CC BY
117
9. Яковенко Ю.И., Паниотто В. И. Почтовый опрос в социологическом исследовании. Киев, 1988. С. 60.
10. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1989. С. 24.
11. Советский энциклопедический словарь. 4-е изд. М., 1987. С. 61.
12. King F.W. Anonymous versus identifiable questionnaires in drug usage surveys // American Psychologist. 1970. V. 25. № 12. P. 982.
13. Reamer F.G. Protecting research subjects and unintended consequences: The effect of guaranties of confidentiality // Public Opinion Quarterly. 1979. V. 43. №4. P. 498.
14. Wildman R.C. Effects of anonymity and social setting on survey responses // Public Opinion Quarterly. 1977. V. 41. № l.P. 75.
15. Tyson H.L., Kaplowitz S.A. Attitudinal conformity and anonymity // Public Opinion Quarterly. 1977. V. 41. №2. P. 226-234.
16. Phillips D.L. Knowledge from What? Chicago, 1971. P. 12-49.
17. Tracy P.E., Fox J.A. The validity of randomized response for sensitive measurements // American Sociological Review. 1981. V. 46. № 2. P. 187, 197.
18. Fox J.A., Tracy P.E. Randomized Response: A Method for Sensitive Surveys. Beverly Hills (Calif.), 1986. P. 8-9.
19. Johnson W.T., DeLamater J.D. Response effects in sex surveys // Public Opinion Quarterly. 1976. V. 40. №2. P. 172.
20. Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности. М., 1998. Р. 267.
21. Мягков А.Ю. Социально-демографические переменные в социологическом исследовании: Проблемы достоверности самоотчетов респондентов. М., 2002. С. 192-212.
СИНДРОМ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО СГОРАНИЯ У ПЕНИТЕНЦИАРНЫХ СЛУЖАЩИХ
О.В. Крапивина, В.Н. Косырев
Krapivina O.V., Kosyrev V.N. The burnout syndrome in penitentiary officers. The article discusses the phenomenon burnout and peculiarities of its formation in people working for the penitentiary system.
СИНДРОМ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО СГОРАНИЯ КАК ПРЕДМЕТ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
Проблемы, связанные с нарушением психической адаптации, в последнее время входят в число наиболее приоритетных направлений исследований в психологии развития, в медицинской психологии и психиатрии.
По мнению ученых, особенности психической адаптации связаны, прежде всего, со способностью адекватного эмоционального реагирования на изменение общей жизненной ситуации. Следствием эмоциональных нарушений в системе отношений фрустриро-ванной личности становятся проблемы идентификации, вербализации и отреагирования собственных эмоций, причем последнее отражает использование малоэффективных форм и способов психологической защиты (Вассерман Л.И., Беребин М.А., 1998). Таким образом, нарушение эмоционального реаги-
рования следует рассматривать в качестве центрального момента развертывания эмоционального стресса в целом [1], что делает проблему эмоциональной дезадаптации весьма актуальной.
Обращение к проблеме эмоциональной дезадаптации профессионалов (вследствие непереносимых эмоциональных перегрузок) впервые наблюдается в психологии труда -после появления в англоязычной литературе результатов исследования так называемого «Синдрома Эмоционального Сгорания» (СЭС) как специального вида профессионального заболевания лиц, работающих в системе «человек - человек».
Первоначально число профессий, относимых к риску «эмоционального сгорания», было ограниченным, - среди них отмечали сотрудников медицинских учреждений и служащих различных общественных благотворительных организаций. Позже Р. Шваб (1982) значительно расширил число групп
профессионального риска, отнеся к ним учителей, полицейских, тюремный персонал, политиков, юристов, нижнее звено торгового персонала, менеджеров всех уровней. Появились отдельные исследования синдрома «эмоционального сгорания» у учителей (Форманюк, 1994; Румянцева, 1998), врачей и медицинских сестер (Абрамова, Юдчиц, 1998; Козина Н.В., 1998; Малышева, 2000; Dierendonck et al., 1994; Schaufeli, Yanczur, 1994), ученых (Noworol, Marek, 1994), управленцев (Водопьянова и др., 1997) [2]. Этот синдром, вероятно, распространен и среди других профессий, не попавших пока в поле внимания психологов.
Что касается термина «эмоциональное сгорание» («burnout»), то он введен американским психиатром Х.Дж. Фрейденбергом в 1974 году для характеристики психологического состояния здоровых людей, находящихся в интенсивном, тесном контакте с пациентами, клиентами в эмоционально напряженной атмосфере при оказании профессиональной помощи [3]. Первоначально данный термин определялся как состояние изнеможения, истощения с ощущением собственной бесполезности [4]. К 1982 году в англоязычной литературе было опубликовано свыше тысячи статей по «эмоциональному сгоранию» (Ryanns D.G., 1982; Maslach S., 1982; Maher E., 1983; Kuunarpuu H., 1984; Thornton P.I., 1992 и другие). Анализ этих работ показал, что они носили главным образом описательный характер [2].
Постепенно феномен «эмоционального сгорания» был еще более детализирован, в результате чего выделился его синдром (Maslach, 1982; Pelman, Hartman, 1982). Обобщив работы по «выгоранию», Б. Пель-ман и Е. Хартман (1982) выделили в этом синдроме три главных компонента: эмоциональное и / или физическое истощение, деперсонализация и сниженная рабочая продуктивность.
Эмоциональное истощение, по их мнению, проявляется в ощущениях эмоционального перенапряжения, чувстве опустошенности, исчерпанности своих эмоциональных ресурсов. Человек чувствует, что не может отдаваться работе с тем же воодушевлением, желанием, как раньше.
Деперсонализация связана с возникновением равнодушного или даже негативного
отношения к людям, обслуживаемым по роду работы. Контакты с ними становятся формальными, обезличенными, возникающие негативные установки могут поначалу иметь скрытый характер и проявляться во внутренне сдерживаемом раздражении, которое со временем прорывается наружу и приводит к конфликтам. Чаще подобные состояния развиваются в замкнутых рабочих коллективах, выполняющих длительное время (до полуго-да) совместную деятельность.
Сниженная рабочая продуктивность проявляется в недовольстве собой, низкой самооценке своей компетентности, негативном отношении к себе как личности.
Отечественные авторы используют термин «эмоциональное выгорание», подчеркивая тем самым динамический характер этого явления. В частности, Л.А. Китаев-Смык [1] пишет, что такая болезнь общения, как «выгорание», возникает вследствие душевного переутомления. Это своего рода плата за сочувствие, когда в профессиональные обязанности входит отдача тепла своей души, эмоциональное «выкладывание». К проявлениям «выгорания» он относит: приглушение эмоций, исчезновение остроты чувств и переживаний; возникновение конфликтов с партнерами по общению, когда человек свое раздражение переносит на других; потеря человеком представлений о ценности жизни, когда все безразлично.
По В.В. Бойко, «эмоциональное выгорание - это выработанный личностью механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций (понижения их энергетики) в ответ на избранные психотравмирующие воздействия» [5]. Выгорание не эпизод, а конечный результат процесса «сгорания дотла». Когда требования (внутренние и внешние) постоянно преобладают над возможностями, у человека нарушается состояние равновесия. Непрерывное или прогрессирующее нарушение равновесия неизбежно ведет к выгоранию. Выгорание - не просто результат стресса, а следствие неуправляемого стресса. Отмечая эти особенности и опираясь на учение Ганса Селье, В.В. Бойко [5] выделил в эмоциональном выгорании три фазы стресса: 1) нервное (тревожное) напряжение; 2) рези-стенция, то есть сопротивление; 3) истощение. Соответственно, на каждом этапе возни-
кают отдельные признаки, или симптомы, нарастающего эмоционального выгорания (всего таковых 12).
Другие авторы связывали механизмы эмоционального выгорания с известными моделями, например, теорией общего стресса (Hobfoll & Freedy, 1993); заученной беспомощностью (Meier, 1983); психодинамикой беспомощности у представителей помогающих профессий (Adler, 1972); моделью самоэффективности и компетентности (Bandura, Chemiss, 1993); компульсивным оказанием помощи при «синдроме помогающих профессий» (Malan, 1979).
По международной классификации болезней (МКБ-10), «выгорание» в настоящее время удостоено диагностического статуса (Z73) - проблемы, связанные с трудностями управления своей жизнью, как следствие длительного рабочего стресса и определенных видов профессионального кризиса [6].
После того как феномен стал общепризнанным, закономерно встал вопрос о факторах, способствующих развитию или, наоборот, тормозящих эмоциональное сгорание. Зарубежные исследователи выделяют три таких фактора, играющих существенную роль в развитии эмоционального сгорания: личностный, ролевой и организационный. При этом разные авторы где-то повторяются, но в чем-то и дополняют друг друга.
Личностный фактор. Исследуя зависимость СЭС от мотивации, I. Ryans et al. (1982) выявили отсутствие связи синдрома с удовлетворенностью оплатой труда, при наличии таковой со значимостью работы как мотивом деятельности и удовлетворенностью профессиональным ростом. Установлено также, что испытывающие недостаток автономности («сверхконтролируемые») более подвержены «сгоранию». К. Кондо (1991) наиболее уязвимыми считает тех, кто реагирует на стресс: агрессивно, в соперничестве, несдержанно, любой ценой. Он относит к «сгорающим» также трудоголиков (кто решил посвятить себя только реализации рабочих целей, нашел свое призвание в работе до самозабвения). Х.Дж. Фрейденбергер (1974) описывает «сгорающих» как сочувствующих, гуманных, мягких, увлекающихся, идеалистов, ориентированных на людей, и, одновременно, неустойчивых, интровертированных, одержимых навязчивой идеей (фанатичных), «пламенных» и легко солидаризующихся.
Е. Махер (1983) дополняет этот список «авторитаризмом» и низким уровнем эмпатии.
Проведя аналогичные исследования, В.В. Бойко (1996) указывает на следующие индивидуально-психологические особенности, способствующие развитию СЭС: склонность к эмоциональной ригидности (определяется органическими причинами - свойствами нервной системы, степенью подвижности эмоций, психосоматическими нарушениями); интенсивная интериоризация (восприятие и переживание) обстоятельств профессиональной деятельности; слабая мотивация эмоциональной отдачи в профессиональной деятельности; наличие нравственных дефектов и дезориентация личности. В.И. Ковальчук (2000) отмечает роль таких личностных особенностей, как самооценка и локус контроля. По его мнению, людям с низким уровнем самооценки и экстерналь-ным контролем больше угрожает напряжение, поэтому они более уязвимы и подвержены «выгоранию».
Некоторые авторы к личностному фактору относят пол, возраст, семейное положение, стаж работы. В то же время Т.С. Яценко (1989) и P.I. Thornton (1992) утверждают, что эти переменные не связаны с уровнем «эмоционального сгорания». Установлено также, что у женщин в большей степени развивается эмоциональное истощение (exhaustions), чем у мужчин. С этим показателем коррелирует и возраст, причем среди приходящих в пенитенциарную систему, двадцатилетние более подвержены «эмоциональному сгоранию», чем люди зрелого возраста (Яценко Т.С., 1989).
Ролевой фактор. Работа в ситуации распределенной ответственности ограничивает развитие СЭС, а при нечеткой или неравномерно распределенной ответственности за свои профессиональные действия риск «выгорания» резко возрастает, даже при существенно низкой рабочей нагрузке (Бойко В.В., 1996; Kuunarpuu Н., 1984). Значение ролевого фактора возрастает при ролевой конфликтности, ролевой неопределенности (Кондо, 1991; Kuunarpuu, 1984). Способствуют развитию СЭС и профессиональные ситуации, при которых совместные усилия не согласованы, нет интеграции действий, имеется конкуренция, в то время как результат зависит от слаженных действий (Kondo К., 1991).
Организационный фактор. Сюда относятся дестабилизирующая организация дея-
тельности и неблагополучная психологическая атмосфера, нечеткая организация и планирование труда, недостаточность необходимых средств, наличие бюрократических моментов, многочасовая, имеющая трудноизмеримое содержание, работа, наличие конфликтов как в системе «руководитель - подчиненный», так и среди коллег (Бойко В.В., 1996; Вид В.Д., Лозинская Е.И., 1998; Thornton P.L., 1992).
Итак, эмоциональное выгорание приобретается в процессе жизнедеятельности человека. Оно представляет собой приобретенный стереотип эмоционального, связанного главным образом с профессиональной деятельностью, поведения. «Выгорание» отчасти приспособительный механизм, поскольку позволяет человеку дозировать и экономно расходовать энергетические ресурсы. Однако в большей мере оно известно своими дисфункциональными последствиями, когда «выгорание» отрицательно сказывается на исполнении профессиональной деятельности и отношениях с партнерами.
ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ВЫГОРАНИЕ КАК ФОРМА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕФОРМАЦИИ ЛИЧНОСТИ У ПЕНИТЕНЦИАРНЫХ СЛУЖАЩИХ
К сожалению, профессиональные кризисы, неоднократно возникающие в течение жизни, - не исключение даже для высоко профессиональных работников. Если человеку удается справляться с кризисами, он поднимается на новую ступень в своем профессиональном росте; в противном случае возникают личностные деформации за счет угасания позитивных установок и усиления негативных отношений к себе или другим людям. Ведущими в развитии профессиональных деформаций в ряде случаев являются особенности самой профессиональной деятельности.
Российская уголовно-исполнительная система в течение последних десяти лет находится в процессе реформирования. На фоне сложных социально-экономических условий состояние кадров исправительных учреждений характеризуется высокой текучестью, большим числом дисциплинарных нарушений и злоупотреблений служебным положением. Кроме того, среди факторов, провоцирующих процесс эмоционального на-
пряжения, можно отметить высокую степень закрытости исправительных учреждений, тесный контакт с криминогенной средой, хроническую стрессогенность профессиональной деятельности, наличие у сотрудников больших властных полномочий и ответственности. При этом решение служебных задач неразрывно связано с умением общаться и строить свои отношения в коллективе.
Поэтому у пенитенциарных служащих риск развития профессиональных деформаций больше, чем у представителей профессий «человек - техника», «человек - природа». Сотрудники внутренних дел, пенитенциарных учреждений, юристы вынуждены общаться с людьми-преступниками, которые часто имеют психопатические характеры, нарушенную психику, своеобразную мораль. В закрытом и изолированном от внешнего мира учреждении неизбежен процесс «вживания» в роль другого, необходимость прожить часть жизни другого человека, что не проходит бесследно и для субъекта данной трудовой деятельности, оказывает влияние на его личность. Л.И. Анцыферова пишет, что внутренний мир личности функционирует из роли «другого», а если этот обратный механизм работает плохо, то деятель не может выйти из своей профессиональной роли. Это является одновременно и причиной, и результатом профессиональной деформации.
Изучая профдеформации у сотрудников правоохранительных органов, A.B. Буданов в своем исследовании указывает на их проявления в нравственной, интеллектуальной и в эмоциональной сфере. В последнем случае они заявляют о себе как «огрубление» чувств, обеднение эмоциональной палитры человека, ослабление способности контролировать и регулировать свои эмоции и чувства. Развивается ощущение эмоциональной неудовлетворенности, конфликтность, деформируются механизмы саморегуляции. Одним из серьезных последствий этого становится появление тенденции изолировать себя от общества, формировать сеть ограниченного социального общения, которое разрушает чувство общности с населением. В результате работа не несет ни радости, ни вознаграждения, ощущается недостаток внутренней удовлетворенности, несоответствие между Я-концепцией и служебной ролью.
Есть исследование БД. Новикова [7], посвященное изучению профессиональной
деформации непосредственно у пенитенциарных служащих. Автор приводит множество ее проявлений, среди которых, с точки зрения интересующих нас вопросов, особо следует отметить следующие: потеря профессионализма; ухудшение стиля служебных взаимоотношений; тенденция к дегуманизации; алкоголизация; перенос служебной роли на внеслужебные взаимоотношения; раздражительность, обида и напряженность в зависимости от увеличения стажа деятельности и роста неуспешности по службе; повышение чувства вины; неудовлетворенность социальным статусом; отвержение потребностей, желаний, чувств и намерений окружающих лиц; появление жестокости, нетерпимости к подчиненным; сужение социальных связей, дефицит внеслужебного общения; низкая самооценка; тревожность; отчужденность; снижение чувства уверенности в себе.
Подводя итоги, можно констатировать, что профессиональная деформация у сотрудников исправительных учреждений проявляется, по меньшей мере, на трех уровнях: на уровне сознания, на уровне поведения и в аффективной сфере. Потребности профилактики указанных отклонений поставили вопрос о причинах наблюдаемого явления.
Исследователи, занимавшиеся поиском ответа на данный вопрос, основными причинами этого называют функциональные состояния сотрудника (снижение работоспособности), кризисные проявления в сфере профессиональной мотивации, отсутствие коммуникативных способностей. Однако наиболее специфичными для работников исправительных учреждений нам представляются факторы устойчивого психологического стресса. На них как на причину роста психического напряжения указывают 80-90 процентов сотрудников [8]. Психическая напряженность сотрудников сказывается и на характере межличностных взаимоотношений среди личного состава, и в целом на социально-психологической обстановке в коллективе. В свою очередь, неблагоприятная, конфликтная обстановка усиливает стрессогенное воздействие на сотрудников. К тому же по мере увеличения стажа работы и накопления отрицательного воздействия стрессогенных факторов снижаются защитные возможности организма.
Существуют также факторы социального порядка, негативно влияющие на самосозна-40
ние сотрудников исправительных учреждений. Общей характеристикой сознания этих работников является доминирование негативных установок относительно экономического положения и личной безопасности. Также следует указать на низкую оценку деятельности работников пенитенциарной системы со стороны общества и отдельных социальных слоев, недостаточную его правовую защищенность, традиционно негативные социальные установки в отношении сотрудников, работающих в системе исправительных учреждений. Опросы сотрудников исправительных учреждений показали, что 36 процентов из них не встречают должного понимания со стороны общественности и не пользуются авторитетом [9]. Все это способствует появлению тревоги и неуверенности в отношении своего будущего в связи с невозможностью занять достойное место в новой социальной иерархии.
Наряду с этим, сотрудники отмечают рост негативного психологического давления со стороны осужденных и отдельных лиц, входящих в организованные преступные формирования исправительного учреждения и за его пределами. Поэтому ограничение контактов с осужденными, по их мнению, могло бы способствовать появлению чувства удовлетворения от работы.
Среди факторов, провоцирующих профессиональные деформации у пенитенциарных служащих, Г.В. Залевский и В.Г. Моро-гин [10] выделяют: высокую степень закрытости исправительных учреждений, большие властные полномочия сотрудников; тесный контакт с криминогенной средой; ограничение общения; хроническую стрессогенность профессиональной деятельности. Кроме того, по мнению И.Н. Сафоновой [11], деятельность пенитенциарных учреждений на современном этапе осложняется следующими факторами: увеличение количества осужденных и сотрудников, принимавших участие в локальных войнах (Афганистан, Чечня, Абхазия и другие точки); постоянное увеличение числа осужденных, имеющих различные психические отклонения, особенно вследствие наркомании и алкоголизма; резкое омоложение контингента осужденных; низкий образовательный уровень осужденных (как правило, начальное образование или неоконченное среднее); ужесточение режимного воздействия на осужденных; отсутствие
фронта работ для осужденных и их низкая профессиональная квалификация.
Существенным источником внутрилич-ностной напряженности является ситуация выбора между собственными стереотипами и правовыми требованиями к поведению сотрудника. Как известно, правосознание по различным причинам не всегда берет верх над личными мотивами. Среди аргументов «за» и «против» могут оказаться ситуативные соблазны, искушения, житейские, незрелые представления о моральной стороне права, а также универсальные расхожие образцы поведения в подобной ситуации. И тогда ради личного блага жертвуются интересы общества и сослуживцев. Среди основных источников возникновения индивидуальных нравственно-правовых отклонений И.В. Се-веренков в своем диссертационном исследовании указывает на 1) снижение по различным причинам управляющей функции сознания; 2) наличие противоречивого личностного смысла, нарушение равновесия ценностного самосознания личности, вынужденной избрать одну из ценностей; 3) неустойчивость и незрелость эмоциональных процессов и состояний личности, неумение подчинять их воле, рациональному началу; 4) неопределенность, шаткость ведущих потребностей и целей, размытость ценностного критерия мотивации и личностного смысла, неразвитость морального самосознания и другие.
Считается также, что одной из причин профессиональной деформации может быть «высокая эмоциональная загруженность труда», которая связана с личностными, ролевыми и организационными факторами.
В обратном отношении к риску возникновения деформации находится возраст сотрудника: чем старше поступивший на службу, тем меньше вероятность разочарования от столкновения с суровой реальностью [12].
С учетом этих данных психологическое сопровождение служебной деятельности сотрудников исправительной системы становится все более актуальным. Сложные условия функционирования уголовно-исполнительной системы (нестабильная социально-экономическая ситуация в России, гуманизация карательного процесса, переход под юрисдикцию Министерства юстиции Российской Федерации, новое уголовно-исполнительное законодательство, основанное на применении меж-
дународных стандартов пенитенциарной системы, высокий криминогенный уровень преступности, специфические условия служебной деятельности сотрудников исправительных колоний) являются постоянным источником стрессовых воздействий на личный состав со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Подводя итоги приведенному обзору, отметим, что хотя проблеме профессиональной деформации у сотрудников пенитенциарной системы посвящено немало научных исследований, в настоящее время она по-прежнему остается малоизученной. В особенности это касается центрального новооб-разовавния рассматриваемой деформации -синдрома эмоционального сгорания. В частности, нет четкого представления о причинах (детерминантах) возникновения этого явления; нет эмпирического материала, достаточного для понимания механизмов и разработки методов профилактики и коррекции данного расстройства. В связи с этим, нами предпринято эмпирическое изучение СЭС и его социально-психологических коррелятов у представителей данной профессиональной группы.
ЭМПИРИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ
СИНДРОМА ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ У СОТРУДНИКОВ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЫ
Организация исследования. Исследование проходило в 2 этапа. На первом определялись степень распространенности СЭС и отдельных его показателей у сотрудников Управления Исполнения Наказаний (УИН); на втором - был осуществлен поиск причин (социально-психологических коррелятов) данного синдрома.
В исследовании приняли участие сотрудники отдела безопасности исправительной колонии № 1 УИН по Тамбовской области в количестве 21 человека, проработавшие в учреждении больше трех лет, в возрасте от 25 до 55 лет.
Испытуемые были протестированы по 5-ти методикам (методика В.В. Бойко - для определения уровня эмоционального выгорания [5]; исследование мотивационного ядра межличностных выборов [13]; диагностика степени удовлетворенности основных потребностей [14]; методика смысложизненных
ориентаций Д.А. Леонтьева [15]; методика «Выход из трудных жизненных ситуаций» [14], учитывались также возраст и стаж работы испытуемых. В результате, каждый работник был оценен по 48-ми переменным. Полученные данные подверглись статистической обработке в системе 8Р88-10.
По методике В.В. Бойко (1996) вначале собирались индивидуальные данные, а затем определялись степень сформированное™ 3-х фаз эмоционального выгорания и выраженность отдельных симптомов по группе в целом. Для удобства анализа и наглядного представления результатов фазы выгорания обозначены нами римскими цифрами, а соответствующие им симптомы - заглавными буквами русского алфавита. Приводим содержание фаз и их обозначения.
ФАЗА «НАПРЯЖЕНИЯ» - (I).
Нервное (тревожное) напряжение служит предвестником и «запускающим» механизмом в формировании эмоционального выгорания. Напряжение имеет динамический характер, что обусловливается изматывающим постоянством или усилением психотравмирующих факторов. Тревожное напряжение включает несколько симптомов:
A. Симптом «переживания психотравмирующих обстоятельств».
Б. Симптом «неудовлетворенности собой».
B. Симптом «загнанности в клетку».
Г. Симптом «тревоги и депрессии».
ФАЗА «РЕЗИСТЕНЦИИ» - (II).
Вычленение этой фазы в самостоятельный этап достаточно условно. Фактически сопротивление нарастающему стрессу начинается с момента появления тревожного напряжения. Формирование защиты с участием эмоционального выгорания происходит на фоне следующих симптомов:
Д. Симптом «неадекватного избирательного эмоционального реагирования».
Е. Симптом «эмоционально-нравственной дезориентации».
Ж. Симптом «расширения сферы экономии эмоций».
3. Симптом «редукции профессиональных обязанностей».
ФАЗА «ИСТОЩЕНИЯ» - (III).
Характеризуется более или менее выраженным падением общего энергетического тонуса и ослаблением нервной системы. Эмо-
циональная защита в форме «выгорания» становится неотъемлемым атрибутом личности.
И. Симптом «эмоционального дефицита».
К. Симптом «эмоциональной отстраненности».
Л. Симптом «личностной отстраненности, или деперсонализации».
М. Симптом «психосоматических и психовегетативных нарушений».
Результаты исследования. Степень сформированное™ фаз «Эмоционального выгорания» у группы в целом, диагностированная по методике В.В. Бойко, представлена на диаграмме 1.
03
л
Н /-—•-
й X
О Л
х с: ас 5
03 та со ю
к
2
О.
О
■Є
о
60
40
20
О
I
II
III
фазы
■ сформировалась (более 50 баллов)
□ формируется (36-50 баллов)
□ отсутствует (0-35 баллов)
Диаграмма 1. Средние значения показателей степени сформированности фаз СЭС у пенитенциарных служащих
Как видим, типичным для группы является формирование II фазы «Эмоционального сгорания» - «резистентность» или сопротивление. Люди в ответ на внешние психотравмирующие воздействия осознанно или неосознанно стремятся к психологическому комфорту, ими движет желание снизить давление внешних обстоятельств с помощью имеющихся в их распоряжении средств, и это в некоторой степени им удается. В то же время анализ индивидуальных показателей обнаруживает наличие и других фаз «эмоционального сгорания» у разных представителей группы (см. диаграммы 2-4).
23,80%
д 50% □ Отсутствует
□ формируется
С____________у
66 70% ® сФ°РмиРовалась
Диаграмма 2. Распределение числа сотрудников по степени сформированности фазы «напряжение»
23,80% □ отсутствует
42,90%
□ формируется
33,30%
■ сформировалась
Диаграмма 3. Распределение числа сотрудников по степени сформированности фазы «сопротивление»
СЭС. Она характеризуется наличием психического напряжения, осознанием психотравмирующих факторов профессиональной деятельности и невозможности что-либо изменить, ощущением тревоги и снижением настроения.
Фазу II - «сопротивление», понимаемую как ограничение диапазона и интенсивности включения эмоций в процессе профессионального общения, отметили у себя 67 процентов сотрудников (у 42,9 процента - формируется, у 33,3 процента - сформировалась). Как уже отмечалось, действие этой фазы начинает прослеживаться с момента появления психического напряжения. Как только человек начинает его осознавать, он стремится избегать действия эмоциональных факторов с помощью полного или частичного ограничения эмоционального реагирования в ответ на конкретные ситуации.
Наличие фазы «истощения» выявлено у 23 процентов сотрудников (у 19 процентов она находится на этапе формирования, у 4,8 процента - сформировалось). Эта фаза характеризуется падением общего энергетического тонуса и ослаблением нервной системы. Эмоциональная защита в форме СЭС становится неотъемлемым атрибутом личности.
Величины средних значений выраженности отдельных симптомов «эмоционального выгорания» представлены в диаграмме 5.
19,00%
4,80% □ отсутствует
□ формируется 76,20% н сформировалась
Диаграмма 4. Распределение числа сотрудников по степени сформированности фазы «истощение»
Так, полученные данные свидетельствуют о наличии фазы тревожного напряжения у 33 процентов сотрудников (у 23,8 процента она формируется, у 9,5 процента - сформировалась). Эта фаза служит предвестником и запускающим механизмом в формировании
20
15 -
5
О.
С
0
I
АБВГ ДЕЖЗИКЛМ
симптомы
■ сформировался (более 15 баллов)
□ формируется (10-15 баллов)
□ отсутствует (0-10 баллов)
Диаграмма 5. Средние значения степени формирования симптомов «эмоционального выгорания» у пенитенциарных служащих
Из диаграммы 5 видно, что в группе уже сформировался симптом Д, формируются симптомы А, Е, 3, И. О чем это говорит?
Симптом Д - «неадекватное избирательное эмоциональное реагирование», согласно теории [5], есть несомненный признак выгорания. Он проявляется, когда профессионал перестает улавливать разницу между двумя принципиально отличающимися явлениями: экономное проявление эмоций и неадекватное избирательное эмоциональное реагирование. В первом случае речь идет о выработанном со временем полезном навыке подключать к взаимодействию с деловыми партнерами эмоции довольно ограниченного регистра и умеренной интенсивности: улыбка, приветливый взгляд, мягкий и спокойный тон, сдержанные реакции на сильные раздражители, оптимальные формы выражения несогласия, отсутствие категоричности, грубости и так далее. Совсем иное дело, когда профессионал неадекватно «экономит» на эмоциях, ограничивает эмоциональную отдачу за счет выборочного реагирования в ходе рабочих контактов. Здесь действует принцип «хочу или не хочу»: сочту нужным -уделю внимание партнеру, будет настроение -откликнусь на его запросы, а не будет - извините.
Симптом А - «переживание психотравмирующих обстоятельств». Проявляется восприятием психотравмирующих факторов профессиональной деятельности как трудно или вовсе неустранимых. Как правило, в таких случаях накапливается раздражение, растет отчаяние и негодование.
Симптом Е - «эмоционально-нравст-венная дезориентация». Не проявляя должного эмоционального отношения к партнеру, субъект, с одной стороны, испытывает угрызения совести; с другой - он оправдывает свою позицию. В результате неадекватные эмоциональные реакции в отношениях с деловым партнером только закрепляются, эмоции не пробуждают или недостаточно стимулируют нравственные чувства.
Симптом 3 - «редукция профессиональных обязанностей». В профессиональной деятельности, предполагающей интенсивное общение с людьми, «редукция» проявляется в попытках уклониться от обязанностей, которые требуют эмоциональных затрат.
Симптом И - «эмоциональный дефицит». К профессионалу приходит ощуще-44
ние, что эмоционально он уже не может помогать своим подопечным. Он перестает реагировать на ситуации, которые должны трогать, побуждать интеллектуальную, волевую и нравственную отдачу. В отношениях с партнерами он все реже проявляет положительные эмоции и все чаще отрицательные. Резкость, грубость, раздражительность, обиды и капризы дополняют симптом эмоционального дефицита.
На втором этапе исследования для выяснения причин наблюдаемой профессиональной деформации полученные в исследовании данные были подвергнуты корреляционному анализу. При этом сопоставлялись показатели (фаз и симптомов) эмоционального выгорания со шкалами тестов «Выход из трудных жизненных ситуаций», «Смысложизненные ориентации» и другими (всего 48 переменных). Получены следующие результаты.
1. СЭС и выход из трудных жизненных ситуаций. Обнаружена достоверная положительная связь между двумя симптомами эмоционального выгорания («загнанность в клетку» и «расширение сферы экономии эмоций») и показателем теста «выход из трудных жизненных ситуаций (корреляции соответственно равны 0,5 и 0,44). Получается, чем чаще человек затрудняется в оценке сложившейся ситуации и в выборе способов достойного выхода из нее, тем больше вероятность формирования у него симптома выгорания.
2. СЭС и осмысленность жизни. Также достоверной оказалась связь 9 симптомов эмоционального выгорания с разными показателями осмысленности жизни, причем по характеру это все обратные связи (см. таблицу 1).
Такой характер связей говорит о том, что чем меньше осмысленность жизни, тем больше эмоциональное выгорание.
3. СЭС и неудовлетворенность основных потребностей. Характер обнаруженных корреляционных связей степени депривации основных потребностей с показателями эмоционального выгорания представлен в таблице 2.
Как видим, корреляционные связи между неудовлетворенностью основных потребностей и симптомами выгорания носят как положительный, так и отрицательный характер. Так, обнаружены связи четырех симптомов выгорания с неудовлетворенностью социальных потребностей, причем все они отрицательные. Получается, чем полнее удовлетво-
Таблица 1
Связь симптомов эмоционального выгорания с показателями осмысленности жизни
Показатели осмысленности жизни Показатели «эмоционального выгорания»
Б В Е И Л М I фаза III фаза Общий балл
Цели в жизни -0,488*
Процесс жизни -0,437* -0,632** -0,478* -0,474* -0,587** -0,478* -0,612** -0,519*
Результативность жизни -0,552**
Локус контроля - Я -0,453* -0,641** -0,630** -0,580**
Общий показатель -0,486* -0,543* -0,510* -0,544*
* - р < 0,05.
* * — р < 0,01.
Таблица 2
Связь симптомов эмоционального выгорания с показателями неудовлетворенности основных потребностей
Потребности Симптомы и фазы «эмоционального выгорания»
Г Е 3 И К Л III фаза
Добиться признания и уважения -0,548* -0,458*
Иметь теплые отношения с людьми -0,530*
Иметь хороших собеседников -0,459*
Упрочить свое положение -0,441* 0,442*
Стремиться к новому и неизведанному 0,465*
Покупать хорошие вещи 0,504* 0,521*
Быть понятым другими -0,470*
Материальные потребности 0,521* 0,432*
Потребности в безопасности -0,433*
Социальные потребности -0,446* -0,573** -0,535* -0,494*
Потребности в признании -0,452*
Потребности в самореализации 0,496*
* - р < 0,05.
** - р < 0,01.
ряются социальные потребности, тем больше вероятность формирования СЭС. Такое может быть только в условиях пресыщенности социальными контактами в данной среде. Неожиданной выглядит обратная связь симптома «тревоги и депрессии» с неудовлетворенностью потребности в безопасности. Вероятно, так выражаются не подтвержденные страхи в требующей повышенного внимания деятельности сотрудников отдела безопасности, хотя, очевидно, для окончательного объяснения данного факта нужны дополнительные исследования. Выявлены прямые связи двух симптомов «выгорания» с неудовлетворенностью материальных потребностей, а также одного симптома - с неудовлетворенностью потребностей в самореализации.
Полученные данные параллельно подвергнуты нами анализу на связь каждой из фаз эмоционального выгорания с неудовлетворенностью базовых потребностей. Обнаружено, что неудовлетворенные потребности в самореализации коррелируют с симптомами фазы «напряжение»; в безопасности - с фазой «напряжение» и «истощение»; социальные потребности - с фазами «резистен-ция» и «истощение»; неудовлетворенность потребностей в признании и материальных потребностей - с «истощением».
В целом исследование степени удовлетворения основных потребностей у сотрудников УИН подтвердило, что особенности их деятельности, которая мало дает возможностей для самореализации и творчества, пре-
сыщена межличностными контактами, не обеспечивает материальной свободы, со временем может провоцировать у работников синдром эмоционального выгорания.
4. СЭС и мотивационное ядро межличностных выборов. Статистическая обработка не подтвердила зависимости эмоционального выгорания от низкого статуса сотрудника в группе. Однако существует достоверная корреляционная связь (-0,563) между количеством положительных оценок, полученных сотрудником в группе, и психосоматическими и психовегетативными нарушениями (симптом «истощение»). Это говорит о том, что, чем более положительно сотрудник оценивается в группе, тем меньше вероятность формирования у него симптома психосоматических и психовегетативных нарушений. Так проявляет себя вклад социальных факторов в формировании симптомов эмоционального выгорания у работников отдела безопасности, наряду с личностными (психологическими) факторами.
5. СЭС - возраст и стаж работы. Исследование не обнаружило зависимости симптомов выгорания от возраста и стажа работы, как мы полагаем, вследствие отсутствия нормального распределения этих показателей в нашей выборке (почти все испытуемые имели возраст 25-35 лет, стаж работы 3-6 лет).
Установленные зависимости, на наш взгляд, могут быть использованы в целях профилактики и устранения выявленных симптомов у сотрудников УИН. В исследуемой выборке, как нам представляется, этому могли бы способствовать:
- более четкое распределение служебных обязанностей между сотрудниками исправительной колонии (во избежание перегруженности контактов с другими сотрудниками и заключенными), специальная психологическая подготовка личного состава к деятельности типа «человек - человек» -развитие коммуникативных навыков и способностей, а также обучение способам эмоциональной и психологической разгрузки;
- создание по возможности более благоприятных условий для удовлетворения материальных потребностей или поиск дополнительных способов эмоционального насыщения за счет потребления духовных ценностей;
- психологическая помощь сотрудникам (например, логотерапия) в поиске смысла жизни: формирование значимых мотивов-46
целей, осознание возможности и собственной роли в их реализации, развитие представлений о значимости, смысле и ценности выбранной профессии.
ОБЩИЕ ВЫВОДЫ
1. Исследование показало, что профессия сотрудников отдела безопасности исправительной колонии как профессия типа «человек - человек» подвержена влиянию феномена «эмоционального выгорания».
2. В обследованной группе проявление синдрома «эмоционального выгорания» имеет свою специфику: сформировался симптом «неадекватное избирательное эмоциональное реагирование»; формируются симптомы «переживание психотравмирующих обстоятельств», «эмоционально-нравственная дезориентация», «редукция профессиональных обязанностей», «эмоциональный дефицит»; среди фаз СЭС доминирует фаза «резистентность» (сопротивление).
3. Выявленные у пенитенциарных служащих симптомы «эмоционального выгорания» формируются главным образом под влиянием следующих факторов: пресыщенная социальными контактами деятельность; неудовлетворенность материальным положением; неразвитость (размытость) смысложизненных представлений и ориентаций.
1. Китаев-Смык J1.A. Психология стресса. М., 1983.
2. Ильин Е.П. Эмоции и чувства. С.-Пб., 2001.
3. Форматок Т.В. Синдром «эмоционального» сгорания как показатель профессиональной дезадаптации учителя // Вопр. психологии. 1994. №6. С. 57-63.
4. Freudenber H.G. The problem of diagnosing burnout. N. Y., 1974.
5. Бойко В.В. Энергия эмоций в общении: взгляд на себя и на других. М., 1996.
6. Профилактика выгорания (Glenn A. Roberts. Prevention of burn-out) / Вопр. общ. психиатрии. 1998. Вып. 1.
7. Новиков Б.Д. Психологические особенности возникновения профессиональных деформаций сотрудников исправительно-трудовых учреждений: Дис. ... канд. пед. наук, Тверь, 1993.
8. Лебедев В.В.. Шамис A.B. Профессиональная деформация у сотрудников ИТУ. Подход к проблеме и способы ее решения // Проблемы
профилактики дезадаптации и профессиональной деформации у сотрудников органов внутренних дел: Сб. науч. тр. М., 1993.
9. Стрижак В.И. Особенности профессиональ-
ной деятельности сотрудников уголовноисполнительной системы // Опыт и актуальные проблемы совершенствования психологической службы уголовно-исполнительной системы: Матер, науч.-практич. семинара
ГУИН Минюста России. М., 1999.
10. Залевский Г.В., Морогин В.Г. К вопросу о причинах возникновения личностных деформаций у субъектов пенитенциарных отношений //Там же.
11. Сафонова И.Н. Психолого-педагогическая система подготовки личного состава ИК как фактор служебной адаптации и профилакти-
ки профессиональной деформации // Опыт и актуальные проблемы совершенствования психологической службы уголовно-исполнительной системы: Матер, науч.-практич. семинара ГУИН Минюста России. М., 1999.
12. Лебедев В.В., Тимошенко С.Э. Преступные посягательства осужденных на жизнь и здоровье сотрудников ИТК // Проблемы профилактики дезадаптации и профессиональной деформации у сотрудников органов внутренних дел: Сб. науч. тр. М., 1993.
13. Столяренко Л.Д. Основы психологии. Рос-тов-н/Д., 2001.
14. Райгородский Д.Я. Практическая психодиагностика: Методики и тесты. Самара, 1998.
15. Леонтьев Д.А. Тест смысложизненных ориентаций (СЖО). М., 1992.
О СТРАХАХ У ДЕТЕЙ С ОГРАНИЧЕННЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ
И ИХ КОРРЕКЦИИ
М.В. Хватова, Ж.А. Ледовская
Khvatova M.V., Ledovskaya Z.A. On fears in disabled children and their correction. The article contains experimental data obtained by the authors. The amount of fears in disabled children is twice as much than in average ones. Ways to overcome them are proposed.
Страх является неизбежной принадлежностью нашей жизни. Постепенно изменяясь, он сопровождает нас от рождения до смерти. История человечества от прошлого до настоящего состоит из попыток преодолеть, уменьшить, пересилить или обуздать страх. Каждый человек имеет собственную индивидуальную форму страха [1]. Страх - это эмоционально заостренное отражение в сознании конкретной угрозы для жизни и благополучия человека. Страх возникает на действие угрожающего стимула [2]. В качестве причин страха Tomkins (1963) называет драйвы, эмоции и когнитивные процессы [3]. Bowlby (1973) рассматривает развитие эмоции страха, как функцию качества привязанности ребенка к матери [4]. Другие исследователи, говоря о причинах страха, выделяют специфические события и ситуации. Эмоция страха может быть вызвана внезапной потерей опоры (эксперимент с младенцами Watson, Rayhor, 1920) [5].
Страх имеет в своей основе социокультурные и психологические предпосылки [6, 7]. С
развитием психики человека и усложнением форм его жизни страх стал социально опосредованным. Процесс урбанизации удаляет человека от природы, ведет к усложнению межличностных отношений, интенсификации темпа жизни. Прямо или косвенно, через родителей, это может неблагоприятно отражаться на эмоциональном развитии детей, что делает проблему детских страхов особенно актуальной [2]. Известны страхи, связанные с возрастными изменениями, которые здоровый ребенок переносит, перерастает и которые важны для его успешного развития.
Однако у ребенка с ограниченными возможностями, на долю которого выпало немало эмоциональных потрясений и психических травм, связанных с его ущербностью, непохожестью, нетипичностью, проблема исследования страхов является актуальной и практически не исследованной. В связи с тем, что в настоящее время закладываются основы формирования новой культурной нормы - уважения к различиям между людьми, статус этих детей изменился, и необходимость изучения
