CC BY
48
УДК 82-14
О. А. Мельничук, Е. С. Руфова
Символика цветового эпитета «белый» в японских и якутских художественных произведениях (на материале поэзии Такамура Котаро и Ивана Гоголева)
Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова, г. Якутск, Россия
Аннотация. Данная статья посвящена проблеме изучения цветообозначений в художественном тексте. Цветовой символизм в лингвистической науке представлен в тесной взаимосвязи с этнокультурным компонентом, отображая культурно-специфические элементы картины мира. Целью данного исследования является выявление символических значений колоратива «белый» на примере поэзии двух различных культур. В стихотворениях японского и якутского поэтов колоратив «белый» используется не только для выражения авторского стиля поэтов, но и является отражением этнопсихологических и культурных особенностей народа, что определило основные методы исследования как компонентный, сравнительно-сопоставительный и контекстуальный. В результате исследования раскрывается семантическая многоплановость символизма колоратива «белый», выявляются межкультурные различия в отношении к явлениям и событиям в жизни. В стихах японского поэта Такамура Котаро колоратив «белый» чаще всего встречается в универсальном значении при описании зимы и холода. Культурно-специфический компонент в символике данного колоратива раскрывается не просто в значении «белый от снега, от мороза», но и приобретает дополнительные значения «печаль», «увядание», «смерть». Очевидно, что функционирование колоратива «белый» базируется у поэта на традиционной японской символике, где белый цвет - это цвет траура. В поэзии Такамуро Котаро не реализуются такие символические значения колоратива «белый», присущие японской культуре, как «светлый», «чистый», что, по-видимому, можно объяснить индивидуальным стилем поэта, имеющим трагическую тональность. В стихах Ивана Гоголева колоратив «белый» выражает традиционное мировоззрение якутов: в значении «священный» использован с названиями божеств, со словами «солнце» и «небо»; в значении «красивый», «чистый», «светлый» используется при описании женщин. Интересным является сочетание традиционной цветосимволики с цветосимволикой определенного исторического периода. Так, в гражданской лирике поэта колоратив «белый» используется в значении «враг», «вражеский», что отражает в целом литературный период того времени. Таким образом, можно утверждать, что колоративы в художественных текстах представляют собой единицы, значение которых сводится не только к словарному определению, но также обусловливается культурными, этническими, географическими и историческими и даже временными факторами.
МЕЛьНИЧУК Ольга Алексеевна - д. филол. н., директор Института зарубежной филологии и регионоведения СВФУ им. М.К. Аммосова.
E-mail: [email protected]
MELNICHUK Olga Alekseevna - Doctor of Philological Sciences, Professor, Director of the Institute of Modern Languages and International Studies M.K. Ammosov North-Eastern Federal University.
РУФОВА Елена Степановна - к. филол. н., зав. кафедрой восточных языков и страноведения Института зарубежной филологии и регионоведения СВФУ им. М.К. Аммосова.
E-mail: [email protected]
RUFOVA Elena Stepanovna - Ph.D., Associate professor. Head of the Department of the Oriental languages M.K. Ammosov North-Eastern Federal University.
Ключевые слова: цветообозначения, колоратив, цветонаименования, текст, семантика, образ, символ, этно-культурный компонент, индивидуально-авторское, поэзия.
DOI 10.25587/SVFU.2019.73.39438
O. A. Melnichuk, E.S. Rufova
Symbolic of the Color Epitet "White" in Japan and Yakut Poetry (in case of the poetry Takamura Kotaro and Ivan Gogolev)
M.K. Ammosov North-Eastern Federal University, Yakutsk, Russia
Abstract. This article is devoted to the problem of studying color terms in a text. Color symbolism in linguistic science is presented in close relationship with the ethnocultural component, reflecting the cultural-specific elements of the picture of the world. The purpose of this study is to identify the symbolic values of the colorative "white" on the example of the poetry of two different cultures. In poems of the Japanese and Yakut poets, the colorative "white" is used not only to express the author's style of poets, but is also a reflection of the ethnopsychological and cultural characteristics of the people, which determined the basic research methods as component, comparative and contextual. Because of the research, the semantic multiplicity of the symbolism of the "white" coloratura is revealed; intercultural differences are revealed in relation to phenomena and events in life. In poems by the Japanese poet Takamura Kotaro, the "white" colorative is most often found in a universal sense when describing winter and cold. The cultural-specific component in the symbolism of this colorative is revealed not only in the meaning "white from snow, from frost", but acquires additional meanings "sadness", "wilt", "death". Obviously, the functioning of the colorative "white" is based on the poet on traditional Japanese symbolism, where white is the color of mourning. Takamuro Kotaro's poetry does not realize such symbolic meanings of the "white" colorative inherent in Japanese culture as "light", "pure", which, apparently, can be explained by the individual style of the poet having a tragic tonality. In the poems of Ivan Gogolev, the colorative "white" expresses the traditional worldview of the Yakuts: in the meaning of "sacred", it is used with the names of deities, with the words "sun" and "sky"; In the meaning "beautiful", "pure", "light" is used when describing women. An interesting is the combination of traditional color symbols with the color symbols of a certain historical period. Thus, in the poet's civil lyricism, the colorative "white" is used in the sense of "enemy", "enemy", which reflects the whole literary period of that time. Thus, it can be argued that colorative in artistic texts are units, the meaning of which is reduced to not only the dictionary definition, but also is determined by cultural, ethnic, geographical and historical, and even temporary factors.
Keywords: color terms, color designation, color naming, text, semantics, image, symbol, ethno-cultural component, individual author, poetry.
Введение
Цветообозначения как наиболее культурно-специфические элементы картины мира давно привлекли к себе внимание лингвистов. При этом средства, именующие цвет, в трудах лингвистов обозначаются с помощью разнообразных синонимических терминов: колоративы, колоремы, колоративная лексика, колоративные номинации, цветообозначения, цветонаименования, лексемы цветообозначения.
Наибольшее распространение получили термины «цветообозначение» и «колоративы», под которыми понимаются различные языковые или речевые единицы, в состав которых входит корневой морф, семантически или этимологически связанный с выражением цветового признака. Подобные единицы, обладающие номинативным, образным и символическим значениями, представляют собой особый пласт лексики, отражающей этнопсихологические и культурные особенности народа, говорящего на этом языке [1-3].
Лингвистические исследования проводятся на материале разнообразных языков в нескольких аспектах: культурологическом (связи цвета с культурой), психологическом (изучение цветосимволики, лексико-семантическая характеристика цветов и семантические отношения), историческом (цветообразующая лексика в древних языках или диахронии) [4-5], поэтическом (цветообозначения как художественный прием, роль цветообозначений в идиостиле отдельных писателей). Таким образом, исследования колоративов проводятся как на уровне слова, так и на уровне текста.
В художественном тексте эстетическая функция доминирует над всеми остальными функциями языка, поэтому ему присуща особая семантическая организация. По мнению исследователей, колоративы в поэтическом тексте помогают писателю или поэту через описание внешнего вида героев, природы, пространства показать душевное состояние героев, их внутренний мир, выполняют в произведениях смысловую и эмоциональную функции, образуют индивидуально-авторскую цветовую картину художественного образа, играют роль в создании композиции, усиливая сюжетную линию, и в целом, на уровне всего текста помогают реализации авторских интенций и их восприятию читателем [6-10].
Целью данного исследования является выявление символических значений колоратива «белый» на примере поэзии двух различных культур. В стихотворениях японского и якутского поэтов колоратив «белый» используется не только для выражения авторского стиля поэтов, но и является отражением этнопсихологических и культурных особенностей народа.
Символика цветового эпитета «белый» в поэзии Такамуры Котаро
Основу универсальной палитры составляет белый цвет. В Японии белый цвет широко применялся в одеяниях божеств и считается символом света, чистоты и истины, а также ассоциируется с печалью, горем и трауром. В древней Японии белыми одеждами посвящали умершего в новую жизнь, а самураи использовали белый цвет, когда шли в бой.
Одним из ярких представителей японской поэзии ХХ века является поэт и скульптор Такамура Котаро (1883-1956). Поэт-символист известен также трагической историей своей жизни. Его жена-поэтесса лишается ума и долгое время до ее кончины поэт общается с ней в своих стихах. «Стихи о Тиэко» (1912-1941) - один из самых романтичных сборников «новой поэзии» начала века, с большой теплотой воспринимаемый японцами и сегодня.
В стихотворениях Такамура Котаро можно обнаружить разнообразную цветовую гамму, сочетания цветов и оттенков. Одним из часто употребляемых цветов поэта является белый. Прилагательное белый встречается в описании зимнего пейзажа, подчеркивая общее настроение наступления зимы:
[11]
(Пасмурное небо, затянуто облаками.
Пошел снег -
И вокруг уже все белым бело...) (перевод автора).
Однако в пейзажных зарисовках автор цветовым эпитетом белый наделяет еще и другие предметы, как, например, «белое одеяло» и «белые цветы» (Й1л^).
Интересным является и то, что белым цветом поэт окрашивает даже дыхание рабочих (Й1\§£&((), в этих случаях прилагательное белый служит выражением чувств и переживаний автора, выполняет идейно-композиционную функцию, раскрывая идею произведения. Так, начиная с пейзажных зарисовок прилагательное белый обозначает
уже не просто цвет, а описывает процесс увядания природы и людей, где все вокруг отвечает общему настроению холода, смерти природы.
Прилагательное белый также использовано в стихах поэта в значении «старый», «седой». Примечательным является пример антитезы - «седой младенец», которым автор называет себя в произведении:
то&< Ъ^ШЙ&шс [11]
(В маленькой хижине в горах Ивате Младенец с седыми волосами Пишет песни отчаянья О мыслях, переполняющих его душу).
В этом стихотворении поэт пишет о себе как о младенце, у которого волосы поседели от пережитых невзгод и испытаний жизни, такое противопоставление противоположных понятий, как «только что родившийся младенец» и «седой старец», резко усиливают выразительность речи, создают атмосферу отчаяния, выражают боль поэта. Возможно, автор вводит образ младенца, проводя параллель с человеком, который руководствуется только инстинктами, для которого написание стихов является естественной формой бытия. Также в этом образе сосредоточены переживания поэта как беспомощного и покинутого младенца, выживающего и кричащего о своей печали.
Традиционное японское значение белого цвета как траурного также отразилось в стихах Такамура Котаро. В стихотворении «Лимон», посвященном его умершей жене Тиэко, поэт использует прилагательное белый при описании смертного ложа, дополняя его эпитетом «печальный», «светлый»:
[11]
(Ты так ждала этот лимон На печально-белом полу светлой смерти).
Описывая последний вздох, автор также использует цветообозначение «белый», придавая окраску скорби и грусти:
(Терзаемая невысказанной печалью Белый вздох).
В данном примере печальный вздох, который не может иметь ни формы, ни цвета, описан как белый. Здесь можно увидеть прямую связь символики белого цвета в японской традиционной культуре, где белый выступает эквивалентом грусти и печали. Контекст, в котором возникает белый отсылает к мотивам сна, умирания, ночи, холода, то есть к смерти в целом. Поэтому и смертное ложе поэт описывает как «печально-белое». Таким образом, в этом стихотворении реализуется традиционная японская символика белого.
Несомненным является то, что цветообозначения в художественной литературе выполняют описательную функцию. Однако для поэтической речи характерным является употребление цветообозначений в переносном значении или в составе метафор и сравнительных конструкций, что позволяет реализовать и экспрессивную функцию. В стихотворениях японского поэта прилагательное белый использовано и в прямом смысле в пейзажных зарисовках зимы, хотя и здесь можно заметить, что оно отражает еще и авторское виденье зимнего пейзажа, когда белый цвет характеризирует в целом увядание природы. Также понятия «печаль», «смерть» как понятия объективной действительности
имеют общечеловеческий характер, но они реализуются в словах, имеющих национальную специфику, примером чего является использование прилагательного белый в значении «печаль», «смерть» в стихотворениях японского поэта. Таким образом, различия в окружающей человека действительности отражаются в лексической семантике, а цветообозначения обладают ярко выраженной национально-культурной спецификой.
Символика цветового эпитета «белый» в поэзии Ивана Гоголева
Восприятие игры цвета народом саха отличается от восприятия цвета европейцами. Еще в работах В. Л. Серошевского упоминается, что «для якутов трудно выучиться различать цвета. Особенно путают они голубые, синие, фиолетовые и зеленые. Для всей этой группы цветов у них есть общее название «^ех», и хотя глаз их уже научается отличать зеленый от синего, но язык еще не выработал особого для него названия» [12, с. 238]. Несомненным является и факт значимости символики цвета в якутской культуре, что не раз становилось объектом исследователей якутского фольклора и литературы. В цветоощущении древнего якута, формировавшемся в течении столетий, отразились мифологический параллелизм микро- и макрокосма, трехмерность мира, вселенной: белый - верхний, божественный мир, зеленый - срединный, подсолнечный мир, черный - нижний мир [13].
Белый цвет в основном связан с древними религиозными понятиями саха. Слово YPYff, ма^ан - это не просто «белый», это «светлый, чистый», они служат эпитетами словам, обозначающим наиболее почитаемые объекты (небо, солнце) и входят в состав имени верховного божества YрYн Тойон [14]. Солнце якуты считают белым, превознося тем самым его как божественное явление. В определении неба, где живут и обитают божества, опорным при разных сочетаниях является эпитет «ма^ан»: «саха керер сандалы ма^ан халлаана» (якутское круглое белое небо), «кYЛYгэ кестYбэт кYндYл ма^ан халлаан» (сияюще-белое без теней небо), «а^ыс хартыгастаах ара^ас ма^ан халлаан» (восьмиярусное желто-белое небо) и др. [13, с. 151]. Эпитет белый употребляется для идеализации, подчеркивания светлой стороны поэтизируемого образа и, как правило, неконкретного, отдаленного, возвышенного плана. Существует много разных оттенков белого цвета, такие как: тунал манан (синевато-белый), хаар манан (снежно-белый), кылбаа манан (ослепительно-белый), куба манан (лебединая белизна), YYт манан (молочная белизна), кытта манан (бело-белый), мунаа манан (небесно-белый), аас манан (седая белизна), кYPYе манан (желтовато-белый) и др.
Одним из ярчайших представителей якутской литературы ХХ века является народный поэт Республики Саха (Якутия) Иван Гоголев. В своих произведениях автор не раз обращается к цветообозначениям, используя цветовые эпитеты для раскрытия образов и символов.
Чаще всего для обозначения белого цвета поэт использует прилагательные «манан», «YPYн». YрYн «белый», как уже было указано, используется с такими наиболее почитаемыми объектами, как солнце, небо, божества, подчеркивает священность и уважение. В стихах Ивана Гоголева встречается использование цветового эпитета YPYн со словом ^н «солнце», со словом халлаан «небо», также были обнаружены случаи использования данного цветообозначения в качестве определения божеств: сырдык айыы YPYн еннеех [15, с. 297] «светлое божество белого цвета», YрYн Аардыы [15, с. 325] «Белый Великий Господин», манан буолар айыы, аанньал [15, с. 219] «белыми бывают боги и ангелы»:
YрYн• тYYHY кврдввн квтвр, YрYн• сылгы тYYтYн булан YрYн• Аардыы Yврэр квтвр. [15,с.325]
YрYн• KYHY аннынан
(Под белым солнцем Летит в поисках белых ночей Найдя гриву белой лошади Радуется как великий белый господин) (перевод дословный).
В данном стихотворении прилагательное белый использовано поэтом в традиционно якутском мировосприятии, где белый использовано в значении «священный», «уважаемый» с самыми почитаемыми объектами якутской мифологии. Усиливает это значение семантико-фонетический эффект повтора прилагательного YрYк - белый, выраженный аллитерацией в вертикальной плоскости текста.
В стихах Ивана Гоголева цветовой эпитет белый часто соотносится с понятиями «прекрасный», «чистый», «светлый». Так, в стихотворении о якутской женщине поэт пишет: вллеххYнэ манан туостаах Мааны хатын буола^ын [15, с. 50] (Когда умрешь ты станешь Белою березой), а в балладе «Тойуксут»: Кыыс манан ньургуЬун буолбута [15, с. 70] (Девушка превратилась в белый подснежник). Когда описывает любимую женщину, она одета в белоснежную одежду - «хаар манан танас кэтэн...» [15, с. 62]. В этих строках поэт вводит прилагательное белый для описания внешности женщины, сравнивая ее то с белой березой, то с белым подснежником. Такое сравнение реализует положительную символику «светлый, чистый», что в целом подкрепляется еще и семантическими редупликантами - береза, подснежник, в которых символизируется красота природы, нежность первых цветов, вестников весны. Береза является любимым деревом якутов, по мифологии народа в большой березе живет богиня природы Аан Алахчын Хотун. В таком индивидуально-поэтическом виденьи женской красоты Ивана Гоголева реализуется национально-культурная специфика цветообозначений. Так, достаточно часто можно встретить словосочетание YрYк тYYн - белая ночь, которая напрямую связана с особенностями географического положения Якутии, находя свое отражение в мифологии народа в целом.
Наиболее ярко национальную специфику цветообозначений передают скорее не сами цвета, а их сочетания или оттенки. Так, для описания луны, лунной ночи чаще используется цветовой эпитет «тунал», «тунал^ан», имеющий значение «синевато-белый». Этот же эпитет использован при описании звезд (тунал сулуhунан [15, с. 52]) и тумана (тунал^ан туман [15, с. 77], туналыйар туманчаан [15, с. 104]), что может говорить о разнообразии цветового спектра «белый» в традиционной культуре саха.
Помимо традиционной национальной символики белый цвет в стихотворениях поэта встречается и в гражданской лирике. Принимая во внимание исторический период, вполне объяснимым является использование цветообозначения YPYн в значении «белый», сторонник императорской власти (YPYн офицер [15, с. 75] «белый офицер», YPYн илии [15, с. 384] «белая рука»), где прилагательное белый используется в значении «чужой», «вражеский». В целом такая ассоциация не характерна для национальной якутской специфики, однако в данном случае это возможно является примером прямого перевода с русского языка, где «белые» и «красные» - это участники Гражданской войны, узнаваемый образ противников.
Таким образом, можно утверждать, что в поэзии Ивана Гоголева прилагательное белый отражает довольно широкий спектр семантических значений, выражая как национальную специфику, так и универсально-объективные понятия. Именно в художественных текстах цветообозначения наделяются дополнительными семантическими функциями, раскрывая отношение, настроение поэта, вербализируя и концептуализируя значения в соответствии с языковой картиной мира.
Заключение
Цветовой символизм в лингвистической науке представлен в тесной взаимосвязи с этнокультурным компонентом, отображая культурно-специфические элементы картины мира. Так, на примере поэзии японского и якутского поэтов раскрывается семантическая многоплановость символизма колоратива «белый», выявляются межкультурные различия в отношении к явлениям и событиям в жизни.
В стихах японского поэта Такамура Котаро колоратив «белый» чаще всего встречается в универсальном значении при описании зимы и холода. Культурно-специфический
компонент в символике данного колоратива раскрывается не просто в значении «белый от снега, от мороза», но приобретает дополнительные значения «печаль», «увядание», «смерть». Очевидно, что функционирование колоратива «белый» базируется у поэта на традиционной японской символике, где белый цвет - это цвет траура. В поэзии Такамуро Котаро не реализуются такие символические значения колоратива «белый», присущие японской культуре, как «светлый», «чистый», что, по-видимому, можно объяснить индивидуальным стилем поэта, имеющим трагическую тональность.
В стихах Ивана Гоголева колоратив «белый» выражает традиционное мировоззрение якутов: в значении «священный» использован с названиями божеств, со словами «солнце» и «небо»; в значении «красивый», «чистый», «светлый» используется при описании женщин. Интересным является сочетание традиционной цветосимволики с цветосимволикой определенного исторического периода. Так, в гражданской лирике поэта колоратив «белый» используется в значении «враг», «вражеский», что отражает в целом литературный период того времени.
Таким образом, можно утверждать, что колоративы в художественных текстах представляют собой единицы, значение которых сводится к не только словарному определению, но и обусловливаются культурными, этническими, географическими, историческими и даже временными факторами.
Л и т е р а т у р а
1. Авдуева З. С. Концептосфера цвета в поэтическом мире Чингиза Айтматова // Вестник Ошского государственного университета. - 2016. - № 3 . - С. 234-238.
2. Батурина А. А. Поэтический текст как основа для переводческой интерпретации (колоремы моря в сонете «Гора Кикинеиз» А. Мицкевича) // Мировая литература на перекрестье культур и цивилизаций. - 2016. - № 3 (15). - С. 5-12.
3. Борисова Ю. А. Символика красного цвета в японском языке и способы ее перевода на русский язык // Ученые заметки ТОГУ. - 2017. - Т. 8. - № 1-2. - С. 235-239.
4. Иванова Ю. В. Цветообозначения в структуре поэтического текста и подходы к их исследованию // Известия РГПУ им. Герцена. - 2007. - Т. 22. - № 53. - С. 112-118.
5. Сапина Е. В., Репина М. В., Жукова С. В. Цветообозначения в современной лингвистике: семантические и семиотические аспекты // Историческая и социально-образовательная мысль. - 2016. - Т. 8. - № 2-2. - С. 192-195.
6. Биль О. Н. Цветообозначения космического пространства в языке поэзии К. Бальмонта, В. Брюсова, М. Волошина, Н. Гумилева // Гуманитарные исследования. - 2010. - № 2. - С. 57-62.
7. Печетова Н. Ю., Филиппова А. И. Использование прилагательных цветообозначения как художественный прием в произведениях Дины Рубиной // Вестник Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Аммосова. - 2017. - № 6 (62). - С. 113-122.
8. Слесарева Т. Эпитет-колоратив белый в художественных произведениях: семантика и функционирование // Стытстыка: мова, мауленне i тэкст зборшк навуковых прац IV М1жнароднай навукова-практычнай канферэнцьп: да 95-годдзя заслужанага работнжа адукацьп Рэспублш Беларусь, доктара фшалапчных навук, прафесара Мiхася Яугенавiча Щкоцкага. - 2017. - С. 285-289.
9. Шибкова О. С., Климовских Ю. А. Структурно-семантическая классификация состава макрополя цветообозначений в художественной картине мира О. Уайльда // Вестник Ставропольского государственного университета. - 2011. - № 2. - С. 5-11.
10. Melnichuk O. Discursive strategies of magical realism in "L'écume des jours" by Boris Vian // Journal of LANGUAGE and LITERATURE.. - Vol.5 - No.4. - Baku, 2014. - P. 292-298.
11. Такамура Котаро. Классическая форма / ЙИ^ЖЭД. Ш^. - Режим доступа: http://www.touhoku. com/00x-52tk-touhoku-tenkei.htm
12. Серошевский В. Л. Якуты: опыт этнографического исследования. - 2-е изд. - М., 1993. - 736 с.
13. Семенова В. Г. Поэзия Анемподиста Софронова: Истоки. Проблематика. Вопросы поэтики. -Якутск, 2004.
14. Габышева Л. Л. Пространственно-временная лексика и цветовая метафора в текстах олонхо// Язык-миф-культура народов Сибири: сборник научных трудов. Якутск: изд-во ЯГУ, 1994. - 231 с.
15. Гоголев И. М. вксе^лээх сэргэ. - 1979. - 432 с.
R e f e r e n c e s
1. Avdueva Z. S. Konceptosfera cveta v poeticheskom mire CHingiza Ajtmatova // Vestnik Oshskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2016. - № 3 . - S. 234-238.
2. Baturina A. A. Poeticheskij tekst kak osnova dlya perevodcheskoj interpretacii (koloremy morya v sonete «Gora Kikineiz» A. Mickevicha) // Mirovaya literatura na perekrest'e kul'tur i civilizacij. - 2016. - № 3 (15). - S. 5-12.
3. Borisova YU. A. Simvolika krasnogo cveta v yaponskom yazyke i sposoby ee perevoda na russkij yazyk // Uchenye zametki TOGU. - 2017. - T. 8. - № 1-2. - S. 235-239.
4. Ivanova YU. V. Cvetooboznacheniya v strukture poeticheskogo teksta i podhody k ih issledovaniyu // Izvestiya RGPU im. Gercena. - 2007. - T. 22. - № 53. - S. 112-118.
5. Sapina E. V., Repina M. V., ZHukova S. V. Cvetooboznacheniya v sovremennoj lingvistike: semanticheskie i semioticheskie aspekty // Istoricheskaya i social'no-obrazovatel'naya mysl'. - 2016. - T. 8. -№ 2-2. - S. 192-195.
6. Bil' O. N. Cvetooboznacheniya kosmicheskogo prostranstva v yazyke poezii K. Bal'monta, V. Bryusova, M. Voloshina, N. Gumileva // Gumanitarnye issledovaniya. - 2010. - № 2. - S. 57-62.
7. Pechetova N. YU., Filippova A. I. Ispol'zovanie prilagatel'nyh cvetooboznacheniya kak hudozhestvennyj priem v proizvedeniyah Diny Rubinoj // Vestnik Severo-Vostochnogo federal'nogo universiteta im. M.K. Ammosova. - 2017. - № 6 (62). - S. 113-122.
8. Slesareva T. Epitet-kolorativ belyj v hudozhestvennyh proizvedeniyah: semantika i funkcionirovanie // Stylistyka: mova, maylenne i tekst zbornik navukovyh prac IV Mizhnarodnaj navukova-praktychnaj kanferencyi: da 95-goddzya zasluzhanaga rabotnika adukacyi Respubliki Belarus', doktara filalagichnyh navuk, prafesara Mihasya YAygenavicha Cikockaga. - 2017. - S. 285-289.
9. SHibkova O. S., Klimovskih YU. A. Strukturno-semanticheskaya klassifikaciya sostava makropolya cvetooboznachenij v hudozhestvennoj kartine mira O. Uajl'da // Vestnik Stavropol'skogo gosudarstvennogo universiteta. - 2011. - № 2. - S. 5-11.
10. Melnichuk O. Discursive strategies of magical realism in "L'écume des jours" by Boris Vian // Journal of LANGUAGE and LITERATURE.. - Vol.5 - No.4. - Baku, 2014. - P. 292-298.
11. Takamura Kotaro. Klassicheskaya forma / йЭДЖ^ЭД. Ш^. - Rezhim dostupa: http://www.touhoku. com/00x-52tk-touhoku-tenkei.htm
12. Seroshevskij V. L. YAkuty: opyt etnograficheskogo issledovaniya. - 2-e izd. - M., 1993. - 736 s.
13. Semenova V. G. Poeziya Anempodista Sofronova: Istoki. Problematika. Voprosy poetiki. - YAkutsk, 2004.
14. Gabysheva L. L. Prostranstvenno-vremennaya leksika i cvetovaya metafora v tekstah olonho // YAzyk-mif-kul'tura narodov Sibiri: sbornik nauchnyh trudov. - YAkutsk: izd-vo YAGU, 1994. - 231 s.
15. Gogolev I. M. eksekyleekh serge. - 1979. - 432 s.
^iMSr^Sr
