CC BY
202
имеют спортзалы, которые соответствуют требованиям санитарного законодательства, в 14,9% школ спортзалов нет вовсе.
Современное состояние культуры и образа жизни населения страны не соответствует потребностям государства. По мнению Л. Бокерия необходим "государственный заказ" на здорового человека. Здоровье является сферой взаимных интересов и взаимной ответственности государства, общества и личности. Интересы и ответственность личности здесь играют решающую роль, поскольку именно от образа жизни человека более чем на 50% зависит его здоровье. В обществе проявляется дефицит "этического отношения к здоровью", основные "факторы риска" имеют поведенческую основу, решающую роль в сохранении и укреплении здоровья человека играет его стиль жизни. В соответствии с этим проблема формирования здоровья человека выходит за рамки медицинской науки и практики и перемещается в образовательную плоскость.
Даниленко О.В., Чурилов Л.П.
СИНДРОМ ХРОНИЧЕСКОЙ УСТАЛОСТИ КАК АУТОИММУННАЯ ГИПОТАЛАМОПАТИЯ И ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ: КЛИНИЧЕСКИЕ И ПАТОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Санкт-Петербургский государственный университет
Человеческому потенциалу индивида наносят ущерб хронические заболевания, особенно те, что напрямую затрагивают работоспособность и социальную активность больного. Одним из наиболее социально значимых подобных недугов стал в последние годы синдром хронической усталости (СХУ), в англоязычной литературе «the chronic fatigue syndrome» (CFS).
Определение, критерии и распространенность СХУ - это весьма распростр аненное полиэтиологическое заболевание, связанное с особыми иммунонейроэндокринными расстройствами, ограничивающими способность индивида к стрессорной адаптации. Оно проявляется у генетически предрасположенных лиц в результате активации иммунной системы рядом неспецифических инфекционных агентов, часто- вирусной природы, течет с ясно выраженными симптомами гипоталамопатии и когнитивно-психологическими проявлениями, выходящими в виде астеноподобного расстройства на передний план клинической картины (Goldstein J.A., 1993). Недуг характеризуется изнуряющей утомляемостью в сочетании с некоторыми эндокринными, соматическими, неврологическими, иммунными и поведенческими расстройствами [14]. В отличие от обычной, усталость при СХУ не проходит после нормального отдыха и значительно снижает активность, умственную и физическую работоспособность, лишает пациентов возможности деятельного участия в повседневной жизни. Кроме того, больные часто жалуются на голов-
ную боль, артралгии, миалгии, ухудшение памяти, депрессию, расстройства сна, а в ряде случаев также на субфебрильную температуру, болезненные ощущения в горле, увеличение шейных лимфоузлов. Под названиями «неврастенический синдром», «астенодепрессивный синдром», «нейромиастения» СХУ описывался еще в XIX веке. С начала XX века этот недуг фигурирует под до сих пор употребляемыми названиями «фибромиалгия», «миалгический энцефаломиелит», «исландская болезнь» или «эпидемическая нейромиастения-» в память о вспышке болезни на этом приполярном острове в 1948-50 m(Acheson E.D., 1959). Как единый симптомокомплекс «the chronic fatigue» СХУ впервые описан в 1984 году А. Ллойдом. Сам же термин «синдром хронической усталости» «the chronic fatigue syndrome» (СХУ, CFS) - предложен был в 1988 г. G. Holmes.
Частота заболевания в конце XX века оценивалась в 2-7 случаев на 100 тыс. человек [14], а в начале нынешнего столетия уже составила 30-50 случаев на 100 тыс. [7]. Такая динамика указывает не только на улучшение диагностики болезни, которая еще недавно оставалось нераспознанной более чем у 80% заболевших (скрываясь под масками «вегето-сосудистой дистонии», «депрессии», «астено-невротического синдрома»), но и на истинный подъем заболеваемости СХУ на 50-150% - по различным источникам [13]. Это связывают с негативными экологическими факторами урбанистического окружения (Petrie K.J. еt al., 2000), прежде всего резким ускорением ритма жизни и увеличением умственной и психологической нагрузки на человека, относя СХУ (в терминах концепции Г. Селье) к болезням нарушенной адаптации (Александровский Ю.А., 1997). Женщины болеют СХУ в 2 раза чаще, чем мужчины [7]. Заметим, что такая пропорция характерна для многих аутоиммунных заболеваний, что известно как «правило Нормана Талала» и связано с иммуносупрессорным эффектом андрогенов [2]. Ранее считалось, что заболеванию подвержены в основном люди возрастного промежутка 20-45 лет, что объясняли максимальной социальной активностью и ответственностью этого возраста. Однако в последние годы доказано, что СХУ весьма распространен и среди детей [10]. Это не удивительно: стрессогенность многих событий (смена места учебы, экзамены, семейные проблемы, начало социализации) детского и, особенно - подросткового возраста на шкале Рахе-Флостада очень высока. Ювенильный период может считаться критическим в онтогенезе эндокринной системы, которая претерпевает у подростков бурные изменения. Биологическое созревание организма в этот период опережает обретение социальных полноправия и полноценности, что делает именно подростков «угнетенной кастой человечества» и перегружает их гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковый нейросекреторный аппарат [9]. Точной мировой статистики заболеваемости среди детей нет, но предполагается, что к началу XXI века количество случаев СХУ у детей значительно повысилось [12]. К одной из причин этого относится педагогическая проблема:
многие родители считают, что современные дети должны вырасти высокоинтеллектуальными и все знать. Но далеко не всегда их честолюбивые намерения совпадают с интересами, а, главное, с возможностями ребенка (РИеёу Б., 2000; Вошггйоп А., ЛгБап А., 2002). Не имеющие достаточных медицинских знаний учителя не принимают во внимание жалобы учеников на усталость, трудности с запоминанием материала, считая подопечных ленивыми, незаинтересованными.
В Санкт-Петербурге нами, при проведении анамнестического скрининга школьников 12-16 лет на наличие симптомокомплекса, подобного СХУ (т.е. когда диагноз СХУ был поставлен только на основании клинико-диагностических критериев, без серологического подтверждения), из 300 школьников симптомо-комплекс СХУ, полностью отвечающий диагностическим критериям был выявлен в 8 % случаев, а неполный симптомокомплекс с «недобором» по одному-двум диагностическим пунктам - в 25 % случаев [4, 5]. Таким образом, СХУ -проблема педиатрии и подростковой медицины.
Малая социально-экономическая активность престарелых также не гарантирует от СХУ. Отмечены случаи заболевания и у очень пожилых людей [7]. Единые диагностические критерии СХУ отражают основные клинические проявления данного заболевания. Впервые Единые диагностические критерии СХУ были опубликованы в марте 1988 г. Центром по контролю заболеваемости США (ЦКЗС), и пересмотрены позже совместными усилиями ученых США и Евразии [14]. Ниже (табл. 1) приводятся диагностические критерии СХУ, разработанные и утвержденные в 2000 году Американской коллегией ревматологов (АКР), являющиеся расширенной и дополненной версией Единых диагностических критериев ЦКЗС.
Таблица 1. Диагностические критерии синдрома хронической усталости АКР [20]._
БОЛЬШИЕ: Непреходящая усталость, утомляемость персисти-рующего или ремиттирующего характера, не проходящая после отдыха и сна, приводящая к снижению физической активности и работоспособности (не менее чем на 50%) у ранее здоровых лиц в течение последних 6 месяцев и более.
Отсутствие соматических, неврологических, психиатрических, хронических инфекционных заболеваний, а также медикаментозной терапии, способной вызвать состояние непреходящей усталости.
Малые субъективные: Быстрая физическая утомляемость с последующей продолжительной (более суток) усталостью, особен-
но после физического напряжения, которое ранее переносилось легко.
Частое состояние лихорадки, озноба; ощущение наличия повышенной температуры, в то время когда физически ее нет.
Частые боли или першение в горле
При небольшом размере (до 0,3 - 0,5 см) - болезненность шейных, затылочных, подмышечных или других групп лимфоузлов.
Необъяснимая генерализоваиная мышечная слабость.
Болезненность отдельных групп мышц (миалгии)
Мигрирующие боли в суставах (артралгии)
Расстройства сна (гипосомния или гиперсомния), поверхностный сон
Частая головная боль
Нейропсихические расстройства (нарушение памяти, повышенная эмоциональная лабильность, снижение концентрации внимания; реже - фотофобия, повышенная чувствительность к запахам)
Депрессии либо частые беспричинные колебания настроения
Малые объективные: Субфебрильная лихорадка неясного генеза или выраженные суточные колебания температуры тела; утром и днем - в пределах нормы, вечером - поднятие до 36,9-37,1.
Неэкссудативный фарингит, часто - хронический.
Пальпируемое увеличение шейных, затылочных, подмышечных или других групп лимфоузлов (до 1,5 см в диаметре)
Диагноз СХУ ставится при наличии у пациента двух больших диагностических признаков и не менее шести малых субъективных, плюс наличие двух и более малых объективных диагностических признаков; подозрение может быть установлено в отсутствие больших признаков при наличии восьми и более малых. Упрощенная строгая версия критериев ЦКЗС 2005 г. по Griffith G.P. et al. [13] при тех же больших признаках требует наличия 4 и более симптомов из следующего списка: нарушение памяти и внимания; продолжительное плохое самочувствие после физического напряжения; неосвежающий сон; миалгии; артралгии без местных отеков и красноты; головные боли необычного характера или силы; частые возвратные жалобы на боль в горле; болезненность
шейных и подмышечных лимфоузлов. Симптомы должны персистировать не менее полугода.
Этиология и патогенез СХУ.
Внешними факторами риска, способствующими возникновению синдрома или обострению его течения, служат сильные продолжительные стрессоры (Gillespie N.A., 2000). Среди них: работа, предполагающая быстроту решений, высокую ответственность и значительное психологическое напряжение («болезнь бизнесменов» (Arpino C. е1 al., 1999; Hardt J. е1 al., 2001)), гиподинамия (Van der Werf S.P. et al., 2000), психические или физические травмы (например, изнасилование; (Taylor R.R. еt al., 2000; Romans S. еt al., 2002), монотонные психоэмоциональные и физические перегрузки (Лобзин Ю.В., Цыган В.Н., 2005), перенесенные химиотерапия или общий наркоз, бытовое пьянство [7]. Медицина катастроф подтверждает важную толчковую роль массовых экологических и иных бедствий в развитии СХУ (Румянцева Г.Н. и соавт., 1991; Мороз И.Н., 1997). Он обнаружен у значительной части обследованных ликвидаторов последствий Чернобыльской аварии [3], равно как и у участников войны в Персидском заливе [21]. Последний вариант известен как "Gulf War Syndrome -GWS".
Вероятными факторами риска при подобных катастрофах могут быть: радиационное облучение [3, 7]; интоксикации; свойственные стрессу сдвиги редокс-состояния организма («оксидативный стресс»)(Richards R.S. еt al., 2000); относительный недостаток магния и витамина В6 (Ушакова Е.А., 2005). Однако, далеко не все лица, переносящие длительные и рецидивирующие выраженные стрессы, заболевают СХУ. По-видимому, для развития этой болезни, стрессо-устойчивость индивида и потенциал его гипоталамо-гипофизарно-надпочечникового аппарата должны быть чем-то основательно подорваны. Провоцируется СХУ вирусными инфекциями, особенно, лимфотропными или обладающими свойствами суперантигенов и поликлональных иммуностимуляторов вирусами. Наиболее часто в наших широтах этиологическую роль играют различные Herpesviridae: семейств ß - цитомегаловирус и герпес-вирус 6-го типа [15, 16], либо у - вирус герпеса 4-го типа, он же вирус Эпстайна-Барр (ВЭБ) [11]. ВЭБ, возбудитель инфекционного мононуклеоза, до такой степени тесно связан с этиологией СХУ, что ряд авторов (White P.D., Thomas J.M. et al., 2004) рассматривали последний как хроническую латентную форму мононуклеоза или его специфическое хроническое осложнение. Но К. Kondo показал, что и носительство вируса герпеса 6-го типа тоже коррелирует с хронической утомляемостью (2005), к тому же титр антител к ВЭБ у пациентов СХУ оказался значительно ниже, чем к вирусу герпеса 6-го типа [16]. Нами при обследовании подростков Санкт-Петербурга выявлено, что клинические проявления герпетической инфекции практически всегда сопутствуют развитию симптомо-комплекса СХУ [4]. В различных этногеографических популяциях наблюдали
связь между заболеваниями герпес-вирусом 7-8-го типов, энтеровирусной инфекцией, парвовирусом В19 (в 2% случаев), болезнью Борна, японским вирусным энцефалитом Нипа, лихорадкой Q - и последующими вспышками СХУ [13, 15, 16]. Предположение о связи СХУ с ретровирусами Т-клеточного лейкоза человека и ВИЧ, не подтвердилось. Известное значение имеют, по мнению невирусные хронические инфекции (хламидиаз) [7]. Играя пусковую роль, упомянутые инфекционные агенты вызывают симптомы СХУ не путем прямого действия на внутренние органы [19], а скорее - через вторичные патогенетические звенья, связанные с реакцией иммунонейроэндокринного аппарата. К внутренним факторам риска СХУ относят полигенную генетическую предрасположенность (Gillespie N.A. et al., 2000; Cordingley L. et al., 2001; Brimacombe M. et al., 2002) . Имеются случаи СХУ у лиц из одной семьи, при этом известно, что сам СХУ не контагиозен [12, 14]. Но данные разных исследователей приоритетной роли наследственных факторов перед внешними -противоречивы: от подтверждения (Hickie I. et al., 1999), до отрицания (Cho H.J. et al., 2006). Возможно, что наследственные особенности регуляции иммунного ответа, предрасполагающие к аутоаллергическим осложнениям инфекций, так же как и генетически детерминированные ограничения эффективности стрес-сорной адаптации, могут играть существенную роль при развитии СХУ [10]. Причинный фактор необходим для развития болезни, но никогда не бывает достаточным ее условием: важны комбинация других условий и состояние реактивности организма [2]. Их взаимодействие определяет патогенез болезни. На различных этапах изучения СХУ доминировали несколько теорий, объясняющих механизмы развития этого заболевания (вирусная, стрессогенная, вегетативно-невротическая, психосоматическая, депрессивно-психиатрическая, теория оксидативного или радиационного удара). Каждая них во главу угла ставила то или иное звено или фактор, но не могла целостно объяснить патогенез СХУ [7]. На современном этапе определены два важных звена: иммунопатологические реакции и поражение гипоталамуса - как ключевые в патогенезе этого заболевания.
Иммунопатологические расстройства при СХУ и его модель
Роль иммунопатологических процессов при СХУ исследуют уже около 20 лет (Landay A.L. et al., 1991; Klimas N.G., et al., 1990; и др.). Считалось, что вирус СХУ непосредственно влияет на клеточное звено иммунитета, в частности поражая NK-клетки и/или Т-киллеры, цитотоксическая активность которых резко снижается [1, 7, 11]. Однако оказалось, что обнаруженные при СХУ изменения клеточного иммунитета неспецифичны. Так, по новейшим данным Рыбакиной Е.Г. и соавт. [8, 18] при экспериментальном СХУ в определенную фазу процесса происходит повышение активности естественных киллеров, а в исследованиях Калининой Н.М. [17] при клиническом СХУ их число и цитотоксическая активность снижались.
Исследователи обратились к антителозависимым реакциям. Оказалось, что у половины пациентов с клиническими симптомами СХУ имеются антинуклеар-ные аутоантитела, что обосновало термин Autoimmune fatigue syndromе (AIFS) - в частности, в японской литературе. Затем установили, что AIFS сцеплен с антигенами HLA-B61 и HLA-DR9, что указывает на генетическую предрасположенность, и свойственно многим аутоиммунопатиям (Itoh Y. еt al., 2000). Еще в ранний период экспериментального изучения СХУ ряд авторов показал, что у мелких грызунов введение вирусных антигенов изменяет обмен серотонина (5HT) и экспрессию его рецепторов в мозге, угнетает двигательную активность (Lloyd A. et. а!., 1991; Demitrack M.A. et al.,1991; Bakheit et al.,1992; Kozak W. аt al., 1994). На основе этого позже перешли к попыткам получить экспериментальную модель СХУ. В 2003 г. японскими патофизиологами H. Kuratsune, T. Katafuchi и соавт. была создана модель заболевания - СХУ -подобный синдром продолжительной усталости у крыс. В опыте усталость продолжительностью около двух недель (фиксируемая по отказу от ориентировочных и игровых действий в поведенческих и локомоторных тестах) была индуцирована внутри-брюшинным введением вирусоподобного антигена- синтетической двусп и-ральной РНК - полирибоинозиновой кислоты (poly I:C) в дозе 1-3 мг/мл/кг. В контрольной группе усталость, индуцированная только мускульной активностью (вынужденное плавание в воде), и усталость, индуцированная стрессом (постоянный шум), прекратилась у крыс на 7-й и на 3-й день соответственно, что на 7-10 дней меньше, чем усталость, вызванная poly I:C. Этот факт может косвенно подтвердить, что именно антигенное воздействие запускает симптомы СХУ. Независимо от японских исследований в 2001 г. Alexopoulou L. et al. также показали, что иммунологические провокации вирусным антигеном являются одним из ключевых механизмов длительной усталости у подопытных животных.
Появление модели СХУ стимулировало изучение его иммунопатологических механизмов. Однако клинико-иммунологическая характеристика СХУ остается противоречивой. Так, у 20% больных СХУ имеет место лейкоцитоз и у стольких же - лейкопения. Относительный лимфоцитоз обнаруживается у 22% больных (от 0 до 71% по некоторым источникам (Miller M.A. et al., 1991)). В некоторых исследованиях обнаруживают атипичные лимфоциты у 30% больных СХУ и моноцитоз почти в половине случаев [7, 13, 14]. У половины больных обнаруживают дефицит иммуноглобулинов класса G, преимущественно подклассов G1 и G2, напротив, повышение их уровня зарегистрировано в 1/3 случаев. Низкий уровень циркулирующих иммунных комплексов отмечен более чем у половины больных, снижение активности комплемента - у 25% всех обследованных лиц с СХУ [11]. Разные авторы отмечали при клиническом и экспериментальном СХУ подавление индуцированной митогенами пролиферации лимфоцитов in vitro и выработки интерферонов, увеличение доли Т-
лимфоцитов, экспрессирующих поверхностные маркеры активации, увеличение системных концентраций некоторых проовоспалительных цитокинов (интер-лейкины -1,2 и 6) [7, 13,17]. Весьма большой интерес вызывают данные японских авторов о наличии при СХУ повышенного титра аутоантител к мускарин-холинергическим рецепторам [15]. Напомним, что аутоаллергия к никотин-холинергическим рецепторам ответственна за развитие генерализованной миастении, а М-холинорецепторы представлены в ЦНС и участвуют, в частности, в регуляции стресса [2].
В 1998 году Glaster и Kiecolt-Glaster предположили поражение гипоталамуса при СХУ, а в 1999 г. А.Ш. Зайчик и Л.П. Чурилов впервые охарактеризовали СХУ как ограниченный вялотекущий аутоаллергический гипоталамит [2]. Действительно, самым частыми клиническими проявлениями поражения гипотала-мической области являются как раз те, которые типичны для картины СХУ: вегетативно-сосудистый синдром - 32%, обменно-эндокринные нарушения (27%), психоневрологические и когнитивные расстройства, боли в сердце, снижение памяти, внимания, депрессивные эпизоды, лабильность настроения - 17 %, в 10% случаев характерен нервно-мышечный болевой синдром, в 4% - нарушение терморегуляции, плохой сон - у 2% пациентов и т.п. Наблюдаются изменения жирового обмена: похудание или, наоборот, ожирение I-II степени [6]. Гипоталамус - координатор иммунонейроэндокринных взаимодействий (Корнева Е.А., 2003). Это дирижер биосоциальной интеграции, именно здесь формируются мотивации и аффективные аспекты поведения. В области гипоталамуса имеется проницаемое окно в гематоэнцефалическом барьере, способствующее воздействию продуктов иммунной системы - аутоантител и цитокинов - на промежуточный мозг. Впрочем, иммунные воздействия могут генерироваться и интратекально, в самой ЦНС [2]. Соседний гипофиз часто бывает объектом аутоиммунной атаки и местом аутоаллергического гипофизита, есть основания полагать, что гипоталамус - не менее важный объект аутоиммунного воздействия (например, при аутоаллергических формах центрального несахарного диабета) [9]. В 2006 г. D.R. Staines развил представления об аутоиммунной природе СХУ и GWS и преположил, что все их симптомы могут быть объяснены наличием блокирующих аутоантител к рецепторам некоторых нейропепти-дов (вазоактивный интестинальный полипептид, кокальцигенин и гипофизар-ный аденилат-циклазоактивирующий полипептид). Ввиду возможного недеструктивного (блокирующего определенные рецепторы) действия аутоантител на гипоталамус более правильным нам кажется называть подобные поражения не «гипоталамит», а «гипоталамопатия».
Нейроэндокринные расстройства при СХУ Нарушение при СХУ стрессорной адаптации подтверждают выявленные у больных СХУ снижение секреции кортизола, нарушение реакции на АКТГ-тест, уменьшение продукции кортиколиберина, тенденция к глюкокортикоид-
ной недостаточности, несмотря на избыток АКТГ в крови [7, 14]. Это может объяснить ряд симптомов СХУ: кортизол-зависимые утомляемость и эмоциональные расстройства, нарушение режимов сна и бодрствования (Goodnick P.J.,1993). Кортиколиберин вовлечен в регуляцию иммунной системы и сам находится под влиянием отрицательной обратной связи со стороны иммуноцито-кинов — интерлейкина-1 и интерлейкина-6. Возможно это один из путей возникновения иммунонейроэндокринных расстройств при СХУ [7, 14]. Рыбаки-ной Е.Г. и соавт. (2009) удалось показать, что при экспериментальном СХУ, равно как и при хроническом стрессе у крыс наступают нарушения обратной связи в системе гипофиз-кора надпочечников, в нейронах коры головного мозга уменьшается активность сфингомиелиназы - ключевого фермента сфингомие-лин-зависимого антиапоптогенного пути [8, 18].
Нарушения обмена серотонина (5-HT), играющего (вместе с дофамином) важную роль, в регуляции настроения и поведенческих реакций, могут объяснить некоторые психо-эмоциональные изменения (астено-депрессивные и тре-вожно-фобические синдромы) и нарушения сна, отмечаемые в 95% случаев у больных СХУ. Считают также, что нарушения 5HT- и норадреналинэргической иннервации нейронов пирамидного тракта могут вызывать симптомы мышечной слабости и утомляемости (Bakheit A.M. et al., 1992., Demitrack M.A. et al., 1991). Количественные измерения мозговых аминов, проведенные на иммунологической модели СХУ у крыс, показали, что после введения синтетического вирусного антигена (poly I:C) концентрация 5HT понижается на 60-70% от исходного уровня более чем на 8 часов, уровень норадреналина повышается на 40-50%, и возвращается к исходным значениям спустя 6 часов после инъекции, уровень дофамина остается неизменным [15]. Сходные изменения серотони-нергической регуляции у крыс при хроническом стрессе и СХУ отметили Ры-бакина Е.Г. и соавт. [8, 18]. На той же иммунологической модели хронической усталости было зафиксировано повышение уровня интерферона-а и интерлей-кина-^ у крыс в гипоталамических ядрах в течение первого дня введения Poly I:C. При этом уровень интерлейкина возвращается к исходному на 8-й день, а повышенный уровень интерферона в коре, в сером веществе, в гипоталамиче-ских ядрах держится более 8-ми дней. Количество фактора некроза опухолей-а и интерлейкина-6 не изменилось от введения Poly I:C. Данное исследование еще раз показало, что изменения продукции цитокинов в гипоталамусе вовлекаются в механизм СХУ [15]. Увеличение уровня интерферонов и интерлейки-нов, отмечено во многих работах по изучению СХУ [7, 15]. Некоторое время назад полагали, что мышечный синдром (слабость и миалгия) при СХУ возникает именно вследствие избыточного системного действия данных цитокинов фапШг R., 1994). По данным современных авторов, физическую работоспособность мышц у больных СХУ лимитируют нарушения серотонинового обмена, связанные с генетически обусловленными дефектами рецепторов 5-НТ 2А и 5-
НТ 2С (Offenbaecher М., Glatzeder et al., 2007). Вероятно из-за связи между продукцией тиротропина (ТТГ) и серотонинергическими влияниями у некоторых пациентов СХУ фиксируется сниженный уровень ТТГ. Следовательно, гипотироз у таких пациентов не будет сопровождаться столь типичным повышением концентрации ТТГ, как у лиц без СХУ. Есть свидетельства о тенденции у пациентов СХУ к гипогликемии натощак, то есть сниженной толерантности к инсулину (Gaab et al. 2004), что может объясняться недостаточной мощностью контринсулярного действия системы гипофиз-кора надпочечников. Снижение, по сравнению с нормой, уровня мелатонина в первую половину ночи, возможно, является причиной бессонницы при СХУ (Kavelaars A. еt al., 2000). При СХУ выявлены нарушения обмена эндогенных опиатов или дефекты опиатных рецепторов [13]. Опиатные пептиды модулируют пищевое поведение прямо и опосредованно - через влияния на энтериновую систему [9], подавляют продукцию кортиколиберина и вазопрессина, умеряя стресс, а так же регулируют болевую чувствительность [2]. Выявлена корреляция между кожной и мышечной гипералгезией и недостаточностью опиатных рецепторов к - и ^ -типов у больных СХУ с миалгией (Sprott H., Rethage J. et al., 2007). Опиатэргическая недостаточность, спровоцированная, возможно, аутоимунными антирецептор-ными ответами антиидиотипического характера, может затруднять выход из стресса, что наблюдается при ряде болезней нарушенной адаптации [2]. В контексте сведений о пьянстве как факторе риска СХУ (см. выше), интересно, что аутоантитела против нейрорецепторов и нейротрансмиттеров зачастую присутствуют у алкоголиков и наркоманов (Евсеев В.А. и соавт., 1986). Совокупность обнаруженных при СХУ нейроэндокринных нарушений позволяет трактовать этот недуг, как болезнь нарушенной (первично сниженной) адаптации.
Литература
1. Арцимович Н. Г., Галушина Т. С. Синдром хронической усталости. - М.: Науч.мир, 2002. - 220 с.
2. Зайчик А. Ш., Чурилов Л. П. Основы общей патологии. Ч.1. Основы общей патофизиологии. СПб.: Элби-СПб, 1999. - 624 с.: ил.
3. Коваленко А.Н., Логановский К.Н. //Украшский медичний часопис. -2001. - т.Х1/Х11. - №6 (26). - с. 70-79.
4. Кривский А.С, Даниленко О.В. //Тез. XII Всеросс. мед.-биол. конф-и молод. исслед-й. СПбГУ. - 2009. - с.190 -191.
5. Назарова П.А, Даниленко О.В. Idem. - с.263-264.
6. Морозова Т.А. // Ежегодн. бюлл. каф. госп. терап. Волгогр. мед.акад. -2004. - с.28-26.
7. Подколзин А. А. Патофизиологические механизмы синдрома хронической усталости (новые подходы к профилактике и лечению). - М.: Биоинформ-
сервис, 2000. - 128 с.
8. Фомичева Е.Е., Шанин С.Н., Рыбакина Е.Г. // Нейроиммунология. - 2008.
- Т.6, №1-2. - C. 4-12.
9. Строев Ю.И., Чурилов Л.П. Эндокринология подростков СПб.: «ЭЛБИ-СПб», 2004. - 380 с.: ил.
10. Хайтович М.В., Чернишова О.В. // Педiатрiя, акушерство та гшеколопя.
- 2005. - №. 5, Интернет-ресурс.: http ://pediatria3nmu.kiev.ua/
11. Цыган В.Н., Новик А.А., Дулатова Н.Х. и соавт. Синдром хронической усталости и иммунной дисфункции. СПб: Изд-во ВМА, 2001. - 104 с.
12. Garralda M.E., Rangel L. // J. Child. Psychol. Psychiatry. - 2002. - V. 43 (2).
- P. 169-176.
13. Griffith G.P., Zarrouf F.A. // Prim. Care Companion J. Clin. Psychiatry. -2008. - N 10(2). Pp. 120-128.
14. Fukuda K, Straus S.E, Hickie I, Sharpe MC, Dobbins JG, Komaroff A // Ann. Intern. Med. - 1994. - V.121. - P. 953-959.
15. Katafuchi T. et al. //Ann. N.Y. Acad. Sci. - 2006/ - V. 1088. - Pp. 230-237.
16. Lobsin Yu.V., Tsygan V.N. // I Internat. Sympos. Interaction of the nervous and immune systems in Health and Disease. June 16th-19th, 2009. Abstracts. St. Petersburg : IEM RAMS. - 2007. - p. 49.
17. Kalinina N.M. // II Internat. Sympos. Interact. of the nervous and immune systems in Health and Dis. June 16th -19th, 2009. Abstracts. St.Petersburg:IEM RAMS.- p. 26
18. Rybakina E.G., Shanin S.N., Fomicheva E.E., Kozinetz I.A. Filatenkova T.A. // Idem, p. 58-59.
19. Short K., McCabe M., Tooley G.// J. Psychosom. Res. - 2002. - V.52(6). -P.475-483.
20. Staines DR. // Clin. Dev. Immunol. - 2006. - V. 13(1). - Pp. 25-39.
21. Nicolson G.R., Nasralla M.Y. // J. Chron. Fatigue Synd. - 2003. - V. 11 (1). -Pp.135-154.
Л.А. Даринская
ТВОРЧЕСТВО КАК УСЛОВИЕ ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕКА: СОЦИАЛЬНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Санкт-Петербургский государственный университет
В данной статье рассматривается роль и место творчества как основополагающего условия духовного развития человека, обретения им духовности, что является основой его здоровья в целом.
Одна из характерных отличительных особенностей настоящего времени -это востребованность творческой, духовно развитой личности, воспитание ко-
