окказиональных (речевых), а также идеографических синонимах (квазисинонимах, то есть языковых единицах, между которыми остаются значительные различия, препятствующие их нейтрализации синонимов в большом количестве контекстов) [5, 241].
Разная экстенсиональная характеристика речевых синонимов «расшатывает» денотативные границы данного синонимического ряда, отражая тем самым расширение и углубление исходного смысла.
Синонимы группируются в ряды, или парадигмы (лексико-семантические группы). Г.В. Токарев рассматривает синонимический ряд как разновидность лингвосемиотического ряда [6, 178]. В. В. Колесов отмечает: «... семантическая доминанта, на основе которой строится ... синонимический ряд, всегда восходит к какому-то специфически народному «образу»-представлению, которое создавалось в течение столетий и постоянно развивалось, отражая развитие национальной культуры» [4, 205]. Такой подход отражает когнитивный аспект синонимии. Синонимы рассматриваются как вариативные презентации концепта, то есть анализ синонимических рядов даёт возможность решить задачи, связанные с воссозданием модели тезаурусного уровня языковой личности.
Во главе синонимического ряда стоит доминанта, характеризующаяся простым семным составом, что находит своё отражение в широкой экстенсиональности, неограниченной сочетаемости, номинативной функции, общеупотребительности и регулярности значения (Новиков Л. А., Палевская М. Ф. и др.). В синонимическом ряду, репрезентирующем толстовский концепт «Любовь», доминантой является слово любовь. Милые братья, опомнитесь, освободитесь от той ужасной инерции заблуждения (заблуждения, что борьба, животная борьба, может быть свойственна и не губительна человеку), и вы узнаете радость, благо, святость жизни, ненарушимые ничем: ни нападками других людей, потому что нападки эти будут только поводом усиления любви, ни страхом смерти, потому что для любви нет смерти. [7, 364]. Другие синонимы ряда усложняют значение доминанты новыми семами.
Для Л.Н. Толстого любовь имеет акциональный, деятельностный характер, поэтому писатель прибегает к гиперониму любви - деятельность. Тем самым мы наблюдаем своеобразное уточнение семантики ключевого слова, которое осуществляется посредством составной номинации. В.В. Виноградов отмечал, что словосочетание выражает «какое-нибудь понятие, хотя и сложное» [3, 42]. В нашем случае зависимый компонент словосочетания указывает на вид деятельности: любовная деятельность. ...увидит плоды своей любовной деятельности не только в себе: в великой радости любви, но и в следах, которые неизменно на других людях оставляет эта деятельность. [7, 364] Деятельность эта направлена на созидание блага. Прежде, чем он будет в состоянии любить, т.е., жертвуя собою, делать благо, ему надо перестать ненавидеть, т.е. делать зло, и перестать предпочитать одних людей другим для блага своей личности. [8, 392] Любовь осмысляется как духовная деятельность. Для репрезентации данного смысла писатель опирается на узуальный вербальный символ сердце, презентирующий духовную деятельность человека. Отсюда следует, что вся духовная деятельность человека, направленная на создание блага, является любовью. Такое понимание любви присуще именно языковой личности Л.Н. Толстого, поскольку в узусе любовь концептуализируется и соответственно семантизируется как состояние, а не как последовательность практик.
Л. Н. Толстой отождествляет любовь с богопочитанием и христианской верой в целом. А между тем единая вера в любовь и вытекающая из неё деятельность богопочитания... [9, 104] И потому спасение от порабощения. и совершалось и совершается только христианством, только заменой закона насилия законом любви. [10, 192]
Ещё одним гиперонимом любви является слово чувство. Данный синоним-гипероним совпадает с узуальным употреблением. Поскольку лексема любовь в словарях определяется как чувство. Ср.: ‘чувство глубокой привязанности к кому-, чему-либо’ (МАС). Чувства эти - предпочтения к известным существам, как например, к своим детям или даже к известным занятиям, например, к науке, к искусствам мы называем тоже любовью; но такие чувства предпочтения, бес-
конечно разнообразные, составляют всю сложность видимой, осязаемой животной жизни людей и не могут быть называемы любовью, потому что они не имеют главного признака любви - деятельности, имеющей и целью и последствием благо. [8, 389] Этот гипероним уточняется определением взаимность. Существа уничтожают друг друга, но в то же время существа любят и помогают друг другу. Жизнь поддерживается не страстью разрушения, а чувством взаимности, которое на языке нашего сердца называется любовью.
Синонимы, употребляемые Л.Н. Толстым, эксплицируют генеральную стратегию концептуализации любви: разграничением любви истинной и ложной. Цель жизни есть проникновение всех ее явлений любовью, есть медленное, постепенное претворение злой жизни в добрую, - есть творчество истинной жизни (потому что истинная жизнь есть только жизнь любовная), есть рождение истинной, т.е. любовной, жизни. [12, 276]. Так, Л.Н. Толстой использованием идеографических синонимов всячески старается выразить различия любви истинной в его понимании от тех чувств, состояний человека, которые он любовью называет, но которые таковыми на самом деле не являются. Например, одним из таких синонимов является синоним предпочтение. Чувства эти - предпочтения к известным существам, как например, к своим детям или даже к известным занятиям, например, к науке, к искусствам мы называем тоже любовью; но такие чувства предпочтения, бесконечно разнообразные, составляют всю сложность видимой, осязаемой животной жизни людей и не могут быть называемы любовью, потому что они не имеют главного признака любви - деятельности, имеющей и целью и последствием благо. [8, 389] Как видно из приведённого примера, основными семантическими дифференциальными признаками выступают ‘деятельность’, ‘целенаправленность’ ‘ре-
зультативность’, ‘благо’. Ещё одним синонимом ложной любви является словосочетание чувство пристрастия. Чувство пристрастия, называемое любовью, не только не устраняет борьбы существ, не освобождает личность от погони за наслаждениями и не спасает от смерти, но только больше ещё затемняет жизнь, ожесточает борьбу, усиливает жадность к наслаждениям
для себя и для другого и увеличивает ужас перед смертью за себя и за другого. [8, 391] Мыслитель пытается объективировать те чувства, которые испытывает человек на самом деле, которые он пытается выдать за любовь. Предпочтение, пристрастие не могут быть отнесены к любви, так как они нарушают основной христианский закон: не проводить различий между людьми, не разделять их на своих и чужих.
Не является настоящей любовью страсть. Страстность предпочтения
одних людей другим, называемая неверно любовью, есть только дичёк, на котором может быть привита истинная любовь и дать плоды её. [8, 389] Тем самым Л. Н. Толстой разрушает узуальный синонимический ряд.
Отдельным ответвлением синонимического ряда «любовь» является понимание данной деятельности в связи с половой жизнью человека. При рассмотрении синонимического ряда в диахроническом, то есть эволюционном аспекте наблюдается отождествление полового чувства и любви. Так, в «Юности» находим: «В тот период времени, который я считаю пределом отрочества и началом юности, основой моих мечтаний были четыре чувства [и одно из них -] любовь к н е й, к воображаемой женщине, о которой я мечтал всегда в одном и том же смысле и которую всякую минуту ожидал где-нибудь встретить» [14, 76].
При этом Лев Николаевич даже в юном возрасте невысоко оценивал половое влечение. ... Чувство долга и отвращение говорили против, похоть и [страсть] (в подлиннике описка: «совесть») говорили за. Последние одолели. Ужасное раскаяние; никогда я не чувствовал его так сильно. Это шаг вперед. [13, 76] Можно смотреть на половую потребность как на тяжелую повинность тела (так смотрел всю жизнь) и можно смотреть как на наслаждение (я редко впадал в этот грех)» [13, 398] Четырнадцати лет, когда я узнал порок телесного наслаждения, и ужаснулся ему. Все существо мое стремилось к нему, и все же существо, казалось, противилось ему [15, 647]. Как известно, слова похоть, тяжёлая повинность, порок имеют ярко выраженную отрицательную оценку и характеризуются неодобрительной эмотивностью. Синонимами ложной любви в понимании Л. Н. Толстого выступают единицы плотская
любовь, брак. ...Плотская же любовь, брак, есть служение себе и потому есть во всяком случае препятствие служению Богу и людям, а потому с христианской точки зрения - падение, грех. [11, 87]
Таким образом, синонимический ряд, репрезентирующий концепт «Любовь» на вербально семантическом уровне языковой личности Л.Н. Толстого, характеризуется немногочисленностью. В него входят следующие единицы: любовная деятельность, чувство, чувство взаимности. При репрезентации своих воззрений на любовь Лев Толстой прибегает к гиперонимам и средствам составной номинации. Это отражает когнитивную стратегию, направленную на углубление знания, репрезентацию новых сложных концептуальных аспектов, что находит своё отражение в преобладании идеографических синонимов. Синонимический ряд отражает когнитивную стратегию разделения любви истинной и ложной, используя лексемы с противоположным семантическим знаком. Тем самым можно говорить не столько о синонимическом ряде, а об антонимо-синонимическом блоке. Слово любовь в словаре Л.Н. Толстого как минимум имеет два значение. Значение, связанное с половой жизнью человека, используется в раннем творчестве. Синонимы этой семемы ориентированы на эмоционально-оценочную интерпретацию человеческой жизнедеятельности. Синонимы используются как в узуальном, так и в индивидуально-авторском смысле. Особенностью концептуализации любви Толстым является выраженная акциональная доминанта.
Для использования Л.Н. Толстым синонимов характерна точность, конкретность, описательность, дидактизм, то есть разъяснение значений употребляемых слов.
Библиографический список
1. Алефиренко, Н. Ф. Спорные проблемы семантики [Текст] / Н.Ф. Алефиренко. - Волгоград: Перемена, 1999. - 274 с.
2. Вилюман, В. Г. Английская синонимика: Введение в теорию синонимии и методику изучения синонимов [Текст] / В. Г. Вилюман. - М.: Высшая школа, 1989. - 128 с.
3. Виноградов, В. В. «Синтаксис русского языка» акад. А. А. Шахматова [Текст] / В. В. Виноградов // Вопросы синтаксиса современного русского языка. - М.: Просвещение, 1950.
- С. 50-126.
4. Колесов, В. В. «Жизнь происходит от слова» [Текст] / В. В. Колесов. - СПб.: Златоуст, 1999. - 364 с.
5. Новиков, Л. А. Семантика русского языка: Учеб. пособие [Текст] / Л. А. Новиков. -М.: Высшая школа, 1982. - 272 с.
6. Токарев, Г.В. Концепт как объект лингвокультурологии (на материале репрезентаций концепта «Труд» в русском языке») [Текст] / Г. В. Токарев. - Волгоград: Перемена, 2003. -233 с.
7. Толстой, Л.Н. Благо любви / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 37 [Текст] / Л.Н. Толстой. - М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.
8. Толстой, Л.Н. О жизни / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 26 [Текст] / Л.Н. Толстой. - М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.
9. Толстой, Л.Н. Единая заповедь / Полное собрание сочинений: в 90 т. [Текст] / Л.Н. Толстой. - М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.
10. Толстой, Л.Н. Закон насилия и закон любви / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 37 [Текст] / Л.Н. Толстой. - М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.
11. Толстой, Л.Н. Крейцерова соната / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т.27 [Текст] / Л.Н. Толстой. - М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.
12. Толстой, Л.Н. Круг чтения: в 2 т. [Текст] / Л.Н. Толстой. - М.: Из-во полит. л-ры,
1991.
13. Толстой, Л.Н. Дневник / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т.62 [Текст] / Л.Н. Толстой. - М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.
14. Толстой, Л.Н. Юность / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т.2 [Текст] / Л.Н. Толстой. - М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.
15. Толстой, Л.Н. Записки сумасшедшего / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т.26 [Текст] / Л.Н. Толстой. - М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.
Bibliography
1. Alefirenko, N.F. Disputable Issues of Semantics. [Text] / N.F.Alefirenko. - Volgo-
grad: Peremena, 1999. - 274 p.
2. Kolesov, V.V. “Life Comes from Word” [Text] / V.V.Kolesov. - St.P.: Zlatoust,
1999. - 364 p.
3. Novikov, L.A. Semantics of the Russian Language: Manual[Text] / L.A.Novikov. -M.: Vysshaya shkola, 1982. - 272 p.
4. Tokarev, G.V. The concept as the Object of Linguo-Culturology (by the Representations of the Concept “Labour” in the Russian Language) [Text] / G.V.Tokarev. - Volgograd: Pere-mena, 2003. - 233 p.
5. Tolstoy, L.N. Good of Love / Complete Set of Works: 90 V. - V.37 [Text] / L.N.Tolstoy. - M.-L.: State Printhouse, 1928-1958.
6. Tolstoy, L.N. About the Life / Complete Set of Works: 90 V. - V.26 [Text] / L.N.Tolstoy. - M.-L.: State Printhouse, 1928-1958.
7. Tolstoy, L.N. Common Precept / Complete Set of Works: 90 V. [Text] / L.N.Tolstoy.
- M.-L.: State Printhouse, 1928-1958.
8. Tolstoy, L.N. The Law of Violence and the Law of Love / Complete Set of Works: 90 V. - V.37 [Text] / L.N.Tolstoy. - M.-L.: State Printhouse, 1928-1958.
9. Tolstoy, L.N. Kreytser Sonata / Complete Set of works: 90 V. - V.27 [Text] / L.N.Tolstoy. - M.-L.: State Printhouse, 1928-1958.
10. Tolstoy, L.N. The Set of Reading / 2 V. [Text] / L.N.Tolstoy. - M: The Printhouse of the PoliticalLliterature, 1991.
11. Tolstoy, L.N. Diary / Complete Set of Works: 90 V. - V.62 [Text] / L.N.Tolstoy. -M.-L.: State Printhouse, 1928-1958.
12. Tolstoy, L.N. The Youth / Complete Set of works: 90 V. - V.2 [Text] / L.N.Tolstoy.
- M.-L.: State Printhouse, 1928-1958.
13. Vilyuman, V.G. The English Synonymy: Introduction to the Theory of the Synonymy and Methods of Synonyms Study [Text] / V.G.Vilyuman. - M.: Vysshaya Shkola, 1989. - 128 p.
14. Vinogradov, V.V. The Syntax of the Russian Language by A.A.Shakhmatov [Text] / V.V. Vinogradov // The Syntax Issues of the Modern Russian Language. - M.: Prosveshchenie, 1950. - P. 50-126.
