CC BY
66
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2013. № 6
Символизм как художественное направление: Взгляд из XXI века: Сб. ст. / Отв. ред.: д-р филос. наук Н.А. Хренов, д-р искусствовед. И.Е. Светлов. М.: Гос. ин-т искусствознания, 2013. 464 с.
В сборник включены материалы международной конференции «Символизм как художественное направление: взгляд из XXI века» (Москва, 16-19 апреля 2012 г.), в которой приняли участие как искусствоведы, так и исследователи, представляющие другие отрасли гуманитарной науки. Символизм участники конференции рассматривали как явление мировой художественной теории и практики, включив его в контекст истории искусства в целом, и в соотношении с теми процессами, которые происходили в культурной жизни России на рубеже XIX-XX вв. Внимание было уделено и проблеме трансформации традиций символизма в советском искусстве — статьи на эту тему собраны в завершающем сборник разделе «Традиции символизма в искусстве XX века» и посвящены анализу «советского символизма». Так — «"Советский символизм". Мистерия масок» — названа статья А.К. Якимовича, предлагающего рассматривать художественную культуру советского периода нашей истории как воплощение некоего «исторического парадокса» — соединения архаики с модерном и даже авангардом. Символистская идея жизнетворчества (представленная как логическое продолжение исконных традиций русского словесного искусства) в соотношении с планами новой власти по переустройству жизни рассмотрена в статье В.И. Мильдона «Символизм и большевистская "эстетика жизни"». Литературно-политический аспект символистской доктрины анализируется и в статье М. Дель Буфало «Лев Троцкий, Антонио Грамши и культура символизма». Тем не менее большинство опубликованных в сборнике материалов посвящено живописному символизму, что логично, так как основной состав участников конференции — историки и теоретики изобразительного искусства.
Филологам полезно будет ознакомиться с такого рода трактовкой символистской эстетики, обычно исследуемой с точки зрения истории и теории литературы. Возможно, ряд тезисов, выдвинутых коллегами из смежной сферы, заставит вернуться к теме символизма в литературе, казалось бы досконально изученной, и, что не исключено, скорректировать свои представления с учетом высказанных искусствоведами взглядов. В этом смысле особенно интересны раз-
делы, в которых речь идет о воплощении идей символизма в разных не-словесных видах искусства: живописи, скульптуре, архитектуре, музыке, балете, а также в декоративных видах искусства (обратим внимание на статью Л.В. Казаковой «Стекло как символ»).
Этой проблематике посвящен раздел «Символизм в разных видах искусства», куда вошли статьи, в которых обозначены точки пересечения русской живописи и поэзии эпохи расцвета символизма, в частности на примере взаимоотношений М.А. Кузмина и К.А. Сомова (см.: БоултДж.Э. «Горькое — сладкое: Михаил Кузмин и Константин Сомов»), или же проведены параллели при анализе моделей пространства в литературном и живописном символизме (см.: Давыдкова О.С. «Эстетическая топография модерна»). Несколько статей посвящены воздействию символистской эстетики на творчество отечественных скульпторов (см.: Галина Т.А. «Символизм в творчестве А.С. Голубкиной»; Коненкова А.К. «Символизм в скульптуре С.Т. Коненкова. Фольклорные образы»). Отдельный аспект в анализе символистской скульптуры представлен в статье К.Н. Гаврилина «Проблема архаизма в скульптуре русского символизма», акцент в которой сделан на «антиклассической» тенденции, инициированной в изобразительном искусстве именно символизмом, нашедшим «новую эстетическую модель» в том числе и в архаических культурах.
Как источник революционных изменений в архитектуре более позднего времени рассматривает символизм М.В. Нащокина («Символизм в архитектуре русского модерна»), уделяя внимание в том числе и интерьерам, характерным для эпохи модерна.
Разумеется, наряду с исследованиями, посвященными русскому символизму, в сборнике широко представлены статьи, где предмет анализа — западноевропейский символизм и его интерпретации в разных видах искусства, как, например, «Символизм в архитектуре Антонио Гауди» Е.В. Калимовой, «Альтернативы и синтезы символизма (метафорические смыслы наготы и костюмировки фигуры человека в символистской живописи)» И.Е. Светлова, «Символика балетов Бартока» А.Г. Солодовниковой.
Отдельный раздел составили статьи, представляющие сравнительный анализ творчества русских и зарубежных символистов. Интерес представляет статья Н.З. Башинджагян «Станислав Выспян-ский и Александр Блок — возможности творческих сопоставлений», причем диада эта дополнена Михаилом Врубелем. Своеобразным воплощением идеи синтеза искусств, характерной для эстетики символизма, предстает польский поэт и художник Выспянский. Подобный «триптих», позволяющий реконструировать акт передачи «эстафеты смыслов», — от Эдгара По к русскому символизму — представлен
в статье В.Б. Вальковой «Сокровенные смыслы поэмы "Колокола" Э. По — К. Бальмонта — С. Рахманинова». Есть сопоставления географически и исторически достаточно близких культур, как, например, в статье А.М. Василенко «Влияние английского эстетизма на русскую символистскую критику», и сопряжение пространств и эпох, далеко отстоящих друг от друга. В частности, в статье В.А. Дубровиной «Образ Сфинкса в художественной культуре русского символизма» раскрываются принципы освоения русским символизмом культуры Древнего Египта — в соотношении с европейской традицией. Общие же положения о соотношении русского и европейского символизма излагаются в открывающей этот раздел статье М.А. Ариас-Вахиль «Французский и русский символизм — творческая асимметрия», в которой акцент сделан на выяснении природы русского декаданса в его соотношении с русским символизмом.
Внимания заслуживает раздел «Новые грани и аспекты символизма», где есть в том числе статьи, трактующие ряд интересных проблем, — на первый взгляд периферийных, но способствующих созданию целостного образа русского символизма, множеством нитей связанного с мировой культурой («Русский символизм в Венесуэле» А.Д. Маполис); проникающего в такие культурные пространства, как русская церковная архитектура («Русская церковная архитектура начала XX века в контексте символизма» И.Е. Печёнкина), книжная графика («Символизм и массовые издания начала XX века» И.В. Обуховой-Зелинской).
Статьи же, в которых трактуются проблемы западного живописного символизма («Камерный символизм художников группы "Наби"» В.А. Крючковой, «Символизм и мексиканский мурализм» А.В. Соколова, «История изучения ранней нидерландской живописи и культура символизма» А.И. Савицкой), позволят существенно расширить представления о литературном символизме Западной Европы.
Вполне закономерно, что предшествует освещению «прикладных» вопросов существования эстетики символизма в культурном поле России, Европы и Америки в разные исторические периоды блок статей, в которых проанализированы вопросы общего характера. Собраны они в разделе «Философско-эстетические аспекты символизма». Вероятно, не все высказанные в статьях соображения, касающиеся мировоззренческих основ русского символизма, как и его взаимодействия с литературными школами предшествующего периода, могут быть приняты безоговорочно. Здесь есть еще о чем поспорить, в частности, о принципах соотношения русского символизма с ренессансной и средневековой культурой, о правомерности жестко определенной оппозиции символизм — позитивизм (и то и
другое в рамках определенного исторического периода, рубежа XIX и XX вв.), о чрезмерном педалировании таких элементов в философии русского символизма, как теософская доктрина, штейнерианство, сектантство. Однако подобного рода разночтения неизбежны при исследовании столь емкого, многоликого (даже в пределах отдельного взятого этапа существования) явления, как символизм, к тому же решительно настроенного на захват «чужих территорий», следствием чего, как правило, было сложное варьирование и ключевых понятий, и ключевых идей, и самих основ, на которых базировалась эстетика символизма. Этим, отчасти, можно объяснить парадоксальную зависимость от символизма позже появившихся в России литературных школ (не только акмеистических, но в той же мере и футуристических), не сумевших, несмотря на декларативный отказ от преемственности, избавиться от этого «родства». И это же — одновременно — объясняет, чем были обусловлены претензии, которые «обновители» русского искусства 1910-х годов предъявляли теоретикам символистской доктрины, оставившим недовольным наследникам правильно поставленные вопросы и бесконечное множество ответов на эти вопросы, однако не указавшим, какой из ответов можно считать единственно верным.
Е.А. Певак
Сведения об авторе: Певак Елена Александровна, канд. филол. наук, научный сотрудник лаборатории «Русская литература в современном мире» филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. Е-ша11:ереуак@уапёех.гц
