CC BY
99
УДК 81-2
Т.Ю. Тамерьян, М. С. Дзедаева* СИМВОЛИКА ОСЕТИНСКОГО КУЛЬТУРНОГО КОДА
Статья выявляет многообразие символической структуры концепта «число» («нымжц») как базового концепта культуры. По результатам исследования было заключено, что символическая составляющая концепта «нымшц» в осетинской лингвокультуре, репрезентированная номинатором кртк «три», формируется на основе концептосоставляющих признаков, символизирующих как позитивные, так и негативные аспекты жизнедеятельности осетин.
Ключевые слова: осетинская лингвокультура, аспекты жизнедеятельности осетин, символическая структура концепта «число» («нымжц»).
Древние народы приписывали числам скрытый смысл и магическую возможность влияния на все окружающее: считалось, что числа использовались богами для управления миром [1, с. 105]. В мифопоэтических системах под числами понимается один из наиболее известных классов знаков, ориентированный на качественно-количественную оценку. Мифопоэтические основы числа, счета и числовых моделей более полно обнаруживаются в тех архаичных культурах, в которых число выступает уже самостоятельно, вне непременной связи с объектами, а также когда число не полностью десемантизировано. В архаичных традициях числа могли использоваться в ситуациях, которым придавалось сакральное «космизирующее» значение. Тем самым число становилось образом мира и отсюда — средством для его периодического восстановления в циклической схеме развития для преодоления хаотических тенденций [2, с. 630].
«Культура народа вербализуется в языке, именно язык аккумулирует ключевые аспекты, транслируя их в знаковом воплощении — словах» [1, с. 53]. Мифологические числовые образы составляют часть наивной картины мира, которая, как считает Ю.Д. Апресян, «представляет отраженные в естественном языке способы восприятия и концептуализации мира, когда основные концепты языка складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка [3, с. 39].
Число «три» символизирует целостность тройственной природы мира, его разносторонность, триединство создающих, разрушающих и сохраняющих сил природы -примиряющее и уравновешивающее их начало, счастливую гармонию, творческое совершенство и удачу. Это наиболее значимое число во многих мифологических системах, идеальная модель любого динамического процесса, предполагающего возникновение, развитие и упадок, реализующаяся, в частности, в вертикальной структуре Вселенной [2, с. 79].
* © Тамерьян Т.Ю., Дзедаева М.С., 2014
Тамерьян Татьяна Юльевна ([email protected]), кафедра иностранных языков для естественнонаучных факультетов; Дзедаева Марина Суликоевна ([email protected]), кафедра иностранных языков для гуманитарных факультетов Северо-Осетинского государственного университета имени К.Л. Хетагурова, 362025, Республика Северная Осетия—Алания, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 44—46.
С.С. Аверинцев называет «три» «сакраментальнейшим из чисел» [4, с. 179]. В.Н. Топоров полагает, что «Душа человека, порожденная Небом, обретает плоть на Земле и затем уходит в подземное царство мертвыгх, в связи с чем число «три» прослеживается в соблюдении ритуальныгх обрядов. Тем самым «три» несет в себе мотивы проникновения, преодоления, победы. Не случайно «оно используется как число сказочного героя, который выгходит за пределы "обычного" совершенства» [5, с. 20].
По мнению М. Джусойты, символика числа арта передает следующие идеи: «Мрта» — три. «Ар 'та» — «Ар» — вхождение духа в материю, уплотнение вибраций Абсолюта. «Ар» — зарождать; «т&» — множество; «Артх» — состояние покоя Абсолюта, начертание архетипов творения. «Артх» соответствует женскому началу мироздания, зачатию [6, с. 68].
Число «три» является универсальной числовой константой во многих лингвокуль-турах. Данная числовая константа представляет собой идеальную структуру с выщеля-емыши началом, серединой и концом; она легко становится совершенной моделью любого явления, в котором можно выщелить указанные три элемента [5, с. 281]. По словам Аристотеля, «триада есть число целого, ибо содержит начало, середину и конец». «Сила трех» универсальна и олицетворяет трехчастную природу мира, мыслимого как небо, земля и вода. Это человек: тело, душа и дух; а также рождение, жизнь и смерть; три фазы Луны.
Концепт «число» («нымжц») как базовый концепт культуры относили к категории начал еще в античный период. Этимология осетинского слова, означающего число, — нымац — «счет, число, численность, количество», восходит к пшаН-, т. е. индоевропейским языкам; сравним др. индийский шаИ-, шШ- «мера, мерить» [7, с. 201].
В осетинской лингвокультуре было выгавлено 143 объективации концепта «нымжц» (число, счет), передающих семантику числа жртж «три», по данным лексикографических источников, на основе паремиологического фонда и фольклорных текстов — Нартовского эпоса, легенд, сказок, песен и загадок: 140 лексических единиц и 2 фразеологические единицы: арта ту аканын — «сплюнуть три раза» (чтобы что-то плохое не сбылось); артайа хуыцауан кувынц — «трое богу молятся» [8—10].
Триада — это универсальная числовая константа в разных культурных традициях, характерный признак мифологических культур. Представления о верхнем, среднем и нижних мирах, о прошлом, настоящем и будущем времени — универсальные понятия в мифологии, а позднее — в эпосе и фольклоре [11, с. 65]: Три голубки в мифологии представлены как существа-медиаторы, проводники древней космогонии, объединяющие все три мира. Символика голубей в Нартовском эпосе — это мифологический знак единства Вселенной, Космоса, верхнего, среднего и нижнего миров: Ахсартаг ам фастама дзуры: — Нырма амбисахсав нау, ама уал хуысс. Хуыссагхъалдзаг лаппу та рхуыссыд фастама ама та афынай ис. Мхсав ама бон карадзийа куыд хицан кодтой, афта цахарадонма рбатахтысты шртш маргъы. Ахсартаг бады, йа фат ама йе рдын йа къухы, афтамай. Касы, ама виппайды балас ныррухс и, ама йыл бады шртш 'хсинаджы. «Ахсартаг, сказал своему брату: — Еще ночь поспи немного. Тот лег и снова уснул. Сменяли друг друга братья ночью и днем и вдруг в сад прилетели три птицы. Не спит Ахсартаг, сидит под яблоней, держит наготове лук и стрелу. И вдруг дерево озарилось, и увидел, что на нем сидели три голубки» (Нартовский эпос).
Многообразие символической структуры числа жрта «три» сочетает в себе как позитивные, так и негативные аспекты, прослеживающиеся в обычаях традициях, приметах, связанных с описанием представителей потустороннего мира, преимущественно божеств низшего пантеона. В осетинском фольклоре семантика числа жрта «три» несет как положительные, так и отрицательные черты, поскольку действуют как три как плохих, так и три хороших, гибридных или антропоморфныж мифологичес-
ких персонажа: жртж фырты «три сына», жртж хойы «три сестры», жртж жфсымжры «три брата», жртж уж йыджы «три уаига».
Жртю Нарты — три главные фамилии у Нартов: Ахсартагата, Бората, Алагата. По другим вариантам — было три селенья: Верхний Нарт, Нижний Нарт, Средний Нарт. Поскольку на пиры-моления в доме Алагата обычно собирались хорошо известные три группы Нартов, или три нартовских рода — Алагата, Ахсартаггата и Бората, — следует заключить, что они входили в число семи групп Нартов: Араст сты Жртш Нарты фасивасивад, Уырызмаг са разай. «Отправились молодые нарты из Трех Нартов, возглавляемые Урызмагом»; Жртш Нарты ныхасы бадынц ама тархон ка-нынц. «Заседают старейшие Трех Нартов на совете» (Нартовский эпос); Нартан шртш фаткан баззад: царды хъуыддаджы, куысты ама фынгыл дар. «Нарты унаследовали три традиции — поведение в жизни, в делах и в ведении стола» (пословица).
Термин «Нарт» служит общим наименованием героев эпоса, которые образуют своего рода богатырское сообщество. Нарты — герои древних эпических сказаний осетин. Нарты, воспринимаемые осетинами как их предки, в определенной мере сопоставимы с мифологическими племенами первых людей. Вообразив себя равными Богу, Нарты вызвали на себя Его гнев. Поставленные перед жестким выбором между вечной жизнью и вечной славой, Нарты отдают предпочтение вечной славе [12, с. 10].
У древних Нартов также было по три жены, что обеспечивало не только продолжение рода, но и пополняло число воинов-Нартов, участвовавших в постоянных походах и сражениях: — Бира бауарзтон да чызджыты, ма хорз алдар, фала мын Нарты басты шртш усы ис. На фидауынц уыдон аппындар са карадзиима: адзух дар загъд ама хыл канынц. «И ответил Сослан: — Полюбил я твоих дочерей, мой господин, но в стране Нартов остались у меня три жены. Они и так друг с другом не ладят, и вечно у нас в доме крик и брань» (Нартовский эпос).
В осетинском сознании три персонажа имеют стойкую корреляцию с определенными пространственными структурами Космоса. Уастырджи прочно занимает верхнюю зону мира. Осетины обращаются к верху (Уастырджи) с поднятой чашей в самых сакральных ритуалах. Урызмаг олицетворяет руководящую роль в социально-обрядовой организации нартов. Урызмаг — вождь реального народа, житель и представитель средней зоны мира. Шатана, связанная с порождающей женской энергией, домашним очагом, запасами еды, домом, является Матерью-землей, центром и средоточием нартовского мира [13, с. 132].
Число «три» связано с тремя важнейшими категориями жизни осетин: Хуыцау — «Бог», хур — «солнце» и захх — «земля»: Хуыцау араппарста Батрадзы малаты фадыл юртю цассыджы, кам архаудтой, уым февзарди шртш кувандоны Тарандже-лос, Мыкалгабырта ама Реком. «Бог оплакал Батраза и пролил три слезы, где слезы упали, появились три святилища — Таранджелос, Мыкалгабырт и Реком» (Нартовский эпос); Реком, Таранджелоз ама Мыкалгабыр — Хуыцауы шртш цассыджы. «Реком, Таранджелоз и Мыкалгабыр — три слезы Бога» (пословица).
Согласно старинным осетинским обычаям, в честь какого-нибудь божества пекли три лепешки с начинкой из сыра, меда или картофеля. В осетинской религиозной традиции молитва к Богу произносится с тремя пирогами круглой формы (чьири). Круг символизирует землю, бесконечность и законченность. Три пирога означают прошлое настоящее и будущее. Символика традиционных в структуре трех жертвенных пирогов с сыром — ужлибжхт архаическое мышление, по мнению В.С. Уарзиати, отражает древнейшую троичную модель мира [14, с. 26].
Эти традиции отразились в осетинской обрядовой символике: Нывондаджы ку-сартан — шртш кардзыны ама кувинадаы нозт. «Посвященному животному три пирога и выпивка для молитв» (пословица); Куваггаг та уыд — шртш гуыдыны ама
галы сгуы. «Для обращения к Богу у них было три лепешки и рог быка»; Ксстсртс шртш чъирийы србахастой куывынмс. «Младшие принесли три пирога для обращения к Богу» (Нартовский эпос); Къармсгон схссвы шртс мыдамсстыракодта смс скуывта: «Хуыцауты Хуыцау, ме сфслдисон Хуыцау, залты мит смс 'нусы цъити ксм ныууары смс уыцы Нарты хъалтсн ссс лссг хуыздср кссм рабсрсг вссййы!». «А старая Кармагон испекла в эту ночь три медовые лепешки и стала молиться над ними: — Бог богов, мой Бог! Пошли снега небывалые и спусти с гор свои вечные льды, чтобы поняли нартские хвастуны, кто из нартов наилучший мужчина!» (Нартовский эпос).
Согласно религиозным традициям, число сртс «три» содержит признак «оппозиции (четность — нечетность)»: Цины фынгыл шртшйсн иу хай, зианы фынгыл — дыуусйсн — букв. «за праздничным столом троим одна порция, за поминальным столом — двоим одна порция»; Цины бадтсн шртш — хистсртс, сртс — ксстсртс, зианы — дыуус — букв. «на торжественном застолье — трое старших, трое младших, на похоронах — двое»; Цины фынгсн шртыгай ксрдзынтс — кувынсн, зианы фынгсн дыгай ксрдзынтс — хсларсн — букв. «на торжественном застолье — три пирога для молитвы, на похоронах — два пирога». В данных пословичных изречениях число сртс «три» символизирует «жизнь», а дыууж «два» — загробный мир, отражая представления об обрядовой праздничной и поминальной символике осетин.
Числовая константа жртж «три» является главной параметральной характеристикой микрокосмоса (три сферы вселенной, три высших ценности, божественная троица, три героя сказки, три действия или задания, три попытки, три этапа любого процесса, троекратное повторение), трехдневное путешествие, трехдневный бой, трехдневный пир.
Троекратное повторение числа сртс «три» означает множественность, творческую, силу, рост, движение вперед, преодолевающее двойственность, является внешним выражением синтеза: Уырызмсг куывд скодта йс уазсг Ссууайы тыххсй; бирс адсм срхуыдта куывдмс; адсм дср бамбсрстой уайтагъд, куывд цсй фсдыл у, уый. Ссууаймс нуазсн радтой Уацамонгсйы, смс йс анозта. Жртш боны фсбад-тысты Нарт куывды. «Устроил тут пир Урызмаг в честь своего гостя Саууая. Много народу собрал он на пир, и люди сразу поняли, в честь чего устроил Урызмаг этот пир. Преподнесли тут Саууаю почетную чашу Уацамонга, и до дна осушил он ее. Три дня пировали нарты»; Усд иу бон Нарты Бурсфсрныг кодта шртш абоны куывд Нарт уырдсм хуынд уыдысты, зсрондсй, л с ппуйс. «Все Нарты приглашены были на пир как три сегодняшних дня (пира) к Бурафарныгу» (Нартовский эпос).
Мифологические и сказочные события длятся жрта азы «три года», жрта боны «три дня», жрта жхсавы «три ночи»: Уырызмсг, Хссмыц смс Сослан шртш азы фсцагуырдтой сс лсппуйы, зсххыл цы нс къуым басгсрстой, ахсм нал баззади. «Урызмаг, Хамыц и Сослан три года искали мальчика, на земле не осталось места, где бы они не искали» (Нартовский эпос); Паддзах срсмбырд кодта йс зондджын л с гты смс шртш боны смс шртш схссвы фстсрхон кодтой, фале ницы тсрхон рахсс-сын баци сс бон (Ксркгсс лсппуйы аргъау). «Алдар собрал своих мудрых подданных три дня и три ночи они судили рядили, так и ничего не решили» (Сказка о птицеводе).
Уастырджи ездит верхом на трехногом коне: Уыцы афон Уастырджы ратахт йе 'ртыкъахыг бсхыл. «В этот час появился Уастырджи на трехногом коне»; Абадт йе' ртыкъахыг бсхыл Уастырджи смс мсстсйдзагсй денджызы былтыл цуангснгс рафардсг ис йс егаримс. «Разозлился Уастырджи, вскочил на своего трехногого коня и с борзой собакой своей поскакал по берегу моря. Стал он охотиться и разогнал свою досаду» (Нартовский эпос).
Нарты носят с собой жртж арты «три огнива»: Уырызмжгмж джр жртж арты уыдис. Уыдонжй иу йж фарсыл уыди, иннж йж астжубосыл, аннж та йж саргъы базы бын. Уымжн джр йе 'ртытж бамбжхста Сырдон. «У Урызмага быши три огнива, из них одно огниво было с боку, другое привязано к поясу, следующее огниво хранилось у него под подушкой седла» (Нартовский эпос).
Три стрелы Сырдона летят жртж ' рджм «в три стороны»: Ужд сын Сырдон зжгъы жртж ужйыгжн: — Уждж кжд мжнмж хъусут, ужд уж жз бафидауын кжндзынжн. Мз фехсдзынжн сымахжн уж фжттж жртж ' рджм. «Сырдон тогда говорит трем великанам: — Вы послушайте-ка меня, и я помирю вас. Дайте мне каждый по стреле, и я пущу их в три разные стороны» (Нартовский эпос).
Герои совершают три хороших дела: — Жртж хорздзинады бакжнинаг дын уыдтжн, фжлж дзы ныр иу сжххжст кжнын йеттжмж мж къухы нал бафтдзжн; мж тжригъжд джр жмж дж тжригъжд джр фжхжссжд, ацы ми нын чи бакодта, уый. «Три хороших дела задумала я совершить для тебя, но удалось мне сделать только одно. Пусть за горе, причиненное тебе и мне, падет вина на голову того, кто сотворил это зло» (Нартовский эпос).
Магическое действие предстает как символ общения со сверхъестественными силами. В магических ритуалах, как правило, три предмета, сопровождаемые часто трехкратным заклинанием. Материалом часто служит волос человека или животного, поскольку тройной счет универсален, то число жртж «три» самодостаточно и совершенно. Это число уравновешено единением трех составляющих, и мир, действующий как единое целое, разделяется на три сферы: небесный — обиталище божеств, нижний — мир мертвых и нечистой силы, срединный — живых смертных людей: Базджх жмж Тархъы Сындзмж фжцу. Уым ис сау рувас — йж ныхы жртж урс жрдуйы. Рувасы куы ' рцахсай, ужд ын сж ратонын хъжудзжн. Сж иу хъуын уыдонжй уыдзжн джужн зонд амонжг; аннж фестдзжн рон, жртыккаг — жгънжджытж, жвзист жмж сыгъзжринжй аржзт. Уыдон та балжвар кжндзынж мжнжн. «В таркских степях, излови черную лису. Три белых волоска растут у нее на лбу. Выдерни у нее эти три волоска. Один волос будет тебе советчиком, другой превратится в пояс, а третий — в застежки из серебра и золота. Пояс и застежки эти подаришь ты мне» (Нартовский эпос).
По народным поверьям нужно сплюнуть три раза, чтобы нечистый не сглазил: жртж ту акжнын «сплюнуть три раза» (фразеологическая единица); и три раза пожелать здоровья, чтобы заслужить прощение: «Хжйржг алыгъди, къжрныхмжрауадысты жмж йж жрцахстой. Къжрных афтж: «Цы саржзтаин, хъуыджы бжргж акодтаин, фжлж сывжллоны хъуамж амардаид хжйржг, жмж йынкжд жртж хаты исчи «цжр» загътаид, кжннод ын йж уд хъуамж ахастаид» (Къжрных жмж хжйржг). «Черт убежал, а вора поймали. Вор и говорит: Что я мог поделать, я, конечно, мог взять корову и убежать, но, если бы я ушел, черт бы убил ребенка, если бы кто-нибудь не сказал ребенку, когда он чихнул, «будь здоров» три раза, и люди простили вора» (сказка про вора и черта).
В осетинских проклятиях злопожелание насылается трижды сразу на три поколения: Уыди, загъы, жртж фжлтжржн жртж хъаймжты: иу — артжй, иннж — донжй, жртыккаг — уазалжй. «Было говорят, трем поколениям три адских испытания: одно — огнем, другое — водой, третье холодом» (поговорка).
Таким образом, сакральная семантика числа жртж «три» восходит к индоевропейским архетипическим представлениям о временной, пространственной последовательности посредством трехчленного эталона. Характеризуя главные параметры макрокосмоса, число «три» выступает в роли совершенного числа, обозначающего «полный набор» различных по своей природе сущностей.
По результатам исследования можно заключить, что символическая составляющая концепта «нымжц» в осетинской лингвокультуре, репрезентированная номинатором тртт «три», формируется на основе следующих концептосоставляющиех признаков: мифологого-космогоническая символика (1. единство Вселенной и Космоса, верхнего, среднего и нижнего миров; 2. целостность), религиозно-мифологическая символика (1. духовность; 2. триадная сущность), кувдовая символика (божественная сущность), фольклорно-мифологическая символика (1. преодоление, победа, достижение; 2. триад-ность вещественного мира), символика похоронно-поминального обряда («три» — число загробного мира), магическая символика (1. «три» — число нижнего мира; 2. связь с низшими силами, демонарием), социальная символика (трехчастное деление социума).
Библиографический список
1. Магкеева Л. Последние из Арктогеи-Арсии. Владикавказ: Изд-ко-полиграф. предприятие им. В. Гассиева, 2009. 752 с.
2. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтическо-го: Избранное. М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995. 821 с.
3. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Наука, 1995.
4. Аверинцев С.С. Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Сов. энциклопедия, 1990. 246 с.
5. Топоров В.Н. О космологических источниках ранне-исторических описаний. «Труды по знаковым системам», VI (Уч. зап. Тартуского гос. ун-та, вып. 308). Тарту, 1973.
6. Джусойты М. Время Ацамаза. Владикавказ: Ир, 2001. С. 68—74.
7. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка Т. II. М.: Виком, 1996. C. 201.
8. Осетинско-русский словарь / ред. Т.А. Гуриев. Владикавказ: Изд-во СОИГСИ, 1993. 384 с.
9. Русско-Осетинский словарь / сост. В.И. Абаев. М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1970. 584 с.
10. Иристон. URL: http://www.iriston.com.
11. Жуковская И.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М., 1988. 196 с.
12. Дзадзиев А.В., Дзуцев Х.В., Караев С.М. Этнография и мифология осетин. Владикавказ, 1994. 284 с.
13. Абаев В.И. Избранные труды: Религия, фольклор, литература. Владикавказ: Ир, 1990. 640 с.
14. Уарзиаты В. Праздничный мир осетин/ Владикавказ: СОИГИ, 1995. 248 с.
References
1. Magkeeva L.A. The Last of Arktogei — Arsii. Vladikavkaz, Izd-ko poligraf. predpriiatie im. V. Gassieva, 2009, 752 p. (in Russ.)
2. Toporov V.N. Myth. Ritual. Symbol. Image: Research in the sphere of mythopoetic: Selection. Moscow, Izdatel'skaiia gruppa «Progress» — «Kul'tura», 1995, 821 p. (in Russ.)
3. Apresyan Yu.D. Selected Works. Vol. 2. Integral description of language and systemic lexicography. M., Nauka, 1995. (in Russ.)
4. Averintsev S.S. Mythological Dictionary. E.M.Meletinsky (ed.). M.: Sovetskaia entsiklopediia, 1990, 246 p. (in Russ.)
5. Toporov V.N. On the cosmological sources of early — historical descriptions. «Works on sign systems», VI (Uch. zap. Tartu gos. un-ta, vol. 308). Tartu, 1973.
6. Dzhusoity M. Time of Atsamaz. Vladikavkaz: Ir, 2001, p. 68-74.
7. Abaev V.I. Historical and etymological dictionary of the Ossetian language Vol.II. M.: Vikom, 1996, p.201. (in Russ.)
8. Ossetian — Russian dictionary. T.A.Guriev (ed.). Vladikavkaz: Academy of SOIGSI, 1993, 384 p. (in Ossetian)
9. Russian — Ossetian dictionary. V.I. Abaev (ed.). M.: Izd-vo «Sovetskaia entsiklopediia», 1970, 584 p. (in Russ.)
10.Iriston. Available at: http://www.iriston.com.
11. Zhukovskaya I.L. Categories and symbols of traditional culture of the Mongols. M., 1988, 196 p. (in Russ.)
12. Dzadziev A.V., Dzutsev Kh.V., Karaev S.M. Ethnography and mythology of the Ossetians. Vladikavkaz, 1994, 284 p. (in Russ.)
13. Abaev V.I. Selected works: religion, folklore, literature. Vladikavkaz: Ir, 1990, 640 p. (in Russ.)
14. Uarziaty V. Festive world of the Ossetians. Vladikavkaz: SOIGI, 1995, 248 p. (in Russ.)
T.Yu. Tameryan, M.S. Dzedaeva* SYMBOLISM OF THE OSSETIAN CULTURAL CODE
This article reveals the diversity of symbolic structure of the concept «number» («nym^ts») as a basic concept of culture. According to the research it was concluded that symbolic component of the concept of «number» in the Ossetian cultural anthropology represented by the nominator «three» («wpmw»), is based on constituent features of the concept, symbolizing both positive and negative aspects of Ossetians' life.
Key words: Ossetian linguoculture, aspects of life activity of the Ossetians, symbolic structure of the concept «number» («hhmsh»).
* Tameryan Tatyana Yulievna ([email protected]), the Dept. of Foreign Languages of Natural Science Faculties, Dzedaeva Marina Sulikoevna ([email protected]), the Dept. of Foreign Languages of the Humanitarian Faculties, North Ossetian State University, Vladikavkaz, 362025, Republic of North—Ossetia Alania.
